онтерцам приходится  несладко.
Затем впереди послышался шорох и хриплые, злые голоса.
   - От кляты зверюгы, николы таких не видал.
   - Може, и вправду-то эти, как их? Дарас с Дарасихой!
   - Ой и дурень же ты, то якась болотна нечисть.  Стал  бы  тоби  Дарас
мордой в котел суваться.
   Жабий хвост! Фронтерцы! Ушли из лагеря, по которому носятся  какие-то
твари. Ну что ж...
   Луи схватил за плечо молоденького лучника.
   - Передай по цепочке: как пройдут мимо, разворачивайтесь. Кого можем,
берем живыми.
   - Дане Жисю, шо робыты?
   - А ничего, утром ти гады уйдут, шо сможем заберем та  й  вперед.  Ну
головы я кой-кому пооткручую. Шоб зналы...
   Что именно должны были узнать фронтерцы, так и осталось загадкой. Луи
Трюэль был легче Жися раза в два, но тот не ждал  нападения,  тем  более
сверху, а Луи с детства лазал по деревьям, как  кошка,  не  уступая  или
почти не уступая в этом даже Кэрне. Взобраться на услужливо подставивший
ему толстую ветвь дуб, выбрать момент  и  сигануть  на  плечи  предателя
труда  не  составило.  От  неожиданности  фронтерец  рухнул  ничком,   а
подняться ему граф не дал. Удар рукоятью меча - и огромное тело обмякло,
Жись ткнулся лицом в палую листву. Луи завертел  головой  и  вздохнул  с
облегчением, когда ему в руки сунули ремни, на ощупь достаточно прочные,
чтобы связать хоть бы и быка.
   Рядом свистнула стрела. За ней другая. Морис Шаотан свое  дело  знал,
его люди били на звук, и, судя по крикам и глухим ударам, били успешно.
   - Монсигнор, - Андре Вобан, как всегда, оказался  в  нужное  время  в
нужном месте, - мы их окружили.
   - Всех? - глупо спросил Луи, но Андре понял.
   - Всех, то есть всех, кто вышел сюда. Остальные - не наше дело.
   - Верно, остальные дело Хайнца.  Надеюсь,  он  успеет  отойти,  когда
запахнет жареным.
   Хайнц успел. Он появился через ору или ору с четвертью, потеряв троих
и взяв два десятка пленных. Честный дарниец был расстроен  тем,  что  не
захватил вожаков, а узнав о том, что Жись в руках Луи, слегка огорчился,
хоть и постарался не показать виду.
   - Я сожалею, Хайнц, -  невольно  улыбнулся  Луи,  -  но  судьбе  было
угодно, чтобы Жись достался мне.  Молитесь  святому  Штефану,  пусть  он
пошлет вам встречу с Рогге.
   - Я молюсь, - совершенно серьезно сказал наемник,  -  и  я  испытываю
большую надежду, что Селестин Стэнье-Рогге  будет  разрубленный  на  две
половины вот этой самой рукой. Я  имею  доложить,  что  каждый  из  моих
воинов убивал не менее десяти предателей. Я также имею доложить, что  на
них произвели нападения  неизвестные  мне  животные,  очень  огромные  и
свирепые. Они произвели затоптание большого числа наших врагов и вызвали
в их  рядах  очень  ужасный  страх.  Кроме  этого  я  слышал  громкие  и
смертельные крики со стороны леса, где в  беспорядке  отступала  большая
часть  фронтерских   изменников,   которых   я   не   имел   возможности
преследовать.
   - Вы поступили правильно. Там и так ждала засада.
   О том, какой могла быть эта засада, Луи Трюэль постарался не  думать.
Стадо невиданных зверюг, на удивление вовремя вышедшее из  своих  болот,
наводило на определенные размышления о тех, кто,  по  словам  так  и  не
разжавшего  кулаков  зеленоглазого  великана,  "хранил  верность   крови
Арроев".
 
2895 год от В.И. 
Утро 16-го дня месяца Зеркала 
АРЦИЯ. ОКРЕСТНОСТИ ЛАГИ. 
