Чтобы  оправдать
свое существование. Чтобы не сойти с ума...

2228 год от В. И. Утро 23-го дня месяца Волка.
Пантана

   - Мне кажется, за нами кто-то идет. И довольно давно.
   - Может быть, Клэр все же решил пойти с нами?
   - Нет, он обещал охранять Эмзара, а Дом Журавля верен слову чести.  К
тому же это не эльф... И, пожалуй, не человек... - Астен  остановился  у
необъятного каштана, так, чтобы Герика оказалась между стволом дерева  и
его спиной.
   Деревья, особенно старые каштаны, сосны и березы, могут  защитить  от
достаточно сильной колдовской атаки. Не говоря уж  об  ударе  мечом  или
стреле. За себя Астен не опасался. В мире было не так  уж  много  магов,
способных с ним потягаться, да и  легкий  меч,  который  он  захватил  с
собой, в руках принца-Лебедя превращался в грозное оружие.
   Герика  спокойно  встала  там,  куда  ей  было  велено.  Если  она  и
испугалась, то не подала виду. Впереди была узкая  ложбина,  по  которой
летом наверняка тек ручей. Теперь же  она  сияла  девственной  белизной.
Темное грузное небо только подчеркивало нетронутость снега.
   - Было бы обидно получить стрелу в спину в таком  приятном  месте,  -
прошептал Астен, - ты ничего не чувствуешь? -  спросил  он  с  надеждой,
вспомнив, как Герика предугадала убийство Тины.
   - Нет, - шепотом откликнулась тарскийка, - ничего. По  крайней  мере,
ничего опасного. Напротив, мне кажется,  сейчас  случится  что-то  очень
славное.
   - Вот как? - отозвался ее спутник, снимая руку с эфеса меча. - Постой
все же тут, - и эльф, протянув  вперед  руки  с  раскрытыми  ладонями  в
древнем, как сама Тарра,  мирном  жесте,  сделал  шаг  от  спасительного
ствола...
   Герика с интересом, но без какой бы то ни было тревоги  наблюдала  за
ним. Вскоре ветви  можжевельника,  окружавшего  тропу,  зашевелились,  и
оттуда  вышла  огромная  рысь  в  роскошном  зимнем  наряде.   Зверь   с
достоинством уселся  на  тропе,  совсем  человеческим  жестом  приподняв
переднюю лапу.
   - Преданный! - в голосе Астена был не вопрос, а  утверждение.  -  Он,
видимо, ждал тебя здесь всю осень. Ты ведь все еще носишь браслет?
   - Да, - кивнула женщина, выходя из своего укрытия.
   Рысь сидела неподвижно, не сводя  желтых  тревожных  глаз  с  подруги
Стефана. Собака на ее месте  принялась  бы  суматошно  прыгать,  оглашая
окрестности  восторженным  лаем,  Преданный  же  продолжал  сидеть   как
изваяние, пока  Герика  не  опустилась  перед  ним  на  корточки,  робко
коснувшись пятнистой шкуры.
   - Ты знаешь, я ведь его почти забыла... Мне казалось, у  меня,  кроме
Романа и вас троих, нет никого... А он  меня  искал.  Знаешь,  если  это
магия, давай его  отпустим,  пусть  идет  в  свой  лес...  У  него  ведь
наверняка была своя жизнь.
   - Боюсь, это  невозможно.  Преданных  освобождает  только  смерть.  И
потом, они довольно быстро становятся в чем-то подобны своему господину.
Эта рысь уже не совсем зверь... Она понимает куда больше  самого  умного
пса или коня.
   Астен присел рядом с Герикой.
   - Я ее друг. Так же, как и ты. - Точеная рука эльфа легла  на  голову
дикого кота, тот на мгновение зажмурился, потом издал  короткий  хриплый
звук и извечным кошачьим жестом потерся пушистым плечом о куртку Астена.
