озно  поднялась,  повернулась  к  полковнику  спиной,  сбросила
простынь и, двигаясь так,  словно  была  манекенщицей,  идущей  по  подиуму,
направилась к бассейну. Полковник стыдливо отвел глаза.
   - Уффф...
   - Не отвлекайся, Крапивин.
   Сиверов усмехнулся. Такой отчаянной выходки от Ирины он не ожидал.
   "Решила позлить меня", - подумал Глеб, заранее испытывая неприязнь к  еще
не произнесенному вслух предложению полковника Крапивина.
   - Может, и тебе раздеться?
   - Глеб, я понимаю, что испортил тебе отдых, но ты  сам  говорил  со  мной
насчет работы. И вот она подвернулась, выручай. . - Мне  подвернулся  случай
хорошо провести время, - огрызнулся Сиверов, - так что разговор окончен.
   - Погоди, не спеши отказываться! Ты еще не знаешь, в чем дело.
   - Ты меня не купишь сейчас ничем, - ответил Глеб. - Неужели ты думаешь, я
променяю ее на бесплодный разговор с тобой?
   Крапивин  обернулся,  чтобы  удостовериться,  что  Ирина   находится   на
достаточном расстоянии и не может расслышать его слов.
   - Да не смотри ты так на нее! - не выдержал Глеб.
   Ирина, лениво раздвигая воду руками, плыла  от  одного  края  бассейна  к
другому.
   - Извини, - спохватился Крапивин, - Но дело в том, что только ты  сможешь
меня выручить.
   - Тебя или вас?
   - Меня и только ты.
   - Незаменимых людей не существует, - усмехнулся Глеб.
   - Это как раз тот самый исключительный случай, - вздохнул Крапивин.
   - Ладно, выкладывай, что там  у  тебя?  Крапивин  подался  вперед,  почти
уткнувшись в лицо Глебу Сиверову и зашептал:
   - Ты слышал что-нибудь о братьях Петуховых? Глеб наморщил лоб,  откинулся
на спинку шезлонга и несколько секунд беззвучно шевелил губами.
   - Братья Петуховы... - наконец повторил он, -  по-моему,  одного  из  них
зовут Артур, второго Станислав?
   - Они! - радостно воскликнул Крапивин.
   - Оба когда-то служили в войсках, в штабе округа, затем  Артур  возглавил
коммерческое подразделение по торговле оружием.
   - Точно! - заметил полковник.
   - Последняя новость, которую я слышал, та, что оба они каким-то  странным
путем оказались в Латвии, а на военных складах многого не досчитались.
   - Да, - зашептал полковник Крапивин, - это они умудрились продать Дудаеву
две установки "Град". К тому же до сих пор мы не  можем  найти,  где  именно
исчезли эти установки.
   - А межконтинентальные ракеты случайно  не  пропадали?  -  съязвил  Глеб,
подвигая к Крапивину бутылку кока-колы, запотевшую, холодную даже с виду.
   Полковник нервно отхлебнул несколько глотков прямо из горлышка.
   - Зря ты так шутишь, Глеб.
   - Может,  еще  и  цистерну  фосгена  у  вас  увели,  или  она  потерялась
где-нибудь между станциями?
   -  Насчет  фосгена  ты  перебрал,  брат,   но   вот   с   расщепляющимися
материалами... - Крапивин замялся, заскреб пальцами идеально выбритую щеку.
   - Говори, все равно выкладывать придется.
   - Нет, сначала пообещай мне, что возьмешься за это дело.
