то  не
поверят. Просто не захотят. Куда как проще списать  все,  что  случилось
прошлой ночью в соседней селу Ласковой пуще, на ведьмины происки, да еще
и нажиться на этом. Белый Мост - село богатое, стоит  у  самого  тракта.
Коли Мост сроют, следящий за Старой Таянской дорогой Розевский магистрат
по закону построит постоялый двор и немало  с  того  наживется,  а  ежли
строить придется на баронских  землях,  то  и  бар  Кузерг  внакладе  не
останется. Беломостцам же или веем миром к барону в кабалу, или в  Таяну
на Вольные земли, к чудищам под бок . Нет, нельзя  такого  допустить,  а
значит... Дело его такое, назвал себя конем, полезай в хомут...
   Войт трошки постоял в пропахших сушеными травами сенцах,  собрался  с
силами и вошел в чистенькую залку <Залка - в арцийской  деревне  главная
комната в доме>. Окна выходили на закат, и  порыжевшее  вечернее  солнце
заливало обиталище - колдуньи ярким светом. Полу Лупе, как  всегда,  был
застелен вчерашней полынью, нехитрый -  скарб  аккуратно  расставлен  на
прибитых к стенкам (Зенек небось  постарался)  деревянных  досках,  а  в
плетеной ивовой клетке прыгала однокрылая птаха, спасенная от  неминучей
смерти в кошачьих когтях. Рыгор совершенно не к месту вспомнил, что Лупе
как-то помирила калеку-малиновку со своей кошкой,  теперь  же  он,  войт
Зимный, если хочет  спасти  Белый  Мост,  должен  утопить  ведьмачку  за
душегубство. Стало вовсе муторно, но он все же заставил себя  глянуть  в
угол, где, забравшись с ногами на лежанку, сидела  ведунья  Лупе.  Лупе,
пришедшая в Белый Мост шесть лет назад, Лупе, спасшая не одну  жизнь,  в
том числе и его, Рыгора, дочку, покусанную бешеной лисицей
   - Лупе, эй, ты меня слышишь? Скорчившаяся фигурка не шевельнулась.
   - Лупе, послушай. Ты... Ты поела? Нет  ответа.  Войт  пересек  залку,
тяжко ступая по вянущей траве, опустился на цветастую перинку.
   - Лупе, да что с тобой? - Женщина молчала. Рыгор понял,  что  его  не
слышат. Широко расставленные  зеленые  с  золотистыми  крапинками  глаза
смотрели сквозь войта куда-то в стену,  на  бледном  треугольном  личике
застыло выражение ужаса и удивления,  руки  судорожно  сжимали  какие-то
увядшие травки. Лупе напоминала пойманного бельчонка.
   Войт  осторожно  коснулся  мягких  пепельных  волос,  но  ведунья  не
почувствовала,  и  вот  тут-то  Рыгору  стало   по-настоящему   страшно.
Знаменитый на всю округу  храбрец  и  весельчак  опрометью  выскочил  из
залки.  Только  оказавшись  за  дверью,  он  смог  напустить   на   себя
приличествующий войту в трудных случаях важный  вид,  что,  впрочем,  не
провело белобрысого охранника:
   - Ну как, дядечку? Жуть, да? Так и сидит, и смотрит, вот страх какой.
Я что думаю, дядечку, не она все это натворила, зато она знает, что  это
за жуть к нам заявилась. Вот ее-то она и боится, а не нас с  вами  и  не
синяков.
   - Умный больно...
   - Умный, не умный, а это даже кошке понятно.
   - Ты мне лучше, Зенек, вот что скажи. Что тетка твоя, дома?
   - Да куда она денется, у нее ж харчевня, гости...
   - А выпить у ей есть?
   - Есть, конечно. Ой, дядечку, к нам сегодня такой постоялец  завернул
- лошадь у него расковалась. Я сам видел, как тот  приехал.  Как  раз  к
обеду поспел. Знатный господин, а уж лошадки... Я таких сроду не  видел.