   - Значит, ты меня принимаешь? Мы с тобой должны отвести ее туда,  где
она будет в безопасности. Если со мной что-нибудь случится, это сделаешь
ты.
   Они никогда  потом  об  этом  не  говорили,  но  и  Герике  и  Астену
показалось, что Преданный кивнул.

2228 год от В. И. Ночь с 25-го на 26-й день месяца Волка.
Пантана. Убежище

   Тихо-тихо  падал  снег.  Невесомые   сверкающие   пылинки   совершали
церемониальный танец в длинных полосах лунного света,  превращая  его  в
ожившее кружево. За окном царила зимняя ночь во всем своем  безжалостном
великолепии, а в Зале Первых Фиалок пылал камин, и  на  столе  в  кубках
дымилось подогретое вино.
   В  креслах  у  огня  сидели  двое  и  тихо  разговаривали.  Это   был
бесконечный разговор, который могут вести только живущие одними страхами
и надеждами. Местоблюститель Лебединого трона,  старший  сын  последнего
эльфийского владыки Эмзар Снежное Крыло вел неспешную  беседу  со  своим
новым советником Клэром Утренним Ветром. С той ночи, когда погибла Тина,
а Герика с Астеном ушли в никуда, Клэр оставался  в  Лебедином  Чертоге.
Его родичи,  опасавшиеся  за  рассудок  и  жизнь  художника,  постепенно
успокаивались - правитель заставил  Клэра  загнать  в  самые  отдаленные
уголки души боль от потери и взяться за  неотложные  дела,  от  которых,
возможно, зависели судьбы мира. О чем они  говорили,  никто  не  знал  -
разрушить защиту, которой отныне окружил себя Эмзар, было по силам разве
что великим магам  древности.  Еще  недавно  доступный  всем  и  каждому
Лебединый Чертог превратился в зачарованную  крепость.  В  Убежище  это,
однако, восприняли как должное.
   После  смерти  Тины  эльфы,  словно  бы  очнувшись  от   тысячелетней
летаргии, соизволили посмотреть  вокруг  и  обнаружили,  что  мир  готов
рухнуть. Древние и при этом вечно юные создания  оказались  к  этому  не
готовы. Кроме, пожалуй, правителя, как-то  сразу  взявшего  все  в  свои
руки. Эмзара слушали - ведь когда наступает час решения и час  действия,
мало кто готов взять груз на себя.
   Нашлись, разумеется, и такие, кто считал, что  Эмзар  должен  сделать
все, чтобы увести свой народ из обреченной Тарры, но поскольку сами  они
не представляли, как это можно  сделать,  то  и  требования  их  звучали
достаточно вяло. Что думал сам Эмзар, не знал, пожалуй, никто, но вид  у
принца был такой, словно ему  все  ведомо  и  он  ко  всему  готов.  Это
успокаивало. Но, к  несчастью,  уверенность  старшего  из  Лебедей  была
умелой игрой. Эмзар не представлял, ни что ему делать дальше, ни чем все
может кончиться. Всю тяжесть  положения  знали  только  он  и  Клэр,  и,
похоже, именно это знание и спасало последнему жизнь и рассудок.
   Этот вечер обещал стать одним из тех, когда  собеседники  в  тысячный
раз перебирают уже известное в надежде отыскать хоть  какой-то  просвет,
но судьба в лице молодого воина из Дома Ивы уже маячила на пороге.
   - Правитель, - Ариэн Нарсиэль учтиво склонил  голову.  -  Вас  желает
видеть жена Вашего брата.
   - Проведи ее в малый кабинет, - ответил Эмзар, на  лице  которого  не
дрогнул ни один мускул. Но когда  воин  вышел,  он,  подбросив  в  огонь
несколько еловых шишек, задумчиво добавил:
   - Не знаю, что ей может понадобиться, но радость эта встреча нам вряд
ли принесет.
   - Нам? - удивился Клэр. - Но я вовсе не хочу ее видеть.
