темно-русый. - И откуда же прибыл твой новый знакомый?
   - Насколько мне известно, из  Эльты,  -  невозмутимо  ответил  Сезар,
сдувая пушинку с рукава своей темно-серой куртки.
   - Значит, наш молодой  и  красивый  гость  -  земляк  короля?  Уж  не
означает ли это, что Сезар Малве сменил наконец гнев на милость и  решил
добиваться расположения Его Величества?
   - Отнюдь нет, Мальвани никогда не нуждались ни в чьем расположении, а
вот королям расположение Мальвани бывало  весьма  полезным.  Особенно  в
военное время...
   - Да, но теперь войны не предвидится, -  заверил  еще  один  блондин,
одетый в зеленое с черным и оранжевым.
   - Действительно, - задумчиво согласился Сезар, - судя по тому, какими
воинами окружает себя король, воевать он в ближайшие сто лет не намерен.
Другое дело, если кто-то вздумает воевать с ним... При взгляде на  таких
молодцов, как вы, у Жозефа или Джакомо  вполне  может  возникнуть  такое
желание.
   - Жозеф - трус, - усмехнулся первый из вступивших в разговор.
   - Да ведь и я о том же, - не стал спорить Мальвани.
   Александр уже понял,  что  Сезар  и  четверка  разряженных  красавцев
отнюдь  не  были  друзьями,  скорее  наоборот.  Он  слушал  малопонятный
разговор,  не   имея   возможности   вмешаться   и   досадуя   на   свою
провинциальность. Евтихий недаром ел свой хлеб, вколачивая в ученика азы
риторики и диалектики, но Сандер слишком  мало  знал  придворную  жизнь,
чтобы оценить всю иронию и уловить все намеки. Однако было очевидно, что
разряженная четверка Сезара Мальвани ненавидела, а он их презирал  и  не
скрывал этого. Во дворе по-прежнему не было ни души, и Эстре понял,  что
исход у этого дикого разговора может быть только один.
   - Все знают, что Мальвани горды, как Проклятый, - ввернул русый, - но
и на Проклятого нашлась управа.
   - Из того, что вы сказали, видимо, следует, что найти управу на  меня
вы можете лишь с помощью женщины? - невинно осведомился Сезар.
   -    Это    переходит    уже    всякие    границы,    -     взорвался
зелено-черно-оранжевый.
   - Какие именно? - изысканно улыбнулся Мальвани.  -  Есть  ли  в  этом
королевстве границы, которые я мог  бы  переступить  и  которые  еще  не
переступило ваше многочисленное семейство?
   - Это оскорбление, - тут уже загомонили  все  трое,  а  четвертый,  в
черно-розовом, старательно сделал вид, что его тут нет.
   - Разве? - поднял бровь Сезар. - А мне  кажется,  дорогие  виконты  и
бароны, что оскорбить вас невозможно.
   - Хватит! - отрезал сине-серебряный.  -  Мы  долго  терпели,  и  наше
терпение лопнуло. Сейчас нам никто не помешает.
   - Да, ваше  терпение  лопнуло  в  удивительно  подходящий  момент,  -
засмеялся Сезар, - четверо  против  одного.  Своей  храбростью  вы  явно
перещеголяли милейшего Паука...
   - С тобой твой несравненный приятель, - буркнул русый, - всего-то два
жалких виконта на одного Сезара Малве, разве это много?
   - Да мне и четверых таких маловато, - отрезал Сезар, - но  Александра
не трогать. Он мой гость, а не секундант,  и  я  приглашал  его  не  для
драки.
   - Что ж, - подвел итог синий, бывший, видимо, за главного,  -  горбун
может и не драться, но он останется здесь. Нам совсем не нужно, чтоб  он
притащил сюда твоего дядюшку с дюжиной гвардейцев.
