- прошептал Стефан.
   - Пусть,  -  эхом  откликнулись  Рьего  и  Гардани.  После  короткого
молчания принц посмотрел в глаза герцогу:
   - Я не знаю, что такое Темная Звезда, и не представляю, почему  Марко
или некто его устами обратился к тебе. Но ты, Руи?  Твоя  невозмутимость
сведет с ума кого угодно.
   Герцог молчал, опустив белую голову и машинально крутя Черную Цепь.
   - Темная Звезда... - повторил Шандер. - Может, что-то из Писания?
   - Очень даже может быть. - Аррой оставил маринерскую реликвию в покое
и поднял глаза. - Сами знаете, сколько раз  переписывали  Святую  Книгу.
Возможно, первоначально что-то там такое и было, но теперь звучит  иначе
xoтя порыться в церковных писаниях не помешает. Как бы то ни было, я уже
слышал о Темной Звезде. От умирающего Иннокентия. Почти слово  в  слово.
Нет, - Рене предвосхитил вопрос Гардани, - подслушать нас никто не  мог.
Шепот Инко понял только я, умирая, бедняга заговорил по-староидаконски.
   - В любом случае надо поискать, - Стефан откинул темную прядь со лба.
- Мне делать все равно нечего, попробую почитать священные тексты.
   - Может, лучше спросить богословов? Марко слышали многие, и никого не
удивит, что Рене пытается разобраться, о чем его предупреждают.
   - Согласен, только Иннокентия больше нет, а другие клирики  не  шибко
утруждали себя изучением Писания.
   - ?Темная Звезда  взойдет  в  Таяне!?  -  Принц  скрипнул  зубами.  -
Проклятье! Мы без Романа, как слепые щенки!
   - Не стоит позволять эмоциям брать верх над разумом,  -  назидательно
произнес Жан-Флорентин.  Шандер  и  Стефан  в  изумлении  воззрились  на
философского жаба, но Рене, как видно, свыкся с  его  максимами  и  лишь
спросил:
   - Друг мой, может быть, ты что-то слышал?
   - Слышал, - невозмутимо ответствовал жаб.  -  Я  немного  интересуюсь
поэзией.
   Конечно, болото, где я провел детство, отрочество и юность,  было  не
лучшим местом для изучения изящной  словесности,  но  и  туда  время  от
времени забредали интересующие меня существа. Помню,  очень  давно  мимо
нас прошли Перворожденные.  Они  шли  к  морю.  Туда  они  следовали  во
множестве, обратно вернулось лишь несколько.  Они  задержались  в  наших
краях на ночь. Помню, как они сидели у огня и пели.
   Сумеречная их не тронула, и они ушли вниз по  Пепельному  ручью.  Так
вот, - голос жаба обрел характерные для поэтов завывающие интонации, - в
одной песне говорилось о Темной Звезде... Во всяком случае, я  понял  ее
именно так.
   - Ты не помнишь слов?
   - Я запоминаю все,  что  было  когда-то  сказано  или  спето  в  моем
присутствии,  -  в  словах  жаба  чувствовалось  наигранное  возмущение,
смешанное с изрядной долей самолюбования. -  Песня  написана  на  Старой
речи. Я попробую перевести ее на арцийский, но  предупреждаю,  получится
не очень складно. Некоторым словам  нет  соответствующих  в  современном
человеческом языке.

   Темная Звезда восходит, и вскипает белей море!
   Это дверь в миры познанья, одиночества и горя,
   Это вечный ветер странствий, без конца и без начала,
   Это память о далеком, что навеки отзвучало.
   Темная Звезда восходит, дочь слезы и океана.
   Это голос Высшей Вопи в царстве бледного тумана,
   Это муки возвращенья через годы и дороги,
   Запоздавшее прозренье, смерть у цели на пороге.
   Темная Звезда восходит, и в огне не будет брода, -
   Ждите ту, чью жизнь отметит трижды страшная свобода.

   - Непонятно. И жутко, - прошептал Шандер Гардани.
   - В этом есть что-то нечеловеческое, -  Стефан  с  досадой  оттолкнул
пустой кувшин. - Эту песню надо запить.
   - Верно, - кивнул Шандер. - Проклятый побери! Вино  кончилось.  Пойду
принесу...
   - Это  нерационально.  -  Жан-Флорентин  выглядел  возмущенным.  -  Я
полагаю, вот в этой вазе вода.
   - Конечно...
   - Тогда гораздо логичнее и экономнее  пойти  по  пути  трансформации.
Какое вино представляется вам наиболее подходящим? И уберите  эти  розы!