Не рыжие, не буланые, а такие... такие... ну, словом, как ваша  цепь,  а
бабки, грива и хвост черные.
   - Знатный гость, говоришь?
   - А то нет! Все честь по чести. И шпага - тычься, не хочу, и  плащ  с
консигной <Консигна - личный (в отличие от родовой сигны) герб,  который
дворянин обязан носить на плаще и  оружейной  перевязи.  Консигна  также
обязательно наносится на седло. Ношение чужой консигны  или  самовольное
присвоение ее недворянином считается одним из самых тяжких  преступлений
в Благодатных землях. Дворянин, принявший на службу недворянина почетной
профессии  (мага,  медику-са  или  телохранителя),  мог   даровать   ему
первичную консигну, обладатели которых еще не являлись дворянами, но уже
получали  некоторые  дворянские  привилегии.  Если  первичная   консигна
даровалась  трем  поколениям,  нобиль  мог  обратиться   к   одному   из
царствующих  домов  с  ходатайством  о  переходе  первичной  консигны  в
потомственную, после  чего  ее  обладатель  становился  вассалом  своего
сюзерена, пользующимся  всеми  дворянскими  привилегиями>,  и  денег  не
считано, только вот слуг нету...
   - А что за консигна-то?
   - Цвятка <Цвятка  (фр.)  -  цветок>  якаясь,  белого  цвета.  А  плащ
темно-синий...
   - Видать, точно издалека. Я эдакого знака не припомню.
   - А я что говорю! И коней таких у нас не водится.
   - Ладно, разберусь. А ты карауль хорошенько. Как  Грешница  <Грешница
(Вечерняя ипостась Звезды любви,  также  именуемой  Цэрйдой-страстью)  -
название одной из семи блуждающих звезд,  когда  она  идет  за  Солнцем.
Когда она идет впереди солнца и видна на небе перед рассветом, она носит
название  Праведницы   и   Амбры-благоговения.   В   гороскопе   мужчины
Церида-Амора говорит, кого и как человек полюбит. Кроме того, эта звезда
- покровительница искусств и наслаждений. У эльфов  Звезда  любви  носит
название Адена> покажется, тебя Збышко сменит.
   - Ты к тетке Гвенде пойдешь? А что войтихе сказать,  коли  спрашивать
будет?
   - А то и скажи, что у нас тут приезжий кавалер <Кавалер  -  дворянин>
случился, я с ним потолковать хочу. Если  он  нашим  свидетелем  станет,
синяки поверят, особливо, коли он слово нобиля даст...
   - Дядечку, а дядечку...
   - Ну, чего?
   - Жалко Лупе, не она это. Панка сама вляпалась, и поделом ей,  змеюка
была, а не девка. Чего из-за нее огород городить, закопать тихохонько, и
делов-то!
   - Ты, дурья твоя башка, видать, в крепостные наладился? А то,  может,
к Последним горам <Последние  горы  (Варта,  Корбут)  -  сложная  горная
система,  пересекающая  Тарру,  переход  через  цепь  Большого   Корбута
запрещен Церковью> с лежачей матерью податься решил?
   Брат-то Цилькин, забодай его  жаба,  он  же  у  бара  Кузинга  второй
управляющий, он же за сестрину дочь нас всех замордует. Да и сама Цилька
стервь хорошая, счеты сводить кинется. Вот и выходит, что волшбу,  прячь
не прячь, найдут, а за сокрытие запретной волшбы, да  еще  злокозненной,
мы все к Проклятому в зубы пойдем. Молчишь? Вот то-то же!
   Жалеть вы все горазды, а решать, так мне. Потом  по  селу  пройти  не
дадите, жалельщики. А отпусти я бабенку, как примутся за нас  упыри  эти
клятые, так небось меня  же  и  на  вилы  -  почему  не  отстоял?  Тьфу,
окаянство! - Господин войт, не в силах продолжать спор, нашел спасение в
бегстве.

