ься, чтобы  не  попасть  в  руки
узурпатора. Мы  рассчитываем  на  то,  что  доблестные  эландцы  изгонят
захватчиков и принесут... освободят... помогут  то  есть  победят  Михая
Годоя. Долг всех сынов  Церкви  присоединиться  к  Святому  походу.  Мы,
император  Базилек,  будем  признательны  герцогу  Рене  Аррою  за   его
помощь...
   - Нет, - прервал императорское лепетанье Рене, и это  короткое  "нет"
прозвучало как пощечина трусу, - Эланд не будет помогать империи.
   - Но, - задергался Базилек, - мы... вы... Годой - узурпатор, убийца и
предатель, его нужно остановить.
   - Годоя, несомненно, нужно остановить, - согласился Рене, - но  я  не
вижу, как это связано с тем, о чем просите вы. Император, который удрал,
бросив на произвол судьбы своих подданных, теряет  право  называться  их
владыкой. Вы могли остановить Годоя у Гремихи, но  предпочли  пропустить
его через горы, где легко держать оборону. Я осведомлен  о  переговорах,
которые вы вели с узурпатором, надеясь,  видимо,  утопить  его  в  нашей
крови. Ради этого вы даже пошли против Церкви. Я не понимаю, чего вы  от
меня ждете? Что я буду отирать ваши слезы и таскать ради вас каштаны  из
огня? Так вот в присутствии всех заявляю, что не намерен  этого  делать.
Разумеется,  -  адмирал  презрительно  скривился,  -  Эланд  не  откажет
беженцам, которые просят убежища. Я готов  предоставить  в  ваше  полное
распоряжение один из дворцов Вархи. Вы  не  будете  испытывать  нужды  в
продовольствии, одежде и прочем необходимом. Если найдутся желающие  вам
прислуживать из уважения к вашему титулу или за деньги,  я  не  буду  им
препятствовать. Равно как и не буду  никого  принуждать  идти  к  вам  в
услужение. Вашу безопасность обеспечит охрана, которую я вам  немедленно
выделю. Но это все, на что вы можете рассчитывать.
   Базилек молча хлопал  глазами,  и,  не  будь  он  императором,  своей
глупостью обрекшим на гибель тысячи людей, его стоило бы пожалеть. Но он
хотя бы молчал, зато его свита не выдержала подобного к себе  отношения.
Первой  бросилась  в  бой  Балла.  Императорская   дочка   не   привыкла
проигрывать и была достаточно глупа, чтоб выказать это.
   - Ты забываешься, герцог, - пронзительный голос был слышен далеко  за
пределами площадки.
   Сварливая, сбивчивая речь, вогнала  арцийцев,  переживавших  за  свои
головы и имущество, сначала в жар, а потом в холод, хотя для Рене  стала
истинным подарком - вздорная баба выплескивала  такие  секреты,  которые
Рене и не надеялся вытянуть из  опытных  царедворцев.  Аррой  готов  был
слушать  Баллу  до  бесконечности,   но   наскоро   придуманный   им   с
Максимилианом сценарий не предусматривал вежливой покорности.
   Герцог пожалел о том, что самому придется перекрыть  поток  бесценных
сведений, и, сердясь и веселясь одновременно, принялся складывать в  уме
приличествующую случаю фразу, досадуя на то, что Жан-Флорентин  вынужден
хранить инкогнито. Впрочем, у философского жаба нашлась замена. И какая!
   - Вы уже достаточно сказали, сигнора, - презрения, сквозившего в чуть
хрипловатом женском  голосе,  хватило  бы  на  десяток  самых  чванливых
нобилей, вынужденных зайти в крестьянскую  халупу.  -  Если  вы  еще  не
поняли, что ваше положение изменилось и здесь  вряд  ли  найдутся  люди,
готовые долго терпеть ваши капризы, вспомните хотя бы  то,  что  родство
принца Рене с Волем Великим не подлежит сомнению, в то  время  как  ваша
принадлежность к династии весьма и весьма спорна.
   Валла от негодования на мгновение лишилась дара речи, чем не преминул
воспользоваться Рене.
   -  Пользуясь  случаем,   представляю   вам   нашу   высокую   гостью,
вдовствующую королеву Таяны и наследницу Тарски Герику Ямбору-Годойю.
   - Так как узурпатор Годой свершил множество мерзостных  преступлений,
в том числе и против Церкви нашей  Единой  и  Единственной,  -  кардинал
Максимилиан благочестиво коснулся богато украшенного Знака, - а посему в
глазах наших утратил право на трон,  Церковь  полагает  Герику  законной
владычицей Тарски, равно как Рене Арроя провозглашенным  принцем  Таяны.
