В конце  концов
молодой человек решил проблему, просто засунув пистолет под мышку.  Так  или
иначе, вступать в разговоры с кем бы то ни было он не намеревался,  да  и  с
кем разговаривать в пустынных больничных коридорах в третьем часу ночи?
   Он осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Метрах в десяти справа
от него располагалась широкая рекреация, где стоял стол дежурной  медсестры,
ярко освещенный голубоватым светом люминесцентных ламп. За  пределами  этого
режущего светового пятна коридор был погружен в полумрак, слегка разжиженный
приглушенным мерцанием ночников. Молоденькая крашеная блондинка  с  тонкими,
как спички, ногами в теннисных  тапочках  мирно  спала,  положив  голову  на
стопку каких-то растрепанных медицинских журналов и  навалившись  грудью  на
край стола. Ночной  скалолаз  сделал  быстрое  движение  языком,  передвинув
спичку, которую жевал  все  это  время,  из  одного  угла  рта  в  другой  и
выскользнул в коридор.
   Справа и слева от него мертво поблескивали  застекленные  двери  палат  и
процедурных. Поношенные кроссовки  мягко  ступали  по  истертому  линолеуму,
издавая едва слышное постукивание. Приблизившись к столу, за которым дремала
медсестра, ночной посетитель немного замедлил шаг, тенью проскользнул мимо и
скрылся за утлом коридора.
   Он миновал дверь с надписью ?Операционная?,  выведенной  четкими  черными
буквами на табличке цвета слоновой кости. Теперь  по  обе  стороны  коридора
потянулись двери боксов, где содержались  либо  очень  тяжелые,  либо  очень
важные больные. Оглянувшись назад и не  заметив  за  собой  погони,  молодой
человек с облегчением вынул пистолет из-под локтя и переложил  его  в  левую
руку. Правой он достал из кармана одноразовый шприц, наполненный  бесцветной
жидкостью, и  зубами  снял  с  иглы  зеленый  защитный  колпачок.  Обитатель
шестнадцатого бокса должен был умереть по возможности тихо и незаметно. Если
все пройдет гладко, завтра  утром  удивленные  доктора  поставят  посмертный
диагноз:  острая  сердечная  недостаточность.  Пистолет  был   всего-навсего
запасным вариантом, предусмотренным на самый крайний случай.
   Наконец он остановился перед дверью шестнадцатого бокса. Свет  внутри  не
горел, что было неудивительно,  принимая  во  внимание  время  суток.  Дверь
бесшумно открылась, повернувшись на хорошо смазанных петлях.
   Убийца вошел в крохотную прихожую и первым делом заглянул в тесную кабину
отдельного санузла. Здесь приятно пахло хорошим мужским  одеколоном  и  было
совершенно пусто. Молодой человек тихо  прикрыл  дверь  санузла  и  вошел  в
палату, держа перед собой наполненный смертью шприц.
   В боксе было темно, но проникающего из коридора  рассеянного  света  было
вполне достаточно, чтобы увидеть, что постель  пуста.  Она  была  не  просто
пуста, а аккуратнейшим образом заправлена, как будто дело происходило  не  в
отдельном  боксе  предназначенного  для  армейской  элиты  госпиталя,  а   в
солдатской казарме во время утреннего осмотра. На покрывале не было ни одной
морщинки, и даже подушка в белоснежной наволочке была  кокетливо  поставлена
торчком на один уголок, образуя некое подобие пирамиды.
   Молодой  человек  на  мгновение  застыл,  поставленный   в   тупик   этим
неожиданным зрелищем.  Пациент,  который,  как  ему  сообщили,  находился  в
состоянии средней тяжести, необъяснимым  образом  исчез,  словно  испарился.
Первым  делом  молодой  человек  решил,  что  ошибся  дверью,  но  это  было
исключено. В чем же дело? Что он, умер,  не  дожидаясь  посторонней  помощи?
Переведен? Прячется под кроватью?
   Внезапно он услышал шорох, и в  следующее  мгновение  в  палате  вспыхнул
свет. Убийца сощурился и резко обернулся, сразу же увидев троих серьезных  и
очень крепких на вид людей в штатском. В руках у всех троих были  пистолеты,
а один из них держал перед собой вороненые браслеты наручников.
   - Здравствуйте,  доктор,  -  сказал  этот  человек.  -  Самое  время  для
процедур, не правда ли?
   Убийца в зеленом хирургическом  балахоне  действовал  не  раздумывая.  Он
хорошо знал способы, с помощью которых формируется общественное мнение,  так
же как и пути, которыми  некоторые  приказы  проникают  через  любые  стены,
запоры  и  решетки.  Его  левая  рука  стремительно  пошла  вверх,  заставив
оперативников в штатском отступить на шаг  и  вскинуть  свои  пистолеты.  Но
убийца не  собирался  отстреливаться.  Огромный  ?стечкин?,  казавшийся  еще
длиннее из-за навинченного на ствол глушителя,  описав  в  воздухе  короткую
дугу,  уперся  в  аккуратно  подстриженный  висок  чуть  ниже  хирургической
шапочки. Выстрел прозвучал негромко и очень прозаично, на белом кафеле стены
вдруг появилось окруженное ореолом мелких брызг оплывающее красное пятно,  и
убийца мешком повалился на пол между кроватью и столом.
   - Вот козел, - сказал один из оперативников, медленно опуская пистолет.
   - Малахов нам  головы  поотрывает,  -  сказал  второй,  убирая  в  карман
наручники.
   - Факт, - лаконично подтвердил третий.

