ку дочь.
   - Конечно же хочу, дорогая! Считай, что я тебя поцеловал.
   - Я не слышу, - послышался детский дурашливый голос.
   - Ну, тогда слушай, - и Соловьев громко чмокнул в микрофон трубки.
   - Ну вот, теперь слышу. И я тебя целую, папочка.
   - Спасибо, родная. Маме и Андрюше привет и поцелуй.
   - Хорошо, хорошо. Только не забудь полить цветы,  -  строгим  голосом
сказала дочь. - В кактусы много не лей, а вот  остальные  полей  хорошо.
Кактус не любит воды.
   Соловьев улыбнулся. Голос дочки был такой же, как и голос жены.
   - Хорошо, родная, не забуду. Обязательно полью.
   Он положил трубку на рычаги аппарата и посмотрел  на  цветы.  Конечно
же, он о них напрочь забыл. Жена  с  дочкой  были  любителями  всяческой
зелени. Цветы росли на балконе и по всей квартире. Даже в  кухне  стояло
несколько горшков с азалиями.
   - Ай, полью, когда приеду, - сказал сам себе Сергей Васильевич и, еще
раз оглядевшись - не забыл ли чего - направился к двери.
   Его машина - темно-вишневые "жигули" - стояла у  подъезда.  В  машине
был телефон. Он сел в машину и запустил двигатель.
   Через двадцать пять минут  Соловьев  подъехал  к  филиалу  одного  из
известных московских банков. У  входа,  отделанного  черным  мрамором  и
никелем, стояло дюжины две дорогих иностранных автомобилей. Здесь должна
была состояться  презентация.  И  по  количеству  автомобилей  полковник
догадался,  что  уже  почти  все  гости  собрались.  И   скорее   всего,
презентация началась.
   Он взглянул на часы - было ровно девять.
   "Странные люди эти банкиры,  любят  устраивать  презентации  почти  в
полночь.
   Неужели  им  мало  рабочего  дня?...  А  вообще-то  правильно...  Они
действуют по капиталистическому принципу - в рабочее  время  все  должны
работать, а праздники и сабантуи - только после работы".
   Он выбрался из машины, оправил пиджак, прикоснулся к узлу галстука  и
только в этот момент подумал, что, может быть, было бы  лучше  надеть  к
серому костюму темно-вишневый галстук, привезенный женой из  Парижа.  Но
затем махнул рукой.
   "Господи, все эти  банкиры,  все  эти  гости,  которые  соберутся,  в
галстуках смыслят не больше моего".
   Он  поднялся  на  мраморные  ступеньки.  У  входа  стояли  два  дюжих
молодчика в черных костюмах с рациями в руках.
   - Ваше приглашение, -  обратился  один  из  охранников  к  полковнику
Соловьеву.
   - Мое приглашение? - полковник  немного  смутился.  -  Ах,  извините,
кажется, я его забыл дома.
   Телохранитель  сделал  движение  и  преградил  дорогу  Соловьеву.  Но
Соловьев взглянул на парня так, что тот тут же отошел в сторону.
   - Тогда документ какой-нибудь у вас есть?
   - Документ у меня есть, - и полковник Соловьев показал охраннику свое
служебное удостоверение.
   Тот был настолько хорошо выучен, что чуть ли не вытянулся  по  стойке
"смирно" перед полковником контрразведки.
   - Проходите, проходите...
   - Вот это  другое  дело,  -  пробормотал  полковник  Соловьев,  вновь
прикоснулся к узлу галстука, затем одернул  рукава  пиджака  и  вошел  в
распахнутую перед ним услужливыми охранниками дверь.
   - А кто это? Ты чего так напрягся? - спросил один охранник у другого.
   - Полковник из ФСБ.
   - А-а, - сказал второй, - надо  сообщить.  Ты  фамилию  не  запомнил,
Жора?
