- Я БЫЛА женой Филиппа Тагэре, - выдохнула бывшая королева.
   - Нет, и вы это прекрасно знаете. Бумаги сгорели, память о  них  тоже
сгорит и скоро, но они были.
   - Но вы же, - задохнулась Элеонора, забывая, с кем говорит, -  вы  же
поддержали Пьера Тартю.
   - Верно, ибо то, что он делает, идет на пользу ордену. Но  я  никогда
не одобряла его решение жениться на незаконнорожденной и то, к чему  это
решение привело.
   - Оно привело к тому, что у Арции есть королева и будет наследник.
   - Сначала оно привело к тому, что у Арции появился  законный  король,
которого никто не собирался допустить к трону.
   - Мой сын еще несовершеннолетний.
   - Ваш сын мертв, сигнора.  Вернее,  ваши  сыновья  мертвы.  Убиты  по
приказу вашего зятя накануне свадьбы.
   - Это ложь! Тартю разрешил мне свидание.
   - Предварительно напоив вас ядом. Он не мог дольше  тянуть,  убийство
решено свалить на Александра Тагэре, и чем скорей,  тем  лучше,  но  вы,
сигнора, знаете, что племянники пережили дядю.
   - Это знают многие!
   - "Многие"  забудут,  мать  вряд  ли.  По  крайней  мере,  о  матерях
сложилось именно такое мнение. Мальчики были убиты по приказу горбуна  в
тот день, когда вы увезли их из дворца. Он разрешил вам это  сделать,  а
ночью в Летнюю Резиденцию проник убийца. Думаю, ваши  братья  и  старшие
сыновья с этим согласятся.
   - Кто их убил?
   - Исполнители не важны, сигнора. Их убили вы,  подсунув  Пьеру  Тартю
дочь и потребовав признать ее принцессой Тагэре. Впрочем, до  последнего
он додумался бы и сам.
   - Благодарю Ее Иносенсию. Я должна идти.
   - Куда?
   Куда?! Во дворец! Нет, сначала  домой,  у  нее  еще  осталось  зелье,
отправившее Жаклин и Эдмона к  райским  вратам,  Пьера  оно  отправит  к
адским. Домой, а потом к Тартю...
   - Вы собираетесь мстить? Не советую. У вас ничего не выйдет...
   - Ее Иносенсия покарает убийцу!
   - Убийцу? В этом королевстве их слишком много. Я  могла  бы  покарать
убийцу Жаклин ре Фло и Эдмона Гаэльзского, но убийца наказал сам себя. У
вас один выход, сигнора. Остаться в обители и замаливать свои  грехи.  В
свое время Пьер Тартю предстанет перед высшим Судом, но не  раньше,  чем
исполнит то, что обещано ордену.
   - Я не останусь!
   Элеонора попробовала встать  и  не  смогла,  придавленная  чудовищной
тяжестью. Королева рванулась еще раз. Бесполезно. Она закричала, но губы
не пожелали разжаться.
   - Вы никуда не уйдете, Элеонора Гризье, - сообщила Ее Иносенсия. - По
крайней мере, сейчас. - Узкая рука потянула шнур звонка, и дверь  тотчас
распахнулась, пропустив худощавую циалианку средних лет.
   - По приказу Ее Иносенсии.
   - Сестра Теона, - губы Анастазии тронула легкая улыбка, сделавшая  ее
еще прекраснее, - наша гостья остается  с  нами.  Ее  Величество  решила
оставить мир и оплакивать свои потери в стенах обители. Более того,  она
дала обет  молчания  и  полна  решимости  его  исполнить,  не  дожидаясь
пострига.
   Проводите новую послушницу в  нижние  комнаты.  Я  освобождаю  ее  от
обязательной работы. Отведите ей келью,  в  которой  ранее  жила  сестра
Алмерия, и проследите, чтоб она ни в чем не  нуждалась.  Ее  обет  свят,
никто из вас не должен нарушать ее уединения. Идите, дочери мои.