Арде!
   - Арде, - громыхнули идаконцы.

Эстель Оскора

   Когда эта набитая дура набросилась на Рене, я не выдержала. Мне  было
все равно, соответствует ли мое вмешательство этикету  и  роли,  которую
мне отвели, я не думала даже о том, скажет мне адмирал  за  мою  выходку
спасибо или наоборот. Я была слишком взбешена для того, чтобы думать,  и
налетела на  Валлу,  как  разъяренная  тигрица.  Та,  разумеется,  и  не
подумала заткнуться. Визгу было, как на базаре, но сведений, которые она
выливала на наши головы в течение четверти оры, не собрали бы  за  месяц
десять лучших шпионов. От одной  из  новостей,  которую  Балла  обронила
мимоходом, мне стало нехорошо, хотя я и могла бы к этому подготовиться.
   Годой искал меня. Он, судя по всему, и в Арциюто полез  исключительно
для того, чтобы вернуть Эстель  Оскору.  Видимо,  когда  я  сцепилась  с
Эанке, то ли сам Михай, то ли его  маги  почуяли  мою  волшбу.  Затем  я
надолго замолчала. Судя по всему, они  послали  прознатчиков  туда,  где
почуяли  мое  присутствие.  И  надо  ж  было   такому   случиться,   что
Марину-Митту упекли в циалианский монастырь в полдиа  от  места  моей  с
Эанке схватки. Эта похотливая коза, разумеется, была не менее  болтлива,
чем сама Балла.  И  скоро  только  ленивый  не  знал,  что  в  монастыре
находится очень  важная  особа,  супруга  таянского  принца,  наследница
многих корон и так далее. Шпионы приняли ее за меня, так как никому и  в
страшном сне не могло привидеться, что такая бестолочь,  как  Герика,  в
одиночку пройдет всю Арцию, десятой дорогой обходя человеческие жилища.
   Теперь они наверняка поняли, где я, так как, спасая  Максимилиана,  а
затем и Шани, я сорвала с себя шапку-невидимку. Доказать же  Оленю,  что
всему причиной талисман Астена, нечего было и думать. Уж  он-то  отличал
собственную магию от враждебной  ему  эльфийской.  А  значит,  мне  надо
убираться отсюда куда подальше, чтобы Эланд выиграл хоть какое-то время.
И в то же время я должна  оставаться  здесь,  потому  что,  похоже,  моя
непредсказуемая Сила остается пока единственной защитой от своры Ройгу.
   Нужно было наконец решиться  и  рассказать  обо  всем  Рене.  Но  это
означало признаться во лжи, чего адмирал никогда бы мне не простил...
   - А согласна ли со мной моя возлюбленная сестра? - голос Рене  вернул
меня к действительности. Что ж,  по  этикету  будущий  король  и  должен
называть вдовствующую королеву возлюбленной сестрой. Я не слышала  того,
что он говорил, но ответила быстро и сразу:
   - Разумеется, любезный  брат,  я  полностью  присоединяюсь  к  вашему
мнению.
   Или мне показалось, или во  взгляде  Рене  промелькнуло  неподдельное
восхищение...

Глава 16

2229 год от В. И. Вечер 12-го дня месяца Медведя.
Арция. Мунт

   Зов, как обычно,  случился  некстати.  Его  императорское  величество
Михай  Годой  начинал   подозревать,   что   Союзники   выбирают   самое
неподходящее время из мелочной мести, ведь, вступая в орден  Ройгу,  они
добровольно расставались с некоторой  стороной  жизни,  которой  тарский
господарь весьма дорожил. И вот теперь из-за их глупой зависти  пришлось
оставить Митту и направиться к опостылевшему  зеркалу.  Впрочем,  ночные
вызовы были ничто в сравнении с тем, как ему досаждали бледные в Гелани,
и Михай мысленно возблагодарил  Всадников,  закрывших  вздорной  нечисти
путь в Арцию. Чем успешнее шли у Годоя дела, тем  сильнее  тяготила  его
зависимость от ройгианцев. Будь на  их  месте  обычные  наемные  убийцы,
тарскиец, не задумываясь, отправил бы  их  вслед  за  жертвами.  Увы,  с
могущественными колдунами такое не пройдет.  По  крайней  мере,  пока  в
твоих руках нет того единственного, что заставит их склониться.
