ий, ни его
компаньоны  не  ссорились. Трое мужчин с  серьезными  лицами
зашли в кают-компанию, расселись за овальным столом.
     Девушка, с которой еще минуту назад любезничал Юшкевич,
попробовала было пробраться на корму, но охранник  преградил
ей дорогу.
      -  Попрошу вас вернуться, - тихо, но твердо проговорил
он.
     - Мне туда надо.
      - Через полчаса, пожалуйста, но не сейчас. Фотомодель,
обиженно  поджав  губы, проворковала:  "Хам"  -  и,  вильнув
бедрами, пошла к гостям.
     Юшкевич положил перед собой сжатые кулаки.
      - Мужики, - подчеркнуто неофициально сказал он, - я не
виноват, сделал для вас все, что мог.
     - Слабо в это верится, - вздохнул Ленский.
      - Если бы ваши люди не упустили диск в Швейцарии, я бы
еще сумел свести последствия к минимуму.
     - Я-то думал, мы ведем дела совместно, - Данилов бросил
на  Юшкевича  презрительный взгляд. - Деньги из  воздуха  не
берутся,  но очень быстро в него превращаются. Нам  придется
сократить вашу долю.
     Юшкевич развел руками:
     - Виноват, значит, поплачусь, но только наравне с вами.
     - Кого вы нам подсунули? - холодно произнес Ленский.
     - Вы имеете в виду Кривошеева?
     - А кого же еще?
     - Кандидатуру выбирал не я.
     - Но на документе стоит ваша подпись.
      -  Это  формальность, я не могу нарушать  распоряжения
руководства. К тому же, мне казалось, его можно купить.
     Ленский коротко и сухо засмеялся.
      -  Неподкупных людей не бывает, дело лишь в цене.  Мне
кажется, вы предлагали немаленькие деньги.
      -  Но  сработал страх, одно дело просто доить богатых,
другое, если за этим стоит администрация.
     Ленский подался вперед:
      -  Только что ко мне подходил Кривошеее и сам попросил
дать ему взятку.
     - Не может быть! - воскликнул Юшкевич.
      -  Мизерную, если принять во внимание то, какие деньги
он обещает оставить за границами сделки с государством.
      -  Те  самые пятьсот миллионов, о которых не  знают  в
администрации?
      -  Те  самые, он пронюхал про них и просит всего  лишь
шестьдесят тысяч.
     - Мне это не нравится, - чиновник нервно потер ладонь о
ладонь.
      У  большинства  людей,  когда они  нервничают,  ладони
потеют. У Юшкевича же происходило наоборот - ладони  тут  же
пересыхали. Ему казалось, будто они испачканы мелом,  как  в
далекие школьные годы, когда приходилось выходить к доске  и
писать на ней мелом.
      -  Вы  уверены,  что его никто не уполномочил  сделать
подставу?
     Юшкевич решительно замотал головой.
       -   Мы  всем  явственно  дали  понять:  администрацию
интересуют  лишь  деньги, а не то, каким путем  они  добыты.
Закроем государственный долг Австрии, ликвидируем скандал, и
снова  все  пойдет  как  по накатанной  дороге.  Дайте  ему,
сколько он просит.
      -  Он  грозился  рассказать вам о скрытых  деньгах,  -
хохотнул Ленский.
      - Это хорошо, если он не догадывается, что мы играем в
одну руку.
     - Вам не приходило в голову его убрать?
       -   Честно  признаться,  мне  хотелось  сделать   это
немедленно.
      - К этому вопросу мы еще вернемся, а сейчас он сядет с
нами за один стол.
     Ленский умел рассчитывать время, даже не глядя на часы.
Вошел охранник и тихо доложил:
     - Он пришел, пропустить?
     - Давай.
      Кривошеев  хоть и занимал видный пост, но  все  же  не
привык   к  обществу  столь  влиятельных  людей.  Он   робко
переступил порог и замер.
      - Проходите, садитесь, - развязно предложил Юшкевич, -
обстановка  неофициальная, и мы обговорим  некоторые  детали
без лишних условностей.
       -  Я  готов,  -  отозвался  Кривошеев,  усаживаясь  в
свободное кресло.
      Места распределялись так, что Кривошеев сидел напротив
трех человек.
      -  Вы,  как мне доложили, - продолжил Юшкевич,  -  уже
разобрались, каким образом можно провести по счетам деньги.
      -  Да,  схема отработана, - кивнул Кривошеев и  бросил
короткий взгляд в сторону Ленского.
      Тот  согласно кивнул головой, - мол, шестьдесят тысяч,
считайте, уже ваши.