   - Когда и от  чего  я  отказывался?  -  вздохнул  Глеб.  Лицо  полковника
просияло:
   - Я так и знал, что не откажешься! Ну, брат, выручил, - Крапивин  подался
вперед и  крепко  пожал  руку  Глебу.  -  Значит  так...  -  и  он  принялся
выкладывать по порядку все, что ему было известно  о  братьях  Петуховых.  -
Хитрые, сволочи, - досадовал Крапивин, - сами нигде  не  запачкались.  Можно
было бы, конечно, связаться с латвийской службой безопасности, выдали бы  их
нам, никуда не делись бы. Но что ты им повесишь? В лучшем  случае  пойдут  с
формулировкой "халатность при исполнении служебных обязанностей". Проморгали
мы, Глеб, проморгали... Все понимаю, одного понять  не  могу...  -  сбивчиво
объяснял полковник Крапивин.
   - Да ты не торопись, быстрее от этого не будет.
   - Уран наш российский в Латвии выплыл. На целую бомбу хватит!
   Глеб присвистнул:
   - Вот это да!
   - И черт его знает, как он там оказался. Голову на отсечение даю,  братья
Пстуховы постарались!
   - И тоже не знаете, откуда взялся?
   - Нет, тут уже полный порядок, - улыбнулся визитер.  -  Поспешили  мы  из
Белоруссии ракеты выводить. Чтобы быстрее было - боеголовки  сняли,  а  сами
ракеты на площадках оставили.
   - Хорош порядок. Меня подробности не интересуют, ты  их  в  другом  месте
докладывать будешь, - оборвал полковника Глеб. - Значит так: уран в  Латвии,
а от меня что требуется?
   - Завтра этот уран уже в Швецию отправится, между прочим. Мои люди теперь
глаз с него не спускают,  проследили,  в  пассажирский  самолет  вся  партия
погружена. Завтра на Стокгольм из Риги отлетает.
   - Ты, конечно же, Крапивин, не сможешь даже теперь связаться с латвийской
безопасностью? А то - наплюй на Петуховых, уран важней.
   - Да ты что! - замахал руками Крапивин и тут же прижал указательный палец
к губам. - С ними мне говорить не о чем, слава Богу, в  Риге  ни  о  чем  не
догадываются. Ты представь себе, какой скандал поднимется, если они  груз  с
самолета снимут!
   - Представляю, - усмехнулся Глеб.
   - Мне нужно уран назад вернуть и чтоб  шито-крыто,  чтоб  комар  носа  не
подточил.
   - Кто знает о погрузке? - осведомился Глеб.
   - Экипаж самолета не в курсе - это почти наверняка. Загружали механики.
   - Груз без сопровождающих следует?
   - На этот вопрос сложновато ответить, - растерялся полковник Крапивин,  -
братья Петуховы билеты до Стокгольма взяли, но полетят ли? Вот в чем вопрос.
   - Я уже знаю, что ты мне предложишь, - рассмеялся Сиверов, глядя  на  то,
как Ирина Быстрицкая выбирается из воды. Ее пыл немного поостыл,  проснулась
стыдливость, и теперь Ирина не знала, как подобраться к простыне,  чтобы  не
попасться на глаза гостю.
   Глеб сложил вчетверо простыню и бросил ее женщине.
   - Я пойду погреюсь, - крикнула Ирина и с надеждой посмотрела на Сиверова.
   Но Глеб сделал вид, будто бы не понимает,  что  она  зовет  его  идти  за
собой. Дело заворачивалось для него и впрямь интересное.
   Теперь полковник Крапивин почувствовал себя свободнее.  Не  так-то  легко
сидеть, зная,  что  у  тебя  за  спиной  прогуливается  обнаженная  женщина.
Волей-неволей мысли отвлекутся от насущных проблем.
   - Если ты согласен, по дороге все объясню.  Ехать  нужно,  машина  стоит.
Сегодня к ночи ты уже должен быть на латышской границе.
   - Быстро же ты решаешь!
   - Некогда тянуть, груз в Стокгольм уйдет. А там - не достанем.
   - Сколько заплатишь? - поинтересовался Глеб.
   - Вот тут я тебе честно признаюсь, - развел руками полковник Крапивин,  -
не  могу  я  сейчас  определенной  суммой  оперировать.  Но,  чтобы  ты   не
волновался, тридцать тысяч пообещаю.