ЛЕТНЯЯ РЕЗИДЕНЦИЯ 
 
   Кто-то открыл дверь и вошел,  но  Филипп  даже  не  повернул  головы:
презирать их всех - это единственное, что ему оставалось. Зря он,  узнав
о смерти дяди Сандера, набросился на Жореса. Тот лишь засмеялся, схватил
его за руки и усадил на место.  Теперь  Жорес  не  смеется,  Рито  Кэрна
отплатил ему за все... Только бы его не схватили, его и того атэва,  что
пришел на помощь!
   - Сидишь?  -  Как  же  граф  Рунский  теперь  ненавидел  этот  голос.
Предатель и мерзавец, даже больший, чем Жорес и граф Реви. Те  сидели  и
выжидали, чья возьмет, а Базиль сначала был с Тартю и Стэнье на Гразском
поле, а потом вместе с ифранцами гонялся за Рафаэлем.
   - Ты можешь сколько угодно делать вид, что меня нет,  но  я  есть.  -
Базиль подошел к юноше, вынул книжку из рук, глянул на обложку  и  пожал
плечами. - Разумеется, "Леонард". Я бы это безобразие сжег на площади.
   - Предатели всегда ненавидели людей чести...
   - Вот-вот, - Гризье захлопнул книгу и положил на стол, - Леонард  был
человеком чести, но угробил все, что можно и нельзя. Можешь обливать его
слезами сколько твоей  душе  угодно,  но  покойник  был  дурак  и  погиб
по-дурацки.
   -  Да  что  ты  в  этом  понимаешь!  -  крикнул  Филипп   и   осекся,
почувствовав, что краснеет. Он ведет себя как мальчишка, позволяя  этому
подонку с собой играть.
   - В чем? В дураках? - осведомился братец. - Очень даже понимаю. Но  о
них поговорим позже. Я  завтра  еду  на  север,  наше  новое  величество
изволило дать мне поручение.
   Филипп промолчал. Какое ему дело до поездки Базиля, уберется  отсюда,
и ладно!
   - Ты поедешь со мной, так что собирайся.
   - Я с тобой никуда и никогда не поеду! Я не желаю тебя знать!
   - Угу. А заодно ты меня ненавидишь, презираешь и считаешь  мерзавцем,
подонком и негодяем, предавшим короля.
   - А что, не так?!
   - Допустим, что так, - пожал плечами Базиль, - конечно,  Арция  знала
негодяев и покрупнее, но я тоже ничего. Нет,  решительно,  попадись  мне
этот Леонард с его честью, я бы сам его убил. И он бы не мучился,  и  ты
бы, глядишь, соображал получше.
   - Ты бы с ним не справился, - вскинулся Филипп.
   - А из-за угла? - улыбнулся граф Мо. - Мы, негодяи, полны коварства и
всегда наносим удар ножом из-за угла.  Твой  дядя  -  я  говорю  не  про
Фернана, а про Тагэре - был лучшим воином Арции. Помогло ему  это?  Нет.
Хотя так, как дрался ОН, твоим леонардам и не снилось.
   - Убирайся! - Филипп понимал, что ведет  себя  глупо,  по-детски,  но
видеть кривоватую усмешку на красивом лице братца было выше его  сил.  -
Вон! Убирайся... Или я тебя убью!
   - Уберусь, - не стал спорить Базиль, - но убивать меня  не  надо.  За
тебя это сделают другие, и гораздо лучше. Я еду в Гвару.
   - В Гвару?
   - В нее, - подтвердил Базиль, -  к  Лосю.  Везу  письмо  Тартю.  Надо
полагать, Рорик проявит меньшую изобретательность, чем твой кумир Кэрна,
и просто оттяпает мне голову, но тебя он не обидит. Ты - сын  Филиппа  и
любимый  племянничек  Александра,  а  с  мозгами  у  вас  не  в  порядке
одинаково, так что споетесь.
   - Я никуда с тобой не поеду!