      -  Послезавтра  все будет передано в  ваши  руки.  Уже
зафиксированы счета по состоянию на вчерашний день. От них и
будем отталкиваться.
      -  Вам  не  нужны срочные проплаты? - спросил  Юшкевич
Ленского.
      -  Обойдемся, если вы сумеете все провернуть в течение
трех дней. Мне лишние подозрения ни к чему.
      -  Вас  никто ни в чем не подозревает. Вы  всего  лишь
поможете государству избавиться от лишних проблем.
     - Вас устроит, если вашу охрану будут осуществлять люди
Ленского? - спросил Юшкевич. Кривошеев пожал плечами:
      -  За  мной стоит государство, и мне опасаться нечего,
разве  что  вам кто-то угрожает, - и он бросил красноречивый
взгляд на олигархов.
     Юшкевич захихикал:
      -  Они  люди могущественные и состоятельные.  Для  них
самая большая угроза - потерять доверие руководства страны.
      -  Что  вы,  -  возмутился Ленский, - мы  всегда  рады
помочь.  Если бы администрация обратилась раньше, мы  начали
бы  сотрудничество и закрыли вопрос прежде, чем о нем  стали
судачить журналисты.
      -  С этого дня можете считать себя свободным от других
обязанностей. Можете требовать любую помощь как от меня, так
и  от  структур  холдинга. Я надеюсь на вас  и  думаю,  что,
несмотря  на короткий разговор, день вами потрачен  не  зря.
Теперь  можете  немного  отдохнуть,  -  Юшкевич  поднялся  и
протянул Кривошееву руку.
     Тот тоже встал, и все мужчины обменялись рукопожатиями.
      -  Видите,  - блаженствовал Юшкевич, - теперь  нет  ни
противников,  ни  врагов,  мы все играем  в  одной  команде.
Всегда бы так на благо России. Пригласите, Спартак Иванович,
кого-нибудь   разлить   спиртное  по   бокалам,   -   Момент
торжественный, - благостно улыбаясь, отозвался Ленский, -  и
поскольку я хозяин праздника, то сделаю это сам.
      -  Большая  честь, - усмехнулся Юшкевич. - Вам  раньше
приходилось  пить  в  такой  компании?  -  обратился  он   к
полковнику налоговой полиции.
     - На службе я вообще не пью.
      - Служба кончилась минуту тому назад. Теперь мы, можно
сказать, партнеры.
      Ленский, как бы невзначай, продемонстрировал  этикетку
дорогого французского коньяка, разлил его в широкие бокалы.
     - Мне, если можно, водочки. В политике я реформатор, но
в гастрономии консервативен, к сожалению, до крайности.
     - Сейчас исправимся.
     Ленский собственноручно на маленьком подносике доставил
бокалы  к  овальному столу. Глеб Сиверов услышал  мелодичный
звон  стекла. Три бокала звучали в унисон, и лишь  четвертый
прозвучал на полтона ниже.
       -  Мы,  русские,  умеем  договариваться,  -  вздохнул
Юшкевич,  переведя дыхание после рюмки водки, - но почему-то
только в минуты опасности.
      -  Спасибо  за  приглашение и извините  за  опоздание,
машина подвела. Я пойду? - спросил Кривошеев.
      -  Если  вы  уже  познакомились с  красивой  женщиной,
задерживать не стану, - улыбнулся Ленский.
      -  Тут  все  женщины  красивые,  -  заметил  полковник
налоговой полиции.
      -  Вот  и отдыхайте; понадобится каюта - обратитесь  к
охране.  Они предупреждены. Вы действительно уже присмотрели
себе спутницу или мне распорядиться?
     - Не беспокойтесь, - Кривошеев вышел из каюты.
      -  Он  ведет себя достаточно нагло, - тихо  проговорил
Юшкевич.
      - Я бы на его месте вел себя точно так же, - отозвался
Ленский.
      -  Держите с ним дистанцию. - Юшкевич отставил  пустой
бокал   и  закурил,  глубоко  затянулся,  задержал  дыхание,
наслаждаясь  ароматом.  Тонкая  струйка  дыма  потянулась  в
открытую дверь. - Если полковник вам не нравится, я  мог  бы
постараться его заменить, хотя не знаю, удастся ли это.
      -  Не  беспокойтесь, я сам с ним справлюсь, -  Ленский
рассеянно  провел взглядом по каюте, - вот уроды, вентиляцию
забыли включить.
      Он,  не спеша, поднялся и, открыв щиток на белоснежной
панели стены, щелкнул тумблером.
     - Нет, вроде работает.
