а на него.
   - Ты должна занять место, которое по праву принадлежит тебе.
   Она посмотрела на кресло и пожала плечами.
   - Но в этом нет необходимости и...
   - Не продолжай. Это твое место. Садись и приступим к завтраку.
   - Ты прекрасно  смотришься  на  этом  месте,  -  сказала  Синджен.  Мама,
конечно, рассердится, но ведь это правильно, у жены Дугласа преимущественное
право на это место. Теперь ты здесь хозяйка, Алике. И так  же,  как  Дуглас,
должна придерживаться традиций и исполнять свои обязанности.
   - Да. Мой  кузен,  к  сожалению,  не  считает  себя  обязанным  соблюдать
знаменитые принципы Шербруков.
   Тетя Милдред громко заявила:
   - Она слишком мала для этого кресла. Дуглас улыбнулся  через  стол  своей
маленькой жене:
   - Можно подложить подушку. Хочешь?
   - А по-моему, тетя, - встала на защиту золовки Синджен, - кресло в  самый
раз подходит Александре. А вот  маме  оно  было  маловато.  Поэтому  подушки
убрали. Теперь их положат обратно, и все встанет на свои места.
   - Ты права, Синджен, - согласился Тони.
   - Твоего мнения никто не спрашивал, Энтони, - холодно оборвала  его  тетя
Милдред. Твой поступок просто возмутителен. Нет, в самом деле!  Жениться  на
двух девушках и присвоить себе как раз ту, которую выбрал для себя Дуглас!
   - Какие вкусные лепешки, - Синджен протянула тете блюдо. - Возьмите  еще,
тетя.
   - Только не говорите этого при моей жене, тетя, - взмолился Тони.  -  Она
дышит со мной одним воздухом, она страдает, когда расстается со мной даже на
минуту, она...
   - Ты купишь  сегодня  Александре  лошадь,  Дуглас?  -  спросила  Синджен,
передавая Тони лепешку. - Не смотри так на Тони,  все  равно  здесь  вам  не
удастся устроить драку. Я видела Тома О'Мэлли,  он  рассказал  мне,  как  вы
пришли к нему  ночью,  и  про  то,  как  ты  за  ней  ухаживал.  Ему  ужасно
понравилась кровать, которую ты ему прислал. Он говорит, что  первый  раз  в
жизни у него кровать длиннее его самого. А, вот и Холлис.
   Холлис, его милость считает, что пора подавать кофе.
   - Да, я и сам это вижу. - Холлис  начал  разливать  кофе  из  серебряного
кофейника.
   - Ваша светлость будет пить кофе? - спросил он Александру.
   Алике подпрыгнула. Ваша светлость! Она посмотрела на доброе лицо Холлиса:
   - Спасибо, Холлис, лучше чай. К кофе я пока не привыкла.
   - Мне кажется, юная леди, вы заняли не свое место!
   - О, мама, - воскликнула Синджен, - мы не ожидали тебя увидеть, ведь  еще
так далеко до полудня.
   Вдовствующая графиня Нортклифф возмущенно смотрела на невестку.
   -  Помолчи,  Синджен,  если  не  хочешь  просидеть  в  своей  комнате  до
следующего Нового года. Я видела, как ты подстрекала ее. А что касается вас,
то вы немедленно покинете это место.

Глава 16

   Внезапное молчание повисло в комнате. Алике, ища поддержки, посмотрела на
Дугласа. Он сидел  очень  прямо,  держа  вилку  в  правой  руке  и  сохраняя
полнейшую  невозмутимость.  Он  слегка  кивнул   ей.   Таким   образом,   ей
предоставлялось действовать самой.  Никто  не  собирается  вмешиваться.  Она
проглотила кусок, повернулась к свекрови и, придав своему голосу  как  можно
больше мягкости, заговорила:
   - Вы, должно быть, знаете, что меня зовут Александра. Более точно -  леди
Александра. Я - дочь герцога. Это может показаться странным,  но  при  дворе
мой титул был бы старше графского. Но даже сейчас у  меня  есть  перед  вами
преимущество. Однако, поскольку  вы  значительно  старше  меня,  к  тому  же
доводитесь мне родственницей,  мне,  видимо,  следует  относиться  к  вам  с
почтением. Хотя я никогда не понимала, почему преклонный возраст сам по себе
заслуживает уважения. Тем не менее я готова  следовать  заведенному  порядку
вещей. Так как вам  будет  удобнее  меня  называть  -  Александра  или  леди
Александра?
