что-то  совершенно  новое,  или  же
ужасно старое. Роман решил попытаться связать в единое целое хотя бы то,
что поддается объяснению. Итак, он искал некое место Силы, куда каким-то
образом проник Эрасти. С ним была Циала. Циала  вернулась.  Проклятый  -
нет. Это может означать лишь одно - в ту пору это место выглядело иначе,
там была дверь,  которую  стерве  в  рубинах  удалось  закрыть.  Видимо,
сделать это можно было лишь снаружи,  иначе  Церна  бы  вышел...  А  это
значит,  что  вся  круговерть  завертелась  намного   позднее.   Значит,
Светозарные  к  ней  отношения  не  имеют,  равно  как  и  его,  Романа,
соплеменники. Прежние хозяева Тарры, уничтоженные пришельцами, тем более
ни при чем. Остается  то  Зло,  про  которое  рассказывала  Криза.  Зло,
выползшее из своей берлоги и готовящееся к  Последней  битве...  Видимо,
возвращение Эрасти было для него опасным.
   Другой на месте Романа Ясного, убедившись в мощи  содеянного  врагом,
впал бы в панику и уверовал бы в  неизбежность  поражения  в  схватке  с
эдаким противником, но бард, напротив, ощутил прилив сил. Странное дело,
убедившись в невозможности освободить Эрасти, Рамиэрль сразу же забыл  о
нем. Не стоит оплакивать то, что не случилось, нужно думать  о  будущем,
так как слово "поздно" страшнее слова  "невозможно".  Конечно,  нынешний
"могильник" Эрасти производит впечатление. Но  одновременно  доказывает,
что Белый Олень боится Проклятого, магия  которого  может  противостоять
этой мерзости. А еще есть Всадники, Сумеречная со своим  Водяным  Конем,
Прашинко, Уанн. Есть Герика, от которой можно ждать любого сюрприза,  и,
между прочим, соплеменники Романа, которых Эмзар и отец  должны  выгнать
из опостылевшего болота. О том, что кого-то и дорогих  ему  существ  уже
нет на этом свете, эльф старался вспоминать. Он знал  одно:  проигранное
сражение - это не игранная война, а каждое обретенное знание - оружие.
   Романа так и подмывало броситься в битву, но он недаром  многие  годы
был разведчиком, привычно сдерживающим первые порывы. Раз уж его занесло
в Последние горы, он должен узнать все. Сколько на самом деле  гоблинов,
все ли они на стороне Годоя и сколько еще бойцов могут прийти на  помощь
самозваному регенту? Что произошло с Уанном и остальными? Имел ли к  ним
какое-то отношение тот магический удар, который он почувствовал? Есть ли
здесь, в Последних горах, у Белого Оленя  какие-нибудь  тайные  лежбища,
или он все же обитает в Тарске?
   Не ответив на эти вопросы, он не имеет права возвращаться. Пусть  его
поход окончился провалом, но если он раздобудет эти сведения, они смогут
с открытыми  глазами  искать  управу  на  Годоя.  Конечно,  он  потратит
какое-то время, но если его друзья-орки ему помогут...  А  они  помогут!
Зоркие глаза эльфа заметили на противоположном берегу реки легкий дымок.
Криза была неосторожна, но это сейчас не главное. Главное, она  ждала  и
дождалась!

Глава 11

2229 год от В. И. Вечер 24-го дня месяца Иноходца.
Нижняя Арция. Берег Кадеры

   Зов застал Михая Годоя в богатом  поместье  в  окрестностях  Олецьки.
Регент поморщился от тупой боли в висках,  которая  всегда  сопровождала
появление союзников, становившихся раз от разу  все  навязчивей.  Делать
было нечего, тарскиец прервал весьма увлекательный разговор с аппетитной
хозяйкой имения, принадлежавшей к тем мудрым женщинам, которые понимали,
что победителям не отказывают ни в чем. После Ланки с ее причудами Годой
предпочитал проводить время в обществе именно таких  женщин,  благо  его
марш по империи, пока не зарядили эти окаянные дожди,  напоминал  проход
ватаги наемников через богатое село. Их появление не  радовало  местных,
как раз наоборот, но показывать это никто не смел - себе дороже.
