асмеялась та. - Ты не посмеешь убить меня еще раз!
   Сама не понимая, что делает, Сола изо всей силы  толкнула  женщину  в
грудь, та зашаталась, хватая скрюченными пальцами воздух, и исчезла.
   - Сола! - Голос  Шарля,  донесшийся  словно  издалека,  вернул  ее  к
действительности. - Скорее! Ради всего святого.
   Он уже сидел в седле. Святая Циала! Как же Пепел понесет их двоих, он
же ранен?! Туман уже почти затопил луг,  оставив  свободной  лишь  узкую
полоску у ревущей воды. Герцог из последних сил сдерживал  перепуганного
коня.
   - Сола! Умоляю!
   Мост содрогнулся. Леокадия все же умудрилась зацепиться за него одной
рукой и теперь висела над бездной, не в силах подняться.  Ее  судорожные
усилия все сильнее расшатывали и без того истлевшее сооружение, а на том
берегу  за  агонией  с  усмешкой  следили  Генриетта  и   полуобнаженная
Виргиния, обнимающая Лионэля Дорже.
   - Девочка моя! Тебе пора возвращаться!
   Из  клубов  тумана  появилась  невысокая  плотная  фигура.  Отчего-то
Агриппина была  в  синем  бархатном  платье,  том  самом,  что  было  на
герцогине Тагэре в тот день, когда Шарль пришел к  Соле  в  первый  раз.
Толстуха легкой, почти танцующей  походкой  ступила  на  мост.  Она  шла
совершенно уверенно, словно он был сложен из каменных глыб.
   - Девочка моя, ты мне нужна!
   - Сола! Сола!!!
   Генриетта,  Лионэль,  Леокадия,  Мария...  Лица,  то  смеющиеся,   то
искаженные смертной мукой, сведенные судорогой руки, крики, красная вода
внизу, туман,  тянущий  щупальца  к  золотоволосому  всаднику,  все  еще
ждущему ее...
   - Святая равноапостольная Циала, ну помоги же мне! "За мойрэ дека  не
каллон гобъердо..."
   Нежное прекрасное лицо, окруженное алым сияньем. Величие,  красота  и
сила. И нет больше жалкого качающегося мостка, страшных фигур на дальнем
берегу, клокочущей бездны под ногами...
   - Сола! Сола...
   Затихающий топот копыт... Кто-то ее звал? Нет, показалось.
   - Тебе и вправду пора возвращаться, дочь  моя!  Я  прощаю  тебе  твои
сомнения и ропот. Но запомни, я прощаю лишь единожды. Возьми же то,  что
принадлежит тебе по праву...
   Принадлежит ей? Что? Как горят и переливаются камни, алые, как кровь,
как закат... Но кто же ее звал?
   - Никто и никогда не посмеет тебя больше тревожить, дочь моя.  Ступай
же и исполняй свой долг! Дека не каллон гобъердо за мойрэ и  каллада  да
орис вэйнте! ...Зал Оленя,  залитый  странным  молочным  сиянием,  столь
несхожим с обычным желтым светом восковых  свечей.  Над  ней  склонилось
озабоченное лицо Цецилии.
   - Ваша Иносенсия! Вам плохо?
   - Отнюдь нет, -  отрезала  Сола,  и  это  было  чистой  правдой.  Она
чувствовала себя великолепно. Правда, ей снилось что-то необычное, но ее
внезапно разбудили, и сон улетел. - Я намерена провести эту ночь  здесь,
- холодно сказала Ее Иносенсия, поднимаясь с кресла  и  расправляя  свои
одежды, - благодарю вас  за  заботу,  сестра,  но  впредь  не  пытайтесь
оказывать услуг, о которых вас не просят.
 
Эстель Оскора 
 
   Я не могла отвести взгляда  от  своей  руки,  на  которой  красовался
перстень Анхеля, некогда погубивший Эрасти.  Не  носи  я  веками  Кольцо
Ангеса и суди о вещах, доверяя лишь глазам, я могла  бы  их  перепутать.
