р  Михайлович
Скобелев, полковник ФСБ, чьей быстрой и блестящей карьере завидовали  многие
сослуживцы,  будет  прозябать  один,  без  работы,  в  маленькой  невзрачной
квартире!
   Полковник Скобелев затаил обиду на весь мир, включая и  начальство.  Пока
все шло хорошо, Александра Михайловича ценили.  Сколько  блестящих  операций
было проведено под  его  непосредственным  руководством!  Тускнели  награды,
пылились благодарности... А всему  причиной  -  два  досадных  промаха,  две
оплошности. И он, Скобелев - уже никто! Его сравняли  с  землей,  смешали  с
грязью. Даже хотели лишить звания. Но звания все-таки не лишили,  а  вот  со
службы попросили. Вернее, ему предложили место  в  маленьком  провинциальном
российском городке. Скобелев,  конечно  же,  отказался  и,  хлопнув  дверью,
покинул кабинет своего начальника. Прошло несколько месяцев.
   Такому человеку, как Александр Михайлович Скобелев, с его огромным опытом
оперативной работы не составило бы труда устроиться в  какое-нибудь  сыскное
бюро, в охранное агентство. Его с удовольствием взяли бы на работу  в  банк,
где он мог бы возглавить службу безопасности  и  получать  огромные  деньги,
абсолютно не сравнимые с теми, которые ему, как подачку, отстегивали в  ФСБ.
Но Скобелев понимал: служба в коммерческих структурах не для него. Ему нужна
власть  -  неограниченная,  абсолютная,  чтобы  он  мог  повелевать,  а  все
безропотно выполняли его приказы.
   Были когда-то такие славные денечки -  Александра  Михайловича  направили
работать в Росвооружение.  Он  курировал  самые  ответственные  операции  по
продаже оружия и обладал властью  почти  безграничной  -  без  его  визы  не
состоялось бы большинство сделок, явных и тайных. И Россия  не  получила  бы
многих и многих миллионов долларов. Страна была  бедна.  Единственное,  чего
осталось в избытке после развала  Советского  Союза,  так  это  оружия.  Вот
российское правительство и взялось торговать своим прошлым  могуществом.  А,
как  известно,  это  не  настолько  простое   дело,   чтобы   доверить   его
непрофессионалам.  Вернее,  поначалу  работали  непрофессионалы,  но   после
многочисленных проколов и сорванных сделок (особенно после крупных скандалов
в прессе) все непрофессионалы были убраны. Их  заменили  на  специалистов  -
тогда-то и пришел  в  Росвооружение  Скобелев,  пришли  с  ним  и  несколько
генералов. И началась настоящая  работа.  Именно  тогда  удалось  провернуть
самые крупные операции. Оружие продавалось на запад и на  восток,  в  страны
Латинской Америки,  в  Китай  -  всем  тем,  с  кем  раньше  Россия  даже  и
разговаривать не стала бы. А сейчас нужны были деньги, много  денег.  Оружие
поставлялось  эшелонами,  вывозилось  на  самолетах.  Огромные   корабли   с
заполненными до отказа трюмами уходили из российских портов.
   Все  эти  операции  требовали  строгого  контроля.  Но  помимо  контроля,
необходимо было и прикрытие,  обеспечение  негласности  сделок.  Продавались
самолеты и танки, продавались ракетные установки и  стрелковое  оружие.  Уже
даже собирались провернуть несколько крупных операций с плутонием. И вот тут
у полковника Скобелева случилось два досадных прокола, пусть даже  и  не  по
его вине.
   Но  кто  в  этом  стал  разбираться?   Подумаешь,   какой-то   полковник!
Задействованы  были  министры  и  политики,  велась   очень   большая   игра
Естественно, провал  нужно  было  на  кого-то  списать,  отыскать,  как  это
водится,  стрелочника  и  сделать  его   виновным.   Стрелочником   оказался
несговорчивый полковник Скобелев. Тем более что он рьяно принялся доказывать
свою невиновность. А от таких людей,  как  известно,  избавляются  в  первую
очередь.
   Сначала Скобелеву  пригрозили,  посоветовали  сидеть  тихо  и  молчать  в
тряпочку. Но не таким человеком был Александр Михайлович Скобелев. Он  начал
писать бумаги, кое-какие из его записок все-таки попали к людям из окружения
Президента.
   Вот тогда и разразился скандал.  Те,  кто  сидели,  да  и  теперь  сидят,
наверху, смогли договориться между собой. А со  Скобелевым  договориться  не
смогли и его "ушли".