      Он  прислушался  к  мерному гудению вентилятора.  Глеб
Сиверов  опустил  зажигалку в карман  и  перебрался  к  краю
навеса. Улучив момент, когда охранник отойдет, он спрыгнул в
узкий проход возле надстройки.
      Сиверов узнал не много нового для себя. Во-первых, как
оказалось,  полковник не так уж неподкупен,  хотя  в  голове
плохо  укладывалось то, что он способен сам просить  взятку.
Во-вторых,  Юшкевич  действует  заодно  с  олигархами,  хотя
продажность  некоторых чиновников из администрации  новостью
для Глеба не являлась. "Вероятно, сильно чиновников прижало,
если  они  у  своих деньги доить начали, причем  не  в  свой
карман, а в государственный".
      -  Вам  повезло или нет? - спросила Лия, когда Сиверов
встал возле нее.
       -   С  вами  -  повезло,  -  улыбнулся  мужчина.   Он
сосредоточенно смотрел перед собой.
     - Получили информацию для размышления?
     - Кажется, да.
      Глеб старался не терять из поля зрения Кривошеева.  Он
чувствовал, что над полковником сгущаются тучи и,  возможно,
его  уберут вскоре после того, как деньги перейдут со  счета
на  счет. Лишних свидетелей не любили во все времена, и, как
только  представлялась возможность,  тут  же  делалось  все,
чтобы они исчезли.
      "На  сто  процентов убежден, что чешутся  у  них  руки
убрать  Кривошеева пораньше, - подумал Глеб, - нужно за  ним
присмотреть".  Он  уже видел, что трое  охранников  крутятся
поблизости от полковника налоговой полиции.
      - Вы все свои дела окончили, мистер Икс? - напомнила о
своем присутствии Лия.
     - Я бы не прочь был еще немного потанцевать.
      Женщина была достаточно проницательной, чтобы заметить
перемену  в настроении партнера. Он находился рядом,  уделял
ей внимание, но не забывал смотреть по сторонам.
      -  Вы  скажите  прямо,  если я теперь  вам  мешаю,  то
навязываться не стану.
      Тем  временем  охранник, дежуривший  в  коридоре,  где
располагались   каюты,  почувствовал  себя  всеми   забытым.
Наверху  во  всю шло веселье, и если его коллеги могли  себе
позволить,  прячась, покурить, то он был лишен  даже  такого
сомнительного удовольствия. Коридор не палуба, дым быстро не
выветрится.  Стоять  у  самой  лестницы  и  изредка   ловить
взглядом стройные женские ноги охраннику надоело.
      Он  зашел  в  каюту, глянул на пустую  вазу  с  водой,
сиротливо  стоявшую  на  столике под  иллюминатором,  открыл
дверцы  шкафа:  пусто.  Нагнулся  и  заглянул  под  кровать,
вытащил  скомканный, брошенный впопыхах  комбинезон  и  тихо
выругался  матом. Он, как мог, плотно скрутил его  и  быстро
/.$-o+ao по крутой лестнице.
        Лавируя    между   танцующими   парами   и    просто
прогуливающимися по палубе людьми, подобрался к Прохорову.
      -  Николай,  -  зашептал он, - кто-то чужой  попал  на
теплоход. Я его за депутата принял, еще прикурить дал. Вот.
     Прохоров вертел в руках комбинезон.
      - Пройдись, - сказал он, - и отыщи его во что бы то ни
стало.
      Глеб,  танцевавший  в это время с Лией,  заметил,  как
охранник торопливо прошел от трапа к Прохорову. Комбинезон в
руках охранника говорил о том, что его, Глеба вычислили.
      -  Прости,  пойдем, - он, ничего не объясняя,  потащил
женщину за собой.
     - Что-то случилось? - прошептала Лия.
     - Я проехал свою остановку и должен сойти.
      И  не успела Лия опомниться, как Глеб перемахнул через
латунный  поручень, присел, подмигнул ей и,  разжав  пальцы,
исчез в воде. Еще пару секунд она видела Глеба, плывущего  к
берегу, затем он исчез в темноте.
       Лия,  не  спеша,  достала  длинную  тонкую  сигарету,
прикурила  и  вернулась  на носовую палубу.  Охранник  ходил
между  гостями,  заглядывая в лица.  Особенно  тщательно  он
присматривался  к  тем,  у кого на лацканах  отливал  эмалью
депутатский значок.
      Прохоров  нервно ходил вдоль поручня,  что-то  пытаясь
объяснить Ленскому.
      -  Я  тебя прикончу, - тихо сказал олигарх, - если  не
найдешь этого мужика.