   - Тридцать тысяч.
   - Глеб призадумался. - Не такие уж и большие  деньги,  полковник  -  А  я
таких сроду в руках не держал.
   - Тебе по должности не положено.
   - Не могу сейчас этот вопрос решить, извини, Глеб. Сам знаешь,  волокита,
а дело не терпит отлагательства.
   - Не на базаре, - согласился с ним Сиверов. - Не первый  и  не  последний
раз ты ко мне обращаешься, значит, не обманешь.
   -  Поехали,  -  полковник  Крапивин  нервно  потер  руки,  поднимаясь  из
шезлонга.
   - Ты меня в машине подожди.
   - Некогда, - полковник в ужасе посмотрел на часы, - на самолет опоздаем.
   - Ты ко мне как к мужчине пришел? С чисто мужским разговором?
   - Да, - подозревая, к чему клонит собеседник, ответил полковник.
   -  Ну  так  вот,  было  у  меня  чисто  мужское  занятие,  поважнее  всех
расщепляющихся материалов, отравляющих  веществ,  спецслужб  и  расхитителей
военного снаряжения,  хотя,  по  должности  расхищением  обязаны  заниматься
прапорщики, а не полковники.
   - Понимаю.
   - Значит, и другое ты должен понять: сперва делаются дела  самые  важные,
потом - менее. И так по нисходящей. Скажи спасибо, что у  меня  только  одно
неотложное дело впереди твоего нашлось.
   - Спешу, - поморщился полковник.
   - Если спешишь - я не держу. Езжай.
   - Черт с тобой, мерзавец! - крикнул полковник и постучал ногтем  большого
пальца по циферблату часов - Десять минут и ни минутой больше!
   - А что если я приду через одиннадцать?
   - Твое время пошло, - Крапивин понял,  что  над  ним  издеваются,  и  чем
быстрее он оставит Глеба Сиверова в покое, тем лучше для дела.
   Он выбежал из бани, злобно ругаясь на ходу.
   Глеб знал сейчас произойдет далеко не самый приятный  разговор  с  Ириной
Быстрицкой. Он допил напиток и не спеша направился в парилку.
   Ирина лежала на второй  полке,  заложив  руки  под  голову,  и  не  мигая
смотрела в темный, обшитый деревом потолок На ее лице не  просматривалось  и
следа недавней страсти - спокойное, ни к чему не обязывающее выражение.  Она
как бы говорила всем своим видом: посмотрел, теперь уходи.
   Глеб присел возле Ирины на деревянную ступеньку,  взял  любимую  женщину,
которую должен был покинуть, за горячую руку.
   - Ты уезжаешь? - спросила Ирина.
   - Да.
   - Когда?
   - Прямо сейчас.
   - Надолго?
   - Не хочу врать...
   - День, два?
   - Давай, я никуда не поеду!
   Ирина внезапно приподнялась на локте и скороговоркой произнесла:
   - Прости меня, прости, Глеб!
   - За что?
   -  Я  хотела  растянуть  удовольствие,  но,  по-моему,  все  окончательно
испортила.
   - Ты глупая, - произнес Сиверов, мягко беря ее под локоть и укладывая  на
простынь, - все будет хорошо.
   - Я хотела рассердиться на тебя, хотела поссориться, а теперь вижу  -  не
получается.
   - Не получилось сейчас, получится в другой раз, - пошутил Глеб.
   - Не говори таких вещей! У меня от твоих слов мурашки по спине.
   - Не вижу мурашек, только бисеринки пота. Я спешу, Ирина.
   - Знаю.
   - Но я не хочу уходить, оставив тебя в таком состоянии.
   - Мое состояние уже ничто не изменит, пока ты не вернешься.
   Глеб медленно опустился рядом с Ириной, взял ее за подбородок и  заставил
посмотреть себе в глаза.
   - Тебе же хочется?
   - Да.
   - И мне, - улыбнулся он.