   Первые недели две полковник Скобелев буквально  не  находил  себе  места,
даже хотел покончить жизнь самоубийством. Но что-то его  удержало.  Поначалу
он не мог понять, что за чувство не позволило ему нажать на спусковой крючок
пистолета. И только по  прошествии  месяца  или  двух  Александр  Михайлович
Скобелев постепенно осознал: покончить жизнь самоубийством ему не  позволило
чувство мести. Он должен отомстить.
   Отомстить всем тем, "кто его незаслуженно обидел, тем, кто его сровнял  с
землей, тем, кто смешивал его с грязью.  О  том,  чтобы  поехать  служить  в
какой-нибудь провинциальный Ярославль или Смоленск, и речи  быть  не  могло.
Скобелев отказался наотрез.
   Генерал, который с ним разговаривал, укоризненно покачал головой:
   - Послушай, Александр Михайлович, - сказал генерал, - я тебя давно  знаю.
Мы работали вместе еще в КГБ. Ты настоящий мужик, но  что  я  могу  сделать?
Все, что в моих силах - так это предложить тебе незаметное место,  чтобы  ты
уехал из Москвы, спрятался, затаился где-нибудь на периферии. А потом, когда
власть поменяется, я, может быть, и верну тебя в белокаменную столицу.
   - Нет, это не по мне, -  твердо  отрезал  полковник  Скобелев,  -  вы  же
прекрасно знаете, что в тех двух провалах я не виновен. Просто на мне  хотят
выехать, сделали козлом отпущения.
   - Хорошо, что не козлом опущения, - не к месту хохотнул генерал, а  затем
вновь стал серьезным, - ты радуйся, что еще живой. Ведь тебя могли  запросто
убить. А мертвые, как ты понимаешь, молчат.
   - Да, я это знаю. Лучше бы меня убили. А молчать я не буду.
   - Ты ничего, Александр Михайлович, не сможешь сделать, - генерал выбрался
из-за стола.
   И только сейчас Александр Михайлович увидел,  какой  он  маленький,  этот
всемогущий генерал, без своего кресла, конечно. Казалось, врежь ему  кулаком
- он и откинется.  Но  полковник  Скобелев  не  мог  себе  позволить  такого
широкого жеста. Единственное, что ему оставалось, так это по-военному  четко
развернуться и покинуть кабинет, хлопнув тяжелой дубовой дверью, уйти, чтобы
никогда больше туда, за эту дверь, не возвращаться.
   Дома сразу же начались скандалы. Александр Михайлович вымещал свою  злобу
на домашних - на жене и сыне. Жена у  него  тоже  была  не  подарок  -  дочь
генерала.  Она  поступила  так,  как  Скобелев  со   своим   начальством   -
развернулась, собрала вещи и ушла к родителям. Слава  Богу,  генерал,  тесть
Скобелева, хотя и занимал довольно большой пост, не обладал  былой  властью.
Потом  состоялся  развод,  размен  квартиры.  Скобелеву  досталась  вот  эта
маленькая  двухкомнатная  хрущевка  на   окраине   Москвы.   Но   Александру
Михайловичу было все равно. Главное, есть свой  угол.  Можно  в  одиночестве
спокойно все обдумать.
   Он  вынашивал  грандиозные  планы  мести.  Информация,   которой   владел
полковник ФСК, с течением времени не обесценится.  И  вот  кое-что  из  этой
информации Скобелев решил продать, вернее, обнародовать, уничтожив тем самым
тех, кто так жестоко с ним расправился. Дело предстояло не простое.  К  нему
следовало тщательно подготовиться, вывести будущих  следователей  на  ложный
след, умело спрятать концы  в  воду  и  только  после  всех  предварительных
операций опубликовать материалы. Самому в это время лучше  всего  находиться
за границей. Скобелев понимал, что каждое его  движение  контролируется.  Он
замечал, как за его машиной ведется слежка,  прекрасно  знал,  что  все  его
телефонные разговоры прослушиваются, корреспонденция просматривается.
   Но и Скобелев был не простачок: как-никак, двадцать лет  отдал  работе  в
органах и все тамошние хитрости знал наизусть. О будущем своего сына  он  не
беспокоился, тесть поможет внуку, и тот после окончания школы  скорее  всего
попадет в МГИМО или  в  Плехановский  институт,  окончит  учебу  без  особых
сложностей и ему будут обеспечены  хлебное  место  и  интересная  работа  по
способностям и по происхождению.