   Вдовствующая графиня Нортклифф  была  не  из  тех  людей,  которых  легко
сломить, но в этой девочке чувствовалась стальная воля, и она  сидела  в  ее
кресле и, кажется, решила занять его навсегда.  И  ее  сын  не  препятствует
этому. Он не сделал ни малейшей попытки защитить свою мать.  Она  набрала  в
грудь побольше воздуха, но не успела ничего сказать,  так  как  ее  опередил
Холлис, тихонько зашептавший ей на ухо:
   - Миледи, сегодня утром кухарка специально для вас испекла ореховый  кекс
с  миндалем  и  корицей.  Она  говорит,  это  что-то  необыкновенное,  и   с
нетерпением ждет, когда вы попробуете. Прошу вас, миледи, сядьте  вот  сюда,
посмотрите, какой удобный стул. Отсюда прекрасный вид на восточную  лужайку.
Вы сможете наблюдать, как на ней резвятся воробьи. Я всегда считал, что  это
самое лучшее место за столом.
   Вдовствующая графиня колебалась. За нее приняла решение  ее  бессовестная
невестка. Александра захлопала в ладоши и быстро воскликнула:
   - О, мне так хочется посмотреть на  воробьев,  Холлис.  Как  они  забавно
нахохлились! Мадам, вы не будете возражать, если сегодня утром я  займу  это
место, чтобы посмотреть на воробышков? Мне еще раньше  показалось,  что  это
самое выгодное место.
   - Нет, - категорически возразила графиня. - Я сама хочу посмотреть на них
сегодня утром. Они очень забавны. Ну, Холлис, я жду, когда ты  поможешь  мне
сесть и подашь ореховый кекс.
   На Дугласа эта сцена  произвела  большое  впечатление.  Он  посмотрел  на
Александру, но она сидела, склонив голову. Это поразило его еще больше.  Она
ничем не проявила своего  торжества  от  этой  маленькой,  но  такой  важной
победы.  Ей  удалось,  не  без  помощи  Холлиса,  сохранить   за   завтраком
спокойствие и не превратить столовую в поле брани.
   Он кивнул Синджен.
   - После завтрака мы с Александрой  собираемся  в  Брандерлей-фарм,  чтобы
купить ей лошадь. Хочешь поехать с нами?
   Синджен с восторгом согласилась.
   - О, это замечательно, я  тоже  хочу!  -  радостно  закричала  Мелисанда,
появляясь в дверях столовой. - Тони, ты купишь мне  лошадь?  Я  хочу  белую,
чисто белую, с длинной белой гривой.
   При  ее  появлении  вилка  застыла  в  руках  у  Дугласа.  На  ней   было
бледно-голубое платье,  довольно  простое,  но  элегантное.  Длинные  черные
локоны были перехвачены голубой лентой под цвет глаз. И вся она  была  такая
красивая, изящная и дьявольски соблазнительная.
   - Это что, новая мода, Мелисанда? - спросила Синджен. - Чисто белую. Если
ты еще воткнешь в шляпу ярко-зеленое перо, то станешь  похожа  на  сказочную
принцессу.
   - Когда она в белом, ее лицо приобретает лимонный оттенок, - сказал  Тони
как  бы  между  прочим,  подливая  себе  кофе.  -  Для  меня  было   большим
облегчением, когда Мелисанда сняла  свадебное  платье.  Надеюсь,  ты  больше
никогда не будешь носить белое.