   Конечно,  рано  или  поздно  Михаю  придется  столкнуться  с   армией
Базилека, но регент резонно полагал, что монарх, позволивший чужой армии
безнаказанно маршировать по его  территории,  вряд  ли  будет  серьезным
противником. Если б это было известно заранее, можно было  бы,  пожалуй,
обойтись и без столь навязчивых  союзников,  хотя  нет...  С  Арцией  он
справится и императорскую корону получит без всякой магии, но вот власть
над Таяной и помощь от гоблинов... Нет, тут без ройгианцев ничего бы  не
вышло, он или до сих пор бы носил хвост Марко, или  же,  если  б  старик
понял, чем дышит его союзник, мирно почивал в  родовом  склепе.  Что  ж,
пока пользы от союзников было больше,  чем  неприятностей.  Но  этот  их
ужасный Зов, которому нельзя противиться...
   Регент  вздохнул   и,   шлепнув   напоследок   красотку   Марцию   по
недвусмысленно обнаженной спине, распрощался  с  ней  до  заката.  Запер
инкрустированные  перламутром  двери  и  подошел  к  висящему  на  стене
изящному зеркалу.
   Магия способна на многое, в  частности  любое  зеркало  или  сосуд  с
водой,  короче  все,  что  имеет  способность   хоть   как-то   отражать
реальность,  она  превращает  в  артефакт,  посредством  которого  можно
общаться  с  существом,  отстоящим  на  несколько  диа.   При   условии,
разумеется, что собеседник готов к подобному разговору.
   Вызвать несведущего гораздо труднее, а тайно проследить за  кем-то  и
вовсе невозможно, хотя, говорят, в старые времена встречались и подобные
умельцы. Им, правда, для этого  требовались  вещи,  принадлежавшие  тем,
кого нужно отыскать, а еще лучше их кровь или прядь волос.  Эльфы  же  и
Преступившие, про которых Михай читал и  слышал,  но  не  был  до  конца
убежден  в  их  существовании,  по  слухам,  зачаровывали  целые  пруды,
заставляя их отражать то, что  находится  чуть  ли  не  на  краю  света.
Впрочем, в это Михай не верил, равно как и в существование Колец Власти,
Всепобеждающих Мечей и тому подобной чепухи. Его вполне устраивали  вещи
попроще и ненадежнее. Магия же поиска к таковым, увы, не относилась.  Во
всяком случае, Михай с помощью всех своих союзничков до сих пор так и не
нашел собственную дочку.
   Призывы на нее не действовали - то  ли  она  их  не  слышала,  то  ли
умудрялась игнорировать. Сама она вряд ли бы решилась на  сопротивление,
Годой был уверен, что все  зло  в  Романе  Ясном,  непостижимым  образом
вытащившем  эту  дурищу  из  Гелани  и,  видимо,   нацепившем   на   нее
какой-нибудь амулет. Союзники утверждали, что Роман  -  эльф,  и  регент
почти с этим согласился, хотя все  его  существо  противилось  осознанию
того, что Дети Звезд еще существуют, это было бы слишком опасно. Некогда
именно эльфы и их хозяева нанесли сокрушительное поражение  тем,  кто  в
свою очередь победил Ройгу, с  адептами  которого  он,  Годой,  заключил
договор. Он ввязался в эту  авантюру,  будучи  уверен,  что  в  пределах
Благодатных земель никаких эльфов не осталось. Его союзники  утверждали,
что способности Рамиэрля оказались полной неожиданностью и для  них,  но
Годой не слишком-то доверял подобным заверениям. Скорее всего ему лгали,
чтобы он увяз по уши и потерял возможность отступления. Он и увяз.
   Регент собрался с силами и ткнул  палец  острой  булавкой  из  тускло
светящегося белесого металла, увенчанной шаром из кохалонга.  Эта  часть
обряда была ему особенно неприятна, но магия "открытого ока"  невозможна
без крови. Годой деловито снял выступившую алую каплю каменным навершием
булавки и произнес несколько ничего ему не говорящих  слов,  от  которых
кохалонг запылал, словно облитый горючим земляным  маслом.  Регент  взял
эту металлическую  свечу  и  воткнул  в  раму  зеркала,  по  поверхности
которого пошла рябь, а может, это только казалось  и  все  дело  было  в
поднимающемся вверх горячем воздухе.
   Годой прибегал к этому способу довольно часто, но так и не  понял,  в
чем тут суть. Как  бы  то  ни  было,  поверхность  стекла  замутилась  и
потемнела, зеркало больше  не  отражало  обитой  лиловым  шелком  стены,
увешанной богато  украшенным,  но  явно  не  пригодным  к  использованию
оружием. В белой мути плавало лишь изображение самого Годоя, и это  было
очень  неприятно.  Особенно  когда   двойник   регента   открыл   глаза,
заполненные белесой клубящейся мглой.