   - Нам, - подтвердил правитель, - я понимаю, что она  мать  Эанке.  Но
именно поэтому нужно ее выслушать.
   Клэр  больше  не  возражал.  Вдвоем  они  поднялись   по   обвивающей
белоснежную колонну пологой лестнице в башенку,  где  и  был  расположен
Малый кабинет,  в  котором  Правитель  предпочитал  вести  доверительные
беседы и который, как и Зал Первых фиалок,  был  теперь  окружен  особой
защитой. Нанниэль уже ждала  их  и  порывисто  поднялась  им  навстречу.
Знавший  невозмутимость  своей  красавицы-невестки,  Эмзар  понял,   что
произошло что-то необычное и скорее всего неприятное.
   - Садитесь, - он поцеловал тонкую, унизанную перстнями руку, - как  я
понимаю, что-то произошло.
   Нанниэль  выразительно  посмотрела  в  сторону  Клэра,  но  Эмзар  не
позволил ей и рта раскрыть:
   - Дорогая, Клэр со вчерашнего дня любезно согласился стать моим  Одро
<Одро (Сотро, Зотро) от эльф. "другой". Звание, которое носит наперсник,
доверенное лицо владыки. Звание это не  является  придворной  должностью
или титулом и принимается  только  с  согласия  будущего  одро,  который
заявляет о том, что готов разделить судьбу  своего  господина  и  друга,
какой бы она ни была>, у меня от него не может быть тайн.
   Водяная Лилия присела в классическом реверансе, но выражение ее  лица
не отвечало требованию даже самого незатейливого этикета - губы  женщины
дрожали, под глазами чернели круги, из всегда  безукоризненной  прически
выбилась вороная прядь, падающая на белоснежную шею,  но  это  Нанниэль,
похоже, не тревожило. Взглянув в глаза деверю, она произнесла  отрывисто
и четко:
   - Она ушла.
   - Кто? - спокойно уточнил Эмзар, хотя в ответе не сомневался.
   - Моя дочь и ваша племянница. Я обнаружила  это  лишь  сейчас,  когда
зашла к ней. Она взяла свои артефакты, оружие и... - тут голос  Нанниэли
дрогнул, - драгоценности Дома.
   - Она оставила письмо? Когда она ушла? Одна или  с  кем-то?  -  Эмзар
говорил спокойно, но на душе у него было гадко и становилось все гаже.
   - Она не оставила ничего, что могло  бы  объяснить  ее  намерения,  -
почти прошептала жена Астена, - ушла же  она  прошлой  ночью.  Вместе  с
Фэриэном и четырьмя воинами из его Дома.
   - Что ж, Ниэ, - правитель коснулся ее руки. - Вы рассказали все,  что
знали, а теперь идите и отдохните.
   - Но, - она вскинула на  него  измученные,  но  от  этого  еще  более
прекрасные глаза, - но я не знаю, что она может совершить. Она... Боюсь,
она безумна...
   - Идите домой, - повторил Эмзар, - а я буду  думать.  И  действовать.
Это мое дело. Идите, Ариэн вас проводит.
   Нанниэль торопливо подобрала тяжелые юбки и, не  оглядываясь,  вышла,
почти выбежала, а Эмзар повернулся к Клэру.
   - Вот и началось.
   - Что ты намерен делать?
   - Для начала прочесать  остров.  Если  у  них  хватило  глупости  его
покинуть, надо сделать так, чтоб они не смогли вернуться.
   - Выходит, ты рад, что она ушла? - не поверил своим ушам Клэр.
   - Я рад. И одновременно я в ужасе, - Эмзар задумчиво повертел в руках
изящную подставку для  перьев,  а  потом  бросил  ее  на  стол,  да  так
неудачно, что ни в  чем  не  повинная  вещица  свалилась  на  изысканный
золотистый ковер, - как  правитель  я  до  безумия  рад,  что  эта  змея
избавила  нас  от  своего  присутствия  и   утащила   с   собой   своего
сподвижничка. Останься они тут и начни разговоры о том, что  эльфам  нет
дела до остальных, что мы должны спасать себя и так далее, у  нас  могли
бы быть крупные неприятности. Но я боюсь, Клэр... Они ведь не просто так
ушли. Они замышляют убийство.
