еяться,  -  бесстрастным  голосом  повторил  полковник
Чеботарев.
   - С чего ты взял?
   - Колеи были занесены снегом,  но  мы  все-таки  проследили  их.  Машины,
по-моему, хотели перегнать через озеро,  чтобы  срезать  дорогу,  а  лед  не
выдержал.
   - Дай Бог, чтобы это было так, - в сторону от микрофона произнес  генерал
Малишевский и тут же спросил, - чем заняты сейчас?
   - Темно, товарищ генерал, водолазы не могут вести работы.
   - Что у них, спецснаряжения нет?
   - Это же не морской порт, хорошо, что таких нашли.
   - Подгоните электростанцию, спустите прожектора.
   - Ничего не получится, товарищ генерал,  уже  пробовали.  Видимость  и  в
солнечную погоду - метр, не больше. Только с утра.
   - Ладно, - отчаявшись, произнес генерал Малишевский и скривил губы.
   - Мы, товарищ генерал, не сидим сложа руки. Пока работали штатские, но мы
вызвали военных водолазов, они прибудут часам к одиннадцати.
   - Попытайтесь поднять машины.
   - Делаем для этого все. Уже пригнали гусеничные  тягачи,  готовим  тросы.
Как только взойдет солнце - сразу же беремся за работу.
   - И еще, полковник, никто  не  должен  интересоваться  тем,  что  было  в
вагонах и машинах.
   - Все уже оцепили. Ближайшие поселки эвакуируют. "Вот это, может и зря, -
подумал Малишевский, - лишняя паника ни к чему. Если случится что, этим вряд
ли поможешь, а шум подняли".
   Генерал припомнил одну деталь и крикнул в трубку:
   - Эй, погодите, полковник, вы сообщили, что есть раненый.
   - Да, из охраны, сержант Кудинов. Он в реанимации.
   - Выкарабкается?
   - Врачи говорят, что да.
   - Когда с ним можно будет поговорить?
   - Этого никто не знает.
   - Так вот, слушай, полковник. Как только раненый придет в  себя,  тут  же
допросить. Нужно узнать, что произошло в пути.
   - Да, товарищ генерал, еще одно сообщение. Осмотрены трупы всех людей  из
охраны. У начальника охраны майора Борщева картечью прострелена нога, причем
раньше, чем произошло нападение, сделана перевязка.
   - Полковник, вы хоть выяснили, сколько человек напало на поезд?
   - Судя по следам, около десяти. На вагон напали уже  после  столкновения.
Литерный направили на запасной путь,  где  стояли  вагоны,  груженые  лесом.
Убили стрелочника и перевели стрелку.
   - Полковник, если вес кончится хорошо, получишь повышение. А если  будешь
тянуть с подъемом машин - пойдешь под суд.
   Чеботарев не стал ни возражать, ни спорить. С  генералом  Малишевским  за
время своей службы  он  сталкивался  дважды,  и  оба  этих  столкновения  не
навевали приятных воспоминаний. Генерал был крут на расправы.
   - Делаем все, что в наших силах, - заверил полковник Чеботарев.
   - Держите со мной связь. Лишь только  появятся  новые  сведения,  тут  же
дайте знать.
   - Понятно. Еще какие-нибудь распоряжения?
   - Действуй.
   Связь прервалась. Малишевский положил трубку и позволил себе налить рюмку
коньяка. Генерал Судаков, стоящий рядом, все слышал. Выпив коньяк,  Болеслав
Францевич невесело усмехнулся влажными губами.
   - Правда, подумать есть о чем, - сказал генерал Судаков, положив руку  на
плечо Малишевскому и усаживая его в кресло.
   - Да, есть о  чем,  -  согласился  Болеслав  Францевич.  -  Кто  мог  это
сделать?
   - Думаю, когда поднимут машины, узнаем. Хотя лучше бы знать это сейчас. И
еще, нужно позвонить в Арзамас.