   - Я буду драться, - услышал  собственный  голос  Александр.,  -  ваше
предложение, уж не знаю, барон вы или виконт, весьма любезно, но, как вы
тонко подметили, двое на одного лучше, чем четверо, к тому же вы назвали
меня другом Сезара, не хотелось бы вас разочаровывать.
   - Браво, красавчик, - хохотнул зеленый, - так уж и быть, мы  тебя  не
убьем.
   - Александр, - впервые лицо Сезара  утратило  свою  безмятежность,  -
предоставь мне самому уладить это дело.
   - Нет, - на сердце младшего Тагэре внезапно стало легко и  весело,  и
он сам не заметил, как тоже перешел на "ты", - я привык отвечать за себя
перед Богом и людьми сам. Надеюсь, я тебя не подведу.
   - Тогда, - ввернул темно-русый, - за дело.
 
2879 год от В.И. 
Вечер 27-го дня месяца Дракона. 
Мария. Гвайларда. 
 
   В дверь постучали настойчиво и  резко,  и  настроение  владыки  Мирии
сразу же испортилось. Так стучала лишь его супруга, и ее  визит  означал
очередной неприятный разговор. Женщина, которую он  когда-то  любил,  не
только изгнала радость из собственного сердца, но и старательно  портила
жизнь другим, полагая себя  при  этом  всеобщей  спасительницей.  Энрике
давно устал проклинать себя за опрометчивую женитьбу, но отступать  было
некуда, и он приготовился выслушать очередное  назидательное  сетование,
перемежающееся доносами.  На  сей  раз  гнев  Эвфразии  вызвал  воистину
святотатственный поступок. Кто-то запер бланкиссиму Дафну на всю ночь  в
комнате для наказаний.
   - Я не сомневаюсь, что это сделал ваш  сын,  монсигнор,  -  герцогиня
обличающе смотрела на супруга, и Энрике не выдержал:
   - Если я не ошибаюсь, Рафаэль вышел из вашего чрева!
   - Но он был зачат во грехе, - отпарировала  Эвфразия,  -  в  страшном
грехе, ибо я  легла  на  ваше  ложе  вопреки  родительской  воле  и  без
благословения божьего. Наш сын  -  это  небесная  кара,  вы  должны  это
понять. Только покаянием и молитвой мы можем искупить наш грех.
   - Эвфразия, - герцог чувствовал, что  закипает,  -  ваша  последующая
жизнь столь безупречна и  богоугодна,  что  я  могу  с  чистой  совестью
заниматься делами герцогства, а Рафаэль - плясать с быками..
   - Ни у кого, зачатого и рожденного в  грехе,  не  может  быть  чистой
совести, - поджала губы супруга. - Лишь осознание  собственной  скверны,
пост и молитва открывают перед людскими душами райские врата.  Я  молюсь
за  себя  и  за  вас,  вы  же  ежечасно  отягощаете  себя   все   новыми
прегрешениями.
   От необходимости отвечать Энрике избавило  появление  Рафаэля.  Юноша
вбежал в комнату, задорно блестя глазами.
   - Вы звали меня, отец?
   - Да, Рафаэль, у меня к тебя дело, но сначала ответь.  Это  ты  запер
бланкиссиму Дафну?
   - Я? - Огромные  черные  глаза  непонимающе  уставились  на  герцога.
Слишком непонимающе. - Первый раз об этом слышу.
   - Вы лжете,  сын  мой,  -  вступила  герцогиня,  -  только  вы  могли
совершить столь неподобающий поступок.
   - Я? - Глаза Рафаэля стали еще больше и безмятежнее. - Да, я не люблю
и не уважаю бланкиссиму Дафну, считаю ее лгуньей и ханжой, но  я  никуда
ее не  запирал.  Весь  вечер  и  всю  ночь  я  провел  с  байланте,  при
необходимости они это подтвердят.
   -  Эти  грешники,  оскверняющие  собой  вверенное  вашему   попечению
герцогство, - Эвфразия предпочла говорить не  с  сыном,  а  с  мужем,  -
подтвердят  любое  слово,  направленное  против   истины   и   во   вред
бланкиссиме.