   - Даже чтобы посмотреть, как торжествует справедливость? Если  хочешь
знать мое мнение, а даже если  и  не  хочешь...  Тартю  пришел  надолго.
Оргонде не до жиру, лишь бы отбиться. Если  эта  страна  заполыхает,  то
только с севера. Так что,  братец,  собирайся.  В  Мунте  тебе  с  твоим
характером и положением делать нечего.
   - Я не побегу. Тагэре не бегают!
   - Нет, ты не племянник Александра, ты - его  сын,  а  заодно  -  внук
этого клятого Леонарда! Если хочешь что-то сделать, ты должен быть живым
и свободным, осел ты эдакий!
   - А тебе это зачем? - нахмурился Филипп. - Тебе, предателю...
   - Для разнообразия. Захотелось предать еще и Тартю. Погоди...
   Дверь распахнулась, пропустив  Элеонору  и  незнакомого  циалианского
рыцаря. Базиль раздраженно посмотрел на мать, но  та  не  удостоила  его
даже взглядом.
   - Филипп, - пропела бывшая королева, - Его Величество  дарит  братьям
своей невесты одну из королевских резиденций. Речной  Замок  принадлежит
вам и Александру, равно как и провинции Эстре и  Мальвани,  во  владение
которыми вы вступите, достигнув совершеннолетия. Сигнор  Арвэль  прибыл,
чтобы сопровождать вас.
   -  Матушка,  -  тихим  голосом  осведомился  Базиль,  -  а  вы  также
переезжаете в Речной Замок?
   - Мое место рядом с тем из моих  сыновей,  кто  более  всего  во  мне
нуждается,  -  надменно  заявила  Элеонора,  -  кроме  того,  я   должна
проследить за подготовкой приданого. Разумеется, я буду навещать Филиппа
и Александра,  но  сейчас  им  нужнее  воспитатели  и  наставники.  Этот
достойный рыцарь Оленя будет давать уроки воинской  доблести,  он  же  и
проводит Филиппа и Александра в их новые владения.
   - Я - бастард, - твердо сказал Филипп, -  и  не  могу  быть  хозяином
королевской резиденции. Я согласен сопровождать графа Мо в  его  поездке
на север.
   - Сожалею, - подал  голос  Белый,  -  но  это  невозможно.  Монсигнор
несовершеннолетний,  его  опекуном  является  Его   Величество,   а   он
определил, что братья Ее Высочества Элеоноры должны отправиться со мной.
Миссия, порученная графу Мо, может быть исполнена лишь взрослым мужчиной
и  опытным  бойцом.  Его  Величество  не  считает  возможным  подвергать
опасности своих юных подопечных.
   - Его Величество весьма заботлив, -  с  непроницаемым  лицом  заметил
Базиль, - что ж, Филипп, поезжайте с  ситнором.  Вам  и  впрямь  следует
многому научиться. Я, разумеется,  с  разрешения  августейшего  опекуна,
навещу вас по возвращении из Гвары, - Базиль задумчиво тронул  книгу.  -
Говорят, если перед дальней дорогой откроешь  наугад  страницу,  узнаешь
свое будущее... Хм... Что бы это  могло  значить?  "Леонард  смотрел  на
людей, которых знал всю жизнь, и видел их словно  бы  впервые,  а  может
быть, он впервые смотрел открытыми глазами на свою жизнь..."
 
2895 год от В.И. 
19-й день месяца Зеркала 
ДОННАЯ КРЕПОСТЬ 
 
   На древней башне, такой же серой, как  и  осеннее  небо,  развевалось
полосатое эскотское знамя  -  вернее,  не  знамя,  а  несколько  широких
разноцветных  лент,  прикрепленных  к  одному  древку.  Пришли!  Пришли,
Проклятый побери!
