ь, почему.
   - Ну, это-то как раз понятно. Нас он видит в  первый  раз  значит,  о
личной ненависти речь не идет. Видимо,  его  рассердили  наши  сородичи.
Здесь слишком низко кланяются Перворожденным, чтобы это не  бесило  тех,
кто не считает бессмертие и раскосые глаза поводом для пресмыкания.  Наш
друг ненавидит эльфов  потому,  что  в  сей  обители  Света  принято  их
обожать. Любопытно, много ли тут таких?
   - Тогда ему лучше не ехать с нами.
   - Правильно, но  что  мы  можем  сделать?  Сказать,  что  мы  ему  не
доверяем? Наш завитой паладин может истолковать это по-своему,  а  я  не
хочу, чтобы у парня были из-за нас неприятности. Здесь, похоже,  не  так
уж много людей, наделенных гордостью.
   - Он тебе нравится?
   - Пожалуй, да... Он мог бы сказать нам правду, жаль только, мы ее  не
поймем. А теперь помолчим, не стоит долго разговаривать.
   - Ты встревожен.
   - Да. Как всегда, когда вижу "век сытого  лета",  как  в  свое  время
изящно выразился Проклятый.
   Рамиэрль слегка сжал коленями бока иноходца,  и  тот  прибавил  шагу,
опережая и Норгэреля, и эскорт. Солнце светило вовсю, к  нему  влюбленно
тянулись стоящие вдоль дороги желтые и алые цветы в  человеческий  рост,
пахло медом, но на душе у Рамиэрля было скверно.
 
2886 год от В.И. 
15-й день месяца Медведя. 
Оргонда. Лиарэ. 
 
   Со стороны Сезар  казался  спокойным  и  равнодушным,  как:  памятник
королям древности,  но  это  была  лишь  вошедшая  в  поговорку  родовая
сдержанность Мальвани. Только сейчас глядя на суетящихся моряков, виконт
понял, как он соскучился по  друзьям  и  устал  ждать.  Марк,  непонятно
почему именующий  себя  Отважным,  по  двадцать  раз  на  дню  впадал  в
крайности. Повелитель Оргонды то ожидал помощи из Арции, то заявлял, что
справится с Пауком своими силами, то  причитал,  что  все  его  предали,
война проиграна и ничего хорошего не ожидается.
   Герцогиня держалась лучше, Марта Оргондская унаследовала от Тагэре не
только золотые волосы, высокий рост  и  гордую  походку,  но  и  чувство
долга, умение владеть собой и делать то, что  нужно.  В  Лиарэ  бытовала
злая шутка, что единственный настоящий мужчина при  дворе  Марка  -  это
Герцогиня. В этой шутке было очень много правды, но Мальвани  сомневался
- рядом с сильным и  дельным  человеком  Марта  Тагэре  была  бы  просто
женщиной, нежной, любящей и верной. Просто ей не повезло с мужем.
   Увы, оргондский властелин походил на своих великих предков разве  что
массивным носом и раздвоенным подбородком, И еще он был упрям, как стадо
мулов. Даже коню было очевидно, что по Ифране нужно ударить одновременно
из Оргонды и Арции, но Марк вбил в свою  лысеющую  голову,  что  следует
объединить  силы.  Филипп  пошел  у  него  на  поводу,  впрочем,  ничего
страшного в  этом  не  было.  Утраченные  Арцией  провинции  могут  быть
возвращены по мирному договору, и даже хорошо, что они не будут разорены
войной, да и убрать из страны тысячи вояк, рвущихся кто за  славой,  кто
за добычей, не помешает. Что  поделать,  за  десятилетия  войн  в  Арции
развелось множество народу,  способного  управляться  лишь  с  пиками  и
мечами. Если им не подсунуть врага, они примутся затевать склоки и  бить
своих же... Пусть уж лучше грабят Паука, благо есть чего.