   Элеоноре хотелось закричать, распахнуть дверь, вырваться  из  обители
на площадь, поднять бунт против узурпатора и убийцы, но ее тело  покорно
встало,  преклонило  колени  перед  ледяной  красавицей  в   белоснежном
одеянии, облобызало полыхнувший свежей кровью рубин и побрело к выходу.
   Анастазия  проводила  глазами  бледную,   полную   женщину,   покорно
плетущуюся за провожатой, и подождала, пока закрылась  дверь.  Пьер  при
всем его уме глуп - прилюдно хвалить ифранские  яды,  а  потом  отравить
мать жены и отправить умирать в храм. Случай с принцами  его  ничему  не
научил. Вернее, научил - не доверять стали и чужим рукам... И все  равно
шить белыми нитками можно только белое.
   Элеонора будет жить и молчать.  Это  дополнительная  узда  на  Тартю.
Кроме того, белобрысая корова успела нарожать прорву детей. Двое мертвы,
один слеп, но Базиль Гризье  может  пригодиться,  а  девчонки  наверняка
выйдут замуж в самые влиятельные семьи. И  это,  не  считая  королевы  и
будущих наследников. Поймал кошку - поймал и всех ее котят. Магия  крови
- великая вещь, противиться ей могут лишь избранные.

2895 год от В.И.
Ночь с 19-го на 20-й день месяца Сирены
АРЦИЯ. МУНТ

   Румяный барон восседал во главе ломившегося от снеди и выпивки стола,
красноречивым жестом приглашая  всех  желающих  к  нему  присоединиться.
Вывеска таверны "Щедрый нобиль" по праву считалась лучшей  в  Мунте,  но
кухня заведения была ее достойна. Увы, в  последние  месяцы  посетителей
поубавилось во всех столичных тавернах и "Нобиль" исключением не был.  В
самом  деле,  что  за   попойка,   если   нельзя   брякнуть   все,   что
заблагорассудится? Вот и нынешней ночью в  уютном  зале  собралось  куда
меньше  народу,  чем  хотелось  хозяину.  Несколько  Ифранских   дворян,
распоряжавшихся в Мунте,  как  дома,  строившая  им  глазки  куртизанка,
помощники дарнийского негоцианта, решившие, что лучше вовсе не ложиться,
чем рано вставать, и двое нобилей, пристроившихся в дальнем углу.
   Старший, седой  и  голубоглазый,  заплатил  вперед,  бросив  на  стол
необрезанную  "Филиппу"  ,
чем вызвал у трактирщика глубочайшее уважение, усилившееся  после  того,
как гость потребовал дюжину бутылок "Львиной  крови".  Хозяин  опасался,
что подвыпившие ифранцы станут задевать  столь  достойных  сигноров,  но
гуляки не обращали на них никакого внимания, чего нельзя было сказать  о
седом и его товарище.
   - Не думал, что такая ерунда, как пьяные иноземцы, может вывести меня
из  равновесия,  -  заметил  Рене  Аррой,  разливая  вино,  -  еще  одно
доказательство, что я все-таки жив.
   - Предлагаешь их прикончить? - задумчиво  произнес  Эрасти  Церна,  -
пожалуй, можно. Обнаглевшим гостям следует намекать, что они не хозяева,
а магия здесь без надобности. Семеро на двоих - это немного.
   - Мало, - улыбнулся Аррой, - но я готов поделиться.
   - Значит, мы их "проводим". Думаю, будет честно, если каждый  возьмет
себе троих, а седьмой пусть убирается. Тартю полезно знать,  что  маркиз
Гаэтано жив, здоров и недалеко.
   - Тоже верно, - Аррой поднял бокал, - чтобы оценить вкус вина,  нужно
ненадолго умереть.
   - Или выбраться из клетки. За победу, Рене, и за тех, кто с нами!
   - За победу и за тех, кто с нами и  не  ударит  в  спину,  -  уточнил
Скиталец, - я верю, что ты знал, что делал, показавшись Анхелю, но ему я
НЕ верю. Если выбирать из четверки грешников, то Филиппа.
