сложнее.
Племянник не видел его четыре года, в этом возрасте забывают быстро...
   - Дядя Сандер! - Золотоволосый мальчик с радостным воплем послал коня
навстречу, и с души монсигнора протектора свалился камень.
   - Дядя Сандер, как быстро ты приехал!
   - Ты рад?
   - Очень! - Филипп немного виновато, немного лукаво опустил глаза,  до
боли напомнив мальчишку, просочившегося в  отцовский  кабинет  во  время
проклятого разговора о Жоффруа. - Дядя Сандер, ты надолго? Или только на
коронацию?
   Ты мне расскажешь про войну? А можно, я потом поеду с тобой?
   - Когда-нибудь  Ваше  Величество  обязательно  побывает  в  Эстре,  -
улыбнулся Александр.
   - Да, - голубые глаза племянника подозрительно заблестели,  -  я  так
обрадовался, что  ты  приехал,  что  забыл...  Отец  умер,  и  я  теперь
король... Я еще не привык.
   - Я тебе помогу.
   - Правда?! И мы победим Паука?! Хотя он же умер...
   - Ифрана и без Паука опасна. Мы займемся этим обязательно.
   - Мы?
   - Разумеется. Разве тебе не сказали,  что  твой  отец  назначил  меня
протектором Арции, пока ты не станешь совершеннолетним.
   - Нет... А он это сделал? Как здорово! Ты останешься  в  Мунте?  Дядя
Сандер, мне, наверное, нужно извиниться перед дядей Фернаном и братом?
   - Извиниться?
   - Да. Они мне говорили, что послали за тобой, но ты вряд ли приедешь,
потому что очень занят, а я им, - мальчик замялся, но потом признался, -
я им не поверил. Мы даже поссорились. Немного.
   - Тебе не стоит перед ними извиняться. Мне сообщил Артур Бэррот.
   - Бэррот с Ведьмина Моста?!
   - Да. И капитан королевской гвардии, если ты не возражаешь.
   - Нет, конечно! Значит, они все-таки врали?
   - Ну, может, и нет. Просто Артур прискакал быстрее.
   - Нет, врали. Они тебя ненавидят.
   - Я знаю, но сейчас нам не нужно ссориться.
   - А что нужно?
   - Много чего. Разобраться, что  происходит,  подготовиться  к  твоему
миропомазанию, думаю, его лучше всего назначить на начало месяца Собаки.
Как раз истечет глубокий траур <Глубокий траур  -  первые  пять  месяцев
после смерти.>, и все успеют собраться и приехать. Ты очень  огорчишься,
если  узнаешь,  что  отец  завещал,  чтобы  тебя   короновали   в   день
совершеннолетия?
   - Нет, наверное. Хотя я мало в этом разбираюсь.
   - Дядя Фернан тебе ничего не объяснял?
   - Он сказал, что меня коронуют, как только мы  приедем,  но  править,
пока я не вырасту, будут он и мама.
   - А вот тут он тебе точно соврал. По арцийским законам ты уже король.
В глазах Церкви ты им будешь после миропомазания и  тогда  же  начинаешь
царствовать,  но  править  ты  станешь  после  коронации,   когда   тебе
исполнится восемнадцать, а до этого отец хотел,  чтобы  главные  решения
принимал я и при этом тебя учил. Его завещание  хранится  в  Генеральных
Штатах. Ты его прочитаешь.
   - Конечно, - очень серьезно сказал король,  -  но  я  понял.  Я  буду
делать все, как ты скажешь. А когда мы поедем в Эстре?
   - Не знаю. Нужно посмотреть, как пойдут дела в Мунте.  Но  не  раньше
осени, это точно.
   - А я так хотел увидеть Лося.
   - Ты его обязательно увидишь. Он приедет на миропомазание.
   - В шлеме? С рогами?
   - Конечно,  -  Александр  не  смог  сдержать  улыбки,  -  но  я  тебя
разочарую, рога у него не настоящие, а для красоты. А лосиные  рога  под
силу таскать только лосю.
