свежий, кто знает, что заставляет парня отмалчиваться.
 
2871 год от В.И. 
Утро 8-го дня месяца Агнца. 
Деревня Беток 
 
   Всю ночь рядом выла собака, воины пытались ее подстрелить или хотя бы
прогнать, но в снежной замети можно было потерять отряд солдат, а не  то
что свихнувшуюся псину. А может, никакой собаки и не было,  и  это  выли
привидения,    выпущенные    из     преисподней,     чтобы     напомнить
клятвопреступникам об их грехе. Принц  Гаэльзский  до  утра  пролежал  с
открытыми глазами, закрывшись с головой одеялом. В  той  же  комнате  на
другой кровати должна была спать матушка, но в эту ночь она не пришла.
   Филипп знал, что за дверью стоят вооруженные мужчины,  но  все  равно
ему было  очень  страшно.  Принц  понимал,  что  врагов-людей  можно  не
бояться, но вот то, что выло и плакало за окном, заставляло  дрожать  от
ужаса. Кормилица рассказывала ему  о  Хозяине  Тьмы,  который  уносит  к
Проклятому детей, которые  не  слушаются  или  чьи  родители  согрешили.
Филипп всегда слушал матушку, но вот она сама... Принц слышал, как воины
говорили, что грех нарушать освященное  Церковью  перемирие,  а  матушка
сказала, что это ее дело и что она скорее отдаст всю  Арцию  Проклятому,
чем корону - Тагэре.
   Филипп старательно заучил то, что ему велели, а потом, хотя ему  было
очень страшно, не закрыл глаза и смотрел, как одни люди вели  других  со
связанными за спиной руками.  Двое  пытались  вырваться,  один  упал  на
колени, но все остальные... Мальчик  чувствовал,  что  они  презирают  и
ненавидят и матушку, и сигнора маршала, и  его  самого.  Только  высокий
золотоволосый юноша в синем улыбнулся ему, и принцу ужасно захотелось  с
ним познакомиться. Но матушка его не пустила. Она сказала, что это враг,
и приказала  выйти  вперед  и  сказать  то,  чему  его  научили,  но  он
запутался.
   А улыбавшегося ему юношу убили, хотя сигнор маршал  просил  этого  не
делать. И он тоже пробовал  просить,  но  матушка  велела  сказать,  что
"Тагэре - это бешеные псы, и всех их нужно  уничтожить".  Он  и  сказал,
только у него отчего-то не вышло слово "псы", а получилось "спы".
   А потом огромный старик  в  грязных  доспехах  и  без  плаща  крикнул
что-то, что Филипп не понял, а лицо мамы стало красным, как  ее  платье.
Воины бросились вперед, юноша в синем попытался  заслонить  старика,  но
тот вырвался. "Смотри, сука, как умирают ре Фло" - вот что он крикнул. И
мама очень рассердилась, когда он потом  спросил  ее,  что  это  значит.
Старик, который был страшным, хотя  у  него  были  связаны  руки,  вышел
вперед, а светловолосый тронул его за плечо и сказал, что... Что  Тагэре
даже умирают первыми. А страшный вдруг ему поклонился. И не  только  он,
но и другие пленники, и даже некоторые из воинов.
   И тут толстый сигнор, который стоял рядом с  маршалом,  вдруг  плюнул
под ноги и ушел, и за ним ушли и другие  нобили,  и  вместо  них  встали
эскотцы в полосатых плащах. Кто-то из связанных крикнул, что не поймешь,
кто чей матрас, и мама закричала, чтобы скорей кончали.  Люди  в  масках
стояли и ждали. А он так хотел, чтобы пленников  развязали  и  отпустили
домой. Но матушка сжала его руку так,  что  потом  долго  болело,  и  он
сказал, как его научили: "Смерть изменникам", а  потом  закрыл  глаза  и
вдруг услышал, как с ними говорит божий вестник. А когда открыл,  увидел
тело и окровавленную голову, которую держал человек в маске. И тогда ему
стало плохо. Он не  помнил,  как  его  унесли.  Вечером  матушка  пришла
сказать,  что  она   недовольна.   А   он   спросил   ее,   они   теперь
клятвопреступники или нет. Она рассердилась еще больше, и он понял,  что
клятвопреступники. Значит,  за  ним  придет  Хозяин  Тьмы  и  заберет  к
Проклятому... Он, наверное, уже тут.
   Скрипнула дверь, и мальчик сжался в комок под одеялом,  но  это  была
матушка.  Филипп  не  хотел,  чтобы  она  поняла,  что  он  не  спит,  и
старательно закрыл глаза.  Но  матушка  не  стала  поднимать  одеяло,  а
постояла на пороге и вышла. А тот, за окном, все еще выл...
 