   Мальвани сражались с Ифраной ровно столько, сколько та  существовала,
и вошли во вкус, однако и Сезар, и его отец понимали,  что  на  сей  раз
узел нужно разрубить раз и навсегда. Северный берег Табита должен  стать
Арцийским, а южный, от большой излучины и до устья,  отойти  к  Оргонде.
Если  Кантиска  окажется  в  пределах  Арции,  а  не  на  границе   трех
государств, то зеленопузые перестанут играть на трех лютнях.
   Сезар сам не понимал, откуда у  него  такое  отвращение  к  клирикам.
Видимо, от дяди-епископа, который своих  собратьев,  кроме,  разумеется,
Евгения, на  дух  не  переносил.  Виконт  предполагал,  что  дядюшка  не
преминет поучаствовать в воинском  походе  на  правах  доверенного  лица
кардинала Арции...
   Мысли Малве прервали пронзительный рев труб и гром барабанов.  Моряки
наконец  закончили  со  швартовкой,  и  первым  на  берег  под  поднятый
оргондскими музыкантами вой и грохот сошел Его Величество король  Арции.
В  алом  облачении  Волингов  и  темно-синем  плаще  Тагэре  Филипп  был
великолепен. Солнце играло на  золотых  волосах  и  тяжелой  королевской
цепи, добавляя арцийскому государю еще больше величия.
   Повелитель Арции с улыбкой ступил  на  устилавшие  пристань  ковры  и
стремительной походкой победителя  двинулся  навстречу  Марку,  на  фоне
своего шурина показавшемуся особенно  незначительным.  Король  и  герцог
обнялись. Как же отличалось это триумфальное появление  от  их  прошлого
приезда. Изгои выиграли войну и вернулись победителями.
   Разряженный в бордовое и золотистое Марк с  преувеличенным  восторгом
превозносил приведенную родичем армию которая настолько велика и сильна,
что союзникам ничего не стоит пройти не только Ифрану, но  и  Элл.  Марк
предлагал Филиппу присоединиться к основной части оргондской армии,  но,
разумеется, после пира, данного в его честь...
   Дальше Сезар не слушал, ему стало не до миропомазанников - он  увидел
друзей. Герцог Эстре с "волчатами" сошли на  берег  с  другого  корабля.
Малве  сразу  заприметил  Александра  рядом   с   которым   был   кто-то
черноволосый и незнакомый, следующими шли братцы  Трюэли,  затем  Этьен,
Никола, Одуэн...
   После встречи Филиппа и Марка арцийцы и  оргондцы  смешались  друг  с
другом, и вскоре  Сезар  обнимал  приятелей.  Радость  встречи  возросла
втрое, когда виконт взглянул в  глаза  Сандера,  лучившиеся  непривычным
мягким светом.
   - Сезар, как же я рад тебя видеть!
   - А я еще больше, вы ведь были вместе, а я тут один, отца и того нет.
Что нового?
   - Скорее, кто новый. Знакомься. Рафаэль Кэрна,  маркиз  Гаэтано,  мой
сигурант и... брат.
   - Можете называть меня Рито, -  черноглазый  мириец  протянул  Сезару
руку, ослепительно улыбаясь.
   - Я слышал, что Мирия лишилась наследника, а Арция приобрела  рыцаря.
Я не пью, поэтому предлагаю перейти на "ты" прямо сейчас,  не  дожидаясь
пирушки. Называй меня Сезар или Малве, как тебе нравится.
   - Жабий хвост! Ты так и не поумнел, - Луи изо всей силы огрел  Сезара
между лопатками, - я-то думал, ты хоть с горя запьешь.
   - Какого горя?
   - От разлуки с нами, - пояснил Луи, - а может, ты тут  влюбился  и  о
нас позабыл?
   - Нет, - неожиданно резко ответил Сезар и,  разозлившись  за  это  на
самого себя, добавил:
   - Не влюбился и не женился. И вообще только после вас...
   - Тогда уж после Этьена... Ландей,  ты  когда  наконец  решишь,  кого
именно любишь?