   Марина-Митта чуть не поплатилась головой за то,  что  стала  причиной
постигшего завоевателя разочарования. Однако изголодавшаяся по  мужскому
обществу красотка была столь соблазнительна и откровенна, что Годой счел
глупым не воспользоваться ее  прелестями,  тем  более  это  в  некоторой
степени  было  торжеством  и  над  Стефаном,  и  над  Рене.   Племянница
императора  в  постели  творила  чудеса  и   вскоре   стала   постоянной
принадлежностью императорской спальни. Годой уже всерьез подумывал,  что
эта красавица, глупая, как стая гусынь, и  похотливая,  словно  весенняя
кошка, устраивает его куда  больше  строптивой  дочки  короля  Марко,  с
которой ухо нужно держать востро.
   К несчастью, в Митте древней крови было не больше, чем эвского вина в
луже у колодца, а значит, на роль будущей Эстель Оскоры она не годилась.
Бледные же, похоже, всерьез решили не мытьем,  так  катаньем  уничтожить
Герику, если не удастся ее вернуть, после чего заняться Ланкой, так  как
другой  женщины,  способной  выносить  Воплощение  Ройгу  в  Благодатных
Землях, они не знали. Ройгианцы предусмотрительно  на  протяжении  веков
изводили тех, в чьих  жилах,  по  их  мнению,  текла  древняя  кровь,  и
связанные с ними родственными узами дома. Им нужен был один  Владыка  по
праву крови, божество, и из всех ветвей была избрана одна - тарскийская,
другие же были обречены на смерть. Но  пойти  на  охоту  еще  не  значит
вернуться с добычей! Рене Аррой вопреки всему остался жив, но  это  было
еще полбеды. Главное, они упустили Герику.
   Годой, будучи уверен, что найдет ее в Арции, оставил Илану Гелани,  в
обществе ройгианцев. Как заложницу. Но он и  сам  при  этом  оказался  в
шкуре заложника. Если его дочь погибнет,  они  воспользуются  Ланкой,  а
он... он им станет просто не нужен. Значит, необходимо вытребовать  сюда
супругу и держать ее при  себе.  И  найти  наконец  эту  чертову  куклу.
Неужели она и в самом деле в Эланде?!  Или  все  же  в  Кантиске,  иначе
почему тамошний кардинал столь уверен в своих силах, хотя что  он  может
знать? Сама-то Герика наверняка не соображает, во что она  превратилась.
Умом его дочка отродясь не блистала.
   - Ты скоро? - Митта картинно потянулась  и  перевернулась  на  живот,
наматывая на палец блеснувший золотом локон.
   - Не знаю, - огрызнулся Годой, затягивая поясной ремень,  после  чего
вышел,  громко  хлопнув  дверью.  Удивительно,  как   трудно   найти   в
императорском дворце место, где можно спокойно  заняться  магией.  Везде
толкутся слуги, в каждом углу можно наткнуться на замаскированную дверь,
за которой торчит десяток лакеев.
   Хорошо хоть  у  императорской  семейки  были  достаточно  прихотливые
вкусы, и они снабдили зеркалами мраморную купальню.  Михай,  до  глубины
души возмутив смазливого молодого банщика, захлопнул дверь  перед  самым
его носом и угрюмо уставился в затуманенное стекло. Как он ненавидел эту
процедуру!  Годой  пролил  немало  крови,  разумеется  чужой,   но   вид
собственного окровавленного пальца в  последнее  время  вызывал  у  него
тошноту и безотчетный страх. Но плох тот повелитель, который не жертвует
малым во имя большего!
   Стекло в вызолоченной  раме,  поддерживаемой  двумя  соблазнительными
красавицами, задрожало, словно от отвращения, но честно  показало  Годою
его двойника с неприятными пустыми глазами. Тот, в зеркале, был  взбешен
и напуган. И было отчего! Михаю тоже стало зябко, когда он узнал, что  в
Эланде опять сотворена волшба, природа которой указывает  на  Того,  Кто
Придет! Но и это не самое страшное. Волшба была направлена против  магии
Ройгу! Да, сущности, которые грызли Шандера Гардени, были  не  из  самых
сильных, но уничтожить их, сохранив при этом  графу  жизнь,  мог  только
человек, прошедший первые четыре степени посвящения!
   Годой скрипнул зубами -  у  него  самого  была  вторая,  у  покойного
господина Бо - третья!
   На сей раз Союзники не утверждали, что это дело рук Герики.
   Они   сами   были   растерянны.   Та,   что   в    момент    рождения
ребенка-воплощения Ройгу становилась  Эстель  Оскорой,  обретала  власть
достаточную, чтобы приказать Охоте убраться за Явеллу - Гончие Тумана не
могли не узнать, КТО перед ними. Она же  вполне  возможно,  была  просто
испугана их появлением и действовала бессознательно. Другое дело финусы,
порождения древней магии! Обнаружить их и истребить мог  только  опытный
маг-ройгианец!