2871 год от В.И. 
Утро 8-го дня месяца Агнца. 
Арция. Поле у деревни Беток 
 
   Погода была отвратительная. Буран, возможно, последний в  этом  году,
смешал серое небо с промерзшей землей. Недавняя  оттепель,  когда  стаял
почти весь  снег,  сменилась  сначала  заморозком,  а  теперь  вот  этим
снегопадом. Рауль ре Фло, то и дело стряхивая с плаща снег,  старательно
вглядывался в воющее месиво. Хорошо хоть  ветер  в  спину.  Если  так  и
дальше пойдет, лучники Тагэре получат заметное преимущество.  Интересно,
хватит ли у Агнесы и Батара ума  переждать  ненастье,  или  они  с  ходу
бросятся в бой. Лично он, Рауль, готов воевать хоть с кем, лишь бы не  с
ветром,  но  Агнеса  ослеплена  яростью,  она  полагает,   что   возьмет
несмышленыша Филиппа и его строптивого кузена чуть ли не голыми  руками.
Правду сказать, у змеищи есть  основания  для  самоуверенности.  Лумэнов
больше раза в два, они  уничтожили  главного  соперника,  осталось  лишь
добить потрясенного врага. Правда, Анри у Маеты показал, что Тагэре  так
просто не сломать, но потеря шести тысяч для пятидесятитысячного  войска
не смертельна.
   Ну да ничего. У Кантиски в свое время было  еще  хуже.  И  лично  он,
Рауль ре Фло, не верит, что все решилось вмешательством святой  Циалы  и
крылатых  вестников,  это  потом  наплели,  чтобы  не  благодарить  Рене
Сгинувшего. Интересно, кстати, чего клирики так на него взъелись  и  как
было все на самом деле... Проклятый, ну и мысли лезут в голову! Нет бы о
деле думать.
   Только бы выдержал Филипп. За Мальвани можно быть  спокойным.  Маршал
обороняет центральный  лагерь,  ему  самому  достался  правый  фланг,  а
Филиппу - левый. Вообще-то, будущему королю следовало стоять  в  центре,
но осуществить план Мальвани может только он сам. Маркиз  взял  на  себя
самое трудное, хотя в этом бою трудным будет, похоже, все.
   Странно, Мальвани со слов какого-то Габриэля рассказал,  что  Луи  ре
Тин был убит при неуклюжей попытке защитить своего  друга  и  господина.
Граф прекрасно знал, как во время боя видят то, чего на самом деле  нет,
и, наоборот, не замечают действительно случившегося. Да и  кто  мог  так
походить на Луи, чтобы он, Рауль, так обознался? Нет, это был ре Тин,  и
спасибо ему за то, что он сделал. Как бы то ни  было,  в  том,  что  они
пришли вовремя, есть и заслуга мальчишки пажа...
   Особо злобный порыв ветра забрался-таки под плащ, и Рауль сквозь зубы
выругался. Дурак! Не ругаться надо, а благословлять  хоть  Творца,  хоть
Проклятого за эту метель. Анри Мальвани, нежданно появившийся из снежных
хлопьев, словно бы сошел с парадного портрета. Он был  озабочен,  но  не
более того. Что же он все-таки задумал? Даже им с  Филиппом  не  сказал,
видно, что-то вовсе немыслимое, с Мальвани  станется.  Они  пожали  друг
другу руки.
   - Я все помню, маршал, - Рауль со скрытой надеждой  глянул  на  друга
отца и Шарля, - мы не подведем.
   - Этого мало. - Маркиз помолчал, видимо,  подбирая  слова.  -  Второй
частью сражения придется командовать тебе.
   - Мне?
   - Тебе, Рауль. - Анри внимательно рассматривал свою латную  перчатку.
- Если мне удастся сделать  то,  что  задумано,  мы  наверняка  победим.
Другое дело, что мне этого  не  увидеть.  Молчи.  Молчи  и  слушай.  Они
постараются прорвать центр...
 