   - Я знаю, - возмутился Ландей.
   - Ага, - подтвердил Одуэн, - до обеда, а после обеда уже нет.
   - Поэт, - хмыкнул Никола Герар, - любит всех и никого,  так  что  ты,
Луи, рискуешь, дожидаясь, пока жаба перьями обрастет.
   - Он не будет ждать, пока она полностью обрастет, а только  хвост.  -
неожиданно заметил Александр, вызвав бурю хохота.
   "А ведь он счастлив, спокоен и уверен в  себе,  наверное,  впервые  с
того дня, как мы познакомились", - подумалось Мальвани.
 
2886 год от В.И. 
21-й день месяца Медведя. 
Арция. Мальвани. 
 
   Миранда поправила букет темно-синих цветов и немного передвинула вазу
на каминной полке из белого мрамора. В последние  кварты  герцогиню  все
сильнее  заботила  ее  гостья.  Герцогиня  искренне  симпатизировала   и
девушке, и ее брату и понимала, что должна вмешаться,  но  не  знала,  с
чего начать разговор. Женщина еще раз повернула цветы, задумчиво склонив
все еще красивую голову набок  (со  стороны  можно  было  подумать,  что
Миранду занимают лишь  ее  любимые  дельфиниумы),  а  потом,  решившись,
стремительно вышла.
   Даро она нашла в парке у пруда. Девушка, отложив вышивание, сидела на
мраморной скамейке,  глядя  прямо  перед  собой,  и  чему-то  улыбалась.
Герцогиня Мальвами опустилась рядом и для начала внимательно рассмотрела
ее работу.
   - Какое чудо, настоящее мирийское шитье!
   - Я же мирийка, сигнора, - улыбнулась Даро.
   - У тебя безупречный вкус, я очень люблю эти цветы.
   -  Я...  Я  это  вышиваю  для  вас,  сигнора  Миранда.  Надеюсь,  вам
понравится.
   - Мне уже нравится, но я хотела бы  поговорить  о  тебе.  Ты  неважно
выглядишь.
   - Я здорова, - немного неуверенно произнесла  Даро,  -  просто  очень
жарко.
   - Родись ты в Тагэре, я бы поверила, но ты, дитя мое, мирийка.  Даро,
надеюсь, ты понимаешь, что я твой друг?
   - Конечно, сигнора, - подтвердила девушка, но по  ее  глазам  Миранда
поняла, что та не  понимала  ничегошеньки,  -  что-нибудь  случилось?  В
Оргонде?
   -  Там  еще  ничего  не  могло  случиться,  они  или  в   пути,   или
только-только причалили. Настоящая война начнется не  раньше  чем  через
месяц. Так что случилось скорее не там, а тут.
   - Я не понимаю...
   - Может, и  не  понимаешь,  тебя  же  в  монахини  готовили.  Если  я
ошибаюсь, надеюсь, что ты меня извинишь, но я тебя очень люблю, девочка.
Ты вполне могла быть моей дочерью и у  меня  четверо  детей,  -  Миранда
запнулась, а потом медленно и четко выговорила:
   - Даро, мне кажется, ты беременна. Если я ошибаюсь,  можешь  на  меня
обидеться, но, если это так, я хотела бы знать.
   - Сигнора!
   - Ну же...
   - Сигнора... Я не знаю... Я не уверена, может быть...
   - Даро, я была бы  счастлива  иметь  такую  невестку,  но  видно,  не
судьба. Ты мне что-нибудь расскажешь? Думаю, это любовь, а  не  насилие,
иначе ты бы вела себя иначе.
   - Да, - глаза Даро вспыхнули, - я люблю его! Я первая ему сказала  об
этом, он не хотел, потому что не может жениться, но я... Я сказала,  что
умру без него. И это правда, вы не поверите...
   - Отчего же нет, - вздохнула Миранда, - я  старше  тебя  на  тридцать
лет, только и всего. Но я тоже любила и люблю. Ты  можешь  назвать  имя?
