выручалочка" была обычным телефоном с кнопочной панелью. В поздний час вскрывался любой металлический шкаф с телефонными парами на клеммах. Два провода подсоединяли параллельно к первому попавшемуся номеру. Такой способ дозвона казался самым безопасным.
     Стороннему наблюдателю это опять могло бы показаться излишней предосторожностью. Но у всех членов группы было достаточно времени, чтобы думать о вариантах возможных проколов, о способах подстраховки. Человек не может жить без цели. У изгоев осталась единственная цель: существовать незаметно. При этом выход на связь казался им самым ответственным моментом.

***

     Седой человек с густыми бровями и прямой властной осанкой спустился из своей квартиры на Крещатике в кафе на первом этаже дома. Он знал, что его уже ждут, но привык заставлять ждать себя. Это с самого начала задавало правильный тон всему разговору.
     Звали его Арсланом, всеми чеченцами Украины он признавался неофициальным главой диаспоры.
     Здешний его бизнес был связан с торговлей иномарками. На российском рынке Арслан тоже занимал свое, далеко не последнее место, но предпочитал жить в Киеве, где еще с советских времен имел много друзей.
     Сейчас один из них ожидал его за столиком, перед чашкой самого лучшего кофе, какой могла предложить столица "самостийной" Украины. Оба они с Арсланом начинали комсомольскими работниками горкомов - Киевского и Грозненского, ближе к сорока годам оба стали пионерами кооперативного движения. Теперь, когда обоим перевалило за пятьдесят, за каждым стояли счета в банках, офисы, договора.
     Арслан, конечно, преуспел гораздо больше. Киевский друг немного завидовал, но не мог не признать отсутствие у себя врожденного инстинкта превосходства, который всегда помогал Арслану реально выходить вперед.
     Вот и сейчас он быстро подавил в себе недовольство опозданием чеченца. Черт с ним, человека не переделаешь. Если ему важны все эти мелочи, пусть задерживается, подчеркивая собственную значительность. Дело важнее, оно стоит того, чтобы подождать за чашкой горячего черного кофе.
     Минут десять ушло на расспросы Арслана о семье друга, о здоровье чад и домочадцев. Еще одна привычка восточного человека - в разговоре с друзьями и знакомыми обязательно интересоваться здоровьем их родителей и успехами детей.
     Наконец, перешли к делу.
     - Случайно узнал об одном товарище. Он сюда приехал на недельку из Москвы. Среди прочего есть у него какая-то интересная информация, связанная с Кавказом.
     - Это он сам тебе сказал? - спросил Арслан тем же тоном каким спрашивал до этого о поступлении дочки друга в престижный ВУЗ.
     - Я с ним не общался. Знаю только, что человек заинтересован в контактах со здешними чеченцами. В Москве, видать, боится контачить.
     - Торгует информацией? Или байками из ФСБ?
     Собеседник пожал плечами.
     - А если я тебя попрошу выяснить?
     Друг как раз на это и рассчитывал. Если информация действительно стоящая, Арслан будет ему весьма обязан. При всех своих недостатках, чеченцы услуг не забывают, если они оказаны не из страха.
     Вечером того же дня бывший ответственный работник киевского горкома комсомола снова пил кофе, на сей раз в гостиничном номере люкс. Гость предлагал действительно любопытную информацию. Информацию о людях, которые очень нужны кое-кому в Чечне.
     Нет в жизни горца вещи более значительной, чем месть. Все остальное меркнет перед этой миссией, даже более священной, чем предписания Корана. Преуспевшему в мести будет оказано больше чести, чем тому, кто выстроил за свой счет мечеть. Значит, за эти сведения отвалят очень много при условии, что они окажутся достоверными.
     Гость из Москвы выражался осторожно, не спешил называть фамилии. Но намеки позволяли сделать некоторые выводы. Летчики, обстрелявшие Ведено, в ту роковую ночь, замкомполка, чей процесс так подробно комментировали российские каналы. И еще другие, каждый со своим грехом.
     - Вам важно встретиться именно с чеченцами?
     Этот вопрос попросил задать Арслан. Если москвич ответит утвердительно, значит он почти наверняка подослан фээсбэшниками. Нормальному торговцу информацией все равно, в чьи руки ее передать. Его интересует только вознаграждение.
