уничтоженный герцогом Рене.
   Поррак - ?Ожидающий?, погибший в кантисском храме св. Эрасти.

ТВАРИ И СУЩЕСТВА

   Андриаманзака Ракатуманга Жан-Флорентин - философская  жаба,  спутник
Рене Арроя.
   Гиб - водяной конь.
   Преданный - рысь, связанная узами  магии  Темных  эльфов  сначала  со
Стефаном, затем с Герикой.



    Вера КАМША
    ХРОНИКИ АРЦИИ II
    НЕСРАВНЕННОЕ ПРАВО


Анонс

   Темная Звезда, королева Таяны Герика, о приходе которой предупреждало
древнее Пророчество, чуть было не  ставшая  проклятьем  Тарры,  обретает
свободу и власть над колдовской силой невероятной мощи. Теперь от  того,
что она выберет - Тьму или Свет, зависит будущее этого мира. Вернуть  ее
под свою волю - вопрос жизни и смерти для адептов жестокого бога  Ройгу,
не останавливающегося перед тем, чтобы для достижения своей цеди утопить
Благодатные земли в крови междуусобной войны. Защитой Герике  становятся
герцог Рене Аррой, его соратники и эльфы клана Лебедя, принявшие на себя
ответственность за Тарру и за судьбы  ныне  на  ней  живущих.  Но  чтобы
противостоять Ройгу, одних их сил недостаточно...

   Николаю Перумову

   Автор искренне благодарит Юрия Бунакова, Мачка Гончарова,  Александра
Домогарова, Юрия Квашу, Юрия Нерсесова, Сергея Черняева,  без  помощи  и
поддержки которых этой книги просто бы не случилось.


Синопсис или Что Было Раньше

   Некогда Таррой правило семеро Светозарных, но не они  сотворили  этот
мир. Светлые боги были лишь  пришельцами,  победившими  и  уничтожившими
Истинных Создателей. Однако случилось  так,  что  в  иных  мирах  братья
Светозарных во Свете совершили ошибку и утратили власть.  Дабы  подобное
не  повторилось,  престол  Света  повелел   своим   посланцам   оставить
захваченные миры, забрав с  собой  любимых  Светом  эльфов  и  уничтожив
зарождающееся племя истинных магов. Но двое из Семерых - Ангез  и  Адена
(Воин и Дева) - не согласились с приказом, считая себя ответственными за
судьбу мира, чьи создатели и защитники были истреблены.  Лишь  понимание
того, что  схватка  богов  уничтожит  Тарру,  вынудило  Ангеза  и  Адену
подчиниться общему решению, но  любимые  ими  эльфийские  кланы  -  клан
Лебедя и клан Серебряной Луны  -  по  странному  стечению  обстоятельств
остались.  Между  ними  вспыхнула  братоубийственная  война,  в  которой
погибли многие, а уцелевшие расстались навсегда. Лунные  ушли  за  Серое
море, Лебеди укрылись в непроходимых болотах Арцийского материка. Прошли
века, и эльфов стали считать легендой.