   - Дядя Сандер, мы накажем графа Реви за то, что он наврал?
   - Мне кажется, будет лучше,  если  ты  его  простишь.  Короли  должны
прощать, особенно если ничего страшного не случилось.
   - Но я могу ему сказать, что все знаю и я недоволен?
   - Скажи, - улыбнулся Александр, - это не помешает.
 
Нэо Рамиэрль. 
 
   Свет в Луциане не имел врагов страшнее Альмика и  был  непростительно
беспечен.  Здесь  Перворожденные  верили  своим  глазам  и  пребывали  в
глубочайшей уверенности,  что  их  никто  не  обманет.  Отряд  паладинов
преспокойно разбил лагерь у моста, где Рамиэрль впервые встретил Аддари.
Теперь стражу нес другой эльф, пепельноволосый и  синеглазый.  Солнечный
принц тихонько назвал его имя. Инновиэн - Золотистый Топаз. Когда-то они
с Аддари были  очень  дружны,  и  Рамиэрль  готов  был  поклясться,  что
Инновиэну не нравится ни то, что происходит, ни тыквоносцы. Страж Долины
коротко сообщил, что паладина Калиуса желают видеть в Янтарном  чертоге.
Одного. Прочие могут отдохнуть в  ближайшем  из  святилищ  Арцея.  Роман
почувствовал, как напряглись его друзья - он уйдет, а им придется  ждать
и делать вид, что все в порядке.
   Рамиэрль скорее  согласился  бы  двадцать  раз  отправиться  в  пасть
дракону, чем единожды  дожидаться  отправившегося  в  подобную  прогулку
друга. Но сейчас ему повезло. Уходил он, а Норгэрель,  Аддари  и  Альмик
оставались. Только  бы  не  вылезла  лльяма!  Нет,  обошлось.  Возможно,
храбрость тварюшки отступила перед сторожевыми заклятиями Долины  Света.
Нэо с величайшей точностью скопировал напыщенный паладинский  поклон,  и
его конь ступил на мост. А ты молодец, Роман  Ясный!  Обманное  заклятие
выдержало! Инновиэн с трудом скрывает брезгливость, а значит,  он  видит
размалеванного и завитого смертного на рогатом копытном, а не  тронутого
Тьмой эльфа на белом иноходце.
   И опять под копытами запела золотистая дорога, закивали венчиками  не
знающие осени цветы, зазвенела неуместная песня жаворонка.  Хотя  почему
неуместная?  Осень  с  ее  пахнущими  горечью  кострами  и  осыпающимися
листьями осталась за мостом. Долина  Света  знала  лишь  лето  и  весну.
Осень, вечная  непроходящая  осень  досталась  Тарре.  Нет,  разумеется,
колесо года крутилось и там. Уцелевшим Лебедям недоставало  ни  сил,  ни
выдумки окружить себя вечным летом, они лишь слегка  подправляли  погоду
над Убежищем. И все равно Тарра была осенним миром, миром  без  надежды,
ведь впереди ждала лишь вечная зима, или, говоря проще, смерть. Чтоб  ее
остановить, он, Нэо Рамиэрль, должен захватить владыку луцианского  Лета
и заставить отправить их с Норгэрелем в лапы к Тьме.
   Янтарный  чертог  возник  в  потоках  солнечного  света,  как  дивное
виденье. Ничего не напоминало о бушевавшей здесь несколько месяцев назад
битве. Ничего, кроме исчезнувшей ямы для порождения  Тьмы.  Нэо  оставил
иноходца  у  крыльца,  стараясь  не  думать,  что  будет,  если   кто-то
заподозрит обман. До Эльрагилла он всяко доберется раньше, а дальше будь
что будет. Если действовать придется быстро, он уйдет один. Это не будет
предательством, а лишь необходимостью.
   - Тебя ждут, иди за мной, - коротко сообщил эльф в золотистой тунике.
И этот тоже какой-то потерянный. Похоже,  Свет  здесь  уже  не  означает
покоя и радости.