      И тут он встретился взглядом с Лией. Такой насмешливой
Спартак  Иванович до сих пор ее не видел. Наконец  охранник,
потерянный и злой, приблизился к Прохорову.
     - Николай, нигде его нет.
     - Не мог же он раствориться. Ты его хорошенько искал?
     - Даже в машинном отделении побывал.
     - Вот же черт! - выругался Ленский. - Парень, ты ничего
не напутал?
      -  Может,  и  напутал,  - проговорил  охранник,  -  но
комбинезон не я в каюту притянул.
      -  Разберемся,  -  махнул рукой Ленский.  -  Прохоров,
доложишь.
     И олигарх подошел к Лие.
     - Скучаешь?
     - Если бы собиралась скучать, не пришла бы.
     - Я видел тебя с кавалером.
      -  Мужчины  всегда наобещают, наобещают, а  потом  ищи
их...  -  женщина  вертела  в руках  окурок.  -  У  тебя  на
теплоходе даже пепельниц для всех гостей не хватает.
      -  Теплоход не мой, если бы я его купил, то не называл
бы "Анжеликой".

                          Глава 10

       В  свое  время,  три  года  назад,  Кирилл  Андреевич
Кривошеев  совершил  несвойственный ему  поступок:  он  спас
g%+."%*   и  при этом нарушил закон. Тогда он  вывел  из-под
удара офицера-оперативника налоговой полиции, майора Виктора
Петровича  Кудрина, бывшего спецназовца. Чем-то он показался
Кривошееву симпатичным.
     Потом Кривошеев раскаивался в своем поступке, опасаясь,
что   когда-нибудь   доброе  дело,  совершенное   в   порыве
великодушия  и  абсолютно бескорыстно,  обернется  для  него
неприятностями.  Но  шли  годы. Никаких  плохих  последствий
поступок  полковника  Кривошеева для  него  лично  не  имел.
Кудрин   лишь   один  раз  поблагодарил  своего   спасителя,
пригласив  в лес на шашлыки. В гости полковник Кривошеев  не
поехал,   сославшись   на  огромную  занятость,   а   только
встретился с Кудриным в городе. Тот крепко пожал ему руку  и
сказал:
      -  Я теперь, полковник, по жизни твой должник. Ты меня
от  тюрьмы спас, если что, обращайся, я для тебя сделаю все,
что угодно.
      -  Ой  ли?  - спросил Кривошеев. - Надеюсь,  мне  твоя
помощь, Виктор, не понадобится.
      -  От сумы и от тюрьмы не зарекайся, - глубокомысленно
заметил майор, только что спасенный от суда.
      Кирилл Андреевич постарался расстаться со своим бывшим
подчиненным как можно скорее. Наспех пожал руку,  подмигнул,
похлопал по плечу. Кудрин был разочарован, но на большее  он
и  не рассчитывал. Слишком хорошо он знал полковника, и  то,
что  совершил  Кривошеев, Кудрину казалось  самым  настоящим
подвигом. "Может, грех какой-нибудь замаливает, а может, ему
моя жена нравится?" - подумал майор.
      Из  налоговой полиции Кудрина уволили. Он быстро нашел
теплое  местечко  в  одном  из  охранных  агентств  и  зажил
неплохо, с содроганием вспоминая государственную службу:  ни
денег,  ни  спокойствия. Теперь же у него появилась  валюта.
Правда, деньги приходили нерегулярно. Сделаешь дело, окажешь
кому-нибудь  услугу - получишь конверт с долларами,  а  если
ничего  не  станешь  делать, то будешь получать  лишь  голый
оклад, а на него, к сожалению, не проживешь.
      Майор  Кудрин был неплохим подрывником'. Буквально  из
ничего  мог  соорудить  мину, хорошо стрелял,  разбирался  в
электронике, умел вытянуть из человека информацию.  Все  эти
навыки,   если   их   суммировать,  делали   его   человеком
незаменимым. Лишь пару месяцев он исполнял функции охранника
-  стоял  у двери частного банка, а потом началась настоящая
работа. Его честно предупредил хозяин охранного агентства:
      - Законной работы за большие деньги не существует, так
что выбирай.
     - Я согласен.
      -  Я  же  еще  ничего тебе не предложил,  -  засмеялся
хозяин.
     - Но предложите, надеюсь.
      И  предложения последовали одно за другим.  У  кого-то
надо было выбить крупный долг, кого-то сильно напугать, кого-
то  избить, не оставляя следов. В общем, работа грязная,  но
денежная.