   Луи Трюэль махнул рукой в перчатке своим - дескать, остановитесь -  и
послал коня вперед. Он поставил на карту все: жизнь людей, которые пошли
за ним, месть, долг. Если Лось переметнется к победителю или,  послав  к
Проклятому всех, решит прибрать к рукам Эстре и  стать  полным  хозяином
Приграничья, ему никто не помешает. Луи знал слишком многих  предателей,
чтобы верить до конца кому бы то ни было, кроме... кроме тех, с  кем  на
этом свете он уже не свидится. Он не знал ничего  ни  о  братьях,  ни  о
Сандере, ни об остальных "волчатах", подгоняя своих людей  и  уводя  все
дальше и дальше на северо-восток. Ему поверили и за  ним  пошли,  потому
что, кроме него, никого не осталось.  Хайнц  привык  подчиняться,  Морис
Шаотан был слишком подавлен, и граф Трюэль, стиснув зубы, изображал, что
знает, как надо поступать.
   Каждую  ночь  он  спрашивал  себя,  правильно  ли  сделал,   приказав
отступать на Гвару, - может, стоило захватить корабли и попытаться  уйти
в Оргонду, как некогда Филипп? Нет, им  не  дойти,  ортодоксы  наверняка
постарались  блокировать  Лиарэ,  да  и  время   для   морских   походов
неподходящее. Не лучше ли было отступить в  Тагэре?  И  оказаться  между
Тартю и  Ноэлем?  Нет,  если  Лось  не  изменит  договору,  они  выбрали
правильное решение, а если изменит?
   Тяжелая решетка дрогнула и со скрипом поползла вверх, затем опустился
и мост. Луи ждал. Подленькая часть его сознания шептала: поверни коня  и
беги. Эскотцы - те же фронтерцы; пока вы были сильны, они с  вами  пили,
вы проиграли - и они вас продадут с потрохами.
   На мосту показался высокий  парень  в  серо-черно-малиново-изумрудном
плаще. Воин был без  шлема,  в  ярком  зимнем  берете,  из-под  которого
выбивались длинные соломенные волосы. Луи узнал его - один из  тех,  кто
неимоверно давно сподличал на  турнире,  ударив  по  лошадям,  а  не  по
всадникам. Тогда в седлах  удержались  только  Рито,  Артур  и  господин
Игельберг. Луи словно бы  вживую  услышал  бесшабашный  смех  мирийца  и
значительные речи дарнийского наемника... Оба мертвы. Скорее всего мертв
и Артур - Бэррот не из тех рыцарей, которые  переживают  своих  королей,
для этого он слишком предан и благороден, а он, Луи? Он пережил  Сандера
и даже удержал Хайнца и Мориса, готовых броситься на  Тартю.  Удержал  и
привел сюда, в Приграничье...
   - Друг Луи, - желтоволосый эскотец с улыбкой коснулся прикрепленной к
берету  пряжки  с  серебряной  лосиной  головой.   -   Донная   Крепость
приветствует тебя. Желаешь отдохнуть или сменишь коня и продолжишь путь?
   Сменить коня? А, понятно... Эскотец (как же  его,  Проклятый  побери,
зовут?) принял его за королевского посла. Они же еще  ничего  не  знают,
ничегошеньки...
   - Я не один, друг. - Только друг ли он на самом деле? - Со мной около
тысячи людей, в том числе полторы сотни пленных фронтерцев.
   Зеленоватые глаза собеседника полыхнули варварской радостью.
   - Арция взялась за тростниковых кабанов?! Друг Луи  привел  авангард?
Не сомневайся, господарь выступит немедленно,  до  зимы  мы  пройдем  до
самой Тахены, не будь я Ласло Ра-Дан!
   Точно! Ласло Ра-Дан, сын старшей сестры  Лося,  отменный  наездник  и
рубака, и вроде бы без двойного дна.
   - Я привез плохие новости, - четко произнес Луи, - очень  плохие,  по
крайней мере для Арции. Александр Тагэре был предан фронтерцами и графом
Рогге и погиб в битве. Мы вырвались, нагнали  фронтерцев  и  разбили,  а
вожаков взяли в плен, но это ничего не меняет. В Мунте сидит Пьер Тартю.
   Ласло молчал, над старой башней кружились  какие-то  птицы  -  то  ли
голуби, то ли вороны.