***

   Жизнь Тарры, мира без богов, текла своим чередом,  пока  в  Арции  не
появился небывалой  силы  маг,  проповедующий  о  конце  света.  Церковь
объявила его еретиком и приспешником Зла,  против  него  был  предпринят
Святой поход, окончившийся поражением. Проклятый (как впоследствии стали
называть этого мага) казался непобедимым, но дочери господаря небольшого
горного государства Тарски Циале, причисленной за  этот  подвиг  к  лику
святых, удалось его обмануть и заточить. На Тарру снизошел покой,  но  в
2228 году от Великого  Исхода  стали  настойчиво  проявляться  признаки,
которые, согласно Пророчеству, предвещали конец света. Воспитанный среди
людей эльф-разведчик Нео Рамиэрль, скрывающийся под именем барда Романа,
должен был выяснить, что же происходит, и сообщить об увиденном Светлому
Совету клана Лебедя и магам-людям, которых эльфы приютили у себя.
   Розыски   приводят   Романа   в   Таяну,   молодое   королевство   на
северо-востоке дряхлеющей Арцийской империи. Очень  скоро  он  понимает,
что главными участниками  стремительно  развивающихся  событий  являются
трое - фактический правитель союзного с Таяной Эланда герцог Рене Аррой,
владетель Тарски Михай Годой  и  его  дочь  Герика.  Одолеваемый  жаждой
власти Михай  вступает  в  сговор  с  адептами  культа  Ройгу,  древнего
бога-отступника, в незапамятные времена побежденного  и  развоплощенного
Первыми богами Тарры. Конечной  целью  ройгианцев  является  возвращение
Ройгу, а орудием для этого с согласия отца избрана Герика. Ей  предстоит
родить  Младенца,  который  после   соответствующих   ритуалов   пройдет
посвящение  и  станет  новым  воплощением  божества.  После  этого  мать
Младенца обретет силу, равную силе, подвластной ройгианцам,  к  тому  же
пока жива одна избранница Ройгу, именуемая  Темной  Звездой,  другой  не
может  быть.  Именно  на  это  и  делает   ставку   Годой,   рассчитывая
использовать силу своей  дочери,  воспитанной  в  абсолютной  покорности
отцовской воле.
   Силы  Ройгу  растут,  в  Таяне  появляется  фантом  бога   в   образе
чудовищного Белого Оленя. Его  адепты  организуют  убийство  Архипастыря
Церкви Филиппа, вплотную подошедшего к разгадке Пророчества, и  пытаются
завладеть хранящимся в Святом городе черным кольцом, артефактом, некогда
принадлежавшим одному из самых почитаемых в Арции святых  Эрасти  Церне.
Путем интриг и магии Годой уничтожает королевскую  династию  Ямборов  и,
воспользовавшись честолюбием и ревностью последней ее  представительницы
принцессы Иланы, на которой женится, захватывает власть в Таяне.
   Однако победа Михая и его  союзников  не  является  полной.  Усиление
Ройгу пробуждает уцелевших слуг Первых богов Тарры,  некогда  призванных
защищать мир от бога-отступника. Черное кольцо попадает в  руки  Романа,
который при  этом  узнает,  что  святой  Эрасти  и  тот,  кого  называют
Проклятым, на самом деле одно и то же лицо. Посох Архипастыря  достается
не ставленнику ройгианцев кардиналу  Амброзию,  а  ближайшему  соратнику
покойного  Архипастыря  бывшему  рыцарю  Феликсу.  Чудом  вырывается  из
смертельной ловушки герцог Рене Аррой, которому Уцелевшие предсказывают,
что он и его любовь спасут Тарру. И, наконец, из  рук  Годоя  ускользает
беременная Герика. Чудовищный Младенец появляется на свет,  но  Роман  с
помощью кольца Эрасти и  эльфийской  магии  успевает  его  уничтожить  и
вернуть умирающую мать с Серых Равнин. Теперь  отыскать  или  уничтожить
Темную Звезду для ройгианцев и Михая становится вопросом жизни и смерти,
но Роману удается вывезти ее к своим  соплеменникам.  Но  ни  Роман,  ни
Михай не знают, что благодаря вмешательству таинственных Великих Братьев
в тело Герики вселилась душа иной женщины...

   Где ты, светлый мир?
   Вернись, воскресни,
   Дня земного ласковый расцвет!
   Только в небывалом царстве песни
   Жив еще твой баснословный след.
   Вымерли печальные равнины,
   Божество не явится очам.
   Ах, от знойно-жизненной картины
   Только тень осталась нам.
   Ф. Шиллер

