ковника  Студинского.  Тот,
высунув голову в окно, пытался прицелиться.
   Глеб уводил машину подальше от Центра, на широкие  улицы  современной
застройки. Оторваться не получалось, даже несмотря на туман. Глеб сделал
резкий поворот и помчался по внутридворовому проезду. Дом,  изгибавшийся
полукольцом, растянулся на целый квартал, проезд замыкала широкая крутая
лестница, спускающаяся к гастроному.
   Глеб чуть притормозил, приоткрыл дверцу и выскочил из машины прямо на
плотную стену кустов.  БМВ  на  мгновение  воспарил,  затем,  рухнув  на
лестницу, покатился  вниз,  теряя  по  дороге  колпаки,  бампер,  крышку
багажника.
   Машина преследователей пронеслась в двух метрах от  Глеба.  Завизжали
тормоза.  Но  было  уже  поздно.  Машина  качнулась  и  загрохотала   по
ступенькам. Глеб пробежал весь квартал, не  останавливаясь,  выскочил  к
стоянке такси и назвал первый попавшийся адрес, возле которого,  как  он
знал, тоже есть стоянка. Он специально выбрал не государственное  такси,
оснащенное рацией, а частника.
   Два раза сменив машины, Глеб наконец-то убедился: погони за ним  нет.
Он попросил подвезти его к подъезду незнакомого ему дома. Вышел, скрылся
за дверью, и лишь когда такси отъехало, вышел наружу.  Он  прошел  целый
квартал пешком, пытаясь привести в порядок мысли.
   "Полковник Студинский наверняка остался жив, - рассуждал  Сиверов.  -
Автомобиль вроде бы не перевернулся, а просто  съехал  вниз  и  уткнулся
радиатором в колесо стоявшего во дворе МАЗа. А если он  жив,  значит,  с
ним можно связаться по телефону и предложить простую сделку. Благо  есть
о чем поторговаться".
   Глеб  отыскал  ближайший  таксофон  и  набрал  номер.  Ответили   ему
незамедлительно.
   - Я слушаю вас.
   - Полковника Студийского.
   - Вы что-то перепутали, такого здесь  нет,  -  ответил  явно  военной
закалки голос. Но по тону говорившего Глеб понял: он  попал  туда,  куда
нужно.
   - Так вот, передайте полковнику Студийскому, которого там нет, -  зло
бросил Глеб, - что один человек хочет совершить кое-какой обмен. Скажите
ему, что папка находится у Слепого.
   Не  дожидаясь  ответа,  Глеб  повесил  трубку  и  побежал  по  улице,
уходившей вниз. Внизу, в ложбине, у самого перекрестка, клубился  густой
туман, и Сиверов быстро исчез в нем, словно  растворился,  словно  и  не
было его в этом городе.

Глава 11

   Глеб Сиверов прекрасно понимал, что после того, что он  устроил,  его
постараются обложить со всех сторон, как бешеного пса.  На  поиск  будут
брошены лучшие силы ФСБ, будет  задействована  вся  милиция,  патрульные
службы, ГАИ, и шансов уйти от преследования у него практически нет.
   Но  в  то  же  время  Глеб  Сиверов  прекрасно  понимал,  как   будут
действовать сотрудники ФСБ. Он был хорошо знаком с технологией поиска  и
знал все узкие места. Его задача  была  очень  сложной.  Он  должен  был
проскочить в игольное ушко, сделать почти невозможное. Но иного выхода у
него не было.
   И Глеб понял: надо скрываться, скрываться именно в Москве, в огромном
многомиллионном мегаполисе. Если только он выедет за город, то там найти
и обезвредить его будет куда проще. А вот в городе  можно  затеряться  в
огромной толпе, раствориться среди незнакомых  лиц,  сделаться  серым  и
незаметным, превратиться в едва различимую тень. И тогда, может быть, он
сможет ускользнуть из цепких лап ФСБ и милиции.