   - Они уже в курсе, - ответил Малишевский.
   - Ты расторопный мужик, - Судаков наполнил свою рюмку.
   - Слушай, а кофе твои люди могут сделать?
   - Сейчас принесут, - Судаков нажал кнопку  селектора  и  распорядился;  -
Быстро кофе мне в кабинет, крепкий, целую колбу и две чашки.
   Действительно, подумать было о чем. После того,  как  на  низком  столике
появился кофе, помощник получил новое задание. И через пять минут  на  столе
для совещаний  было  разложено  несколько  военных  топографических  карт  с
указанием мельчайших населенных пунктов, лесных домиков, дорог,  кладбищ,  в
общем, всех тех ориентиров, к которым можно привязаться.
   - Скорее всего, такой же картой пользовался и тот, кто  пытался  похитить
груз ЕАС-792. Вот, смотри, -  ухоженным  ногтем  генерал  Судаков  прочертил
линию, - вот стрелка, вот разъезд, вот запасной путь. Насколько  я  понимаю,
это тупик.
   - Да, тупик, - согласно кивнул генерал Малишевский.
   - Обычно на такие тупики загоняют грузовые составы, когда идет переброска
войск по железной дороге. И вот, смотри дальше, -  Судаков  принялся  водить
пальцем по карте, перейдя к другому краю стола, где лежала  более  подробная
карта. - Вот  домик  стрелочника,  вот  озеро  Бездонка.  Где-то  здесь  они
перегрузили ящики из вагонов  в  КамАЗы.  Насколько  я  понимаю,  по  такому
откосу, Как там, они  съехать  вниз  не  могли,  вернее,  съехав,  не  могли
подняться. А теперь давай проследим, куда они намеревались  выбраться  через
озеро. К озеру ведет всего лишь одна дорога - та, по которой КамАЗы  съехали
на лед. Выехать они могли вот сюда - к сопке. Здесь, видишь,  есть  какая-то
дорога, - показывая на тонкую линию, бормотал генерал Судаков.
   - Это мелиоративный канал.
   - Да какой к черту там может быть канал? Кто его станет копать?
   - Забыл, как в академии учился? Это обыкновенный зимник.
   - На кой черт он вообще здесь нужен?
   - Сейчас я тебе объясню, если  ты  такой  недогадливый,  -  ,  усмехнулся
генерал Малишевский. - По этому зимнику на тракторах к озеру свозят лес.  Из
озера вытекает река, по реке сплавляют лес.
   - Ага, - сказал генерал Судаков, буквально повиснув над  картой.  От  его
потных ладоней на листах плотной бумаги остались влажные пятна.
   - Послушай, они могли и не подниматься на этот зимник, а поехать по руслу
реки. И вот здесь, смотри, - Малишевский, взяв  остро  отточенный  карандаш,
нарисовал крестик, - видишь, есть поселок и рядом с ним приличная дорога? Но
только сумасшедший может отчаяться на двух тяжелых КамАЗах  ехать  по  льду,
дело ж к весне идет.
   Судаков взглянул на циферблат своих наручных часов.
   - Я так прикидываю, Болеслав: если они знали, что в  контейнерах,  а  они
знали это наверняка, времени у них  оставалось  часа  три,  не  больше.  Они
должны были прекрасно понимать, что часа через четыре перекроют все  дороги,
будет задействована авиация, над всей зоной начнут кружить вертолеты.
   - Единственная надежда на успех, -  предположил  генерал  Малишевский,  -
спрятаться в лесу и вновь дождаться темноты. И только после  этого  вывозить
груз.
   - А может, они запаслись документами?
   - Какие к черту документы!
   - Естественно, фальшивые. Хотя... Боюсь,  что  мы  рассуждаем  не  в  том
направлении, - Судаков отошел от стола, плеснул в рюмку коньяк  и  посмотрел
на своего собеседника. - Надо попытаться вычислить, кто это мог быть и зачем
ему понадобилась химическая дрянь.