   - Ты прав, я глупая. Зачем мы станем мучить  друг  друга  с  единственной
целью - насолить?
   Во время близости Ирина ни разу не поцеловала Глеба. Но он и не настаивал
на этом.
   Когда Сиверов уже стоял у двери, Ирина, не поворачиваясь в  его  сторону,
произнесла:
   - Как-то невкусно все получилось.
   - Никуда не уезжай, - предостерег ее Глеб, - дождись меня в доме  отдыха.
Деньги, если нужно, возьмешь в моем портфеле.
   - Я специально останусь, - произнесла она.
   - Специально - это назло?
   - Нет. Если ты будешь знать, что я скучаю, то вернешься быстрее.
   Сиверов опаздывал катастрофически. Уже прошло более двадцати минут с того
момента, как он расстался с полковником Крапивиным. Наскоро приняв душ, Глеб
даже не стал вытираться - прямо на мокрое тело натянул белье, пятерней перед
зеркалом расправил волосы. Он  напрочь  забыл  о  существовании  девушки  за
полотняной занавеской.
   Та удивленно смотрела на него, думая, что мужчина и женщина поссорились.
   - Ты, кстати, кто? - спросил Глеб, когда девушка вышла в раздевалку.
   И как это она, не глядя, умудрялась определять, оделся посетитель или еще
стоит голый?
   - Работаю здесь.
   - Я понимаю. Банщица? Медсестра?
   - Массажистка.
   - Хорошая? Только честно. Девушка на мгновение растерялась.
   - Ты настоящая массажистка или занимаешься экзотическими видами массажа?
   - Настоящая.
   - Пока меня здесь не  будет,  поручаю  тебе  хорошего  человека  -  Ирину
Быстрицкую. Иди и займись делом, скажи, что я прислал.
   Понимая, что времени одеваться у него нет, Глеб Сиверов перебросил пальто
через руку и выбежал на улицу. Девушка растерянно посмотрела ему вслед.
   "Странный какой-то... Сразу видно, что богат, но  не  коммерсант.  Может,
бандит? Но взгляд у него абсолютно не бандитский".
   И тут девушка вспомнила о том, что ей  поручили  опеку  над  женщиной.  У
нее-то и можно будет кое-что разузнать. Любопытно все же...
   Далеко бежать Глебу Сиверову не  пришлось.  Крапивин  подогнал  машину  к
самой бане. От нетерпения полковник даже не  закрывал  дверцы.  Глеб  бросил
свои вещи на заднее сиденье и устроился рядом с Крапивиным.
   - Документы мне с собой брать?
   - Какие к черту документы! -  ругался  полковник,  несясь  на  машине  по
узкой, расчищенной только для пешеходов дорожке. -  Все  документы,  которые
понадобятся - у меня.
   - Фальшивые? - спросил Глеб.
   - Самые что ни на есть настоящие.
   - Значит, все-таки фальшивые..
   - Можешь посмотреть, - Крапивин нервно  пошарил  рукой  в  недрах  своего
кожаного портфеля и бросил на колени Сиверову портмоне Глеб извлек  из  него
два паспорта - один российский, второй литовский. С фотографии  на  Сиверова
смотрел мужчина лет тридцати пяти. Темные длинные волосы, прикрывавшие  уши,
на лбу челка, неприятный взгляд бесцветных глаз.
   - Людгардас Дебилюнас, - прочел Глеб Сиверов имя и  фамилию.  -  Чьи  это
документы?
   - Твои.
   - Ты что, Крапивин, лучшей фамилии придумать не мог - Дебилюнас?
   - Не горячись, Глеб, я тут ничего  не  придумывал.  Документы  настоящие,
есть такой человек.
   - Где он сейчас?
   - Был, - просто ответил полковник и, опустив боковое  стекло,  плюнул  на
дорогу.
   - Его убили?