   - Ты не слишком торопился, - недовольно прошипел Годой-в-Зеркале.
   - Я не ожидал тебя сегодня, тем более днем, - огрызнулся Михай, но  в
его голосе чувствовался страх.
   -  Мы  ошибались,  -  заявило  отражение,  не  желая  втягиваться   в
перепалку, - Герика не в Арции, а в Эланде.
   Михай ошарашенно молчал. Тут было от  чего  потерять  дар  речи.  Его
расчет строился на том, что  девчонка  укрылась  в  одном  из  арцийских
монастырей. В самом деле, куда еще было деваться дурехе после того,  как
она рассталась с Романом, а о том, что  они  расстались,  имелись  самые
достоверные сведения. Проклятый либр еще по осени ушел в Последние  горы
и, можно было надеяться, сломал там  себе  шею.  Герика  же  без  Романа
станет лакомой добычей для любого, кто ее отыщет, и этим "кем-то" должен
стать ее отец. Да, у Союзников - магия и Зов, но их Зов здесь  бессилен,
а сами они заперты в Таяне. Он же, что ни говори, уже в Арции и  не  так
далеко от того места, где в начале зимы Союзники засекли вспышку магии.
   Именно там пропал один из  Охоты,  которому  посчастливилось  перейти
Горду еще до пробуждения Всадников.  Союзники,  да  и  сам  Михай,  были
уверены в том, что Охотника прикончила именно Герика, причем вышло это у
нее совершенно случайно. Магия преследователя самопроизвольно  разбудила
ее кровь, девчонка же до полусмерти испугалась и, сама не  понимая  как,
пустила в ход проснувшуюся Силу. Что с ней  случилось  дальше,  осталось
лишь гадать.
   Герика уцелела  -  иначе  Белый  Олень  вновь  обрел  бы  способность
сливаться с другими  существами  и  зачинать  себе  подобных.  Этого  не
произошло, значит, предыдущая Избранница была жива. В  Кантиске  она  не
появилась, в этом  Годой  был  уверен  -  несколько  весьма  влиятельных
клириков прислали в Таяну письма, в которых  отмежевывались  от  решения
Конклава и предлагали  свою  дружбу  в  обмен  на  низвержение  Феликса.
Разумеется, регент вступил в переговоры, потребовав для начала  отыскать
пропавшую Герику.
   Начались  поиски,   вскоре   завершившиеся   успехом.   В   небольшой
циалианской обители на берегу Льюферы появилась послушница, про  которую
говорили, что она вдова таянского принца. Все сходилось, оставалось лишь
забрать Избранницу из  монастыря.  Правда,  девчонка,  побывав  на  ложе
Ройгу, стала смертельно опасной, но при ее характере  и  настроении  это
было не так уж  и  страшно.  Испокон  веку  от  мира  отказываются  либо
отчаявшиеся и  опустошенные,  либо  стремящиеся  в  обмен  на  отказ  от
плотских  радостей  обрести  власть.  К  власти   Герика   всегда   была
равнодушна. Значит, она решила похоронить себя заживо, оплакивая  своего
Стефана. Если за ней явится отец,  она  по  привычке  ему  покорится,  а
дальше... Дальше придется решать, останется  ли  Герика  Тарская  Эстель
Оскора либо же эту роль придется отдать Ланке.
   Годой предпочел бы первое - его  жена  была  не  из  тех,  кем  можно
управлять. Заполучив Силу, она стала бы играть собственную игру.  Именно
это он и пытался втолковать Союзникам, которые,  похоже,  ему  не  очень
поверили, но согласились. Да и как они могли спорить, будучи заперты  за
Лисьими горами?! Герика-то таскала зеленый монашеский балахон  в  Арции,
и, чтоб ее добыть, требовались или  хитрость  и  золото,  или  небольшая
победоносная война. Годоя устраивал второй вариант.
   Даже чувствуя за спиной многотысячное войско и  поддержку  Союзников,
регент побаивался прямой схватки с Рене, а арцийский поход оттягивал это
сомнительное удовольствие. Прекрасно  разбирающийся  в  политике,  Михай
понимал, что внезапный удар по Арции развалит империю на куски и в  этой
мутной воде он отхватит себе  столько  власти,  сколько  сможет  унести.
Императорская корона влекла его больше, чем какая-то малопонятная власть
над "всеми расами Арции" и бессмертие, дарованное  Силами,  которые  они
должны призвать. Императорская корона - это  понятно  и  приятно.  Годой
успешно пользовался магией, но знал свой предел, а  растущее  могущество
Союзников его настораживало, равно как и таинственные  способности  Рене
Арроя.
