итере.
   - Сейчас мы поедем на военный аэродром.  Самолет  на  Питер  вылетает
через сорок минут.
   Глеб посмотрел на свои часы.
   - Ты хочешь, чтобы я полетел прямо сейчас?
   - Да.
   - Ты договорился с летчиками?
   - Этот вопрос я решу на месте, - сказал Соловьев и вытряхнул из пачки
сигарету.
   - Не кури, пожалуйста, в машине, Сергей.
   - Ладно, не буду, - смяв сигарету, Соловьев  швырнул  се  в  открытое
окошко.
   Рассвет Глеб Сиверов встретил в военном самолете,  который  летел  на
высоте девять тысяч метров. Глеб сидел, откинувшись на спинку кресла,  и
внимательно смотрел в  иллюминатор.  Под  самолетом  плыли  бело-розовые
облака, окрашенные первыми лучами восходящего солнца. Это  зрелище  было
так знакомо Глебу, что у  него  даже  мурашки  прошли  по  спине,  а  по
позвоночнику побежала тонкая струйка холодного пота.
   "Да, да... Эти белые ватные облака, за  которыми  не  видно  земли...
Сколько же раз мне приходилось прыгать с парашютом, потом пробираться по
горам, через жуткие пески и все время опасаться, что прогремит  выстрел,
его эхо раскатится по ущелью и пуля вопьется в  спину!  Да,  сколько  же
друзей я потерял после вот таких прыжков! Многие разбивались,  а  многие
гибли потом, в узких ущельях.
   Многих даже приходилось  бросать  так,  ведь  не  было  времени  даже
похоронить их..." Глеб с содроганием вспоминал свое военное прошлое,  те
времена, когда он  был  командиром  диверсионной  группы.  Он  вспоминал
горящие селения в Афганистане, искаженные ужасом лица  своих  товарищей,
дымящиеся раны на их телах. Неосознанно  он  сунул  руку  под  куртку  и
нащупал бугорок на левом плече.
   "И мне досталось,  -  Глеб  Сиверов  отвел  глаза  от  бледно-розовых
облаков, тянущихся под крылом военного самолета. - Моя жизнь ужасна, она
была ужасна, ужасна и сейчас. Наверное,  каким-то  высшим  силам  угодно
испытать меня на прочность, и поэтому с каждым разом испытания все более
ужасные и страшные.
   Сколько же  я  потерял  друзей?!  Сколько  раз  рисковал  собственной
жизнью, был на волосок от смерти?!  Но  судьбе  все  время  было  угодно
вытаскивать меня, и я оставался в живых. А вот друзья...  Друзья  гибли.
Их догоняла пуля, находил осколок гранаты или мины. А были замечательные
ребята, возможно, даже самые лучшие. Нет, наверное, все же лучшим был я,
если смог остаться в живых. И теперь я должен жить за них".
   Глеб закрыл глаза и ему показалось, что бледно-розовые  облака  стали
багряно-красными, потом коричневыми, цвета запекшейся  крови  на  серых,
опаленных солнцем камнях.
   "Боже, опять эти видения! Опять этот кошмар! Когда  же,  наконец,  он
перестанет преследовать меня?"
   Невероятным усилием воли Глеб заставил себя не думать, не вспоминать.
Он просто молча сидел, положив руки на колени, и считал. Когда он  дошел
до семисот, то почувствовал, что ни о  чем  не  думает,  что  ему  стало
легче.
   "Надо поспать", - приказал себе Глеб Сиверов и тут же почти мгновенно
погрузился в сон.
   Он чувствовал, как тяжелый самолет  снижается,  как  подрагивают  его
крылья, чувствовал, как выпускаются шасси, и открыл глаза в тот  момент,
когда до посадки осталось  несколько  секунд.  Пилоты  были  опытные,  и
тяжелый  самолет,  мягко  коснувшись  бетонной  дорожки,  покатился   по
взлетной полосе.
   - Командир, прилетели, - сказал один из пилотов, выйдя в салон.