   - Нет, фамилию я не запомнил, но фотография - его. - Первый,  первый,
это семнадцатый... К нам в офис вошел полковник ФСБ.
   - Хорошо.
   - Он в сером костюме, у него седые волосы.
   - Хорошо. Спасибо.
   К полковнику Соловьеву прямо в холле направился немолодой  мужчина  в
смокинге и при бабочке.
   - Добрый вечер,  Сергей  Васильевич!  Как  мы  рады,  что  вы  к  нам
пожаловали!
   - Ну что же, не отказываться же от приглашения! - каким-то  скромным,
но в то же время очень самоуверенным голосом, сказал Соловьев.
   - Проходите, уже все собрались.
   - Только не говорите, что не начинали из-за того, что ждали меня.
   - Да нет, об этом я даже и не собирался  вам  говорить.  Но,  тем  не
менее, презентация еще не началась.
   Все было как  всегда.  Да  и  лица  были  знакомые,  ведь  многие  из
собравшихся числились в картотеке Соловьева.  Большинство  из  них  были
"новыми русскими", но присутствовали и те, которые и раньше  работали  в
банках, в министерствах, в правительстве. В общем, на  этой  презентации
было не очень много людей - человек сто-сто  двадцать.  Единственно,  на
кого приятно было смотреть, так это на женщин. Все в дорогих платьях  от
лучших портных, в сверкающих украшениях.
   "Да, банкиры  умеют  все  красиво  обставить",  -  подумал  полковник
Соловьев и увидел, что к нему с озабоченным  лицом  направляется  хозяин
этого банка, председатель совета директоров.
   Он  еще  издали  увидел  Соловьева,  замахал  рукой.  Перед  ним  все
расступались.
   Ведь, собственно говоря, он являлся  виновником  торжества.  Это  его
банк открывал свой очередной офис в центре Москвы.
   - А что, мэра  нет?  -  глядя  в  глаза  банкиру,  спросил  полковник
Соловьев.
   - Как это нет? Вон - он там, - кивнул в гущу толпы банкир.
   Фамилия банкира была Бортеневский, а звали его Альфред Иннокентьевич.
Ему было тридцать девять лет. Эти данные  полковник  Соловьев  держал  в
памяти.
   - Что ж, Альфред Иннокентьевич, спасибо за приглашение. А где же ваши
артисты?
   - Сейчас будут. С Пугачевой мы не смогли договориться, больно уж  она
дорого стоит, а вот ее дочка будет петь и плясать.
   - Я, собственно говоря, к музыке равнодушен, Альфред Иннокентьевич.
   - Сергей Васильевич, - банкир взял полковника под локоть,  -  отойдем
немного в сторону, есть кое-какие сообщения.
   - Слушаю, - вяло бросил полковник Соловьев.
   Они остановились  у  мраморной  колонны,  и  к  ним  тут  же  подошла
длинноногая девушка с подносом, на  котором,  тесно  прижавшись  друг  к
другу, стояли высокие бокалы с шампанским.
   -  Шампанское?  Или  что-нибудь  еще?  -  поинтересовался  услужливый
банкир.
   - Для начала можно и шампанского.
   Полковник Соловьев взял бокал за тонкую ножку. Банкир тоже взял бокал
и, кивнув головой, дал понять девушке, что она  свободна.  Та  элегантно
развернулась, вильнула точеным задом и исчезла.
   - Хороша, чертовка! - хмыкнул полковник.
   - Да. Я сказал, чтобы были самые лучшие, чтобы не было шлюх,  которые
вешаются на шею всем мужикам, у которых есть деньги.
   - Это вы, наверное, правильно сделали. Чем меньше блуда - тем лучше.
   - Знаете, Сергей Васильевич, сегодня мне опять звонили и назначили на
завтра встречу.
   - Кто звонил? - осведомился полковник, пригубив шампанское.
   - Все те же, те же мерзавцы. Они хотят, чтобы я плясал под их дудку.
