не разглядел пистолет, нацеленный прямо на него.
   - Кто ты такой, чтобы мне указывать?
   Бандит нажал  на  спусковой  крючок.  Прогремел  выстрел,  и  парень,
взмахнув руками, рухнул в кювет. Его накрыла темнота.
   Машинист, заслышав выстрел, вышел на площадку. Дружок тут же  вскинул
пистолет и скомандовал:
   - Руки за голову! Лицом  к  локомотиву!  Второй  раз  повторять  этот
приказ не пришлось.
   - А теперь осторожно спускайся. Только без  глупых  шуток!  -  Дружок
держал машиниста на прицеле.
   Тот негнущимися от страха пальцами хватался за  металлические  прутья
лестницы и, наконец, очутился внизу.
   - Веди меня к начальнику поезда, туда, где у вас радиоузел.
   А начальник в этот момент как  раз  вышел  на  площадку  и,  приложив
ладонь козырьком к глазам, пытался рассмотреть, что же происходит  рядом
с поездом. Он даже не успел сообразить, откуда и каким образом  возникли
еще четверо бандитов.
   Они оказались у него прямо за спиной, и ствол  автомата  ткнулся  ему
между лопаток.
   - Стой и не шевелись.
   Дружок дошел следом за машинистом до самой подножки, а затем, завидев
своих сообщников, добравшихся сюда на командирском "уазике",  расцвел  в
улыбке.
   - Руки за спину! - скомандовал он машинисту.
   И когда тот выполнил приказание, туго стянул  запястья  веревками.  А
затем, поддав коленом, опрокинул его в кювет.
   - Что вам надо? -  бледными  от  страха  губами  прошептал  начальник
поезда.
   - Радиоузел.
   Дружок  вскочил  на  подножку  и  ткнул  начальника  поезда   стволом
пистолета.
   Вскоре все шестеро оказались в небольшом  отсеке  служебного  вагона,
где располагался радиоузел.
   - Включай! - приказал Дружок.
   Щелкнул тумблер, раздалось легкое  гудение  в  динамике,  висевшем  в
углу, словно икона. Начальник шепотом сообщил:
   - Все, теперь вас слышат в каждом вагоне.
   Дружок отодвинул стол, уселся, закинув ногу на ногу, и какое-то время
медлил, не зная, с чего начать. Никогда еще ему не доводилось  выступать
перед таким количеством слушателей.
   - Эй, вы там, - наконец крикнул он в микрофон.
   Его голос, усиленный динамиками, разлетелся по всему составу. Тут  же
стихли разговоры, все напряженно вслушивались в этот наглый, с хрипотцой
голос.
   - Вы, пассажиры долбаные,  -  уже  немного  осмелел  Дружок.  -  Нами
захвачен поезд. С каждого купе причитается по двести  долларов,  которые
вы должны собрать не позднее, чем через пятнадцать минут.  Ответственные
за сборы - проводники. Кто не сдаст в назначенное время указанную сумму,
- перешел на какой-то тихий канцеляризм Дружок, - будут расстреляны. Уже
убит помощник машиниста за то, что оказал нам сопротивление,  -  не  без
гордости добавил бандит. - Всякие оправдания не берутся во внимание, - и
он хохотнул, заслышав в своих словах рифму. -  Проводникам  после  того,
как они  соберут  деньги,  стоять  на  подножках.  Всякое  сопротивление
бесполезно, потому что поезд заминирован. И если пострадает хоть один из
наших людей, весь состав взлетит на воздух. Все, отсчет времени пошел!
   Дружок, гордый собой, щелкнул тумблером, и динамики во  всех  вагонах
омертвели. Он довольно захохотал, запрокинул голову и посмотрел на своих
сообщников.
   В радиоузел вошел раскачивающейся походкой Лысый.
   - Ты, диктор хренов, - обратился он к  Дружку,  -  ты  бы  им  еще  и
политинформацию прочел.
