егодня в Убежище хорошей защитой.
   - Я тоже не  думаю,  -  сверкнул  глазами  Астен,  став  в  этот  миг
удивительно похожим на своего спутавшегося с людьми сына, - но  она  мне
ничего не сделает. Пока. Просто потому, что я сильнее и ее, и Фэриэна, и
всех их вместе взятых.
   - Ну, как знаешь, - с сомнением протянул правитель, - хотя  на  твоем
месте я все же проявил бы  осторожность.  Не  представляю,  что  же  нам
теперь делать. Надо изобличить убийцу. Но ты говоришь, это невозможно?
   - Боюсь, что так. Малышка убита в спину, вряд ли видела, кто стрелял,
так что даже если ты рискнешь...
   - Я рискнул бы, будь хотя бы один шанс, - тут не до сантиментов. Если
жертва может изобличить убийцу, нужно пустить в ход любое заклятие, даже
потревожить смертный  покой.  Но  они  недаром  воспользовались  обычным
оружием, а не магией. Тут ничего не поделаешь.
   - Постой! - Эмзар в волнении звонко хлопнул ладонью  по  полированной
столешнице. - Я все понял! Нас сбила с толку ненависть Эанке к Тине и ее
нападение на  нее.  Но  готов  поклясться,  что  стрела  предназначалась
Герике. Они были убеждены, что Тина, как  всегда,  смотрит,  как  рисует
муж. Ведь у Герики такая же накидка, как у Тины.
   - Верно, - согласился Астен.  -  А  девочка-то  не  так  проста,  как
кажется с первого взгляда. Она  почувствовала,  что  против  нее  что-то
готовится. И, разумеется, когда они сочли ее мертвой, напряжение  спало,
и ее, как она сама говорит, "отпустило". Все сходится. И то, что они  не
ожидали никого встретить, - Клэр бы еще нескоро ушел с мыса. И  то,  что
они обомлели, увидев Герику живой и невредимой, и, видимо,  решили,  что
она сильнее, чем им казалось.
   - А зачем ты сам пошел на берег? - неожиданно осведомился Эмзар.
   - Я? - брат слегка смущенно улыбнулся. - Я просто хотел  скоротать  с
ними вечер и догадался, где они могут быть...
   - С ними? - приподнял соболиную бровь старший.
   - С ними, - твердо ответил Астен, - но  сейчас  дело  в  другом.  Что
будем делать?
   - Хоронить Тину. Приводить в чувство Клэра. Разбираться в том, кто  и
чем дышит и на кого можно положиться. Думаю, многие из  тех,  кто  готов
был  слушать  Эанке,  теперь   призадумаются.   Незабудку   любили,   ее
единственный враг известен. Надеюсь, Рамиэрль все же  вернется,  а  нет,
так нам самим придется договариваться и с Кантиской, и с Эландом. Хватит
сидеть в болотах! - Эмзар встал. - А теперь идем к Клэру.
   - А Герика? - в упор спросил Астен.
   -  Герику  придется  держать  за  семью  замками.   Покушение   может
повториться.
   - Я позабочусь о ней.
   - Я в этом и не сомневался, - ухмыльнулся местоблюститель  Лебединого
трона, - ты, несомненно, о ней позаботишься.

2228 год от В. И. Вечер 21-го дня месяца Волка.
Малый Корбут

   Запад оставался чистым, но с севера  медленно  и  уверенно  наползали
тяжелые тучи. Было весьма вероятно, что ночью наконец пойдет снег. Роман
не был знатоком Корбутских гор, но прекрасно помнил, что Гремиху и Лисий
хребет, которые были ненамного севернее, в эту пору  уже  заметало.  Это
внушало надежду, ведь, пока Иноходец не проломит  копытами  зимний  лед,
проходы во  Фронтеру  и  Внутренний  Эланд  останутся  непроходимыми,  а
значит, у него он может успеть отыскать Эрасти.
   Эльф-разведчик придержал Топаза, невольно  залюбовавшись  открывшимся
ему видом. Закатное небо казалось расплавленным золотом, и на  его  фоне
черными волнами вздымались Последние  горы,  до  которых  оставалось  не
более дня конного пути. Дальше на восток не забирался никто из известных
Роману людей, эльфов или гномов. Оркские поселения должны были лежать  в
стороне от его пути, а след  Уанна  давно  потерялся.  Эльф  вздохнул  и
огляделся еще раз - вполне подходящее место для  ночлега.  Ему  повезло,
что он нарвался на эту речку,  вверх  по  течению  которой  можно  ехать
верхом. Больше  всего  Роман  страшился  дня,  когда  ему  придется  или
расстаться с лошадьми и пешему углубиться в незнакомые зимние горы,  или
возвращаться назад. И то и другое было гибельно. Выжить в  одиночку  без
магии в Последних горах в месяц Звездного Вихря было бы не по силам даже
гоблину. Вернуться, не дойдя до Места Силы,  не  узнав,  что  с  Уанном,
означало крах всего предприятия, а вспоминая раз за разом события лета и
осени, Роман убеждался, что он должен  отыскать  Эрасти,  знавшего  и  о
Пророчестве, и о Белом Олене, и об Эстель Оскоре...
