умленно вскинул брови:  то,  что  он  должен  сделать,  займет
несколько десятков страниц, не менее.  Да  к  тому  же  информация,  которую
потребовал от него начальник, очень засекречена.
   - А допуск? - задал он вопрос. - Мне никто не даст эти бумаги,  никто  не
подпустит к компьютеру. Я могу изучать лишь  то..,  достать  ту  информацию,
которая непосредственно касается нашего управления. А вы,  товарищ  генерал,
имеете в виду...
   - Да, я имею в виду всех, - генерал поднялся со своего места и  посмотрел
на помощника. -  Я  сейчас  позвоню,  а  если  надо,  отдам  приказ.  Можешь
сослаться на министра, на помощников Президента, на всех, кто об  этом  деле
знает. Ты получишь всю информацию. Если станешь действовать от моего  имени,
они подпишут все, что угодно. Сколько тебе понадобится времени?
   Помощник посмотрел на часы,  словно  циферблат  мог  подсказать,  сколько
времени ему понадобится па выполнение этой довольно-таки кропотливой работы.
   - Сутки, товарищ генерал.
   - Ты сошел с ума, капитан! Три часа, и информация должна лежать у меня на
столе.
   - Понял, - сказал капитан, покидая кабинет.
   - Ну вот, хоть что-то, - потер вспотевшее лицо генерал Судаков.
   - Да, и еще, - Болеслав Францевич Малишевский расхаживал по  кабинету  от
одной стены к другой, только стены временно прерывали, но  не  останавливали
его нервного выхаживания, - если контейнеры похитили для продажи, то  стоило
бы проверить информацию на тех, кого мы подозреваем. То есть, надо проверить
всех посредников, которые тайно или полулегально торгуют оружием.
   - Но этих тоже довольно много, - заметил  генерал  Судаков.  -  Не  знаю,
много или нет, но  проверить  надо  всех.  Для  начала  хорошо  бы  получить
фамилии, адреса. В принципе, и эта информация не повредит.
   - Но мы уже получили с тобой подобную информацию. Вот же распечатка.
   - Нет, нет, надо полнее. Всех, кто хоть  когда-то  проходил  по  подобным
делам,  надо  иметь  в  виду,  -  и  Болеслав  Францевич  Малишевский,  сняв
телефонную трубку, принялся отдавать приказы.
 
*** 
 
   Как и предполагали генералы Малишевский и Судаков, разговор  с  министром
получился нелицеприятный. Министр неистовствовал:
   - Вы хоть понимаете, что произошло? -  выкрикивал  он  через  каждые  две
минуты, и по его лицу нетрудно было догадаться, что произошло  действительно
чрезвычайное событие. -  Если  бы  у  нашего  Президента  украли  жену,  это
показалось бы милой шуткой. Пропало  оружие,  один  грамм  которого...  -  и
министр выругался.
   Генералы и все те, кто собрался у него на экстренное  совещание,  сидели,
понурив головы.
   - Какая работа проделана? В каких направлениях ведется  поиск?  Доложите,
генерал Судаков.
   - Товарищ министр, поиск ведется во  всех  направлениях.  Проверяем  всех
тех, кто был связан с этим оружием.
   - Это понятно, -  рявкнул  министр  и  покосился  на  телефон  с  золотым
двуглавым орлом и надписью "Президент России".
   Он смотрел так, словно бы телефон мог в любой момент зазвонить.
   - Если мы не справимся  с  этим  делом,  то  наверняка  сорвем  выборы  и
наверняка все пойдем в отставку. Вы это понимаете?
   - Так точно, - отвечали генералы, собравшиеся за длинным столом.
   - Все, все, можете быть свободны. Я иду к Президенту. Он уже в курсе.
   Генерал Малишевский подумал:
   "Да, нашему министру сейчас не позавидуешь. Ведь  Президент,  когда  зол,
может наговорить такого, что  сразу  пожалеешь,  что  на  свет  родился.  Не
повезло нашему министру. А самое противное,  так  это  то,  что  груз  исчез
накануне президентских выборов. И этим могут воспользоваться все. А если, не
дай Бог, узнают в НАТО, будет международный скандал.  Президенту  откажут  в
поддержке все те, кто на него ставил, - и тут  же  у  генерала  Малишевского
появилась мысль. - А что, если это политические конкуренты Президента?  Что,
если это коммунисты или люди Жириновского? - но тут же он отбросил эту мысль
как слишком очевидную. - Скорее  всего,  будь  это  политические  противники
Президента,  они  не  преминули   бы   сразу   воспользоваться   достигнутым
результатом, и уже начался бы шантаж Президента".