***

   Водитель грязно-голубого ?форда? слегка насторожился и незаметно поправил
боковое зеркало, в котором мгновение назад возник силуэт какого-то человека.
Человек приближался к  машине  из  глубины  переулка,  заметно  покачиваясь,
прихрамывая и что-то невнятно  бормоча  себе  под  нос.  Когда  он  попал  в
отбрасываемый уличным  фонарем  световой  круг,  водитель  увидел,  что  это
мужчина лет тридцати пяти  или  сорока,  одетый  вполне  прилично,  но  явно
хвативший лишнего на  какой-то  вечеринке.  Ближайшие  жилые  кварталы  были
расположены как  минимум  в  получасе  быстрой  ходьбы  от  этого  места,  и
водитель ?форда? с усмешкой подумал, что этот гуляка не скоро попадет домой,
если вообще попадет.
   Пьяный  приблизился  и  обрадованно   ускорил   шаг,   заметив,   что   в
припаркованной у обочины машине кто-то сидит.
   - Шеф! - заплетающимся языком воскликнул он, мертвой хваткой вцепляясь  в
нижний край открытого окна. - Выручай,  шеф!  Заблудился  я  чего-то,  никак
домой не попаду.
   - Занят я, - лениво ответил водитель, на всякий случай держа правую  руку
на рукоятке пистолета, который лежал во внутреннем  кармане  его  спортивной
куртки. - Пассажира жду.
   - А я кто? - обиделся пьяный. - Я, что ли,  не  пассажир?  У  меня  бабки
есть, могу показать.  Заплачу,  сколько  скажешь,  причем  вперед.  Ну  как,
договорились?
   - Отвали, дядя, - сказал водитель. - Некогда мне. Ты что, русского  языка
не понимаешь?
   - Со словарем, - сказал пьяный, нагибаясь пониже. Его  дыхание  коснулось
лица водителя, и тот с удивлением понял, что от  ночного  гуляки  совсем  не
пахнет спиртным. ?Обкурился, что ли?? - промелькнула в голове шальная мысль,
но тело поняло все раньше, чем  мозг,  и  ладонь  водителя  крепче  стиснула
рукоятку пистолета.
   Это было все, что он успел предпринять. В руке прохожего вдруг, словно по
волшебству, возник пистолет, в котором весьма сведущий в  подобных  вопросах
водитель без труда узнал кольт армейского образца. Дуло сорок пятого калибра
уперлось ему в подбородок,  и  водитель  уловил  исходивший  от  него  запах
оружейной смазки.
   - Отдай шпалер, - негромко сказал прохожий и с неприятным  щелчком  взвел
курок кольта. - Только без дураков, рукояткой вперед.
   - Брось,  мужик,  -  непослушными  губами  проговорил  водитель,  отдавая
пистолет. - Ты не на того наехал. Знаешь, где я работаю?
   - Знаю, - сказал незнакомец. - Где, на кого, как... Знаю даже,  зачем  ты
сюда приехал. Твой приятель сейчас,  наверное,  уже  вовсю  дает  показания.
Посмотри-ка на окна. Видишь  свет  на  втором  этаже?  Это  в  моей  палате.
Шестнадцатый бокс, слыхал про такой? Тебя ведь наверняка предупреждали,  что
со мной надо быть осторожным. Эх ты, чекист!
   - Чего ты хочешь? - спросил водитель.
   - Я же сказал - прокатиться. К тому, кто тебя послал.
   Водитель криво улыбнулся.
   - Тогда стреляй, - сказал он. - Меньше хлопот.
   - Будешь дурака валять - обязательно выстрелю. На  тебе  свет  клином  не
сошелся, паренек. Твой Апрелев - уже труп, только он пока об этом не  знает.
Я ведь могу просто взять такси, ты мне не очень-то и нужен,  Но  зачем  тебе
подыхать за рулем этой развалюхи, если можно отделаться  несколькими  годами
тюрьмы? Тоже, конечно, не сахар, но разница все-таки есть.
   Он уже сидел на пассажирском сиденье, и водитель с новым  испугом  поймал
себя на мысли, что не заметил, как он там, черт побери, оказался. В голове у
него   все   перепуталось,   и   посреди   этого   хаоса   гвоздем   торчала
одна-единственная мысль: все пропало. На эту мысль, как на некую ось,  виток