   - Я все  уладил,  Альфред  Иннокентьевич,  -  как-то  спокойно,  даже
немного равнодушно сказал полковник Соловьев, - скоро  они  заткнутся  и
начнут заниматься своими делами, а о вас и о вашем банке забудут.
   - Как скоро? - немного  испуганно,  но  в  то  же  время  обрадованно
уточнил банкир.
   - Я думаю, что через несколько дней. Самое большое -  неделя-полторы.
Так что продержитесь это время.
   - Деньги можете взять сегодня, - глядя в пол, проговорил банкир.
   - Я хочу взять только половину. А вторую половину  оставьте  в  своем
банке, и пусть деньги работают. Так у вас говорят? -  взглянув  в  глаза
немного побледневшего банкира, поинтересовался полковник Соловьев.
   - Да-да, я буду рад. Такой вкладчик, как вы...
   - Только не надо ни о чем говорить.
   - На чье имя положить деньги?
   - Лучше ни на чье. Придумайте что-нибудь. А вообще-то, если  вам  так
нравится соблюдать формальности, то на имя Петрова Николая Павловича.
   - Извините,  это  реальный  человек?  -  немного  дрогнувшим  голосом
поинтересовался банкир.
   - Конечно же, реальный. И он стоит перед вами.
   - Хорошо, хорошо. Так и будет сделано.
   - А вторую половину я заберу после презентации.
   - Как вам будет угодно.
   - А вот после того, как они от  вас  отстанут,  я  приеду  за  второй
половиной.
   - Да, конечно, - сказал банкир, - пойдемте, я познакомлю вас со своей
женой.
   - Что ж, пойдемте. Наверное, она красива?
   - Вы напрасно иронизируете,  Сергей  Васильевич,  она  победительница
конкурса красоты. Правда, это было пять лет назад, но тем не менее.
   Народ веселился вовсю. На импровизированной эстраде  пела  дочь  Аллы
Борисовны Пугачевой, публика прихлопывала в такт. Все были довольны.
   Бортеневский подвел полковника Соловьева к столику, за которым сидела
молодая красивая женщина. Полковнику бросилось  в  глаза  очень  дорогое
бриллиантовое колье на ее шее.
   - Анжела, позволь тебе  представить  нашего  друга  Соловьева  Сергея
Васильевича.
   Женщина подала руку. Соловьев склонился и поцеловал.
   -  Вам  нравится  на  презентации,  Сергей  Васильевич?  -   тут   же
поинтересовалась женщина, улыбнувшись.
   Ее улыбка была сногсшибательной.  Темно-вишневое  короткое  бархатное
платье подчеркивало все ее прелести.
   - Да, любопытно.
   - А можно, я буду вас называть просто Сергей? -  вновь  очаровательно
улыбнувшись, произнесла Анжела, демонстрируя прекрасные ровные зубы.
   - Конечно. Я буду только  рад.  Я  вообще  не  люблю,  когда  ко  мне
обращаются по имени-отчеству. А так проще.
   - А  как  вас  называет  жена?  -  взглянув  на  обручальное  кольцо,
поинтересовалась Анжела.
   - Сергей, - пожал плечами полковник Соловьев.
   - Тогда хорошо. Сережа, давайте выпьем. Мой муж  ужасный  зануда.  Он
почти не пьет, и с ним невозможно ни о чем говорить серьезно. У него  на
уме  одни  лишь  цифры,  цифры,  цифры,  счета,   договора,   контракты,
строительство офисов, расширение банка - настоящая скука.  А  о  чем  вы
разговариваете со своей женой? - Анжела оценивающе  оглядела  полковника
Соловьева.
   Такие мужчины ей всегда нравились. Она догадалась,  что  муж  не  зря
представил ей этого человека.  Наверное,  Сергей  Соловьев  очень  тесно
связан с мужем и, скорее всего, он занимает немалый пост в  каком-нибудь
министерстве.