   - Да, я слышу и вижу, - ответил Глеб и улыбнулся.
   - Вас будут встречать? - спросил молодой пилот.
   - А что такое? - задал встречный вопрос Глеб и положил руку  на  свою
спортивную сумку.
   - Нет, ничего. Просто можем подбросить в город.
   - Это будет просто замечательно.
   - Ну, тогда хорошо. А вы по делам? -  задал  неосмотрительный  вопрос
молодой пилот.
   - Конечно, по делам. По торговым, - соврал Глеб и подмигнул  безусому
пилоту.
   Тот как-то странно усмехнулся: дескать,  знаем  мы  вас,  сотрудников
ФСБ, по каким таким торговым делам вы летаете на военных самолетах.
   Но Глеб Сиверов никак не отреагировал на  эту  усмешку.  Он  встал  с
кресла, забросил спортивную сумку на плечо и направился к выходу.
   На синем "рафике" Глеб Сиверов и экипаж военного самолета доехали  до
города. Пилоты предложили подвезти Глеба по нужному ему адресу. Но  Глеб
отказался.
   - Нет, не надо. Высадите меня вот здесь.
   Водитель послушно притормозил. Глеб пожал  руки  летчикам  и  покинул
автомобиль.
   Глеб хорошо помнил адреса и фамилии, названные Соловьевым Он знал эти
адреса, ведь все его детство и часть юности  прошли  в  Питере  Один  из
адресов был в центре города, и Глеб решил  направиться  туда  Он  прошел
полквартала, затем остановил такси и назвал водителю  адрес  Тот  как-то
немного странно взглянул на Глеба - Что такое? - спросит Сиверов.
   - Да ничего хозяин, - сказал водитель такси, - просто мне  ваше  лицо
знакомою Вы случайно не с Васильевского острова?
   Глеб вздрогнул, но  тут  же  овладел  собой  и  скрыл  замешательство
Действительно, все его детство прошло на Васильевском острове Но как мог
водитель узнать Глеба? Его же внешность была изменена!
   - Нет, я никогда не жил на Васильевском острове, я жил возле  Марсова
поля - А, бывает, показалось Просто парень  из  моего  двора  был  очень
похож на тебя.
   Глеб посмотрел на коротко стриженный затылок  водителя  Тот  уверенно
вел машину, явно куда-то торопясь.
   - А куда ты так гонишь?
   - Знаешь, хозяин, надо зарабатывать деньги, - уже совсем другим тоном
заговорил водитель.
   - Я тебе хорошо заплачу, только не гони.
   - Что, боишься скорости?
   - Да нет, скорости я не боюсь, но разбиться не хочется.
   - Знаешь, хозяин, кому суждено быть повешенным, тот не разобьется  на
машине.
   - А что, тебе суждено быть повешенным? - съязвил Глеб.
   Водитель усмехнулся - Как-то давно, лет пятнадцать назад, на  вокзале
мне погадала цыганка - И что она тебе нагадала? Что тебя повесят?
   - Да, - признался водитель, - она сказала, что меня повесят, - и  его
крепкая шея вдруг порозовела Глеб внутренне улыбнулся.
   - Да, приятель вот тебя, может, и повесят А насчет своей судьбы  -  я
не знаю Может, мне суждено погибнуть в автомобильной катастрофе Так  что
ты не гони.
   - Так если погибнем, то погибнем вместе, - пошутил водитель.
   Глеб рассмеялся Водитель тоже заулыбался Наконец-то они  приехали,  и
Глеб сказал:
   - Вот здесь притормози.
   Рассчитавшись с водителем, он направился вдоль  реки,  поглядывая  на
окна домов На улице было  уже  довольно  много  прохожих  Глеб  зашел  в
небольшое кафе на углу квартала Подошел к стоике и заказал себе  двойной
кофе и бутерброды Рыжеволосая барменша посмотрела на Глеба и улыбнулась.
   - Что-то не так! - спросил Глеб, глядя в ярко-синие глаза  пышнотелой
женщины - Да нет, что вы, все так - А почему вы тогда улыбаетесь?