   - Что-то не так, Лысый? - обеспокоился Дружок.
   - Да нет, все правильно. Но ты забыл добавить, что  вместо  денег  мы
согласны принимать и драгоценности.
   - Этим займутся другие ребята.
   - Быстро, двое бегом в конец поезда, другие им  навстречу!  Забирайте
все золотые вещи, - Лысый махнул рукой четырем бандитам,  приехавшим  на
"уазике". -  А  ты,  Дружок,  иди  собирай  деньги.  Думаю,  кое-кто  из
проводников уже поджидает тебя на подножках.
   Что тут началось в поезде! Одни  пассажиры  старательно  припрятывали
деньги в надежде убедить бандитов, будто едут с пустыми руками.  Женщины
срывали с себя цепочки, серьги, засовывали их под  матрасы,  но  тут  же
вытаскивали назад, понимая, что это ненадежное укрытие.
   Пепс и Штык поторапливали проводников:
   - Если не будет нужной суммы, застрелим и вас, - бросали они, проходя
мимо вагонов растерявшимся железнодорожникам.
   В последнем вагоне проводник тщетно пытался убедить двух  бандитов  в
том, что пятьсот  долларов  -  это  максимальная  сумма,  которую  можно
собрать с его пассажиров.
   Он пытался всучить им мятые, влажные от пота зеленые бумажки.
   - Кто тебе не дал? - грозно спросил  бандит,  прижимая  проводника  к
стенке.
   Тот, хватая руками воздух, указал пальцем на ближайшее  купе.  Бандит
рванул ручку, дверь отлетела в сторону.
   - Да у меня ничего нет! - запричитал старик, одетый в дорогой  серого
цвета костюм.
   Его жена, вполне еще молодая женщина, забилась в  угол  и  прикрылась
подушкой. Ее дети, две девочки, притаились на верхних полках.
   - А это что? - грозно проговорил бандит, делая шаг к женщине и хватая
ее за ухо.
   - Что вы! Что вы! - запричитала она.
   - Дырки от сережек! Где сами?
   - Да я их дома оставила, когда собиралась на отдых.
   - А кто же с пустыми руками едет отдыхать? - ухмыльнулся бандит. - Не
отдадите сами по сотке, заберем все, что есть, - и он сбросил женщину на
пол, а затем поднял полку.
   Содержимое сумок, чемоданов тут же полетело на пол.
   - Да нет у нас ничего, - упавшим голосом повторил старик.
   - Так нет?  -  взревел  бандит,  передернул  затвор  автомата  и  дал
короткую очередь по  стеклу.  То  разлетелось  вдребезги,  засыпав  купе
водопадом сверкающих осколков.
   - По сотке и серьги!
   Мужчина дрожащими руками вытащил из-под столика бумажник, за  которым
тянулись  хвосты  клейкой  ленты.  Жена  следила  за  ним   затравленным
взглядом.
   Стараясь  не  показывать  содержимое   бумажника,   старик   принялся
выковыривать оттуда две стодолларовые купюры.
   - Я сам! - скомандовал бандит, вырывая бумажник из рук и опуская  его
во внутренний карман куртки.
   - Вы же обещали... - со слабой  надеждой  на  справедливость  сказала
женщина.
   - Так у вас же ничего нет! Значит, я ничего и не взял,  -  рассмеялся
бандит и протянул руку ладонью вверх. - Серьги!
   Женщина запустила руку  в  разрез  платья  и,  царапая  кожу  острыми
крючками сережек, принялась доставать их. Бандит  приблизил  к  ее  лицу
ствол автомата, и женщина замерла.
   - Дай-ка, я  сам  посмотрю,  -  и  одним  пальцем  оттянул  декольте.
Несчастная ощутила на своем лице смрадное  от  лука  и  табака  дыхание.