   - Вы служите в министерстве  финансов?  -  глядя  в  ускользающий  за
стеклами очков взгляд, полюбопытствовала Анжела.
   - Я служу, Анжела, но не в министерстве финансов,  а  в  министерстве
безопасности, - глядя в глаза женщины, произнес полковник Соловьев.
   - О, как интересно! - Анжела даже всплеснула руками. - И чем  вы  там
занимаетесь?
   - Я бы вам рассказал, но я не говорю об этом даже со своей женой.
   - Понятно Вы, наверное, большой чин, и ваши дела окутаны тайной.
   - Да, говорить о них не стоит. Лучше поговорим о чем-нибудь другом.
   После пяти минут беседы Соловьеву стало немного не по себе Анжела при
всей ее  напускной  бесшабашности  и  немного  нагловатой  откровенности
оказалась чрезвычайно интересной собеседницей. Она неплохо разбиралась в
литературе, ее суждения были довольно любопытными.
   - А чем вы занимаетесь, Анжела?
   - Сергей, называй меня на "ты", - сказала женщина. - Ну  хорошо.  Чем
ты занимаешься?
   - Я лежу на диване, играю в теннис,  хожу  в  бассейн,  читаю  слушаю
музыку. Я мужняя жена. Раньше мне казалось, что это интересно, а  сейчас
я понимаю, что если не начну  что-нибудь  делать  серьезное,  то  так  и
останусь женой банкира Бортеневского.
   - А почему бы тебе не заняться чем-нибудь?  Не  открыть  какое-нибудь
предприятие, какое-нибудь дело?
   - Честно признаться, я уже подумываю об этом.  Только  не  знаю,  что
делать.
   - Извечный русский вопрос,  -  пожал  плечами  полковник  Соловьев  и
пригубил вино из бокала.
   - А чем бы ты мне посоветовал заняться, Сергей?
   - Не знаю, не знаю. Я бы  на  твоем  месте  оставался  мужней  женой.
По-моему, это лучше всего и безопаснее.
   - Я вижу, Сергеи, что ты даешь только профессиональные советы.  Но  я
хочу, чтобы мне было интересно жить, я же не могу  целыми  днями  сидеть
дома и пить кофе или переезжать с корта в бассейн?
   - Это не самое худшее занятие, на мой взгляд.
   - А по-моему, скука ужасная. Я  думаю  открыть  рекламное  агентство.
Ведь я когда-то была "Мисс",  -  немного  горькая  улыбка  появилась  на
прекрасном лице Анжелы, - и у меня осталось много  знакомых.  А  у  мужа
есть деньги, и думаю, он выступит  спонсором.  Даже  если  моя  затея  и
окажется затратной, думаю, муж не разорится.
   - А ты возьми его в консультанты.
   - Даже если бы я этого и  не  хотела,  он  все  равно  стал  бы  меня
консультировать. Ведь едва дело доходит до денег, как он садится на коня
и начинает размахивать шашкой. В деньгах он разбирается так,  как  я  не
разбираюсь в одежде.
   - Это его профессия, это делает ему  честь.  И  думаю,  ему  было  бы
приятно услышать твои слова. Кстати, где он?
   - Как где? - пожала плечами Анжела. - Наверное, разговаривает с мэром
или еще с кем-нибудь из высокопоставленных людей. Он вечно занят, у него
вечно проблемы. И не успевает решить одну, как  тут  же  принимается  за
следующую.
   - Наверное, ему интересно жить?
   - А тебе интересно? - задала вопрос Анжела  и  на  этот  раз  поймала
взгляд Сергея Соловьева.
   - Мне в общем-то интересно. У меня забавная работа.
   - Забавная? - изумленно вскинула брови Анжела.
   - Ну да, забавная, чтобы не сказать - опасная.
   - А тебя могут убить?
   - Кто? - задал вопрос Соловьев.