   - Просто я вас раньше не видела в нашем кафе.
   - А вы, наверное, здесь давно работаете и всех знаете?
   - В общем-то да - сказала женщина - А я вот просто  шел  по  улице  и
решил, что если не выпью у вас кофе то где-нибудь усну.
   - Наверное вы провели веселую ночь, мужчина.
   - Вот и ошиблись Просто болела голова Наверное, давление.
   - Да-да - сказала  рыжеволосая  барменша,  -  сегодня  очень  высокое
давление, и у меня сердце побаливает, - она  приложила  ладонь  к  своей
левой груди - Колет и колет, и голова болит.
   - Вот видите! Вам я тоже советую выпить двойной кофе.
   - А мне кофе не помогает, - сказала женщина.
   - Тогда я не знаю, чем вам помочь.
   Глеб выпил кофе, съел бутерброды  и,  попрощавшись,  вышел  из  кафе.
осталось прежним, это брюки  и  ботинки.  А  вот  куртка  и  майка  были
другими, и лицо его изменилось. Накладная бородка и брови, а также парик
сделали его совершенно непохожим на самого себя. Вот в таком  виде  Глеб
Сиверов и вошел во двор дома на Фонтанке.
   Второй этаж, пятикомнатная  квартира.  Глеб  поднялся,  посмотрел  на
дверь, затем поправил пистолет, тяжело висевший под мышкой, и позвонил в
дверь.
   Очень долго никто не открывал. Затем послышались торопливые  шаги,  и
осторожный голос произнес из-за дубовой двери:
   - Кто там?
   - Свои, - громко сказал Глеб.
   - Кто свои?
   - Я же сказал - свои. Открывай!
   - Кто? - нервно прозвучал мужской голос.
   - Открывай скорее! Я от Седого, прилетел из Москвы.
   - От Седого? - с недоверием проговорили из-за двери, и Глеб  услышал,
как  медленно  щелкнул  один  ключ,  затем  второй,  и  дверь  чуть-чуть
приоткрылась.
   Натянулась толстая стальная  цепочка.  Глеб  привычно  поставил  ногу
между дверью и косяком.
   - Я же сказал, от Седого. Давай, открывай.
   - Кто ты? - спросил небритый мужчина.
   - Я Слепой.
   - Почему я тебя не знаю, Слепой?
   - А ты меня и не должен знать. Я к Цыгану, срочно. Мужчина  попытался
прикрыть дверь, но нога Глеба не позволила это сделать.
   - Ну давай же скорее, не тяни! - нервно выкрикнул Глеб в  приоткрытую
дверь.
   За дверью послышался шепот:
   - Он говорит, от Седого.
   - А, тогда открой.
   Звякнула цепочка, и массивная дверь открылась.
   Глеб вошел в квартиру. Перед ним стоял небритый широкоплечий парень с
пистолетом в руке, а за ним,  нервно  теребя  в  руках  салфетку,  стоял
мужчина в желтом шелковом халате. Он действительно был похож на  цыгана:
черные кучерявые волосы, короткие густые усы  и  темные  глаза,  которые
буквально ощупывали Глеба с головы до ног.
   - Так ты говоришь, от Петра?
   - Да, я от него.
   - Что-то ты не то клеишь, мужик, - в  руках  широкоплечего  небритого
парня щелкнул затвор пистолета.
   Глеб отнесся к этому равнодушно.
   - Пушку убери. Я сказал, убери пушку! - негромко произнес  он,  делая
шаг вперед.
   - Стоять! - нервно выкрикнул парень.
   - Мне надо поговорить с тобой, -  Глеб  смотрел  на  Цыгана.  -  Брат
сказал, что дело очень важное.
   - Мне брат не звонил и не предупреждал о твоем приезде.
   - Во-первых, я не приехал, а прилетел, - уточнил Глеб.
   - Так кто ты? - переспросил Цыган.
   - Я Слепой.
   - Это понятно, что ты слепой, - пошутил Цыган.
