едной  магии",  следы  которых
вели не за Лисьи Горы, что было бы понятно, а  в  Элл,  в  самое  гнездо
антонианцев?
   Клэр понимал, что должен разгадать эту загадку и как можно быстрее. А
тут  еще  этот  турнир  и  сумасшедший  мириец,  запросто   прикончивший
циалианку, обладавшую немалой силой. Рене просил позаботиться о парне, а
Нэо для полноты счастья поручил ему Сандера Тагэре, который, видите  ли,
должен получать в день рождения цветущие нарциссы. Да в придачу в центре
Мунта засела какая-то странная, ни на что не похожая сила.
   Ой, прав был Рамиэрль, когда  говорил,  что  жизнь  разведчика  полна
всем, чем угодно, но для вздохов о прошлом времени не остается...
 
2885 год от В.И. 
1-й день месяца Лебедя. 
Арция. Гарата. 
 
   Рито Кэрна участия в турнире не принимал, хотя и  мог,  ведь  он  был
гостем герцога Эстре, а не его сигурантом. Впрочем, мириец об этом почти
позабыл, чувствуя себя среди друзей Александра своим. Отчасти поэтому он
и остался вместе с "волчатами", хотя тому были и другие причины. У Кэрна
не было ни доспехов, ни боевого коня, и он не был арцийцем. Первое можно
было исправить, ауры, данные ему Скитальцем, оставались нетронутыми, так
как Александр с  самого  первого  дня  объявил  брата  и  сестру  своими
гостями. Найти хорошие доспехи в канун турнира труда не  составляло,  но
Рафаэль немного подумал и понял, что ему на ристалище делать нечего.
   Турнир затеял арцийский король для своих подданных, и победить в  нем
должен был арциец, а Рафаэль, если уж во что ввязывался, то шел вразнос,
а это не было нужно ни ему, ни герцогу,  да  и  условия  турнира,  когда
Кэрна в них разобрался, его не устроили.
   Мирия, хоть и  входила  в  число  Благодатных  земель,  была  изрядно
опалена сурианскими ветрами. Здесь не смешивали  войну  с  состязаниями.
Байла, укрощение диких коней, танец на краю обрыва,  прыжки  со  скал  в
бушующие волны - это было по-мирийски, но битва  тупым  оружием  с  себе
подобными? Бой должен быть боем, в котором  нужно  победить,  а  значит,
хороши все средства. Турнир же накладывал множество  ограничений,  да  и
оспаривающие первенство не были врагами или, по крайней мере, не  должны
были ими быть.
   Сын мирийского герцога неплохо владел мечом и копьем хоть и не был ни
разу  в  настоящем  бою,  но  выказывать  удаль  предпочитал,  танцуя  с
разъяренными быками, а не наскакивая на людей, которые  не  сделали  ему
ничего плохого. Да и с турнирными доспехами  он,  более  всего  ценивший
свободу и быстроту движений, дела не имел и не  имел  желания  иметь.  И
Рито остался сторонним наблюдателем,  к  вящему  удовольствию  "волчат",
расположившихся в южной галерее.
   Ложа Почетного  Рыцаря  была  напротив  королевской,  и  Рафаэль  мог
созерцать Их Величества  сколько  душе  угодно.  Правда,  лиц  на  таком
расстоянии было не разглядеть, но этого и не  требовалось.  После  того,
как Евгений добился их оправдания, Филипп удостоил гостей  своего  брата
аудиенции.  Король  Рито  понравился  -  высокий,  сильный,  красивый  и
веселый. В темно-синем платье с геральдическими  нарциссами  и  в  Малой
золотой короне на светлых волосах он казался паладином из старых легенд.
Что до королевы, все еще прелестной, хотя и выходящей из того  возраста,
который даже придворные льстецы рискуют называть молодостью, то  мирийца
оттолкнули надменность и холодность Ее Величества. Несмотря на очевидную
красоту, Элеонора была из тех женщин, которых не тянет  поцеловать  даже
весенней ночью после пары кубков вина.
   Сощурившись, Рито  пробежался  взглядом  по  сопровождавшим  королеву
дамам и девицам, но приглянувшуюся ему во время приема графиню Рабан  не
узнал. Ну и ладно, не последний день живем. Мириец улыбнулся  и  перевел
взгляд на поле,  где  как  раз  готовились  привести  к  присяге  судей,
клявшихся быть честными и неподкупными.
   Их появление было  обставлено  прямо-таки  с  королевской  пышностью.