   А пока вокруг груза  ЕАС  -  792  царила  полная  тишина,  словно  бы  он
провалился в бездонное болото и исчез, не оставив следов.
 
*** 
 
   Глеб Сиверов благополучно добрался до своей мастерской, тщательно  закрыл
дверь на все замки, включил своего любимого Вагнера и устроился в кресле. Он
раскачивался из стороны в сторону, на его лице блуждала улыбка. Сиверов  был
похож на музыканта-пианиста, занимающегося музицированием на хорошем  рояле.
Пальцы Глеба подрагивали, словно бы они касались гладких клавиш  фортепиано.
Подобные дела ему  еще  не  встречались.  Обычно  в  заданиях,  которые  ему
предлагали,  были  ясность  и  определенность,   четкие   версии,   зацепки,
фотографии  преступников,  которых   просто-напросто   нужно   было   найти,
обезвредить или уничтожить. В сложные комбинации он впутывался обычно сам. А
это дело представлялось совершенно неясным.  Глеб  понимал,  что  здесь  ему
никто не поможет.
   Всецело погрузившись в размышления, он забыл о том, что обещал  позвонить
Ирине, сообщить о себе. Его мысль блуждала, всплывали детали, услышанные  от
двух генералов. Но стройной и определенной версии не возникало.
   Когда закончился диск, и музыка смолкла, Глеб продолжал  раскачиваться  в
глубоком кресле, так и не найдя ответов на тысячу вопросов. Вернее, из  этой
тысячи вопросов по-настоящему Сиверова интересовал только один - кто мог это
сделать? Кто этот  смелый  и  отчаянный  человек,  который  пошел  на  такое
масштабное  преступление?  Шесть  ящиков,  в  каждом  по   три   контейнера.
Восемнадцать  контейнеров....  Это  очень  масштабно.  Если  бы   действовал
какой-нибудь террорист, он захватил бы один контейнер. С  одним  и  скрыться
легче, и спрятать его не составляет труда. А вот шесть ящиков -  это  совсем
другое дело. Груз очень приметный. Если грабители  поезда  задумали  продать
груз, тогда они должны были перевезти его подальше от столицы.
   "Это решение - на поверхности, первое, что приходит в голову,  а  значит,
оно не правильное".
   Глеб перестал качаться, его пальцы вцепились в подлокотники кресла.
   - Да, да, - прошептал он.
   "Они перевезли бы груз туда, где на него никто не обратит  внимания,  где
все  привычны  к  ящикам,  к  погрузке  и  разгрузке,  к   подъезжающему   и
отъезжающему транспорту. Это могут быть железнодорожные станции,  аэропорты,
конечно же, те аэропорты, где груз  никто  не  станет  проверять  -  военные
аэропорты и товарные станции на железных дорогах. А может быть, какой-нибудь
портовый город. Ящики будут благополучно спрятаны в  трюм  корабля,  корабль
отойдет от причала и спокойно увезет груз к покупателю. Но это только лишь в
том случае, если..."
   Глеб поднялся и принялся расхаживать по  своей  мастерской.  Ему  уже  не
хотелось слушать музыку, он размышлял, отбрасывая и отметая одну  ошибочную,
очевидную версию за другой.
   Где-то здесь должна быть зацепка, маленькая, но которой хватит для  того,
чтобы раскрутить все  это  дело,  чтобы  схватить  хвостик  ниточки,  начать
распутывать один узел за другим, подбираясь к центру, к тому,  кто  все  это
задумал. Но сам по себе человек этот  не  страшен.  Что  такое  человек?  Он
ничего не может сделать без оружия. Страшно сочетание - человек и контейнеры
с химическим оружием. Страшен черт, а не то, как его малюют.
   "А  может...  -  мелькнула  мысль,  -  человека  или  людей,   похитивших
контейнеры, уже нет в живых?  Может,  они  разбились  на  вертолете,  может,
вертолет упал в расщелину и лежит, засыпанный снегом?"
   Да, надо  будет  получить  информацию  о  всех  разбившихся  самолетах  и
вертолетах за последние десять дней. Еще надо будет уточнить, не  пропал  ли
какой-нибудь вертолет. И это даст возможность выйти на след преступников.
   Глеб вытащил из кармана куртки телефон и набрал номер. Три щелчка - и  он
услышал уставший голос генерала Малишевского.