Они мне мешают.
   Жаб не подкачал. Напиток, в который он превратил воду из-под  цветов,
был  поистине  королевским.  Главное  же,  очередная  выходка  болотного
философа   разрядила   обстановку.   Конечно,   собравшимся,    особенно
потерявшему  брата  Стефану,  было  невесело,  но  способность  спокойно
мыслить  мало-помалу  возвращалась.  Принц  и  Шандер  не   сговариваясь
признали главенство Рене. Адмирал не споря повел беседу.
   - Если мы до сих пор не можем понять суть несчастья  с  Зеноном...  -
Аррой поколебался, но добавил:
   - И подлинную природу твоей болезни, Стефан, то с Марко и Иннокентием
никакой чертовщины не произошло. Обычное убийство.
   Давайте рассуждать, может, что и надумаем.  Пытались  отравить  меня.
Погиб эркард. Попробовали отравить тебя. Погиб  Марко.  Хотели  отравить
Иннокентия - получилось. Никаких чудес, никакой магии, не правда ли?.. -
Он выжидательно посмотрел на Шандера. Граф не заставил себя долго ждать.
   - Возможно, Марко действительно по ошибке выпил вино, предназначенное
Стефану. Но на том же подносе был и другой кубок, из которого пили Ланка
и вы. И ничего не произошло.
   - И не могло произойти, - возмутился Жан-Флорентин. - Я был начеку  и
принял бы меры. Но вино не было ядовитым.
   - Остается предположить, что  либо  отраву  положили  только  в  один
кубок, либо принц принял яд каким-то другим  способом.  В  таком  случае
убийца целил именно в него. Я не представляю, кому мальчик мог помешать,
разве что стал свидетелем чему-то или о чем-то догадался.
   В тот день, насколько мне удалось выяснить, Марко весь день провел  с
сестрой. С утра тренировали коней, потом ходили смотреть собак, там же и
перекусили у дядюшки Стаха. Затем - ?разминка? на оружейном дворе, после
чего все разошлись переодеться к обеду и приему послов, куда  Марко  уже
не вышел. Ланка сказала, что  его  дядя  ?загонял?,  все  посмеялись,  и
только. А яд уже начал действовать Сведений  о  том,  что  Марко  чем-то
угощался в одиночестве, нет. Если верить Ланке.
   - Если верить? - быстро переспросил Рене.
   - Если б я не знал ее еще девчонкой, я бы  сказал,  что  у  нее  была
великолепная возможность и вполне  вероятный  повод  отравить  брата.  -
Гардани выпил вина и, заметно колеблясь, продолжал:
   - Она вполне могла что-то подсунуть Марко утром.
   - Это понятно. Но причины, причины???
   - Смерть Марко в случае... несчастья со Стефаном должна привести  или
к смене династии, или к изменению закона. Зная, как относится  к  королю
Марко Архипастырь, как в Таяне любят принцессу и,  давай  уж  начистоту,
твою щепетильность, девять против одного, что  ее  бы  короновали  после
смерти отца и братьев. Не забывайте и то, что она не  хотела  уезжать  в
Эланд, но не так давно в корне изменила свое мнение.
   - Но это-то как раз понятно, - заметил молчавший до сих  пор  Стефан,
на которого все воззрились с явным удивлением.
   - Неужели не ясно? - Принц смущенно улыбнулся. - Девочка влюблена.  В
кого, обсуждать не будем. Вот и вся разгадка.
   - Ланка не из тех, кто хватается за  яд,  -  откликнулся  Рене.  -  А
насчет ее чувств... Я  ничего  такого  не  заметил,  но  тебе,  конечно,
виднее. - Рьего явно не стремился продолжать разговор. - И я никогда  не
поверю, чтобы она могла кого-то отравить. Кинжал еще туда-сюда, да и  то
не из-за угла, а при всем честном народе.
   - Я же сказал, что ?если бы мы не знали принцессу Ланку?.  Но  мы  ее
знаем, значит, должны считать, что Марко отравился где-то в другом месте
или что яд был лишь в одном кубке из  двух  и  взял  он  его  по  чистой
случайности. Тогда второй жертвой могла оказаться Герика, которая  часто
обедает со Стефаном, или... я.
   - Но ты-то каким боком?
   - Я почти каждый день тренируюсь на сабельном дворе и довольно  часто
останавливаю слуг с подносами. В конце концов,  не  я,  так  Стефан,  не
Стефан, так Герика или кто-то из воинов. Ясно  лишь  одно,  на  сей  раз
целили не  в  Рене,  так  как  он  в  это  время  обычно  разъезжает  по
окрестностям и в этот день вернулся по чистой случайности.
