- Вы имеете в виду, что меня отравят? Может быть, и так.
   - Монсигнор, - герцогиня выпрямилась во  весь  рост,  -  если  вы  не
образумитесь, я буду вынуждена оставить вас и удалиться в обитель.
   - Как вам будет угодно.
   Если она и впрямь удалится, в его жизни мало что изменится, разве что
не придется кривить душой. Вот если б она оставила его, когда была  жива
Рената...
   Эвфразия, гордо вскинув голову, вышла, но ее сменил Антонио.
   - Монсигнор,  я  не  должен  перечить  своему  сюзерену  и  отцу,  но
дальновидно ли вы поступаете...
   - Нет.
   - Я... Я приказал задержать сигнора  Вилльо,  он  готов  забыть  ваши
слова.
   - Вот как? - Герцог нехорошо улыбнулся. - Я слишком долго ждал, когда
мой наследник проявит самостоятельность, но, когда он это  сделал,  меня
это не обрадовало. Отправляйтесь в свои покои, Антонио,  и  не  выходите
без моего приказа.
   Сын вспыхнул до корней волос, но поклонился  и  вышел.  Энрике  налил
себе еще, но пить раздумал. Вот так и сжигают корабли. Все  еще  сильная
рука герцога дернула за шнур звонка, вбежал дежурный аюдант.  Диего  был
племянником Ренаты, и это было хорошим предзнаменованием.
   - Соберите в Тронном зале столько людей, сколько он может вместить. Я
хочу говорить с мирийцами.
   - Да, монсигнор. - По тому, как вспыхнули  глаза  молодого  человека,
герцог понял, что по крайней мере один союзник у него здесь есть.
 
2895 год от В.И. 
1-й день месяца Волка 
НИЖНЯЯ АРЦИЯ 
 
   Рито с удивлением смотрел на приближающегося всадника. Базиль  Гризье
галопом, словно за ним волки гнались, возвращался назад. Зачем?
   - И чего это забыл наш красавец? - ворчливо осведомился Серпьент, чьи
усилия, равно как и крапива, пропали впустую.
   - Драться я с ним не буду, -  отрезал  Рафаэль,  -  он  прав,  я  его
убью... Пусть уж лучше этим Лось занимается.
   - Воистину, мы должны прощать врагам своим, - согласился  Николай,  и
его слова поставили точку в споре, так как Гризье уже осадил коня  возле
удивленной четверки.
   - Прошу прощения, господа, - рыцарь слегка задыхался, - наш  разговор
получился несколько сумбурным, и я откланялся, не сказав  вам  главного.
Тагэре жив.
   - Базиль! - Рито бросился вперед, схватив коня за узду. -  Что?!  Что
ты сказал?!
   - Я... - Странное дело, графу Мо чуть ли не в первый раз в  жизни  не
хватило слов. - Что с королем, я не знаю, но на площади был не он. Тартю
не может короноваться при живом Тагэре. Немного магии - и  поверил  даже
ты.
   - Где Сандер?!
   - Пропал вместе с конем и тремя  десятками  людей  Рогге.  Их  лошади
нашлись, но без всадников. Синяки, циалианцы и люди Тартю рыщут по  всей
Гразе, никаких следов. Теперь все. Прощайте!
   - Постой, - мириец удержал лошадь под уздцы, - ты вернулся только  за
этим?
   - Да, - пожал плечами Базиль, - иногда, знаешь ли, забываешь, что  ты
подлец по праву рождения.
   - Прости...
   - Не за что. Но мне и впрямь пора.
   - Пора? Тебя никто не гонит! - Рито, как  всегда,  принял  решение  с
налета. - Оставайся с нами. Нечего тебе в Гваре делать!
   - Арде! В вашей компании  не  хватает  только  члена  нашей  семейки.
Спасибо, маркиз, но, какими бы ни были мои  родичи,  мне  будет  обидно,
если им свернут голову из-за того, что  мне  приятно  ваше  общество.  И
потом, вы разве забыли? Я же должен отправиться к Проклятому.
   - Тогда отправляйся. И... постарайся не сломать свою башку.
   - Проклятый меня побери, если я  не  желаю  вам  того  же,  -  Базиль
наклонился и, поморщившись, сорвал ветку крапивы,  -  а  это  возьму  на
память... Жжется, собака!  Проклятый...  -  еще  раз  зачем-то  повторил
Базиль и, закусив губу, повернул коня.
   Четверо в степи молча смотрели на исчезающий  в  печи  заката  темный
силуэт.
   - Зря ты его отпустил, - наконец буркнул Крапивник.
   - Глупости, он - неплохой парень. Базиль - брат  Жореса,  ну  и  что?
Жоффруа был братом Александра, Наджед брат Яфе, да и меня самого  Творец
братцем наградил, отворотясь не насмотришься...
   - Понял, не дурак, - Серпьент Кулебрин выглядел встревоженным,  -  вы
же слепы, как кроты. Над этим болваном когти судьбы висят. Мы б  за  ним
приглядели, а так он со своим языком влезет куда-нибудь. Пропадет ни  за
грош, жалко будет.
   - Жалко? Тебе? - Рито показалось, что он ослышался.
   - Жалко, - подтвердил Крапивник, - мы с ним чем-то похожи,  только  я
вечный, а он - нет.
 
