но и мокро - вероятно, потому, что она
была совсем невелика, зато мрак стоял, как в преддверии ада.
   Хелен на миг остановилась и прислушалась. Бичем  последовал  ее  примеру.
Сердце снова билось испуганно, как много лет назад. В  тишине  стук  казался
оглушительным.
   - Ничего страшного, -  заключила  она.  -  Просто  летучие  мыши  хлопают
крыльями.
   Она подняла фонарь повыше и снова устремилась в глубину.
   Летучие мыши?
   Неизменно любознательный Бичем и на  этот  раз  задался  вопросом,  каким
образом эти твари ухитряются видеть в темноте. Вот сэр Джайлз  Гиллиам  знал
ответы на многие вопросы, но ничего не мог сказать о летучих мышах. Да и кто
в Оксфорде этим интересовался?
   Пол действительно круто  уходил  вниз.  Шаг-другой  -  и  он  выпрямился.
Макушка не доходила до потолка дюйма на два. Хелен остановилась,  опустилась
на четвереньки и бережно поставила фонарь за землю.
   - После того шторма я все тут обыскала. Вот эта стена почти рухнула, и из
дыры вместе с грязью выпала шкатулка, - объяснила она.  Голос  звучал  тихо,
таинственно, словно из  потустороннего  мира.  По  спине  Спенсера  пробежал
озноб.
   - Отзвуки эха назойливо перекатываются  в  моем  мозгу,  -  признался  он
вслух, - и нагоняют  страх.  Кажется,  я  становлюсь  мистиком,  Хелен.  Еще
немного - и начну возглашать гимны чужеземным богам.
   Она взглянула на него. В свете фонаря ее лицо казалось застывшей гипсовой
маской.
   - Знаю. Это все пещеры. Мне самой не по себе. Обычно если я  бываю  здесь
одна, то начинаю громко петь, чтобы не напугаться  до  смерти.  А  когда  не
дрожу от ужаса, посмеиваюсь над собой.
   - Попробую последовать твоему примеру.  Лорд  Бичем  опустился  на  землю
рядом с ней.
   - Значит, шторм обвалил стену, и оттуда выпала шкатулка. Взгляни на это.
   Вдоль полуразрушенной стены, примерно в полутора футах от пола, шел узкий
карниз.
   -  Он  совершенно  плоский,  а  это  означает,  что  тут   не   природное
образование.  Думаю,  кто-то  прилепил  его  к  стене,  чтобы   поддерживать
шкатулку, а потом передумал и  нашел  другой  тайник.  Посчитал,  что  место
слишком открытое. А карниз не стали разрушать, надеясь, что никто ничего  не
заподозрит. Смотри!
   Карниз в двух местах подпирали небольшие булыжники.
   - Господи! - неожиданно воскликнула Хелен, охнув от удивления. - Я  тогда
этого не заметила! - Она поднесла фонарь  ближе,  вынула  из  кармана  плаща
носовой платок  и  принялась  вытирать  камни.  -  Здесь  высечена  какая-то
надпись.
   Она  тщательно  смахнула  песок  и  мелкую  щебенку.  Показались  глубоко
врезанные в гладкую поверхность буквы.
   - Ну вот, - протянул Спенсер, - это не пехлеви и не  латынь.  Думаю,  это
старофранцузский. - Язык, на котором говорил Эдуард Первый?
   - Именно.
   - Погоди, Хелен снова поставила фонарь и извлекла  из  кармана  связанные
лентой бумаги и угольный карандаш, завернутый в белую тряпочку.
   - Вижу, ты готова ко всему, Хелен.
   - Да, - согласилась она, бросив на него взгляд искоса, - я люблю рисовать
и подумала, что неплохо бы изобразить тебя на берегу, у залива.
   - С удовольствием стану позировать, - обрадовался он, но Хелен  почему-то
отвела глаза. Не слишком хорошо  рисует  и  потому  смущается?  Как  приятно
видеть присмиревшую амазонку!
   - Обнаженным, - добавила она. - Возможно, во весь рост. Руки на бедрах, и
мелкие волны омывают твои босые ноги. Ну как?
   Бичем зачарованно уставился на нее.
   - При условии, что ты стащишь с меня сапоги. Хелен, улыбаясь во весь рот,
положила листок бумаги на карниз и подняла карандаш,  ожидая,  пока  Спенсер
начнет переводить.
   - Слова находят друг на друга, так что понять смысл нелегко, -  признался
он и медленно продолжил:
   - "Это либо благословение, либо ничто. Это одновременно здесь и не здесь.
Это сияние его рассвета!" - Он осекся и нахмурился:
   - Да, именно так, его рассвета.
   Хелен нетерпеливо дернула его за рукав.
   - Скорее, Спенсер!