   - Не согласен. Филипп искренне протянет нам руку, а потом предаст. Не
из корысти, из слабости. Я знаю, чего и когда ждать от Анхеля, а когда и
на чем сломается Филипп - не угадать. И потом, как бы мы его ни  искали,
а мой лучший друг не мог не явиться в  свой  дворец.  Надо  сказать,  он
почти не изменился.
   - Я тоже почти не изменился, - засмеялся Рене, - по крайней мере, так
говорят эльфы, но я вернулся сам, и я свободен, а  твой  Анхель  -  раб,
причем двойной, если не тройной, и  при  этом  он  знает  только  одного
хозяина.
   - Которого ненавидит и презирает. Уже немало.  Рене,  ты  сможешь  их
уничтожить? Всех четверых?
   - Думаю, что да. Мы - твари  одной  породы,  значит,  станем  драться
одним оружием. Я - один, но я вернулся раньше и успел привыкнуть к тому,
кем стал. Если мы схлестнемся, наша магия уничтожит сама себя,  и  тогда
все решат мечи. Это будет обычный бой Эрасти, только  убитые  больше  не
вернутся. Их не будет нигде, даже за Чертой.
   - Обычный бой одного против четверых, -  покачал  головой  Эрасти,  -
странное у тебя понятие об обычности. Не знаю насчет Жоффруа  и  Лумэна,
но Анхель - сильный воин.
   - Я сильнее, - равнодушно откликнулся Аррой, - и я не удивлюсь,  если
Филипп Тагэре встанет рядом со мной. Если б ты не удерживал  меня,  я  б
уже начал охоту. Их надо  прикончить,  и  Тартю  с  его  прихвостнями  в
придачу. Мне плевать на пророчества насчет тронов и  бастардов,  но  эту
мокрицу нужно раздавить.
   - Вместе с орденами и  ифранской  сворой,  я  полагаю?  Мы  могли  бы
чудесно провести время, истребляя негодяев и спасая праведников.
   - Вот уж кого не терплю, -  хмыкнул  Рене,  -  так  это  праведников.
Посмотрели бы они на  нас,  кстати.  Сидим  в  таверне,  попиваем  вино,
собираемся прирезать каких-то ифранских наглецов... И  это  Проклятый  и
Скиталец! Несерьезно как-то!
   - Переберемся  на  кладбище,  -  предложил  Церна,  -  или  на  крышу
сожженного храма? Рене, я не сомневаюсь, что после свершения  Последнего
Греха ты, шаля, справишься со всеми орденами, не говоря о смертных,  что
позорят сей бренный мир.
   - Спасибо за доверие. Я в тебе тоже не сомневаюсь, а в эрмет    я
раньше играл неплохо, хоть и не любил это дело. Да, мы "темные" и должны
лишь отвечать, но правильно ли это? Может, лучше смахнуть фигуры с доски
до того, как невидимки сделают свой ход?
   - Я думаю об этом, - лицо Эрасти стало жестким, - если б  не  лиловый
клирик, я бы рискнул, но начал не с орденов и не с Четверых, а с Вархи и
только с Вархи. Втроем с Геро мы бы разнесли ее вдребезги, кто бы там ни
засел, но эта церковная дурь заставляет задуматься. Почему ты  не  ищешь
Геро?
   - Потому что люблю, а сейчас нужно ненавидеть. Да и она... Ты сказал,
что она бросилась в огонь из-за меня, а не из-за Тарры.  Это  похоже  на
Геро, но Эстель Оскора должна быть свободна от любви, иначе она дрогнет.
И еще одно. Ты был учеником Ларэна, Эрасти, и ты раскопал правду о Белом
Олене и Темной Звезде...
   - Да, и что?
   - А то, что я теперь в той же цене, что  и  Ройгу.  Я  НЕ  знаю,  что
будет, если мы встретимся. Ты готов поклясться, что союз Эстель Оскоры и
Вернувшегося не станет гибелью Тарры и что Геро переживет нашу  встречу?
Ты не знаешь, как водить на цепи  собственную  смерть  и  не  давать  ей
сожрать тех, кто рядом? Я не могу потерять голову даже на миг...