   - Вчера. Вез наркотики, хотели его  остановить,  а  он  на  газ.  Молодой
парень в ОМОНе попался, выстрелил - в голову. Но ты не беспокойся,  Глеб,  о
его смерти еще никто не знает. Ему завтра погибнуть придется.
   - Ему - то есть, мне? - усмехнулся Сиверов.
   - Не передергивай. Он - это он, а ты - это ты.
   Меня не путай, для латышской таможни свой пыл сбереги.
   - Свой пыл я в бане растратил.
   - О деле думай!
   Глеб внимательно изучал фотографию.
   - Конечно, сходство какое-то есть, но таможенник будет последним идиотом,
если пропустит меня по таким документам.
   - Скажешь - постригся, а волосы мы тебе покрасим.
   - Хорошо, что ты не у негра документы раздобыл. Не люблю  морду  морилкой
покрывать.
   Глеб запихнул паспорта в портмоне и бросил его на заднее сиденье -  туда,
где уже лежали пальто, пара перчаток и кепка.
   - Я не виноват, - продолжал оправдываться полковник Крапивин, -  это  его
настоящие имя и фамилия - Людгардас Дебилюнас.  Литовец  по  национальности,
перевозчик наркотиков, на него все и спишем.
   - Рискуешь, - отозвался Глеб Сиверов.
   - Я-то не рискую, Глеб, рискуешь ты.
   - Без тебя знаю.
   - Думаю, напоминать не стоит, если провалишься, я о тебе понятия не имею.
Выручить  некому.  Как  от  Христа  -  все  отрекутся,   не   успеет   петух
прокукарекать.
   - Не богохульствуй.
   Глеб жестом остановил Крапивина,  и  откинув  голову  на  высокую  спинку
сиденья, прикрыл глаза.
   - Не тарахти, Крапивин. Хочу немного подумать, прикинуть, что и к чему.
   - Я уже весь план продумал, - хотел  настоять  на  продолжении  разговора
полковник.
   - Не торопись. План твой я в мельчайших деталях представляю. И знаю,  нет
в нем какой-нибудь спасительной для твоего ведомства изюминки.
   - Обижаешь, - отозвался полковник.
   - Все, что продумано в деталях, Крапивин, и яйца выеденного не  стоит.  А
маленький  запасной  вариантик,  о  котором  ненароком   и   забыть   можно,
обязательно потом пригодится, станет главным сценарием.
   - Все, молчу.
   - Если молчишь, то не разговаривай, - поддел полковника Глеб и  задумался
о том, как ему лучше всего провернуть операцию  -  с  меньшими  нервами  для
себя, изобретательно и почти без риска для дела.
 
Глава 10 
 
   Уже оказавшись вместе с Крапивиным в  самолете,  Глеб  Сиверов  решил  не
напрягать свой ум -  лучше  всего  положиться  на  счастливое  озарение.  Он
задремал и проснулся, когда АН-24 заходил  на  посадку.  Псков  встретил  их
лунной морозной ночью. Тут и следа не было от оттепели, царившей  в  Москве.
Всего каких-то два градуса разницы  в  температуре,  а  уже  искрится  снег.
Самолет замер, стюардесса не спешила объявить пассажирам выход.
   Наконец динамик ожил, послышалось гудение, и сквозь него прорезался голос
капитана корабля: "Двух представителей  московской  пожарной  охраны  просят
пройти к выходу".
   Крапивин оживился:
   - Это нас, Глеб!
   - Умнее ты ничего не придумал - московская пожарная охрана?
   - Что в голову пришло, - пожал плечами Крапивин, - пожарная охрана - ПО -
то же самое, что и правительственная охрана.
   - Ладно, пошли, теперь уже  все  равно.  Под  неодобрительными  взглядами
других пассажиров, раздосадованных тем,  что  им  придется  еще  томиться  в
душном салоне, Крапивин с Сиверовым пробились к  открытой  двери.  Жиденький
трап уже ждал их. Глеб с удовольствием  вздохнул,  вбирая  в  себя  морозный
воздух позднего вечера. Все летное поле оказалось засыпанным снегом по самую
щиколотку.