Черные камни похожей формы, гладкие оправы  из  светлого  металла...  Но
если Кольцо Проклятого казалось сгустком темного огня,  то  его  двойник
скорее был ледяным. На первый взгляд  в  нем  не  чувствовалось  никакой
магии, оно не прикрыло бы своего владельца от ройгианцев, не указало  бы
дорогу и не отворило бы дверь в обитель древних богов, но оно помнило  о
чудовищном предательстве, навеки сковавшем  несчастный  морион  смертным
холодом. Эрасти сказал, что кварты за полторы  до  моего  появления  его
камень полыхнул кровью, превратившись  в  кусочек  сгоравшего  в  закате
неба. Потом пламя погасло, и камень вновь  обрел  прежний  вид.  Полторы
кварты... Если мы правильно все рассчитали, это было  лет  за  сорок  до
моего появления в Арции. То есть тогда, когда первый из Лумэнов сверг  и
скорее всего прикончил своего племянника. Даже сквозь возведенные Аденой
и ройгианцами преграды оскверненный  перстень  почуял,  как  кровь  Рене
восстала сама на себя, как и предсказала старая Зенобия. Измена  Лумэна,
похоже, стала вторым  шагом  к  смертному  греху,  если  считать  первым
предательство Анхеля. Обладая Кольцом императора, мы узнаем и о  третьем
шаге, и о четвертом, после  чего  следует  ожидать  Последнего  Греха  и
появления в мире пресловутого Антипода, каковым  Эрасти  полагал  нашего
заморского знакомца. Тот наконец раскроет  себя,  и  мы  сможем  нанести
удар, как  только  магические  бури,  которые  начнут  сотрясать  Тарру,
позволят нам выбраться незамеченными.
   Не скрою, наш план был далек от совершенства,  но  лучшего  не  было.
Когда я представляла, сколько горя и смертей мы смогли бы предотвратить,
вместо того чтобы нюхать  цветочки,  мне  хотелось  взвыть  в  голос.  Я
провела в саду пять с половиной дней. Двадцать два  года!  Шарло  сейчас
около пятидесяти. Если он, конечно, жив.  Интересно,  вышло  ли  у  него
что-то с Эстой, или жизнь разбросала их в разные стороны?  Мы  с  Эрасти
долго  обсуждали  откровения  старого  Эрика  и.  гадали,   что   значит
"Последний из Королей". Последний в роду? Последний король Арции? Вообще
последний земной владыка? Если б это был Шарль, я была бы  спокойна,  он
сражался бы на нашей стороне, и сражался отменно.
   Церна был уверен, что после четырех предательств начнется  война  или
восстание, причем не будет жестокости или подлости, от  которой  во  имя
победы откажется, по крайней мере, одна  из  сторон.  Тогда-то  и  будет
свершен последний грех, затем в ход пойдет магия, от простых заклятий до
чудовищных ритуалов, после чего Тарра вновь получит сомнительное счастье
лицезреть Ройгу, а затем и Антипода. Разумеется,  он  не  будет  пахнуть
серой и нечистотами и стучать копытами. Скорее  всего  он  примет  образ
чего-то вполне благолепного, а то  и  богоугодного.  Эта  чертова  кукла
Циала стала Архипастырем, почему бы нашему злыдню не взять с нее пример?
Очень удобно...
   Насколько было бы лучше и для нас, и для  Тарры,  если  бы  мы  могли
наблюдать за происходящим. Только бы выбраться отсюда  незамеченными,  а
там мы бы не растерялись. И я, и  Эрасти  владели  эльфийской  магией  и
умели путать следы. Нас ждал Гиб, я  очень  надеялась  и  на  встречу  с
Эмзаром и Романом, и на наших милых болотников, но пока  это  были  лишь
мечты и вздохи. Если в Тарре не поднимется такой же магический шум,  как
во  время  моего  бегства  или  схватки  с  Оленем,  незамеченными   нам
выбраться. Конечно, существовал ничтожный шанс, что нам  откроют  дорогу
снаружи, но надеяться на это вряд ли стоило. Нам оставалось только ждать
и,  чтобы  не  сойти  с  ума  от  тревоги  за  оставшихся,  думать   над
пророчествами. Я еще раз повернула перстень Анхеля, вглядываясь в черную
глубину, слегка отливающую красным. Эрасти отдал мне это кольцо, когда я
вернула ему оба талисмана. Кто же и когда свершит два оставшихся греха?