Следом за сережками потянулась золотая цепочка, а за ними из-за  кружева
выскользнул и золотой крестик с надписью "Спаси и сохрани". - Это  будет
поинтереснее твоих дряблых грудей, - усмехнулся бандит, схватил  женщину
за плечо и толкнул на пол. Дверь с грохотом отъехала  в  сторону.  Из-за
нее послышались плач и причитания.
   - Если мы будем тратить столько времени на каждое купе, то не успеем!
- зашептал второй бандит.
   - А какого черта ты стоишь у меня за спиной? Пошел вперед!
   Напуганные выстрелами в соседнем купе, другие пассажиры  расставались
со своим имуществом уже добровольно. Более сообразительные отдавали свои
двести долларов, и вскоре спортивная сумка на плече одного  из  бандитов
оказалась наполненной до половины.  У  второго  карманы  топорщились  от
снятых  драгоценностей.  В  вагонах,  куда  еще  не  добрались  бандиты,
началась самая настоящая паника. Поползли самые невероятные слухи, будто
бы уже убито десять человек. И эта цифра, передаваемая из  уст  в  уста,
становилась все более  устрашающей.  Слухи  подогревались  каждой  новой
автоматной очередью и звоном разбиваемого стекла.
   Из одного вагона  выскочил  молодой  парень  с  чемоданом  в  руке  и
бросился к лесозащитной полосе.  Лысый,  стоявший  у  головного  вагона,
вскинул  автомат  и  пустил  вдогонку  ему  короткую   очередь.   Парень
пошатнулся и, хватаясь руками за колючие ветви елей, упал на  колени,  а
затем, вскинув руки, опрокинулся на  спину.  В  темноте  ярко  светилась
белизной рубашка, да поблескивал камень в зажиме для галстука.
   - Проверь, что там у него, - скомандовал Лысый своему  подручному,  а
сам с автоматом наперевес двинулся вдоль вагонов.
   Он дважды выстрелил, заметив темный силуэт в двери одного из вагонов.
Желающих подышать свежим воздухом тут же поубавилось.
   Лысый взглянул на часы. Прошло ровно семь минут, а они еще не  успели
обчистить и половину поезда. Правда,  в  запасе  у  них  оставалось  еще
достаточно времени.
   Следующий состав должен был проследовать по этому пути  только  через
два часа.
   Лысый знал об этом доподлинно, план  операции  был  им  разработан  в
мельчайших деталях. Он целых две недели  прожил  невдалеке  от  станции,
снимая  комнатку  в  деревенском  домике.  Каждую  ночь  он  выходил   к
железнодорожному полотну и с часами в руках отмечал прохождение поездов,
пока наконец не составил себе четкий график.
   Наверное,  единственным  в  поезде,  кроме  самих  бандитов,  кто  не
паниковал,  был  Глеб  Сиверов.  Он  спокойно  дождался,  пока   Наталья
оденется, и улыбнулся, ободряя девушку.  Та  смотрела  на  него  как  на
сумасшедшего.
   - И вы еще можете улыбаться? Вы так спокойны?  Затем  она  распахнула
сумочку и выложила на стол пачку денег.
   - Простите, но я от волнения даже не могу  сосчитать,  сколько  здесь
будет долларов, если переводить  их  по  курсу.  Но  думаю,  значительно
меньше сотни.
   - И что ты предлагаешь? Чтобы я сосчитал их?
   - Может, вы бы могли одолжить мне сотню, а остаток я  вам  как-нибудь
верну, - она подвинула пачку к самому краю стола.
   Глеб преспокойно взял деньги и бросил их внутрь сумочки.
   - Сиди и не дергайся, - сказал он Наталье, - все будет хорошо.
   Он стал  ногами  на  полку  и,  запустив  руку  в  глубину  багажного
отделения, дотянулся до своей  спортивной  сумки.  Расстегнул  молнию  и
вытащил пистолет. У Натальи от удивления раскрылся рот и никак не  хотел
закрываться. В глазах отразился ужас.
   - Вы с ними из одной шайки?