   Но по его движениям было видно, что он настороже  и  в  любой  момент
готов предпринять любые действия. Да и его телохранитель держал в  руках
"ТТ", нацеленный прямо в грудь Глеба.
   - Седой просил поторопиться с девчонкой.
   -  Что  значит  -   поторопиться?   -   Цыган   пожал   плечами   под
многочисленными складками желтого халата.
   Глеб знал о Цыгане достаточно много. Ему  было  известно,  что  Цыган
трижды судим, но все время,  благодаря  хорошим  адвокатам,  он  получал
небольшие сроки, что в тюрьме Цыгану жилось прекрасно. Ведь  его  опекал
старший брат, а связываться с Седым навряд ли кто-нибудь бы осмелился  в
любой зоне бывшего СССР. Теперь  Цыган  имел  несколько  автозаправочных
станций, получал откуда-то левый бензин и жил с этого очень неплохо.  Он
также был акционером нескольких небольших питерских банков.
   - Что-то я  тебя,  парень,  не  знаю  и  не  помню,  чтобы  мой  брат
когда-нибудь упоминал о Слепом.
   - А ты позвони ему, прямо сейчас, и он тебе все расскажет.
   - Но я же разговаривал с братом ночью, - глядя в глаза Глеба,  сказал
Цыган, - он мне о тебе ничего не сказал. Так что, наверное,  парень,  ты
клеишь что-то не то. А может, ты вообще мент?
   - Я? Мент? - вытаращив глаза на Цыгана, с изумлением произнес Глеб. -
Неужели я похож на мента?
   - Нет. В общем-то на мента ты совсем не похож, - захохотал Цыган. - А
ты держи его под прицелом, - велел он своему телохранителю.
   Но было уже поздно.  Глеб  ударил  ногой  по  запястью  телохранителя
Цыгана.
   "ТТ"  с  грохотом  полетел  в  потолок,  ударил  в  люстру.  Зазвенел
хрусталь, посыпались  сотни  осколков.  Телохранитель  от  неожиданности
отшатнулся в сторону, но этого Глебу и надо было. Следующий удар  ребром
ладони был  нанесен  прямо  в  горло.  С  тяжелым  хрипом  телохранитель
взмахнул руками и, запрокинув голову, рухнул на пол, опрокидывая  кресло
на витых ножках.
   Цыган отпрянул к стене, и в его руке сверкнул нож.
   - Знаешь, я не люблю колющих и режущих инструментов, - произнес Глеб,
быстро  выхватив  из  кобуры  тяжелый  армейский  "кольт"   с   коротким
глушителем, - я очень не люблю ножи.
   - Эй, эй, спокойно, - побледнев,  закричал  Цыган,  размахивая  перед
собой ножом.
   - Слушай, я думаю, ты понимаешь, что если  я  нажму  на  курок,  пуля
попадет тебе прямо в середину лба.
   - Кто ты? - выходя из себя, прошептал Цыган.
   - Я Слепой, - спокойно сказал Глеб. - Брось нож.
   - Нет! - выкрикнул Цыган и  метнулся  в  сторону.  Глеб  тоже  сделал
стремительный прыжок, но Цыган был хитер. Это было обманное движение,  и
Глеб чуть не попался. Цыган резко остановился и взмахнул  ножом,  целясь
Глебу в горло. Только несколько миллиметров оставались между  сверкающим
лезвием и горлом Глеба Сиверова. И если бы он прыгнул  чуть  дальше,  то
наверняка нож вошел бы в горло.
   Глеб решил  больше  не  разговаривать.  Он  стремительно  выбил  нож,
заломил Цыгану правую руку и опрокинул его  на  пол.  А  в  другом  углу
огромной прихожей корчился на полу и скреб  скрюченными  пальцами  ковер
телохранитель.
   - Лежи тихо, а то я точно сделаю тебе дырку в голове. - Кто  ты?  Что
тебе надо? - прошипел Цыган.
   - Я же тебе сказал, меня зовут Слепой, и я  хочу,  чтобы  ты,  Цыган,
ответил мне на несколько вопросов.