   Я тайком глянула на Эрасти, сидящего  у  воды,  он  почувствовал  мой
взгляд, оглянулся и махнул рукой. Хорошо, что он вновь стал самим  собой
и готов к бою. Я все-таки сделала это!
 
2871 год от В.И. 
22-й день месяца Волка. 
Тагэре 
 
   Рауль ре Фло подъехал к Тагэре на исходе ветреного дня, который никак
не мог решить, зимний он или осенний. Под конскими  ногами  похрустывали
смерзшиеся листья, иней покрывал берега Арты, но темная быстрая  вода  и
не думала о ледяном смирении.  Рауль  поднял  глаза  на  главную  башню.
Знамени не было, да и не могло быть. Хозяин замка в Мунте, а здесь  лишь
вдовствующая герцогиня с  младшими  детьми.  Однако  караул  нес  службу
исправно. Их заметили. Ветер услужливо  донес  голос  сигнальной  трубы.
Дени молодец, сделал все  как  надо,  может  оставить  Тагэре  с  чистой
совестью и спокойным сердцем. Надо полагать, капитан приглядел  кого-то,
кому можно поручить замок, а  сам  Гретье  нужен  во  Фло.  Эста  вольна
поступать так, как  ей  хочется,  коль  она  решила  похоронить  себя  в
северном замке, это ее право, но жизнь продолжается, и дел впереди  даже
не гора, а горный хребет!
   Граф радостно приветствовал знакомых, которые, в свою очередь, весело
прокричали здравицу владетелю Фло. Можно не сомневаться,  что  северянам
найдется о чем поговорить с его воинами, пока  он  будет  объясняться  с
Эстой. Филипп поручил ему забрать братьев во  Фло.  Граф  не  знал,  как
король  объяснил  свое  решение  матери,  но  истинной   причиной   была
потребность мальчишек в мужской руке и обществе сверстников, а  Эста  не
желала  видеть  в  Тагэре  никого.  Она  проводила  целые  дни  или   за
вышиванием, или в иглеции у надгробий мужа и сына, словно бы не  замечая
уцелевших детей. Замок оказался на плечах у  старшей  дочери  Шарло,  но
Марта останется здесь недолго. Весной Филипп выдаст  сестру  за  герцога
Оргонды. Это разумное решение. Тридцатилетний Марк не слишком-то твердый
и умный человек, хоть  и  велит  называть  себя  Отважным.  Марта  с  ее
красотой и умом наверняка  сделает  мужа  хорошим  союзником,  тем  паче
Оргонда с Ифраной как кошка с собакой... Эстела же, если не передумает и
не уедет к сыну или матери, останется лишь с двенадцатилетней Лаурой.
   Странное дело, и он, и Филипп не то что побаиваются  Эсту,  но  в  ее
присутствии становится как-то холодно и  тяжело.  Король,  похоже,  даже
рад, что мать не вмешивается в его дела, хотя это странно. Старшая  дочь
покойного  Этьена  всегда  была  властолюбивой,  не  то  что  "колдунья"
Марион...
   - Я рада тебя видеть, Рауль. - В лиловом  с  белой  каймой  покрывале
Эстела Тагэре напоминала какую-то из древних королев, но  какую  именно,
граф забыл.
   - Прекрасно выглядишь, - покривил душой ре Фло.
   - Благодарю, - кивнула она, хотя раньше комплименты  вызывали  ее  на
длинный шутливый разговор. - Ты приехал как граф ре Фло или как посланец
Филиппа?