   Рамиэрль молча шел за ничего  не  заподозрившим  провожатым  знакомой
дорогой. Свернули направо? Странно...
   - Жди, - Солнечный привел его  в  восьмиугольную  комнату  в  угловой
башенке и ушел. А защита поставлена хорошо, можно сказать,  замечательно
поставлена... Можно спрятать лльяму, и никто не учует. Уютное место  для
разговора по душам. Нэо расслабился, готовясь к неизбежной  схватке.  Он
не слишком четко представлял возможности  Эльрагилла,  который  оказался
куда большим дураком или  мерзавцем,  чем  казалось  на  первый  взгляд.
Осудить на смерть Аддари было  жестоко  и  несправедливо,  тем  паче  на
ТАКУЮ. Похоже, Ильгэйбэ полностью подчинила супруга...
   Потайная дверь  открылась  бесшумно,  но  Роман  успел  обернуться  и
столкнулся взглядом с Тэноллианом. Брат владыки был  собран  и  деловит.
Так держится хозяин, а не интриган, пробивающийся поближе к  трону.  Да,
Цветок Солнца за время их разлуки обнаглел. Неужели  Эльрагилл  доверяет
брату до такой степени?
   Роман поклонился с точки зрения паладина изысканно,  с  точки  зрения
эльфов неуклюже.
   - Приказ исполнен? - Ого! Тэноллиан не собирается  ходить  вокруг  да
около.  И  использует  чары.  Чары,  парализующие  волю  и  заставляющие
говорить правду. Для  крашеного  чучела,  коим  представлялся  Рамиэрль,
такое заклятье являлось излишней роскошью, но для одного  из  сильнейших
магов клана Лебедя было не опаснее, чем детский хлыстик для быка.
   - О, Владыка Света, - немного  лести  не  помешает,  -  темные  гости
покинули Луциану, взяв с  собой  порождение  Бездны,  а  смутьян  Альмик
укрылся в горах.
   - Ты шел по другому следу, паладин. Где сын владыки?
   - Я молюсь, чтобы Свет простил мне пролитую Кровь Звезд. Он  в  роще.
Там осталось и семеро рыцарей. - Но где же сам Эльрагилл? Почему  вместо
него пришел братец? Владыка мертв? Не может  быть!  Пустить  ряженых  по
следу Аддари мог только отец. Он болен?  Безумен?  Тэноллиан  правит  ЗА
брата или ВМЕСТО брата? Так... Заставляет забыть сказанное, сделанное  и
увиденное. Хорошее заклятие, надежное. Для обычного смертного. Но он  не
забудет. Он не может забыть даже то, что хотел бы вырвать из памяти.
   - Я больше не задерживаю тебя, паладин.
   Он-то не задерживает, но на сей счет есть и другое мнение...  Поклон,
пышная приличествующая  случаю  фраза  и...  магический  удар.  Ошейник,
который годился для порождения Тьмы, подошел и Перворожденному. Эльфы не
могут убивать эльфов. Эанке об этом забыла. И  Эльрагилл  с  Тэноллианом
тоже. Рамиэрль помнил о запрете, но для разведчика жизнь Перворожденного
никогда не была дороже других жизней. Дешевле, разумеется, тоже.
 
2892 год от В.И. 
12-й день месяца Дракона. 
Арция. Мунт. 
 
   Почтеннейший Оноре Табо, именуемый также Оноре Два-носа, был мужчиной
серьезным и степенным, безумно гордящимся и своим званием старшины  цеха
трактирщиков и кондитеров, и тем, что в таковом качестве сидел вторым на
чеырнадцатой скамье  Генеральных  Штатов.  Позолоченная  цепь  выборного
украшала пухлые плечи трактирщика шестой год но он до сих пор, входя под
торжественные своды Зала Львов,  чувствовал  сердцебиенье  и  непомерную
гордость. Теперь же  ему  предстояло  сыграть  двойную  роль  в  будущих
торжествах - как выборный он будет присутствовать  при  миропомазании  а
как старшина цеха отвечает за праздничное угощение для  жителей  города,
на которое протектор выложил немало ауров как говорили, своих личных.