   Голубая сойка с сомнением смотрела  на  невысокую  девушку  с  трижды
обмотанной вокруг головы толстой  каштановой  косой.  На  первый  взгляд
никакой угрозы та не представляла, а лежащие на раскрытой  узкой  ладони
белые комочки могли оказаться очень даже вкусными. С  другой  стороны  -
осторожность никогда не помешает. В конце концов птица все  же  решилась
и, с громким криком сорвавшись с отягощенной  зелено-оранжевыми  ягодами
рябины, схватила угощение и укрылась с  ним  в  густых  ветвях.  Девушка
тихонько рассмеялась и, выбросив остатки в траву -  подберут  бурундуки,
не спеша побрела в  глубь  пахнущего  медом  сада.  Пребывание  в  самом
отдаленном из отцовских замков  не  угнетало  Линету.  Напротив,  она  с
радостью провела бы здесь не предписанные дроннами <Дронны  -  служители
первых богов Тарры> три месяца, а целый год. Не то чтобы девушка  совсем
уж не хотела выходить замуж за достопочтенного Бродерика, с этой  мыслью
она свыклась давным-давно, просто было бы лучше, если бы  это  произошло
попозже. Увы, жених торопил, и у него были на то серьезные причины. Отец
сообщил Линете, что Бродерик, чей младший брат и наследник недавно погиб
на  Большом  королевском  турнире,  весьма  озабочен  продлением  своего
славного рода и не намерен далее откладывать свадьбу, тем  паче  невесте
еще весной сравнялось пятнадцать.
   Что ж, Лина была послушной дочерью, сердце ее пока молчало, жених  же
был еще не стар, недурен собой, знатен и  очень-очень  богат.  Чего  еще
желать благородной девице, которую с детства готовили к  тому,  что  она
займет место во главе господского стола по правую руку от своего супруга
и господина?!
   Было,  правда,  в  жизни  единственной   дочери   одного   из   самых
могущественных баронов Предгорья событие, о котором  она  давно  уже  не
рассказывала никому. Девушке нравилось, что и у  нее  есть  своя  тайна,
совсем как у героинь баллад, про которых пели заезжие менестрели. Линете
исполнилось ровно столько лет, сколько должно быть девушке  из  легенды,
ведь именно - шестнадцатая осень дарит Деве великую  Любовь,  о  которой
поют веками. Потому-то она  и  хотела  бы  обождать  со  свадьбой.  Всем
известно, что прекрасные рыцари влюбляются только в  непорочных  дев,  у
ног  которых   возлежат   белые   единороги   или,   на   худой   конец,
мраморно-крапчатые борзые, такие, как ее Бьянка. Страсть же  к  замужней
даме может быть лишь порочной и  преступной.  О  подобном  тоже  пели  и
рассказывали, но вполголоса, тщательно  прикрыв  двери,  и  истории  эти
кончались всегда очень страшно.  Неверных  жен  замуровывали  в  башнях,
привязывали к диким лошадям, закапывали в землю живьем, поставив  им  на
грудь гроб отравленного супруга... Баронской дочери  такие  рассказы  не
нравились. Куда  приятнее  было  мечтать  о  прекрасном  незнакомце,  на
поверку оказывающемся принцем или королем. Вот она и мечтала.
   Срок, который невеста должна  провести  в  одиночестве  в  отдаленном
отцовском замке под присмотром верных слуг, шел ровно и тихо, и  девушка
почти смирилась с мыслью, что в ее жизни ничего чудесного не случится, и
все же... Все же была  эта  странная  старуха,  нагадавшая  восьмилетней
Линете, что "быть ей последней, остаться единственной" и "хранить ей то,
чему нет цены, а цена ей самой будет весь мир". Лина ничего  не  поняла,
но запомнила и частенько гадала, что же все это могло значить.  Спросить
было не у кого. Старуху с  белыми  волосами  и  пронзительными  зелеными
глазами, склонившуюся над ее постелью, видела только она,  няньки  же  в
один голос уверяли, что это  был  сон.  Девочка  быстро  убедилась,  что
взрослых не переспорить, и перестала и спрашивать, и  рассказывать.  Чем
дальше, тем больше ей нравилось, что о  предсказании  помнит  лишь  она.
Правда, с годами невеста Бродерика все больше  склонялась  к  тому,  что
няньки были правы. Через девять дней за ней приедут, и ей станет некогда
думать о рыцарях и предсказаниях...
   Девушка подобрала  длинное  льняное  платье,  расшитое  по  подолу  и
горловине ветками цветущего шиповника, и поднялась на стену.  С  угловой
башни залитое солнцем предосеннее Предгорье выглядело особенно красивым.
В одну сторону до  горизонта  тянулась  равнина,  покрытая  перезревшими
золотыми  травами,  по  которым  скользили  тени  от   легких   облаков,
подгоняемых дующим с гор ветром. С высоты было отлично видно, как играют
в полях отпущенные на волю отъевшиеся кони,  а  чуть  дальше  на  солнце
блестит живая нитка Рысьей  реки,  на  правом,  высоком  берегу  которой