   А лучший способ исчезнуть, скрыться, раствориться - это  превратиться
в какую-нибудь заурядную личность, в того, на кого никто не обращает  ни
малейшего внимания, в того, кому не придают никакого значения.  А  самые
незаметные, хотя, в то же время, бросающиеся в глаза - это, конечно  же,
бродяги, бомжи. Но идти сейчас на вокзал не имело смысла.
   Ведь наверняка у каждого милиционера уже есть его фотография. Правда,
под фотографией была  подпись,  что  он,  Глеб  Сиверов,  вернее,  Федор
Молчанов - кровожадный маньяк, ловящий, насилующий и убивающий маленьких
девочек. Глеб знал про это изобретение сотрудников ФСБ  и  понимал,  что
оно может сработать в любой, самый неожиданный момент. Ведь  все  жители
Москвы ненавидят маньяков. Да и не только Москвы. Любой  законопослушный
гражданин, есть у него дети или нет, с огромным удовольствием и радостью
сообщит в милицию, что вот на этом перекрестке или в этом кафе,  в  этой
столовой сейчас сидит за столом и спокойно кушает тефтели  с  макаронами
кровожадный маньяк, чей  портрет  показывали  по  телевидению.  И  тогда
появится множество милиционеров, сотрудников ФСБ, ОМОНа, и его возьмут.
   Так же Глеб прекрасно понимал и другое. Может быть,  его  даже  и  не
будут брать, а скорее  всего,  существует  негласный  приказ  уничтожить
маньяка, если нет возможности взять  его  живым.  И,  хорошо  зная  нашу
славную милицию и  ФСБ,  Глеб  понимал,  что  навряд  ли  кто-нибудь  из
сотрудников  милиции  рискнет  брать  его  живым.  Скорее   всего,   его
попытаются застрелить.
   Поэтому появляться в  людных  местах  нежелательно.  Надо  исчезнуть,
зашиться в какую-нибудь щель и там отсидеться. Но кроме  этого  у  Глеба
Сиверова было еще одно очень важное дело - надо было передать документы,
которые лежали у него за пазухой в тонкой пластиковой прозрачной  папке.
Именно этими документами хотели завладеть сотрудники ФСБ. Его жизнь  их,
в общем-то, не интересовала. Она не представляла  большой  ценности.  Но
документы и Глеб Сиверов - или Федор Молчанов - слились в единое  целое,
и разъединить их сейчас было невозможно.
   Шел дождь, однообразный, холодный и нудный. Глеб сидел в подъезде.
   Слава Богу, уже включили отопление, он прижимался спиной к ребристому
радиатору. Сквозь мокрую куртку проникало тепло, и  Глеб  сосредоточенно
размышлял над тем, что делать дальше.
   Появляться на безлюдных улицах  ночью  было  небезопасно.  Первый  же
постовой мог потребовать документы, мог посветить в  лицо  фонариком,  и
тогда Глебу вновь пришлось бы стрелять и уходить от  погони.  А  убивать
неповинных людей он не любил. Он стрелял  только  в  тех,  кто  на  него
нападал или тогда, когда этого требовало дело.
   Пойти к знакомым  Глеб  не  мог,  потому  что  все  эти  адреса  были
наверняка  известны  ФСБ.  Приходилось   отсиживаться.   Он   попробовал
проникнуть на чердак дома, в  который  забрел,  но  чердак  был  заперт.
Конечно же, для  Глеба  не  составляло  никакого  труда  открыть  замок,
поднять люк и влезть наверх. Но в самый последний момент Глеб передумал.
Он вышел из подъезда, поднял ворот куртки и юркнул в узенький переулок.
   Когда он повернул за угол на следующую улицу,  его  глазам  предстала
ужасная картина: три хулигана  в  кожаных  куртках  избивали  немолодого
человека.
   Они просто глумились над ним, толкали, пинали ногами. Глебу стало  не
по себе. Он понимал, что лучше пройти, лучше не ввязываться. Но что-то в
душе дрогнуло, когда  он  увидел,  как  пытается  уклониться  от  ударов
несчастный мужчина.