   - Тебе виднее, - сказал Малишевский.
   - Почему это мне?
   - Твои  люди  отправляли  груз,  и  твои  же  должны  были  принять  его.
Информация могла просочиться только от них.
   - Даже я не был информирован о характере груза... А что твои люди?
   - Охрана не знала, что именно они  везут.  Приказ  о  перевозке  груза  я
получил сверху, -  словно  оправдываясь,  пробормотал  генерал  Малишевский.
Затем осекся и несколько минут молчал.
   - Ты хочешь сказать, утечка оттуда? Малишевский пожал плечами.
   - Ну кому, кому он нужен?
   - Эти контейнеры можно хорошо продать.
   - Кому? - вновь задал вопрос генерал Малишевский.
   - Да хоть Саддаму Хусейну, хоть Джохару Дудаеву.  А  может,  какая-нибудь
секта,  например,  Аум  Синрике  решила  прикупить   чего-нибудь   посильнее
зарина...
   - Вот черт, времена пошли! Оружие покупают, как тыквы на базаре.
   И тут генерал  Судаков,  глядя  прямо  в  глаза  Малишевскому,  тихо-тихо
прошептал:
   - Если утечка произошла  сверху,  то  несложно  догадаться...  Украв  эти
контейнеры, хотели подставить Президента. Ведь мы же подписали  конвенцию  о
непроизводстве и нераспространении химического оружия. Это, как  ты  знаешь,
наши высоколобые сделали четыре года тому назад А  груз  ЕАС-792  совершенно
новая разработка, из самых последних. Свернули производство этой  дряни  два
года назад. И если бы не долбанные комиссии из Америки и Англии,  лежало  бы
оно преспокойно на складе до поры до времени, через годик-другой мы  бы  его
уничтожили. Но побоялись, что будет скандал, решили спрятать получше Мол,  в
Арзамасе комиссия уже была, туда и забросим - Все это так, - принялся тереть
лицо, затем снял очки и  взялся  протирать  стекла  генерал  Малишевский,  -
наверное, придется все же сообщить людям Президента о случившемся.
   - Погоди, погоди, - Судаков подошел еще  ближе  к  Малышевскому,  -  пока
никому ничего не говори. Может статься, ящики на дне озера. Мы их  поднимем,
спокойненько завезем в Арзамас и никто не узнает. А то, что поезд  разбился,
так в последнее время каждый месяц бьются  то  поезда,  то  самолеты.  Людей
погибло немного, так что и шум будет небольшой. Главное, чтобы журналисты не
разнюхали.
   - Я предупредил Чеботарева,  -  сказал  Малишевский,  -  никого  туда  на
пушечный выстрел не подпустят.
   - Будем надеяться, - потер влажные ладони Судаков и посмотрел на часы.  -
Уже ночь на дворе, а мы все еще торчим здесь.
   - Чувствую, нам придется провести здесь не одну ночь.
   - Завтра летишь на Урал?
   - Да, если Чеботарев ничего нового не сообщит, придется лететь.
   - Я тоже лечу, - сказал Судаков.
   - Вдвоем веселее.
   - Вдвоем подыхать веселее, - съязвил Судаков и посмотрел  на  бутылку,  в
которой еще оставалось на треть коньяка. - Вот это  история...  В  последнее
время, что ни месяц, то с оружием  какие-то  новые  скандалы,  накладки,  не
думал, что и нас с тобой втянет.
   - Власти нет, вот и пошли накладки.  Армия  развалилась,  командование  -
сплошные идиоты. Со своим народом воюют. Службы занимаются черт  знает  чем,
но не делом. Только вот мы еще как-то держимся.
   - Да, это за счет того, что остались старые кадры. Но боюсь, двух  старых
проверенных бойцов могут отправить в отставку.
   - Ты имеешь в виду меня и себя? - сверкнув  стеклами  очков,  осведомился
Малишевский.