   Сам предававший и продававший вдоль и поперек, тарскийский  господарь
нутром чуял, что доверять ройгианцам нельзя, что они его в лучшем случае
оставят ни с чем, а то и  уничтожат.  Нужно  было  как  можно  медленнее
выполнять свои обязательства, ведь пока он не исполнит  того,  чего  они
ждут, с ним будут вынуждены считаться. Главным же козырем  в  этой  игре
была его недотепа-дочь.
   Михай растил Герику для одной-единственной  цели.  Она  должна  стать
Эстель Оскорой, но Эстель  Оскорой,  послушной  исключительно  отцовской
воле.  Тогда  он  станет  хозяином  положения.  Смерть   Младенца,   так
расстроившая Союзников, Годоя лишь обрадовала. Как бы медленно ни  зрело
Воплощение, рано или поздно оно набрало бы силу, и события понеслись бы,
как бочка под гору. Зато бесплодная Эстель Оскора, обретшая могущество и
остающаяся безвольной игрушкой в отцовских  руках,  сделает  все  потуги
Белого Оленя вернуть себе былое величие бессмысленными. Михай же  сможет
наслаждаться  властью,  медленно,   но   уверенно   становясь   хозяином
Благодатных земель. Тогда ему не будут страшны не только Рене или атэвы,
но и сами ройгианцы, которых он заставит служить себе.
   Разумеется, тарскиец держал свои планы при себе, а  его  Союзники  не
могли и представить, что он посмеет их обмануть.  Потому  что  не  знали
Герики.
   Одно время Михай начал опасаться, что любовь к Стефану разрушает  его
власть над дочерью, но  Стефана  больше  не  было,  а  раз  девчонка  не
последовала за ним в могилу, то взнуздать ее будет очень просто. В таком
радужном настроении он и начал поход. Поэтому и  гнал  войска  вперед  и
вперед, не становясь на дневки, не трогая города и городки, лежавшие  на
дороге.  Ему  совершенно  не  улыбалось  пробивать  дорогу  бледным.  Он
собирался  править  Арцией  долго  и  успешно,  а  то,   что   требуется
ройгианцам, чтобы сломить Всадников, слишком чудовищно. Он не может себя
запятнать подобными вещами, пусть сами  рыщут  по  мелким  деревушкам  и
исполняют свои чудовищные обряды, но его армия должна быть ни  при  чем.
Да и не наберут они таким  образом  силы,  достаточной  для  того,  чтоб
прорваться через Гремиху, а значит, в  Арции  все  решит  оружие,  а  не
магия.
   Годою вовсе не улыбалось, чтобы за его спиной маячили  Союзники,  это
стесняло бы его свободу.  Уж  лучше  барьер,  который  стерегут  древние
каменные чудовища! Но главное - Герика! Скорее вперед,  чтобы  никто  не
отыскал, не предупредил, не увез. Не надо пугать людей, пусть сидят тихо
и не понимают, на самом ли деле видели они марширующую армию или же  это
было сном. До этих неповоротливых тупиц очередь дойдет.  Впрочем,  Годой
не из тех, кто кладет все яйца в одну корзину. Семеро надежных людей  во
главе с не единожды проверенным в деле Вайнстой вот-вот должны добраться
до обители,  чтобы  предотвратить  возможные  случайности,  а  в  случае
необходимости увезти молодую монахиню и укрыть в надежном месте. Со  дня
на день Годой ожидал радостного известия, и на тебе!
   Оказалось, он гнался за химерой - Герика в Эланде и, похоже,  чему-то
научилась. Михай не представлял, как его нерешительная, изнеженная  дочь
умудрилась тайно пройти пол-Арции, но ведь кто-то  же  изгнал  Охоту  за
Явеллу! Приказ Великого Ловчего мог отменить  лишь  более  сильный.  Сам
Годой не осмелился бы остановить  травлю.  Это  могли  лишь  сам  Ройгу,
Главный Ловчий и... Эстель Оскора, если бы ей кто-то разъяснил, как  это
делать. Сама дойти до такого Герика не  могла.  Неужели  проклятый  бард
всех обманул?!
   Они были уверены, что перехитрили Романа, заманив к Месту  Силы,  где
его и пришедших с ним ожидала теплая  встреча,  а  он  все  равно  сумел
переправить Герику в Эланд. Теперь она в руках Рене, а это  значит,  что
нужно захватить Эланд до того, как Ройгу,  а  значит  и  Эстель  Оскора,
наберет сил.
