ад. Зная себя, решила выждать немного, чтобы дать разрастись теплу, зародившемуся внизу живота. Она будет такой, какой он хочет ее видеть, и, подавшись ему навстречу, полностью отдаваясь его власти, она знала, что вознаграждена сполна.
     Рорик улыбнулся. Она почувствовала это и открыла глаза. Он поставил ее на колени, лицом к себе и расстегнул на плечах дорогие серебряные броши, затем снял тунику и наконец платье. Мирана осталась в одной рубашке, тонкой и девственно-белой, но и та вскоре оказалась на земле. Он приподнял руками ее груди и, не выпуская их, принялся ласкать соски, пока не почувствовал, что ее дыхание участилось.
     - Тебе холодно?
     Миране не было холодно, просто она была обнажена, а он нет, и от этого она чувствовала себя неловко. Однако она послушно села перед ним, зная, что он любуется ею.
     Она не шевелилась, просто сидела, положив ладони на бедра. Лунный свет заливал ее тело. Казалось, ее кожа светится в ночи.
     - Нет, - ответила она, - но мне было бы приятно видеть тебя таким же обнаженным, как и я.
     Рорик рассмеялся, затем встал и быстро сбросил с себя одежду. Никогда, подумала она, глядя на него, никогда она не встречала более красивого мужчины. Теперь его мощное тело и восставшая плоть не пугали ее, как прежде. Напротив, ей было приятно сознавать, что он объят огнем желания. Вид его сильного тела вызвал в ней ответный огонь.
     - Скажи, что мне делать, - прошептала она, протягивая к нему руки.
     - Я лучше покажу тебе, - ответил он.
     Он убрал с ее шеи волосы и жадно приник к ней губами. Его рука коснулась ее обнаженного бедра. Мирана не раз была свидетельницей того, как страсть лишала мужчин разума, превращая в грубых, ненасытных животных, она видела, как это происходило с Эйнаром, другими мужчинами и даже с Рориком, но только не в этот раз. Ей хотелось коснуться его пылающей плоти, но когда она дотронулась до него и замерла, потрясенная совершенно новыми необычными ощущениями, он мягко отстранил ее руку.
     - Нет, дорогая. Еще не время. Не смущайся. Твое прикосновение божественно и очень возбуждает меня. Поверь, я сгораю от вожделения и хоть сию минуту овладел бы тобой, но мы не станем торопиться.
     Удерживаясь на локтях, он лег на "ее, раздвинув коленями ее ноги, затем приподнялся и положил их себе на бедра. Мирана не почувствовала и тени испуга. Она замерла, прислушиваясь к пульсирующему теплу, все сильнее разливавшемуся внизу ее живота. Он взглянул на нее, в его глазах горел неукротимый огонь желания, они сулили ей неземное блаженство. Рорик ждал, тогда она медленно подняла бедра. Он улыбнулся, жадно прильнув губами к ее пылающему лону.
     Когда она закричала от наслаждения, Рорик глубоко вздохнул. Свежий морской воздух и запах ее манящего тела ударили ему в ноздри. Он продолжал ласкать ее языком, погружаясь все глубже и глубже, чувствуя ее миниатюрность и то, как она откликается на его ласки. Наконец он мощно и глубоко вошел в нее, она приподняла бедра, позволяя ему проникнуть еще глубже, он ощутил трепетную дрожь, пробежавшую по ее телу, и закрыл глаза, поняв, что она охвачена жгучим желанием. Он страстно прильнул к ее губам, упиваясь тем, что она так страстно откликается на его ласки, он слышал мягкое постанывание, идущее из глубины ее горла, и чувствовал, как его охватывает дрожь вожделения. Ее ответные движения навстречу ему заставляли его погружаться в нее еще глубже, стремительный поток нес его со всевозрастающей скоростью и не было сил сопротивляться ему. Горячая волна возбуждения накрыла его с головой. Когда он почувствовал, что больше не может удерживать разбушевавшуюся страсть, он просунул руку между их разгоряченными телами и отыскал ее трепещущую плоть.
     Сладостное наслаждение пронзило все его тело, и он, дав волю своей страсти, закричал мощно и безрассудно, совершенно не думая о том, что его крик могут услышать мужчины. Звук свободно лился вверх к сияющим звездам, усыпавшим ночной небосвод. Рорик прильнул губами к устам Мираны, когда она вновь застонала от блаженства.