   - Ну как кто... преступники, шпионы...
   - Да какие шпионы, какие преступники? Я в общем-то аналитик.
   -  Аналитик?  Ты  занимаешься  тем,  что  высчитываешь  потенциальных
преступников?
   - Сформулировано почти верно. Я стараюсь предотвратить преступления.
   - Наверное, вам интересно жить, - почему-то перешла на "вы" Анжела, -
наверное, ваша жизнь наполнена смыслом...
   - Да, - признался Соловьев. - Знаете что, давайте выпьем и  не  будем
говорить о работе. Я хотел расслабиться,  когда  шел  сюда,  -  Соловьев
улыбнулся бесшабашно и искренне.
   Но на самом-то деле он явился на  эту  презентацию  для  того,  чтобы
увидеть Бортеневского, чтобы решить с ним финансовые проблемы по  поводу
очередного дела. Ведь Бортеневский обратился прямо к  нему,  объяснив  и
честно рассказав о том, что воры в законе хотят контролировать его банк.
Соловьев потратил некоторое время, высчитал, какая  группировка,  говоря
современным  языком,  "наехала"  на  банк  Бортеневского,  и  согласился
помочь. Эта услуга стоила не дешево, потому что была неофициальной. Ведь
Бортеневский понимал, что стоит ему официально  обратиться  в  ФСБ,  как
это,  вполне  вероятно,  станет   известно   бандитам.   И   тогда   ему
несдобровать, тогда уж точно - договориться  ни  с  кем  из  них  он  не
сможет, и его уберут  -  так,  как  были  убраны  многие  из  непокорных
банкиров. Поэтому через своих знакомых он обратился к Соловьеву,  и  тот
пообещал помочь.
   - Так  вы  говорили,  что  пришли  расслабиться?  Так  давайте  будем
расслабляться, - предложила Анжела. - Вы не танцуете, Сергей?
   - А почему это мы с вами, Анжела, снова перешли на "вы"?
   - Я, честно говоря, и сама не знаю. Но перед вами  я  как-то  немного
робею, чуть обескуражена.
   - Чем же?
   - Вашей основательностью и решительностью.
   - Да перестаньте, я вовсе не решительный человек, я стеснительный.
   - А вот это вы врете. Стеснительных людей с такими лицами, как у вас,
Сергей, и с такими широкими плечами, не бывает. Возможно, вы стесняетесь
своей силы.
   К их столику постоянно кто-то подходил, приветствовал Анжелу, целовал
руку, отходил. А она давала короткие пояснения - кто этот  человек,  что
здесь делает.
   - Вот это - известный журналист, это - владелец газеты, а это -  жена
одного банкира. Это директор крупного завода со  своей  любовницей.  Ну,
этот  -  артист,  вы  его  знаете.  Его  принято  приглашать  на  всякие
презентации.
   - А с чем это связано? Такой обычай? - осведомился Соловьев.
   - Говорят, что когда его приглашают, предприятие будет  удачным,  его
не закроют, оно не разорится и не обанкротится.
   - А-а, - заулыбался Соловьев.
   - Если я буду открывать  какое-нибудь  предприятие,  обязательно  его
приглашу. Правда, он может и не согласиться, он уже не молод и  довольно
капризен - и, кстати,  большой  любитель  молоденьких  женщин,  особенно
блондинок.
   - Наверное, восточная кровь, -  заметил  Соловьев,  глядя,  как  лихо
отплясывает артист с длинноногой красоткой в маленьком черном платье.
   - Наверное, он ее затащит в постель, - улыбнулась Анжела, -  ведь  он
всегда увозит какую-нибудь девушку - будь  то  из  театра,  будь  то  из
ресторана  или  с  презентации.  Наверное,  если  бы  он   появился   на
правительственном приеме, то и оттуда увез бы какую-нибудь даму.
   - А вот это вряд ли.