2895 год от В.И. 
1-й день месяца Волка 
АРЦИЯ. ГРАН-ГИЙО 
 
   Подбитый куницей плащ со странным, похожим на выросшую в поле водяную
лилию цветком был красив и шел  ей,  но  баронесса  Гран-Гийо  не  могла
чувствовать себя счастливой и спокойной. Она любила мужа, а  Эгон  любил
ее - если б еще вокруг  было  поменьше  горя,  а  будущее  не  тонуло  в
кровавом тумане.
   - Ты - королева! Ты больше чем королева. - Эгон Фарни поцеловал  жене
руку.
   Королева... Она могла бы стать королевой и матерью короля, но  дорогу
ей перешла прекрасная Элеонора Гризье. Когда Гастон Койла привез  письмо
Филиппа, Клотильде Тагэре показалось,  что  жизнь  кончена.  Если  б  не
Маргарита, она бы умерла, но она отвечала за дочь, у которой  больше  не
было отца. Простить она  не  могла,  но  забыть  постаралась.  А  теперь
баронессе Фарни предстоит увидеть занявшую ее  место  женщину,  женщину,
принесшую беду не только ей, но и Арции, и двоим детям,  которых  они  с
Эгоном назвали своими.
   - Эгон, - Клотильда нежно сжала огромную руку мужа, - может  быть,  я
останусь?
   -  Нет,  -  покачал  головой  барон,  -  нельзя.  Нас  пригласили  на
коронацию, я старый сторонник Лумэнов. Было бы  странно,  если  б  я  не
поехал, и еще более странно, если б не взял с собой жену.
   - Ты же сам говорил мне, что не поддерживаешь Тартю.
   - Еще бы, Проклятый меня побери! Да будь я один,  я  б  сказал  гонцу
пару ласковых, но мы должны сохранить ребят. Бунт  на  ровном  месте  не
поднимешь, нужно время, нужно оглядеться по сторонам. В Мунт  не  только
воронье слетится, будут  и  люди.  Мне  надо  перемолвиться  со  старыми
друзьями,  да  и  самого  Тартю  посмотреть.  Мы  должны  знать,  с  кем
сцепились.
   - Сцепились? - в светлых глазах женщины мелькнул испуг.
   - Да, Ильда, - Эгон нежно привлек к себе жену, - другим бы я  соврал,
тебе не буду. Мы свой выбор сделали, и ты даже раньше,  чем  я.  Растить
детей убитого короля - дело опасное.
   - Я боюсь их оставлять, - призналась Клотильда, - мало ли что...
   - Мы не можем взять их с собой, слишком мало  времени  прошло,  Шарло
могут узнать с любыми волосами, да и по этикету  не  положено  брать  на
коронацию бастардов, пусть и признанных.
   - Я понимаю, и все-таки...
   - Проклятый! В моем замке МОИМ детям ничего не грозит. Два месяца без
нас они как-нибудь  проживут.  Шар...  Анри  -  молодец,  он  и  сам  не
проговорится, и за сестрой присмотрит. Ну, дорогая, пора. Лошади ждут.
   - Идем, - баронесса поправила выбившуюся из прически прядку, еще  раз
глянула в зеркало, отразившее пусть и  не  очень  молодую,  но  все  еще
поразительно красивую женщину. Итак, она  после  многолетнего  уединения
едет в столицу, на коронацию,  ей  нужно  быть  спокойной,  достойной  и
скромной. Она - жена провинциального барона. Она ничего не  знает  и  не
понимает в политике... Узнают ее вряд ли, хотя она не так  уж  сильно  и
переменилась, но все свидетели ее юности мертвы или в  изгнании.  Тагэре
все-таки проиграли.  От  огромной  могущественной  семьи  остались  лишь
оргондская герцогиня да двое незаконных детей  в  замке  Гран-Гийо...  А
виновата во всем Элеонора Гризье и ее родичи. Во всем!
   - Ильда, - в голосе Эгона зазвучала тревога, - да что с тобой такое?
   - Ничего. Я готова, - она выдавила из себя улыбку, -  Проклятый  всех
нас побери!
 