   - Я ничего не скажу.
   - А вот это мы сейчас увидим.
   Глеб легко поднял Цыгана, который был довольно щуплым,  поставил  его
на ноги и нанес сильный удар в солнечное сплетение. Казалось,  от  этого
удара глаза Цыгана вывалятся из орбит. Его лицо было обезображено болью,
он  судорожно  хватал  воздух.   Пока   Цыган   приходил   в   себя   от
сокрушительного  удара,  Глеб   подошел   к   распростертому   на   полу
телохранителю и рукояткой своего пистолета ударил его  по  затылку.  Тот
несколько раз судорожно дернулся, пальцы его рук задрожали, и он замер.
   Глеб наклонился, выдернул из джинсов телохранителя кожаный  ремень  с
блестящими заклепками и в несколько секунд связал парня, прикрутив его к
радиатору.
   Глеб прикрыл дверь, защелкнул замки и вытер руки о свою куртку. Затем
вернулся к Цыгану:
   - Так ты говоришь, не будешь со мной разговаривать, да?
   На этот раз голос Глеба звучал зловеще.  Но  даже  если  бы  Цыган  и
захотел что-то сказать, вряд ли он смог  бы  это  сделать.  Он  все  еще
корчился и хватал бледными губами воздух.
   - Ах, тебе плохо? Teбe  не  хватает  воздуха?  А  представляешь,  что
будет, если я прострелю тебе вначале одну ногу, затем  другую,  а  затем
отстрелю яйца?
   Причем, знаешь, Цыган, все это произойдет без шума.
   - Кто? Кто  тебя  прислал?  -  наконец-то  прошептал  Цыган,  пытаясь
броситься в приоткрытую дверь гостиной.
   - А вот этого делать не надо, - и Глеб еще раз ударил его.
   Тот рухнул на пол и на четвереньках пополз в гостиную. Глеб  спокойно
двинулся за ним следом. Цыган  попытался  спрятаться  под  столом.  Глеб
наклонился и пальцем поманил Цыгана.
   - Выходи, выходи по-хорошему.
   - Нет! Нет! Не убивай меня! Не убивай!
   Глеб схватил Цыгана за шиворот и выволок на середину гостиной.
   - Сядь в кресло и слушай меня внимательно. Только очень  внимательно.
И пока ничего не говори.
   Цыган сел в мягкое кожаное кресло. Глеб опустил пистолет.
   - Где сейчас дочка банкира?
   - Так это он! Он прислал тебя!
   -  Я  велел  не  разговаривать!  -  каким-то  спокойным,  почти   что
замогильным голосом бросил Глеб Сиверов и спрятал пистолет.
   - Ты кто, мент? Или тебя нанял этот банкир?
   - Я Слепой, - повторил Глеб, - и заткнись, Цыган,  я  с  тобой  долго
церемониться не собираюсь. У меня нет времени на длинные расспросы. И не
морочь мне голову.
   - Слушай, может, тебе нужны деньги? Так  я  дам  много  денег,  очень
много.
   - Деньги - это хорошо, - сказал Глеб, глядя в бегающие,  перепуганные
глаза Цыгана.
   Тот явно сообразил, что шутки плохи и выхода у него уже не остается.
   Слишком  очевидным  был  перевес  в  силе.  И  он  пожалел,  что  так
опрометчиво открыл дверь. А затем пожалел о том,  что  вечером  отпустил
двух телохранителей, оставив себе лишь одного, самого, как ему казалось,
расторопного и крутого. Но увидев собственными глазами, как этот мужчина
с черной бородкой расправился с его телохранителем, Цыган сообразил, что
перед ним не какой-то рэкетир или бандит, а  настоящий  наемный  убийца,
которого, скорее всего, нанял банкир.