Сперва на ристалище вышли шестеро  играющих  трубачей  по  трое  в  ряд,
каждый с  сигной  одного  из  судей  на  ливрее;  за  ними  проследовали
помощники герольдов, несшие судейские мантии и наконец герольдмейстер  с
жезлом, за которым в ногу ехали рыцари-судьи на парадных конях, покрытых
достигавшими  земли  попонами.  При  каждом  из  судей  находится  пеший
служитель, одной рукой державший под уздцы ратного коня, а другой  белый
прут длиной в свой рост.
   Шесть человек в  длинных,  отороченных  мехом  одеждах  с  массивными
золотыми цепями на плечах, выглядели чуть ли не царственно,  но  Рафаэлю
показалось, что они слишком уж часто оглядываются на царственную чету, а
второй слева обладал столь тонкими губами, что Кэрна  сразу  же  записал
его в лицемеры.
   - Ну и как тебе сии образцы беспристрастия и  справедливости?  -  Луи
подкрепил свой вопрос ощутимым тычком в бок.
   - Проклятый их разберет. Но я бы не  хотел,  чтоб  они  судили  меня.
Особенно вон тот, безгубый...
   - Жабий хвост! Никто бы не  хотел.  Да  уж,  выбрали,  отворотясь  не
насмотришься.
   - А кто они?
   - Подхалимы и прилипалы, - хмыкнул Луи, - а твоего безгубого и  вовсе
удавить следует.
   - А кто это?
   - Рогге, - пояснил Одуэн Гартаж и хмуро добавил:
   - Хотя теперь эту шушеру называют Стэнье-Рогге. Сын труса и предателя
и сам предатель и убийца.
   - Не надо об этом, -  устало  проговорил  Александр,  -  Рогге  верны
королю.
   - Пока король в силе, - махнул рукой Никола.
   Александр не ответил. Может, не захотел, а может,  помешали  трубачи,
вышагивающие впереди герольда, объявившего  о  начале  турнира.  С  двух
концов ристалища  выехали  по  шестеро  в  ряд  рыцари,  которым  выпало
преломить копья первыми. Выглядело это весьма внушительно,  но  Рафаэль,
видевший, как участники забирались на коней, не смог  сдержать  усмешки.
Спору нет, в бою без доспехов не обойтись, но в бою воин должен  владеть
своим телом. Нужно не только продержаться самому,  причем  не  десятинку
или две, а до конца сражения, но и лошадь не уморить, а если коня убьют,
вскочить и сражаться пешим. В битве приходится следить не только за тем,
что впереди, но и  за  тем,  что  сзади,  а  при  нужде  обороняться  от
нескольких противников. Другое дело турнир, когда ты по  рукам  и  ногам
спутан кучей правил  и  запретов,  когда  бой  идет  один  на  один  под
присмотром судей и толпы зрителей и продолжается всего ничего.  В  Арции
на копейный турнир надевали специальные латы, и это было безумно смешно.
На рыцарях было столько железа, что бедняги даже на  лошадь  без  помощи
взобраться не могли.
   Рито не поленился сходить посмотреть, как оруженосцы  облачали  своих
сигноров, предварительно усадив на поднятое над землей бревно, и чуть не
помер со смеху.  Особенно  порадовали  седла.  Задняя  лука  подпиралась
стальными стержнями, а передняя, окованная сталью, была  устроена  таким
образом, что надежно защищала ноги всадника, одновременно превращая  его
в неподвижную колоду. Впрочем, хороши были и  турнирные  копья,  имевшие
вид  настоящих  бревен,  с  прикрепленным  стальным  кругом  у  рукояти,
защищавшим руку и правую сторону груди.
   Неудивительно, что кони, которым приходилось таскать на  себе  эдакую
тяжесть, больше походили на сурианских гиппопо, чем на обычных  лошадей.
Особенно после того, как на них напяливали  стальной  нагрудник,  поверх
которого клали толстый кожаный валик, набитый чем-то мягким, а потом все
это хозяйство закрывали богато расшитыми попонами.
   - Луи, - на сей раз уже мириец толкнул своего  соседа,  -  а  они  не
сдохнут?
   - Кто?
   - Сначала кони, а потом рыцари, на них же железа бера <Арцийская мера
веса.> три.
   - А пять не хочешь, доспех же в палец  толщиной!  Да  прибавь  копье,
конский доспех и седло... Но сдохнуть не успеют.  Им  и  нужно-то  всего
раз-другой ударить копьем. Хотя ты  прав,  долго  в  такой  скорлупе  не
протянешь, в ней пошевелиться  и  то  трудно,  а  коней  после  третьего
преламывания меняют.
   - Лошадей жалко.
   - Судьба их такая. О, пошли.
 
2885 год от В.И. 