2895 год от В.И. 
1-й день месяца Волка 
НИЖНЯЯ АРЦИЯ 
 
   - Да не развяжется завязанное.  Если  Эссандер  жив,  мы  должны  его
искать.
   - Я знаю где, - откликнулся Рафаэль, - в Гран-Гийо.
   - Почему ты решил, что след копыт Садана ведет туда?
   - В Гразе эти стервятники все овраги и все сеновалы облазили.  Живого
или мертвого, они бы его нашли. Нет, Сандер не в Гразе...
   - Я слышал, ты назвал место. Там живет друг? Но если это  знаешь  ты,
могут знать и шакалы.
   - Шакалы не знают. Там живет женщина, первая жена брата Александра.
   - Он прогнал ее? За что? Это очень важно... у отвергнутой женщины  не
сердце, а клубок из сорока тысяч змей.
   - В этом сердце нет ни одной, я видел  ее...  Филипп  женился  тайно,
потом началась война... Короче, этот дурак снова влюбился и женился.  На
матери этого самого Базиля, которого мы поймали. Про первую семью короля
никто не знал, пока клирик, который их венчал, во всем не признался.
   - Баадук  разрешил  мужчине  брать  столько  жен,  сколько  он  может
прокормить, и это правильно.
   - "У мужа может быть только одна жена, как Луна на  небе,  а  у  жены
только один муж, как Солнце", - процитировал Книгу Книг доселе молчавший
Николай.
   - Луна  меняется  каждый  день  и  ходит  в  окружении  звезд,  -  не
согласился Яфе, - а жена с каждым восходом  становится  старше  на  один
день. Одна не заменит многих. Зачем вы давите  то,  что  дано  Всеотцом?
Ваши мужчины бреют лица и хотят брить души, хотя они не  евнухи.  Борода
все равно растет, и вместо одной женщины вы  все  равно  хотите  многих.
Проще открыто держать  жен  и  наложниц,  чем  красть  наслаждение,  как
садовые сони крадут абрикосы.
   - Мне не пристало спорить с тобой, - с достоинством возразил Николай.
   - Истина в твоих словах, ибо нигде не сказано, что  можно  спорить  о
том, в чем не понимаешь. Рафаэль, ты знаешь  женщин,  ответь,  стоит  ли
держаться за одну, когда можно получить всех?
   - Не стоит, - улыбнулся мириец - в  первый  раз  с  того  дня,  когда
выбрался из-под тела убитого рыцаря, -  сердце  у  нас  одно,  это  так,
друзей больше трех не бывает, а женщин нужно столько, сколько захочется.
   -  Я  покидаю  вас,  -  вздохнул  эрастианец,  -  ибо  разговор   сей
приличествует воинам, но не служителям Божиим.
   - В разговоре с богом нет ничего  дурного,  -  сверкнул  зубами  Яфе,
провожая взглядом тщедушную фигурку в зеленом.
   - Дурного - нет, умного - тоже, - откликнулся мириец,  -  молиться  -
все равно что стучаться в пустой дом. Никто не ответит... Слушай, а  что
наш Серпьент молчит? Не похоже на него.
   Крапивник и впрямь молчал, и не от хорошей жизни. Скрючившись  в  три
погибели у стены приютившего их домишки, он трясся мелкой дрожью, а лицо
и руки его побурели, как листья в ненастье.
   - Эй, - Рафаэль схватил приятеля за плечо, - что с тобой?