   - Рафаэль, - в голосе герцога слышалось  раздражение,  хотя  было  не
ясно, против кого оно направлено, - кто-нибудь  может  подтвердить  ваши
слова, кроме байланте,  которые  действительно  не  являются  подходящим
обществом для наследника короны?
   - Меня видели слуги, и когда я уходил, и когда возвращался,  -  пожал
плечами ничуть не смущенный наследник, - а  по  дороге  в  Кер-Эрасти  я
встретил  кортеж  графини  Ллуэва   и   помог   Ее   Светлости   сорвать
приглянувшуюся ей горную розу.
   - Что ж, - вздохнул Энрике, поняв, что его наследник вступил в сговор
с его возлюбленной, и Рената не моргнув  глазом  засвидетельствует,  что
Рафаэль пребывал в ее обществе, - человек не  может  находиться  в  двух
местах одновременно. Видимо, вы, сигнора, и ваша наперсница  ошиблись  в
своих выводах. Бланкиссиму не любят многие.
   - Но ни у кого, кроме вашего сына, не хватит наглости нанести  святой
сестре такое неслыханное оскорбление.
   Энрике собрался сказать что-то примиряющее и отпустить жену  и  сына,
но Рафаэль его опередил.
   - Матушка, - голос паршивца удивительно верно передал интонации самой
герцогини,  -  вы  учили  меня,  что  нет  кары,  которая  бы  не   была
заслуженной. Видимо, бланкиссима была наказана за свое злонравие.
   - Рафаэль! Вы забываетесь.
   - Отнюдь нет, матушка, - Рито был сама кротость, - нет сомнения,  что
святая равноапостольная Циала покарала бланкиссиму за жестокое обращение
с Дариоло, заставив ее пережить то же, что по ее  милости  почти  каждый
день переживает невинное дитя. То, что никто не видел и  не  знает,  как
сие произошло, равно как и то, что волею небес,  -  Рафаэль  старательно
закатил глаза, - я имею свидетелей своей невиновности,  доказывает,  что
ночь в комнате наказаний есть кара Господня и предупреждение.
 
2879 год от В.И. 
Вечер 27-го дня месяца Дракона. 
Арция. Мунт. 
 
   Александру достались местный трус и зелено-черно-оранжевый -  видимо,
эта пара в компании красавцев  почиталась  более  слабой,  но  юноша  не
обиделся. В конце концов, он в Мунте первый день, а по его внешнему виду
не подумаешь, что  он  путный  боец.  Ну  да  репутация  дело  наживное!
Александр улыбнулся и, выхватив шпагу, принял  стойку,  сделав  упор  на
левую ногу. Так,  понятно,  левша  для  нашей  парочки  в  диковинку.  С
гонором-то у них все в порядке, но вот об уме этого не скажешь! Красавцы
ударили одновременно, целясь чуть ли не в одну и ту же точку. Эк их!
   Усмехнувшись, Сандер перенес центр тяжести с левой ноги на  правую  и
небрежным поворотом клинка отвел оба  выпада.  Шпаги  красавцев  позорно
ушли вниз и влево. Ну и удары у вас, господа! За такое во Фло уши дерут!
Вновь сменив опорную ногу, Эстре бросился вперед, демонстративно  целясь
в шею оказавшемуся справа зелено-черному. При  другом  раскладе  песенка
красавчика была бы спета, но Сандер не был уверен, что противников нужно
убить, да и пикировка перед дуэлью вызвала острое желание  подурачиться.
Атака была показной, как говаривал Дени - "петушиной", но  зелено-черный
этого  не  знал  и,  не  рискнув  парировать  якобы  смертельный   удар,
отшатнулся, сбив труса, который грохнулся на землю.
   Надо  отдать  ему  справедливость,  вскочил  он  быстро,  но  желание
продолжать схватку у него стало еще меньше. Добить обоих казалось  легче
легкого, но стоит ли?