     - Я доставил тебе удовольствие, - поднимаясь, произнес он глухим от только что пережитого наслаждения голосом. Мирана попыталась удержать его, но он поцеловал ее и поднялся. - Я хочу, чтобы ты осталась такой же кругленькой и соблазнительной. А если я буду лежать на тебе, то ты станешь такой же плоской, как эти одеяла.
     Мирана рассмеялась, обжигая горячим дыханием его плечо.
     - Это было неподражаемо, милорд. Вы доставили мне истинное наслаждение.
     - Ты серьезно, Мирана? Поклянись, что стонала так безрассудно не для того, чтобы польстить мне, и не притворялась, что достигла наслаждения одновременно со мной и получила удовольствие, когда я ласкал тебя языком.
     Она коснулась его плеча, почувствовав упругость мышц, и отвернулась, прикрыв глаза.
     - Ты прав, Рорик, - кротко прошептала она. - Я делала это, чтобы не разочаровать тебя. Мне хотелось, чтобы ты гордился собой. Я притворялась как могла и молилась о том, чтобы это было как можно естественнее. Так у меня получилось?
     Рорик рассмеялся, притягивая ее к себе.
     - Я никогда не расстанусь с тобой. Никогда, - повторил он и поцеловал ее в губы. Когда он снова овладел ею несколькими минутами позже, она была удивлена, ощутив разгорающееся тепло внизу живота. До этого она чувствовала себя настолько утомленной, что у нее не было никакого желания даже двигаться, но она вновь занялась с ним любовью, позволив его трепещущей от вожделения плоти проникнуть глубоко внутрь ее тела, и застонала, когда он прижался к ее животу. На этот раз именно она отыскала рукой его разгоряченную плоть, помогая ему глубже проникнуть в ее лоно, лаская до тех пор, пока он не застонал от чувственного наслаждения, изливая в нее свое семя.
     - Ты неподражаем, - сказала она, прикоснувшись языком к его разгоряченной коже, затем легонько поцеловала и вновь лизнула, вбирая в себя его живительную влагу и отдаваясь ему без остатка.

Глава 32

     До дома оставалось не больше дня пути. Мирана с тревогой смотрела на сгущавшиеся над головой черные грозовые тучи, нагоняемые холодным северным ветром. Еще утром ярко светило солнце, переливаясь в воде всеми цветами радуги, воздух был теплым, наполненным острым запахом моря и дюжины сельдей, пойманных мужчинами.
     Мирана поежилась, плотнее запахнув на груди накидку. Это была королевская накидка, и Мирана ненавидела ее. Она провела пальцами по роскошной голубой шерсти и пожалела, что не может выбросить ее за борт. Это была единственная теплая вещь, которую она прихватила с собой. Хормуз давал ей гораздо больше, поскольку, как он сказал, одежда шилась специально для нее, но Мирана не захотела носить то, что напоминало бы ей о Клонтарфе. Ей невыносимо было само воспоминание о тех нескольких часах, которые она провела в роли королевы Ирландии, она молилась, чтобы эта роль удалась Сайре. Мирана не могла представить, как поведет себя Сайра, очнувшись и обнаружив рядом с собой Хормуза и увидев свои волосы. Неужели она сочтет себя безобразной, как некогда сочла ее? Это невольно развеселило Мирану, но только на мгновение.
     Несмотря на неприятные воспоминания, связанные с накидкой, Мирана чувствовала себя в ней тепло и уютно. Она решила подарить ее Энтти, как только они вернутся домой. Рорик переговорил о чем-то с каждым из своих людей, затем окликнул Хафтера, управлявшего другой лодкой. Рорик объяснил Миране, почему предпочел отправиться в путь на плоскодонках. Он предвидел, что придется спускаться к морю по мелководной Лиффей. У кораблей гораздо выше изогнуты борта, и они глубже погружены в воду. Поэтому быстрее садятся на мель. Но в море корабли были бы надежнее, тем более в условиях неумолимо надвигающейся бури. Мужчины приготовились к шторму, подтянули и закрепили на лодках снасти, действуя быстро, слаженно и не теряя времени на разговоры.
     Рорик помрачнел, предвидя сильную бурю. Прикажет ли он пристать им к берегу, подумала Мирана. Она поступила именно так, когда шторм застиг их с Энтти в открытом море. Казалось, что это было целую вечность назад. Мирана задала свой вопрос Гунлейку.