   До церемонии оставалось меньше месяца, и Оноре не находил себе  места
в предвкушении своего триумфа. И все равно, когда в дом Табо  постучался
пожилой  клирик,  Два-носа  будучи  человеком  богобоязненным,   прервал
разговор со старейшиной цеха мясников о закупаемой баранине и свинине  и
поспешил встретить гостя, в глубине души надеясь,  что  святой  отец  не
будет уж слишком навязчив.
   - Я пришел к вам, мэтр Табо, -  начал  священник,  -  потому  что  не
доверяю аристократам, ваша  же  репутация  честнейшего  человека  и  ваш
статус выборного позволяют мне быть с  вами  откровенным.  Дело  в  том,
что...
 
Скиталец. 
 
   Ну и местечко,  надо  бы  похабней,  да  некуда.  Никогда  не  терпел
клириков, а за последние шестьсот лет они становились все гаже  и  гаже.
Ну, а эти тем паче... Но откуда у них сила, вот в  чем  вопрос.  Это  не
Свет, не Тьма и уж точно не изначальная магия Тарры, ее бы мы с тобой  в
два счета учуяли. Но сила у них есть, и немалая. И она растет  с  каждым
годом, а они учатся  ею  пользоваться:  Орест  не  слабее  Михая  и  его
ройгианцев. Но где же он, сожри его отвратит, наполняет чашу?  В  дюзах?
Не похоже... Слишком много свидетелей,  да  и  след  от  волшбы  другой,
совсем другой. Да уж, Церковь наша Единая и Единственная  и  братия  ее,
скорбящая о грехах и скверне мира нашего... Тьфу, пакость. С  этим  пора
кончать, нельзя за спиной оставлять такое, но что  делать?  Будь  у  них
артефакт, средоточие силы было бы легче. Храм можно разрушить,  талисман
тоже, или, на  худой  конец,  выкрасть,  а  колдуна  прикончить.  Может,
все-таки убить этого Ореста,  а,  дружище?  Как  собачек?  Ведь  это  он
спустил свору на Клэра, только добыча им не по зубам оказалась.  Вернее,
мы не по зубам. Для нас с тобой невозможного мало, эту дрянь лиловую  мы
прикончим "на раз" даже в одиночку, а уж вместе...
   Что скажешь? Хотя ты же не говоришь, это я с тобой  говорю...  Но  ты
понимаешь, это тоже немало. Так как? Вот  он  тут,  на  втором  этаже...
Давно мы с тобой не развлекались  в  обителях,  с  тех  самых  пор,  как
навестили  Фей-Вэйю.  Клэр  говорит,  отпечаток  моей  руки  сохранился,
любопытно, зачем это он непорочным сестрам? Ну да  прах  с  ними,  сидят
тихо, и хорошо, а  вот  антонианцы  распустились  пышным  цветом,  Свору
завели. Пора их осадить,  только,  боюсь,  угробить  Ореста  проще,  чем
сломать хребет ордену. Эх, были бы они и впрямь  ройгианцами!  Ройгианцы
сосут силы своих жертв, у них есть  Жнецы  и  Косцы,  есть  храмы,  есть
талисманы, это все можно уничтожить. А что есть у клириков? Книга  Книг,
полная заумной чуши,  знаки,  которые  ничего  не  значат,  да  атэвские
курения.
   Сила Эмзара от Света, мы с тобой - остатки изначальной Тарры, а  я  в
придачу урвал кой-чего от Смерти. Старуха не ожидала,  да  и  сам  я  не
ожидал... Но тут она ни при чем. И Тьма ни при  чем,  и  то,  что  зовут
Хаосом. Даже Смерть можно заставить служить Жизни, хотя это и больно,  а
магия орденов, на что способна она? Любая сила - это только сила, добром
или злом ее  делает  сердце  мага...  Сила  Ройгу  в  руках  Геро  стала
спасением, а тварь, что стережет Эмзар, похоже, знает,  как  черпать  от
Света... Эрик сказал, Свет защитит от Света, уж не Кольцо  ли  Вархи  он
имел в виду? Гиб, будь другом,  не  вертись...  Кажется,  мне  пришло  в
голову что-то умное. Ты не помнишь, творили ли  церковники  когда-нибудь
что-то путное? Я не про Феликса, вечная ему память, тот воином был, а не
магом. Хотя в мое время клирики магами и не были. Интриганами,  это  да,
это сколько угодно, но не магами!