2871 год от В.И. 
Утро 8-го дня месяца Агнца. 
Арция. Поле у деревни Беток 
 
   Доспехи при всей их красоте оказались тяжелыми и неуютными, но Агнеса
терпела. Королева-воительница должна напутствовать свою армию в  бой,  а
потом встречать победителей. Придется потерпеть, тем паче доспехи ей шли
куда больше придворных платьев. Правда,  мастер,  взявшийся  их  делать,
поставил  вопрос  ребром:  это  нужно  для  сражения  или  для  красоты?
Сражаться Агнеса не собиралась, не умела, учиться было уже поздно, да  и
не хотелось ей. Бой - это для мужчин, дело женщин заставить  их  воевать
за нужное дело, а не из глупых фанаберии. Поняв, что от него  требуется,
оружейник изготовил доспехи, выгодно подчеркнувшие  все,  что  в  Агнесе
было красивым" Теперь, верхом на белом коне, в  алом,  расшитом  золотом
плаще и в шлеме с алым же плюмажем, королева казалась почти  красавицей.
Глянув на себя утром в зеркало,  она  даже  пожалела,  что  сегодня  все
кончится. Ей понравилось воевать, это было  отнюдь  не  столь  сложно  и
страшно, как пытался убедить Жан Фарбье. Он и до сих  пор  бегал  бы  от
Шарля Тагэре, а вот они с Батаром придумали, как одним махом  избавиться
и от соперника, и от его прихвостней.
   И, между прочим, крови пролилось не так уж и много.  В  сражениях  ее
было бы куда больше. А вот как расплатиться с эскотцами  и  фронтерцами,
пришло в голову именно ей. Конрад талдычит, что это  возмутит  крестьян,
ну и что?! Пускай возмущаются хоть до посинения. В  Ифране  о  том,  что
скажут крестьяне, думать не принято. Крестьянин должен копаться на своих
грядках и платить положенное сигнору, чтобы тот, в свою очередь,  платил
королю. И все. Может, еще прикажете спрашивать мнение коровы,  хочет  ли
она давать молоко и кому?
   Агнеса поправила на груди золотую королевскую  цепь  с  нарциссами  и
повернулась к сыну. Мальчик, наряженный в такие же красивые доспехи, как
и она сама, явно боялся, глаза у него были на  мокром  месте,  и  только
страх перед матерью мешал ему разрыдаться в голос.
   - Ваше  Величество,  -  вошедший  маршал  учтиво  поклонился.  Об  их
отношениях  знали  все,  но  Конрад  продолжал  на   людях   разыгрывать
почтительность. - Погода, к сожалению, нам  не  благоприятствует.  Очень
сильный ветер, и к тому же снегопад. Думаю, стоит  отложить  наступление
до его окончания.
   - Ну, нет, - вскинула подбородок королева. - Мы  не  намерены  ждать.
Победа всегда на стороне нападающих.
   - Не всегда, Ваше Величество, - маршал старался говорить спокойно, но
на его скулах заиграли желваки, - один раз нам  повезло,  не  спорю,  но
Тагэре не ждал нападения, ведь было перемирие. А у Маеты...
   - Маета - это недоразумение, - нахмурилась Агнеса, - никто не ожидал,
что Мальвани собрал столько людей. Но сегодня перевес на нашей стороне.
   - Анри при всем своем преимуществе не нападал, а ждал нападения...
   - А что об этом думают эскотцы?
   - Эскотцы получают свою плату, и...
   - Хватит! Мы не желаем больше слышать ни про изменника  Мальвани,  ни
про проволочки. Начинайте.
   - Как скажете. Вы намерены следить за сражением?
   - Разумеется.
   - Тогда я посоветовал бы вам сменить плащ. Слишком сильный  ветер,  а
принцу вообще не стоит выходить на улицу.
   Агнеса хотела было возразить, но передумала. Здравый смысл У нее был,
причем истинно женский. Она понимала, что с покрасневшим носом, потекшей
краской и намокшими от снега перьями  на  шлеме  не  произведет  нужного
впечатления, что До принца, то Филипп и так простужен...
   - Хорошо, - королева наклонила голову,  -  мы  останемся  в  палатке.
Каждую десятинку мы ждем доклада. Сколько времени займет сражение?
   - Трудно сказать, Ваше Величество. Мальвани...
   - Мы сказали, что не желаем слышать  об  этом  изменнике!  Разве  что
когда нам доложат, что он взят в плен или убит.
 