   Разумеется, Годой знал, что Шандер жив и что винить в этом приходится
Романа Ясного, скорее  всего  приходившего  попрощаться  со  Стефаном  и
случайно набредшего на потайную камеру. Воспоминания об оставленном  там
"подарке" были мучительны. Понадобились недельные усилия двоих Союзников
и наполнение малой Чаши, чтобы Годой поправил пошатнувшееся  здоровье  и
обрел подобие прежней уверенности в  себе.  Регент  не  сомневался,  что
одной из причин, заставившей Романа сразу же уйти, оставив  ловушку,  но
не проследив, как она сработала, и не добив  его,  было  желание  спасти
Шандера. А то, что этот то ли эльф, то ли Преступивший не смог  исцелить
графа - а слухами земля полнится, - говорило  о  том,  что  финусы  были
нынешним магам Тарры не по зубам. И вот надо же!
   Двойник в зеркале давно растаял, а Годой  сидел  на  краю  мраморного
бассейна с дымящейся голубой водой и думал, думал, думал...
   Единственный  ответ,  который  услужливо  подсовывал  шевелившийся  в
глубине души страх, был прост. Рене! Проклятый  эландец,  шатавшийся  за
Запретную черту  и  уничтоживший  господина  Бо,  вполне  мог  оказаться
посвященным четвертой степени, у которого хватило  наглости  и  сноровки
освободиться от излишне навязчивых учителей! Скорее всего там, в Явелле,
охоту завернул именно Рене! Похоже, он вовсе не случайно  покинул  Эланд
накануне эпидемии! Может быть, ройгианцы обратились к нему, Годою, после
того, как Счастливчик Рене обвел их вокруг пальца!
   Если так, он может знать или догадываться, кто такая Герика,  и  если
девчонка и в самом деле в его руках... Хотя  вряд  ли!  И  все  равно  с
Эландом нужно кончать, и кончать быстро! Но для  этого  нужно  протащить
Союзников через Гремиху, а это опять Чаша, и не одна. Шила же в мешке не
утаить! Как ему править, если  в  империи  узнают,  что  он  якшается  с
нечистью, которая режет арцийцев, как баранов!
   Хотя, хотя... А почему бы не выдать  это  за  месть  прорвавшихся  из
окружения императорских гвардейцев мирным людям  принявшим  руку  Годоя?
Нет, пока Архипастырь жив, такое не  пройдет.  Как  ни  крути,  со  всех
сторон лучше, чтобы бледные прорывались в Эланд через Явеллу. Пусть  там
и  наполняют  свои  Чаши!  Самое  подходящее  место.  Он  же  ударит  на
Гверганду, отвлекая внимание Рене от Ганы и Вархи! Если Рене и  Союзники
уничтожат друг друга или хотя бы  ослабят  так,  что  победитель  станет
легкой добычей, он,  Годой,  станет  повелителем  Благодатных  земель  и
спокойно разберется со всеми тайнами, проклятиями и Пророчествами.  Если
можно обрести бессмертие и вечную власть над миром, он  их  обретет,  но
своей головой и для себя. Но сначала надо выяснить, где Герика.

2229 год от В. И. Вечер 12-го дня месяца Медведя.
Эланд. Идакона

   - Великие Братья <Великие Братья - легендарные  покровители  Идаконы.
По эландским  преданиям,  это  высшие  существа,  являющиеся  в  обличье
дракона и гигантского орла и не имеющие ничего общего как со Светом, так
и с Тьмой. Идаконские маринеры считают, что Великие Братья наделяют тех,
кому выпадет  их  встретить,  свободой  выбора  и  возможностью  познать
Неведомое. Существует  легенда,  что  Черная  цепь  Первого  Паладина  -
подарок Великого Орла, подарок же Великого  Дракона  утрачен,  но  когда
Эланду будет грозить опасность, он отыщется>, ну и уроды, - Рене  сорвал
с пальца кольцо с огромным рубином и швырнул на  стол.  Камень  вспыхнул
зловещим блеском.
   - Излишняя эмоциональность дурно влияет на умственные способности,  -
Жан-Флорентин  неторопливо  сполз  с  руки  адмирала  и   перебрался   к
несчастному кольцу. - Если хочешь, я  его  трансформирую  в  сапфир  или
морион, хотя это было бы ошибкой. Ибо изменять совершенное можно  только
в худшую сторону.