   Этим несчастным был бомж Сиротка. - Отпустите, отпустите меня! Что  я
вам плохого сделал? - жалобно скулил он.
   А молодые дюжие парни в ответ лишь  хохотали,  продолжая  пинать  уже
почти обессилевшего человека.
   - Ребята, может хватит? - негромко сказал Глеб,  поправляя  на  плече
ремень своей тяжелой спортивной сумки.
   - А ты вали отсюда!  Шел  и  иди  себе!  -  сказал  один  из  парней,
оглядывая Глеба.
   - Оставьте его в покое, я вас прошу-с металлическими нотками в голосе
попросил Глеб.
   - Тебе ясно сказано, мужик, шел - и  иди  своей  дорогой!  А  с  этой
тварью мы разберемся сами. Он хотел залезть  в  нашу  машину  и  стащить
магнитофон.
   - Да ладно, бросьте его, - сказал парень постарше, который  явно  был
лидером в этой тройке. -  Давайте  лучше  отделаем  этого  сердобольного
борца за права бомжей.
   Парни согласно кивнули и, оставив лежащего в луже Сиротку, решительно
двинулись к Глебу.
   Тот покачал головой:
   - Не стоит вам это делать, ребята, ой не стоит.
   - Он еще угрожает, - сказал главарь.
   - Я не угрожаю, я просто прошу, - ласково произнес Глеб, снимая сумку
с плеча и ставя ее на тротуар. Глеб оглянулся. За спиной никого не было.
   - Ребята, потом, пожалуйста, на меня не обижайтесь.
   - Ты видел, какой смелый? - сказал один из  парней,  и  в  его  руках
появились нунчаки. Он замахнулся. Раздался свист.
   - Ребята,  вы,  наверное,  посещали  клуб  восточных  единоборств?  -
скептично заметил Глеб, ставя ноги на ширину плеч.
   - Ты сейчас узнаешь, что мы посещали,  -  в  руках  другого  хулигана
появилась стальная цепочка с металлическим шаром на  конце,  а  в  руках
третьего блеснул тонкий нож.
   - Ой, ребята, не делали бы вы этого! - шагнув в сторону, сказал Глеб.
- Не делали бы, я вас прошу.
   - Ха-ха, - сказал самый широкоплечий, подходя поближе к Глебу,  -  ты
сейчас узнаешь, что мы посещали. Мы тебя так отделаем, что тебя  и  мать
родная не узнает.
   - К сожалению, мамы у меня нет, - глядя прямо в глаза  широкоплечему,
сказал Глеб.
   А тот вытянул вперед руку и взмахнул ножом. Тонкое лезвие сверкнуло в
луче фонаря.
   - Не люблю ножи, ребята. А может,  дать  вам  денег,  и  вы  от  меня
отвяжетесь?
   - Мы сами у тебя все заберем, -  один  из  хулиганов  ткнул  ногой  в
тяжелую сумку Глеба. - У него там что-то есть.
   - А ты посмотри, что там, - сказал широкоплечий. Парень  с  нунчаками
нагнулся и попытался расстегнуть молнию.
   - Оставь в покое сумку, - Глеб сказал это  таким  тоном,  что  парень
присел еще ниже.
   Глеб расстегнул молнию своей куртки и отскочил к стене. В его  правой
руке появился тяжелый армейский кольт. Угрожающе щелкнул предохранитель.
   - Ну что, ребятки, вы решили повоевать, я вижу?
   Увидев в руках у Сиверова оружие, хулиганы растерялись.
   - Да это ненастоящий, -  прошептал  тот,  у  которого  в  руках  была
цепочка с металлическим шаром.
   - Конечно, ненастоящий. Он только дырки делает настоящие - маленькие,
аккуратные, величиной с копеечную монету. Такая хорошая дырочка,  что  в
нее можно просунуть палец.
   Хулиганы явно опешили, не ожидая увидеть в руках соперника оружие,  и
более грозное, чем их.