     За деньги он будет биться отчаянно.
     - Честно говоря, мне вообще бы не хотелось их видеть, - ответил гость из российской столицы. - Кто знает, что им стукнет в голову? Приставят к горлу нож и велят говорить.
     - Всякое возможно.
     - Я ведь сам ничего не знаю, такой же посредник, как и вы. Мне только поручили оговорить условия возможной сделки. Но эти фанатики - реально их убедить, если возьмутся за свои кинжалы? Или не смогут отказать себе в удовольствии?
     Осторожность гостя понравилась товарищу Арслана. Как и нелицеприятные комментарии о чеченцах. В целом, это внушало некоторое доверие.
     - Чтобы условиться о деньгах, нужно знать по крайней мере точный перечень лиц. Как они оказались все вместе?
     - Страна родная, как водится, наплевала. Зато нашелся спонсор, энтузиаст. Вы ведь в курсе, что в России есть и такой феномен: бизнесмены-патриоты? Такой вот патриотичный товарищ и собрал одного за другим. Кто-то потом сам прибился, но это уже детали...

Глава 12

     Третья по счету ночевка началась спокойно.
     В стекла упрямо барабанил дождь, никто уже не жалел о том, что раньше времени забрались под крышу. Перед сном приоткрыли форточку, чтобы запустить свежий воздух. За целый день пребывания в двух смежных помещениях девятерых мужиков он стал спертым и затуманился от табачного дыма.
     Кто-то заснул, кто-то еще застрял на полпути к забытью. Одного мучили воспоминания. Другой представлял, как могла бы сложиться жизнь, если б не роковая минута.
     Воздух постепенно становился чище, но вместе со свежестью в оба помещения вливалась сырость.
     Дежурный Николаич встал с места, чтобы закрыть форточку. В полумраке его лицо с приблизительно вылепленным носом и безгубой прорезью рта выглядело особенно жутко.
     Рука вдруг застыла в нескольких сантиметрах от форточки - внимание привлекли шаги внизу и два тихих голоса.
     - Только, блин, горячку не пори, - прозвучал нервный шепот.
     - Хватит болтать, а то еще... - не договорил второй.
     Не столько слова, сколько сам звук заставил Ди Каприо напрячься. Так звучат голоса в преддверии пахнущего кровью дела. Николаич прекрасно знал это возбуждение, этот азарт, окрашенный в мрачные тона. Осторожно наклонившись к стеклу, он не смог разглядеть фигуры - они явно жались к стенке.
     Тут же сделал знак напарнику по дежурству Витьку, который отвечал за двери. Два пальца означали приближение по крайней мере двух подозрительных личностей. Даже в темноте стало заметно, как побледнело молодое курносое лицо.
     Боль от недавней раны была еще жива, но еще живее был пережитый страх.
     Ди Каприо не терял уверенности в себе, но беглым взглядом окинул остальных. Кто-то должен хотя бы взять на себя заботу о Витьке, чтобы парень с воплем не бросился бежать.
     По тому, как заворочался Воскобойников, Николаич понял, что летчик еще не успел толком заснуть. Сделал знак Витьку разбудить майора, а сам продолжал прислушиваться. Залаяло сразу несколько собак. Не поделили кость или разглядели тени? Шагов пока не слышно...
     Витек с огромным облегчением выполнил требование старшего напарника. Будь его воля, он бы всех разбудил. Но товарищей он тоже боялся. Однажды его уже наказали за нарушение заповеди, и эта неделя показалась самой худшей за все время его недолгой жизни - хуже, чем служба в армии в Чечне.
     Воскобойников сразу все понял и встал у двери, прислушиваясь к шагам в коридоре. Они приближались - одновременно осторожные и быстрые. Потом затихли на полпути. В наступившей тишине послышался металлический звук - что то вставляли в замок - ключ или отмычку. Явились грабануть чей-то склад? Все указывало на это, но ни летчик, ни Ди Каприо успокаиваться не спешили.
