любой момент
готовая к молниеносному отпору.
   - Ну что, Пако, потащим ее на стройку или трахнем прямо здесь?
   - Туда, туда, за забор, - показал Пако на пролом в заборе.
   - Ну что ж, туда, так  туда,  -  мрачно  сказал  Красавчик  и  шагнул
вперед.
   Однако его удивляло и настораживало, что их жертва  не  предпринимает
никаких действий - не вопит  истошным  голосом,  не  просит  пощады,  не
предлагает им свой бумажник  с  деньгами,  а  вот  так  спокойно  стоит,
прислонившись к доскам забора. Поэтому он мешкал сделать решительный шаг
и броситься на Марину.
   -  Ребята,  валите  отсюда,  валите  на  хер,  -   тряхнув   головой,
пренебрежительно сказала Марина.
   Русский  мат,  уже  известный  на  всех  континентах,  избавляет   от
необходимости заглядывать в паспорт, и до Пако дошло:
   - Да она русская! Она руссо, руссо.
   - А, руссо! - воскликнул Красавчик, затягиваясь сигаретой и  выпуская
дым через тонкий орлиный нос.
   - Руссо, руссо, - кивнула в ответ Марина.
   - Если руссо, то руссо "ебля",  "ебля",  "ебля",  -  мерзко  хохотнул
Красавчик  и  сделал  руками  движение,  понятное  без  перевода  любому
человеку.
   Марина едва слышно скрипнула зубами.  А  Пако,  расставив  ноги,  уже
принялся расстегивать широкий ремень на брюках, явно  готовясь  обнажить
свое мужское достоинство и одним его видом поразить  прижатую  к  забору
женщину.
   "Придурки! -  подумала  Марина.  -  Неужели  они  всю  жизнь  уходили
безнаказанными?"
   Она была не далека от  истины.  Двум  дружкам  всегда  везло.  Жертвы
визжали,  звали  на  помощь,  сопротивлялись,  но   подонкам   удавалось
справиться с непокорными и осуществить  свои  гнусные  намерения,  после
чего они уносились по узким улочкам на мотоциклах. В  жертвы  они  почти
всегда выбирали туристок, и потом некому было опознать насильников.
   Красавчик коротко взмахнул рукой, и из рукава его  куртки  зазмеилась
стальная цепь метровой длины.
   -  Видишь,  какая  у  меня  есть  штучка?  Вот  для  таких  смелых  и
несговорчивых держу.
   Красавчик крутанул кистью, цепь  со  свистом  рассекла  воздух  и  со
звяканьем опустилась возле его заклепанных ботинок.
   -  Если  я  тебя,  стерва,  один  раз  перетяну  этой  цепью,  то  ты
успокоишься.
   - На хер!
   Марина  еще  больше  сузила  глаза,  ее  мышцы  напружинились,   лицо
покраснело. Реакция на опасность у каждого человека индивидуальна:  один
краснеет, другой бледнеет, третий обливается потом.  По  этому  признаку
Александр Македонский отбирал воинов в свою армию. Еще в древности  было
замечено, что при опасности краснеют бесстрашные люди, менее решительные
же - бледнеют. А современная наука открыла: у  людей,  которые  краснеют
при опасности, в кровь выбрасывается  гормон  адреналин,  побуждающий  к
активным действиям; а у людей, которые бледнеют, -  но  адреналин,  этот
гормон подавляет волю. В кровь Марины Сорокиной в рискованных  ситуациях
поступал адреналин - гормон отважного бойца.
   Красавчик подбросил цепь и поймал ее конец левой рукой.  Он  растянул
цепь над головой. Его тень легла на Марину, а Пако замер на месте, так и
не расстегнув молнию на брюках. Он обернулся к приятелю.
   Марина, естественно, не знала,  что  противники  действуют  по  давно
отработанной схеме, что у  каждого  своя  роль.  И  еще  у  нее  в  душе
теплилась надежда, что все обойдется, парни покуражатся, нагонят на  нее
страха, а потом сядут на свои долбаные  мотоциклы  и  укатят  в  темноту
римской ночи.
   Но напрасно Марина на это надеялась. События развернулись  совсем  по
иному сценарию. Красавчик начал вращать  над  головой  цепь,  та  свистя
распарывала воздух, все ближе и ближе проходя у головы Марины.
   Казалось, еще мгновение -  и  девушке  придется  втягивать  голову  в
плечи, а затем понемногу приседать до  тех  пор,  пока  не  окажется  на
земле.
   Красавчик скалился, понимая, что все идет по  плану.  Сейчас  женщина
поднимет руки, закрывая ими  голову,  и  будет  медленно  опускаться  на
корточки, вжимаясь спиной в доски забора.