2871 год от В.И. 
8-й день месяца Агнца. 
Арция. Поле у деревни Беток 
 
   Анри Мальвани ничего и никогда не боялся, в том числе  и  смерти,  но
умирать ему не хотелось. Впрочем,  маршалу  казалось,  что  их  безумная
затея увенчается успехом, а за это можно и  жизнью  заплатить.  В  конце
концов, из пятерых аюдантов отца уцелели лишь он и невидимый за  снежной
стеной  Батар.  Отчего-то  это  обстоятельство   наполняло   душу   Анри
уверенностью в том, что ему удастся отплатить за Шарло  и  братьев  Фло.
Когда же у самого лагеря из вьюги вынырнула армия молодого короля,  Анри
и вовсе уверовал в победу. Мальчишки (хотя какой  Рауль,  к  Проклятому,
мальчишка, они с Шарлем в тридцать три  давно  командовали  армиями)  не
потеряли голову ни от страха, ни от  ярости.  Другое  дело,  что  всегда
теплые голубые глаза Филиппа словно бы подернулись льдом, а над  высоким
лбом Рауля появилась белая прядь. Их боль -  это  их  боль,  но  она  не
должна мешать воевать.
   Мальвани вздохнул и  прикрыл  глаза,  старательно  припоминая  каждый
бугорок поля, на котором решится все.  Случись  еще  одно  поражение,  и
Тагэре не подняться, по крайней  мере  в  ближайшие  лет  пять.  Но  они
победят, ведь даже ветер, возмущенный  предательством,  на  их  стороне.
Анри прикрыл глаза, мысленно представляя себе всю свою армию.
   Небольшие отряды стрелков  и  спешенных  рыцарей  за  укреплениями  в
центре, конные стрелки в авангарде, два кавалерийских отряда на флангах,
половина стрелков и конницы до поры до  времени  укрыта  в  лесу.  Отряд
эльтских стрелков Дени Гретье ночью  перешел  через  все  еще  замерзшую
речку и развернулся в тылу левого фланга  противника,  который,  похоже,
излишними умствованиями себя не  утруждал,  да  зачем  им  при  таком-то
перевесе? Построились в три линии, всего  делов-то.  Впереди  стрелки  и
спешенные рыцари, потом силком согнанное ополчение, в котором лично  он,
Анри Мальвани, на месте Агнесы не был бы  уверен,  и  сзади  королевские
рыцари, пешие и конные стрелки и отряд тяжеловооруженной наемной пехоты.
На флангах, разумеется, конные баронские дружины. Просто и  незатейливо,
как дубина. И так  же  опасно.  Они  же  оказались  в  положении  Алана,
схватившегося с Губером <Алан  -  герой  многих  героических  баллад,  в
частности, благодаря своей ловкости  и  превосходному  владению  оружием
победил сильного, но тупого великана людоеда Губера.>. Что ж,  поскольку
лоб в лоб шансов нет, придется потанцевать...
 