   - Дай подумать. Значит, так: "Оно всемогуще, но доказать это  невозможно.
Оно - нечто необычное, но никто не знает, что именно. Какие бы истины оно ни
содержало, нам все равно их не понять. Мы боимся его власти. Закапывая  его,
мы молимся, чтобы дух его не погиб. Если же  это  зло,  мы  заклинаем  Бога,
чтобы оно убралось обратно в ад". Это  все,  -  заключил  Спенсер,  поднимая
глаза. - Надеюсь, что я правильно передал смысл. Ты успела записать?
   - Погоди. Я хочу скопировать перевод и оригинал. Она  со  всем  старанием
принялась за дело и, закончив работу, вздрогнула.
   - Я замерзла. Словно душа оледенела. Что все это значит? Почему это  было
вместе со свитком? Он молча покачал головой.
   - Где лампа?  Почему  ее  здесь  нет?  Наверняка  эта  надпись  на  камне
относится к лампе.
   - Ты права. Больше ничего не подходит.
   - В таком случае где она?
   - Мне кажется, тамплиер, который подарил королю Эдуарду лампу,  отдал  ее
вместе с кожаным свитком и шкатулкой.  Кому-то  еще  в  те  времена  удалось
перевести свиток. Думаю, что  когда  король  решил  спрятать  лампу,  то  по
настоятельному требованию церкви просто положил  ее  в  шкатулку  вместе  со
свитком и замуровал в стене пещеры. И приказал кому-то  сделать  надпись  на
камне. Нечто вроде объяснения.
   - Но это не имеет никакого смысла. Похоже, для них это осталось такой  же
тайной, как и для нас.
   - Возможно. Но кто знает, вдруг они все же что-то  поняли  и  испугались?
Недаром говорят, что средневековый разум - настоящий лабиринт с  невероятным
числом поворотов и ответвлений, недоступных современному человеку. Что, если
кто-то нашел лампу много лет назад и просто взял себе, а шкатулку со свитком
оставил, посчитав, что они ничего не стоят?
   - Да, - выдохнула она, - звучит логично. - У нее был  такой  вид,  словно
она вот-вот заплачет. - Значит, лампа пропала и ее следы потеряны.
   - Но я вполне могу ошибаться, и она зарыта в  другом  месте.  А  вдруг  в
свитке написано, что шкатулку и лампу следует держать в разных местах?  Если
это так, там должно об этом говориться.
   Судя по ее лицу, она хотела ему верить Беда в том, что он  сам  не  знал,
чему теперь верить. Странная головоломка на старофранцузском,  высеченная  в
камне. А  в  стене  пещеры,  чуть  повыше  карниза,  замуровали  шкатулку  с
рукописью, возраст которой насчитывает тысячи лет.
   Он вздрогнул, впервые ощутив, как сырость проникает до самых костей.
   - Сейчас мы вряд ли сможем прийти к верному  заключению,  Хелен.  Слишком
много гипотез. Но клянусь, мы обнаружим истину.
   - Ты чудесный партнер, - пробормотала она, стараясь улыбнуться. Он тут же
забыл о лампе и сжал ладонями ее щеки.
   - Три недели назад, мисс Мейберри, я жил счастливо, наслаждаясь бездельем
и маленькими удовольствиями, которые дарит нам жизнь. Ho тут услышал, как ты
говоришь  с  Александрой  о  наказаниях,  и  мое  существование   необратимо
изменилось.
   - Лорд Бичем, - строго заявила она, - я именно та, кого вы  успели  взять
шесть раз за  последние  два  дня.  Можно  подумать,  необратимые  изменения
коснулись исключительно вашего существования!
   Бичем громко засмеялся, и смех в этом темном  провале  звучал  как  хохот
развеселившихся демонов.
   Когда они выбрались из пещеры на свет, он вытер грязь с лица Хелен.
   - Став твоим партнером, я не ожидал подобных приключении.
   - У меня такое чувство, - глухо отозвалась она, - что приключения  только
начинакпся.
   Они немного постояли на мысу к югу от Олдборо,  глядя  на  длинную  узкую
полосу песка Маленькая пещера зияла в десяти футах  ниже  их  ног  -  черный
таинственный зев в полуразрушенной скале. Добраться  до  нее  было  нелегко;
почва и камни ползли под ногами.
   - Это самое прекрасное место на земле, - убежденно проговорила Хелен.
   Прилив поднимался все выше, накатывая пенистые волны на грязно-коричневый
песок. Бесчисленные черные камни, хаотически  громоздившиеся  в  воде,  были
покрыты морским салатом, светло-зеленым в ярких лучах утреннего  солнца.  На
поверхности болтались  длинные  плети  водорослей,  перепутанные  с  кусками
плавника, сломанными ветками и  стеблями  растений.  Мелкие  заливчики  были
забиты морскими анемонами, литоринами, ракушками и губками, цеплявшимися  за
мелкие  камешки.  Интересно,  на  фоне  какого  залива  Хелен   хотела   его
нарисовать?