   Теперь Роман сожалел, что не взял с собой Герику.  Несмотря  на  свою
былую  изнеженность  и  неприспособленность,  она  казалась   подходящим
спутником, к тому же Эрасти нужно ее увидеть. Конечно, Эмзар  и  отец  о
ней позаботятся, но сестра... Рамиэрль не  то  чтобы  боялся  Эанке,  он
просто понимал, что она опасна и что для Герики было бы лучше  оказаться
от нее подальше.
   Механически устраивая лагерь, Роман думал о том, что ему предстоит  в
ближайшие дни. Когда он согласился идти вместе с Примере  и  остальными,
он не слишком задумывался о дорожных тяготах - впереди был Уанн, а рядом
шли маги. Теперь он остался один.
   Рамиэрль не сомневался, что поступил правильно. Он не верил Примере и
не мог допустить, чтобы тот завладел кольцом Эрасти. Эльф отнюдь не  был
уверен,  что  маленького  волшебника   постигнет   судьба   осквернителя
кантисского храма. В конце концов, там сработала ловушка, подготовленная
самим Проклятым,  а  вот  обладает  ли  подобным  свойством  кольцо  как
таковое... Рассказа о печальной  судьбе  Амброзия  было  довольно,  чтоб
напугать Эанке, но Примере был настойчивее  и  опытнее,  а  его  желание
завладеть талисманом росло с каждым  часом  -  уж  в  этом-то  Роман  не
сомневался. Так же, как и в том, что чем дальше они углублялись в  горы,
тем сильнее становился Примере, словно бы черпая силу из некоего  одному
ему известного источника. Возраставшее как на дрожжах могущество сделало
мага-недомерка совсем несносным, он,  правда,  пытался  сдерживать  свой
норов,  но  благие  намерения  пропадали  втуне.  Брюзжание  и  придирки
становились просто невыносимыми, но затем Примере успокойся, и это  было
намного хуже.
   Роман насторожился сразу же, как увидел на  маленьком  остром  личике
блаженную ухмылочку. Он знал главу Преступивших не первый год и понимал,
что подобное выражение могли вызвать лишь мечты о власти. И тогда  Роман
понял, что допустить Примере к Месту  Силы  нельзя  ни  в  коем  случае.
Пожалуй, тогда-то он и растерялся. В первый раз в своей жизни. Заставить
девятерых неслабых магов повернуть  он  не  мог,  вести  их  по-прежнему
вперед, повинуясь зову кольца, было опасно. Роман ничего не имел  против
могучего Турга или целителя Кэрля, но Примере слишком долго ждал  своего
часа и слишком долго жил среди  Перворожденных,  ежедневно  ощущая  свое
убожество.
   То, что он завидовал многим, Роман понял давно, но до истории с Лужей
это его лишь смешило. Он считал Примере забавным, но не злобным  и  даже
полезным. Теперь же Роман твердо знал, что маг его ненавидит. За все. За
то, что, будучи эльфом, Рамиэрль Звездный Дым при рождении  получил  все
дары, присущие его народу, - бессмертие, красоту, способность  к  высшей
магии. За то, что он родился в  семье  принца.  За  то,  что  был  волен
приходить в Убежище и покидать его.  Наконец,  за  то,  что  именно  он,
Рамиэрль, отыскал талисман  Проклятого.  Теперь  эта  ненависть  рвалась
наружу.
   ... В тот вечер они устроились  на  ночлег.  Осторожность  требовала,
чтобы они передвигались быстро, но скрытно, поэтому магия для облегчения
тягот пути по общему уговору не применялась.  Кто  знает,  как  стерегут
Последние горы, а обнаружить  следы  волшбы  мог  бы  самый  простенький
Кристалл Поиска в руках глупейшего из синяков  <Синяк  -  простонародное
название рассматривающего дела о  недозволенном  колдовстве  следователя
тайной канцелярии Арции. Название, видимо, пошло от  лиловых  мантий,  в
которых  ходят  служащие  канцелярии  (другое   название   -   фискалы),
возглавляемой лично канцлером. Формально  синяки  при  принятии  решений
советовались  с  Церковью,  на  деле  же   выполняли   только   указания
вышестоящих.  Любопытно,  что  на  территории  святого  города  Кантиски
деятельность канцелярии находилась под запретом  Архипастыря>.  Конечно,
не похоже, чтобы те забрели  так  далеко  на  восток,  но  рисковать  не
стоило.