Если не хочешь, оставь свою тайну при себе, только скажи,  это  ведь  не
король?
   - Нет, - опустила голову Даро, борясь с собой, а потом выпалила:
   - Сигнора Миранда, я люблю Александра Эстре!
   - Слава святому Эрасти! - Жена маршала обняла  Дариоло  и  прижала  к
себе. - Если кто и заслужил любовь, так это он. Я боялась,  что  мальчик
так и останется одиноким.
   Даро, захлебываясь от переполнявших ее чувств,  которые  она  наконец
смогла выплеснуть, шепотом рассказывала  о  своей  любви,  вспоминая  то
первую встречу, то королевскую  охоту,  то  разговор  в  Старом  Дворце.
Миранда слушала, пытаясь понять, что же ей  теперь  делать.  По  здравом
размышлении она решила, что писать в  Оргонду  не  стоит,  письмо  могут
перехватить, да и волновать Сандера не нужно.  Ее  медикус  и  кормилица
Сезара - люди надежные,  главное,  чтобы  ребенок  родился  здоровым,  а
дальше что-нибудь да будет.
   Герцогиня не сомневалась, что в походе Сандер покажет себя  так,  что
король не сможет ему ни в чем отказать, даже не  ему,  а  Анри,  который
поговорит с Филиппом наедине. Старший из братьев Тагэре любит  младшего,
нет сомнений, что он лишь порадуется его счастью. Непонятно, с чего  это
Сандер вообразил, что женитьба на дочери мирийского герцога рассорит его
с Филиппом? Даже если король  немного  увлечен  красавицей-мирийкой,  он
охотно уступит ее брату, лишь бы у того все было хорошо. И почему только
люди врут там, где лучше сказать правду, и бывают до глупости  правдивы,
когда это никому не нужно?
 
Нэо Рамиэрль. 
 
   Если страна,  через  которую  они  проезжали,  казалась  ухоженной  и
благополучной, то за быстрой прозрачной рекой и вовсе раскинулось нечто,
напоминающее райские кущи. Роман воочию увидел то, чего лишилась Тарра с
исходом Светозарных и их любимых детей-эльфов. Да, у  Эанке  и  Нанниэли
были основания ненавидеть тех, кто лишил их жизни, для которой они  были
рождены.
   За рекой расстилались цветущие луга, переходившие в пологие холмы,  а
еще дальше к небесам  вздымались  покрытые  лесами  горы.  Казалось,  за
словно бы поющим потоком краски были ярче, солнце щедрее, а  небо  выше.
Неширокая, мерцающая янтарным светом дорога  начиналась  у  моста  через
реку и терялась в золоте холмов.
   Илгор подъехал к мосту, представлявшему собой переставшую убегать  от
путников радугу, у основания которой лежали  спящие  львы.  Но  красотой
дело не ограничивалось. Рамиэрль почувствовал  мощь  защитных  заклятий,
способных остановить по меньшей мере Всадников Горды. Землю  обетованную
стерегли, и стерегли крепко. Рыцарь  Солнцецвета  спешился  и  преклонил
колено у царственных статуй.  Раздался  мелодичный  звон,  словно  ветер
тронул струны подвешенной над струями арфы, и на мосту показалась легкая
фигура в оранжевом. Роман видел, как напрягся Норгэрель, да и ему самому
стало не по себе. Одно дело вспоминать дела минувшие, и совсем другое  -
взглянуть в глаза покинувшим Тарру соплеменникам.
   Солнечный эльф  остановился  в  двух  шагах  от  Илгора,  и  Рамиэрль
невольно вспомнил о вороне в павлиньих перьях.  Тыквоносец  был  одет  и
причесан точно так же, как  и  страж  моста.  но  рядом  с  ним  казался
нелепым, смешным и жалким.  Роман  бросил  быстрый  взгляд  на  людей  и
заметил на лице черноволосого стрелка вполне объяснимую смесь  ярости  и
стыда.  Его  можно  было  понять,  даже  Рамиэрлю  увиденное  показалось
унизительным, хотя сам Илгор, похоже, чувствовал себя отменно.