   - Вернулся и... этим убил мальчишку.
   - И кого-то, безусловно, спас! Вероятнее всех, меня.
   -  Эти  мерзавцы  опять  принялись  за  яд.  Спасибо,  Флорентин,  ты
превзошел сам себя. - Аррой вновь наполнил  кубки  и  поставил  вазу  на
каминную полку. - Лучше б они занялись мной, мы бы  с  Жаном-Флорентином
их разочаровали.
   - ...А при  этом  вымерло  бы  еще  ползамка.  К  тому  же  уважаемый
Жан-Флорентин спасти-то тебя спасет, но выяснить, кто подсунул яд,  вряд
ли сможет.
   - Мы не о том говорим! - Рене оттолкнул от себя  полупустой  кубок  и
встал, опираясь руками о стол. - Главное, что  и  в  отсутствие  герцога
Михая здесь продолжает твориться Проклятый знает что! Убийство  Марко  -
это предупреждение всем нам.

Глава 16

2228 год от В. И. Рассвет 17-го дня месяца Влюбленных.
Окрестности Кантиски.

   - Погоди, - Роман остановил Феликса. - Мы удираем,  как  перепуганные
зайцы. Это не дело. Надо выяснить, что произошло и кто  за  всем  стоит.
Кроме того, у меня дело в монастыре.
   - У тебя?!
   - Да! Я тебе расскажу позже. Короче,  вот  подходящая  тропинка,  нам
надо выиграть пять минут, а потом нам никто не опасен.
   Они въехали в лес и  спрыгнули  с  лошадей.  Гнедой  жеребец  Феликса
тяжело поводил боками, роняя с губ хлопья пены. Еще немного,  и  он  пал
бы. Топаз был свеж и бодр. Он мог скакать и  скакать,  хоть  до  вечера.
Феликсу показалось, что он понял, что двигало его новым другом.
   - Ценю твое благородство,  но  кто-то  из  нас  должен  вырваться  из
ловушки и предупредить хотя бы Рьего и  короля  Таяны  о  предательстве.
Сейчас не время для сантиментов.
   - Нет, ты все-таки не церковник, а рыцарь и обо всех судишь по  себе.
Да, я имел возможность ускакать и, если бы это был  единственный  выход,
уверяю тебя, так бы и поступил. Проклинал бы себя, но удрал, потому  что
от того, что я узнал, зависит судьба этого мира.  Но  у  нас  есть  шанс
спастись обоим и спутать карты  нашим  врагам.  Мы  вернемся  и  заберем
кольцо Эрасти.
   - Ты рехнулся?
   - Нет! Наоборот, я наконец пришел  в  себя  и  понял  то,  что  давно
следовало понять. Но об этом потом, за нами все-таки  погоня.  Постой-ка
минуту смирно. Надеюсь, ты не откажешься  пару  дней  выглядеть  лет  на
двадцать постарше.
   Вопрос был чисто риторическим, так как, доканчивая  фразу,  либр  уже
творил  какие-то  пасы.  Не  успели  отколыхаться  потревоженные  конями
листья, как дело было сделано. Они  еще  успели  вернуться  на  тракт  и
проехать шагом с четверть весы, когда из-за поворота вылетела погоня.
   Рыжий офицер на караковом жеребце резко осадил коня, увидев дородного
пожилого  господина,  одетого  по  моде   двадцатилетней   давности,   и
сопровождавшего его высокого  молодого  человека,  как  две  капли  воды
похожего на первого, каким тот был лет тридцать назад. Всадники ехали на
гнедых белоногих дрыгантах <Дрыганты - порода лошадей, приспособленная к
передвижению по лесам и болотам. Могут при  необходимости  передвигаться
почти оленьими прыжками>. Судя по всему, они никуда не  спешили.  Офицер
по возможности спокойно поинтересовался у проезжих, не встречали ли  они
двух скачущих всадников. Пожилой как-то хитро и многозначительно молчал,
но молодой радостно сообщил, что видели, и совсем недавно. Те съезжали с
тракта в  лес  у  переломанного  клена,  причем  у  одного  конь  совсем
заморился, едва шел.
   - А что, собственно говоря, случилось? - поинтересовался старик.
   Рыжий  наскоро  сообщил,  что  они  преследуют  двух  государственных
преступников,  обвиненных  в  убийстве   самого   Архипастыря.   Путники
разохались, заинтересовались подробностями, а молодой стал набиваться  в
помощь. Офицер, елико  возможно  вежливо,  отказал,  и  погоня  унеслась
прочь.