за витком наматывалось все остальное: тюрьма,  допросы,  суд,  старые  дела,
которые могут всплыть в процессе  следствия,  Апрелев,  который  обязательно
попытается заткнуть ему рот... Правда, человек, угрожавший ему кольтом,  был
настроен по отношению к товарищу генерал-лейтенанту весьма решительно, а его
вид  внушал  уверенность  в  том,  что   он   в   состоянии   нести   полную
ответственность за свои  слова.  В  душе  водителя  забрезжил  тонкий  лучик
надежды. Если все равно все рухнуло, если за Апрелева взялись всерьез, то не
лучше ли сдать его этому хромому убийце, пока он не  опомнился  и  не  начал
рубить за собой хвосты,  убирая  свидетелей?  Он  вдруг  испытал  облегчение
оттого, что все наконец кончилось.
   - Пропади  оно  все  пропадом,  -  едва  слышно  пробормотал  водитель  и
потянулся к ключу зажигания.
   - Молоток, - оценил принятое им решение пассажир и, откинувшись на спинку
сиденья, с удовольствием процитировал Некрасова:
   - Ну, трогай,  Саврасушка,  трогай,  натягивай  крепче  гужи.  Служил  ты
хозяину много, в последний разок послужи.
   Мерцавшие призрачным зеленым светом цифры  на  дисплее  вмонтированных  в
приборную панель ?форда? электронных часов показывали  4:25,  когда  машина,
устало проскрипев тормозными колодками, остановилась перед загородным  домом
Апрелева. Въезд во двор располагался  за  углом,  но  он  охранялся,  о  чем
немного успокоившийся водитель успел предупредить  своего  седока.  Пассажир
поблагодарил его рассеянным кивком.
   - А он точно здесь?
   - Два часа назад был здесь, - угрюмо ответил водитель. - Мне чего  теперь
делать?
   - Регулярно меняй подгузники, - посоветовал пассажир, деловито навинчивая
глушитель на ствол кольта. - И держись подальше от этого места. Главное,  не
вздумай ничего говорить про меня. Я за тобой охотиться не стану - больно  ты
мне нужен, но найдутся люди, которые не захотят, чтобы я фигурировал в  этом
деле.
   - Ясно даже и ежу, - не скрывая огромного облегчения, сказал водитель.  -
То есть я ничего не знаю, ничего не слышал, а всю сегодняшнюю ночь спал  как
убитый.
   - Вот именно, - кивнул пассажир. - И  желательно  не  один.  Если  будешь
твердо на этом стоять, может, кривая и вывезет. Но учти, еще раз  попадешься
на моей дороге - раздавлю как таракана.
   - Боже упаси, - сказал водитель.
   Пассажир взялся за ручку двери и на секунду замер, явно принимая какое-то
решение. Водитель тоже замер, поскольку отлично знал,  какой  вопрос  мучает
сейчас его седока. Доведись им поменяться ролями, он без раздумий пустил  бы
в расход свидетеля, который знал чересчур много.  Строго  говоря,  это  была
азбука, и думать здесь было не о чем.
   - Не надо, - деревянным от напряжения голосом попросил он. - У меня  мама
сердечница...
   Он сам понял, что  сморозил  глупость,  даже  раньше,  чем  его  пассажир
рассмеялся. Он смеялся легко и свободно, словно  сидел  за  стойкой  бара  в
компании приятелей и только что услышал отличный анекдот.
   - Ну, парень, - сказал пассажир, - ты даешь! Надо же - мама!
   Продолжая смеяться, он выбрался из машины, хлопнул дверцей и  растворился
в медленно редеющем предрассветном сумраке, заметно припадая на левую  ногу.
Водитель включил зажигание, с хрустом воткнул передачу и рванул с места так,
что лысые покрышки оставили на асфальте две дымящиеся черные  полосы.  Через
несколько секунд красные светляки  габаритных  огней,  мигнув,  скрылись  за
поворотом дороги.
   А еще через несколько секунд на  огороженной  высоким  кирпичным  забором
территории генеральской дачи раздался первый приглушенный хлопок выстрела.