1-й день месяца Лебедя. 
Арция. Окрестности Мунта. 
 
   Любезность Эллы объяснялась так просто, что Сандер подивился, как  он
сразу не понял. Королеве не было дела до примирения  арцийских  нобилей,
ей нужно было, чтоб звездой  турнира  стал  ее  сын  от  первого  брака.
Девятнадцатилетний Жорес  Гризье,  по  слабости  короля  ставший  графом
Аганнским, на боевом коне, попона которого  была  разукрашена  львами  и
единорогами, красовался в первой шестерке. Разумеется, любящая  мать  не
могла допустить участия в турнире  "волчат",  не  говоря  уж  о  герцоге
Эстре.  Филипп,  без  сомнения,  порадовал  свою  супругу  рассказом  об
оргондских подвигах брата, и Элеонора  постаралась  устранить  соперника
еще до турнира. Герцог невольно улыбнулся, вспоминая дела прошлой осени.
Сейчас, после Мелового, ему неважно, что про него думают  и  говорят,  а
тогда его тянуло доказывать всем и каждому, что  Сандер  Тагэре  чего-то
стоит.
   Он выиграл турнир, данный Марком Оргондским  в  честь  братьев  жены,
хотя сражался не в турнирных доспехах, которых  у  него  не  было,  а  в
боевых. Это так поразило одну из придворных красавиц,  что  она  закрыла
глаза на то, что победитель - калека  и  изгнанник.  То,  что  случилось
между  ними,  назвать  любовью  было  нельзя,  но  Филипп  и  Гастон   с
удовольствием зачли ему и эту победу. Любопытно, кто теперь расстегивает
янтарное ожерелье прелестной Вивианы?
   Александр вспоминал ее с благодарностью и  насмешливой  грустью,  Виа
была красивой,  взбалмошной  и  доброй,  а  ее  муж  старым,  богатым  и
покладистым. Встретятся ли они еще? Если Филипп  отважится  на  войну  с
Ифраной, встретятся. Интересно, позовет ли  Виа  его  теперь,  когда  он
перестал быть мальчишкой-изгнанником? Как бы то ни было, она  относилась
к нему искренне и бескорыстно, в отличие от арциек, пытавшихся завладеть
его вниманием после победы над ре Фло. Элла при всей своей  ненависти  к
деверю не прочь женить его на одной  из  своих  многочисленных  кузин  и
племянниц, но уж лучше  сразу  удавиться!  Эстре  невольно  взглянул  на
королеву. Та сидела неподвижно, как кукла, но герцог слишком хорошо знал
жену брата. Элла уверена в удаче. Но не воображает же она, в самом деле,
что арцийские нобили настолько  не  уважают  сами  себя,  что  услужливо
потеряют стремя или ошибутся при ударе,  расчищая  королевскому  пасынку
дорогу к победе? Может, такие и есть, но не все же! Сандер  не  сожалел,
что лишь наблюдает за схваткой. Себе он уже все  доказал,  а  доказывать
другим не считал нужным.
   Рыцари внизу разгоняли коней, с  грохотом  сталкивались  на  середине
ристалища, ломая вдребезги ясеневые копья, мчались за  новым  оружием  и
вновь вступали в бой.
   После восьми смен оружия судьи назовут  победителей  в  каждой  паре,
если, разумеется, никто до этого не будет выбит из седла. Затем настанет
черед других. И так до вечера. Победители примут  участие  в  завтрашней
пешей схватке, которая  определит  двоих  лучших.  Эти  будут  сражаться
сначала на копьях, а затем на мечах за право надеть венок  победителя  и
вручить Золотое Сердце Звезде Турнира.
   Александр с вялым интересом следил за сражающимися. Явных промахов не
допускал никто, вроде бы Аганн уступал своему противнику, но,  возможно,
Сандер был к нему несправедлив. Жорес был всего на три года младше  его,
он был хорош собой, нагл и  не  очень  умен.  Сыновья  королевы  выросли
истыми "пуделями",  с  успехом  заменив  казненного  Раулем  Винцента  в
обжирающей Арцию своре. Александр их одновременно презирал и  безнадежно
ненавидел...
   Солнце поднялось  высоко,  ристалище  было  усеяно  обломками  копий,
клочками оборванных шарфов и перьями. К концу первой  схватки  в  седлах
осталось  девять  человек,  пятеро  из  которых  получили  синие  шарфы,
знаменующие право продолжить состязание завтра. Одним из победителей был
Жорес Аганнский, и Сандер мимоходом усомнился  в  честности  судей,  так
как, на его взгляд, соперник Жореса, рыцарь с двумя золотыми  конями  на
щите, держался увереннее. Впрочем, он пару раз отвлекался и  вполне  мог
что-то пропустить.