   - Лимонный оттенок! Да что  ты  такое  говоришь,  Тони?  Это  совершенная
нелепица! Мое лицо никогда не бывает лимонного оттенка. Никогда.
   - Разве, Мелли? Ну, в таком случае зеркало тебя  обманывает.  Тебе  лучше
положиться на мнение своего мужа. У меня исключительный  вкус.  Я  собираюсь
выбросить все твои вещи белого цвета. Мы накупим тебе зеленого  и  голубого,
все шелковое и атласное, конечно. Ты согласна, дорогая?
   - И все-таки ты ошибаешься, - немного смягчившись, сказала  Мелисанда,  -
хотя против обновок я не возражаю.
   - Я так и думал. После того  как  мы  поживем  в  Стробери-хилл  столько,
сколько я захочу, мы можем отправиться в Лондон.  Там  ты  будешь  разбивать
мужские сердца своей несравненной красотой, еще больше подчеркнутой  атласом
и шелком.
   - Но мне хочется в Лондон сейчас, Тони!
   - Хотите кекса, дорогая? - спросила ее вдовствующая графиня Нортклифф.
   Синджен увидела, как задумчиво смотрит брат на Мелисанду, и спрятала лицо
за чашкой, скрывая улыбку.
   - Мелли, ты должна всем показать свои акварели, -  сказал  Тони,  любуясь
тонкими белыми пальцами жены, которая отламывала кусочки  кекса  и  медленно
отправляла их в рот. - Дуглас, она сделала несколько зарисовок в вашем саду.
Тебе должно понравиться.
   Мелисанда перестала жевать и, засияв, посмотрела на мужа.
   - Ты правда считаешь их хорошими. Тони? Правда? Ты себе не представляешь,
как его трудно, когда освещение все время  меняется,  особенно  на  кленовой
лужайке. Может, мне попробовать написать этих воробьев, на которых всем  так
хочется посмотреть?
   - Не знаю, - ответил он. - Думаю, тебе лучше начать с лошади,  которую  я
тебе куплю. Только не белую, Мелли, может быть, гнедую в белых чулках. Я  не
хочу, чтобы ты смотрелась банально.
   - Банально? Что ты хочешь этим сказать?
   - Я хочу  сказать,  что  ты  утратишь  оригинальность.  Будешь  выглядеть
провинциальной простушкой.
   - Хорошо, Тони, - согласилась Мелисанда, одарив мужа солнечной улыбкой, -
выбери мне лошадь сам. Только оригинальную.
   - Не сомневайся, дорогая. Все, что я делаю, для твоей же пользы.
   Вдовствующая графиня церемонно обратилась к тете:
   - Мне бы хотелось обсудить с вами после завтрака, что  же  нам  делать  с
приездом леди Джульетты. Полагаю, мы должны устроить в  ее  честь  небольшой
прием,  как  вы  думаете?  Важность  ее  титула  обязывает  нас  оказать  ей
соответствующий прием, и поскольку Дуглас не женился на ней, то...
   "О дорогой", - думала Александра, глядя на Дугласа, который  в  бешенстве
смотрел на мать.
   - Мне будет очень приятно познакомиться со  всеми  соседями,  -  опередив
мужа, быстро сказала она. - Приезд леди Джульетты как раз подходящий  случай
для того, чтобы мы все могли познакомиться друг с другом.
   - Прием будет устроен в честь моей жены, - отрезал Дуглас ледяным  тоном.
- Леди Джульетта, будучи нашей гостьей, разумеется, тоже  будет  приглашена.
Но этот прием я устрою для того, чтобы представить всем мою жену,  мама.  Ты
поняла меня?
   - Какие забавные эти воробьи.  -  Вдовствующая  графиня  поднялась  из-за
стола. Ее выход из столовой сопровождался полным молчанием.