2228 год от В. И. 9-й день месяца Медведя.
Вольное село Белый Мост. Харчевня ?Белая мальва?.

   Роман-Александр че Вэла-и-Пантана лениво отодвинул чистую  занавеску,
расшитую буйными розанами. За окошком виднелась часть  немощеной  улицы,
забор и стоящий напротив дом с  черепичной  крышей.  Во  дворе,  вывалив
язык, изнемогал от жары здоровенный цепной пес; в  двух  шагах  от  него
нагло вылизывал поднятую заднюю лапу  желтый  котяра,  в  пыли  деловито
копошились куры. День клонился к вечеру,  но  весеннее  солнце  все  еще
заливало Белый Мост  ярким  светом.  Роман  решительно  потряс  головой,
отгоняя остатки сна. Он терпеть не мог спать днем, но бессонные  ночи  в
седле измотали  его.  К  счастью,  он  успевал  -  те,  кого  он  должен
?случайно? встретить, появятся не ранее  завтрашнего  полудня.  Вечер  и
ночь он проведет здесь, в Белом Мосту, а поутру он выедет из села и...
   Дальше Роман не загадывал. Все зависело от того, каким ему  покажется
Первый  Паладин  Зеленого  Храма  Осейны  <Паладин  Зеленого   Храма   -
первоначально моряк, признанный одним из сорока лучших из  живущих  ныне
мореплавателей. Паладины Зеленого Храма составляли Совет и  выбирали  из
своей среды Первого Паладина, наделявшегося  королевскими  полномочиями,
которые могли прекратиться или со смертью, или если сам  Первый  паладин
от них отказывался и возвращал Черную Цепь (см.) Сонету. Начиная с  1109
года власть над Эландом стала передо ваться по наследству и звание П  П.
стало означать лишь почетное  признание  непревзойденных  ныне  живущими
морских подвигов>, первый нобиль Эланда высокородный Рене-Аларик-Руис рэ
Аррой, герцог Рьего сигнор че  Вьяхе  <Сигнор  (от  ?сигна?)  -  синьор,
крупный феодал. Пример Рене-Аларик-Руисрэ Аррой и Рьего сигнор че Вьяхе:
имена дворян строились по следующему принципу: имя, данное Церковью  при
приятии (Рене), имя фамильного покровителя (Аларик), имя,  употребляемое
лишь самыми близкими людьми  (Руис),  ?рэ?  -  частица,  указывающая  на
принадлежность к Дому (в данном случае к дому Арроев),  ?и?  -  частица,
обозначающая  владельца  герцогства  или   вольного   (не   подчиненного
сюзерену) графства, употребляется при полном титуловании. При  опускании
прочих  имен  говорится  просто  герцог  Рьего,  ?че?   -   эквивалентно
земному ?де? или ?фон?, сигнор че Вьяхе означает наследственный владелец
Вьяхе>, всесильный дядя бездарного коронованного  пьянчужки,  знаменитый
адмирал, непревзойденный мастер клинка и прочая, и прочая.  Про  эландца
говорили всякое, и Роман отдал бы все на свете,  чтобы  правы  оказались
те, кто считал адмирала человеком чести,  к  тому  же  напрочь  лишенным
предрассудков.
   Болтали, как водится, много, только вот никто не знал, чему верить, а
чему - нет. Было общеизвестным, что Рене из рода Арроев  в  юности  слыл
одним из самых отчаянных и  дерзких  вольных  капитанов.  Зато  любители
прикидывать зубодробительные  политические  комбинации  не  принимали  в
расчет третьего сына Великого герцога Эланда. Между Рене и троном стояло
восемь жизней, а сам он думал  лишь  о  том,  как  проскочить  на  своем
трехмачтовике Ревущее море и увидеть пресловутый Золотой Берег да прочие
чудеса, прячущиеся за Запретной Чертой.