   - Геро все равно узнает, где ты и что с тобой.
   - Знать -  одно,  встретить  -  другое.  О,  кажется,  наши  "друзья"
собираются уходить.
   Ифранцы и впрямь поднимались, опрокидывая стулья и отпуская  дежурные
шуточки  в,  адрес  трактирщика,  Мунта,  Пьера,  Арции  и   Триединого.
Заплатить гости заплатили, но куда меньше, чем съели  и  выпили.  Хозяин
молча взял монеты,  радуясь,  что  обошлось  без  драки.  Не  успела  за
гуляками закрыться дверь, как двое арцийцев поднялись со своих мест.
   - Похоже, тебя обсчитали, - собеседник седого вышел на свет, и хозяин
чуть не свалился в обморок, узнав маркиза Гаэтано,  -  на,  держи,  -  в
дрожащую руку упала еще одна Филиппа. - Нобили должны быть щедрыми.
   - Благодарю монсигнора, но он рискует.
   - Жизнь - это танец со смертью, почтеннейший. Ты  нас  не  видел,  мы
здесь не были.
   Когда утром молочник рассказал, что через семь домов  от  таверны  на
углу улицы Святого Эрасти нашли шесть трупов порранцев, трое из  которых
были убиты ударами в горло, а трое -  в  сердце,  добрый  трактирщик  не
удивился.

2895 год от В.И.
Ночь с 19-го на 20-й день месяца Сирены
ТАЯНА

   - ...и мы пошли в Таяну, а остальное  ты  знаешь,  -  Сандер  поискал
глазами, куда бы деть пустой кубок, и,  не  найдя  на  столе  свободного
места, подошел к окну и поставил на подоконник.
   - Жабий хвост, - Луи потряс головой, словно отгоняя наваждение, - что
у тебя с ногой?
   - С ногой? - Тагэре удивленно посмотрел на свои сапоги. - Ничего...
   - Ты больше не хромаешь!
   - Святой Эрасти, как быстро забываешь о плохом... Да, не хромаю.  Мне
повезло,  ифранцы  перебили  мне  именно  те  кости,  что  не  правильно
срослись, и Ликэ меня вылечила от  двух  ран  сразу.  Жаль,  ее  хозяйка
увела, вы должны стать друзьями.
   - Да за то, что она для тебя сделала, я ее на руках носить буду!
   - Не надо, - засмеялся Александр Тагэре, - я сам...
   - Вот как, - карие глаза Луи блеснули прежним блеском, -  значит,  ты
влюблен? В такое-то время...
   - А в другое у меня вряд ли бы получилось. Мы и  встретились,  потому
что война, потому что я проиграл и умирал. А от тебя ничего не спрячешь!
Одно слово - внук Обена.
   -  Последний  внук...  Сандер!  Мы  надеялись,  что  ты  жив,   но...
Проклятый, да я сегодня впервые за полгода усну спокойно! У  меня  снова
есть король, как же это приятно. Давай выпьем!
   - Мы и так целую ночь пьем.
   - За такое месяц - и то мало... Если серьезно,  знал  бы  ты,  как  я
устал... Я ведь думал, что я один. Это потом мне сказали про  Рито,  про
тебя... Вообрази, Хайнц объявил меня командором и потребовал приказаний.
   - Ну и?..
   - Ты же знаешь дарнийцев, не отстанут, пока своего не  добьются.  Так
что пришлось мне  их  строить  и  вести  вместе  с  Шаотаном  и  другими
уцелевшими к Лосю. Ты не представляешь, чего  я  натерпелся.  Все  время
думал, что будет, если Рорик предаст, ведь это я  их  в  Гвару  тащу,  и
никто другой! Все время дергался, то хотел повернуть на Эльту, то  вовсе
в Оргонду, а эта дубина Хайнц только и  делал,  что  ныл.  То  одно  ему
прикажи, то другое... Думал, с ума сойду. И как ты с целым  королевством
управлялся?
   - Так же, как и ты, - улыбнулся Сандер, - думал,  с  ума  сойду.  Ну,
командор, что делать будем?