***

   Вслед за  странным,  будто  в  ладоши,  хлопком  с  улицы  вдруг  коротко
прогрохотала автоматная очередь. Потом снова раздался этот непонятный  звук,
как будто кто-то громко и очень далеко сплюнул сквозь плотно сжатые губы,  и
автомат замолчал. Откуда-то донесся тревожный оклик, потом зазвенело стекло,
раскатисто бабахнул пистолет дремавшего в холле первого этажа  охранника,  и
опять послышались хлопки - два подряд.
   Генерал-лейтенант  Апрелев,  коротавший  время  в  ожидании  доклада   из
госпиталя за просматриванием финансовых  отчетов  одного  из  своих  банков,
осторожно положил бумаги на край стола и  чутко  прислушался.  Теперь  внизу
было тихо, и эта тишина очень не понравилась генералу. В доме и  возле  него
находились четверо охранников,  что  позволяло  отразить  практически  любое
нападение, за  исключением  разве  что  организованного  штурма  или  налета
омоновцев.  Если  в  дом  пробрался  киллер,  то  по  лестнице  уже   должен
подниматься охранник, чтобы доложить о смерти незваного  гостя  и  спросить,
что делать с телом. Но откуда взяться киллеру? Не Малахов же  его,  в  самом
деле, подослал! Этот уставной  долдон  вряд  ли  на  такое  способен.  Слуга
закона, черт бы его побрал...
   Секунды тянулись как резиновые. В  доме  стояла  мертвая  тишина.  Взгляд
генерала все чаще обращался к лежавшим на столе  бумагам.  Это  было  чтиво,
которое проклятый  Малахов  нашел  бы  весьма  любопытным.  Может  быть,  он
подослал взломщика, чтобы тот пошарил в письменном столе и сейфе  в  поисках
улик? Дурацкая идея, как ни крути, но факт остается фактом: вот они, бумаги,
лежат на столе, словно в ожидании обыска...
   Внезапно зазвонил внутренний телефон. Апрелев подскочил от неожиданности,
а потом с облегчением рассмеялся. Он взял трубку, все  еще  посмеиваясь  над
своим испугом, но уже начальственно хмуря брови и готовясь поинтересоваться,
что за бардак творится там, внизу. ?Совершенно распустились, - подумал он. -
И вот поди ж ты: никто не спорит с  тем,  что  хозяин  здесь  он,  но  стоит
приехать  на  дачу  без  жены,  как  охрана  начинает  буквально  на  глазах
разбалтываться. Надо бы уволить парочку человек для острастки?, - решил он и
поднес трубку к уху.
   - Апрелев, - послышался в  трубке  очень  спокойный,  ясный  и  уверенный
голос. - Я звоню по поручению группы товарищей. Тебе  привет  от  прапорщика
Славина, рядовых Гуняева и Лыкова, полковника Логинова,  майора  Шевцова,  а
еще от Судьи и целой кучи его придурков, которых я по именам не знаю и знать
не хочу. Они недовольны, Апрелев. Они ждут тебя, а ты  задерживаешься.  Ведь
тебе порекомендовали наилучший способ разом избавиться от всех проблем. Чего
ты ждешь, Апрелев?
   - Кто это? - внезапно охрипнув, спросил  генерал.  -  Кто,  черт  подери,
говорит?! Учтите, это вам даром с рук не сойдет! Кто вы такой?
   - У тебя есть минута, - сказал  голос  в  трубке.  -  Прямо  передо  мной
лестница на второй этаж. Думаю, что мы встретимся там. У  тебя  есть  способ
избежать этой встречи. Время пошло.
   В трубке зачастили гудки.  Апрелев  разжал  руку  и  уронил  трубку.  Она
ударилась о край стола, соскользнула вниз и закачалась на  шнуре,  продолжая
издавать  прерывистое  гудение.  Генерал   рванул   книзу   узел   галстука,
деревянными пальцами попытался  расстегнуть  верхнюю  пуговицу  рубашки,  не
справился и с треском оторвал ее. Белый  пластмассовый  кружок,  похожий  на
таблетку, весело постукивая, запрыгал по столу.
   Время шло. Генерал не слышал шагов, но знал, что они есть. Он с  грохотом
выдвинул средний ящик правой тумбы своего огромного письменного стола, вынул
оттуда  пистолет  и  привычным  движением  поставил  его  на  боевой  взвод.
Вороненое дуло нацелилось на дверь, потом,  дрогнув,  двинулось  в  обратном
направлении и остановилось в нескольких сантиметрах  от  генеральского  лба.
Принять решение было чертовски трудно, потому что такой поворот событий  был
последним,  чего  мог  ожидать  генерал-лейтенант   Александр   Владимирович
Апрелев. Он никак не  мог  поверить  в  реальность  происходящего,  все  это
казалось ему сном, какой-то глупой игрой, затеянной Малаховым в отместку  за
поражение,   горячечным   бредом,   навеянным    слишком    большой    дозой
?успокоителя?...
   Он все еще колебался, не зная, на  каком  варианте  ему  остановить  свой
выбор, когда дверь кабинета  бесшумно,  как  в  страшном  сне,  распахнулась
настежь. Генерал прицелился в возникшую на  пороге  темную  фигуру,  спустил
курок и понял, что промахнулся,  за  долю  секунды  до  того,  как  ответный
выстрел разнес ему череп.
   Глеб Сиверов не спеша убрал пистолет, пересек кабинет, взял  из  лежавшей
на столе пачки одну сигарету, прикурил от генеральской зажигалки, повернулся
спиной к трупу и молча вышел из комнаты.
   На генерал-лейтенанта Апрелева он так и не взглянул.