   - И то и другое. Я привез письмо, это правда, но я и так -  собирался
всех вас повидать и заодно забрать Дени. Он мне нужен, а войны на севере
пока не предвидится.
   - Что ж, тебе виднее. Гарнизон в полном порядке, он может ехать.
   - Так ты не против?
   - Не против. Я думаю, тебе  следует  отдохнуть  с  дороги.  Она  была
права, но отдыха не получилось. Слишком  много  оказалось  дел,  которые
следовало уладить. Задерживаться в Тагэре ре Фло не мог. Не "не  хотел",
а именно не мог, потому  что  без  Шарля  замок  казался  мертвым.  Даже
знакомые  комнаты,  в  которых  он  жил  юношей,  насквозь   пропитались
горьковатым запахом атэвской смолы <Смола пирамидальной сосны,  растущей
на побережье Атэва, используется во время  траурных  служб.>,  напоминая
то, о чем хотелось забыть. Рауля бросало из крайности  в  крайность.  То
ему казалось, что он приехал на похороны, то (когда  горящие  в  каминах
поленья и ароматы кухни перебивали атэвские благовония) его  заносило  в
прошлое. Казалось, что вот-вот по мосту процокают  копыта  Пепла,  Шарло
спрыгнет с коня, на ходу сбрасывая промокший плащ, взлетит по  лестнице,
засмеется, протянет ладони к огню...  Проклятый!  До  какой  же  степени
память берет над нами власть!
   Граф ре Фло, сжав зубы, занялся неотложным.  Вместе  с  Дени  Гретье,
которого грядущий отъезд сначала чуть ли не огорчил, а потом,  наоборот,
несказанно обрадовал, Рауль обошел замок, лишний раз убедившись в уме  и
прилежности своего капитана. Поговорил  с  четырьмя  младшими  офицерами
потолковее и назначил преемником Гретье Арсена Лагара. Поговорил о нем с
Эстелой, которая равнодушно согласилась на  замену.  Точно  так  же,  не
поднимая глаз от вышивки, вдова Шарло заметила, что, раз Филипп считает,
что братьям будет лучше во Фло, она не возражает.  Только  кузен  должен
помнить, что Александр посвятит себя церкви, и поэтому  она  хотела  бы,
чтобы с ним поехал и его  учитель.  Рауль  вздохнул  с  облегчением.  Он
предполагал, что Эстела будет сопротивляться, но она, похоже, была  даже
рада отъезду сыновей.
   Через три дня герцоги Ларрэн и Эстре в сопровождении своего  старшего
кузена, капитана Гретье и двух сотен воинов  покинули  Тагэре.  Накануне
выпал снег, утро было морозным и ясным, из лошадиных ноздрей  выбивались
нежные  струйки  пара,  над  высокими  серым  башнями  кружили   вороны.
Кавалькада рысью шла вдоль торопливой реки, эльтские  подковы  оставляли
на нетронутом  снегу  четкие  отпечатки.  На  повороте  дороги  Рауль  в
последний раз оглянулся на замок  без  флага  и  столкнулся  взглядом  с
младшим кузеном. Александр ехал вместе  с  Гретье.  Мальчик  не  захотел
путешествовать в карете вместе с братом Евтихием, и Рауль его  прекрасно
понимал, лично он с этой тощей крысой не смог бы провести  и  десятинки.
Ре Фло немного волновало, не простудится  ли  мальчишка,  хотя,  похоже,
разговоры о хрупком здоровье Сандера несколько преувеличены. Как  бы  то
ни было, Дени с ним ладит, а это добрый знак. Шарло отнюдь не  собирался
загонять младшего в монастырь, и он, Рауль, постарается  исполнить  волю
друга. Граф придержал коня и, поравнявшись с Дени и Сандером, заметил:
   - Эскотцы говорят, что нет лучше  приметы,  чем  выехать  по  первому
снегу да еще при солнце. Это твоя первая дальняя дорога, Сандер. Загадай
три желания, они исполнятся.
   Мальчик немного подумал и тряхнул головой.
   - Я загадал, только они не могут сбыться.