2871 год от В.И. 
8-й день месяца Агнца. 
Арция. Поле у деревни Беток 
 
   Снегопад прекратился неожиданно, и  ветер,  неистовый  и  по-прежнему
"играющий"  на  стороне  Тагэре,  отогнал  тяжеленные  серые   тучи   на
северо-запад. Яркий весенний свет залил поле между деревушками  Беток  и
Кру, на котором восемьдесят тысяч человек собрались убивать друг друга.
   Рауль ре Фло вздохнул с облегчением. Вьюга сослужила хорошую  службу,
когда они пробирались между  холмами  на  встречу  с  Мальвани  и  когда
выстраивались в боевой порядок,  но  умирать  под  ясным  небом  все  же
приятнее. Лучники и арбалетчики, начавшие  свою  дуэль  с  самого  утра,
продолжали осыпать вражеские войска стрелами, но ветер сводил все усилия
лумэновцев на нет. Что ж, стрелки потрудились достаточно,  пора  пустить
кавалерию. Рауль предпочел бы,  чтоб  командование  боем  взял  на  себя
маршал, но тот в не терпящих  возражения  словах  сказал,  что  он  лишь
начнет, а середина и конец боя  -  дело  Рауля.  Что  же  задумал  Анри?
Неужели придется оплакивать еще и его?!
   - Сигнор... - Рауль порадовался,  что  гонцом,  принесшим  приказ  об
атаке, оказался их проводник. - Маршал говорит: пора.
   - А Филипп?
   - Там начнут одновременно с нами.
   - Хорошо, пора так пора. - Рауль  привстал  на  стременах  и  оглядел
своих людей. - Арцийцы, - внук Старого Медведя и не ожидал, что звук его
голоса разнесется в морозном воздухе так далеко, - говорить долго  я  не
стану. Мы сейчас пойдем вперед. Многие  не  вернутся,  но  к  вечеру  ни
одного лумэновского ублюдка здесь быть не должно. Всем следовать за мной
и делать, как я. Пока явпереди - наступаем, если я сверну в сторону  или
отступлю, значит, так надо. Арция и Тагэре! Смерть ифранке!
   Ответный рев свидетельствовал, что воины его поняли. Рауль  оглянулся
и столкнулся глазами с меченым.
   - Раймон, вы остаетесь с нами?
   - Да, я знаю тот лес, а вы - нет.
   - Это хорошо. Я могу доверить вам  сигну?  Она  должна  следовать  за
мной, где бы я ни был.
   - Конечно, монсигнор, - меченый кивнул, - я не отстану от вас, можете
быть спокойны.  -  Раймон  намотал  на  запястье  поводья  и  неожиданно
грациозно принял у вспыхнувшего пажа сигну ре Фло со  вставшим  на  дыбы
медведем. Рауль одобрительно кивнул и бросил: "Вперед!" Лавина всадников
понеслась, словно бы гонимая летящим вместе с ними ветром.  Если  бы  не
это обстоятельство, многие не  достигли  бы  вражеских  позиций,  но,  к
счастью для Тагэре, ветер проявлял редкостное  постоянство,  старательно
отбрасывая стрелы противника. Рауль вел своих  людей  по  широкой  дуге,
целясь лумэновцам во фланг, но те успели развернуться. Навстречу галопом
летело вражеское войско. Эскотцы! Эскотцы, и с ними  Эдвар  Фарбье,  еще
один братец "Святого Духа"! Проклятый, помоги нам хоть ты,  если  Творец
отступился от этой земли!
   В ушах бился конный топот и  многоголосый  клич:  "Арция  и  Тагэре!"
Голос Рауля сливался с воем его людей.  "Арция  и  Тагэре",  -  выбивали
копыта по промерзшей земле, "Арция и Тагэре", - свистел ветер.