   - Товарищ генерал, беспокоит Глеб Сиверов.
   - А, да, здравствуйте, Глеб Петрович, - генерал был  явно  удивлен,  ведь
договорились, что Глеб объявится завтра в одиннадцать,  а  он  звонит  через
каких-то четыре часа.
   - Меня интересует вот Какая  информация:  не  исчезали  ли  за  последние
десять дней самолеты и вертолеты? Неважно, военные, гражданские, может быть,
пожарников или сельскохозяйственные. Это надо срочно уточнить.
   - Да, хорошо, Глеб Петрович, сейчас проверим. Я  прикажу,  и  через  пару
часов информация будет у нас Это все, что пока нужно?
   - Нет, еще меня интересуют два вспомогательных вопроса: мне нужен  список
сотрудников, уволенных из ФСБ за последние три года.
   -  Это  секретная   информация,   -   насторожился   Болеслав   Францевич
Малишевский.
   - Я понимаю, что секретная, но мне она нужна.
   - Списки готовы. Вы хотите получить их прямо сейчас? Но  факсу  я  ее  не
доверю.
   - Да, желательно.
   - Тогда давайте встретимся.
   - Хорошо.
   Генерал Малишевский и Глеб Сиверов условились о времени, и  Глеб  положил
телефон на стол.
   - Так-так-так, - сказал он, прохаживаясь по мастерской, -  во  всем  этом
деле  удивляет  невероятная  жестокость,  с   которой   были   убиты   люди,
участвовавшие в захвате груза. Эта жестокость какая-то  чрезмерная.  Это  не
самозащита от свидетелей, а расправа.
   Сиверов открыл вторую дверь, вошел в маленькую  комнату,  где  стоял  его
мощный компьютер и хранилось оружие. Он включил компьютер, зажегся  монитор.
Глеб набрал код, компьютер ответил приветствием.  Просмотр  картотеки  занял
около часа. Никакой полезной информации Сиверов получить не смог,  и  машину
пришлось выключить. Интуиция подсказывала: решение задачи должно быть  очень
простым. Это  только  в  романах,  которыми  завалены  прилавки  и  лотки  в
подземных переходах, обязательно присутствует нагромождение сложностей. А  в
жизни все куда проще. Мотивы поступков всегда прозрачны, а  действие  всегда
конкретно.
   Жестокость, убийство всех участвовавших в ограблении литерного  поезда  -
вот что вызывало наибольшее подозрение Слепого.
   "И если мне удастся понять мотивы этой жестокости, я  смогу  высчитать  и
людей, стоящих за ней".
   Глеб вышел  из  маленькой  комнаты,  неодобрительно  взглянув  на  серый,
погасший экран компьютера. Он  посмотрел  так,  как  смотрят  на  друга,  на
человека, от которого  ожидают  незамедлительной  помощи,  а  он  растерянно
разводит руками, дескать, сам вляпался в эту историю, сам и выбирайся. А  я,
друг любезный, ничем не могу тебе помочь.
   Глеб взял телефон и вновь набрал номер генерала Малишевского.
   - Болеслав Францевич, я сейчас выезжаю. У меня одна просьба: подготовьте,
пожалуйста, сводку за последнюю неделю по  Москве,  Питеру  и  Владивостоку:
оперативную сводку МВД - где кого убили, где  что  сгорело,  взорвалось.  Но
сводка должна быть полной, а не такой, какая поступает на  стол  мнительного
начальства.
   - Хорошо, Глеб Петрович, я распоряжусь. К вашему приезду  эта  информация
будет у меня на столе.
 
*** 
 
   Глеб получил документы и вернулся в мастерскую. Он не ел с раннего  утра,
но даже не вспоминал о еде. Его мозг напряженно работал. Сиверов разложил на
столе  бумаги,   вооружился   остро   отточенным   карандашом   и   принялся
просматривать списки сотрудников  ФСБ,  уволенных  за  последние  пять  лет.
Список оказался огромным. Многие ушли  на  пенсию,  этих  почему-то  Сиверов
отмел сразу же. Были и те, кто ушел по собственному желанию.  С  этими  Глеб
работал более пристально. Капитанов и майоров Глеб тоже, полагаясь  на  свою
интуицию,  исключил.   Остались   подполковники   и   полковники.   Медленно
переворачивались  страница  за  страницей,  Глеб  внимательно  вчитывался  в
характеристики каждого, должности и  места  работы.  Он  составил  маленький
список из двенадцати фамилий - только те,  кто  мог  знать  о  существовании
груза и те, кто мог быть обижен властью.