   Пако сделал шаг вперед. Он стоял в полутора метрах от  Марины  и  все
время поглядывал на  описывающую  сверкающие  круги  стальную  цепь.  Он
опасался, что приятель может сделать неверное движение, и тогда стальная
цепь хлестнет Пако по плечу или, что еще хуже, по лицу, рассечет кожу до
кости, нанесет страшную рану, после которой останется безобразный  шрам.
Он боялся боли и дорожил своей внешностью.
   Марина догадалась, чего от нее добивается Красавчик.
   "Да, он явно хочет, чтобы я согнулась,  а  они  набросятся  на  меня,
повалят, заткнут рот  какой-нибудь  грязной  тряпкой,  пару  раз  ударят
ногами, а затем схватят за руки, за ноги и поволокут  в  пролом.  А  там
затащат на груду кирпича или на первый  этаж...  И  уж  тогда  дергайся,
кричи, моли, ничего не поможет... Ладно, эту забаву пора прекращать.  Не
по моей воле она  началась,  но  закончится  так,  как  хочу  я.  Юношам
придется сильно пожалеть..."
   Все эти мысли пронеслись мгновенно, в какую-то долю  секунды.  Марина
действительно пригнулась, пригнулась резко. Цепь просвистела у  нее  над
головой, проскребла по доскам забора.  И  Пако  с  расстегнутым  брючным
ремнем, выставив вперед руки, кинулся на Марину.
   Она этого и ожидала. Марина сделала молниеносное движение в  сторону,
потом,  оттолкнувшись  от  досок   забора,   выставив   вперед   зонтик,
стремительно бросилась  к  Красавчику,  который  держал  в  правой  руке
обвисшую цепь. Наконечник зонтика размером с указательный палец  был  не
таким, конечно, острым, как  шпага,  но  достаточно  острым.  Марининому
выпаду мог позавидовать и опытный фехтовальщик.
   Марина чуть-чуть промахнулась, зонтик воткнулся во  внутреннюю  часть
бедра, в  каком-то  сантиметре  от  гениталий  Красавчика,  хотя  Марина
целилась  и  рассчитывала  попасть  именно  в  это  место,   оберегаемое
мужчинами пуще глаза.
   Красавчик издал истошный визг.  Так  визжат  свиньи,  когда  забойщик
вгоняет им свой нож или шило  прямо  в  сердце.  Цепь  упала  на  землю.
Сорокина так  же  быстро  выдернула  зонтик.  Красавчик,  не  переставая
визжать, судорожно схватился обеими руками за раненую ногу.
   А Марина времени  не  теряла.  Все  ее  движения  были  заучены.  Она
показывала "домашнюю заготовку". Марина перехватила зонт и уже рукояткой
нанесла  противнику  удар  в  голову,  целясь  в  нижнюю   челюсть.   За
стремительным ударом последовал неприятный  хруст,  и  Марина  по  этому
звуку поняла, что удар достиг цели - челюсть была сломана.
   Пако же, несколько оглушенный, сейчас пытался встать на  ноги:  когда
Марина неожиданно ушла из-под его броска, он со всего  маху  врезался  в
забор и грохнулся на землю. Того, что произошло с его приятелем, он  еще
не видел, хотя слышал его визг.
   - Ну, а теперь поставим последнюю точку,  -  Марина  развернулась  на
месте и ногой ударила Красавчика в пах. На этот раз  гениталии  молодого
насильника действительно пострадали и пострадали так сильно, что вряд ли
когда-нибудь в будущем у него возникнет мысль ловить беззащитных  женщин
на темных улицах и насиловать. А может, не возникнет не только мысли, но
и желания.
   Красавчик  скорчился,  заверещал  еще  громче,  на  несколько  секунд
потерял  сознание,  но  пришел  в  себя  от  нестерпимой  боли  сразу  в
нескольких местах.
   - А теперь я разберусь с тобой.
   Марина переложила зонт в левую руку и остановилась в  трех  шагах  от
растерявшегося Пако.
   Теперь тот прижимался к забору, абсолютно так же, как  еще  несколько
секунд назад - Марина.
   - Руссо, руссо, ебля, ебля, - сказала Марина, раскачиваясь из стороны
в сторону.
   "Если эти мерзавцы знают  такие  слова,  значит,  русские  туристы  в
массовом порядке добрались до  Рима...  -  с  веселой  злостью  подумала
Марина. - Так, что же делать  с  этим  ублюдком?  Один  уже  получил  по
заслугам, надо наказать и второго, иначе тот  может  обидеться.  К  чему
ссорить друзей".
