евич? Мне кажется, что и вы думаете аналогично.
   - Да, в ваших рассуждениях есть определенная логика, - пожал  плечами
Соловьев. - Но я же вам говорил, это будет стоить очень  дорого.  Убрать
Мартынова и Богаевского не  так  уж  просто.  Кроме  того,  это  вызовет
переполох в преступном мире. Они начнут вычислять, начнут искать  концы,
и, я думаю, тогда вам точно несдобровать.
   - Так что же делать? Сидеть и ждать, когда они доберутся до меня и до
моей семьи?  -  срываясь  на  визг,  выкрикнул  Бортеневский.  Его  руки
дрожали, пальцы сжимались и разжимались.
   - Не волнуйтесь, я все улажу. И скорее всего, убрать  надо  будет  не
двоих, а одного - либо Мартынова, либо Богаевского.
   - Я нахожусь в какой-то западне. И куда ни бросишься - петля на  моей
шее затягивается туже и туже, - в сердцах промолвил банкир.
   Затем он сел  в  кресло,  извлек  из  кармана  безукоризненно  чистый
белоснежный носовой платок и принялся  вытирать  лицо,  которое  покрыла
испарина.
   - Самое главное сейчас - не  сделать  опрометчивого  шага,  -  сказал
полковник Соловьев.
   - Так что вы мне посоветуете? - задал вопрос Бортеневский.
   - Быть предельно осторожным - вот мой совет. А со  всем  остальным  я
разберусь.
   Мартынов и Богаевский сидели  в  загородном  доме.  Перед  Богаевским
лежали бумаги. Он просматривал абсолютно безо всякого  интереса  колонки
цифр, фамилии, даты - вот и все, что было на этих бумагах, написанных от
руки синими чернилами.
   Мартынов сидел, положив голову на руки, и следил за Богаевским.
   - Петр, я хочу тебе сообщить одну пренеприятную вещь.
   - Я вижу, у тебя есть что мне сказать. Как-то глазки твои  бегают,  -
немного охрипшим голосом проговорил Седой.
   - Так вот послушай меня. В ФСБ есть генерал...
   - Там много генералов, - сказал Седой.
   - Конечно, много. Но там есть один генерал, которому я в  свое  время
оказал крупную услугу.
   - Кому ты их только не оказывал! - заметил Петр Петрович Мартынов.
   - Да, я много кому оказывал всевозможные услуги, и кое-кто об этом не
забывает. Кто забывает, с теми я расстаюсь навсегда.
   - Ну ладно, не тяни, говори дело, - напрягся Мартынов и отодвинул  от
Седого листки с цифрами.
   - Так вот, этот генерал по жизни мне как бы очень сильно обязан. Я  с
ним встретился после того, как мы вернулись из Питера. Я  ему  рассказал
всю нашу историю.
   - Ты что, с ума сошел?
   - Да нет, погоди, дослушай до конца, потом будешь ругаться.
   - Ну, я же слушаю, - Седой принялся барабанить костяшками пальцев  по
крышке стола.
   - И генерал, очень уж он услужливый и сердобольный человек, внял моим
словам и занялся нашим с тобой делом.
   - Так занялся или ты уже кое-что знаешь?
   - Ты догадливый. Кое-что мне  уже  известно,  и  сейчас  ты  об  этом
услышишь.
   - Погоди, я хочу выпить.
   Седой поднялся, взял с полки бутылку коньяка и два стакана.
   - Я пить не буду, - Сказал Богаевский, - даже не предлагай.
   - Ну, понемножку, Иосиф, совсем по чуть-чуть,  на  один  палец,  -  и
Мартынов показал Богаевскому свой палец.
   - Если палец твой, то мне наполовину.
   Плеснув  на  дно  стакана  коньяк,   Мартынов   подвинул   стакан   к
Богаевскому, а себе налил до половины.
   - Так вот. Генерал сообщил мне, конечно, это стоило мне  определенную
копейку, ну да дело не в этом...