   О Счастливчике Рене ходили легенды. Его корабль,  украшенный  фигурой
вздыбившейся рыси, знали во всех портах от Эр-Атэва до Гвэрганды.  В  те
поры  сын  герцога  Лериберта  жил,  играя,   и   ему   все   удавалось.
Неповоротливые корабли ортодоксов <Ортодоксы  -  представители  воинских
формирований Церкви,  призванные  следить  за  соблюдением  Запретов,  в
частности за  тем,  чтобы  корабли  не  пересекали  Запретную  Черту,  а
путешествующие не пытались  преодолеть  Последние  горы  и  Темную  реку
Пантаны. В XXII веке в относительно  боеспособном  состоянии  находились
только  морские  Ортодоксы,  функции  сухопутных  в  Арции   перешли   к
?синякам?> ничего не могли поделать со стремительным ?Созвездием Рыси? и
его  полоумным  капитаном.  Рене  ввязывался  в  совершенно   немыслимые
авантюры  и  всегда  выходил  победителем.  Он  надолго  исчезал,  вновь
появлялся, привозил диковинные вещи,  кидался  в  любовные  приключения,
вновь все бросал и уходил в  море.  Лет  двадцать  назад  ?Созвездие?  к
назначенному сроку не вернулся. В гибель Рене  долго  не  верили,  потом
стали поговаривать, что судьбе надоело сносить  выходки  нечестивца,  не
раз и не два переступавшего Запретную черту. Но капитан вернулся.  Один.
Ему  было  около   тридцати,   и   он   почти   не   изменился,   только
темно-каштановые волосы стали белоснежными.
   Суеверные моряки сначала с ужасом вылупились на выходца с того света,
затем выпили за его счет и за его удачу, а потом... согласились выйти  с
ним в море на новом корабле, которому Аррой дал прежнее название.  Поход
был удачным, маринеры <Маринер  -  вольный  моряк,  иногда  -  торговец,
иногда - наемник, иногда - пират.  Маринеры  имели  свой  кодекс  чести,
нарушитель которого приговаривался к смерти Советом, куда входили  самые
уважаемые вольные капитаны. Убить маринера-отступника было долгом любого
маринера. Местом  сбора  Совета  была  Идакона,  однако  далеко  не  все
маринеры были эландцами,  а  эландды  -  маринерами>  привезли  изрядное
количество  бесценного  черного  жемчуга  и  сиреневые  перья   каких-то
невозможных птиц, за которые арцийские франты готовы были заложить  душу
Проклятому. Все вернулось на круги своя, но Рене так никому и не сказал,
где его носило целых два года.
   Одни решили,  что  Счастливчик  таки  нашел  обетованный  берег,  его
спутники не захотели покидать земной рай,  сам  же  капитан  заскучал  и
как-то исхитрился вернуться. Другие утверждали,  что  корабль  погиб,  а
Арроя спасла его вошедшая в  поговорку  везучесть.  Были  и  такие,  кто
считал, что Счастливчик заплатил за  спасение  жизнями  и  душами  своих
людей.
   Пересуды затихли сами собой, Рене же оставался прежним -  был  весел,
открыт, вспыльчив, любвеобилен, продолжал, где нужно и не нужно,  играть
со смертью. Его новую эскападу в очередной  раз  объявили  безумием,  но
?Созвездие? назло дурным пророчествам покинул идаконскую гавань накануне
осенних штормов и вернулся по весне целым и невредимым.  Эта  экспедиция
стала последней для маринера Рене.