   - Жабий хвост, ты не только хромать перестал,  ты  дразниться  начал.
Какой я, к Проклятому, командор?!
   - Арцийский! - твердо ответил Александр. - Если я - твой  король,  то
ты - мой командор,  а  будешь  спорить,  станешь  маршалом.  Ты,  как  я
понимаю, сюда за помощью приехал и устроил это Лидда?
   - Кто ж еще, они со здешним королем давно переписываются. Правда, все
больше по торговым делам. Лидда с Лосем хотят поднять  Эстре,  но  этого
мало. Рассказать тебе про таянцев?
   - Конечно, но они мне уже нравятся.
   - Еще бы, они всем нравятся, кроме тех, кому ОЧЕНЬ  не  нравятся.  Ты
про Войну Оленя хоть что-то знаешь? Я не про церковную брехню.
   - Представь себе,  знаю.  Я  читал  письмо  Усмана,  и  Ликэ  кое-что
рассказывала.
   - Да, Сандер, непростую подружку ты себе нашел,
   - Луи, не называй ее так. Она не подружка.
   - Прости... Я поглупел, наверное.
   - Давай лучше про Таяну. Я знаю, что здесь было шестьсот лет назад, а
что теперь?
   - Таяна воюет, Сандер. С фронтерцами, но это так,  развлечение,  и  с
соседями с севера  и  северо-востока.  Эти  хуже.  Уж  на  что  я  наших
антонианцев не терплю,  но  в  Биллане  и  Тарске  заправляет  такое,  в
сравнении с чем покойный Орест  покойным  же  Пьером  покажется.  Там  и
жертвы человеческие, и прочая  похабень.  Это  не  шутки  и  не  вранье.
Помнишь тех тварей, что в Лиарэ детей и  девчонок  убивали,  из-за  чего
Марту чуть не сожгли? Они из здешней стаи! Короче, если б ни Таяна,  эта
нечисть уже по всей Арции бы гуляла, но и  это  не  все...  Мы  с  тобой
выпили хорошо, но я понимаю, что говорю. Тут живут орки и эльфы.
   - Орки и эльфы? - Александру показалось, что он ослышался.
   - Орки, ну, это они  сами  себя  так  кличут,  а  люди  их  гоблинами
называют.  Это  горцы.  Забавные  такие,  чем-то  Лося   напоминают.   С
непривычки чуть ли не чудищами кажутся, а приглядишься  -  ничего  себе,
даже красивые по-своему. Здоровенные, смуглые, глаза  желтые,  и  вообще
морды рысьи какие-то. Выносливые, как кони. Сами про себя говорят, что у
них нет души, верят в Старых богов, ну, то есть совсем в  Старых,  потом
расскажу. Так вот, есть  южные  гоблины,  а  есть  северные.  Южных  еще
рэнноками называют, они - союзники Таяны, но их меньше, чем Северных,
   - А северные - враги?
   - Смотри-ка, а ты не поглупел, с ходу все понимаешь. Северные в союзе
с этими самыми Билланой и  Тарской,  но  зато  там  люди  подгуляли,  до
таянских конников им, что Рогге до Мальвани. Ну да Проклятый с  ними  со
всеми, ты пословицы-то помнишь? "Красив, как эльф", "Поет, как  эльф"  и
так далее?
   - Помню, конечно...
   - Ну так вот, они и вправду есть. Эльфы то есть. Я видел пару штук, и
впрямь красавцы хоть куда. В придачу бессмертные, вечно молодые и магией
владеют да так, что закачаешься. Как поют, правда, не слыхал, но, думаю,
неплохо. Правда, мало их, но зато они на нашей стороне... Я должен был к
ним поехать, как с границы вернусь, меня же Золтан из засады выдернул...
Ничего, теперь к эльфам вместе отправимся, только Новый год отгуляем.
   - Ты меня совсем запутал. Эльфы, орки, Новый год. Бред какой-то.
   - Новый год отнюдь не бред. До него девять дней осталось, Анджей тебя
раньше не отпустит.
   - Анджей - это король? Стах вроде говорил.