     - Нет, - ответил он, качая головой. - Здесь у берега гораздо опаснее, чем в открытом море. Слишком много подводных рифов и скрытых течений. Мы не сможем здесь высадиться. Сейчас нам надо вырваться из бури. Жаль, что шторм застал нас в таком месте, но, видимо, так было угодно богам.
     - Я не одобряю их желание в данном случае, - едко заметила Мирана. - Мы не совершили ничего плохого.
     На самом деле Мирана глубоко сомневалась, что боги стали бы терять время на такие пустяки, как точное местонахождение двух лодок, но не стала спорить. Она посмотрела на другую лодку, находившуюся на расстоянии десяти футов от их кормы. Эйнар был по тпрежнему связан и лежал на дне лодки. "Интересно, напуган ли он?" - мелькнуло у нее в голове. Во время шторма он мог захлебнуться набравшейся в лодку водой и должен был понимать это. Она знала и уже смирилась с тем, что Рорик решил отправить Эйнара в Норвегию, к своему отцу. Он соберет собрание лордов и других титулованных особ, включая самого короля Харальда, которое вынесет Эйнару приговор. Она также знала и о том, что Рорик станет настаивать на схватке с Эйнаром до победного конца.
     Иногда ей хотелось поколотить мужа за его беспредельное благородство. Она бы предпочла зарезать Эйнара. Но Рорик был иного мнения.
     - Я гораздо охотнее расправился бы с ним, - внешне оставаясь совершенно спокойным, сказал он, хотя в его голосе чувствовалась еле сдерживаемая ярость, - но пусть этот человек, зверски убивший большинство моих людей и мою семью, прежде предстанет перед судом. Я убью его, Мирана, но это будет честный бой.
     - Ты говоришь о справедливости, Рорик, это бесплотная вещь, не имеющая ничего общего с этим человеком, возможно, она даст моральное удовлетворение, но никогда не успокоит душу. А раз так, милорд, то я подозреваю, что вы делаете это ради своих родителей, не так ли?
     Он был поражен, его глаза сузились, сосредоточившись на ее лице.
     - Откуда ты можешь так хорошо знать меня?
     - Я молюсь, чтобы узнать тебя так, как жена может узнать мужа. Разве я не научилась немного разбираться в том, что у тебя на уме, разве не смогла понять даже сейчас, что творится в твоей душе? Я догадываюсь, что ты хочешь помочь своим родителям избавиться от ненависти. Ты хочешь заставить их думать о будущем, осознать и оценить то, что у них было до сих пор и что они приобретут в будущем. Ты хочешь, чтобы они лицом к лицу встретились со своим врагом и поняли, что Эйнар всего лишь человек, жестокий человек, заслуживающий смерти за свои бесчеловечные деяния, и должен получить то, чего заслуживает.
     - Да, - всего лишь сказал Рорик и поцеловал ее в щеку.
     - Я отправлюсь вместе с тобой на это собрание лордов, - с жаром сказала она, но он промолчал, лишь поцеловал в щеку и пошел на корму поговорить с Кроном.
     Мирана посмотрела на темное грозовое небо. Первая тяжелая капля дождя упала на ее лоб. Она услышала, как закричал один из воинов. Начинался шторм. Мирана поплотнее укуталась в свою накидку.
     Она слышала голос Рорика, перекрывавший рев волн, методично и неумолимо разбивавшихся о борт лодки. Он успокоил людей, и теперь они беспрекословно выполняли каждую его команду. Но будет ли этого достаточно? - подумала она.
     Все промокли до нитки. Последние несколько часов Мирана провела, вычерпывая со дна лодки воду. Мужчины выбились из сил, отупев от боли в руках и спине. Еще утром Гунлейка скрутил мощный приступ боли в спине и полностью лишил его сил. Поэтому он не мог сесть за весла и вместе с Мираной вычерпывал со дна лодки воду, чтобы не дать ей затонуть.
     Вдруг лодка очутилась в глубоком провале, затем волна подхватила ее и понесла на гребне. Казалось, они коснулись морского дна, оставшись при этом невредимыми. Это было настоящее чудо. Мирана закрыла глаза и начала молиться.
     Все повторялось снова и снова, лодки то швыряло в морскую пучину, то поднимало на самом гребне гигантских, как дубы, волн.