   - А Рогге подсуживал, - почти с нежностью произнес  Этьен  Ландей,  -
вот ведь мразь.
   - Точно, подсуживал, жабий хвост, - жизнерадостно подтвердил  Луи,  -
да на него посмотреть только, и все ясно. Рито, тот сразу понял.
   - Что понял? - удивился Сандер.
   - Что Рогге лучше удавить, - засмеялся Луи.
   - Постой, - перебил Трюэля Одуэн Гартаж,  -  Александр,  похоже,  это
твой "знакомец". Вон тот, с цветком.
   Сандер не сразу понял, о чем  речь,  но,  присмотревшись  к  высокому
рыцарю с алыми перьями на  шлеме,  на  щите  которого  серебрился  белый
цветок, похожий на водяную лилию,  вспомнил  верзилу-барона,  с  которым
весной скрестил шпаги на центральной площади Мунта.
   - Если он собрался отыграться, он будет разочарован.
   - Ну отчего же, он получит удовлетворение, если не от Тагэре,  то  от
Аганна.
   - Ты думаешь?
   - А ты приглядись. Он настроен на  победу,  Сандер,  и  очень  жестко
настроен, а Жореса тащат за уши. Если  они  столкнутся,  я  "пуделю"  не
позавидую.
   - Можно подумать, ты ему  теперь  завидуешь,  -  хмыкнул  Луи.  -  О,
гляньте-ка...
   Тут было  на  что  посмотреть.  Трюэль  был  прав.  Барон  (Александр
вспомнил даже его имя - Фарни  ре  Гран-Гийо)  был  отменным  воином,  а
копьем владел куда лучше, чем шпагой. Его противником был молодой  Эдвар
из рода Орви. В первых трех поединках соперники показали равную  выучку.
На четвертом барон выглядел лучше, а на  пятом  преимущество  решительно
осталось за Фарни. Александр сам подивился тому, как болеет  за  бывшего
врага. Отчего-то ужасно хотелось, чтобы победителем стал именно он.
 
2885 год от В.И. 
1-й день месяца Лебедя. 
Арция. Гарата. 
 
   Удовольствия от происходящего на поле Даро не получала, наоборот.  Ей
было одновременно скучно и страшно. Незнакомые рыцари на огромных  конях
разгонялись, поднимая тучи пыли, и с шумом сталкивались.  Сидящие  рядом
дамы  азартно  вскрикивали,  спорили,  произносили  малопонятные  слова.
Кто-то  "потерял  стремя",  кто-то  "целил  не  в  щит,  а  в  шлем"   и
промахнулся, кто-то что-то нарушил... Дариоло была рада лишь  тому,  что
Рито и знакомые ей рыцари из свиты герцога Эстре не принимают участия  в
этом ужасе, а сидят в такой же увитой листьями и цветами ложе.  Брат  ей
говорил, что ничего опасного в подобном состязании нет и  что  на  охоте
или в завтрашнем пешем поединке покалечиться гораздо легче,  но  она  не
верила. Вид  мчащихся  друг  на  друга  бронированных  чудовищ  повергал
мирийку в ужас, хотя на схватку человека с  быком  или  с  необъезженным
конем она смотрела спокойно. Арцийские обычаи вообще путали и  удивляли.
Здесь, например, можно было обходиться без дуэньи, достаточно было иметь
рядом брата или подругу, чтобы на тебя никто косо не посмотрел.
   Покровительство брата короля и жены маршала Мальвани сразу превратило
их в любимцев Мунта. Все знали о том, что Рито прикончил страшную Дафну,
и откровенно этому радовались, а уличные поэты написали песенку в  честь
Рафаэля. Мунт Дариоло нравился, хотя казался слишком большим.  Нравилась
ей и герцогиня Мальвани и ее замужние дочери, взявшие  гостью  под  свое
покровительство. В доме Миранды она себя чувствовала намного уютней, чем
в родительском. Девушка была рада,  что  они  поселились  там,  а  не  в
дворцовом флигеле, занимаемом герцогом Эстре. Герцог  Дариоло  нравился,
но в его присутствии она немного робела, уж слишком серьезным тот был. А
вот с "волчатами" ей было почти так же просто, как с братом.
   И все равно, хорошо, что они возвращаются домой. Она  соскучилась  по
своей комнате, из которой ее теперь никуда не уведут, по  отцу,  Ренате,
Кончите. Даже по матушке, которая теперь наверняка станет  добрее.  Ведь
Предстоятельница ордена святой Циалы подтвердила, что  они  были  правы.