   - В-в-вяну, - пробормотал Серпьент Кулебрин. - Что?!
   - То, - натура Крапивника  брала  свое,  -  знннаешь,  сккколько  сил
ннннужно, чтоббббб тттттакой куст  осссенннью  поддддднять...  И  ввввсе
зззззря.
   - Это лечится?
   - Сссссаммо пройдддет, - простучал  зубами  Крапивник,  -  холодддно,
пррроешь его гуссссеница!
   - Погоди, - осенило Рафаэля, - сейчас мы  тебя  подправим.  -  Мириец
вытащил седельную фляжку и сунул ее к буро-зеленым губам. - Пей!
   Крапивник глотнул, закашлялся и глотнул еще. Чутье Кэрну не  обмануло
- физиономия Серпьента начала приобретать обычный  оттенок,  дрожать  он
тоже перестал.
   - Слушай, Серпьент, - Рафаэль не скрывал облегчения, - за каким лядом
ты вылез со своей крапивой? Что бы мы, без нее не справились?
   - С кем поведешься, от того и наберешься,  -  огрызнулся  тот,  -  вы
вечно собой жертвуете, чем я хуже?!
   - Ну, вряд ли сегодняшнее стоило жертвы.
   - Стоило, - не согласился Крапивник, - дай еще.
   - А плохо не будет? - усомнился мириец. - Ты же в первый раз.
   - В первый - не в последний. - Серпьент явно чувствовал себя лучше, и
Рито со смешком плеснул ему царки в оловянную кружку. Крапивник лихо  ее
осушил,  обалдело  потряс  головой  и  вальяжно  развалился   прямо   на
промерзшей земле, а затем тишину разорвал страшный, странный  вопль,  от
которого Рито, Яфе и лошади вздрогнули. Оказалось, ничего  непоправимого
не произошло.
   Царка оказала на Крапивника неожиданное действие  -  он  запел,  если
только этот хриплый рев можно было назвать пением. Сосредоточенно  глядя
перед собой, Серпьент Кулебрин самозабвенно орал самую  дикую  песню  из
всех, которые доводилось слушать маркизу Гаэтано.
 
   Бей писак крапивой по поганым харям.
   Чтобы врали через раз и не так нахально!
   Бей свиней крапивой по голому заду,
   Потому что заслужили, потому что надо!
   Трусов бей крапивой да по голым пяткам,
   Чтоб забыли, как с войны драпать без оглядки.
   Бей свиней крапивой по голому заду,
   Потому что заслужили, потому что надо!
   Бей ханжу крапивой по умильной роже,
   Чтобы не поганил впредь, сволочь, слово божье!
   Бей свиней крапивой по голому заду,
   Потому что заслужили, потому что надо!
 
   Ушедший в дом Николай пытался молиться, но рев Крапивника путал мысли
и мешал сосредоточиться. Инок забился в самый отдаленный угол,  стараясь
не обращать внимания на проклятую песню.
   - О Творец, - шептал эрастианец, - защити рабов своих, обереги  их  и
просвети, ибо окружены мы врагами и темно вокруг. Разгони злодеев  наших
и вразуми их... крапивой. - Николай в  ужасе  осекся,  но  было  поздно,
слово  сорвалось  с  его  губ,   превратив   разговор   с   господом   в
отвратительный балаган, а с улицы неслось все громче:
 
   Бей судью крапивой по гребучим лапам,
   Чтоб, скотина, загрустил и поменьше хапал!
   Бей свиней крапивой по голому заду,
   Потому что заслужили...
 