     Вдруг началась возня, придушенный хрип, глухие звуки борьбы и стон. Слишком близко все происходило, буквально за стенкой. Проснулись еще несколько человек, только Семен Барсков спал крепким здоровым сном, и Тарасов скрипел зубами - может, снова видел себя в здании суда или в дурдоме.
     Стон свидетельствовал о боли, так стонет человек, теряющий сознание. Сильного удара по голове вроде не было слышно, выстрела тем более. Наверное, пырнули ножом. Ни у кого не проскользнула мысль вмешаться. Обманутый человек привыкает думать только о себе - его эгоизм тем ярче выражен, чем основательней его прокинули.
     Нет, не все на рынке так безоблачно, как описывал рыжий. Может, местная крыша решила расквитаться с кем-то за просрочку платежей, может, обычное ворье решило поживиться за счет торгаша? Какая разница? Мужичка внизу тоже, наверное, стукнули или связали. Или договорились заранее, чтобы пикнуть не посмел.
     Притопала еще одна пара ног. Из комнаты начали что-то выносить. Через некоторое время с места тронулась машина.
     - "Шестерка", - определил по звуку Самойленко.
     Никто не слышал, как подъезжал "жигуль".
     Значит, из тех, что оставлены были внизу, на стоянке.
     Через полчаса тачка вернулась - успели, значит, разгрузить. Никто уже не мог заснуть. Настроение хуже некуда: самое позднее завтра с утра сюда заявятся менты, начнут шерстить все здание. Что делать с оружием?
     - Выбрали тоже место, - проворчал Самойленко. - Самое поганое во всем городишке.
     Бубнов промолчал, крыть было нечем. От досады он растолкал Семена - какого хрена он дрыхнет, пусть получит свою дозу претензий.
     Претензии претензиями, но все подсказывало, что надо переезжать. Или все-таки не надо? Сообщит ли рыжий ментам о странной фирме? Обосновались в дальнем углу второго этажа и сразу сгинули после грабежа. Если сообщит, их обязательно кинутся разыскивать.
     Можно и остаться. В двух смежных помещениях спрятать оружие негде. Если порыскать по рынку, можно найти подходящую щель. Но оставаться без оружия команда не привыкла. Лучше уходить, уходить из Баламаново с концами. Место оказалось невезучим.

***

     "Однако быстро они среагировали на сигнал", - подумал Глеб.
     В случайные совпадения он не верил.
     - Кто со мной на крышу?
     - Пошли, - охотно кивнул Воскобойников.
     Как бывший летчик, он однозначно предпочитал вид сверху.
     - Уходить надо, - процедил Бубнов, недовольно сплюнув в угол.
     В нормальных обстоятельствах люди следили за чистотой помещения, где проводили день за днем. Окурки бросали в банку, туда же и плевали при надобности. Плевок на пол означал, что эта ночь наверняка окажется последней - ни телевизор больше не понадобится, ни вместительный, оклеенный картинками холодильник, ни продавленный диван.
     - Гляньте, что там на горизонте, все ли чисто?
     - Руки бы оборвать этим уродам, - Тарасов скрипнул зубами теперь уже наяву. - Нахватали дерьма и рады.
     Замкомполка уже расслабился и собирался спокойно зализать, залечить рану. Не был так же мобилизован, как перед марш-броском к реке.
     - Небось на десять тысяч украли, не больше.
     - И стольким хорошим людям поднасрали, - со злой иронией заметил Бубнов.
     Никто из присутствующих не считал себя преступником, но вряд ли смог бы применить сам к себе такое мягкое и пушистое выражение: "Хороший человек"... Косточки хрупкие, как у цыпленка. Таких сейчас сжирают без отходов.
     Глеб с Воскобойниковым высунулись в коридор. Первым делом заглянули к соседям - вдруг дело не так плохо, как все подумали. Нет, помощь уже не понадобится: прямо в сердце ткнули ножом. Часть коробок оставили на месте, видать, не влезли ни в багажник, ни в салон. Видеоаппаратура - вот из-за чего порешили мужика.
     Двое вылезли на крышу, осмотрелись.
     - На весь рынок два фонаря, - пробормотал Воскобойников.
     Его напарник не нуждался даже в белесом пятне луны, надежно скрытой за облаками. Он получил свою кличку как раз за способность видеть в кромешной тьме.