   Стук копыт усиливался по мере сближения. Рауль уже разбирал  возгласы
людей Фарбье: "Свет и  сила!"  -  и  клич  эскотцев:  "Победа!  Победа!"
Всадники столкнулись с такой  силой,  что,  ошеломленные,  на  мгновение
замерли, но лишь на мгновение. Завязалась  ожесточенная  рубка.  Все,  и
люди, и встающие на дыбы и крушащие  противников  подкованными  копытами
кони,  словно  бы  обезумели.  Рауль  заметил  на  земле  распростертого
человека, но не успел даже понять, жив он  или  мертв,  друг  или  враг.
Отражая щитом нацеленное на него копье, граф  отвлекся,  а  его  конь  в
прыжке ударил лежащего и понесся вперед. Раймон следовал за  вождем  как
пришитый, успевая одновременно отражать атаки, и алый  стяг  с  медведем
гордо реял над головой хозяина.
   Сквозь адский грохот  иногда  прорывался  чей-то  одинокий  клич  или
заливистое ржанье, тенями пролетали всадники, ноги лошадей топтали живых
и мертвых. Кто-то с безумной силой размахивал мечом,  под  кем-то  упала
лошадь, всадник, успевший вскочить на ноги,  попытался  схватить  лошадь
Рауля за узду, но ре Фло, наклонясь вперед, полоснул лумэновца мечом  и,
не оглядываясь, схватился с  двумя  эскотцами.  Что-то  рухнуло  за  его
плечом, но знамя продолжало развеваться на  ветру.  Видимо,  это  Раймон
свалил какого-то рыцаря.
   Лумэновцев было больше, много больше, но чья возьмет, было  не  ясно.
Рауль приметил знатного эскотца в ярком плаще. Цвета серый, синий, снова
синий и зеленый - цвета убийц!
   Каждый эскотский клан имел свою расцветку плащей,  как  правило,  это
были полосы разной ширины, обычно трех или четырех цветов.
   Этот будет последним! Граф бросил жеребца вперед и вбок, и тот,  сбив
плечом  подвернувшегося  недотепу,  вынес  Рауля  к  намеченной  жертве.
Эскотец с кем-то рубился, но с предавшими кодекс  Розы  <Кодекс  Розы  -
кодекс чести, обязательный для каждого  дворянина  Благодатных  земель.>
особый разговор. Удар пришелся в спину, и наемник, даже  не  поняв,  что
умирает, припал к шее коня. Рауль  обернулся,  чтобы  убедиться:  Раймон
следует за ним, и крикнул:
   - Прорываемся к лесу!
   Меченый кивнул, его конь  извернулся  с  кошачьей  ловкостью,  заодно
расчистив место жеребцу ре Фло, Рауль выхватил рог и затрубил.
 
2871 год от В.И. 
8-й день месяца Агнца. 
Арция. Поле у деревни Беток 
 
   Хвала святому Эрасти, эта ведьма засела в палатке,  не  хватало  еще,
чтоб она околачивалась тут вместе со своим крольчонком и лезла не в свое
дело. Спору нет,  одним  махом  отделаться  от  основных  врагов  всегда
заманчиво, а победителей не судят. Тагэре давно было пора  поставить  на
место, но вот Крэсси взял да и ушел, и если бы только он...
   Если ничего не предпринять, из убитого герцога скоро сделают мученика
и святого почище Эрасти. Будь у. ифранской ведьмы на плечах голова,  она
бы вела себя иначе, а она захмелела от крови,  как  бракованная  гончая.
Натравить на Тагэре молодых ослов, жаждущих мести, было  хорошей  идеей,
но затем.... Прилюдно убивать старика и мальчишку не стоило.  А  те  еще
умерли, как герои баллад, наверняка менестрели уже нас