   Обожающе глядя на собеседника и все еще  стоя  на  одном  колене,  он
старательно произнес по-эльфийски:
   - О, благородный Аддар,  сын  и  наследник  Солнечного  владыки.  Мне
выпала высочайшая честь и великая радость сопровождать  в  Долину  Света
двоих Перворожденных, вышедших Из Полуденной Рощи. Они изъявили  желание
говорить с великим Эльрагиллом, и я привел их к берегам Клариоллы.
   - Из Полуденной Рощи? - эльф был не в силах скрыть своего  удивления.
- Но это невозможно!
   Рамиэрль спешился и вышел вперед, Норгэрель последовал за ним.
   - Нэо Звездный Дым из Дома Розы клана Лебедя приветствует тебя.
   - Норгэрель Вечерняя Волна из Дома Жемчуга  клана  Луны  приветствует
тебя.
   - Аддар Полуденная Песнь из Дома Солнца счастлив видеть сородичей,  -
Аддар не лгал, он и вправду был безмерно рад, хоть и удивлен,  -  мы  не
знали, что кто-то уцелел.  Рыцарь  Илгор,  благодарю  вас  за  услугу  и
приглашаю вас и ваших людей в Долину Света на приветственный пир.
   Солнечный  принц  взмахнул  рукой.  Люди,  скорее  всего,  ничего  не
заметили, не почувствовали и не поняли, но Роман  и  Норгэрель  увидели,
как сияние,  окружавшее  каменных  львов,  слегка  изменилось.  Защитные
заклятия были сняты, и кавалькада  вступила  на  мост.  Правду  сказать,
Роман не ожидал от Солнечных такой открытой сердечности и  доверчивости.
Аддар приятно удивил разведчика: если все его сородичи таковы,  здесь  и
вправду можно найти помощь и понимание, хотя привыкший  рассчитывать  на
худшее  Рамиэрль  поверит  в  удачу,   лишь   повидавшись   с   владыкой
Эльрагиллом.
 
2886 год от В.И. 
1-й день месяца Влюбленных. 
Оргонда. Лиарэ. 
 
   Филипп привел куда лучшую армию, чем можно было надеяться. Более трех
тысяч  рыцарей,  семь  с  половиной  тысяч   тяжеловооруженной   пехоты,
девятнадцать тысяч лучников и арбалетчиков, не забыл  даже  медикусов  и
клириков. Если бы Оргондой правил Анри Мальвани, а арцийцами  командовал
Александр, к зиме война была бы выиграна, - в  этом  Марта  Тагэре  была
убеждена, но Марк боялся рисковать, а Филипп-Филипп  во  что  бы  то  ни
стало хотел покрыть себя славой и доказать, что в этом походе первый он,
а не его шурин и уж тем более не маршал. Марта искренне любила  старшего
брата и восхищалась им, но на сей раз он делал что-то не то.
   Вместо того чтобы идти на  соединение  с  большей  частью  оргондской
армии, стоящей на берегу Табита напротив ифранского лагеря, и  дать  там
бой, после чего  перенести  войну  в  Ифрану,  Филипп  собрался  идти  к
Кер-Септиму, понадеявшись на то, что не  шибко  ладящий  с  Пауком  граф
Саброн сдаст город, который  можно  использовать  как  точку  опоры  для
дальнейшего наступления. Марк  же  запретил  Мальвани  принимать  бой  в
одиночку, хотя маршал был уверен, что сумеет перейти неглубокую  реку  и
разбить западную армию Паука. Все это герцогине  объяснил  Сезар  Малве,
оставленный Марком при  дворе,  чему  герцогиня,  в  отличие  от  самого
виконта, была несказанно рада.