Дафна была злой ведьмой и получила по заслугам. Даро была счастлива.  Ее
никто не запрет в монастыре, она сможет не носить белое, ездить в  гости
к Ренате, кататься верхом, танцевать на Санданге. Можно будет устроить и
турнир, конечно, не такой, как этот. Не надо никого калечить, ни  людей,
ни лошадей. Нужен  праздник,  чтобы  в  Мирию  приехал  герцог  Эстре  с
"волчатами". Они должны отплатить и за помощь, и за гостеприимство.
   Сидящая рядом с Даро светловолосая девица в голубом платье.  одна  из
двоюродных племянниц Миранды, обернулась  и  что-то  спросила.  Даро  не
поняла, но улыбнулась и кивнула головой.  Девица  в  голубом  все  время
спрашивала про Рафаэля. Даро наставляли, что благородная дама не  должна
говорить о мужчинах, ее мысли должны быть благочестивыми и скромными, но
в Арции, похоже, придерживались  других  обычаев.  Мирийка  вздохнула  и
стала смотреть сначала на  поле  потом  через  него  на  противоположные
галереи. Было слишком далеко и пыльно, чтобы рассмотреть лица. Нобили  и
ноблески продолжали восседать  на  своих  местах,  а  вот  простонародье
понемногу стало расходиться.
   Вечером для простых зрителей будут  другие  забавы,  а  для  знати  -
королевский прием. Главные события турнира все равно развернутся завтра.
Те, кто победил в схватках  на  копьях,  будут  сражаться  пешими  самым
разным оружием, пока не останутся двое, которым вновь предстоит поединок
на копьях.
   Даро  вдруг  подумала,  как  приятно,  когда  победитель   при   всех
провозгласит тебя прекраснейшей. Нет, разумеется, это будет  не  она,  и
все-таки жаль, что именно этого обычая в Мирии не придерживались.
 
2885 год от В.И. 
1-й день месяца Лебедя. 
Арция. Гарата. 
 
   Королева с трудом сдерживала ярость, причем  бесили  ее  все  и  вся.
Впору было орать и топать ногами, но она  молчала.  Времена,  когда  при
одном взгляде на нее Филипп терял голову, прошли, и прошли безвозвратно.
Элеонора оставалась королевой и матерью наследника  и  надеялась  вскоре
родить мужу второго сына, ее родня по-прежнему окружала трон, но  теперь
Филипп не пропускал  ни  одной  юбки.  К  счастью,  дуры  сдавались  Его
Величеству без боя, и удовлетворенный  красавец  расставался  с  ними  с
легкостью необыкновенной.
   Супруг дошел до того, что открыто поселил во дворце некую Эжени Шаре,
жену золотых дел мастера. Эжени была неглупа и невероятно красива, но, к
счастью, низкое происхождение и брошенный, но вполне живой  муж,  делали
ее неопасной. Однако водворение прелестницы в восточном флигеле показало
Элле, что ее времена  кончаются.  Если  у  Филиппа  появится  фаворитка,
которую будет любить не только король, но и  его  подданные,  для  семьи
Вилльо настанут  тяжелые  времена.  Поэтому  чем  дольше  Филиппа  будет
занимать Эжени, тем лучше. За это время нужно  успеть  устроить  будущее
Жореса и Базиля.
   Появление  в  Мунте  молодых  мирийцев  озабоченную  личными   делами
королеву мало взволновало, пока она не поняла, что дочь герцога Энрике -
прекрасная партия для ее старшего сына.  Перед  кровью  Кэрна  склонятся
любые нобили, детей Дариоло никто не  посмеет  назвать  выскочками.  Эта
партия куда лучше, чем задуманный ранее брак Жореса с Жаклин ре Фло. Фло
по крови ниже Кэрна, да и вырвать Жаклин, когда истечет срок ее  траура,
из лап Жоффруа будет непросто. Тому сама свояченица на дух не нужна,  но
за ее замки и земли пьяница станет драться. Да и тянуть с браком  Жореса
полтора года не стоит, мало ли что.  Вот  Базилю,  если  получится,  она
сосватает дочку Рауля. То, что невеста старше жениха, не беда, главное в
браке выгода, а не любовь, да и вряд  ли  эта  жалкая  Жаклин  переживет
беременность и роды.
   Королева  изящно  повернулась  и  отыскала  глазами  ложу   Мальвани.
Досадно, что Миранда первой приручила мирийку, но она пригласит  девушку
на прием после турнира. В том, что Жорес покорит юную  гостью,  Элла  не
сомневалась