   - А то кого же? Одно утешает, может быть и  сам  Президент  не  усидит  в
своем кресле. Отправят его на пенсию, и поедет он грибочки собирать и  рыбку
ловить вместе со своим денщиком-охранником куда-нибудь под Свердловск.
   - Тихо, тихо, - успокоил Судакова генерал Малишевский. - Тут, насколько я
понимаю, дело скользкое и опасное для всех. Думаю, что если и будут  жертвы,
то мы с тобой в первых рядах. А потом уже начнут разбираться с другими.
   - Лучше бы начали с них.
   - Э, нет, брат! Рыба, конечно, гниет с головы, но чистят ее с хвоста.
   -  Что-то  ты  раздухарился,  Болеслав,  как  польский  пан!  Саблю   еще
достань...
   - А что остается? От страха  всегда  так.  Напустишь  на  себя  смелости,
начинаешь кричать, махать руками, а у  самого  душа  не  на  месте.  Знаешь,
почему раньше спокойнее было и порядка больше? - поверх  очков  взглянул  на
Судакова генерал Малишевский.
   - Ну-ну, скажи.
   - Думаешь, власть была крепкая? Да нет, такое же дерьмо,  как  и  сейчас.
Просто тогда богатых не было и никто не мог купить ракету или  даже  простой
автомат Калашникова. А сейчас денег столько, что можно целую дивизию со всей
техникой и людьми выкупить.
   - И покупают. Знаю даже - кто и почем. Жаль только  деньги  не  у  нас  с
тобой.
   - У нас с тобой власть, - напомнил Малишевский.
   - Какая к черту власть!
   - Не  прибедняйся.  Небось  сейчас  возле  разъезда  два  полка  служивых
крутятся, вертолеты летают, радиостанции работают.
   - А толку?
   - Посмотрим. Дай Бог, чтобы все к утру  выяснилось.  И  знаешь,  -  вдруг
засуетился генерал Малишевский, - свяжись-ка ты, Николай, на всякий случай с
Арзамасом и скажи им, что груз ЕАС-792 задерживается. Прибудет попозже. Мол,
время и дата будут уточнены и согласованы.
   - Они же знают, литерный вышел...
   - Мало ли куда он мог выйти и  где  остановиться!  До  Арзамаса  от  того
долбанного разъезда далеко. В общем, позвони.
   - Нет, я не буду, - сказал Судаков, - там тоже сидят не идиоты Небось,  о
крушении по всей железной дороге стало известно  и  в  Арзамасе  уже  знают.
Хотя, скорее всего, не уверены, их литерный разбился или какой другой поезд.
Мало ли наших составов по железке идет! Нет, если что случится,  потом  этот
звонок нам припомнят.
   - А ты неофициально позвони и скажи.
   - Позвонить можно. Тем более, человек у меня там надежный имеется.
   - Кто?
   - Ты его не знаешь.
   - Точно надежный?
   - Как-то ни разу не подводил.
   - Тогда звони.
   Судаков  поднялся,  подошел  к  телефону.  Замигала   красная   лампочка.
Соединили не сразу. Наконец в Арзамасе подняли трубку.
   - Это ты, Олег Иванович?
   - Так точно, товарищ  генерал,  -  бодро  ответил  встревоженный  мужской
голос.
   - Слушай,  Олег  Иванович,  тут  такое  дело...  Мы  задержали  литерный,
проводим одну хитрую операцию. Груз прибудет к вам другим транспортом.  Пока
дай своим людям отбой. Остальную информацию сообщу позже.
   - Так точно, товарищ генерал, вас понял.
   - Погоди, погоди, Олег Иванович. Ты уже что-нибудь слышал о литерном?
   - Конечно, слышал, доложили. Мы обычно отслеживаем движение поезда.