   - А ну, к стене и на колени! - приказал Глеб. Он  говорил  уже  таким
голосом, что не  послушаться  было  невозможно,  казалось,  неосторожное
движение, одно лишь движение, и  палец  этого  странного  мужика  дернет
спусковой крючок и тогда действительно в теле может  остаться  маленькая
аккуратная дырочка, из которой будет течь кровь.
   - Бросьте свои причиндалы, восточные единоборцы!
   Упали нунчаки, затем звякнули об асфальт нож и цепочка с шаром.
   Глеб отошел от стены, как бы давая возможность нападавшим занять  его
место. Те покорно приблизились к стене.
   - На колени! - велел Глеб. Хулиганы опустились на колени.
   - Руки за голову, подонки!
   Каждая команда Глеба выполнялась. Глеб подошел к Сиротке, схватил  за
ворот и поставил на ноги.
   - Ну как ты, мужик?
   Сиротка потряс головой, все еще не до конца понимая, что  происходит.
Он втягивал голову  в  плечи,  словно  ожидая,  что  и  этот  человек  с
пистолетом в руке начнет его избивать.
   - Возьми мою сумку, - сказал  Глеб.  -  Там  внутри  есть  наручники.
Расстегни молнию.
   Сиротка дрожащими пальцами принялся расстегивать молнию.  Он  возился
довольно долго, но наконец-то справился. Конечно, то, что  он  увидел  в
сумке, его просто-напросто потрясло.
   - Справа, в карманчике, отстегни кнопку и вытащи, -  негромко  сказал
Глеб. - А затем подойди и защелкни у этого  и  у  этого,  -  Глеб  ткнул
стволом пистолета, указывая на широкоплечего и на того, у которого  были
нунчаки.
   Сиротка неумело, но все же  справился  с  приказанием  Глеба.  А  вот
третий парень, пока Сиротка возился,  вскочил  на  ноги  и  бросился  на
Глеба. И сделал он это напрасно.
   Глеб не стал стрелять. Он увернулся от удара, затем  перехватил  руку
нападающего и мгновенно вывернул запястье. Послышался  хруст  сустава  и
треск разорванных связок. Парень обмяк и  от  невыносимой  боли  тут  же
потерял сознание.
   Глеб легко, одной рукой отшвырнул его в сторону и не стал добивать.
   - Ребятки, если я вас еще здесь увижу,  -  Глеб  подошел  к  насмерть
перепуганным хулиганам и ткнул каждого из них в затылок пистолетом, -  я
уже не буду таким добрым, я разберусь с вами быстро - так быстро, что вы
даже не успеете глазом моргнуть.
   - Мы все... все... мы спокойны, мы ничего не делаем, мы...
   - Сейчас я вижу, вы испугались, но смотрите,  -  и  Сиверов  резко  и
точно дважды ударил рукояткой  кольта  скованных  наручниками.  Хулиганы
потеряли сознание и упали, уткнувшись лицами в стену.
   - Пошли, - приказал Сиверов Сиротке. Тот с тяжеленной сумкой, вернее,
тяжеленной она была только лишь для него, поспешил за Глебом.
   - Ты кто? - на ходу спросил у него Сиверов.
   - Я... Я Сиротка, бомж.
   - Понятно. А что ты делал здесь, на улице?
   - Да, знаете... - Сиротка что-то начал мямлить, но Глеб его оборвал.
   - Где ты прячешься? Где твоя нора?
   - А там, - неопределенно махнул рукой в темноту Сиротка.
   - Веди меня туда.
   Сиротка заспешил. Он уже оклемался.
   - Спасибо вам, спасибо, - бормотал Сиротка, шлепая по лужам.  -  Если
бы не вы, эти гады меня убили бы. И чего ко мне все  цепляются?  И  чего
мне так не везет? - Сиротка оглянулся.