   Роман как раз обтирал верного Топаза, когда его окрикнул Кэрль.  Эльф
искренне любил целителя за добрый нрав и невозмутимость и удивился,  что
бородатая, добродушная физиономия кажется столь озабоченной.
   - В чем дело, дан? - сочувственно осведомился  Роман,  любовно  ероша
черную  блестящую  гриву  своего  коня.  Кэрль  молча  подал  ему  руку.
Удивленный таким поведением,  Роман  честно  ее  пожал  и  с  удивлением
обнаружил у себя на ладони некий  предмет,  при  ближайшем  рассмотрении
оказавшийся кристаллом кастеора <Кастеор  -  минерал,  используемый  для
изготовления Кристалла Поиска, магического инструмента, применяемого для
того, чтобы узнать, не творится ли рядом запрещенная волшба. Кристаллами
Поиска снабжались синяки достаточно высокого  ранга.  Недостатками  К.П.
являлось  то,  что  они  не  чувствовали  заклинания,   произносимые   в
непосредственной близости от держащего их>. Эльф оторопело уставился  на
пульсирующий лиловый огонек, бешено трепыхавшийся в сером кристалле. Так
вот оно что! Запретная волшба, причем неимоверно сильная и совсем рядом.
   - Примере? - задавая вопрос, Роман уже знал ответ.
   - Безусловно. Он знает подноготную каждого из нас. Укрыть  волшбу  от
своих было довольно просто, но того,  что  у  меня  окажется  такая  вот
игрушка для начинающих, он не предусмотрел.  Это  его  вечная  беда.  Он
никогда не мог предусмотреть все, потому-то в свое время мы и  вынуждены
были бежать... Ну, да сейчас не об этом. Я наблюдаю за ним второй  день.
Он чего-то или кого-то ждет. И мне это совсем не нравится.
   - Мне тоже, - согласился Роман. - Это предательство?
   - Похоже на то, - кивнул головой Кэрль, -  так  что  лучше  бы  тебе,
дружок, немедленно убраться куда подальше.
   Роман оторопело уставился на целителя.
   - Куда я пойду и зачем?!
   - Мне этого знать не стоит. Думаю, туда и затем, куда  ты  и  шел.  В
конце концов, Эрасти звал тебя,  а  не  целый  выводок  волшебников,  из
которых половина метят в боги.  Примере  ошибается,  когда  думает,  что
знает о нас все. Мы с Тургом не так просты, как кажемся,  нам  есть  чем
удивить и его, и тех приятелей, которых он себе нашел. Но это наше дело.
Дело Преступивших. А твое дело не здесь и не с нами.
   Одной из особенностей Романа было принимать решения немедленно. Он не
просто поверил Кэрлю, но всем своим существом понял, что маг прав,  зима
надвигалась, и нужно было успеть перейти горы до большого снега.
   - Вижу, ты согласен, - пробасил  Кэрль.  -  Твои  лошадки  при  тебе.
Седлай и вперед. Я не желаю знать, куда ты двинешь, но сделаю  так,  что
до утра о твоем уходе никто не прознает. А может, если  все  будет  так,
как надо, и до вечера.
   Роман молча взнуздал возмущенно фыркнувшую Перлу. Эльфийская кобылица
не то чтоб устала, но настроилась на приятную ночь в обществе  Топаза  и
все еще вкусной травы горного луга. Однако чувство долго возобладало,  и
Перла покорно позволила навьючить на себя сумки.
   - Может быть, уйдем втроем? - вопрос был изначально риторическим,  но
не задать его бард <Барды  в  Благодатных  землях  имели  очень  большое
влияние. Очевидно, это шло от старых языческих  верований,  когда  барды
были странствующими жрецами-волшебниками. В XXIII веке барды-либры могли
исполнять обязанности  священника,  судьи  и  заступника.  Они  обладали
правом Открытого Входа и могли оспорить решение  любого  суда.  Впрочем,
последнее право использовалось редко> не мог.
   - Нет, - спокойно ответил Кэрль. - За Примере нужен присмотр.  А  ты,
если я хоть что-то понимаю, скоро нагонишь Уанна, и вы  вдвоем  сделаете
то, что мы не сделали бы вдесятером. А если не сделаете вы, этого  никто
не сделает.