   Зимой Эланд посетила  странная  зараза,  подчистую  выкосившая  самые
знатные семьи. Из всех находившихся в Идаконе  Арроев  остался  в  живых
лишь юный Рикаред, так что вернувшийся Рене неожиданно для  себя  самого
оказался главой фамилии и некоронованным властителем  герцогства  Именно
тогда он  перестал  улыбаться,  впрочем,  протектор  из  капитана  вышел
отменный. Рене оказался политиком  от  бога,  что  и  доказал,  заставив
считаться с собой не  только  одряхлевшую  Арцию  <Арция  -  империя  на
юго-западе Благодатных земель (столица - Мунт), делящаяся  на  несколько
исторических областей -  Среднюю  (истинную,  внутреннюю,  классическую)
Арцию, арцийскую Фронтеру, иногда называемую Нижней  Арцией,  Пантану  и
Южную Арцию, объединяющую ряд королевств и герцогств, присоединенных при
императоре Анхеле  Светлом  и  его  сыне,  но  сохранивших  определенную
автономию>, но и матерых хищников Эр-Атэва и Канг-Хаона.
   Несколько  неожиданных  походов  подтвердили   репутацию   идаконских
маринеров и отбили у кого бы то ни было охоту замахиваться на  эландское
наследство. Фортуна, взявшая Арроя под крыло, демонстрировала редкостное
постоянство. Впрочем, даже недоброжелатели молодого адмирала признавали,
что удача - только полдела, остального Рене добивался сам...
   В дверь робко постучали, и Роман  приветливо  откликнулся.  Ладить  с
людьми у него давно вошло в привычку Это было куда проще и полезнее, чем
убивать. Убивать Роман, кстати говоря, умел превосходно,  хотя  старался
этим умением не злоупотреблять без крайней на то  необходимости.  Сейчас
же он не ждал никакого подвоха. И действительно, вошла  хозяйка,  вполне
заслуживающая  прозвища  Красотка  Гвенда.  Женщина,   мило   покраснев,
сообщила, что внизу в общей зале все  накрыто  к  обеду.  Впрочем,  если
ясновельможный хочет откушать у себя, то...
   Роман перебил Красотку. Нет, он с удовольствием спустится поболтать с
селянами.  Решение  заезжего  нобиля  привело   Гвенду   в   восторг   -
похвастаться  подобным  постояльцем  не  мог  даже   хозяин   черемского
?Золотого Кабана?. Мысли женщины были столь очевидны, что Роман невольно
улыбнулся и тут же себя одернул. Негоже  расслабляться,  выдать  себя  в
придорожной харчевне было бы  еще  глупее,  чем  в  королевском  дворце.
Нобиль одернул темно-синий колет, отцепил шпагу, оставив только кинжал в
ножнах за спиной, и легко сбежал по крутым ступенькам в общий зал.
   Посетителей по весеннему времени  собралось  достаточно,  только  вот
выглядели они какими-то растерянными и  чуть  ли  не  виноватыми.  Перед
большинством стояли кувшины с вином, и Роман заметил, что пьют  молча  и
сосредоточенно, словно задались целью напиться. Его появленье  привлекло
настороженное, угрюмое внимание. Странно? жители этого  края,  насколько
он знал, жили более  чем  благополучно  и  славились  своим  радушием  и
общительностью. Вероятно, в Белом Мосту случилось нечто неприятной.
   Вошедшее в привычку умение скрывать свои мысли заставило  Романа  ?не
заметить? чужой  настороженности.  Он  весело  спросил  ужин,  и  Гвенда
опрометью бросилась выставлять на  отдельный  небольшой  стол  всяческую
снедь
   - Любезная хозяюшка, я приехал один, а вы принесли столько всего, что
хватит на дюжину синяков, не к ночи будь помянуты.
   Шутка повисла в воздухе.
   - Я сказал что-нибудь не то?
   - Нет-нет, проше дана, - здоровенный мужчина  лет  сорока  с  вислыми
темными усами с поклоном подошел к гостю. - Коли ласка будет,  прошу  за
мой стол.
   - Охотно, господин войт. Я вижу, вы любите кабанью охоту?
   - О, дан охотник?