   - Быстрее, быстрее, - поторопил его Глеб. В редких окнах горел  свет,
и Глеб смотрел сейчас на эти окна с грустью и  тоской.  Там  тепло,  там
хорошо,  там  можно  выпить  крепкого  горячего  кофе,  принять   ванну,
вытянуться на диване и слушать музыку. Прислушиваться к плачу скрипки  и
вздыхать с радостью и облегчением вместе с духовыми. Как ему  захотелось
сейчас  послушать  музыку,  забыть  обо  всем  том,  что  происходило  в
последнее время!
   Наконец, Сиротка свернул в какой-то двор и, махнув рукой,  позвал  за
собой Глеба.
   - Сюда, сюда. Здесь  есть  дом,  в  котором  живет  четыре  семьи,  а
половина квартир пустые. В них собираются делать капитальный ремонт, и я
сейчас там обитаю.
   Через несколько минут Сиротка и Глеб Сиверов уже укрылись  от  дождя.
Они сидели в маленькой комнатке. Окна были заставлены какими-то  щитами.
Сиротка трясущимися от холода пальцами зажег спичку, нашел  в  одном  из
поломанных ящиков огарок свечи в консервной банке и зажег его.
   - В каких квартирах живут? - спросил Глеб.
   - Это в другом подъезде, здесь ни одной квартиры заселенной нет,  все
пустые. Можно занять любую.
   - А почему ты занял эту?
   - А у этой два выхода. Есть выход на черную лестницу. В  случае  чего
можно сделать ноги.
   - А-а, - понимающе  кивнул  Глеб,  -  соображаешь.  Он  опустился  на
расшатанную табуретку.
   - Чертовски холодно, - сказал Глеб.
   - Сейчас я все устрою, - сказал бомж и принялся  растаскивать  ящики.
Его несуразная огромная тень металась по стенам и потолку.
   Глеб   осмотрелся.   Это   было   неплохое   убежище.   Третий   этаж
четырехэтажного дома, есть два выхода.
   - Вот, смотрите, что у  меня  есть,  -  послышался  из  угла  немного
дребезжащий голос Сиротки.  -  Это  рефлектор,  и  самое  главное  -  он
работает.
   - Ну, это здорово. А разве здесь есть электричество?
   - Конечно, есть, - ответил Сиротка, - но у меня  нет  лампочек.  Одна
была и та сгорела, выкрутить негде - все повыкручивали до меня.
   - Понятно.
   А Сиротка в это время уже всунул вилку в розетку. Спираль  рефлектора
мгновенно сделалась алой, и в комнате запахло чем-то горелым  и  теплым.
Запах был очень похож на тот, который исходит от печки. И Глеб  протянул
руки к рефлектору.
   - Вот. Все хорошо, но только поесть у меня нечего.
   - Это не самое главное,  -  сказал  Глеб.  -  Послушай,  у  тебя  еще
какое-нибудь пальто есть?
   - Да, есть, - радостно сказал Сиротка, - целых два плаща. Правда, они
того...
   - Что - того?
   - Я их нашел на чердаке. Они немножко грязные, - и Сиротка вытащил из
ящика большой черный плащ.
   Глеб посмотрел на это одеяние и удовлетворенно кивнул.
   - Это как раз то, что мне нужно. Может, одолжишь?
   - Пожалуйста, пожалуйста, - вежливо заговорил Сиротка,  понимая,  что
этому человеку лучше ни в чем не отказывать.
   Пока Глеб грел руки. Сиротка внимательно смотрел на его лицо.  И  ему
показалось, что он уже где-то видел этого человека. Только где и  когда?
Как ни напрягался он - не мог вспомнить.
   "Где же я его видел? Где же? Может, это милиционер? Но на милиционера
он мало похож. Тогда кто он?" - мучил себя вопросами бомж.
   И тут его словно током ударило. Он отскочил к стене и затрясся.
   - Что с тобой? - глядя в глаза перепуганного бомжа, спросил Глеб.
   - Ты... ты... вы... - залепетал трясущимися губами Сиротка.
   - Ну, что ты хочешь сказать?
   - Ты... ты...