   - Никогда не говори слова "не могут".  Если  захочешь  по-настоящему,
сбудутся как миленькие. Над смертью мы не  властны,  это  так,  но  наша
жизнь в наших руках и больше ни в чьих.
   Проклятый, у парнишки не только глаза Шарля, но и  его  улыбка!  Жить
ему, конечно, будет непросто, ну да горб  на  душе  куда  хуже,  чем  на
спине. Будет и на его улице праздник. Ре Фло подмигнул  кузену  и  вновь
занял место во главе отряда.
 
ЭПИЛОГ 
 
   - А он изрядно изменился.
   - Вот уж нет. Он набрался сил и, похоже, научился кое-чему не  только
на своей ошибке, а и на множестве чужих, но никоим образом не изменился.
По-прежнему его основное оружие - предательства и соблазны, а его сила в
слабостях и противников, и союзников.
   -  В  последнее  время  его  союзники   становятся   все   мельче   и
омерзительнее,  если,  разумеется,   исключить   нашего   странствующего
собеседника.
   - Я бы не назвал Странника его  союзником.  Скорее  наследником  или,
вернее, охотником, который ждет, когда собака пригонит ему дичь, которую
он сам ни учуять не в силах, ни догнать...
   - Низко же ты ставишь того, кто берется учить всех, даже  тебя,  хотя
ты и отдал право действовать за право знать.
   - Я отдаю ему должное, брат. Его намерения чисты, он уверен  в  своей
правоте.
   - Настолько уверен, что ради нее предал сам себя и тех,  кто  шел  за
ним, надеясь на одно и получая иное.
   - Он, насколько мне  помнится,  называет  это  не  предательством,  а
жертвой и оплакивает ее. Но хватит о нем. Его время еще не пришло.
   - И не придет, если ты  не  ошибся  в  своем  знании,  а  я  в  своем
доверии...  Хотя  меня  беспокоит  порожденная  нашим  знакомцем  гниль.
Слишком много предательства и обмана... Ты прав,  он  многому  научился,
выпустив вместо десяти драконов тысячу змей.
   - Брат, ты противоречишь сам себе. Не ты ли всегда превозносил сердца
и души тех, кого почитающие себя великими не принимают в расчет.
   - Есть предел боли, который не по силам даже смертным. И  все  же  ты
прав. Будем верить, что они продержатся, ведь осталось совсем недолго...
ДЕЙСГВУЮШИЕ ЛИЦА
 
ЛЮДИ 
 
   Абуна Джаббу - атэвский ученый и астролог.
   Али - брат калифа Усмана, полководец.
   Апьда - знатная мирийская фамилия. Сигна - морской змей.
   Аквилина - циалианка, сменившая Анастазию в замке Тагэре.
   Анастазия (в миру Соланж Ноар) - циалианка.
   Андроник - кардинал Оргондский.
   Антоний - епископ Эстрийский.
   Анхель Светлый (1244 - 1310) - легендарный  император  Арции,  символ
доброго и мудрого правителя.
   Аррои - династия, правящая в Арции с 2230 года.
   Аррой Руис (1113 - 1167) - мятежный  арцийский  принц,  родоначальник
Арроев Эландских. Сигна - три белых нарцисса.
   Аррой Рене-Аларик-Руис, герцог и-Рьего сигнор че Вьяхе (2180 - 2231?)
- Первый Паладин Зеленого храма Осейны, великий герцог  Эланда  (2228  -
2231?), король Таяны, господарь  Тарски,  император  Арции  Рене  Первый
(2230). Сигна - белый волк, воющий на луну.
   Аррой Стефан-Рене-Аларик, сигнор че Ри  (2212  -  2274)  -  император
Арции Рене Второй Смелый (2231 - 2274), сын Рене Первого.
   Артур - клирик в замке Тагэре.
   Ау'густа - жена капитана замка Тагэре.
   Баадук (1201 - 1256) - почитается  в  Эр-Атэве  пророком,  основатель
религии.
   Бартоломей - кардинал Фронтерский.