   Тони подавился своим кофе.
   Примерно через час, когда Александра, Дуглас  и  Синджен  уже  собирались
уезжать в Брандерлей-фарм, состоялся торжественный въезд леди Джульетты.
   Синджен громко застонала за спиной Александры. Поскольку Александра  была
хозяйкой и к тому же старше, она лишь глубоко вздохнула и распрямила  плечи.
Послышался едва заметный хруст.
   - Опять в корсете, - сказал подошедший сзади Дуглас, вставая рядом с ними
на широкое парадное крыльцо. От крыльца до въездных ворот  тянулась  широкая
прямая аллея.
   - Что-что? - спросила  Синджен.  Он  отмахнулся,  сосредоточив  все  свое
внимание на подкатившем экипаже с гербом, который сопровождали два  лакея  в
белых с золотом ливреях. Один из них подал руку молодой женщине, помогая  ей
выйти из экипажа; другой быстро подставил ей  маленькую  лесенку,  чтобы  ей
было удобнее спускаться. Потом из экипажа  выбралась  горничная  с  сердитым
лицом, крепко прижимавшая к своей обширной груди шкатулку с драгоценностями.
   - Леди Джульетта, дочь маркиза Дэкре, - громко объявил лакей.
   - Мы что, должны сделать реверанс? - сквозь зубы спросила Синджен.
   -  Помолчи,  -  приказал  Дуглас.  Вдовствующая  графиня   всеми   силами
изображала радушие. Очень скоро стало ясно, что  леди  Джульетта  не  только
необычайно   красива,   но   также   преисполнена   сознанием    собственной
значительности. Она  тоже  постаралась  выразить  удовольствие  оттого,  что
оказалась в Нортклнфф-холле, и ей это неплохо удавалось, но  только  до  тех
пор, пока она не увидела  Мелисанду.  Она  во  все  глаза  смотрела  на  это
нежданное и нежеланное видение, в то  время  как  мать  Дугласа  путалась  в
объяснениях:
   - Видите ли, моя дорогая Джульетта, наш Дуглас, оказывается, уже женился.
Вот такой сюрприз, но, я надеюсь, вы поймете, что...
   Леди Джульетта непонимающе уставилась на графиню:
   - Женился? Даже не взглянув на меня?
   - Да, - ответила графиня.
   В первую минуту леди Джульетта хотела  уехать  немедля.  Она  чувствовала
себя униженной. Этот несчастный граф женился, даже не познакомившись с  ней,
Джульеттой, самой красивой девушкой на целых три графства. Сейчас  Мелисанда
стояла к ней ближе, давая ей возможность  разглядеть  себя  получше.  Будучи
честна сама с собой, Джульетта была вынуждена признать, что  эта  Мелисанда,
новоявленная жена графа, возможно, самая красивая женщина во всей Англии. Но
чувство  справедливости  тут  же  уступило  место  враждебности  и  глубокой
ненависти. Все это  нестерпимо.  У  этого  человека  ужасные  манеры.  И  он
заслуживает того, чтобы болтаться на кончике шпаги ее отца.
   - Где же Дуглас с вами познакомился? - спросила она, глядя на Мелисанду в
упор.
   - Ну, мы познакомились около трех лет назад, когда он вернулся  в  Англию
после ранения в какой-то битве. В какой именно, я уже не помню.
   - О, так вы поженились по  семейному  сговору?  Это  связано  с  каким-то
недоразумением в прошлом?
   Мелисанда вопросительно склонила свою хорошенькую головку набок:
   - Нет, мы поженились, потому что прекрасно подходили друг другу.
   - Но это же невозможно! Дуглас и Тони одновременно выступили вперед. Тони
прояснил ситуацию:
   -  Боюсь,  моя  дорогая  леди  Джульетта,  что  вы  пришли  к  поспешному
заключению. Мелисанда - моя жена, а Александра, ее сестра, - жена графа.