   - Что же теперь будет? -  недоуменно  вопросил  старик.  -  Ведь  там
никого не найдут.
   - Как это не найдут? А Благословение Хозяев на что? А, ты об  этом  и
не знаешь. Дело в том, что  в  любом  лесу  есть  свои  Хозяева,  и  они
настроены нам помочь. Так что стражники  будут  гоняться  по  кустам  за
зайцами, думая, что за нами.  Лесные  силы  их  так  запутают,  что  они
забудут, как их зовут. Нам, правда, тоже отдыхать не придется.
   Феликс промолчал.  Сейчас,  когда  необходимость  думать  о  спасении
отпала и они могли  немного  отдохнуть,  боль  от  потери  единственного
близкого человека захлестнула калеку-рыцаря со страшной силой. Роман все
понимал и не лез к новообретенному товарищу с разговорами, тем более что
и у него было о чем поразмыслить. Они  молча  потрусили  в  Кантиску.  У
самого города им встретился еще один отряд, посланный в помощь  первому.
Путники с готовностью ответили на все вопросы. Им повезло -  приворотная
стража видела, как они разговаривали с офицером, возглавлявшим отряд,  и
не стала расспрашивать еще раз. Зато  приезжие  обрушили  на  стражников
град вопросов, подкрепив их золотой монетой  старой  чеканки.  Поскольку
больше никого на тракте не было, а из  города  было  ведено  никого  без
особого  разрешения  не  выпускать,  охрана  с  готовностью  пересказала
местные новости двум щедрым провинциалам, неожиданно угодившим в кипящий
столичный котел. Тем более старик когда-то служил в Церковной страже под
командованием самого Роя Датто и даже  дослужился  до  пятидесятника,  а
теперь привез определять на службу среднего сына.
   Причина эта вызвала у бравых вояк искреннюю симпатию,  начальник  же,
караула, вступивший в службу шестнадцатилетнйм сержантом и еще заставший
командора Датто, и вовсе растрогался и выложил гостям все, что знал сам.
По  официальной  версии,  прошлой   ночью   доверенный   секретарь   Его
Святейшества по наущению и при помощи некоего приезжего колдуна  отравил
Филиппа Одиннадцатого и бежал, убив двоих  кардиналов.  Однако,  добавил
разоткровенничавшийся  начальник  стражи,  лично  ему,  капитану  Габору
Добори, ясно не  все,  ибо  убитые  кардиналы  не  числились  в  друзьях
покойного Архипастыря, а беглый секретарь был хорошим парнем. Видно, его
заколдовали, или же все было совсем не так, как объявили.  Впрочем,  его
дело - служба, только он, Добо, очень рад, что ловить беглецов выпало не
ему. Он лучше проведет вечерок со старшим товарищем. В  какой  гостинице
лучше остановиться? Сейчас покажем
   Харчевню  Роману  и  Феликсу  указали  не  очень  дорогую  и   удобно
расположенную, капитан  даже  отрядил  одного  из  стражников  проводить
гостей, так как за время отсутствия барона  город  сильно  изменился.  К
тому же можно было нарваться на дурацкий храмовый патруль,  от  которого
честным  воинам  надо  держаться  подальше  Барон  поблагодарил  бывшего
сослуживца и, безошибочно разгадав нехитрый  намек,  пригласил  ветерана
вечером   помянуть   покойного   Архипастыря.   Приглашение    было    с
благодарностью принято.

2228 год от В. И. 17-й день месяца Влюбленных.
Таяна. Высокий Замок.

   Герика сосредоточенно смотрела в чугунок  с  остро  пахнущим  зельем.
Снимать варево с огня  нужно  было  точно  в  то  мгновение,  когда  оно
закипит, если промедлить, половина целебных свойств червонника пропадет.
Эта простая на вид травка  очень  помогала  Стефану,  и  Роман,  уезжая,
научил Герику и Белку  готовить  целебный  напиток.  Для  тарскийки  эти
минуты превратились в священнодействие. Герика думала только о том,  как
помочь Стефану.