   - Только не говори сумму, мне все равно, - прорычал Седой, -  сколько
ни скажешь, столько и заплатим.
   - Я уже заплатил, - Богаевский качнулся в кресле  и  откинул  со  лба
свои длинные седые волосы.  -  Генерал  мне  сказал,  что  скорее  всего
занимался этим делом полковник Соловьев Сергей Васильевич, человек очень
умный и осторожный.
   Долгое время работал за границей. Генерал дал мне адрес Соловьева.
   - А если твой генерал вешает нам лапшу на уши? - засомневался Седой.
   - А ему нет смысла, - спокойно отреагировал на замечание Богаевский.
   - Ну ты, Дьякон, и голова! - восхищенно хмыкнул Мартынов.
   - Я навел кое-какие справки об  этом  полковнике.  И  ты  знаешь,  на
фотографиях, сделанных  на  презентации  у  Бортеневского,  есть  и  его
портрет.
   - Это что, тогда, когда мы взорвали его "мерседес"?
   - Да, именно тогда. Бортеневский принимал Соловьева,  и  принимал  не
как какого-то обыкновенного полковника. Тот почти целый вечер просидел с
его красавицей женой. Это тоже  есть  на  фотографии,  так  что,  скорее
всего, генерал не соврал.
   - Ты считаешь,  что  это  Соловьев,  мать  его  так,  убил  Цыгана  и
перестрелял наших людей?
   - Вот этого я не говорил, - пожал плечами Богаевский - и говорить  не
собираюсь. Но, как сообщили из Питера - а за деньги, как  ты  понимаешь,
могут сообщить все, что угодно, даже самые большие секреты...
   - Большие секреты за большие деньги, -  заметил  Мартынов  и  оскалил
свои крепкие зубы.
   - А очень большие - за  еще  большие  деньги,  -  неприятно  хихикнул
Богаевский. - Так вот что мне  стало  известно:  и  на  Фонтанке,  и  за
городом, на даче, действовал один человек. Представляешь, один?
   - Ты хочешь сказать, что это  был  полковник  Соловьев  или  как  там
его?... - подался вперед Седой.
   - Да погоди, Петр, не суетись. Я проверил: в тот день  полковник  был
на совещании в городе, а также он заезжал на квартиру  к  Бортеневскому.
Наши-то следили за домом банкира.
   - Тогда какого черта ты мне все это рассказываешь?  -  вскочил  из-за
стола и одним глотком допил свой коньяк Седой.
   - Знаешь, что я тебе хочу сказать, Седой, - Богаевский тоже  поднялся
с кресла и прошелся по огромной гостиной, мягко ступая по темно-красному
персидскому ковру, устилавшему всю гостиную, -  ты  же  сам,  Седой,  не
убиваешь?
   Зачем убивать полковнику? У него, как и у нас  с  тобой,  есть  люди,
среди них есть спецы. Кому-нибудь из своих спецов он и поручил это дело.
Вернее,  даже  не  поручил,  а  отдал  приказание.  И  приказание   было
выполнено.
   - Суки! - выкрикнул Мартынов, отодвигая бутылку  и  стакан.  -  Суки!
Будь они все прокляты! Как я их ненавижу!
   - Не горячись, Петр, дослушай  дальше.  И  на  Фонтанке,  и  на  даче
стреляли из одного и того же пистолета  -  из  американского  армейского
"кольта". На пистолете был глушитель. И стрелок был очень хороший.
   - Так ты думаешь, - принялся рассуждать Мартынов, - что Бортеневский,
чтобы обезопасить себя, связался с ФСБ, и они пришли на  помощь?  Мы  же
его предупреждали, чтобы он не обращался к ментам.
   - Я думаю, Петр, что он к ним и не обращался. Скорее всего, это  была
частная просьба, приватное поручение. Естественно,  за  большие  деньги.
Ведь Бортеневский не идиот и считать умеет получше нас  с  тобой.  Чтобы
сэкономить миллионы, лучше заплатить пару тысяч баксов и все уладить.