   - Ты должен немедленно наполнить Чашу <Наполнение Чаши  -  магический
обряд, когда собирается  жизненная  сила  умерщвляемых  особым  способом
существ, которая впоследствии преобразуется  в  магическую  энергию>,  -
прервал его  размышления  Годой-в-зеркале.  -  Слуги  Покровителя  нужны
сейчас и здесь. Явелла для них отныне закрыта. Спеши в Эланд!
   Если б Михай Годой не был  Михаем  Годоем,  он  бы  так  и  поступил.
Собственно говоря, к подобному решению регент склонялся и сам,  но  того
же требовали и Союзники, что наводило на размышления. То, что  ройгианцы
рвутся в Арцию, могло среди всего прочего означать и то,  что  те  хотят
найти Герику раньше него.  В  таком  случае  сказанное  двойником  могло
оказаться  ложью,  которая  заставит  его  наполнить   Чашу,   то   есть
аккумулировать   количество   энергии,   достаточное,   чтобы    сломать
установленный Всадниками  барьер.  Тогда  Охота,  равно  как  и  Фантом,
проникнут сюда, получат возможность искать Герику и наверняка найдут. Ну
уж нет! Пусть лучше сидят за Лисьими горами!
   - Я не могу вести войско по болоту, - с  достоинством  ответил  Михай
Годой. - Пока идут дожди, ни я, ни арцийцы не сдвинемся с места.
   - Наполни Чашу, - вновь потребовал двойник, - мы ударим по Всадникам,
и дожди прекратятся. Разве ты не понял, в чем причина дождей?  Они  льют
лишь у тебя на пути.
   Да, об этом он как-то не подумал. Дожди его  не  волновали,  так  как
мешали имперцам так же, как и ему.  К  тому  же  он  встал  как  раз  на
перекрестье дорог на Мунт и Гверганду, и поди докажи,  что  он  замыслил
предательство. Если б не эти проклятые ройгианцы, режущие  сельчан,  как
кур... Надо же, эти свиньи нарвались на какую-то охоту, чего и следовало
ожидать. Конечно, Бернар не расторгнет соглашения из-за такой мелочи, но
все же... Все же ему пришлось устранить возможных свидетелей  его  связи
со "жнецами", да еще  пришлось  взнуздывать  арцийского  посла,  который
слишком умен, чтобы не заметить очевидного. Лучше  пусть  милейший  граф
Койла посидит на сворке, да и клирик вместе с ним.
   Проклятье! Как все хорошо начиналось. Тот, в зеркале, прав, дожди эти
неспроста. Но кто в  этом  виноват?  Применять  магию  Ройгу  вблизи  от
проснувшихся Всадников нельзя, а он вынужден был это  сделать,  так  как
фронтерцев можно было просто убить, а вот Койла нужен был  ему  живым  и
послушным! И сразу же  начался  этот  потоп.  Что  ж,  силы,  призванные
сдерживать Ройгу, не дремлют. Еще один довод в пользу  того,  что  лучше
полагаться на мушкеты и шпаги, а не дразнить Неведомое. Но Чашу, видимо,
все же придется наполнить. Ровно настолько, чтобы прекратить ненастье, а
для этого вполне хватит такого городка, как  эта  нелепая  Олецька...  И
все! Пусть наполняют свою чертову Чашу во Фронтере, у эландской границы,
да хоть бы и в Гелани! Но без него. Он  не  желает  рисковать,  пока  не
наденет императорскую корону и не получит назад свою дочь.

2229 год от В.И. 26-й день месяца Иноходца.
Эланд. Идакона

   Зарядивший с утра дождь честно смывал  последние  остатки  снега,  по
всему было видно, что еще день или  два,  и  в  Эланд  придет  настоящая
весна. Старый Эрик готов был заложить свою душу против дохлой кошки, что
завтра задует южный ветер, который погонит волны Ганы вспять, и начнется
разлив. Это было к нельзя кстати,  ибо  означало,  что  переправа  будет
недоступна еще кварту, а то и две.
   Старый маринер не преминул сообщить об этом Рене,  который  при  всех
своих  достоинствах  пока  еще  не  обзавелся  ревматизмом,  позволявшим
предсказывать  погоду  точнее  и  проще  погодника.  Аррой  же  поспешил
рассказать о наблюдениях Эрика Шандеру Гардани, ибо погода всегда была и
останется лучшей темой при разговоре с тем, с кем трудно общаться,  а  с
Шандером было очень тяжело. Гардани слабел