   - Но... Я не понимаю...
   - Неужели ты не понимаешь, что Тина, - Клэр при  звуках  этого  имени
вздрогнул, как от удара, - Тина была убита по ошибке.  Ей  нужна  Эстель
Оскора, уж не знаю, сама она дошла до этой мысли или  кто  присоветовал,
но они бросились в погоню. А я отпустил их с Астеном вдвоем!!!
   - Великий Лебедь! Я так хотел пойти с ними, - простонал Клэр,  -  но,
может быть, еще не поздно!
   - Поздно, Клэр. Эанке опередила нас больше чем на сутки.  Гнаться  за
ней почти бессмысленно. И потом, ни ты, ни я не можем покинуть  Убежище,
а открыть тайну кому-то еще... Я не уверен, что моя племянница  увела  с
собой всех своих сообщников.
   - Но Астен ваш брат.
   - Да. А Герика его Эфло д'огэр, - Эмзар сжал кулаки, - и все равно  я
вынужден предоставить их самим себе. От нас тут ничего не зависит. Может
быть, их не найдут. А если найдут, то справиться с Астеном непросто.  Да
и судьбу Эстель Оскора вряд ли кто может угадать. Они вступили  на  свою
дорогу, и они пройдут ее до конца, а как и когда он наступит, нам  знать
не дано.
   - Хорошо, - вздохнул Клэр, - пусть будет так. А что будем делать мы?
   - Готовиться к походу.
   - Ты хочешь сказать?..
   - Я хочу сказать, что весной вспыхнет война и клан  Лебедя  примет  в
ней участие на стороне Эланда и Кантиски.

Эстель Оскора

   Мы шли уже почти кварту. Я, Астен и нашедший нас  Преданный.  Впереди
меня ждало туманное  гостеприимство  Его  Святейшества,  позади  остался
кто-то, желавший моей смерти,  а  я  была  почти  счастлива,  живя  лишь
сегодняшним днем. Мои спутники, похоже, разделяли мое настроение. Иногда
мы начинали резвиться в снегу, как щенки или,  учитывая  природу  нашего
третьего товарища, как котята. Дорога не была  трудной,  так  как  Астен
прихватил с собой  множество  волшебных  мелочей,  сводивших  неудобства
нашего похода на нет. Хватало и взятой  в  Убежище  питьевой  воды,  тем
более  Преданный  взял  на  себя  обязанность  снабжать  нас  зайцами  и
рябчиками, каковых и добывал по ночам с удивительной ловкостью. Занятно,
но он явно предпочитал испеченное на углях мясо сырому.
   Шли мы быстро, но эльфы, похоже, забрались  в  один  из  самых  диких
уголков Пантаны. Кроме нескольких лесных деревушек,  которые  мы  обошли
десятой дорогой, следов человека не  наблюдалось.  Зато  зверья  было  в
изобилии. Однажды мы нарвались на танцующих под  луной  волков,  которые
нас то ли не заметили, то ли не обратили  внимания,  а  вот  я  навсегда
запомнила их грациозные прыжки в лунном сиянии. Мне внезапно  захотелось
стать волчицей и всю жизнь бегать плечом к  плечу  со  своим  волком  по
заснеженному лесу, загонять для него дичь, ощущая на  губах  солоноватый
привкус крови, и не думать ни о чем...