   - А Гаэтано? - По тому, как дрогнул голос эскотца, Луи понял - Ра-Дан
и правда друг.
   - Мы поймали его коня, он был без всадника.
   - Да, -  согласился  Ласло,  -  Рафаэль  мог  оставить  седло  только
мертвым. Я знаю,  сначала  умер  он,  и  лишь  потом  король.  Вам  надо
отдохнуть, Донная Крепость в вашем распоряжении. А я поскачу в  Гвару...
Проклятый, ну как же это?!
 
2895 год от В.И. 
1-й день месяца Волка 
НИЖНЯЯ АРЦИЯ 
 
   Серпьент в  образе  совершенно  неуместной  в  осеннюю  пору  бабочки
отправился   на   разведку,   воспользовавшись   отсутствием   ветра   и
проглянувшим сквозь серые тучи солнышком. До Гвары оставалось не так уже
и много, но Рито это не вдохновляло. То, что они, оторвавшись от погони,
уходили на северо-восток,  было  мудрым  и  дальновидным,  но  мудрые  и
дальновидные поступки у мирийца с детства вызывали судороги. Более того,
Кэрна был уверен, что, если он начнет задумываться о  том,  что  творит,
сумасшедшая удача байланте его оставит. Однако северо-восток  ничуть  не
хуже юго-запада, а свалившихся на голову спутников  нужно  было  куда-то
девать.
   Кэрна  предпочел  бы  остаться  один,  хотя   он   спокойно   выносил
Крапивника, несмотря на его  сварливость.  С  Яфе  он  тоже  спелся,  но
эрастианский монах, весьма посредственно сидящий на лошади и то  и  дело
осеняющий себя Знаком, - это было слишком. А Николай считал своим святым
долгом утешать Рито и наставлять его на путь истинный.
   Нет, в Гвару! В  Гвару!  Оставить  молельщика  Лосю  и  кардиналу,  а
самому... На этом мысли Кэрны обрывались, так как загадывать  вперед  он
терпеть не мог. Раньше за него решал Сандер, отвечавший за всех  и  вся,
теперь король и друг мертв. Рито сжал кулаки - в который раз  захотелось
завыть.
   - Размышляющий о прошлом  смотрит  в  небо,  а  видит  ад.  -  Яфе  в
арцийской теплой одежде выглядел диковато, главным образом из-за бороды,
с которой не желал расстаться.
   - Я согласен взглянуть на ад, если захвачу туда несколько тварей.
   - Кровь всегда пахнет кровью, - атэв опустился на  корточки  рядом  с
мирийцем, - твое сердце не успевает за ногами твоего  коня.  Ты  остался
рядом с телом Эссандера, послав с нами свою  тень.  У  прошлого,  как  у
скорпиона, на хвосте - жало, не нужно держать его за хвост.
   - Я не держу, - махнул рукой Рито, - это оно  меня  держит.  И  тебя,
думаю, тоже, иначе ты давно бы побрился.
   - Если судьба скажет мне - обнажи лицо, я это  сделаю,  но  пока  она
лишь смеется нам в спину, как обокравшая  гостя  танцовщица.  Но  ты  не
хочешь ехать туда, куда мы едем.
   - Не хочу, но это нужно. Господарь Гвары может что-то знать,  хотя  я
больше надеюсь на кардинала.
   - Зеленому калксу есть дело до земного? - Яфе невольно скосил глаза в
сторону  давшей  им  приют  пастушеской  хижины,  у  которой   виднелась
коленопреклоненная фигурка.  -  Воистину,  говорящий  с  небом  обладает
терпением болотного льва в придорожных кустах.
   - Жорж Мальвани был рыцарем. Не знаю, с чего он рехнулся и подался  в
эрастианцы, но гварский кардинал больше воин, чем монах, а при Беток  он
и его брат спасли Арцию.