   Но тут же она отбросила это нелепое предположение.
   - Вы из милиции?
   - Ни то и ни другое, - сказал Глеб, наворачивая на ствол глушитель.
   Затем он выгреб со дна сумки три  запасные  обоймы  и  положил  их  в
карман куртки, а пистолет заткнул за пояс.
   В дверь купе постучали. Глеб запахнул куртку так, чтобы не было видно
оружие, и  открыл  дверь.  В  коридоре  стоял  бледный,  как  выбеленное
полотно, проводник. Куда только подевалась его нахальная улыбка?
   - Деньги... они требуют деньги, вы же слышали...
   - Я тебе что сказал? - произнес Глеб.
   - Не понял.
   - Я тебе сказал посылать их к черту.
   - Но они с оружием...
   - Я тебе сказал посылать их от моего имени.
   - Но тогда они обещали  убить  меня...  -  проводник  выглядел  таким
жалким, что сердце Сиверова дрогнуло.
   - Ладно, черт с тобой, а то еще в штаны наложишь, - он  достал  из-за
пояса две стодолларовых бумажки и сунул  их  в  руку  проводнику.  -  Но
только смотри, не забудь отдать их мне потом.
   - Я их отдам бандитам. А вы, если хотите, разбирайтесь с ними сами.
   - Закрой дверь, - приказал Глеб.
   А  проводник  уже  стучался  в  следующее  купе.  Совсем   неподалеку
прозвучала короткая автоматная очередь, и трассирующая  пуля  прочертила
темноту за окном.
   - Я боюсь, - прошептала Наталья, забиваясь в угол поближе к  проходу,
подальше от наружной стенки.
   Глеб подошел к окну и опустил раму. Явственнее  стали  слышны  крики,
детский плач, ругательства.
   - Я бы не советовал тебе оставаться тут, - Глеб  обернулся  и  махнул
рукой Наталье.
   - Куда вы? Там же могут убить! Вы же заплатили деньги.
   - Я не собираюсь  доставлять  им  такое  удовольствие,  -  рассмеялся
Сиверов и уже прикрикнул на девушку:
   - Пошли со мной!
   Та только поплотнее забилась в угол.
   - Или ты хочешь расстаться со своими сережками?
   - Они все равно не золотые, а позолоченные, - призналась  Наталья.  -
Да и бриллианты в них фальшивые.
   - Думаешь, кто-нибудь будет с этим разбираться? Ты хотя бы вынула  их
из ушей, а то оторвут вместе с ушами.
   Наталья тут же представила себе страшную  картину  и  вспомнила,  что
Лысый обещал  прислать  своего  друга  и  разобраться  с  ней  и  Глебом
персонально. Она уже представляла,  как  Дружок  сжимает  в  пальцах  ее
отрезанное ухо и сияние исходит от поддельного бриллианта.
   -  Если  мы  станем  тут  рассиживаться,   то   и   впрямь   дождемся
неприятностей.
   Глеб высунулся по  пояс  в  окно,  перегнулся  и  ухватился  за  край
вентиляционного люка на крыше вагона. Мгновенно в  окне  исчезли  и  его
ноги.
   - Куда вы? - замирающим от страха  шепотом  проговорила  Наталья,  на
полусогнутых ногах пробираясь к окну.
   Тут же в проеме возникла  голова  Глеба.  Его  длинные  русые  волосы
развевал ветер. Он протянул Наталье руку.
   - Давай быстрее!
   В  коридоре  уже  слышались  грубые  голоса.  Прозвучала   автоматная
очередь, посыпалось битое стекло, пронзительно закричала женщина. Это  и
подстегнуло Наталью. Она ухватилась за протянутую руку и  встала  ногами
на столик. Она и сама не ожидала от себя подобной прыти. Сперва оперлась
ногой на раму, а затем, изогнувшись, ухватилась  за  плечо  Глеба  левой
рукой, а правой вцепилась в вентиляционный люк.