   Только иногда Скобелеву становилось грустно  из-за  того,  что  он  редко
видится с сыном. Ему не хватало  общения  со  смышленым  парнишкой,  который
унаследовал от отца не только гордый профиль, но и быстрый ум, замечательную
память и такой же неуступчивый характер.
   Отец с сыном довольно часто ссорились и все из-за сходства характеров. Но
потом мирились. И вот эти дни остались  для  Александра  Михайловича  самыми
светлыми воспоминаниями из всей  его  семейной  жизни.  Жену  он  не  любил,
женился только  для  того,  чтобы  сделать  карьеру,  чтобы  тесть  послужил
трамплином, помог реализовать зятю возможности, данные ему природой.
   "Да,  моя  карьера  была  блестящей,   меня   ставили   в   пример,   мне
завидовали..."
   Александр Михайлович вспоминал свое прошлое каждый день, даже видел сны о
прежней работе. Грандиозные операции,  огромные  деньги,  почет  и  уважение
коллег. А самое главное - зависть. Ему завидовали. В распоряжении  Скобелева
было все - машины, самолеты, поезда.  Он  мог  выезжать  за  рубеж  в  любую
страну, в любое время суток. Стоило только снять трубку и набрать номер.
   Правда,  к  чести  Александра  Михайловича,  своим   положением   он   не
злоупотреблял,  жил  по  средствам.  Хотя   мог   бы,   как   говорили   его
коллеги-завистники, купаться в золоте. Многие предполагали, что где-нибудь в
Швейцарии на счету Скобелева лежат довольно  солидные  суммы  в  иностранной
валюте.
   Но это не соответствовало действительности.  Денег  Александр  Михайлович
Скобелев никогда не имел. К тому же он был хорошо воспитан.  Ему  доставляло
удовольствие  совершенно  другое  -  работа,  работа,  работа.  Вот  в   чем
заключался смысл жизни полковника ФСБ.
   "Да, моя месть будет страшна. Все содрогнутся, когда  узнают,  что  я  им
готовлю. Они сейчас даже не подозревают, думают, что  со  Скобелевым  "все",
что с ним расправились навсегда и я уже никогда не смогу подняться.  Ну  что
ж, ничтожные завистники, думайте, надейтесь.
   Как же вы удивитесь, когда  произойдет  то,  что  я  задумал.  Вы  будете
бледными  и  дрожащими,  будете  проклинать  день  своего  рождения,  будете
выбрасываться из  окон  своих  роскошных  кабинетов,  стреляться,  принимать
снотворное безумными дозами. И тогда я посмеюсь над вами, как вы  посмеялись
надо мной! Мерзавцы! Ничтожества! Вы решили расправиться со  мной,  с  таким
человеком, как Скобелев? Но это вам даром не пройдет. Я  никому  не  позволю
издеваться надо мной и меня не волнует,  какие  посты  вы  занимаете,  какой
обличены властью, сколько человек у вас охраны и какие под вашими  задницами
кресла. Меня не волнует, сколько звезд на  ваших  погонах.  Вы  все  станете
несчастными, вы будете захлебываться собственной желчью. Вы  пожалеете,  что
родились на свет".
   Такие мысли, конечно же, изматывали,  приводили  к  бессонным  ночам.  Но
Александр Михайлович Скобелев, казалось, был  сделан  из  железа.  Его  мозг
работал быстро и четко, а организм вполне справлялся  с  тяготами  долгой  и
изнурительной борьбы. Как раз то, что  необходимо  для  осуществления  плана
мести,  задуманного  отставным  полковником  ФСБ  Александром   Михайловичем
Скобелевым. А он твердо решил разобраться со своими врагами.
   "И ты, толстый маленький генерал, который относился ко  мне  с  приторной
отеческой заботой, с показным состраданием, разве  что  сынком  не  называл,
станешь крутиться, как уж под вилами, когда  твою  голову  зажмут  в  тиски,
когда тебя начнут допрашивать  люди  из  президентского  окружения.  Правда,
многих из президентского окружения тоже не станет, уж я это устрою".
   Полковник Скобелев сжал голову руками, заскрежетал зубами и застонал  Это
был стон загнанного в угол  зверя,  жестокого  и  опасного,  беспощадного  к
врагам, готового грызть, кусать, рвать на части. И самое страшное - не  щадя
собственной жизни.
   "Скоро, скоро пробьет мой час... Очень скоро...