   - Тогда мои глаза будут рады видеть зеленый цвет. Ты хочешь  оставить
Николая в Гваре? Но четки судьбы нанизаны не нами,  и  там  есть  и  его
бусина, - смуглое лицо помрачнело, - мы были призваны спасти  Эссандера,
но шестихвостый садан рассудил по-своему. Если нет города, в который  ты
едешь, не миражом ли становится и сама дорога. Моя сабля готова  ласкать
шеи врагов, но куда пойдут наши  кони,  друг?  Где  сын  Эссандера?  Где
чумной источник? Кто из него уже напился?
   - Вы мне лучше вот что скажите, - Крапивник,  как  всегда,  выскочил,
будто прыгун из хаонгской шкатулки с  секретом,  -  кому  это  пришло  в
голову приделать лошади рог, заставить ее  прыгать  по  полосатой  кошке
размером с кабана и все это брякнуть на щит?
   - Лошадь золотая или серебряная?
   - Серебряная? Держи рот шире. Серая какая-то, хоть и с отливом...
   - Серебряный единорог, попирающий тигра? - Лицо Рафаэля скривилось от
отвращения. - Это же граф Мо, а вернее, Базиль Гризье! Подлый ублюдок...
Где ты его видел?
   - Где-где? - Серпьент был явно доволен собой. - Недалеко, хотя  вашим
клячам добираться оры две... Там их целый отряд. Я проводил их  малость,
а потом вижу, они надолго в каком-то селе застряли. Едут, не  торопятся.
Там выпьют, тут опохмелятся...
   - Этот Гриж - враг? - перебил разведчика атэв.
   - Да, - угрюмо  кивнул  Рито.  -  Он  сын  нашей  бывшей  королевы  и
предатель. Если б  не  сговор  Вилльо,  Тартю  и  Рогге,  ничего  бы  не
случилось.
   - Он - тот сын свиньи, с которым ты обошелся так, как обошелся? Я  не
думал, что он сможет встать с кровати.
   - Его брат. Тот, что гнался за нами до владений Серпьента...
   - Хо, - глаза атэва вспыхнули,  -  лисица  думала,  что  охотится  на
тушканчика, а это сокол охотился за лисицей. Мы схватим  презренного  за
хвост! Много с ним людей?
   - Немало, - хмыкнул Серпьент, - сотня или около  того,  и  все  хотят
жрать и спать.
   - Исполнение их желаний ведет к исполнению наших, - ухмыльнулся  Яфе,
- пусть слуги видят сны, а господин увидит нас.
   - Но ты ведь не убьешь спящего, не дав ему возможности  покаяться?  -
заволновался подоспевший Николай.
   - Трус должен видеть свою смерть, - успокоил  инока  атэв,  -  смерть
предателя не должна быть легкой и милосердной...
   - Нет, Яфе, - вмешался Рито, - мы его не убьем.
   - Мы дали клятву мести. - Судя по всему, Яфе ничего не понимал.
   - Да, - подтвердил Рито, - но сын Элеоноры нам нужен живым. Серпьент,
как ты думаешь, мы сможем разлучить его с охраной?
 
2895 год от В.И. 
1-й день месяца Волка 
НИЖНЯЯ АРЦИЯ 
 
   Если б Базиль мог убить  лейтенанта  Эсташа,  он  бы  это  сделал  не
задумываясь. Мелкий дворянчик, чей отец подался на службу еще к Орельену
Тартю, не только метил в маршалы Арции, но и вел себя  так,  словно  уже
стал им. Наглец и подхалим, гнуснее не бывает, но  приходилось  терпеть.
Базиль довольно быстро смекнул, что сопровождающий его эскорт, по  сути,
является конвоем. Пьер  боялся,  что  посол  в  последний  момент  решит
поберечь голову от гварского топора и вернется или сбежит, а  ему  нужен
повод обвинить Лося и, самое  важное,  Жоржа  Мальвани.  Сначала  Гризье
удивляла жизнерадостность  спутника-конвоира,  так  как  тот  отнюдь  не
походил на храбреца, а гварцы, казнив посла, вряд ли отпустят его свиту,
но Эсташ проговорился, что его дело - проследить, как граф  Мо  перейдет
границу, и ждать его на арцийском берегу  речки  Ароны.  В  том,  что  у
переправы караулят