   Болтовни о чудесах было много, а  чудес  не  было,  разве  что  чужие
крали. Вернее, мы им дарили. И ведь чувствовал я, что нельзя нашу победу
дарить, но отдал. И Крылатых Всадников, и изгнание  Оленя,  и  невянущие
цветы. Иоахиммиус, тот свой посох по  крайности  на  дело  употребил,  а
Максимилиан...
   Иоахиммиус... Гиб, а ведь с ним что-то  связано,  точно  связано!  Не
подскажешь? Его Высокопреосвященство нам не только словом помог, он же с
эльфами вместе сдерживал Оленя, Геро позже  появилась.  Но  как  он  это
сделал, Гиб? Как?! Старик не был магом, но стоял  вместе  с  Эмзаром  до
последнего. И это не была эльфийская  волшба.  Астен  подарил  кардиналу
сильнейший талисман, но тот его в ход не  пустил.  Да  и  толку-то  было
против Ройгу, вернее, его силы. Самого Ройгу, слава Великим  Братьям,  в
Тарре нет и не будет. Эстель Оскору им не получить, так  что  оставаться
нашему красавчику лишь туманом, мороком... К кэргорам Ройгу,  нам  нужен
Иоахиммиус. Гиб, что он тогда сотворил? Я ведь рядом был...  Тогда  я  в
магии мало соображал, не то что сейчас, но я бы понял, если  б  кардинал
что-то делал. А он не делал НИЧЕГО. Только молился своему Творцу...
   Выходит, сила Церкви от Творца? Бред! Какой  Творец,  когда  те,  кто
создал этот мир, давным-давно погибли, а те, кто их уничтожил, удрали. В
Тарре нет богов. Богов нет, а Церковь  есть...  Церковь  наша  Единая  и
Единственная...
   Гиб, какой же я болван! А ты тоже хорош, мог  бы  и  подсказать.  Вот
Эмзар посмеется, хотя чего ему смеяться,  он  ведь  тоже  не  догадался.
Выходит, мы с тобой Лебединого короля обскакали. И  Клэра  обскакали,  и
даже твоего пучеглазого дружка с его премудростями. Все ясно  и  просто,
как лопата Ясно и просто, но от этого не легче! Гиб, а ведь эту  пакость
мы породили, мы и никто другой. И не смотри на меня так ты  тоже  копыто
приложил. Отвратита и волну тоже за счет божьей помощи списали, так  что
по уши мы с тобой в этой луже друг мой. По  уши,  если  не  глубже...  А
вылезать как-то надо..! Пока  чудес  за  Церковью  не  числилось,  народ
клириков для порядка держал, а как  пошли  чудеса,  как  уверовали,  что
Творец и впрямь что-то может, тут и началось. И не нужны никакие Чаши  и
никакие жертвы. А почему магия похожа, так это  и  коню  понятно...  Ой,
Гиб,  извини,  это  я,  как  Жан-Флорентин  выражается,  про  ординарных
лошадей.
   Ройгианцы собирали чужие муки и страдания  и  черпали  силу  из  них.
Церковь делает то же, только муки и страдания ей несут сами  люди.  Даже
сильные и те иногда молятся,  а  что  до  слабых,  так  они,  чуть  что,
боженьку за ноженьку.  Все  жалобы,  надежды,  слезы,  упования  в  одну
копилку! Сколько же за шестьсот с лишним лет  там  силы  накопилось!  На
десяток Варх хватит! И все прибывает и прибывает, все беды,  от  смертей
до изменивших жен, туда. Черпай  не  хочу!  Вот  и  черпают.  Научились,
причем не лучшие... И чем толковее клирик, тем больше сумеет зачерпнуть.