   - Что с тобой? - Астен тряс меня за плечо с озадаченным  видом,  я  в
ответ  только  рассмеялась.  Он  подумал  и  присоединился  ко  мне.  Мы
смеялись, как два дурачка, вдали пели волки и  светила  полная  луна.  Я
хорошо помню эту ночь, потому что она оказалась последней спокойной.  Мы
долго сидели у костра, разговаривали ни о чем и обо  всем.  Я  узнала  о
том, что Астен однажды уже  покидал  Убежище,  что  он  никогда  не  был
счастлив с Нанниэлью, которая его,  видимо,  также  никогда  не  любила.
Лебедь  говорил  много,  лихорадочно  быстро,  словно   боялся   чего-то
недосказать. Преданный  ушел  на  охоту,  мы  были  совершенно  одни.  И
внезапно я поняла, что небезразлична этому бессмертному  красавцу.  Нет,
он не сказал мне ничего и вместе с тем сказал все. Если мужчина начинает
исповедоваться перед женщиной, это значит, что он  или  выпил,  или  эта
женщина ему нужна. А чаще всего и то и другое...
   Вернулся Преданный, волоча за собой молоденькую косулю. Жизнь жестока
по  определению,  но   в   дикой   жестокости   нет   грязи,   подлости,
предательства. Преданный от рождения был наделен правом убийства, так же
как его жертвы изначально  получали  право  на  трусость,  ибо  для  них
трусость была единственным щитом против когтей и клыков.
   Но те, кто по уверениям Церкви получили от Творца  бессмертную  душу,
все запутали. Эльфы тут оказались ничуть не  лучше  людей.  Может  быть,
красивее,  умнее,  изначально  одареннее,  но  проклятие  выбора,  цели,
средств, совести они несли так же, как и мы. Поэтому мы  могли  понимать
друг друга, а значит, ненавидеть. Или любить...
   Любил ли меня Астен? Любила ли я его? Пока еще  нет,  но,  если  наше
путешествие продлится, может случиться  все,  что  угодно.  Впрочем,  до
Кантиски было не так уж и далеко. Скоро мы  должны  будем  выбраться  на
тракт, где можно найти лошадей. И придется решать, как быть с Преданным,
который в Святом Граде был бы  весьма  неуместен.  Но  пойдет  ли  он  в
Убежище с Астеном?
   - Вряд ли, он должен быть с тобой, - то ли я думала вслух, то  ли  мы
думали об одном и том же...
   - Должен?
   - Ты носишь браслет Стефана. Его единственный долг защищать тебя.
   - А я не могу его уговорить пойти с тобой?
   - Нет. Он умнее любого зверя, но он еще не человек. Он  знает  только
свой долг и будет ему следовать.
   Мы  помолчали.  Разговор  не  клеился.  Так  всегда   бывает,   когда
неотложных дел нет, а говорить ни о  чем,  думая  о  слишком  многом,  -
значит лгать. То же, что было у меня на  душе  и,  возможно,  у  Астена,
казалось столь неуместным, что мы не могли себе позволить заговорить  об
этом. Костер горел, звезды медленно ползли по небу,  зима  правила  свой
бал. Засыпали подо льдом реки,  увязали  в  снегу  деревья,  становились
непроходимыми горные перевалы. Зима давала передышку всем...
   - Астен, - окликнула я своего спутника, и тот  немедленно  вскинулся,
словно ждал моего вопроса, - как ты думаешь, что я в сущности  такое?  И
что я должна сделать?
   - Я не знаю...
   - Я не спрашиваю тебя,  что  ты  знаешь,  -  внутри  меня  неожиданно
поднялась какая-то веселая злость, - я хочу знать, что ты думаешь.
   - Что я думаю,  -  эльф  повторил  мой  вопрос,  видимо  собираясь  с
мыслями. - Я думаю, это твой жребий, и ты должна его нести, пока можешь.
И даже дальше. Я  пытался  отыскать  в  тебе  какую-то  необычную  Силу,
Герика, и не смог. Но это  вовсе  не  значит,  что  ее  нет.  Она  может
пробудиться, когда ты столкнешься с  магией  сущностей,  которые  хотели
подчинить тебя свой воле. Или когда тебе будет  грозить  опасность,  или
когда ты, сама того не зная, вдруг выполнишь какое-то условие.