   - Александр, - голос Сезара долетел словно бы  издалека  -  "пуделей"
нужно пинать, но не убивать.
   Ага! Значит, он правильно промедлил. На всякий случай Сандер сделал в
сторону вставшего косой выпад, "поймав солнце на клинок", как  учил  его
Третье. Солнечный зайчик  попал  трусу  в  глаз,  что  его  окончательно
сломало. Бедняга как-то по-рачьи отступил и исчез с глаз  долой.  Теперь
можно было спокойно заняться вторым, на лице которого читалось искреннее
недоумение.
   Краем глаза Сандер заметил, как Сезар со злой улыбкой на лице  теснит
своих соперников.  Юноша  даже  уловил  обрывки  разговора.  Что-то  про
собак... "Пудели"? Ладно, потом спросим.
   Весело   подмигнув   зелено-черному,    Сандер    провел    несколько
стремительных атак на разных  уровнях,  словно  бы  перетекая  из  одной
позиции в другую. "Это как музыка, - сказал ему Аларик, - ты становишься
туго натянутой струной, и вокруг тебя такие  же  струны.  Важно  одно  -
чтобы твоя струна звучала дольше".
   Красавец за ним  не  успевал.  Не  успевал  до  такой  степени,  что,
возьмись Сандер  за  дело  всерьез,  по  зелено-черному  можно  было  бы
заказывать панихиду. Опять  говорят...  Эстре  прислушался,  не  забывая
дразнить соперника.
   - Ну, что, "пудель"? Будешь еще на тигров тявкать?
   Опять собаки... И тигры...  Тагэре  переместился  так,  чтобы  видеть
Малве. Ага! Тот уже разобрался с одним из противников, потерявшим  шпагу
и получившим изрядную царапину на щеке, но  второй,  в  синем,  держится
неплохо.
   Отчего-то ужасно захотелось закончить бой первым. Хотя бы потому, что
противники  у  виконта  куда  приличнее,  чем  у  него.   Стыдно   будет
провозиться со своим одним дольше, чем Сезару с  обоими.  Выждав,  когда
черно-зеленый попытался перейти в атаку, Сандер, сощурившись, обвел  его
шпагу своей, и рывком увел в сторону. Виконт, или барон, невольно шагнул
вперед, и сам загнал себя  в  ловушку.  Правая  рука  Александра  Эстре,
ничуть не более слабая,  чем  левая,  сомкнулась  на  правом  предплечье
оторопевшего черно-зеленого, а Сандер резким движением  высвободил  свою
шпагу из сплетения и приставил к горлу соперника.
   Счастливо улыбнувшись, он обернулся к Сезару.
   - Не вздумай мне помогать, - крикнул виконт,  -  я  быстро!  Ну  что,
уроды, хорошего друга нашел  себе  Сезар  Мальвани?  Жаль,  убивать  вас
нельзя... Ну, хоть выпорем...
 
2879 год от В.И. 
Вечер 27-го дня месяца Дракона. 
Мария. Гвайларда. 
 
   Разгневанная герцогиня ушла, шурша  тяжелыми  благочестивыми  юбками.
Сын и отец молчали. Герцог по-прежнему сидел за  своим  рабочим  столом,
Рито пристроился на ручке кресла. Шестнадцать лет - самое  время  делать
глупости, большие и маленькие.  Энрике  смотрел  на  наследника,  словно
видел  его  впервые.  Рафаэль  вырос  необузданным,  добрым  и  веселым,
качества, подходящие для байланте, но не для герцога. Нужно  ему  как-то
втолковать, что на свете есть вещи, на которые не стоит замахиваться,  и
что злить циалианок опаснее, чем быков. Антонио это понимает, а вот Рито
и Рената нет, и вряд ли поймут, за что он их и  любит.  Сегодня  им  все
сошло  с  рук,  потому  что  их  школярская  каверза  оказалась   полной
неожиданностью, но Дафна злопамятна, как десять элефантов, и она владеет
магией.