   - Он самый, Анджей Гардани. Не будь ты моим  королем,  я  бы  к  нему
подался.  И  дети  ему  под  стать,  четверо  сыновей  и  дочка,   будет
красавицей, уже сейчас видно, а пока - бесенок в  юбке.  Да,  у  короля,
вернее, у королевы, есть две племянницы. Жаль, Тартю решил  жениться  на
Норе Вилльо, а не на младшей Ракаи. Он ее заслуживает...
   - Неужели так страшно?
   - Снаружи - нет, а внутри надо б хуже, да некуда. Она и тетушку  свою
измучила, и сестру, как Беата только ее терпит...
   - Беата?
   - Так зовут старшую.
   - Я понял.
   - Жабий хвост, ты о чем? - Луи неестественно расхохотался.
   - Если хочешь, ни о чем, но ЕЕ зовут Беата.
   - Сандер, не шути так. Я и видел-то ее всего  раза  четыре.  Нас  Ежи
познакомил.
   - Ежи?
   - Ежи Гардани,  наследник  Анджея.  Тут  все  друг  друга  по  именам
называют или по прозвищам. И на "ты". Выпили по-особому, и все.  Никаких
титулов, если ты свой! Они вокруг да около не ходят и на  завтра  ничего
не откладывают. Из-за войны, наверное. Мы себя воинами считали, но у нас
все не так - сложнее и похабнее. И  с  врагами  миримся,  и  с  друзьями
ссоримся. Еще бы, у нас от войны до войны и десять, лет проходило, и все
пятьдесят, а тут... Зато Стэнье и Вилльо тут не найдешь.  Нет  им  здесь
места! - Луи вскочил, и Сандер понял, что он пьян и сильно пьян. - Хайнц
хочет разрубить эту тварь пополам, но я ему не дам.  Не  дам,  слышишь?!
Стэнье не умрет сразу, он будет подыхать десять, сто  раз!  По  разу  за
каждого... Ты понимаешь, что нас осталось трое?!
   - Четверо, - тихо проговорил Александр, - даже пятеро: ты,  я,  Рито,
Сезар и Поль... Ты кого-то забыл.
   - Сезара не было в Гразе. Поля тоже. Они наши, как Жорж, Лось, Лидда,
но их там не было! Не было! - Луи сорвался на крик. Раньше он никогда не
кричал, только смеялся. Сандер вскочил и схватил друга за плечи.
   - Прекрати! Немедленно! Я тебе приказываю, Проклятый тебя  побери!  -
Луи  вздрогнул  и  посмотрел  на  своего  короля  взглядом  только   что
разбуженного человека. Нет, он не  был  пьян,  просто  выдержанное  горе
пьянит не хуже выдержанного вина. - Хватит, Луи, -  повторил  Сандер,  -
принеси мне вина, и выпьем за всех, кто остался в Гразе. Они все равно с
нами, пока мы живы, они нас в беде не бросят.
   Луи кивнул и вышел. Сандер отошел к окну, глядя на  холодную,  зимнюю
зарю. Странная земля, странные люди, верные прошлому и самим  себе.  Как
же отсюда далеко до Мунта, но он вернется домой,  обязательно  вернется.
Скрипнула дверь. Луи принес не вино, а царку, но это  было  даже  лучше.
Сандер наполнил высокие серебряные стопки, украшенные изображением рыси.
Луи Трюэль молчал, губы у него дрожали, и  Александр  прекрасно  понимал
почему. Все эти месяцы Луи держал себя на цепи, он  отвечал  за  других,
ему было не до собственной боли, но теперь за все вновь отвечает король.
Напряжение спало, и накатило отчаяние.
   - Луи, - Сандер поднял стопку, - пока жив хотя бы один  из  "волчат",
живы все. За нас, живых и мертвых. И за победу.
   - Арде!
   Царка  была  крепкой  и  к  тому  же  настоянной  на  чем-то  остром,
Александру показалось, что он хватанул жидкого огня. Луи тоже зажмурился
и затряс головой, но когда друг открыл глаза, Сандер понял: граф  Трюэль
с собой спра