   - Да-да, Сергей, не улыбайтесь. А если бы эта знаменитость  появилась
у вас в конторе...
   - Я не люблю, когда мою организацию  называют  "конторой",  -  строго
заметил Соловьев.
   - Хорошо-хорошо, в вашем ведомстве... то и от  вас  он  укатил  бы  с
какой-нибудь дамочкой. А вообще, все это ерунда. Мне обо всех этих людях
говорить не интересно... Пойдемте танцевать!
   Как раз заиграла негромкая музыка.  Соловьев  поднялся  из-за  стола,
помог встать Анжеле, и они стали медленно танцевать.
   - И где это вы так хорошо научились танцевать?
   - В школе бальных танцев, -  пошутил  Соловьев,  -  я  окончил  ее  с
отличием, с золотой медалью.
   - Вы мне нравитесь, потому что шутите, потому что уверены в себе.
   - А мне ничего больше не остается. Вы мне тоже, Анжела, нравитесь.
   - А вот этого, Сергей, вам не следовало говорить. Потому что мой муж,
кроме всего, ужасный  ревнивец.  Он  даже  может  броситься  на  вас  со
столовым прибором.
   - И что дальше?
   - Перережет горло или задавит.
   - А вас?
   - Меня он не тронет, - заулыбалась Анжела, - меня он любит и  считает
совершенством.
   - А на самом деле? - тихо прошептал Соловьев.
   - На самом деле я такая же, как все, - не лучше и не хуже. Со  своими
слабостями, пороками, глупыми желаниями и женскими мыслями о счастье.
   - Кстати, а где сейчас ваша дочь?
   - Дочь в Питере, у моей мамы. Завтра они прилетают.
   - Завтра утром? - уточнил Соловьев.
   - Да, завтра утром.
   - Вы поедете их встречать?
   - Да нет, муж отправит машину, и их привезут.
   - Понятно, - сказал Соловьев.
   Музыка закончилась. Он подвел даму к столику, помог ей сесть.
   - Давайте выпьем вина за  знакомство?  Среди  друзей  мужа  так  мало
интересных собеседников! И  вообще,  все,  кто  связан  с  финансами,  -
удивительно тоскливый народ.
   - Это вам всего лишь кажется, - сказал полковник  Соловьев,  наполняя
бокалы искристым шампанским...
   Первыми презентацию покинули мэр со своей  командой.  Бортеневский  и
его коллеги пошли проводить его.  А  когда  вернулись,  обнаружили,  что
вечер  сразу  оживился.  Быстрее  заиграли  музыканты,   громче   запела
артистка, приглашенная на презентацию.
   Возможно, этот вечер и закончился бы хорошо, если бы на  улице  вдруг
не прогремел взрыв. Задрожали стекла. Все испуганно переглянулись.
   Музыка тут же смолкла.
   - Что это? - закричал Бортеневский.
   Появился испуганный охранник с рацией. Его руки дрожали.
   - Альфред Иннокентьевич, взорвалась ваша машина!
   - Моя машина? - воскликнул Бортеневский и ударил  кулаком  по  спинке
кресла.
   - Да, да, ваша машина.
   - А водитель?
   - Вместе с водителем. Он сел в нее, и она через минуту взорвалась.
   - Почему он сел в нее? Он что, выходил?
   Соловьев вышел на улицу. "Мерседес" банкира догорал. Он стоял поодаль
от остальных машин на площадке. В  общем-то,  это  и  спасло  от  взрыва
соседние машины.
   Вечер был испорчен. Но не прошло и десяти  минут,  как  Бортеневскому
подали трубку телефона.
   - Да, я слушаю, - раздосадован но бросил в нее банкир.
   - Ты видел, как взлетела твоя машина в воздух? Так же взлетишь  и  ты
Ничего от тебя не останется Понял?
   - Кто это говорит? Кто? Кто?
   - Ты знаешь, кто это говорит, - раздалось из  трубки  С