начинаются бесконечные леса, тянущиеся аж до самых Оммовых  гор  <Оммовы
горы - древнее название  Большого  Корбута.  Омм  -  Отец  Первых  богов
Тарры>.
   Лине очень хотелось побывать  там,  увидеть  молчаливых  темноволосых
"богоизбранных" с их рысьими глазами и  звериным  оскалом,  полюбоваться
синими и алыми цветами, растущими на высокогорных лугах,  а  если  очень
повезет, услышать, как на крылатых конях мчатся средь  закатных  облаков
воины великого Омма, возвращаясь в свою заоблачную  обитель  с  небесной
охоты. Когда девушка в первый  и  пока  единственный  раз  оказалась  на
королевском турнире, ее поразил огромный гобелен, изображавший  небесную
кавалькаду, выезжающую из радужных ворот.  Впереди  на  золотом  коне  с
синим  соколом  на  плече  гарцевал  сам  отец  богов  Омм,  за  ним  на
белоснежной зеленоглазой кобылице ехала его царственная супруга  с  алой
розой на груди, а дальше толпился сонм Бессмертных и великих  воинов  из
числа "богоизбранных" и людей, откупленных Оммом великой ценой у Смерти,
дабы выступили они на его стороне, когда подойдет черед Последней Битвы.
   Линета невольно  вздрогнула  -  неизбежность  схватки  Бессмертных  с
полчищами  вырвавшегося  на  волю  Отступника  ее  всегда  пугала.   Она
надеялась, что  Омм  победит,  но  в  глубине  души  ворочался  холодный
грустный червячок. Отец смеялся над  дочерними  страхами.  Говоря,  что,
когда наступит Последняя Битва, если она вообще наступит, и Лина,  и  ее
правнуки дано  будут  собирать  звездный  виноград  на  Синих  Островах.
Похоже, барон не очень-то верил в то, чему учили дронны, хоть  и  платил
им положенную десятину. Отец прожил очень-очень долго,  через  два  года
ему исполнится пятьдесят,  но  ни  разу  не  сталкивался  с  чудесами  и
говорил, что о богах болтают лишь те, кто не может ничего сделать сам.
   Линета,  слушая  резкие  слова  барона,  немного  успокаивалась,   но
проходило несколько дней, и она вновь просыпалась среди ночи  и  лежала,
глядя в темный потолок и боясь пошевелиться. А вдруг Повелитель  Туманов
уже освободился и рыщет  поблизости  в  поисках  живых  горячих  сердец,
которые только и могут утолить его тысячелетний голод? Лина представляла
его таким, как на книжных миниатюрах, которые показывал ей наставник,  -
высоким и таким же красивым, как его братья-боги, но с белесыми  глазами
без радужек и с кожей бледной и холодной, как на брюхе у жабы. Отступник
запретит всем радоваться и любить, весь мир утонет в тумане, и никто  не
будет знать, ночь сейчас, утро или вечер.  И  только  его  дронны  будут
стучаться в дома и уводить с собой предназначенных насытить голод  бога.
Да, если воинство Омма потерпит поражение, воцарится Вечный Туман!
   Как всегда, вспомнив об этом, Линета  решила  поддержать  отца  богов
своей молитвой. Бегом  спустившись  с  башни  в  сад,  она  сорвала  три
рябиновые  ветки,   отцепила   усыпанную   крупными   сапфирами   брошь,
поддерживавшую обязательную для невесты вуаль, кольнула  булавкой  палец
и,  выдавив  капельку  крови,  мазанула  по  обломанным  концам   веток,
приговаривая:
   "Защити нас, Великий Омм, от Отступника, обереги от всякой скверны  и
позволь до конца дней наших днем видеть солнце, а ночью - звезды".
   Теперь надлежало положить приношение на алтарь или  же  сжечь  ветки,
так как любой огонь посвящен отцу богов.  Девушка  предпочла  последнее,
так как не хотела лишний раз встречаться со здешним  дронном,  мечтающим
перебраться из отдаленного замка в Огеллану и  столь  явно  заискивающим
перед дочерью хозяина, что  это  казалось  оскорбительным  и  для  бога,
которому тот клялся  служить,  и  для  самой  Линеты.  Огонь  же  всегда
остается огнем. Лина забралась в самый дальний угол  сада  -  общение  с
Небом не нуждается в свидетелях - и,  облюбовав  плоский  серый  камень,
быстро сложила на нем небольшой костерок. Какая досада, она вышла в  сад
без огнива! Теперь придется возвращаться в замок, где за  ней  наверняка
кто-то увяжется!
   - Госпожа, позволь, я помогу тебе, - голос был  молодым,  красивым  и
почтительным.
   Линета стремительно  обернулась.  Сзади  стоял  высокий  темноволосый
юноша с ясными зелеными глазами.
   - Кто ты? - она не  должна  спрашивать.  Он  наверняка  не  женат,  а
невеста может говорить со  свободным  мужчиной,  лишь  опустив  на  лицо
вуаль, да и то в присутствии наставников.
   - Я?.. Я брат второго лесничего твоего отца, меня зовут... - юноша на
мгновение замялся, - меня зовут Ройко, - и он звонко засмеялся.