   Повисло тягостное молчание, потом все разом  заговорили.  Наконец  Дуглас
перекрыл голоса:
   - Да замолчите же все! Леди Джульетта, позвольте мне представить вас моей
жене Александре.
   Джульетта посмотрела  на  Александру  и  почувствовала  себя  значительно
лучше. Она нервно засмеялась и сказала:
   - О, ваша жена очаровательна, милорд. Но  мне  кажется,  что  вы  слишком
поспешно нашли  себе  жену.  Иногда  неторопливость  в  принятии  решений  -
проявление мудрости. Должно быть, это все-таки какой-то  старинный  семейный
сговор. Но все равно мне очень приятно посетить Нортклифф.
   - Да, - произнесла Синджен негромко, но так, чтобы всем  было  слышно,  -
действительно, Тони прав. Джульетта очень мила, но явно уступает Мелисанде.
   Дугласу захотелось надрать сестре уши. Александра поняла, что с  приездом
этой гостьи спокойствия в доме не прибавится. Тони с Мелисандой  направились
в дом, и Александра улыбнулась, услышав их разговор.
   - Ну разве это не странно. Тони! Почему она так невзлюбила меня? Ведь она
меня совсем не знает! Я прекрасно понимаю,  что  я  красива,  но,  возможно,
красота - не самое важное.., но даже если и так, все равно есть другие вещи,
например, характер. Ведь его тоже надо принимать в расчет, правда?
   - Ты - замечательная, - Тони на  виду  у  всех  поцеловал  жену,  -  и  я
надеюсь, что  через  некоторое  время  твой  характер  будет  соперничать  с
красотой.
   Синджен обратилась к Александре:
   - Хорошо, что Дуглас этого не слышал. Я смотрю, Тони  очень  осторожен  и
знает, где, когда и что можно сказать. У него это отлично получается.
   -  От  тебя  никогда  ничто  не  ускользает?  Синджен   казалась   сильно
удивленной.
   - Конечно, но ведь это  важно,  Алике,  очень  важно.  Кто-то  же  должен
помогать Дугласу следить за всеми. - Она хихикнула, будто маленькая девочка.
- По-моему, эта Джульетта непроходимо глупа. Интересно, чего в  ней  больше,
тщеславия или глупости? Наверное, Дугласу хочется надрать ей уши еще больше,
чем мне.
   - Не рассчитывай на это, - возразила Александра. -  Он  большой  ценитель
красивых женщин.
   Синджен сурово посмотрела на нее:
   - Нет, пожалуй, это ты непроходимо глупа. Не говори такой чепухи. Как  ты
думаешь, мы можем оставить Джульетту на маму и тетю Милдред, а сами уехать в
Брандерлей-фарм?
   - Хотелось бы надеяться.
   Но уехать в этот день им так и не удалось. В  течение  двух  нескончаемых
часов  Александра  слушала  рассказы  о  бесчисленных  победах  Джульетты  в
последнем  сезоне.  Наконец  она   переключилась   на   Мелисанду,   которая
исследовала один из пальцев Тони.
   - Насколько я поняла, леди Рэтмор,  вы  не  примете  участия  в  нынешнем
сезоне. Вам повезло, что вы наконец нашли себе мужа после стольких неудачных
попыток.
   - Да, это правда, - с жалостью  в  голосе  произнес  Тони.  -  Вы  только
взгляните на нее. Такая страшная, такая  старая.  Каких  трудов  мне  стоило
стащить ее с полки, где она  пылилась,  на  самом  верху,  в  дальнем  углу.
Потребовалась вся моя решительность, чтобы сделать этот шаг. Да,  я  женился
на ней из жалости. Я думаю, что любой другой  мужчина  на  моем  месте  тоже
почувствовал бы жалость, так как всякий, кто посмотрит  на  нее  с  тридцати
шагов, тут же теряет весь свой ум и становится дурачком.