     Да, это был Слепой собственной персоной.
     Глеб Сиверов столько раз уже назывался чужими именами, что решил для разнообразия использовать свое.
     Именно Сиверова неделю назад вызвал для беседы генерал ФСБ Федор Филиппович Потапчук.
     И объяснил суть задания - подобного еще не было в богатой биографии этого человека с тонкими губами и серо-стальными глазами.
     Задание не вызвало у Слепого восторга. Слишком двусмысленная ему отводилась роль. Засвечивать людей, с которыми делишь кров и пищу.
     Знать, что координаты небольшого отряда в конце концов попадут по цепочке врагу.
     - Разведка боем, так это раньше называлось.
     - Извините, товарищ генерал. Есть разница: вызывать огонь на себя или других подставлять под удар...
     - На себя и на других. Поработай с людьми.
     Считай, что это твой отряд. Что ты, как командир, получил задание.
     - Считать я многое могу. Но вы же знаете, я по призванию не начальник. Да и личному составу этому, по-моему, начальники больше не нужны.
     - По крайней мере у тебя больше шансов.
     Другие кандидатуры сразу отпали.
     - Ну что ж, спасибо за доверие.
     ...Глеб вспоминал недавний разговор, одновременно обводя взглядом пустой рынок и ближайшие окрестности. Вроде бы ничего подозрительного. Вон стоит на прежнем месте та самая машина, на которой увозили награбленное. В самом деле "шестерка" - бывший спецназовец неплохо натренировал слух...
     В ФСБ задумали не лишенную изящества операцию. Запустить в Чечню список людей - лакомых кусков для кровной мести. Такой список обязательно попадет к влиятельным фигурам в руководстве боевиков. Охотники найдутся. Тем более после того, как подтвердится достоверность информации.
     Пошлют сперва на разведку мелкую сошку.
     Увидят, что подставы никакой нет. И тогда уже откроют серьезную охоту. Главное не спугнуть крупную дичь раньше времени. Сам Басаев - вечно живой, несмотря на все "достоверные" сообщения о гибели - вряд ли рискнет выбраться из логова.
     Но Басаев уже растратил большую часть заряда, есть сведения, что он в глубокой депрессии. Гораздо опаснее другие - молодые, безбашенные, готовые на любую, самую рискованную авантюру. Специфика Кавказской войны такова, что именно авантюр стоит опасаться больше всего.
     Одним из таких жестоких отморозков был Хаттаб, но его благополучно отправили на тот свет.
     Ризван был фигурой более мелкой, но и его труп тоже, по пословице, имел приятный запах, даже на большом расстоянии.
     Среди молодых, хитрых и безжалостных командиров в последнее время выдвинулся некий эмир Халил - потомок горцев, выехавших из России в Османскую империю еще в девятнадцатом веке после пленения Шамиля и покорения Кавказа. Прадед Халила удостоился чести служить в личной охране султана Абдул-Гамида II - она, как известно, целиком состояла из кавказских мусульман.
     Получеченец-полутурок, получивший образование в Саудовской Аравии и Англии, Халил в последнее время вызывал у ФСБ большое беспокойство. Именно его люди совершали самые дерзкие нападения и диверсии, именно его отряд пополнялся самыми быстрыми темпами из-за ореола славы.
     Агентура из числа боевиков доносила, что тридцатилетний Халил уже занимает почетное место в Верховной Шуре. В скором будущем он может затмить покойного Хаттаба и связка Масхадов-Басаев превратится в правящий триумвират. Блеск прошлых заслуг двух "заслуженных" главарей уже померк в глазах молодого пополнения. Они несут на своих плечах тяжесть недавних поражений. А вот имя эмира Халила пока связано только с удачами, иногда невероятными. На последнем заседании Шуры он предложил новые методы ведения войны на территории России.
     В ФСБ решили заманить Халила в западню.
     И фигуры изгоев как нельзя лучше подходили для роли приманки. Некоторых из этих людей знал любой чеченец. Например, замкомполка Тарасов, благодаря российским каналам, был известен каждому как убийца двух детей. Тот, кто заполучит его или хотя бы убьет, станет культовой фигурой. Да и остальные в компании - один другому под стать.