   Прислушавшись, Николай понял, что к Крапивнику присоединились Рито  и
Яфе, чьи красивые и сильные голоса уверенно вели варварскую  мелодию,  а
затем с ужасом осознал, что и сам подтягивает.
 
2895 год от В.И. 
6-й день месяца Волка 
ГВАРА 
 
   Роскошные шпалеры с охотничьими сценами пузырились от сквозняков. Луи
бы предпочел, чтоб в отведенных ему покоях было меньше роскоши и  больше
удобства, но в Гваре жили не так, как в Арции и даже  в  Эстре.  Дымящие
камины и незаделанные щели Лося не заботили, что ж, придется  привыкать.
Граф Трюэль сбросил одеяло из медвежьих шкур, поежился - за ночь спальня
выстывала до безобразия, - торопливо оделся и подошел к окну. Зима,  что
и следовало доказать...
   Только теперь, когда стало ясно, что он не ошибся в Рорике  Ра-Гваре,
Луи позволил себе затосковать, чему немало  способствовало  неподдельное
сочувствие эскотцев. Они с Лосем и гварскими нобилями целую кварту  пили
за упокой душ погибших на Гразском поле. Остановили затянувшуюся  тризну
граф Лидда и кардинал, за которыми Рорик озаботился послать прежде,  чем
поднял первый поминальный  рог.  Луи  вздохнул,  вспоминая,  как  они  с
гварцами и Хайнцем чуть было не прикончили  ночью  Жися,  помешало  лишь
отсутствие зрителей - Рорик был ярым  сторонником  прилюдного  торжества
справедливости.
   Вода в кувшине для умывания только что льдом не подернулась,  но  Луи
не стал беспокоить из-за такой мелочи слуг, более напоминавших воинов, и
кое-как умылся и побрился. Он как  раз  вытирал  лицо,  когда  в  дверях
появился Ласло.
   - Друг Луи, пусть снег  засыплет  твое  горе,  господарь  хочет  тебя
видеть.
   - Что-то случилось? - А может, Лось собрался отметить первый снегопад
очередным возлиянием, с него станется.
   - Прибыл посол из Мунта.
   - Жабий хвост! Что ты сказал?! - Трюэлю показалось, что он ослышался.
   - Посол. Называет себя графом Мо. Перешел Арону, не таясь. Когда  его
спросили, кто он и зачем, сказал, что к монсигнору Ра-Гвару с письмом.
   Граф Мо? То есть Базиль Гризье! Невероятно... "Пудель" ни за  что  не
полезет в ловушку, не позаботившись о защите. Заложники,  не  иначе,  но
кто? Не Александр, его живым не возьмут... Рито мертв. Остаются  дети  и
Артур. Да, видимо, так. И ведь мерзавцы правы,  они  ничего  не  сделают
Базилю, чтобы не повредить заложникам. Ничегошеньки! Но чего хочет  Пьер
Тартю? Хорошо, что здесь Лидда и Мальвани,  будет  кому  удержать  Лося,
если тот разойдется.
   - Кто он, этот граф Мо?
   - Подонок и предатель.
   - Это понятно, но из какого он дома?
   - Он из клана Вилльо. Сын нашей бывшей  королевы  от  первого  брака,
хотя королевой она как раз не  была.  Базиль  Гризье  не  воин,  а  шут.
Впрочем, в этой семейке он еще из лучших. Потому что хуже Аганна, Реви и
Элеоноры быть нельзя.
   - Маленькая крыса - уже крыса, - ответил поговоркой Ра-Дан, - но этот
Гризье корчит из себя горного кота.
   - Жабий хвост! Похоже, у него что-то в запасе. Ладно, скоро узнаем.
   Эскотец пожал плечами и вышел. Об этикете в Гваре  не  думали,  здесь
мир делили на друзей и врагов, а друзья могли быть  либо  гостями,  либо
хозяевами, либо союзниками - и всегда собутыльниками. Арциец с сомнением
оглядел себя в мутном, хоть и большом зеркале. Не хотелось упасть  перед
Вилльо  лицом  в  грязь.  Ладно,  была  не  была,  сегодня  он  оденется
по-эскотски, надо же когда-то начинать. Только плащ оставит прежний -  с
волчонком.
 