   Рамиэрль больше не спорил. Спустя несколько  мгновений  Топаз  легким
галопом несся к золотым осенним лиственницам, оседлавшим  пологий  склон
ближайшей горы.
   Прошло десять дней. Либр  не  знал,  что  сталось  с  теми,  кого  он
оставил, хотя на второй день бегства и уловил всплеск магической энергии
в той стороне, откуда приехал. В одном Роман был  уверен  -  его  следы,
физические и астральные, были  запутаны  так  добротно,  что  обнаружить
беглеца можно  было  лишь  по  воле  случая.  Все  это  было  бы  просто
великолепно, знай он, где Уанн и что ему, Рамиэрлю, сейчас делать.

Глава 4

Эстель Оскора

   Я вторую ору сидела на покрытой бархатистой вишневой тканью оттоманке
в бывшей спальне Тины и держала за руку Клэра, как мне  и  было  велено.
Эльфы приходили и уходили, на нас они смотрели с сочувствием и  какой-то
опаской. Клэр пребывал в полной прострации -  заклятие  Астена,  видимо,
мог снять только сам Астен. Или же родичи художника и Тины полагали, что
чем дольше Клэр пробудет в сумеречном состоянии, тем лучше.
   Последнюю Незабудку унесли закутанные в желтое <В Арции и Таяне  цвет
траура -  темно-зеленый  и  серый  для  простолюдинов,  бордовый  -  для
дворянства. Цвет траура Волингов -  лиловый,  у  маринеров  -  белый,  у
эльфов траурная одежда желтого цвета - цвета увядающих листьев>  женщины
ее семьи. Я не представляла, как  эльфы  обряжают  своих  мертвецов,  но
отчего-то мне казалось, что их обычаи не так  уж  сильно  отличаются  от
наших. Скорбь есть скорбь, и смерть есть смерть, перед ними  все  равны.
Астен куда-то исчез, и я не знала, что  делать  дальше.  Очень  хотелось
пить... Даже не пить, а выпить вина или чего-то в этом роде, но  хозяева
ко мне не подходили, позвать же кого-то я не решалась и точно так же  не
решалась оставить Клэра, хотя рука моя затекла, а в голове шумело.
   Я вглядывалась в отрешенное лицо и гадала, что  же  будет,  когда  он
придет в себя. Они  любили  друг  друга.  Я  в  первый  и,  возможно,  в
последний раз видела, как это бывает, когда любовь взаимна и лишена даже
налета грязи, лжи, подозрения. И снова причиной несчастья  оказалась  я.
Я, и никто другой. Если бы я пошла с Тиной! Или бы пошла вместо нее, все
было бы иначе. Все пошло бы по-другому, и если бы я сразу же послушалась
своего внутреннего голоса, а не воевала  с  собой,  упуская  драгоценное
время, если б заставила Клэра немедленно пойти на поиски Тины... Хотя  я
не представляла, что опасность грозит именно ей.
   Наконец дверь распахнулась, и вошли Астен и Эмзар в  непривычном  для
меня белоснежном, отделанном серебром одеянии. Очевидно, для эльфов  это
что-то означало, так  как  все  как  по  команде  уставились  на  своего
Правителя. И опять мне почудилось, что Эмзар похож на  кого-то,  кого  я
прекрасно знаю, но память предпочитала дразнить меня туманными намеками.
   Астен подошел  ко  мне,  высвободил  руки  Клэра  из  моих,  зачем-то
поцеловал меня в лоб и, забыв  о  моем  существовании,  повел  Клэра  за
собой. Все или взволнованно следили за ним, или  с  тревожным  интересом
оглядывались на спокойно расположившегося  у  окна  Эмзара,  за  плечами
которого стояли два телохранителя с обнаженными  мечами  -  такого  я  в
Убежище еще не видывала. Впрочем, это были их обычаи и их  заботы,  а  я
была здесь кромешно чужой. И вообще  делать  мне  в  этой  комнате  было
больше нечего.
   Я молча вышла из осиротевшего Журавлиного гнезда и побрела по залитой
лунным светом тропинке назад к краю Пантаны. После всего  этого  кошмара
мне не хотелось ни сидеть в четырех стенах, ни разговаривать. Об Эанке я
не думала, боюсь, в моем мозгу вообще не осталось ни одной  мысли,  даже
самой глупой. Над болотом клубился туман,  образуя  причудливые  фигуры.
Пронизанные лунным светом, они казались живыми. Мир был поделен  на  два
цвета. Белый и черный. Черное небо с белой луной. Белое болото с черными
провалами незамерзающей воды, над которыми  танцевали  туманные  столбы,
черные стволы деревьев, черные росчерки  высохшего  тростника  и  белый,
белый иней...