   - Но когда на нас с Тиной напала Эанке и там, у Пантаны, я ничего  не
смогла...
   - Меня это удивляет, но магия Прежних <Прежние -  сначала  эльфы  так
называли Первых богов Тарры, а затем это слово стало  обозначать  все  и
всех, имеющих отношение к Первым богам > нам известна очень плохо. Может
быть,  чары,  которыми  пронизано  Убежище,  ее  гасят.  Ведь   когда-то
приведшие нас в этот мир Светозарные уничтожили прежних  его  хозяев,  а
значит, дарованная ими магия может свести на нет "подарок" Оленя.
   - Тогда почему вы его боитесь?
   - Потому что он плоть от плоти  этой  земли,  а  мы  лишь  пришельцы,
причем неразумные пришельцы, - с нарочитым смешком откликнулся Астен.  -
Но давай лучше поговорим  о  тебе.  Ты  спокойно  обращаешься  с  нашими
поделками, в каждую из которых вложена магическая сила, ты  уже  освоила
парочку заклятий. Это значит, что у тебя есть способности к волшбе и то,
что ты нам не враждебна.
   - Но откуда?.. - я не договорила, но Лебедь все понял.
   -  Эльфийская  магия,  смешанная  с  магией   талисмана   Проклятого,
оказалась смертоносной не для тебя, а лишь для того существа, которое ты
носила в себе. Это оно было воплощенным Злом. Ты же скорее всего  можешь
стать и Злом, и Добром, и зависит это лишь от тебя. Большего не знаю  и,
наверное, не хочу знать.

2228 год от В. И. Раннее утро 4-го дня месяца Звездного Вихря.
Большой Корбут

   Солнце еще не показалось над зубчатым горным гребнем, но света, чтобы
провести коней по узкой горной тропе, Рамиэрлю хватало.  Хвала  Великому
Лебедю, дорога для лошадей еще годилась. Топаз шел  спокойно,  но  Перла
упрямилась, и Роману все чаще приходилось останавливаться и  уговаривать
кобылицу сделать еще шаг.
   - Честное слово, дорогая, - не выдержал наконец  эльф,  -  я  начинаю
подозревать, что в твоем роду был осел. - Перла обиженно  повела  ушами,
но с места все же сдвинулась.
   Зимнее утро в Корбутских горах выдалось красивым, но  неуютным.  Было
очень ясно и очень холодно, и Роман знал, что чем выше  они  поднимутся,
тем будет холоднее. Собственно говоря, настоящий подъем он начал  вчера,
а до этого петлял  по  долинам  рек  и  ручьев,  стараясь  отыскать  для
перехода место поудобнее. Прав ли он оказался в  своем  выборе,  покажет
самое ближайшее будущее. Пока тропа, по которой  они  шли,  была  вполне
проходимой и вела в нужном направлении, но вот от Уанна  по-прежнему  не
было ни слуху ни духу, хотя Рамиэрль не сомневался - когда  маг-одиночка
сочтет нужным, он его отыщет. Пока же нужно подчиниться  зову  кольца  и
идти вперед.
   Если не начнутся зимние вьюги и не придется бросить лошадей, то  путь
через Большой Корбут отнимет дней двадцать пять, после чего они окажутся
в тех самых Ларгах, про которые много наговорено и написано,  но  толком
ничего не известно. Кроме того, что туда ушел и там сгинул Эрасти Церна,
а Циала смогла вернуться. Ну а  если  за  первой  горной  цепью  встанут
вторая и третья, а некоторые источники утверждали  именно  это,  то  ему
придется в горах зазимовать, снегопады отрежут дорогу не только  вперед,
но и назад...
   Громкий лай оторвал эльфа от ставших привычными  мыслей  и  расчетов.
Оскорбленная собачьей неучтивостью Перла пронзительно за