     - Будете отбиваться своими силами, - предупредил Сиверова генерал Потапчук. - Прикрыть вас означает загубить операцию. Нам надо выманить главных охотников.
     - То есть эти восемь человек - расходный материал? - уточнил Глеб.
     - Формально говоря, они в большинстве своем преступники. Их вполне могли осудить на приличные сроки.
     - Преступники?
     Глеб уже успел ознакомиться с материалами личных дел.
     - Летчики тоже? - уточнил он. - Действительно, какое они имели право гасить ракетами по мирным домам? В приказе стояло нанести удар по базе боевиков в Ведено.
     - Не в том дело.
     - Им, конечно же, дали с собой подробную фотосъемку, где крестиком были отмечены нужные строения. Или просто велели пальнуть?
     Он, конечно, не напирал, не повышал голоса, не позволял себе забыть о субординации. Произносил слова негромко, глядя в пол.
     - Это кухня ВВС, мы в нее не влезаем. Я ведь никого не назвал однозначно преступником. "Формально", "при наличии смягчающих обстоятельств".
     - А у этого парня-ингуша какие могут быть смягчающие обстоятельства? - мрачно пожал плечами Сиверов. - Взял и убил человека. Кто ему позволил?.. Может, напрасно вы дали мне прочесть, как оно было на самом деле?
     - Я понимаю твои чувства, - стоя сзади, генерал похлопал сидящего собеседника по плечу.
     Вернувшись к своему креслу, взял сигарету, угостил Глеба из початой пачки.
     - Там у каждого своя история, свой особенный случай. У кого-то почти преступление, у кого-то ошибка. Кого-то использовали, кому-то не повезло.
     Мы с тобой им не судьи, и мне не просто отдавать приказ. Но война на то и война - ради дела приходится идти на жертвы. Посылая людей в атаку, командир прекрасно знает, что не все вернутся из боя. Жертвуют одним, чтобы спасти сотню, жертвуют десятком, чтобы уцелела тысяча.
     - Извините, товарищ генерал. Приказ есть приказ, я в любом случае готов его выполнить.
     - Зачем же так официально? Ты у нас на особом счету, тебе позволено больше, чем другим.
     В частности, высказывать свое мнение.
     - Спасибо. Обещаю высказываться по делу.
     - Да говори что хочешь, слава Богу не первый год замужем. Человеку на такой работе надо дать поворчать, иначе у него крыша поедет в один прекрасный день.
     - Все уже, аварийный клапан сработал, - голос Слепого звучал абсолютно нейтрально, по деловому.
     - Следом за тобой мы пришлем местных бандитов. Им на днях пообещают хорошие деньги за разборку. Главное, чтобы твоя команда не разбежалась раньше времени. После первых наездов кому-то может прийти в голову мысль, что в одиночку скрываться безопаснее.
     - И он будет совершенно прав.
     - Ты должен убедить их держаться вместе.
     Надо трепыхаться как можно дольше, пока не вылезут из укрытия нужные нам охотники.
     - Важно, чтобы все сработали чисто. Канал утечки не должен вызвать у чеченцев подозрений.
     - Об этом мы позаботимся.

Глава 13

     Человек по кличке Слепой не склонен был верить в случайные совпадения. Беспредел на рынке не выгоден никому, кто имеет здесь доходы.
     Ни торговцам, ни милиции, ни "крыше". Значит, убийство здесь не правило, а исключение, большая редкость.
     Как все сложилось некстати - третья ночевка и рядом труп. Или, наоборот, очень кстати, только не для команды изгоев?
     Хотят заставить их сняться с места и напасть "на марше", когда отряду трудней всего будет держать оборону? Феноменальным своим зрением Слепой ничего особенного не разглядел в ночи. И все-таки, вернувшись вместе с Воскобойниковым, сообщил о подозрительном шевелении.
     - Нужно переждать.
     - Потом поздно будет, менты притянутся.
     - Что ты там видел конкретно? Может, померещилось? - спросил Самойленко.
     Света в помещении зажигать не спешили. Разговор происходил в темноте, и каждый видел остальных черными силуэтами.
     - Померещилось. Сделай-ка шаг вон туда, в угол.
     - На хрена?
     - Пожалуй