   Не знаю, сколько я так  просидела.  Затем,  словно  бы  из  ниоткуда,
возник Астен. Видимо, ему тоже не хотелось никого видеть, а я заняла его
излюбленное  место  на   стволе   сломанного   давнишней   бурей   бука.
Принц-Лебедь кивнул мне  и,  плотнее  закутавшись  в  серебристый  плащ,
превращавший его в невидимку, уселся прямо на землю в  тени  ивняка.  Мы
молчали, да и о чем мы могли бы говорить?  Почти  полная  луна  медленно
ползла среди  холодных  звезд.  Было  до  невозможности  тихо,  а  потом
раздался легкий  шорох,  и  рука  Астена  столкнула  меня  с  бревна  на
припорошенные робким первым снегом смерзшиеся листья. Я ничего не успела
толком понять, а эльф уже лежал рядом, прикрывая меня  собой.  Затем  он
приподнялся на локте, и тут нас окружило  огненное  кольцо,  отделив  от
окружающего мира. Ревущее пламя стягивалось вокруг нас.  Я  повела  себя
вполне в своем духе,  а  именно  застыла  в  изумлении  и  могла  только
смотреть, как вскочивший на  ноги  Астен  сплетал  и  расплетал  пальцы,
что-то  выкрикивая.  Его  усилия  увенчались  успехом.   Лепестки   огня
перестали тянуться к  нашим  лицам,  они  устремились  вверх,  малиновое
свечение сменилось ярко-синим, и мне показалось, что я  внутри  колодца,
стены которого сделаны из раскаленного летнего неба.
   Я так и не поняла, сколько мы просидели в огненном плену. Вернее, это
я сидела у ног Астена, а он стоял,  удерживая  огонь  на  расстоянии,  и
время от  времени  ободряюще  мне  улыбался.  Затем  пламя  вновь  стало
меняться - передо мной пронеслись все цвета  радуги,  затем  огонь  стал
белоснежным, как крыло лебедя в  солнечном  свете,  и  погас.  Мы  вновь
стояли на поляне на краю болота, но уже не одни. Эмзар и с  ним  десяток
эльфов с беспокойством всматривались в наши лица.
   - Все в порядке, - Астен попытался улыбнуться, но когда он сделал шаг
вперед, его повело в сторону, и я невольно подхватила его под локоть.
   -  Вас  пытались  убить,  -  Эмзар  не  столько  спрашивал,   сколько
утверждал.
   - Не меня - ее, - Астен кивнул в  мою  сторону,  -  за  ней,  видимо,
следили. Я подошел позже,  с  другой  стороны...  Они  меня  не  видели,
иначе... Иначе не пустили бы в ход это заклятье... Но  они  его  держали
долго. Во всяком случае, достаточно, чтоб от нее не осталось даже пепла.
   - Что ж, придется вспомнить,  кого  не  было  в  этот  вечер  в  Доме
Журавля. Или кто ушел оттуда сразу же за ней, - Эмзар взял меня за руку.
- Идем.
   Я повиновалась. Да и что мне оставалось делать. Не появись  Астен,  я
была бы уже мертва, что не было бы такой уж большой  потерей  для  этого
мира, если б не развязывало руки, рога, или что там у него есть,  Белому
Оленю. Так что, как это ни печально, моя  жизнь  нынче  принадлежала  не
мне, мне же оставалось лишь слушать тех, кто умнее и сильнее.
   Я давно так себя не ненавидела. Из-за  охоты,  которую  развязали  за
мной эти твари, гибли те, кто достоин жизни и счастья, а я даже защитить
себя не могла. Тоже мне, Эстель Оскора, "право выбора" и так далее!  Что
я могу выбрать, когда магии во мне не больше, чем в  лягушонке?  Я  тупо
молчала,  пока  мы  шли  к  Лебединому  Чертогу,  пока  Эмзар  и   Астен
сосредоточенно проверяли всяческие наблюдающие, отпирающие и  запирающие
заклятия и расставляли стражей.  Наконец  мы  остались  одни.  В  обитой
розовым атласом комнате было тепло, даже жарко, а у меня зуб на  зуб  не
попадал. Со стороны это, видимо, выглядело вполне отвратительно,  потому
что Эмзар плеснул в кубок какого-то зелья,  что-то  ему  шепнул,  отчего
кубок окутало рубиновое сияние, и велел мне выпить.
   Я опять повиновалась. Положительно, в этот вечер я не  была  способна
не только что колдовать или размышлять о том, что  творится  кругом,