   - А теперь, когда мы одни, может быть, ты  скажешь  мне  правду?  Это
сделал ты или, может, наш святой родственник? <Имеется в виду сподвижник
императора Анхеля Эрасти Церна (Кэрна), причисленный клику святых.>
   - Я, - вздохнул Рафаэль, - не могу смотреть, как  эта  дохлая  рыбина
издевается над Даро! Отец, - юноша одним движением оказался  на  полу  у
отцовского кресла, как когда-то в раннем детстве, когда хотел спросить о
чем-то важном, - отец, почему в замке всем заправляет Дафна? Почему Даро
обещали циалианкам? Мать сошла с ума, я это понимаю, но малявка  в  этом
не виновата. Она боится и не хочет. Да и какая  из  нее  капустница  при
ее-то красоте? Давай ее просватаем...
   - Нет, - вздохнул Энрике и сказал сыну то же, что и  задавшей  те  же
вопросы Ренате, - государи не должны нарушать слово,  тем  более  данное
тому, кто сильнее.
   - Эта бледная тварь сильнее тебя? - Рафаэль схватил отца за  руку.  -
Капустница сильнее герцога?!
   - Да, - уронил  тот  тяжело  и  безнадежно,  -  однажды  я  попытался
отобрать у них Даро. Избави тебя Боже испытать то, что пережил тогда  я.
Дафна очень сильна в магии, она не часто показывает зубы, но, можешь мне
поверить, я не пойду против нее. Даро не  столь  уж  высокая  цена,  она
могла попросить и больше.
   - Отец, но  ведь  магия  не  может  преступать  некий  предел?!  Есть
кардинал, есть Архипастырь, у капустниц тоже есть самая главная. В конце
концов, напиши антонианцам.
   - Ты хочешь сменить волка  на  медведя?  -  махнул  рукой  герцог.  -
Рафаэль, я надеюсь, что это наш первый и последний разговор на эту тему.
Не смей трогать Дафну. Не смей вмешиваться в воспитание  Даро.  Если  бы
бланкиссима не была наперсницей твоей матери,  девочка  уже  была  бы  в
обители на правах воспитанницы. Пока она с нами, радуйся хотя бы этому.
 
2879 год от В.И. 
Вечер 27-го дня месяца Дракона. 
Арция. Мунт. 
 
   - Матушка, - Сезар  радостно  приветствовал  немолодую,  но  все  еще
изумительно красивую женщину, -  знакомься,  это  Александр,  он  только
сегодня утром приехал из Эльты.
   - Это замечательно, сын мой, - светловолосая сигнора с тонкой иронией
посмотрела на обоих, - но, похоже, твой друг проделал этот путь бегом, а
ты его сопровождал.
   - Да нет же, - Сезар рассмеялся, - просто мы немножко  поговорили  на
Охотничьем дворе со всякими братьями и кузенами.
   - И что? - Смех исчез из глаз женщины.
   - Их было четверо, нас двое. В прихожей  лежат  четыре  шпаги  и  три
кинжала. Да не волнуйся же, - Сезар улыбался,  но  немного  виновато.  -
Никто из  "пуделей"  не  пострадал,  Жорес  немножко  ранен,  но  ничего
страшного.
   - То есть как это немножко?
   - Ну, я немножко не рассчитал удар, а это скот, как  назло,  дернулся
не туда, куда нужно... Ерунда, за неделю заживет.
   - Что я слышу? -  высокий  седеющий  мужчина  в  зеленом  епископском
облачении, дающий полное представление, каким будет Сезар через двадцать
с лишним лет, вошел в комнату.
   - Мой племянник опять дрался с этими... Ну, дрался, - вздохнул тот, -
но они первые начали.
   - Не сомневаюсь, - заметил клирик, - но  ты  с  восторгом  продолжил.
Стало быть, они полагали, что вчетвером с тобой справятся?