     Небо по-прежнему было плотно затянуто тучами. Стояла кромешная тьма, хотя до ночи было еще далеко. Вдруг раздался сдавленный вопль, последовали мужские крики и проклятия, Мирана поняла, что кто-то оказался за бортом.
     Сквозь плотную завесу проливного дождя Мирана видела, как Рорик метнулся к борту, выискивая средь бушующих вод своего человека, но вокруг не было видно ничего, кроме могучих волн, с неистовой силой швырявших лодки, точно щепки. Кто-то должен был занять место пропавшего. Рорик принял решение развязать Эйнара и посадить на весла. Тот беспрекословно подчинился и принялся грести, не жалея сил. Она видела, как Хафтер привязал его к веслу, затем лодка скрылась в тумане.
     Время шло. Мирана не переставая вычерпывала воду со дна лодки, двигаясь быстро и ритмично. Тем не менее вода уже доходила ей до щиколоток, и Мирана гадала, как долго лодки смогут держаться вместе.
     Погруженная в свои мысли и страхи, Мирана постоянно слышала неизменно спокойный, подбадривающий людей голос Рорика. Она сосредоточилась на нем, ни на минуту не прекращая работу, машинально зачерпывая воду кожаным бурдюком, поднимая его и выливая за борт. Беспощадные волны, с бешеной силой ударяясь о борт, снова заливали лодку водой. Казалось, все было бесполезно, но она чувствовала, что не сможет сидеть сложа руки.
     Неожиданно все стихло, как по мановению волшебной палочки. Буря унеслась прочь. Ветер утих, проливной дождь сменился моросящим, волны постепенно улеглись.
     К вечеру облака окончательно рассеялись, и выглянуло солнце. Радости не было предела. Все бурно восхваляли всемогущего Одина, Тора и Фрея.
     Мирана лишь устало улыбалась, радуясь тому, что все, кроме одного, выжили после такой страшной бури. Она посмотрела на Рорика. Он переговорил с людьми, затем окликнул Хафтера, сидящего во второй лодке, быстро приближавшейся к ним.
     Мирана увидела привязанного к веслу Эйнара. Он сидел на скамье, понуро опустив голову.
     - Высаживаемся на берег, - крикнул Рорик. Гунлейк, согнувшийся пополам из-за боли в спине, взглянул на него и кивнул головой.
     - Все правильно, - сказал он Миране. - Теперь можно. Здесь нам не угрожают коварные мели и подводные рифы, способные разнести лодку на части. Нас отнесло штормом к востоку от них. Слава богам и твоему мужу за то, что мы спаслись.
     - Это точно, - подхватила Мирана. - Мой муж - лучший из мужчин. А тебе, Гунлейк, я постараюсь найти одно растение, которое снимет приступы боли. Обычно оно растет недалеко от берега.
     Гунлейк бережно взял ее за руку.
     - Мы живы, Мирана, - сказал он. - По сравнению с этим боль в спине - это такая малость.
     Обе лодки направились к виднеющейся в ста ярдах узкой полоске земли. Деревья подступали почти к самой воде, и это очень беспокоило Рорика, поскольку существовала хоть и ничтожная, но все же вероятность того, что за ними мог скрываться невидимый враг. Люди были изнурены до предела. Рорик и сам чуть не падал от усталости. Его мышцы ныли после нескольких часов адского напряжения на веслах. Тем не менее на отдых рассчитывать не приходилось. Необходимо было проверить, не повреждены ли лодки.
     Рорик внимательно вглядывался в пустынный берег, пытаясь уловить любые признаки присутствия людей. Но все было напрасно.
     Вдруг Эйнар вскочил, веревка, которой он был привязан к веслу, свободно соскользнула с его запястья, и нырнул в воду.
     - Он умеет плавать? - спросил Рорик, молниеносно поворачиваясь к Миране.
     - Как рыба, - вскакивая и вглядываясь в воду, ответила она.
     - Хафтер, следи за водой! - стаскивая с себя сандалии и засовывая за пояс нож, закричал Рорик. - Всем оставаться на местах. Мы должны дождаться, пока он вынырнет сам! - Рорик прижался к борту, в любую минуту готовый прыгнуть в воду.
     Наконец Эйнар вынырнул на поверхность в добрых двадцати ярдах от лодки, почти у самого берега.
     - За ним, - скомандовал Рорик, и мужчины схватились за весла.