   - Да, Дьякон, голова твоя варит. Ты излагаешь  все  очень  красиво  и
очень похоже на правду.
   - Может, оно все было и не так. Но то, что я тебе рассказал, -  очень
похоже на дело. И я думаю, что тот, кто выполнял приказ полковника, даже
и не знал, кого и за что он убивает. Просто пострелял - и все.
   - Как это "все"? Он убил моего брата. У меня кроме Цыгана  никого  не
было - ни жены, ни детей, только он.
   - Что я могу сказать? - пожал плечами Богаевский, подходя к столу.  -
Что было, то было.  Цыгана  уже  не  вернешь,  а  думать  надо  о  нашем
завтрашнем дне. Ты же не собираешься отойти от дел? - цепко  взглянул  в
лицо Мартынову Богаевский.
   - Нет, не собираюсь, - потряс массивной головой и  скрежетнул  зубами
Седой.
   - Вот и я думаю. А чтобы  дело  наше  вертелось,  Бортеневского  надо
уломать на сотрудничество. А потом убрать.
   - Нет, его надо убрать сразу! - стукнул  огромным  кулаком  по  столу
Седой.
   - Да погоди ты, Петр, не горячись. Спешка нужна при ловле блох, а тут
вертятся деньги, и немалые. И мы с тобой должны их заполучить. А если не
получим, то, значит, мы упустим очень  выгодный  шанс  приумножить  свои
капиталы.
   - Слушай, Иосиф, я заплачу деньги, я отдам все деньги, которые у меня
есть, но Бортеневского, полковника и этих его специалистов не  будет  на
свете.
   Богаевский закрыл лицо ладонями. Массивный перстень зловеще сверкнул.
   - Не горячись, не горячись, Петр, -  прошептал  Богаевский  и  сквозь
пальцы взглянул на Мартынова.
   Тот наливал в стакан коньяк.
   - Для начала нужно узнать, кто убил Цыгана - кто  конкретно  выполнял
приказ.  А  затем,  я  думаю,  этого  мужика,  или,  как  ты   говоришь,
специалиста, надо перекупить, нанять. И он спокойно уложит полковника, а
затем Бортеневского. А вот теперь ты  можешь  налить  и  мне,  -  сказал
Богаевский и подтолкнул свой стакан к бутылке.
   Седой плеснул коньяка и, задумавшись, прошелся по гостиной.
   - Хорошо, хорошо, Иосиф, убить этих сук мы можем всегда.
   - Вот теперь ты мне нравишься, - сказал Иосиф Самсонович  Богаевский,
вставая с кресла и подходя к  Мартынову.  -  Ну,  давай  выпьем  за  все
хорошее, чтобы не было  решеток  на  окнах  и  чтобы  мы  с  тобой  были
хозяевами в жизни.
   - Да-да, - промямлил Мартынов, чокнулся и залпом выпил свой коньяк.
   А Богаевский долго расхаживал, смакуя ароматный напиток...
   Глеб Сиверов договорился, что заедет за Ириной часов в восемь вечера,
и они отправятся куда-нибудь поужинать.
   И вот в четыре часа дня Ирина была уже свободна. Она приводила себя в
порядок, стоя перед  большим  зеркалом.  Она  достала  из  шкафа  дюжину
платьев и взялась их примерять. Но все они ей  не  очень  нравились.  Ей
хотелось выглядеть особенно привлекательно.
   Наконец она остановила свой  выбор  на  коротком  бархатном  платьице
гранатового цвета. Платьице действительно было очень коротко,  и  Ирина,
надев его, даже немного смутилась - слишком много  оставалось  открытым.
Но затем она почему-то решила: пусть будет так,  как  есть.  Она  надела
черные бусы с крупными  камнями  и  черные  браслеты.  Черные  туфли  на
высоких каблуках дополнили ее облик.