   - Дело не в камне, - герцог устало опустился на  стул,  -  хоть  я  и
вправду не  люблю  все  эти  побрякушки,  просто  меня  тошнит  от  этих
мерзавцев. Не беспокойся, я удержусь на якорях.
   - Монсигнор, - голова  Зенека  выглянула  из-за  дверного  косяка,  -
капитан Лагар здеся.
   - Прекрасно.
   Капитан "Осеннего Ветра" двигался, как и многие другие  маринеры,  на
первый взгляд не спеша и неуклюже, но точность его движений была такова,
что любой другой только был бы на середине комнаты,  а  вольный  капитан
уже устраивался на подоконье - этикета в Эланде придерживались только  в
самом крайнем случае. Таком, как нынешним днем.
   - А молодец она, - с пустой странички  начал  Ягоб  Лагар,  -  хорошо
подрезала эту свиньишу.
   - Да, молодец, - задумчиво подтвердил Рене. - Я не понимал Стефана, а
он куда раньше нас разглядел, что песок-то - золотой... Ягоб,  когда  ты
можешь выйти в море?
   - Будет ветер, сразу после полуночи. А ветер будет - с утра все  небо
в "кошачьих хвостах" <Кошачьи хвосты - маринеры  так  называют  перистые
облака чьи формы,  чье  появление  предвещает  сильный  ветер>.  Что  ты
задумал?
   - Послушай, - сказал  Аррой  и  вопреки  собственным  словам  надолго
замолчал. Ягоб молча ждал, он никогда не торопил события.  -  Ты  понял,
как обстоят дела? - наконец произнес герцог.
   - Паршиво, - уверенно ответил капитан, - но ты что-нибудь придумаешь,
если уже не придумал.
   - Я ничего не придумал. Пока. Все придумано за  нас.  Если  сорвется,
тогда и будем думать. Ты  пойдешь  в  Гверганду.  Там  сейчас  наверняка
паника. А если нет, скоро будет. Эти коронованные зайцы драпали так, что
опередили любых гонцов, так что день-два у тебя точно есть.
   - И что? - Ягоб весьма бесцеремонно взял с невысокого столика баклагу
с фронтерской царкой, незнамо как раздобытой Зенеком, и две стопки.
   - А то, что тебе придется сменить паруса на четыре ноги с подковами и
поехать навстречу черным вестям. Наверняка в Гверганду бросятся те,  кто
уцелел во время Лагского побоища, но  был  отрезан  от  Кантиски.  Убеди
перейти на нашу сторону тех, кто в  состоянии  держать  оружие  и  хочет
драться, неважно, из мести, от отчаянья, за деньги, но хочет.
   - Сделаем, - Ягоб кивнул, - но ты никогда не ценил наемных вояк.
   - И сейчас не ценю, но наших слишком мало, а  Годой  быстро  подомнет
под себя всю арцийскую знать с их дружинами  и  бросит  против  нас.  Мы
должны удержать Гверганду и устье Адены, а без сильного гарнизона  этого
не сделать. Тут любая  наемная  сволочь  хороша.  Другое  дело,  что  за
Аденой, если они все же прорвутся, встанут те, кто дерется не за деньги,
а за свой дом...
   - Понял. Что-то еще?
   - Да. Я не знаю, что с Мальвани. Этот урод Базилек говорит,  что  тот
не успел соединиться с армией Ландея. Если командор - благородный дурак,
он бросился вдогонку за Годоем и уже сложил свою честную  голову.  Но  я
слышал, что при Авире он ослушался приказа  и  поступил,  как  сам  счел
нужным. Собственно его отступление  с  последующей  фланговой  атакой  и
решили тогда исход дела. Надеюсь, что у Мальвани хватит ума отступить на
Гверганду, присобрав уцелевших. Нужно уговорить его сражаться за Эланд.
   - Да, тогда у нас появится целая армия, но пойдет ли Мальвани  против
Мунта, особенно если Михай предложит ему что-то вкусное?
   - Мальвани был другом Эллари, - отозвался Рене, - надеюсь, он отличит
узурпатора от Волинга. В любом случае  нужно  попытаться.  И  последнее.
Постарайся узнать, что с Феликсом и можно ли до него добраться.  Базилек
говорит, церковники отошли в полном боевом порядке на  Кантиску.  Нужно,
чтобы Архипастырь подтвердил Святой поход и отлучение Годоя.
   Ягоб еще раз кивнул и направился к двери, но у порога обернулся:
   - Как ты думаешь, когда они полезут?
   - Скорее всего ранней осенью. Раньше ему не  приручить  Арцию,  позже