   - Ну что, дорогой, ебля, ебля? - громко и абсолютно серьезно  сказала
Марина и повторила непристойный жест, который делал Красавчик, когда она
стояла у забора, жест, лишенный смысла, когда его делает женщина. - Что,
уже не хочешь?
   До смерти перепуганный Пако смотрел, как корчится в луже,  освещенный
фарами мотоциклов, его приятель. А Красавчик пытался подняться, но  руки
не слушались, ноги подгибались, и он все время падал лицом вниз прямо  в
густую серую грязь.
   "А сейчас, козел, ты у меня наделаешь в штаны.
   Прямо в те штаны, из которых  ты  хотел  вытащить  свое  хозяйство  и
получить удовольствие, изнасиловав меня", -  подумала  Марина,  медленно
приближаясь к Пако, который, парализованный  растерянностью  и  страхом,
застыл на месте, безвольно опустив руки. О том, что можно  убежать,  он,
казалось, напрочь забыл.
   Его поведение было типичным  для  человека,  не  привыкшего  получать
отпор, но привыкшего  оставаться  безнаказанным.  Положение  кардинально
изменилось. Теперь уже длинноволосый Пако,  гроза  окрестных  кварталов,
стал жертвой, а молодая симпатичная женщина в  туго  обтягивающих  бедра
мягких кожаных брюках нападала на него, приводя Пако в панический  ужас.
Этот сильный восемнадцатилетний парень чувствовал себя кроликом, который
находится перед удавом.
   А удав почему-то медлил, не делал последнего  рокового  броска  и  не
заглатывал добычу.
   - Извините, извините, синьора... - выдавил из себя  Пако,  молитвенно
прижимая волосатые руки к груди.
   Он попытался повторить слова  извинения  по-английски.  Его  жалобный
лепет вызвал злорадную улыбку у Марины: "Вот так всегда бывает,  вначале
залупается, а потом извиняется. Засунь свои извинения  себе  в  задницу,
они тебе не помогут, мудак ты гребаный!"
   Почему-то  всегда  в  таких  случаях,  как  этот,  Марина  думала   и
изъяснялась, прибегая к самым нецензурным выражениям.
   А Пако, все так же прижимая руки к груди, готов был  бухнуться  перед
ней на колени, как в храме перед скульптурой Мадонны, и бормотать  слова
молитвы.
   - Синьорита... Синьорита... Простите меня, простите...  -  придушенно
шептал Пако.
   А Марина кончиком языка облизала губы и подмигнула  Пако.  Но  он  не
видел этого - женщина стояла лицом к нему, а свет фар бил Пако  прямо  в
глаза, слепя его, заставляя морщиться и щуриться.
   - Ладно, с тобой пора кончать.
   Но и Пако решил, что ему тоже пора  действовать,  может  быть,  тогда
удастся унести ноги. О своем приятеле Красавчике он  не  думал,  главное
сейчас для него было - спасти свою шкуру,  улизнуть  от  этой  страшной,
безжалостной женщины, которая вместо того, чтобы отдаться  двум  хорошим
парням, вот так жестоко расправилась с одним из них и сейчас  собирается
поступить точно так же с  ним,  с  Пако.  Он  качнулся  вправо,  пытаясь
обмануть Марину, а затем бросился влево.
   Но Марину этот маневр не застал врасплох - она была  опытным  бойцом.
Когда Пако бросился влево,  надеясь  проскочить,  Марина  ребром  ладони
ударила его по горлу. Удар был не очень сильный, не такой, каким  ломают
хрящи, но тем не менее довольно ощутимый.
   Пако словно с разбегу наткнулся  горлом  о  туго  натянутую  стальную
проволоку. Он захрипел, его  глаза  полезли  из  орбит.  Он,  как  рыба,
принялся хватать широко открытым ртом воздух. А Марина  перехватила  его
руку и,  крепко  сжав,  провернулась  под  ней,  с  хрустом  выворачивая
кистевой сустав, разрывая связки. Пако изогнулся в  обратную  сторону  и
кулем рухнул под забор.
   Марина подошла, взглянула в безумно вытаращенные глаза своего врага и
пнула его носком ботинка в грудь.
   - Лежи и не рыпайся!
   Но Пако было не до того, чтобы рыпаться. Зато его приятель  Красавчик
смог-таки подняться на ноги и, выставив  вперед  руки  с  растопыренными
пальцами, пошатываясь, двинулся на Марину, желая вцепиться ей в горло  и
задушить. Это намерение только развеселило Марину.  Она  сделала  шаг  в
сторону, и ее башмак, как тяжелый таран, вмялся Красавчику в левый бок в
районе почки. Красавчик качнулся, взмахнул руками, точно птица подбитыми
крыльями, и повалился на землю.