   И  тогда  вы  все  вздрогнете,  мир  вздрогнет.  Хотели  расправиться  со
Скобелевым! Никогда не бывать этому! Не бывать. Вы еще вспомните обо мне  на
операционных столах, когда из вас будут извлекать пули, пущенные  дрогнувшей
в последний момент рукой, когда ваши сердца  начнут  биться  в  предсмертных
конвульсиях, когда ногти побелеют. Но и  тогда  вы  вспомните  о  Скобелеве,
будете проклинать тот час, когда вину за  свою  нерасторопность  и  глупость
свалили на меня. Не справедливость нужна мне, а месть".
   Скобелев отвел ладони от лица и откинулся  на  спинку  кресла.  Александр
Михайлович выглядел бледным, глаза отставного полковника горели, тонкие губы
кривились, обнажая  желтые  зубы.  Лицо  его  сделалось  похожим  на  череп,
обтянутый желтоватой, как пергамент, кожей. А когда-то Скобелев был цветущим
мужчиной. Изменения произошли буквально за несколько  последних  месяцев,  и
многие из тех, кто знал Александра Михайловича год или два назад, навряд  ли
сейчас смогли бы его  узнать.  Он  стал  совсем  другим  человеком,  злым  и
опасным, с лицом, больше напоминавшим маску смерти, чем  живого  человека  с
состраданием в сердце. Не было ни одной живой души, кого бы  Скобелев  любил
хоть самую малость. Он ненавидел всех, ненавидел даже самого себя.
   "Месяц или два - и все решится. Я знаю  о  вас  то,  о  чем  вы  даже  не
догадываетесь.  Я  знаю  номера  счетов,  на  которые  поступали  деньги  за
совершенные сделки, знаю суммы, полученные вами за тайную торговлю  смертью,
знаю так много, что, может быть, действительно самым безопасным для вас было
бы убить меня. Но коль вы не решились на это  или,  вернее,  посчитали,  что
Скобелев не опаснее моллюска, лишенного своей раковины - ФСБ..."
   Отставной полковник вскочил с  кресла,  полы  халата  разошлись,  обнажив
высохшие ноги в длинных курчавых  волосах.  Александр  Михайлович  отшвырнул
тапки в, сторону и босиком, не обращая внимания на то, что пол уже несколько
месяцев не мыт, прошелся по квартире, вошел в большую комнату, где  в  углу,
на школьном письменном столе белело  содержимое  раскрытых  папок  и  мрачно
щетинились стопки нетронутых. Скобелев нервно принялся развязывать  тесемки,
доставая бумаги.
   "Да-да, сегодня мне надо встретиться, сегодня мне надо поговорить  кое  с
кем. Надеюсь, они помогут в реализации моих планов. Ненависть, соединенная с
деньгами - гремучая смесь. Который сейчас час?"
   Глаза Скобелева сузились, он посмотрел  на  циферблат  будильника,  затем
резко подбежал и ударил кулаком по  кнопке.  Ровно  через  минуту  будильник
должен был зазвенеть, извещая о том, что начался новый день и пора вставать.
   Александр Михайлович всю жизнь вставал ровно в шесть утра. Будильником он
пользовался скорее по привычке. За все свои двадцать  лет  службы  отставной
полковник ни разу не проспал, ни разу не опоздал на  работу.  Просыпался  он
неизменно раньше пронзительного звонка.
   "На хрен  мне  нужен  будильник?  -  глядя  на  часы,  подумал  Александр
Михайлович. - Может, выбросить его в мусорное ведро - пусть там тикает? Нет,
не стоит. Еще понадобится. По его стрелкам я буду отсчитывать минуты и часы,
которые отпущены мною моим врагам. Именно  по  твоим  стрелкам!  -  Скобелев
дрожащей ладонью нежно погладил холодный металл корпуса  и  выпуклое  стекло
циферблата. - Да, именно на тебя я буду смотреть и слышать  выстрелы,  когда
мои враги по  одному  станут  уходить  из  жизни.  Именно  на  тебя,  старый
проверенный будильник. Ты верой и правдой служил двадцать лет. Ты  железный,
но я крепче тебя. Еще лейтенантом купил я тебя, а вот сейчас..."
   Отставной полковник вспомнил, сколько раз он ссорился с женой,  когда  та
хотела выбросить старый будильник.
   - Нет, - говорил ей Александр Михайлович, - ты можешь купить  себе  любые
часы, но этот будильник оставь в покое. Он мой!