   - Ну вот, из тебя получится неплохая акробатка,  -  невесело  пошутил
Глеб, когда Наталья уже сидела на крыше вагона.
   Рядом  с  ней  проходил  какой-то  провод,  к  которому  она  боялась
прикоснуться, опасаясь, что тот находится под напряжением.
   - Придержи меня за ноги.
   Она как-то неумело взялась за щиколотки Глеба. Тот зло зашипел:
   - Так не пойдет, лучше садись.
   - Вам же будет больно!
   - Садись, я сказал!
   Наталья уселась. Глеб вновь свесился вниз и приподнял  раму,  оставив
только узкую щель, в которую с трудом можно было просунуть руку.  Теперь
они вдвоем сидели на крыше вагона под звездным небом. Но самое странное,
Наталья отнюдь не чувствовала себя в безопасности. Теперь  ей  казалось,
что кто-нибудь из бандитов непременно  выпустит  очередь  в  потолок,  и
именно в то место, где она сидит.
   Поэтому она подтянула колени к груди и принялась взглядом искать, где
же проходит перегородка в купе.
   - Если будешь так сидеть, тебя скоро заметят. Лучше ложись.
   - Боюсь, - отвечала девушка.
   - Ладно, поступай как знаешь,  -  Глеб  на  корточках,  придерживаясь
рукой за натянутый провод, стал пробираться вперед.
   - А я? - раздалось у него за спиной.
   - Сиди. Скоро все будет в порядке.
   Наталья с тоской во взгляде проводила Глеба.  Тот  добрался  до  края
вагона и, поднявшись в полный рост, перепрыгнул  на  соседний.  А  затем
внезапно прилег и замер.
   Наташа затаила дыхание и на всякий случай тоже  легла,  распласталась
на выкрашенной в черный цвет жести.  Глеб  впился  взглядом  в  темноту,
пытаясь понять, что же все-таки  происходит  возле  состава.  На  всякий
случай пистолет он держал наготове. Он увидел, как бандит переворачивает
тело убитого молодого человека, видел, как  разрезает  ножом  чемодан  и
вытряхивает из него содержимое.
   Сиверов лежал над самой дверью тамбура. Та  была  открыта,  и  слабый
свет падал на щебень откоса.
   Из тамбура послышались голоса:
   - Да ты посмотри, может, набрал в темноте какой-нибудь бижутерии.
   - Ладно, ты иди дальше, а я посмотрю. Послышался  звук  открывающейся
двери, и из вагона высунулась голова. Бандит, придерживаясь за поручень,
высунулся наружу.
   Желтый свет лампочки  отливал  на  стволе  автомата.  Глеб  абсолютно
бесшумно опустил руку и схватил бандита за шиворот. Тот  даже  не  успел
вскрикнуть. Ворот застегнутой куртки сдавил ему горло,  ноги  оторвались
от подножки, и он завис.  Как  и  предвидел  Глеб,  вместо  того,  чтобы
уцепиться за поручень и другой рукой,  бандит  попытался  обеими  руками
разжать пальцы, державшие его за шиворот.
   Глеб левой рукой направил ствол пистолета вниз и нажал на курок.
   Раздался негромкий хлопок выстрела. Пуля вошла точно  в  позвоночник,
рельефно проступивший  на  шее.  Бандит  мгновенно  обмяк.  Глеб  разжал
пальцы.
   Словно мешок с песком, тот хлюпнулся на щебень. Автомат соскользнул с
откоса и исчез в темноте.
   Бандит,  разбиравший  пожитки,  вскинул  голову.  Но  даже  не  успел
что-либо увидеть, как Глеб прицелился и выстрелил. И на этот раз  он  не
промахнулся. Пуля легла немного правее, чем Глеб  предполагал,  -  прямо
над левым глазом. Но с расстояния в семьдесят метров, почти в  кромешной
темноте, вряд ли бы кто-то выстрелил точнее.