   - Нет, не я, - улыбнулся Глеб.
   -  Маньяк...  Твои  портреты  были  в  газете,  тебя  показывали   по
телевизору...
   - Да, - кивнул Глеб Сиверов, - только я не маньяк. Я нормальный мужик
и думаю, что ты это понял.
   - Да-да, - закивал головой Сиротка, все еще  не  приходя  в  себя  от
леденящего страха.
   - Ладно, не дрожи, не бойся. Кое-что я тебе объясню.
   Глеб встал, подошел к перепуганному бомжу, взял его за плечи и усадил
на корточки.
   - Слушай внимательно. Меня ищут, но я не маньяк. Меня ловят совсем за
другое. Милиция и ФСБ очень хотят меня достать. Я им нужен, вернее, даже
не я.
   Им нужна информация, которой я владею. Вот поэтому они и выдали  меня
за Маньяка.
   - А-а, - протяжно выдохнул бомж, - понял, понял. Так ты не маньяк?  -
робко спросил Сиротка, все еще до  конца  не  веря,  что  перед  ним  не
кровожадный маньяк.
   - Нет, - коротко сказал Глеб.
   - Тогда кто ты?
   - Человек, - ответил Глеб  Сиверов  и  улыбнулся.  Улыбка  получилась
спокойной.
   - Если они...  -  Сиротка  испуганно  оглянулся,  -  выдали  тебя  за
маньяка, значит, ты им сильно насолил.
   - В общем-то, да, - признался Глеб.
   Минут двадцать, а может, тридцать, мужчины сидели  в  полной  тишине.
Глеб слышал, как по карнизу  барабанит  дождь,  как  завывает  на  улице
ветер. Время от времени  он  бросал  взгляды  на  Сиротку.  Тот  дремал,
прислонясь к стене.
   А вот Глебу не спалось. Он никак не мог успокоиться и не мог ответить
на вопрос, чего же ему сейчас хочется. Это странное  ночное  знакомство,
этот заброшенный дом, пустая квартира, этот ветер и  дождь  за  окном...
Глеб почувствовал себя выброшенным из жизни. Хотя  это  чувство  было  у
него уже давно, но сейчас оно  было  особенно  щемящим,  острым,  словно
лезвие бритвы.
   Сиротка вдруг забормотал, потряс головой и открыл глаза.
   - Слушай, слушай сюда, - на его  лице  была  радостная  улыбка.  -  А
знаешь, что я хочу тебе сказать?
   - Ну, и что же ты мне сообщишь? - спросил Глеб.
   - Ты не маньяк.
   - Конечно, не маньяк. Я сам об этом тебе сказал.
   - Нет-нет, ты  не  маньяк,  маньяка  я  видел...  Видел  собственными
глазами.
   Это он убил Чуму.
   - Какого еще Чуму? Что ты несешь? - заглянул в глаза бомжу Сиверов.
   - Мой приятель - Чума. Мы с ним кантовались в последнее время.  Когда
меня выгнали с вокзала и побили, я перебрался вначале в подвал одного из
домов на проспекте Мира, а потом, когда подвал закрыли, - на чердак, там
и жил. Так вот, я видел маньяка.
   - Не понял, - приподнялся Глеб  и  потер  ладонями  виски.  -  Ну-ка,
расскажи подробнее.
   - Да что тут рассказывать? Видел я маньяка, только в милицию побоялся
звонить. Понимаешь, Чума меня послал за едой. Мы с ним жили на  чердаке,
там у нас было хорошо диван, матрас, стол. В общем, все как положено.
   Глеб криво усмехнулся.
   "У бомжей это считается "как положено"..."
   - Говори дальше, - попросил он Сиротку.
   - Ну, я пошел. Там, во дворе, мусорные контейнеры.  Я  обычно  в  них
чего-нибудь находил. Люди  выбрасывают  иногда  мясо,  иногда  яблоки  и
бананы. В общем, выбрасывают то, что можно есть - хлеб там...  и  прочее
всякое