2895 год от В.И. 
6-й день месяца Волка 
ГВАРА 
 
   Его Высокопреосвященство Георгий плохо помнил младшего  брата  Жореса
Аганнского, так как ничего выдающегося за этим "пуделем"  не  числилось.
Самым значительным  его  поступком  был  приезд  в  Гвару.  Вилльо  были
мерзавцами, а не ищущими мученической смерти фанатиками - видимо, Базиль
Гризье уверен, что его  не  тронут.  Кардинал  помянул  всуе  нескольких
святых (услышь это кто-то из  кантисских  святош,  Мальвани  бы  лишился
своего сана) и спустился в главный зал. Лось был уже там,  равно  как  и
граф Лидда, а  с  Луи  Трюэлем  они  подошли  почти  одновременно.  Жорж
Мальвани отнюдь  не  кардинальским  жестом  махнул  рукой  другу  своего
племянника. Луи ему нравился, хотя вождем он не был и никогда не  будет.
Замечательный спутник, тонкий политик, прекрасный советчик, но не король
и не полководец. Их бы с Рориком перемешать и разделить пополам, цены бы
не было!
   - Монсигнор Мальвани. - Лось был верен  себе:  для  гварского  вожака
кардинал сначала был другом и братом  маршала  и  лишь  потом  клириком,
впрочем, он сам так себя поставил и не жалел об этом.
   - Добрый день, Рорик.
   - Ну, добрый или нет, поглядим. Садись, сейчас этого скота запустим.
   - Рорик, - шепнул Жавер Лидда, - держите себя в руках,  если  позиция
Мунта сильнее, это полезно, если нет - тем более. Вы - граф, а  не  буян
из харчевни.
   - Понял, - буркнул Лось, опускаясь в  кресло,  которое  выдержало  бы
сурианского элефанта, - пускай заходит.
   Как бы Жорж Мальвани ни относился к семейству Вилльо вообще и  Базилю
Гризье в частности, появился этот подлец красиво. Стремительно  и  легко
пройдя  сквозь  строй  воинов  и  нобилей,  затянутый  в  черное  арциец
остановился, не доходя до возвышения, на котором устроился  Лось  и  его
приближенные, быстро наклонил и  поднял  голову  в  знак  приветствия  и
замер, глядя в лицо повелителю Гвары.
   Если Рорик и придумал загодя какую-то фразу подипломатичнее,  то  при
виде подобной наглости она вылетела из его башки, и Лось хмуро рявкнул:
   - Зачем приехал?
   - Я привез указ Его Величества короля Арции Пьера Седьмого Лумэна его
вассалу графу Рорику Гварскому, - не моргнув глазом, произнес Гризье.
   - Что? - Лось начал приподниматься. - Что ты сказал?!
   - Граф Мо привез письмо от Пьера Тартю, - нарочито спокойно  произнес
Жавер Лидда. Это  возымело  действие,  и  Ра-Гвар  плюхнулся  в  кресло,
буркнув:
   - Давай письмо.
   Посол отточенным жестом отцепил от пояса кожаный  футляр  и  протянул
Ласло Ра-Данну,  передавшему  послание  дяде.  Лось  выдернул  свиток  и
уставился на него. Жорж видел, как на скулах эскотца  заходили  желваки,
но Рорик  сдержался,  сунув  бумагу  Жаверу.  Тот  внимательно  прочитал
написанное и с улыбкой передал Мальвани.
   - Ваше Высокопреосвященство, что вы думаете об этих предложениях?
   Что о