   "Полковник Скобелев, полковник Скобелев... - уже в пятый раз глаза  Глеба
зацепились за одну и ту же фамилию. - Росвооружение, награды, место работы".
   Странно, но почему-то именно на  этой  фамилии  все  время  фиксировалось
внимание Глеба, хотя, на первый взгляд, придраться было не к чему.
   - Уволен, с формулировкой "за потерю доверия", - прочел Глеб и  почему-то
насторожился.
   Уже было далеко за полночь, когда напомнил о себе телефон.  Сиверов  взял
трубку в руку.
   - Говорит генерал Потапчук.
   - Здравствуйте, здравствуйте, - сказал Глеб, проводя рукой по лицу.
   - Как ваши дела, Глеб Петрович? - осведомился Потапчук.
   - Да пока никак, товарищ генерал. Есть кое-какие соображения.
   - Слушаю вас, слушаю.
   - Меня интересует один человек. Думаю, это по вашей  части.  Хотелось  бы
получить на него более полную информацию...
   - Что за человек?
   - Полковник Скобелев Александр Михайлович.
   - Я знал его, - сказал генерал Потапчук.
   - И что вы можете о нем сказать?
   - Это был один  из  лучших  работников.  Курировал  операции  по  продаже
оружия.
   -  Вот  это  меня  и  зацепило,  -  признался  Глеб.  -  Мне  нужна   его
характеристика, желательно развернутая, самая что ни на есть полная.
   - Не думаю, Глеб Петрович,  чтобы  полковник  Скобелев  оказался  в  этом
замешан.
   - Откуда такая уверенность, товарищ генерал?
   - Интуиция подсказывает.
   - А мне интуиция подсказывает другое.
   - Если надо, завтра получите.
   - Хорошо.
   На этом разговор был закончен.
   "Зачем он звонил?" - подумал Глеб.
   Не доверять генералу Сиверов не мог. Между ним и Потапчуком  было  полное
доверие. Генерал знал о Глебе Сиверове довольно много.
   "Наверное, ему сейчас не сладко, - подумал Глеб и  почувствовал  какое-то
облегчение, сошедшее на  него.  -  Надо  выпить  кофе,  послушать  музыку  и
просмотреть сводки МВД. Может быть, они что-нибудь дадут":
   Глеб и сам не знал, что он ищет, но интуиция подсказывала ему, что в этих
сводках могут оказаться зацепки, которые выведут его  на  след  преступника.
Что именно это будет, Глеб, естественно,  не  представлял.  Поиск  -  всегда
просеивание через сито, главное - умело подобрать размер отверстии.
   "Надо прочесть, внимательно изучить. До утра еще есть время".
   Сводка по Москве представляла собой довольно-таки  пухлую  папку.  В  ней
фиксировались  убийства,  ограбления,  налеты,  изнасилования,  исчезновение
людей, аварии и прочая  информация.  И  вот  в  этом  морс,  в  бездне  этой
информации необходимо было найти то, что могло бы вывести на след. На первый
взгляд занятие  совершенно  бессмысленное,  но  Сиверов  полагался  на  свою
интуицию, на какое-то седьмое или десятое чувство. Глеб знал, что при чтении
этих бумаг что-то остановит его внимание, вызовет  подозрение.  А  потом  он
начнет раскручивать, вникать в детали и все-таки выйдет из  темного  тупика,
выберется из кромешной тьмы, двигаясь на маленький, еле заметный огонек,  на
сверкающую точку. А когда приблизится к ней, свет будет настолько ярким, что
обрисует все мельчайшие детали. И тогда можно будет действовать. Ведь в  его
распоряжении, Глеб это прекрасно понимал,  находятся  огромные  силы.  И  он
может направить их в нужную сторону. Сиверов понимал, что сейчас, так же как
и он, сотни людей  занимаются  этим  делом,  ищут  мельчайшие  зацепки,  еле
заметные зазоры, трещины, пылинки, по которым можно  хоть  что-то  выяснить,
которые могут пролить свет на пропажу груза ЕАС - 792.
   "Наверное, и Президент не спит, мучается, переживает..."
   Глеб включил музыку, открыл пухлую папку "Оперативная сводка по  Москве".
Он бежал глазами по страницам, прочитывая предложения так, как  профессионал
читает книгу, следя только  за  сюжетом,  а  его  мозг  фиксировал  малейшие
детали.