   - Иногда. А иногда - воин,  или  лекарь,  или  священник.  Но  всегда
бродяга.
   - Дан хочет сказать, что живет, как либр?
   - А я и есть либр <Либры - люди благородного происхождения, избравшие
одну из семи профессий, не считающихся позорными для  дворянина  (моряк,
наемный воин, маг, священник, бард, лекарь, ученый).  Либры  добровольно
отказывались от своих феодов, освобождались от  вассальной  присяги,  но
сохраняли  все,  не  связанные  с  земельными   владениями,   дворянские
привилегии и подчинялись лишь кодексу Розы>. Я бард <Барды в Благодатных
землях  имели  очень  большое  влияние.  Очевидно,  это  шло  от  старых
языческих верований, когда барды были странствующими  жрецами-магами.  В
XXIII веке барды-либры могли исполнять обязанности священника,  судьи  и
заступника. Они обладали правом Открытого Входа и могли оспорить решение
любого суда. Впрочем, последнее  право  использовалось  редко>.  В  моей
семье мужчины не расстаются с гитарой,  а  значит,  с  конем  и  шпагой.
Сейчас еду в Тарску <Тарска -  союзное  Таяне  небольшое  государство  в
Последних горах>, а повезет, и дальше, к Последним горам.
   - О, я знаю вас, - всплеснула руками  Гвенда.  -  Коли  б  мне  вчера
сказали, что сам Роман Ясный до нас будет, я б со смеху вмерла. А то дан
и есть? То-то я думаю, что консигна у  дана  такая  необычная.  То  ведь
Романова Троянда <Троянда (арц.) - роза>?
   - Да, Красавица, и я после ужина это докажу, только пусть  кто-нибудь
принесет мою гитару. А то вы все такие грустные, уж не  поселился  ли  в
Белом Мосту, упаси святой Эрасти, людоед?
   Смеха не последовало, причем Роман готов был присягнуть, что войт  от
этих его слов вздрогнул. Дольше бард  не  сомневался  -  в  селе  что-то
стряслось. Что именно, либр решил пока не спрашивать.
   Рыгор Зимный с надеждой рассматривал приезжего. Красавец, любо-дорого
посмотреть, но не размазня, с кинжалом не расстается и,  похоже,  знает,
куда ударить, если что. Да и глаза на месте - небось сразу заметил,  что
шрам на руке от кабаньих клыков. Надо с ним по душам  поговорить,  вдруг
согласится выступить ходатаем за Белый Мост. К слову барда  прислушаются
даже синяки. Если тот  не  поможет,  не  поможет  никто.  Рыгор  рискнул
прервать затянувшееся молчание:
   - Проше кавалера, дозвольте звернуться до милости дана!
   - Чем могу служить, почтеннейший войт?
   - Дозвольте полюбопытствовать,  откуда  ясновельможный  кавалер  путь
держит?
   - Из Старой Месы. Знаете, где это?
   - Ой далеко, там, где Проклятый свой клятый перстень загубил.
   - А там мне говорили, что он его потерял в ваших  краях.  Мы,  барды,
народ любопытный. Я всю жизнь колечко Проклятого ищу, а добрые люди, вот
такие, как ты, меня туда-сюда гоняют.
   На этот раз шутке рассмеялись все. Очень хорошо, значит,  дело  не  в
нем, просто он невольно задел чужие раны.  Ничего,  разберемся.  А  войт
что-то странно на него посматривает, словно  прикидывает,  просчитывает.
Может, спросить о чем хочет. Только вот при всех разговора не получится.
   - А что, дан войт, вино здесь хорошее?
   - У Красотки Гвенды, проше либра, лучшие настойки во всем Поречье.  А
уж царка <Царка - зерновой спирт, настоянный на дубовой коре и дровах  и
вполовину разбавленный родниковой водой с не большим количеством меда> у
нее! - Войт мечтательно закатил г