   - Даже втроем, - признал Сезар. - Люсьен, как всегда, делал вид,  что
его тут не было. Но с Александром у них  промашка  вышла.  Дядя,  ты  не
представляешь, как он дерется! Как-то по-диковинному, вот уж с кем бы  я
не хотел шпагу скрестить, разве что на  тренировках...  Слушай,  где  ты
учился? - Сезар положил руку на плечо Сандеру. - Я  ведь  тебя  даже  не
спросил.
   - Сначала в Эльте, - честно ответил Александр, - а потом во Фло, меня
учил капитан Дени Третье. А что не так, как все, - Александр  с  вызовом
посмотрел в глаза Мальвани, - так это потому, что я драться, как все, не
могу.
   - Мне кажется, наши герои должны умыться  и  переодеться,  -  сигнора
Мальвани решительно положила конец  разговору,  и  вышеупомянутые  герои
безропотно последовали за худым носатым слугой.
   -  Бедный  мальчик,  -  мать  Сезара  задумчиво  проводила   взглядом
новоявленных приятелей. - Такая беда... А сердце, похоже, золотое, да  и
глаза чудесные... Кого-то он мне напоминает.
   - Тебе бы только молодых людей разглядывать, - засмеялся ее деверь, -
неужели ты не поняла, какого друга откопал твой неподражаемый сын?
   - Сезар говорит, что Александр из Эльты  и  что  он  приехал  сегодня
утром в свите короля...
   - Похоже, он и сам пока не знает.  А  можно  было  и  догадаться,  по
крайней мере, тебе. Ты ж его и раньше видела. Очаровавший  нашу  семейку
горбун - это Александр Тагэре, младший сын убитого герцога. Похоже, он в
Шарля не только глазами удался. Мальчишка сегодня дрался  второй  раз  в
жизни и добыл две шпаги из двух. Неплохо.
   -  "Похоже",  -  передразнила  епископа   сигнора,   пытаясь   скрыть
замешательство. - И как я могла забыть?! А с кем и  когда  он  дрался  в
первый раз?
   - Три недели назад. С Великим Муланом, которого и  убил.  Похоже,  то
была отнюдь не случайность.
 
2879 год от В.И. 
28-й день месяца Дракона. 
Арция. Мунт. 
 
   Король с видимым удовольствием  бросил  на  ковер  несколько  шпаг  и
кинжалов.
   - Наш спор, дорогая, разрешился сам собой. Пока я здоровался с  тобой
и узнавал новости, мой маленький  братец  успел  подружиться  с  Сезаром
Малве и подраться с твоими братьями и кузеном. Обормотов извиняет только
то, что  они  не  догадались  друг  другу  представиться.  И  я  намерен
немедленно исправить сие упущение.
   - То есть? - Элеонора закусила губку.
   - Я позвал всех на ужин.
   - Всех - это кого?
   - Твоих родичей, моих братьев и сына Анри.
   - Хорошо, - вздохнула  Элеонора,  -  но,  надеюсь,  ты  уже  объяснил
Александру, что ему с Мальвани лучше дел не иметь.
   - Нет, и не собираюсь. Тигры  <Сигна  семейства  Мальвани  -  лежащий
тигр.> всегда были верны Арции, а из-за того, что твой отец не  ладит  с
маршалом, я не стану ссориться с одной из  самых  сильных  фамилий,  тем
паче я Анри по уши обязан. Если б не он, нас бы тут не было.
   - И все равно Сезар чересчур заносчив, ему нужно указать его место.
   - Он-то как раз свое место знает... Нет, право слово, я рад, что  они
спелись с Сандером. Тагэре всегда были сильны дружбой  с  Мальвани.  Ну,
идем?
   Однако прошло больше оры, прежде чем  королева  была  готова.  Не  то
чтобы  красота  Элеоноры  нуждалась  в  исправлении,  просто  та  любила
смотреться в зеркало, к тому же ей нравилось, когда ее ждут. Король  уже