   - Так вот, я  тебя  попрошу  об  одной  услуге:  сделай  так,  чтобы  вся
информация о литерном  останавливалась  на  тебе.  Не  дай  Бог  куда-нибудь
выплывет! Груз прибудет попозже, а ты ничего  не  знаешь,  приказов  я  тебе
никаких не давал.
   - Понял, товарищ генерал, - на этот раз немного  заговорщическим  голосом
ответил невидимый полковник из Арзамаса.
   - Кстати, как там твой сын?
   - Не жалуюсь, товарищ генерал, нормально. Недавно в отпуск приезжал.
   - Это хорошо. Окажусь в Арзамасе - заскочу к тебе.
   - Буду очень рад, товарищ генерал.
   - Все, Олег Иванович. В общем, держись и помни о моих словах.
   - Помню.
   Сигнал зуммера известил о том, что  разговор  с  Арзамасом  окончен.  Два
генерала ФСБ вновь склонились над картами, будто бы готовились к  походу  на
байдарках, собирались сплавиться  из  озера  Бездонка  и  проплыть  по  реке
километров сто, приятно проводя время, варя  ушицу  на  костре,  пробавляясь
охотой и сбором грибов.
   Когда помощник генерала Судакова  пришел  со  следующей  колбой  горячего
кофе, посмотрел на своего шефа и на генерала Малишевского,  ему  показалось,
что эти немолодые мужчины действительно собираются в туристический  поход  и
рьяно обсуждают детали снаряжения, места остановок и кандидатуры  тех,  кого
они возьмут с собой.
   - Еще что-нибудь надо, товарищ генерал? Судаков строго взглянул на своего
помощника, затем вяло махнул рукой.
   - Иди домой.
   - А вы, товарищ генерал?
   - Я буду здесь. Всю связь переключи мне на кабинет.
   - До самого утра?
   - Да, девочки придут, -  с  абсолютно  серьезной  миной  сообщил  генерал
Судаков. - Мы с Болеславом Францевичем решили немного развлечься,  вспомнить
молодость, капитан Сейчас позвоним девочкам. Ты на них пропуска  заготовь  и
проводи. Мы их на столах, прямо на  картах  трахать  будем.  Скользко,  зато
приятно.
   Капитан немного смутился,  а  генерал  Судаков  расправил  плечи,  сорвал
галстук и швырнул его на кресло. Галстук лениво повис на спинке.
   - Вы серьезно, товарищ генерал? - понимая, что  генерал  шутит,  подыграл
ему капитан.
   - Вот если Болеслав Францевич с какой-нибудь  длинноногой  не  справится,
капитан, то я тебя вызову Так что сегодня  ночью  не  напрягайся,  а  то  не
сможешь выполнить свой долг, не сможешь помочь Болеславу Францевичу.
   - Иди, капитан, - подняв голову от карты, приказал генерал Малишевский, -
видишь, твой шеф раздухарился. Он тебя сейчас еще  и  на  базар  за  цветами
пошлет.
   - А я съездил бы.
   - Иди, я тебе сказал, - тихо, почти шепотом произнес генерал Малишевский,
и капитан понял, что разговор окончен. Разрядку от шутки генералы  получили,
а теперь вновь настало время работать Судаков низко  склонился  над  картой,
заложив за ухо остро  отточенный  карандаш  -  Только  пепельницу,  капитан,
принеси сюда. Я здесь курить буду.
   Капитан посмотрел на своего шефа, бросившего курить пять лет тому  назад.
Тогда по приказу Судакова все пепельницы из кабинета были убраны.
   - Да, принеси ему, - подтвердил Малишевский.
   - Завтра распекать не станете?
   - Не до того будет, - устало кивнул пышной шевелюрой  Судаков  и  вытащив
из-за уха карандаш, принялся грызть его кончик.
   А Малишевский выбил из пачки сигарету, щелкнул  зажигалкой  и,  в  шутку,
поднес огонек к остро отточенному карандашу.