   Из его рта и из носа хлынула кровь.
   Марина перекинула ремешок зонтика через плечо, подошла  к  одному  из
мотоциклов, оседлала его.
   Мотоцикл взревел мощным мотором. Но Марина  не  спешила  трогаться  с
места. Она качнула машину и передним колесом повалила второй мотоцикл  -
тот, который принадлежал Красавчику, - он упал, фара погасла.
   -  Ну  вот,  полежите  в  темноте,  подумайте  о   хороших   манерах.
Оривидерчи.
   Марина отпустила ручку сцепления, и  мотоцикл  с  ревом  помчался  по
узкой темной улице, освещая наезднице дорогу  фарой.  И  только  проехав
пару кварталов, Марина сообразила, что наделала глупостей, что  было  бы
более благоразумным не связываться с этими придурками. Ведь не дай  Бог,
парни начнут  разыскивать  мотоцикл,  обратятся  в  полицию,  опишут  ее
внешность  и  тогда  ей  может  непоздоровиться.  Но  она  тут  же  себя
успокоила: вряд ли парни побегут к карабинерам, скорее всего, они  будут
молчать в тряпочку, забьются в нору и станут зализывать  свои  раны.  Но
плохо другое - она засветилась именно на том месте, которое избрала  для
выполнения задания.
   Мотоцикл Марины несся по улице Святой Терезы в потоке машин. Рядом  с
ней время от времени появлялись другие мотоциклисты - парни и девушки, -
приветствовали Марину, коротко сигналили ей, махали руками, принимая ее,
одетую в кожаный костюм, за свою.
   Марина не доехала до своего отеля полквартала.
   Она остановила мотоцикл, заехав на тротуар, возле закрытого газетного
киоска, заглушила двигатель. А вот ключи из замка зажигания вынимать  не
стала. Она соскочила на брусчатку тротуара, носовым  платком  на  всякий
случай протерла ручки мотоцикла и заспешила прочь.
   "Да фиг с ними. Надеюсь, все обойдется - подумала  Марина.  -  А  это
приключение мне только на пользу.
   Оно заставило меня быть осмотрительной и действовать  осторожнее,  не
горячась".
   Подойдя к телефону-автомату, Марина набрала номер - тот, который  дал
ей полковник. Трубку долго не снимали, и Марина уже было забеспокоилась,
что, возможно - хотя такого с ней никогда не случалось, -  не  правильно
запомнила номер или таксофон не правильно соединил.
   Но наконец-то трубку сняли, и мужской  голос  спросил  грубо  и  чуть
нахально:
   - Кого надо?
   - Мне нужен Сайд.
   Голос мужчины, говорившего с Мариной, сразу же изменился. Он не  стал
ни мягким, ни приветливым, просто зазвучал тише.
   - Так кого, вы говорите, вам надо?
   - Мне нужен Сайд.
   - Ах, Сайд? Я Сайд.
   Марина произнесла пароль:
   - Аллах помнит о своих правоверных.
   Пароль подействовал на Сайда так, словно ему в рот  положили  сладкую
конфету.
   - Аллах велик, он помнит  обо  всех,  -  медоточиво  проговорил  Сайд
отзыв.
   - Я в Риме, надо встретиться. Мне нужна  старая  скрипка,  желательно
итальянская, хорошего мастера.
   - Скрипка готова, - ответил Сайд. Теперь  он  разговаривал  так,  как
разговаривает слуга со своим господином, от которого можно ожидать любой
милости и любого наказания.
   - Где я тебя могу найти?
   Сайд назвал адрес маленького итальянского ресторана, о котором Марина
слышала впервые.
   - Значит, завтра в одиннадцать я там буду, - сказала  она.  -  Как  я
тебя узнаю?
   - Я там один такой, у меня одного рыжая борода.
   - Скрипка должна  быть  на  месте,  я  хочу  осмотреть  инструмент  и
опробовать.
   - Все понял. Как вы желаете, так и сделаем.
   Марина с облегчением повесила трубку и теперь уже абсолютно спокойно,
раскрыв зонтик, направилась к своему отелю. Вновь начался  дождь,  ветер
усилился.
   Улица, по которой шла Марина,  была  довольно-таки  оживленной.  Этот
квартал, хоть и расположенный в центре города, не считался фешенебельным
и дорогим.