   Ровно в восемь в дверь позвонили. Ирина взглянула в глазок и  увидела
своего возлюбленного. Глеб улыбался. Его лицо было спокойным  и  немного
меланхоличным. Глаза закрывали очки с чуть затемненными  стеклами.  Очки
были в тонкой оправе и делали мужчину похожим  на  иностранного  ученого
Ирина улыбнулась и открыла дверь.
   Глеб переступил порог.
   - Ну, ты готова? - сказал он, целуя холеную руку Ирины.
   - Еще немного, одну минуту.
   Она привела в порядок волосы, сняла с  вешалки  длинный  белый  плащ.
Глеб помог ей одеться, и они покинули квартиру.
   - Я тебя таким еще никогда не  видела,  -  выйдя  на  улицу,  сказала
Ирина.
   - Каким "таким"? - ухмыльнулся Глеб.
   - Ну, очень уж ты какой-то представительный.  Ты  похож,  по  меньшей
мере, на директора заграничной фирмы.
   - Иногда хочется снять куртку, снять ботинки, джинсы, майку и хоть на
некоторое время сделаться нормальным человеком.
   - Ты и в своей куртке всегда выглядишь  респектабельным,  -  заметила
женщина.
   - Ты мне льстишь, - улыбнулся Глеб.
   Они шли по улице. Ирина принялась рассказывать о том, как безумствуют
"новые русские", какие проекты загородных домов они заказывают.
   - Представляешь, - говорила она, - у  меня  сейчас  такой  интересный
клиент, что я иногда едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться.
   - Ну и чем же он так интересен?
   - Во-первых, он очень толстый, хотя мне,  в  общем,  толстые  мужчины
нравятся, но этот уж чрезмерно толстый. Он торгует то ли  лесом,  то  ли
трубами, в общем, торгует. И вид у него  соответственный.  Он  похож  на
купца.
   - Говоришь, на купца? - хмыкнул Глеб, бросив быстрый взгляд  на  свои
часы.
   - Ну да, на купца. В архитектуре он абсолютно ничего  не  смыслит.  Я
ему показываю один проект, второй, третий,  десятый,  а  он  смотрит  на
чертежи, на рисунки, и по его лицу видно,  что  он  ничего  не  смыслит.
Тогда я ему  говорю:  знаете,  уважаемый,  вы  женаты?  Он  смущается  и
отвечает, что да. А вслед за этим я ему предлагаю приехать с женой, ведь
она будет жить в доме.
   - Ну и что, они приехали?
   - Да, приехали. И представляешь, его  жене  лет  двадцать.  Длиннющие
ноги, огромные  глаза,  высокая  грудь,  тонкая  шея.  Вся  в  золоте  и
бриллиантах... И когда я вновь принялась показывать эскизы проектов,  на
ее лице было такое выражение, словно я ей показываю чертежи  космической
ракеты - совершенно ничего не понимает.  А  потом  они  наперебой  стали
рассказывать, какие дома у их друзей.
   - Но в конце концов, Ирина, ты их удовлетворила?
   - Слово какое ты придумал, -  заулыбалась  женщина,  -  я  попросила,
чтобы они перечислили все то, что желают иметь в своем доме.
   - Вот это любопытно. Что же желает торговец лесом, трубами и прокатом
иметь в своем загородном доме?
   -  Ну,  во-первых,  подземный  гараж,  во-вторых,   восемь   башенок,
в-третьих, бильярдную, в-четвертых, бассейн. Гараж при этом  обязательно
должен быть подземный, а бассейн должен быть в доме.
   - Ничего странного я в этом не вижу, - Глеб взглянул  на  Ирину  и  с
удовольствием отметил, что его спутница прекрасна, а к тому же  довольно
умна.
   - Я взялась им объяснять, - продолжила Ирина, - что  незачем  строить
гараж под землей. А они мне отвечают: "Так строят на  Западе".  Тогда  я
сказала, что на Западе строят подземные гаражи в доме  потому,  что  там
маленькие участки, а у них - целый гектар. Гараж можно строить отдельно.