   Андрей ВОРОНИН 
   ГРУЗ ДЛЯ СЛЕПОГО 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
 
Анонс 
 
   Смертоносный груз оказывается  в  руках  преступника,  действия  которого
непредсказуемы К поиску груза привлечены все подразделения ФСБ, но выйти  на
след похитителей не удается В  критической  ситуации,  когда  дорога  каждая
минута, ФСБ задействует  своего  секретного  сотрудника  Глеба  Сиверова  по
кличке Слепой
 
Глава 1 
 
   Страшно подумать, что может произойти, если сойдутся воедино жажда мести,
ум, беспощадность, деньги и знание секретов. Полбеды, когда тот, в  ком  это
воплотилось, пылает ненавистью к кому-то конкретно,  но  если  он  ненавидит
всех.., если информация, которой он владеет - государственная  тайна,  и  не
липовая, а самая что ни на есть настоящая.., если  ему  известны  технологии
секретных разработок запрещенных видов оружия, если  он  знает,  где  слабое
место в цепочке законсервированного,  но  готового  в  любой  момент  начать
работать конвейера массовых смертей...
   Такой человек может возомнить себя Господом Богом, которому дано  вершить
над людьми Страшный суд.
 
*** 
 
   Худой, немного сутуловатый мужчина проснулся еще до звонка будильника. Он
нервно протер глаза, взглянул в окно и тяжело  поднялся  с  постели.  Затем,
даже не надев тапочки, шаркающей походкой двинулся в ванную. Зашумела  вода.
Мужчина ополоснул лицо холодной водой, после чего пустил горячую и  принялся
бриться. Все его движения были точными, обстоятельными, хотя руки немного  и
подрагивали.
   - Ну что, Александр Михайлович, - обратился мужчина к своему отражению  в
зеркале, - выглядишь ты ни к черту! В гроб краше кладут.
   И действительно, из зеркала  на  него  взирало  усталое  бледное  лицо  с
желтоватыми темными кругами под глубоко посаженными глазами.
   - Да-а, а раньше ведь был красавец мужчина! Что с тобой сделали мерзавцы!
   Смочив ладонь водой, он тщательно пригладил  коротко  постриженные  седые
волосы. Минут через десять в старом  махровом  халате  мужчина  появился  из
ванной и направился на кухню. Теперь его движения стали более  уверенными  и
точными. Руки больше не подрагивали.  Брезгливо  взглянув  на  переполненную
тяжелую хрустальную пепельницу и остатки  сигарет  в  пачке,  он  с  тяжелым
вздохом высыпал окурки в мусорное ведро.
   "Надо завязывать со  всеми  излишествами,  -  имелись  в  виду  сигареты,
крепкий кофе и алкоголь, - надо завязывать. Иначе  ты  пропадешь,  Александр
Михайлович, да-да, пропадешь", - подумал хозяин квартиры  и  принялся  жадно
пить сок.
   Когда  высокий  стакан  опустел,  мужчина  поставил  на  плиту  чайник  и
устроился в кресле.
   Кто бы мог подумать, что так сложится судьба! И он, Александ