   И многочисленные проститутки, стоявшие по  обеим  сторонам  тротуара,
тоже были недорогими - не первой молодости, потасканные.  Они  время  от
времени  распахивали  шубы  из  искусственного  меха  и  показывали  кто
обвислую грудь, кто грудь, накачанную силиконом, кто выбритый лобок -  в
общем, каждая пыталась привлечь потенциального клиента тем, что  считала
самым выигрышным и наиболее соблазнительным. Марина испытывала некоторое
отвращение от вида этой "витрины" с живым мясом.
   Марина услышала русскую речь.
   Двое  мужчин,  шедших  впереди  Марины,  громко,  уверенные,  что  их
разговор  никто  не  понимает,  оживленно  дискутировали  между   собой,
обсуждая достоинства попадавшихся по дороге представительниц  древнейшей
профессии:
   - Гриша, во, классная телка! Ща мы ее!..
   - Да ну ее на хер! У нас в Минске телки в  сто  раз  лучше!  Что  ты,
Петя, лезешь? Пойдем лучше в бар, я знаю здесь одно место.
   А Петя, низкорослый, с круглой, как  тыква,  головой,  дергал  своего
приятеля за рукав и кричал так громко, что его можно  было  услышать  на
другом конце Рима:
   - Гриша, Гриша, глянь какие цыцки! Да за двадцать баксов с ней  можно
будет устроить такое!..
   - Какие двадцать баксов!
   - Думаешь, дороже заломит?
   - Не на Кубе, тут все дороже.
   - Да ладно, сторгуемся как-нибудь!..
   Марина не стала  дослушивать  спор  своих  бывших  соотечественников,
обогнала их и услышала вдогонку голос Гриши:
   - Смотри, какая краля! Какая жопка, ну как персик!
   Вот бы ей засадить! И не старая,  как  эти  вешалки  в  шубах.  Давай
догоним, а? Спросим, может, согласится?
   - Да ты что, придурок, думаешь, здесь все шлюхи?
   - Думаю, что да.
   - Так вот не думай.
   Марина ускорила шаг. Еще не хватало, чтобы к ней прицепились  Петя  с
Гришей. На сегодня выяснений отношений с мужчинами достаточно.
   Лишь подойдя к своему отелю, Марина оглянулась.
   Она увидела, что с туристами из Минска разговаривает  сутенер,  бурно
жестикулируя. Один из жестов Марине был хорошо  известен.  До  ее  слуха
донеслось слово "ебля", произнесенное с итальянским  акцентом.  Гриша  и
Петя согласно кивали головами.
   "Ну вот, сейчас им все  и  устроят.  Заодно  и  обдерут",  -  не  без
злорадства подумала Марина, складывая зонтик,  стряхивая  с  него  капли
дождя и входя в отель.
   Молодой портье заулыбался Марине  профессионально  любезной  улыбкой.
Марина тоже улыбнулась парню в бабочке. Взяла ключ от номера с брелоком,
изображавшим римскую волчицу с отвисшими сосками, и поднялась к себе  на
этаж.
   В номере она  тщательно  закрыла  за  собой  дверь,  оставив  ключ  в
скважине, и, подойдя к зеркалу, посмотрела на свое отражение.  Затем  ее
взгляд упал на зонтик.
   Металлический наконечник был совершенно  чистым,  а  вот  ткань  -  в
темных пятнах.
   "Зонтик испортила", - Марина бросила зонт в угол прихожей.  Мыть  его
было противно.
   У нее появилось неистребимое желание  сразу  сорвать  с  себя  парик,
смыть макияж, окунуться в ванну.
   Но она не стала этого делать,  лишь  поправила  растрепавшиеся  пряди
жестких волос на парике. Она как бы предчувствовала, что сейчас в  дверь
постучат.
   И действительно, только она успела снять куртку, как раздался стук  в
дверь.
   - Кто там?
   - Портье.
   Марина распахнула дверь.
   - Что случилось?
   - Ничего, синьорита, просто я хотел спросить, не надо  ли  вам  чего?
Может, подать ужин в номер?
   - Да, да, я совсем забыла, спасибо.
   Марина заказала ужин. Затем она закрыла за  портье  дверь,  повернула
ключ и, сбросив одежду в кресло, направилась в ванную комнату.
 
Глава 7 
 
   Сорокалетнего сотрудника  концерна  "Нефтепром",  автомобиль  "Скорой
помощи" с воем сирены и сверканием мигалок доставил  в  одну  из  лучших
клиник.  А  вот  труп  его  телохранителя  Николая  Медведева  в  черном
пластиковом мешке, застегнутом на молнию,  полицейская  машина  без  воя
сирены и сверкания мигалки, отвезла в  морг.  О  том,  что  случилось  в
филиале цюрихского банка, было тут же сообщено в