   - Пошел ты к черту, Болеслав!
   - Прикуривай, прикуривай!
   - Ты же знаешь, я карандаши и кусочки от веника даже в школе не курил.
   - Ты еще скажи, что и любовницы у тебя нет.
   - Конечно, нет.
   - Это твоя жена думает, что нет, а я знаю, есть. Сам  ее  трахал.  Хочешь
назову имя, фамилию и адрес?
   - Лучше бы ты со своими людьми, Болеслав, груз охранял! А  то  про  чужих
любовниц в ФСБ знаешь все, а вот о том, лежат ящики на  дне  озера  Бездонка
или их там нет, тебе не известно.
 
Глава 9 
 
   У Глеба Сиверова руки  чесались  сделать  Ирине  Быстрицкой  какой-нибудь
новый подарок. Если уж не получилось у него порадовать ее покупкой шубы,  то
стоило придумать что-нибудь еще.
   С самого утра Ирина не скрывала своего  раздражения,  не  скрывала  своей
обиды на Глеба, как будто именно он был виноват в  происшедшем.  Глеб  знал:
такое  состояние,  если  не  вмешаться,  затягивается  на  день,  на  два...
Единственное, что могло помочь, так это нечто совсем неожиданное.
   - Поехали кататься на лыжах?
   Ирина смерила Сиверова презрительным взглядом.
   - Ты говоришь так, словно у меня дома наготове стоят три пары лыж.
   - Да ты посмотри, - предложил Глеб, раздвигая тяжелые шторы.
   На улице искрился снег. В этом году он выпал  таким  глубоким,  что  люди
ходили только по протоптанным тропинкам, а на газонах, под  деревьями,  снег
оставался абсолютно нетронутым.
   - Хм...
   - Неужели тебя, Ирина, не привлекает  перспектива  пробежаться  несколько
километров?
   Быстрицкая подвинула  стул  поближе  к  окну,  положила  правую  руку  на
подоконник и задумчиво посмотрела  вдаль,  насколько  позволял  это  сделать
городской пейзаж.
   - С таким же успехом ты мог предложить пойти сегодня  купаться.  Все  это
прекрасно, когда есть лыжи. Но у тебя никогда не доходят руки...
   - До чего? - усмехнулся Глеб.
   - Сделать так, чтобы приходилось задумываться не о том, чего у меня  нет,
а о том, куда деть лишнее.
   - Ты в конец запуталась, Ирина, - произнес Глеб, подходя к Быстрицкой  со
спины и обнимая ее за плечи. - Лыжи я найду за десять минут,  а  ты  собирай
дочь и наполни термос кофе.
   Ирина внезапно улыбнулась и взмахнула рукой.
   - Ты прав, Глеб, хватит мне дуться. Вот увидишь: окажемся  на  природе  -
мое настроение изменится.
   - Только не в худшую сторону.
   - Хуже - некуда.
   Ирина начала собираться. Глеб, вооружившись телефоном,  стал  обзванивать
своих немногочисленных  знакомых,  пытаясь  договориться  насчет  лыж.  Дело
оказалось не из простых. Почему-то в  последние  годы  лыжников  значительно
поубавилось.
   Наконец ему удалось отыскать нужного человека. И самое странное  -  не  в
Москве, а в  пригороде,  недалеко  от  Архангельского.  Спасителем  Сиверова
оказался директор дома отдыха.
   - Какие проблемы! - воскликнул директор, видевший Глеба всего два раза  в
жизни, но хорошо запомнивший его щедрость. - Приезжайте, я не  только  лыжи,
но и баньку вам устрою после прогулки.
   - Ирина, как насчет бани? - крикнул Глеб.
   - Как хочешь.
   К Быстрицкой возвращалось прежнее настроение - ни с чем  не  соглашаться.
Если получится плохо, то во всем обвинит Глеба, а если хорошо,  то  можно  и
промолчать. Женщина сеть женщина, и в этом