   Молодой человек не только напоминал ей о доме, но  и  был  прекрасным
советчиком. По крайней мере, с его помощью Марта  начала  разбираться  в
воинских делах, которые оказались не столь  уж  и  непонятными,  как  ей
представлялось, когда она слушала своего супруга.  Теперь  Сезар  уходил
вместе с Филиппом, вернее, со  своим  другом  Александром,  и  герцогиня
внезапно поняла, что ей будет не хватать разговоров с виконтом  и,  если
быть до конца честной, его самого.
   Марта задумчиво переставила фигурки на  эрметной  доске.  Она  старше
Сезара на пять лет, и она помнит свой долг, да и виконт был с  ней  лишь
вежлив и дружелюбен, но это ничего не меняет.  Она,  никогда  никого  не
любившая в юности, влюбилась в  сигуранта  младшего  брата.  Разумеется,
герцогиня Оргонды и дочь Шарля Тагэре не уронит своей чести и не забудет
свой долг, но в мыслях и мечтах она свободна.
   - Сигнора, - хорошенькая камеристка, которую немного портили  беличьи
зубки, присела в реверансе, - к вам монсигнор Эстре.
   - Я с радостью увижусь с моим братом.
   Это было правдой, она любила  Сандера,  вернее,  полюбила  после  его
появления в Оргонде. Рауль увез младших братьев во Фло,  когда  ей  было
шестнадцать, и она быстро забыла тихого, горбатого мальчика, хоть раньше
его и жалела. Когда они встретились снова, Марта поняла,  что  Александр
вырос настоящим Тагэре. Она была горда и счастлива, когда  брат  выиграл
данный в ее честь турнир и избрал ее Звездой. Потом ее придворная дама и
подруга  Вивиана  Франго  затащила  победителя  к  себе  в  постель,  но
герцогиню это только порадовало. Пусть все видят, что  первая  красавица
Оргонды из множества поклонников выбрала герцога Эстре, несмотря  ни  на
его увечье, ни на то, что он брат изгнанного короля.  Виа  и  сейчас  не
против возобновить их связь, хотя у нее и новый любовник.
   Марта с нежностью поцеловала брата и указала на место рядом с собой.
   - Ты не представляешь, как мне жаль, что я мало тебя знала раньше...
   - Когда мы жили под одной крышей, я был еще  маленьким  и  глупым,  -
улыбнулся Александр.
   - Маленьким - возможно, но глупым ты вряд  ли  когда-либо  был  и  уж
точно никогда не будешь. У меня к тебе три дела.
   - Если это в моих силах, я к твоим услугам.
   - Дело первое и  самое  простое.  Виf  отдала  мне  ключи  от  некоей
комнаты, - герцогиня открыла изящную шкатулку, - вот они.
   - Марта, я не могу их взять.
   - Не можешь?
   - Нет. Пусть Виа простит, она  была  добра  ко  мне,  и  я  ей  очень
благодарен, но я люблю другую.
   - А она? - спросила Марта и  осеклась,  этот  вопрос  лучше  было  не
задавать.
   - И она, представь себе, тоже. Она первая мне сказала о любви, и я ее
никогда не предам.
   - Ты счастлив?
   - Да, хотя меня это немного пугает. Все случилось так неожиданно.
   - Наконец-то нашлось хоть что-то, чего ты боишься,  я  думала,  такой
вещи просто нет. Я завидую тебе.
   - Завидуешь?
   - Ну, ты же видел Марка, я ему верна, но...
   Александр взял сестру за руку:
   - Мне очень жаль, Марта. Знаешь, мне бы хотелось, чтобы весь мир  был
счастлив, а особенно ты и Сезар.
   - При чем тут Сезар?
   - Не знаю, - он, похоже, действительно не знал, - с языка  сорвалось.
Просто я вас обоих очень люблю...
   - Сандер, - Марта уже справилась с собой, - ты можешь убедить Филиппа
прийти на помощь маршалу?
   - Я пытался, но он хочет одержать СВОЮ победу. Но это  не  так  уж  и
страшно. Если Саброн нас пропустит, Пау