ЛЕТОПИСЬ ВТОРАЯ
КНИГА РЕНЕ

ПРОЛОГ

   Не спасешься от доли кровавой,
   Что земным предназначила твердь.
   Но молчи: несравненно право -
   Самому выбирать свою смерть.
   Н. Гумилев

   Если что-нибудь страшно, надо идти  ему  навстречу  -  тогда  не  так
страшно.
   А. Колчак

   -  Зачем  вы  двое  тщитесь  продлить  агонию?   Этот   мир   слишком
несовершенен. Он должен погибнуть, чтобы с ним исчезла и вся пропитавшая
его скверна. То, что достойно  спасения,  будет  спасено  и  без  вашего
вмешательства...
   - Ты вопрошаешь, но не ждешь ответа.  Он  тебе  не  нужен.  Тот,  кто
присвоил себе право судить, зная лишь свою правду, не способен понимать.
   - Постой, брат! Ты собрался "спасать" Тарру,  Странник?  Что  ж,  жди
своего часа, если он  наступит.  Смотри,  как  множатся  преступления  и
страдания, предвосхищая твое явление на  развалинах,  когда  уже  нечего
защищать и можно покинуть пожарище.  Что  ж,  подбирай  тех,  кто  готов
вцепиться в полы твоей хламиды, отряхнув с ног  пепел  сгоревшего  дома.
Спасай их, они достойны тебя, но предоставь тем, кто по доброй воле идет
в огонь, пытаясь вызволить обреченных, делать свое дело.
   - А ты многословнее своего мудрого брата. Но достойно  ли  поступаешь
ты, обрекая своих избранников на вечные муки?
   - Обрекаешь ты, ибо твое спасение немногим лучше небытия.  А  я  лишь
указываю дорогу тем, кто способен по ней  пройти,  но  они  вольны  идти
вперед, свернуть в сторону или же остаться на обочине и ждать тебя.
   - Или вообще ничего и никого не ждать... Пойдем, брат, этот  Разговор
не имеет смысла.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПЕСНЯ ПЕБЕЛЯ

   Я знаю свое лицо,
   Сегодня оно жестоко.
   М. Цветаева

Глава 1

2228 год от В. И. Полдень 21-го дня месяца Зеркала.
Пантана. Убежище

   (Великий Исход (В.И.) - начало летосчисления,  принятого  в  Арции  и
большинстве сопредельных с ней государств)
   (Зеркала месяц - первый месяц осени. В  Арции  и  прилегающих  к  ней
королевствах принят календарь Звездного  круга  -  круга  из  тринадцати
созвездий  (Иноходец,  Медведь,  Влюбленные,  Лебедь,  Дракон,   Собака,
Зеркало, Волк, Звездный вихрь, Копьеносец, Вепрь, Сирена, Агнец), аналог
земного Зодиака. По имени  созвездий  названы  месяцы  арцийского  года,
каждый из которых длится 29 дней. Новый год отмечается в день  весеннего
равноденствия. В 1-й день месяца Агнца)

   Ветерок раскачивал верхние тонкие  ветви,  сквозь  которые  виднелись
высокие перистые облака. Неистовое осеннее солнце  давно  уже  растопило
утренний иней и щедро изливало свет на золотую осеннюю Пантану.  В  2228
год от Великого Исхода зима не  торопилась.  Даже  самые  осторожные  из
Перворожденных были уверены, что Луна успеет умереть и вновь вступить  в
пору  расцвета,  прежде  чем  северные  тучи  затянут  небо  и   зарядят
изматывающие ледяные дожди,  которые  постепенно  перерастут  в  снежные
бури.
   Тем, кто нынче утром  ушел  в  Последние  горы,  такая  осень  дарила
надежду.
   Эмзар Снежное Крыло вторую ору <Ора  -  одна  двадцать  шестая  суток
(половина  времени,  за  которое  над  горизонтом  поднимается  одно  из
созвездий Звездного круга)> кряду стоял у доходящего до самого пола окна
и смотрел на серебристые  стволы  с  черными  разводами,  просвечивающие
сквозь изрядно  поредевшую  медную  листву.  Местоблюститель  Лебединого
трона  чувствовал  себя  отвратительно.  Слишком  давно  в  Убежище   не
случалось ничего, нарушавшего монотонное существование последних  эльфов
Тарры. Казалось, они будут вечно жить среди стройных  высоких  деревьев,
отгородившись от смертных и отринутые  богами,  но  нависшая  над  миром
грозовая туча положила конец этому  растительному  существованию.  Эльфы
должны либо погибнуть, пусть чуть  позже  остальных,  либо  принять  бой
вместе с другими обитателями этих земель.
   Сам Эмзар не колебался -  клан  Лебедя  будет  драться.  Его  смущало
другое - не сомневаясь в том, что прав в большом, он не был уверен,  что
не  ошибся  в   частном.   Преступившие   <Преступившие   -   маги-люди,
преступившие порог Дозволенного, строго регламентированный как Церковью,
так и мирскими законами> решили отправиться  на  поиски  места  Силы,  о
котором рассказал