У них было такое выражение лица, словно бы я им открыла Америку. А я  им
говорю: неужели  вам  будет  приятно,  если  под  вашей  спальней  будет
тарахтеть машина? А они говорят:  "Знаете,  Ирина  Владимировна,  у  нас
такие хорошие автомобили, что они не тарахтят". И это  меня  рассмешило.
Ну, в общем-то, все наши "новые русские" абсолютно не знают, чего хотят.
Главное - чтобы побольше, главное, чтобы так, как на Западе или уж такое
что-нибудь придумают, хоть стой,  хоть  падай.  Один  какой-то  торговец
продуктами очень хотел построить дом,  похожий  на  дворянскую  усадьбу.
Представляешь, Федор, - с колоннами,  с  парадным  входом,  с  арками  и
прочей подобной чепухой. А  когда  я  ему  говорю,  зачем  вам  колонны,
знаешь, что мне он ответил?
   - Интересно, - Глеб прижал локоть Ирины к себе.
   - Он сказал, что его предки были дворянами. А участок  у  него  такой
маленький,  что  там  не  только  усадьбу  не  построишь,  а  нормальный
двухэтажный дом тяжело вместить.
   - Твои проблемы мне ясны.
   - Но самое главное, - сказала Ирина, - что если  они  чего-нибудь  уж
очень  захотят,  то  не  отступают   ни   перед   чем.   Достают   любые
стройматериалы, любую сантехнику, любую краску - все что угодно. А затем
проходит год или два, они начинают понимать, что это совсем не  то,  что
им хотелось, и продают свои  дома  таким  же  безумцам,  которые  успели
разбогатеть, а себе строят новые.
   - Ирина, - Глеб остановился, - а  почему  ты  себе  не  купишь  новую
большую квартиру?
   Ирина пожала плечами, а потом немного виновато улыбнулась.
   - Федор, нам с дочкой достаточно и этой. Тем более что дочка живет со
мной только в выходные.
   Глеб все понял. Ирина тонко намекнула, что если бы они  жили  вместе,
тогда можно было бы говорить всерьез о большой квартире.
   Они подошли к остановке такси.
   - Куда, господа? - спросил молодой таксист.
   - К "Праге", - ответил Глеб.
   Таксист согласно кивнул. Он даже  не  стал  называть  цену,  по  виду
пассажиров догадавшись, что эти торговаться не станут,  а  заплатят  как
следует.
   - Я заказал место, - шепнул  Глеб  Ирине,  -  так  что  не  волнуйся,
очередь стоять не придется.
   - А я и не думала волноваться, - счастливо улыбнулась Ирина.
   Глеб сжал ее пальцы.
   - Мне с тобой хорошо и спокойно,  -  прошептал  он,  наклонясь  к  ее
виску.
   - И мне хорошо, - шепотом ответила Ирина. Рассчитавшись с  таксистом,
Глеб заглянул в окошко.
   - Ты не мог бы приехать ровно в двадцать три ноль-ноль ко входу?
   - Пожалуй, смогу, - сказал таксист.
   - Тогда ровно в двадцать три ты должен стоять на этом же месте.
   - Понял, начальник, - сказал таксист, запуская двигатель.
   "Везет же людям", - подумал таксист, провожая взглядом  эту  красивую
пару.
   Швейцар услужливо открыл дверь, даже не спрашивая; заказан ли столик.
Это было понятно и так, ведь мужчина  был  похож  на  иностранца,  да  и
женщина была ему под стать.
   Играл оркестр, публика веселилась. Журчал фонтан, официанты разносили
вина и закуски. Глеб с  Ириной  сидели  за  угловым  столиком  вдвоем  и
смотрели в глаза друг другу.
   Женщина улыбнулась.
   - Федор...
   - Да, - полуулыбкой ответил Глеб.