     Днище лодок было плоским, поэтому они быстро и легко скользили даже по мелководью. И тем не менее Рорик боялся, что они не успеют настигнуть Эйнара, и как только тот выберется на берег, тут же скроется в чаще леса и им уже никогда не отыскать его. Рорик допускал, что, даже если Эйнару удастся бежать, его могли растерзать в лесу дикие звери или убить случайные люди, поскольку он был безоружен, но, несмотря на это, Рорик чувствовал, что никогда не сможет обрести душевный покой, пока лично не убедится в его смерти. Сознание того, что он не видел его мертвым, мучило бы его всю жизнь. Поэтому он решил во что бы то ни стало схватить Эйнара.
     Он выругался, взывая к торжеству справедливости. Ему следовало придушить мерзавца еще в Клонтарфе. Однако он не сделал этого, желая покрасоваться перед родителями, желая показать им, какой у них доблестный сын, как лихо он захватил Эйнара и привез на суд как последнего раба.
     Рорик чувствовал, что упускает его. Он видел, как Эйнар без устали плыл к берегу, его руки работали легко и мощно.
     Медлить было нельзя. Физически Рорик был гораздо сильнее Эйнара, он превосходил его и как пловец, но сейчас его тело гудело от усталости, мышцы рук были напряжены так, что время от времени их сводило судорогой, он не мог даже поднять руки, не говоря уже о том, чтобы плыть. Если бы они посадили Эйнара на весла в самом начале бури, если бы... то теперь его силы были бы на исходе.
     Времени на раздумье не было. Рорик понял, что может обогнать лодку, и решил рискнуть. Другого выхода он не видел. Он должен был схватить Эйнара.
     Последнее, что он слышал, прежде чем его голова ушла под воду, был отчаянный крик Мираны. Рорик знал, что Гунлейк и Хафтер позаботятся о ней, что бы с ним ни случилось.
     Все взгляды мужчин были прикованы к Рорику и Эйнару, поэтому никто не заметил, как Мирана быстро скинула одежду и бросилась за борт.
     - Нет, только не это! - в последний момент крикнул Гунлейк, но было уже поздно. Он продолжал звать ее, но через несколько секунд она уже исчезла из виду. Когда она вновь вынырнула на поверхность, Гунлейк был потрясен тем, как близко она оказалась от мужа и Эйнара.
     Гунлейк никогда не видел, чтобы женщина плавала так стремительно. Он знал, что этому ее научил отец, но не предполагал ничего подобного.
     Она быстро нагоняла мужчин. Дальнейшее окончательно потрясло его. Мирана преодолела прибой и выбралась на влажный песок, обогнав мужчин по крайней мере на двадцать ярдов. Затем, не останавливаясь ни на секунду, она бросилась к ближайшему дереву, подыскивая подходящую палку. Позабыв о больной спине, Гунлейк каким-то чудом выпрямился, чувствуя, как желчь подступила к горлу от страха за Рорика и Мирану. "Ради всего святого, понимает ли она, что делает?"
     Мирана отлично понимала, что делает. Не обращая внимания на приближающихся к берегу мужчин, она отыскала крепкую дубинку, повертела ею, взялась поудобнее и лишь затем повернулась к берегу.
     Эйнар на четвереньках стоял на мокром песке, с трудом переводя дыхание. Волны то и дело окатывали его с ног до головы. Рорик, пытаясь преодолеть сбивающий его с ног прибой, медленно, но верно подбирался к нему все ближе и ближе.
     - Ну держись, - закричал он, - сейчас я убью тебя, чертов ублюдок!
     В то же мгновение Эйнар вскочил на ноги и побежал. Он спотыкался, падал, но тут же снова вставал и бежал дальше. Рорик тяжело дышал, но бежал быстрее Эйнара и вскоре должен был нагнать его. Мирана была потрясена силой и решимостью Рорика. Она нисколько не удивилась тому, что так легко обогнала их. Они устали, а она, напротив, была полна сил.
     Эйнар обернулся, чтобы посмотреть, где его противник, и вдруг услышал женский смех. Он мгновенно повернул голову и увидел перед собой Мирану. Она стояла, широко расставив ноги, и крепко сжимала обеими руками небольшую дубинку.
     - Ради всего святого, как ты здесь очутилась?
     - Я обогнала вас. И все ради тебя, Эйнар, исключительно ради тебя. Не хочу оставлять