   Глеб  повернулся  на  бок,  чтобы  посмотреть,   как   там   Наталья,
справедливо полагая, что та уже еле жива от страха.  Девушка  лежала  на
крыше вагона, прикрыв голову руками.
   "Ладно, разбираться будем потом", - подумал  Сиверов  и,  ухватившись
руками за водоотливной желоб, спрыгнул на подножку вагона и тут же исчез
в тамбуре.
   Лысый, заметив мелькнувшую тень, прижался к вагону и выпустил длинную
очередь. Пули высекли искры из металлической обшивки  двери,  одна  даже
рикошетом залетела в тамбур. Но Глеб уже был в самом вагоне.  Проводник,
явно приняв его за бандита, попытался всучить  ему  собранные  деньги  и
принялся жаловаться, что еще не все пассажиры сдали  нужную  сумму.  Без
лишних объяснений Глеб  отодвинул  обомлевшего  от  ужаса  проводника  в
сторону и двинулся в глубь вагона.
   Послышался скрежет открываемой двери. Глеб прижался к стенке и поднял
пистолет вверх. Штык даже  не  удосужился  глянуть  в  сторону,  и  Глеб
окликнул его, когда тот уже держался  за  ручку  следующей  двери.  Штык
оглянулся и последнее, что  он  увидел,  был  сполох  выстрела.  Бандита
отбросило к стенке, пистолет выпал у него из руки.
   Глеб тут же машинально ногой зашвырнул его в  угол  тамбура  и  резко
развернулся. В сантиметре от его головы просвистела пуля. Глеб уклонился
и, выждав  несколько  секунд,  одним  прыжком  преодолел  узкий  проход,
заметив краем глаза ствол автомата и профиль бандита,  поджидавшего  его
появление. Из кармана убитого, словно тонкая  струйка,  потекла  золотая
цепочка. Следом за ней выскользнул крестик.
   Глеб толкнул ногой дверь. Та с грохотом закрылась. Тут же послышались
выстрелы,  гулким  эхом  отозвавшиеся  в  металлическом  нутре  тамбура.
Сиверов дождался, пока очередь смолкнет, и рванул  дверь  на  себя.  Ему
потребовалось выстрелить всего лишь один  раз,  чтобы  автомат  в  руках
бандита смолк навсегда.
   И вновь потянулся длинный коридор. Глеб  шел,  как  казалось  ему,  в
полной тишине. Пассажиры затихли,  перепуганные  стрельбой.  Но  Сиверов
знал, эта тишина обманчива. Теперь победа уже не дастся ему  так  легко,
как в первых случаях.
   Лысый, держа в  руках  свой  короткоствольный  автомат,  привстав  на
цыпочки, заглянул в мутное, словно замазанное мыльным раствором окошечко
выкрашенной в темно-зеленый цвет двери. Он увидел приближающегося к нему
Глеба. Ни один мускул не дрогнул на лице бандита. Он,  не  оборачиваясь,
сделал несколько шагов назад и, отворив дверь туалета, спрятался за ней,
держа автомат поднятым в правой руке.
   Глеб вышел в  тамбур  и  остановился.  Чутье  подсказывало  ему,  что
опасность совсем близко. Его взгляд упал на пол. От растекшейся на  полу
туалета лужи шла пара следов. Глеб слегка улыбнулся. Да, он точно понял,
кто прячется за дверью туалета. То, что это не случайный пассажир, он не
сомневался. Тот бы обязательно закрыл дверь на защелку.  Тут  действовал
профессионал.
   Глеб решил не подавать виду, что ему  известно  это.  Он  сделал  шаг
вперед и медленно, абсолютно беззвучно, развернулся, прижался  спиной  к
стене и стал ждать. Он твердо знал:  что-что,  а  ждать  он  умеет.  Ему
иногда приходилось муть ли не  сутками  лежать  в  одной  позе,  карауля
момент, когда жертва появится в  зоне