   - Ты знаешь обо мне все. Может, я слишком болтлива, а может,  я  тебе
просто доверяю. А вот мне о тебе ничего не  известно.  Я  даже  не  знаю
толком, чем ты занимаешься.
   Глеб сжал пальцы Ирины.
   - Давай не будем об этом разговаривать, а лучше потанцуем.
   Оркестр заиграл  блюз,  на  сцене  появилась  певица,  и  ее  мягкий,
волнующий голос поплыл по залу.
   - Нет, погоди, дорогой, - Ирина легонько освободила свои пальцы. - Ты
появляешься и  исчезаешь,  держишь  меня  в  постоянном  напряжении.  Но
знаешь, что самое страшное?
   - Что?
   - Я даже не знаю, где тебя искать, если с тобой что-нибудь случится.
   - Я сообщу тебе, если со мной произойдет что-то из ряда вон...
   - По-моему, с тобой все время происходит что-то  из  ряда  вон,  -  с
горькой усмешкой сказала женщина. - Эти твои раны...
   - Не надо об этом, - остановил ее Глеб и вновь положил ладонь  на  ее
пальцы. - Что ты хочешь знать обо мне? Что?
   - Я хочу знать, чем ты занимаешься, где живешь, о  чем  думаешь,  как
собираешься жить дальше?
   - Во всяком случае, ничем  плохим  я  не  занимаюсь.  Возможно,  Глеб
рассказал бы что-нибудь о себе, но в этот момент к  их  столику  подошел
официант и, чуть виновато взглянув на Глеба, произнес:
   - Прошу меня извинить, но просили передать вот это, - он  положил  на
стол букет ярко-красных роз.
   Ирина чуть  смущенно  взглянула  на  официанта.  Тот  в  ответ  пожал
плечами.
   - Меня  всего  лишь  попросили  передать  цветы  женщине,  -  ответил
официант на взгляд Глеба.
   - Ну что ж, спасибо, - сказал Глеб. Ирина смущенно улыбнулась.
   - Наверное, я о тебе знаю далеко не  все,  -  сказал  Глеб,  беря  за
тонкую ножку высокий бокал с шампанским.
   - Может быть, может быть... - ответила Ирина и улыбка застыла  на  ее
губах.
   Ей, как и всякой женщине, были приятны знаки внимания, но на этот раз
она не знала, кто преподнес этот букет. Вскоре объявился и  виновник.  К
столику Глеба и Ирины подошел очень толстый мужчина. Его  глаза  масляно
блестели.
   - Прошу прощения, - нагло и в то же время чуть  робко  сказал  он.  -
Ирина Владимировна, простите мою дерзость, но,  увидев  вас,  я  не  мог
удержаться, чтобы не сделать что-нибудь приятное.
   Ирина засмеялась. Глеб догадался, что сейчас перед ним как  раз  один
из тех заказчиков, с которыми работает Ирина.
   - Мы с друзьями здесь отдыхаем. Моя жена от вас просто в  восторге  -
Спасибо. Передайте ей привет, - Ирина напряженно пыталась вспомнить  имя
торговца лесом.
   Наконец вспомнила:
   - Валерий Федорович, это Федор Анатольевич.
   Глеб безо всякого удовольствия пожал потную толстую  ладонь  торговца
лесом.
   - Я еще раз приношу свои извинения. Позвольте сделать жест от  нашего
столика вашему, - на этот раз торговец лесом посмотрел на Глеба.
   Тот улыбнулся. Торговец лесом поманил пальцем официанта и, глядя тому
в переносицу, приказал:
   - На этот столик бутылку самого лучшего шампанского. И сию минуту.
   Затем Валерий Федорович по-медвежьи раскланялся и, чуть  пошатываясь,
направился к противоположной стене,  где  за  тремя  сдвинутыми  столами
пировала мужская компания. Все собравшиеся были мужчинами крупными, если
не сказать, толстыми. Все они были примерно одного возраста  -  чуть  за
тридцать.
   - Ну вот, теперь ты видел, какие у меня  заказчики?  Наде