      Кудрин  старался  действовать  аккуратно,  и  это  ему
c$  "  +.al.  Первое  время боялся, потом  понял,  что  если
разбираешься  с  теми, кто сам не в ладах с законом,  то  на
тебя  никто не донесет, никто не пожалуется и ты можешь быть
спокоен.  Даже  если убьешь кого-то, то  и  родственники,  и
друзья  знают, за что погиб кормилец, поэтому усердствовать,
помогая  следствию, не станут. Зачем терять деньги,  которые
достались им в наследство.
       Три   года  бывший  майор  Кудрин  не  видел   своего
благодетеля  и ничего не слышал о полковнике Кривошееве,  но
все  это время помнил об обещании, данном полковнику. Кудрин
знал,  что за все в жизни приходится платить. И этот  момент
настал. Телефонный звонок раздался неожиданно.
      Голос  Кривошеева  Кудрин узнал в первую  же  секунду,
прежде  чем  Кирилл  Андреевич представился.  Кудрин  прижал
трубку  плотнее к уху, чтобы ни единого слова не просочилось
наружу.
      -  Да,  да, Кирилл Андреевич, конечно же, конечно  же,
помню.  Как  же  я  могу вас забыть? Вы для  меня  как  отец
родной,  а может, даже больше. Встретиться надо? Пожалуйста.
Хотите  сейчас приеду, хотите в городе встретимся, а можете,
если не брезгуете, ко мне подъехать.
     - Адрес? - спросил Кривошеев.
     - Если звоните, наверное, и адрес знаете?
      -  Да,  адрес  мне  известен, но  без  приглашения  не
хотелось появляться.
     - Тогда я вас жду, накрываю стол.
      -  Этого не надо делать. Во-первых, я за рулем, а  во-
вторых, сыт.
     - А в-третьих? - спросил Кудрин.
        -   В-третьих,   узнаешь,   когда   приеду.   Кудрин
заволновался.  Мало  ли  что могло  случиться,  если  о  нем
вспомнили. Может, кто-то из спецслужб копнул старые дела,  и
теперь  полковник Кривошеев хочет его предупредить, а может,
еще что-нибудь стряслось. В общем, Кудрин занервничал.
     Он был видным мужчиной. Широкоплечий, высокий, с низким
лбом   и   короткой   стрижкой.  Глаза  маленькие,   глубоко
посаженные  под  кустистыми бровями.  Подбородок  твердый  и
крепкий  с  глубокой прорезью посередине,  словно  пропилили
ножовкой  по металлу. Таким уступают дорогу на улице,  таких
боятся.
      Через  час Кривошеев был в квартире Кудрина.  Тот  жил
один. Квартира хорошая, двухкомнатная, в центре. Приобрел он
ее  после того, как развелся с женой. Все, что у него  было:
квартиру, дачу, машину, - Кудрин оставил жене и сыну. Сам же
ушел  с  одним  чемоданом,  в  котором  лежали  инструменты:
паяльник,  индикаторы, отмычки, отвертки, нож,  пистолеты  и
набор глушителей. Деньги на квартиру он скопил заранее,  так
что проблем с жильем у него не возникло.
       Квартира   была  обставлена  дорого,  но   безвкусно.
Чувствовалось,  что  хозяин  бывает  в  ней  наездами,  лишь
отлеживается,  отдыхает, отводит душу,  расслабляется  после
тяжелой  и  не  очень приятной работы. Дверь  была  двойная,
железная с глазком и камерой слежения, но без сигнализации.
       Кудрин   был   в   белой  майке,  плотно   облегавшей
a*c+l/bc`-k)  торс.  Он  крепко  пожал  Кривошееву  руку   и
заглянул ему в глаза.
     - Проходи, Кирилл Андреевич, ты для меня самый желанный
гость.
     На столе в гостиной стояли выпивка и закуска.
     - Я же просил тебя...
      -  Не  беспокойся,  это дежурный набор,  -  по-свойски
бросил  Кудрин,  -  гостей у меня почти никогда  не  бывает.
Разве  что  женщина какая-нибудь забежит, но и та ненадолго.
Женщины быстро надоедают.
     - Смотрю, ты неплохо живешь, Виктор.
     - Не жалуюсь, хотя хотелось бы жить лучше.
     - Всем хочется.
     Кривошеев сел в кресло, закурил. Кудрин подвинул к нему
массивную хрустальную пепельницу и закурил сам.
     - Думаю, что просто так, Кирилл Андреевич, ты бы ко мне
не  приехал,  даже  не  стал  бы  звонить  и  справляться  о
здоровье. Я свое обещание помню.
     - Это хорошо, - Кривошеев мялся.
      -  Не  бойся, говори смело. Никто ничего  не  услышит.
Скажи, что надо сделать, а зачем