   Интересно, сколько же денег  посулил  ему  Бортеневский  за  спасение
дочки?  И  может  быть  он,  Цыган,  сможет  перекупить  этого  бандита,
переманить его на свою сторону или хотя бы откупиться. Драться Цыган  не
умел, хотя и был трижды судим, не умел и не любил.  Слишком  уж  он  был
физически слабым для этого дела, и слишком уж о  нем  заботился  старший
брат.
   - Так сколько ты хочешь? - дрожащими губами прошептал Цыган,  и  Глеб
увидел, как его лицо покрылось крупными каплями холодного пота.
   - А сколько ты можешь предложить? - как-то безразлично произнес Глеб.
   - Двадцать тысяч зеленью. Двадцать тысяч, слышишь?
   - Сколько? - спокойно переспросил Глеб.
   - Тридцать пять, - сказал Цыган.
   - Зеленью? И сразу?
   - Да, сразу. Сорок пять. Только ты  пообещай,  что  не  станешь  меня
убивать.
   - Что ж, пообещать я могу, но какие гарантии, что ты мне  отдашь  эти
деньги?
   - Я тебе отдам их прямо сейчас, прямо сию минуту.
   - Не надо. Сиди, - сказал Глеб и покачал указательным пальцем. -  Ты,
Цыган, должен ответить на мои  вопросы,  а  потом  мы  обсудим  с  тобой
финансовую сторону.
   - Я не знаю, где девочка.
   - Что ж, очень жаль. Тогда мне придется тебя пристрелить.
   На руках Глеба были тонкие кожаные перчатки, и он несколько раз  сжал
пальцы. Послышалось скрипение кожи. От  этого  звука  у  Цыгана  мурашки
побежали по спине, и он еще сильнее вжался в кресло.
   По глазам Цыгана Глеб догадался, что тот знает, где  находится  дочка
банкира, но все еще боится назвать адрес.
   "Скорее всего, он боится своего старшего брата. А может быть,  просто
тянет время".
   - Ты мне скажешь, где девочка, а потом дашь мне пятьдесят штук,  и  я
оставлю тебя в живых. Ясно?
   - У меня нет пятидесяти с собой.
   - Найдешь, - спокойно сказал Глеб.
   - Девочка за городом, на даче.
   - Адрес, телефон, сколько там человек охраны?
   - Шестеро, - сказал Цыган и назвал адрес.
   - А теперь ты позвонишь туда по телефону и скажешь, что скоро будешь.
А лучше скажи, чтобы они привезли девочку к тебе.
   - Они мне не подчиняются. Это люди моего брата и Дьякона. Так  что  я
тут ничего не могу сделать.
   - Ты имеешь в виду Богаевского, Цыган? - спросил Глеб.
   - Да-да, его и моего брата.
   - Позвони им и скажи, что ты приедешь, - Глеб взял  со  стола  трубку
радиотелефона и бросил Цыгану.
   Тот несколько мгновений перепуганно смотрел на нее, словно бы  забыл,
как набирается телефонный номер.
   - Ну, что же ты тянешь? - Глеб положил  руку  себе  на  грудь,  затем
сунул ее под мышку - туда, где висела кобура с кольтом.
   - Сейчас, сейчас, погоди... не  спеши,  -  Цыган  принялся  судорожно
набирать номер. - Эй, эй, это Цыган...
   - Разговаривай спокойно, - сказал Глеб, вытаскивая пистолет.
   - Я скоро приеду к вам, есть дело. Ну, через час, может, чуть позже.
   - Правильно. А теперь попрощайся и положи трубку, - шепотом  произнес
Глеб, поводя стволом пистолета из стороны в сторону.
   Цыган выполнил его приказание.
   - А ты богато живешь, -  оглядываясь  по  сторонам,  спокойно  сказал
Глеб. - Мебель из карельской березы, дорогие ковры... Хрусталь,  хорошая
техника.
   Наверное, ты очень крутой.
   - Нет! Нет! Это все не мое, это все брата. Это его квартира!
   - Да что ты говоришь?! - заулыбался  Глеб,  показывая  крепкие  белые
зубы. - А теперь давай мне деньги и ключи от машины.
   - Машина внизу, во дворе.
   - Синий