   Год назад девушка со всем нерастраченным пылом одинокого  и  забитого
существа привязалась к наследнику таянской короны. Впрочем, будь  Стефан
простым воином, это  нисколько  бы  не  повлияло  на  отношение  к  нему
наследницы Тарски. Ей не было никакого дела до короны, все, чего жаждала
и не имела все свои девятнадцать лет единственная дочь  Михая  Годоя,  -
это покоя и человеческого тепла. Первый, кто одарил ее  этим,  стал  для
Герики всем. Она любила Стефана по-собачьи,  беззаветно,  ни  о  чем  не
задумываясь. Любила его, когда он был здоров и женат, любила,  когда  он
стал калекой. Герика не пыталась  внести  ясность  в  их  отношения,  не
говорила о своих чувствах, а возможно, даже не осознавала их. Быть рядом
со Стефаном, смотреть ему в глаза, иногда выполнять его просьбы - вот  в
чем был смысл ее существования.
   Ранение и заточение отца, смерть Марко, дворцовые интриги и  пересуды
проходили мимо девушки, она ничего не понимала и не старалась понять.
   Конечно, разоблачение Михая ее взволновало, постольку  поскольку  она
испугалась разлуки со Стефаном, но все  повернулось  к  лучшему.  Теперь
отец не мог в очередной раз навязать ей жениха, а  таянский  принц  стал
еще заботливее и нежнее, а здоровье его, спасибо заезжему  либру,  пошло
на поправку. Уже несколько дней Герика позволяла себе мечтать о том, как
они смогут гулять в садах Высокого Замка, как было  в  год  ее  приезда.
Дальше она не загадывала, хоть неуемная Белка всячески  намекала  ей  на
то, что Стефан на ней женится и она после смерти Марко станет королевой.
   Короны тарскийка боялась еще больше, чем отца,  но  ради  близости  с
дорогим ей человекам согласилась бы и на нее. Но это  потом,  сейчас  же
главным было вовремя снять варево с огня. И она успела.
   Оставалось еще процедить отвар и смешать с экстрактом рысьих  ушек  и
обманихи, а затем прибавить несколько капель  из  хрустального  флакона,
оставленного ей уехавшим бардом. Этот флакон составлял главное богатство
и тайну девушки, она всегда носила его при себе,  панически  боясь,  что
орудующий при дворе отравитель сумеет завладеть ее сокровищем.
   То, что жертвой убийцы должен стать Стефан,  Герика  не  сомневалась,
так как все остальные в сравнении с ним были  ничтожествами.  Оставался,
конечно,   еще   эландец,   к   которому   Герика   испытывала   горячую
признательность как за исцеление Стефана, ведь именно он привез  лекаря,
так и за  дружеское  участие  к  ней,  но  голубоглазый  герцог  казался
существом высшего порядка, которому никто не может причинить вред. Иначе
он никогда бы не справился с ее чудовищным отцом.
   Герика открыла заветный флакон и, как всегда, замирая от  собственной
причастности к чуду, с трепетом смотрела, как прозрачная капля  вспенила
бурую смесь, превратив ее в прозрачнейшую жидкость красивого золотистого
цвета, пахнущую горьковатым медом. Напиток  был  готов.  Герика  бережно
взяла кувшинчик и тихонько вышла из изящно  обставленной  кухоньки,  где
когда-то  священнодействовала  жена  Шандера,  предпочитавшая   готовить
обожаемому мужу собственными руками. Другая на месте Герики, торопясь на
встречу с любимым, наверняка бы постаралась принарядиться и не прошла бы
мимо зеркала. Тарскийка об этом даже не подумала.
   Она вообще никогда не думала о своей внешности, с детства привыкнув к
своим недостаткам, о которых ей постоянно напоминали отец и  его  быстро
сменявшиеся фаворитки. Герика совершенно  точно  знала,  что  некрасива,
неуклюжа и неумна, а раз так, зачем лишний раз расстраиваться, глядя  на
собственное отражение. После того, как она поняла, что  дорога  Стефану,
ей и вовсе не стало дела до того,  как  она  выглядит,  что,  по  мнению
симпатизировавшего  ей  Шандера,  и  составляло  ее  главное  очарование
Впрочем, большинство обитателей Высокого  Замка  были  снисходительны  к
недостаткам  подруги  больного  принца.  Пользовалась  она  и  симпатией
придворных  дам,   искренне   пытавшихся   приучить   ее   одеваться   и
причесываться так, чтобы выставить себя в  выгодном  свете.  Увы!  Проще
было бы выучить кошку играть на виолине <Виолина - род скрипки>.
   Вот и теперь Герика даже  не  подумала  переплести  так  красящие  ее
тяжелые светлые косы и сменить  пестренькое  домашнее  платье  на  более
изысканный наряд. Осторожно сжимая руками горячий, скользкий  кувшинчик,
девушка бегом пробежала по потайной лесенке и вошла в покои Стефана.
   Принц был не один, и Герика, поставив свою ношу на покрыты