 
Глава 15 
 
   Покончив со всеми свидетелями, знавшими о зеленых ящиках,  о  том,  каким
образом они были перевезены  в  Москву  и  спрятаны  в  грузовой  контейнер,
Александр Михайлович Скобелев затаился.  За  последние  дни  он  всего  лишь
дважды покинул свое убежище. Один раз для того,  чтобы  купить  продукты,  а
второй раз - чтобы встретиться с Большеротовым Геннадием  Викторовичем.  Эта
встреча с инженером военного завода оставила в  душе  отставного  полковника
двойственное впечатление.
   С одной стороны, полковник Скобелев был очень рад, ведь он заполучил  то,
что хотел, - взрывное устройство с часовым механизмом, заплатив за эту  мину
в общем-то небольшие деньги - всего семьсот долларов, что  для  Скобелева  в
данной ситуации не имело значения. Мина Геннадия Викторовича была прекрасна.
Большеротов, как всякий инженер, гордился тем, что создавал Правда, пришлось
съездить под Москву, где Геннадий Викторович на даче, в гараже,  наполненном
всякими приборами, собственными руками делал взрывные устройства.
   Заказчиков хватало, и Большеротов процветал. Он не  получал  таких  денег
даже в лучшие времена, когда работал  на  военном  заводе.  Сейчас,  как  ни
странно, спрос на продукцию, которую он производил, был огромен.  И  к  нему
обращались  то  бизнесмены,  чтобы  он  помог  разобраться  с  конкурентами,
напугать  или  устранить.  Приходилось  изготавливать   самые   всевозможные
устройства.  Инженер  Большеротов  получал  в  зависимости  от  срочности  и
сложности довольно приличные деньги.
   Простейшая мина для того, чтобы взорвать машину, стоила  триста-четыреста
долларов. Очень сложная и маленькая - от 500 до 1000 долларов.
   Александр Михайлович хорошо помнил то, как он встретился с Большеротовым.
Инженер был немногословен:
   - Так что вас интересует и кто  вас  прислал?  После  того,  как  инженер
убедился, что перед ним настоящий клиент, он расплылся в улыбке  и  принялся
рекламировать свой товар, попутно уточняя:
   - Это все мелочи, уважаемый. Вот если бы появился  настоящий  заказчик  и
предложил бы хорошие деньги, я смог бы делать такое...
   - Мне не надо такое, - поднял руку Александр Михайлович Скобелев, -  меня
интересует простая мина с часовым устройством.
   - Но для того, чтобы изготовить взрывное устройство, я  должен  знать,  в
каких целях и в каких условиях вы собираетесь его использовать.
   - А вот этого я вам  не  могу  сказать,  любезный,  -  таким  же  сладким
голосом, как и инженер, заговорил отставной полковник.
   - Тогда у нас  не  получится  разговора,  -  категорично  заявил  инженер
Большеротов.
   - Геннадий Викторович, послушайте меня внимательно. Я довольно четко могу
объяснить что мне надо.
   - Что ж, слушаю, уважаемый, - вновь расплылся  в  улыбке  Большеротов.  -
Фамилии и адреса меня абсолютно не волнуют.
   - Мне не нужно взрывать автомобиль или дом. Мне также не  нужно  взрывать
квартиру или бронированную дверь. Задача куда проще мне нужна мина с часовым
механизмом и направленным взрывом. Желательно,  чтобы  она  могла  сработать
через столько-то часов или минут. Вы можете предложить мне такое устройство,
которое сработает через неделю? Через семь дней.
   - Вы имеете в виду сто пятьдесят часов?
   - В общем-то, да, - уточнил отставной полковник.
   - Я могу вам предложить мину, которая взорвется через  десять  суток.  То
есть, она будет молчать ровно двести сорок часов, а затем произойдет  взрыв.
Причем, секунда в секунду. Как только истекут десятые  сутки,  она  грохнет.
Направленно грохнет. Может прошибить  даже  броню.  Вас,  как  я  понял,  не
интересует точный срок объект неподвижен?
   - Да.
   - Осталась от одного заказчика, не успел забрать. Его самого того. Но,  к
счастью, не моей миной, не взял я грех на душу.
   - Это именно то что мне надо.
   - Она у меня по  компонентам  хранится.  Если  возьмут  меня  с  готовыми
устройствами, это одна статья, а с составными частями - другая. Я  всегда  в
присутствии заказчика работу заканчиваю.
   Через два часа Большеро