   - Тебе не кажется, Крапивин,  что  взлетно-посадочную  полосу  расчистили
только из-за нас с тобой?
   - Вполне может быть, - согласился полковник ФСБ, - теперь  здесь  садятся
всего два самолета в день, да и те скоро отменят. Денег нет у народа летать.
   - Не бойся, чартерные рейсы оставят. В Новгород не полетишь, а до Кипра -
пожалуйста.
   Ожидавшая их черная "волга" стояла немного в отдалении, чтобы не  слишком
рисоваться. Встречал гостей из Москвы один шофер. Он  не  знал,  те  ли  это
люди, которых он ждет, и на всякий случай оставался возле машины.
   -  Теперь  можем  немного  перевести  дыхание,  -  Крапивин  не  торопясь
направился к автомобилю.
   Глеб устроился на заднем сиденье, полковник сел рядом с шофером.
   - Поехали.
   - Есть.
   "Значит, никаких инструкций по дороге не будет.  Чертов  конспиратор!"  -
раздосадовался Глеб.
   Он отлично выспался во время полета и теперь жаждал общения.
   Крапивин выразительно посмотрел  на  Сиверова,  мол,  подожди,  поговорим
позже, я этого шофера в упор не знаю.
   Псков так и остался для Глеба цепочкой желтых огней на горизонте.  Машина
даже не заезжала в город.  По  заснеженному  шоссе  она  мчалась  на  север,
оставляя засыпающий  город  далеко  за  собой.  Встречных  машин  вообще  не
попадалось, только снег, ночь да цвета слоновой кости  диск  луны,  зависший
над бесконечно длинной дорогой.
   Вскоре шоссе обступил лес, вспыхнул синий  указатель  с  белой  надписью:
"Ведомственная гостиница" Ни  к  какому  ведомству  принадлежит  здание,  ни
какой-нибудь другой информации указатель не давал.
   Шофер подъехал вплотную к самому крыльцу и выключил двигатель.
   Крапивин весело произнес:
   - Приехали, выбирайся.
   Вытянутое  вдоль  опушки  леса  трехэтажное  здание,  облицованное  синей
блестящей керамической  плиткой,  простая  стеклянная  вывеска  со  скромной
надписью "Гостиница". Два ряда темных погасших окон, и лишь на третьем этаже
желтело  электрическим  светом  несколько  давно  не  мытых  стекол.   Грязь
предохраняла от любопытных глаз почище тюля.
   - Этот сарай принадлежит вашему ведомству? - спросил Глеб, открывая дверь
и пропуская вперед полковника Крапивина.
   Но тот оказался достаточно воспитанным, чтобы не пройти первым.
   - Только  после  тебя,  Глеб.  И  пожалуйста,  не  задавай  пока  никаких
вопросов.
   - Значит, принадлежит она не ФСБ, - процедил сквозь зубы Сиверов,  ступая
на вытоптанный, засыпанный сухим песком ковер в холле.
   Полная женщина в массивных очках тут  же  отбросила  на  письменный  стол
газету.
   "Ее уже предупредили о нашем приезде", -  подумал  Глеб,  видя,  в  какое
возбуждение пришла дежурная.
   - Вы из Москвы? - задала она упреждающий вопрос, глядя на отъезжавшую  от
крыльца черную "волгу" с антенной радиотелефона на крыше.
   - Да, у нас номер на третьем этаже.
   Женщина не  стала  требовать  ни  заполнения  карточек,  ни  предъявления
документов - тут же положила на стойку ключ с массивным деревянным брелком в
форме груши, таким огромным, чтобы ни у кого  из  постояльцев  не  возникало
желания унести его в кармане. Следом  за  ключом  на  стойку  лег  аккуратно
заклеенный конверт из плотной голубой бумаги.
   Крапивин  спрятал  его  за  пазуху,  при