   Скобелев относился к нему с  почтением  -  так,  как  к  своим  наградам,
хранящимся в верхнем ящике стола. Этот будильник  являлся  для  него  своего
рода талисманом.
   "Пока он цел, жив и я", - иногда думал Александр Михайлович.
   Скобелев никогда не был большим гурманом. К еде относился  равнодушно,  и
многие сослуживцы даже удивлялись: как это он по несколько  дней  ничего  не
ест, а бодр и свеж. Но если раньше было кому готовить,  накрывать  стол,  то
сейчас Александр Михайлович ел раз в два дня и  то  случайно,  быстро,  безо
всякого удовольствия, совершенно не обращая внимания на  пищу.  Ему  хватало
пары чашек крепчайшего черного кофе, бутербродов, стакана молока  и  он  мог
целый день не думать о еде. Раньше  Скобелев  не  курил,  вернее,  не  курил
последних лет двенадцать, бросил абсолютно неожиданно для всех Начал  курить
снова после того, как его отправили в отставку.  Пачка  сигарет  улетала  за
полдня.
   - Надо бросать курить, - сказал Скобелев, глядя в  окно,  -  и  я  брошу.
Слава Богу, силы воли мне не занимать. С сегодняшнего дня я перестаю курить.
   Он вернулся на кухню, собрал все сигаретные пачки,  как  начатые,  так  и
плотно запечатанные, и выбросил в мусорное ведро. Затем проверил, нет ли где
в карманах. В боковом кармане  пальто  лежала  дорогая  зажигалка.  Скобелев
повертел ее в руках.
   - Что ж, не курить - так не курить.
   Зажигалка полетела в мусорное ведро следом за ворохом пачек.
   На сегодня у Александра Михайловича Скобелева была  назначена  встреча  с
двумя любопытными типами, которые представляли  интересы  генерала  Дудаева.
Сам полковник Скобелев не был знаком с мятежным генералом и не хотел  такого
знакомства. Вообще  он  презирал  эту  глупую  кавказскую  войну,  затеянную
правительством, но люди Дудаева могли ему понадобиться.  И  очень  осторожно
бывший фээсбэшник наладил контакт с двумя коммерсантами с Кавказа. Ни  один,
ни другой не были чеченцами, но, наверное, Дудаев им хорошо  платил,  и  они
занимались поставкой оружия на Кавказ.
   Скобелев  решил  разыграть  свою  козырную  карту   и   предложить   двум
бизнесменам такое, от чего генерал  Дудаев  никогда  отказаться  не  сможет.
Конечно,  существовал  огромный  риск,  но  кто  не  рискует,  тот  не  пьет
шампанского. Только тот, кто  рискует,  -  побеждает.  А  терять  Александру
Михайловичу Скобелеву было нечего. Рискуешь собой, но разве это цена,  когда
душа жаждет мести?
   Два коммерсанта летали на Кавказ, затем на перекладных добирались в горы,
где встречались с Дудаевым и Мосхадовым. Они должны были привезти  ответ  на
предложение полковника. К  встрече,  назначенной  на  вторую  половину  дня,
Скобелев тщательно готовился. Он знал все необходимое о  людях,  с  которыми
должен был встретиться, знал их биографии, знал их официальные дела и тайные
операции.  Официально  эти  два  солидных  господина  занимались   поставкой
строительных материалов в Чечню. А вот другим делом, более прибыльным, но  и
более рискованным, была  торговля  оружием.  Скобелев  знал,  что  установки
"Град" Дудаев получил именно через этих двух бизнесменов. Он также знал и  о
вагонах со снарядами к установкам залпового огня, которые уже  отправлены  в
Чечню и за  которые  уже  давным-давно  от  правительства  Ичкерии  получены
деньги. Знал Скобелев и  тех  русских  генералов,  которые  продали  Дудаеву
оружие и собираются продать еще.
   Но все это были  мелочи,  ведь  то,  что  хотел  предложить  для  продажи
Александр Михайлович, не шло ни  в  какое  сравнение  с  эшелоном  установок
"Град" или ракет "земля-земля" и "земля-воздух".  Работая  в  Росвооружении,
Скобелев знал, что хранится на складах  в  ,Чапаевске,  в  Южно-Уральске,  в
Арзамасе, знал, как это взять, с кем можно договориться и как вывезти. Нужен
был только покупатель. И вот сегодня назначена уже вторая встреча, возможно,
даже последняя. Нет, последней будет  та,  когда  Скобелев  получит  деньги.
Сумма, которую он назвал,  конечно  же  огромная.  Но  что  тако