   Батары - знатная арцийская фамилия. Сигна - крылатый змей.
   Батар Конрад - маршал Арции при королеве Агнесе.
   Бэррот - знатная арцийская фамилия. Сигна - черный лис в короне.
   Бэррот Луи - канцлер Арции.
   Валериан - органист в замке Тагэре.
   Валлок - барон, соратник Тагэре. Сигна - стрела, пронзающая облако.
   Верной - воин в Тагэре.
   Виргиния - Предстоятельница циалианского ордена.
   Гардани - таянская королевская династия. Сигна  -  изогнутый  меч  на
фоне трехглавой горы, из-за которой поднимается солнце.
   Гардани Белинда-Лара-Эттина (2215 - 2256)  -  дочь  Шандера  Гардани,
императрица Арции (2233 - 2256), жена Рене Второго.
   Гардани Шандер (2195 - 2264) - Великий Герцог Таяны (2230 - 2264).
   Гарро Жиль - начальник Тайной Канцелярии  Арции.  Гартажи  -  знатная
арцийская фамилия. Сигна - орлиная лапа.
   Гартаж Артур - сторонник Лумэнов.
   Гартаж Эжен - младший брат Артура, участник битвы при Эльте.
   Генриетта - бланкиссима, настоятельница Фей-Вэйи.
   Герары - арцийская дворянская фамилия. Сигна - Альбатрос.
   Герар Амбруаз - нобиль из Тагэре.
   Гийом - сигурант Агнесы.
   Тог Флоримон - капитан эскотских наемников.
   Годой Монтайе Михай-Эсейб-Удад (2172  -  2230)  -  господарь  Тарски,
герцог, самозванный регент Таяны и император Арции.
   Годойя Мария-Герика (2209 - 2231?) - единственная дочь  Михая  Годоя,
наследница Тарски, впоследствие королева Таяны и госпожа Тарски.
   Третье Дени - капитан Рауля  ре  Фло,  учитель  Александра.  Дафна  -
наперсница мирийской герцогини Эвфразии. Диана - бланкиссима в  Мунте  и
Арции. Доминик. - антонианский епископ в Мунте. Дорже  Лионэль  -  Белый
Паладин. Евгений - кардинал Арции. Евтихий - клирик, учитель  Александра
Тагэре. Елена - бланкиссима Авиры и Ифраны. Жак - воин ре Фло.
   Жерве - белый рыцарь из Фей-Вэйи.
   Жарвье - глава мунтского ополчения, старейшина цеха  краснодеревщиков
и гобеленщиков.  Жозеф  по  прозвищу  Паук  -  король  Ифраны.  Зенон  -
господарь Фронтерский.
   Иданнэ Ренат - виконт, наследник графа Койла.
   Илларион (Изье Жорес)  -  антонианский  епископ  в  Мунте,  сменивший
Доминика.
   Инта   (гоблинская   транскрипция   имени   Линета)   -   легендарная
возлюбленная сына Омма.
   Иоахиммиус Рэггский (2169 - 2254) -  сподвижник  Филиппа  и  Феликса,
один из самых влиятельных кардиналов, впоследствии настоятель  монастыря
Святого Эрасти Гидалского в Эр-Атэве, причислен к лику святых.
   Иоанн  -  настоятель  обители  Святого  Эрасти  Гидалского,  преемник
владыки Никодима.
   Иоакинф - Архипастырь (2823 - 2864).
   Корне - Белый рыцарь.
   Килина - бланкиссима Фронтеры.
   Катто - дворянская семья. Сигна - летучая мышь и роза.
   Козина - сестра-наставница в Мунте.
   Койла - знатная арцийская фамилия. Сигна -  два  скрещенных  копья  и
бычья голова.
   Койла Гастон - приближенный Филиппа Четвертого.
   Корнелиус - медикус и астролог-самоучка в замке Тагэре.
   Корнелия - бланкиссима Оргонды.
   Кроасс Антуан - молочный брат Обена Трюэля, воин.
   Крэсси Люсьен - барон, сторонн