Кто-то что-то заметил, кто-то что-то придумал, кто-то что-то усилил -  и
готово. Магия орденов! Чем больше святые  отцы  пользуются  магией,  тем
больше народишко верит, а чем больше верит,  тем  больше  силы  собирает
Церковь... И конца-краю этому нет! Можно разрушить Кантиску и прикончить
конклав, а толку-то... Завопят о Конце Света,  начнут  лбы  расшибать  и
каяться, а клирики пошустрее прыгнут на этом еще выше. Да, Гиб,  загнали
мы себя в угол. Это тебе не взапуски с морем бегать!
   "Свора" - цветочки, то ли еще будет! Что же с этим делать. Люди верят
чудесам и боятся за себя, против этого не попрешь.  Если  так  и  дальше
пойдет, как бы у нас и  в  самом  деле  Творец  не  объявился...  Только
сдается мне, будет он похлеще Ройгу, и станут им  травить  тех,  кто  на
брюхе ползать не захочет. Вот и получим мы царствие  Антиподово,  а  тут
еще и изнутри и снаружи всякая пакость навалится. Гиб,  а  выход  должен
быть. Не может не быть! Если сила Церкви в вере, значит... Значит, нужно
эту веру подорвать. Показать им настоящих эльфов, что  ли?  Не  поможет.
Только хуже будет. Скажут, божьи вестники, А из  нас  с  тобой  Антипода
сделают.
   И ведь чувствовал я, что нельзя тогда врать было!  Конечно,  с  точки
зрения политики мы все правильно делали... Пока Максимилиан не рехнулся.
Хотя ничего он не рехнулся,  просто  власти  захотел,  и  никто  его  не
остановил. Нет, старые чудеса нам не отбить. Показать десяток новых?  Мы
можем, только ведь и их  украдут.  Думай,  Гиб,  думай,  ты  же  у  меня
умница... Должен же быть выход, должен...
   Великий Орел! Гиб, что скажешь, умник я или болван? И то, и то?  И  я
так думаю. Не прошло и семисот лет, как Рене Аррой понял, в чем  дело...
Но теперь я им покажу! Вернее, я их покажу во всей их красе. Я  буду  не
я, если не схвачу лиловую гадину за хвост и не заставлю укусить себя же.
   Мы проиграли на лжи во спасение,  что  ж,  отыграемся  на  правде  во
убиение. А ты не смейся, ты тоже виноват...
 
2892 год от В.И. 
15-й день месяца Дракона. 
Арция. Мунт. 
 
   Жаклин не находила себе места. Дочь Короля  Королей  боялась  власти,
так как слишком рано осознала, что засыпающий в одной кровати с ядовитой
змеей и  строящий  дом  у  вершины  вулкана  находятся  куда  в  меньшей
опасности, чем сильные мира сего на грани  гражданских  войн.  Отец  был
больше  чем  королем  и  потерял  все.  Теперь  судьба   Арции   вручена
Александру, и Жаклин безумно боялась за мужа. Она его не любила так, как
мечтала любить в девичестве, но Сандер вытащил ее из ада, он был добр  с
ней, у них было  много  общего  -  детство  в  старом  замке,  ненависть
королевы,  гибель  родных  и,  наконец,  сын  -  маленький,  болезненный
мальчик.
   Александр великодушно брал ответственность за хрупкое здоровье малыша
на себя, но Жаклин понимала, что все дело в ней. У  мужа  были  дети  от
неизвестной матери, по слухам, одной из оргондских красавиц, и они  были
здоровыми, красивыми и веселыми. Дочь Рауля не  ревновала  -  во-первых,
Сандер сказал ей, что там все кончено, и она ему  верила,  а  во-вторых,
даже если бы у него кто-то был, это не  сказалось  бы  на  их  спокойной
дружбе.