   Александра с удивлением заметила, как Мелисанда потерлась щекой о  ладонь
мужа. Потом она взглянула на Дугласа.  Тот  представлял  собой  великолепный
образчик светского  джентльмена,  стоя  с  невозмутимым  видом  у  камина  и
скрестив руки на груди. Он переводил взгляд с Джульетты на Мелисанду,  а  от
нее к Александре. Его лицо было бесстрастно, по крайней мере ей  оно  ничего
не говорило. Чувствуя себя неуютно под этим  оценивающим  взглядом  рядом  с
двумя признанными красавицами, она встала.
   Улыбнувшись, протянула руку Джульетте:
   - Если позволите, я пойду  распоряжусь  насчет  обеда.  Если  вам  что-то
понадобится, не стесняйтесь, говорите. Вы - наша гостья, добро пожаловать  в
Нортклифф.
   Она покинула комнату, зная, что лицо ее свекрови от злости стало  красным
как кирпич. Александра лукавила; она  вовсе  не  собиралась  идти  к  миссис
Пичем. На кухне и без ее указаний все будет в порядке.
   Она направилась в сад, в ту его часть,  где  были  расставлены  греческие
статуи. Она еще в  первый  раз  обратила  внимание,  что  клумбы  и  лужайки
находятся в ужасно запущенном состоянии. Нужно будет поговорить с  Дугласом,
чтобы он разрешил ей руководить нортклиффскими садовниками, раз уж он сам не
может заставить их работать  как  следует.  Она  остановилась  у  необычайно
красивого розового куста, который со всех сторон душили сорняки. "Платье  на
мне старое, - подумала  Александра,  -  к  тому  же  Дуглас  назвал  его  не
возбуждающим аппетита, так  что  о  нем  можно  не  беспокоиться".  Она,  не
колеблясь, опустилась на колени и начала выпалывать сорняки. Вскоре она  так
увлеклась этим занятием, что совсем позабыла о Джульетте и даже о  свекрови.
Теперь она уже совершенно успокоилась.
   Начал накрапывать мелкий дождик. Земля  стала  мягкой,  и  рвать  сорняки
стало легче. Не обращая внимания на капли, стекающие у нее  по  лицу,  Алике
копала, полола и заново утрамбовывала землю вокруг куста.
   Наконец он был свободен. Омытые дождем красные бутоны стали еще  ярче,  а
листья казались более сочными и зелеными. Алике села на землю  и  улыбалась,
любуясь плодами своего труда.
   - О Боже.
   Она обернулась, все еще улыбаясь, и увидела Дугласа. Глаза его сузились в
щелочки.
   - А, это ты. Ну разве он не красив? Теперь ему будет намного лучше, и  он
станет счастливее.
   Дуглас поглядел  на  розовый  куст  и  признал,  что  это  правда.  Потом
посмотрел на свою жену, на влажные от дождя завитки, упавшие ей  на  лоб,  и
забыл про куст.
   - Пойдем со мной, тебе пора переодеваться к обеду.
   - Как ты нашел меня? - спросила она, поднимаясь и вытирая черные от грязи
руки о платье, решив, что все равно больше его не наденет.
   - Мне подсказала Мелисанда. Она сказала, что ты любишь копаться в саду, в
то время как она рисует. Но  должен  тебе  сказать,  что  у  нас  достаточно
садовников. И у тебя нет необходимости выполнять их работу.
   Глядя на строгое лицо Алике, он не выдержал и улыбнулся.
   - Эти ваши садовники вконец  распустились,  милорд.  И  уже  давным-давно
перестали выполнять свои обязанности. Конечно, сам по себе сад чудесный,  но
его состояние меня просто ужасает.
   - Хорошо, я поговорю с Дэнверсом.
   - Он - старший садовник?
   - Нет, это мой адъютант. Его сейчас здесь нет. Он  в  Костмосе,  навещает
больного отца.
   - Но, по-моем