   Тростник рос густыми  щетками  на  низких  песчаных  дюнах  вперемешку  с
подматрасником и стальником, розовые и  фиолетовые  цветы  которых  казались
хрупкими  и  деликатными,  но  на  деле  были  невероятно  жизнестойкими   и
несгибаемыми. Розовые бутоны напомнили Спенсеру губы Хелен, и  он  уставился
на ее рот, такой пухлый и манящий, что у него голова пошла кругом.
   Лорд Бичем глубоко вздохнул и стал  любоваться  птицами,  особенно  одним
чирком, который все время отставал от своих собратьев  и  сейчас  беспомощно
качался на настигшей его волне. Спенсер втягивал в  себя  воздух,  пропахший
солью, сухими водорослями и полевыми  цветами,  и  старался  не  смотреть  в
сторону Хелен.
   - Только взгляни на этих шилоносок! - воскликнула она, показывая на птиц,
сидевших среди подмаренника и стальника. - Их длинные острые носы  проникнут
куда угодно в поисках еды. Видишь, как они загнуты вверх? И здесь так  много
черноголовых чаек! Но больше всего я люблю наблюдать, как кулики прыгают  по
песку, покоряясь приливу и отливу.
   Бичем, почему-то не удивившись ее словам,  продолжал  разглядывать  птиц.
Невозможно сосчитать, сколько здесь видов, и  все  кричат,  каркают,  вопят,
пищат, орут! У края воды топчутся сорочаи и серые ржанки. Волна на этот  раз
отхлынула быстрее обычного, и его знакомый чирок, потеряв равновесие, на миг
беспомощно повалился на бок.
   - Как я уже говорил, мой фамильный дом, Пейлдаунс, - начал лорд Бичем,  -
находится вблизи побережья Северного Девона. Со скал виден остров  Ланди.  А
птиц сколько! Невозможно сосчитать. Весной их стаи закрывают небо как  тучи.
В детстве я больше всего любил буревестников, маевок и  гагарок:  ах,  какие
они бесцеремонные и Горластые! Если не перебраниваются  друг  с  другом,  то
преследуют тех несчастных, кто по ошибке вторгся в их царство, и  приходится
срочно искать убежища. Поразительное время года!
   - Никогда не была в Девоне. А где именно находится Пейлдаунс?
   - Между заливами Ком-Мартин и Вуди,  рядом  с  деревней  Бассет.  Там  на
прибрежных скалах  часами  сидят  бакланы  и  топорики.  Бывают  дни,  когда
бесчисленное количество глупышей вьются  и  падают  камнем  вниз  прямо  над
головой. Если один улетает, другой немедленно занимает его  место,  так  что
над головой образуется нечто вроде плотного покрывала.
   Она воззрилась на него, словно видела в  первый  раз,  и  с  расстановкой
проговорила:
   - Не думала, что ты так хорошо знаешь птиц и любишь природу.  Обычно  при
мысли о высокородном джентльмене перед глазами сразу возникают колода  карт,
бутылка бренди, расстегнутый жилет...
   - И красный нос? И еще женщина, нагнувшаяся над ним так низко, что  груди
выпадают из лифа.
   -  Довольно  верное  изображение.  Что  ж,  справедливо.  Мужчина  с  его
репутацией обычно не склонен восхищаться окружающим пейзажем.
   - Хелен, мужчина, считающийся  признанным  знатоком  женщин  и  идеальным
любовником, вполне способен ценить и другие вещи.  Жизнь  -  это  не  только
пьянство, игра в карты и мягкая женская плоть.
   Спенсер сумел заставить ее замолчать,  пусть  и  на  минуту,  и  это  ему
понравилось. Он посмотрел в  сторону  веселой  компании  красноногих  гусей,
которая никак не могла решиться, остаться на мокром песке  или  взлететь  на
вершину скалы. Даже у  гусей  есть  вожак!  Вдохновленный  этой  мыслью,  он
продолжил:
   - Женщина, даже такая сильная, как ты,  нуждается  в  мужчине,  способном
вести ее по ухабистым дорогам жизни.
   Хелен взглянула на него, вопросительно склонив  голову.  Спенсер  показал
вверх:
   - Видишь, как гуси взмыли в небо идеальным треугольником? Они нуждаются в
вожаке, который указывал бы им путь.  Как  и  любая  женщина.  Ей  необходим
мужчина. Именно это я и хотел пояснить.
   - Если бы я могла летать, - вздохнула  она,  прикрыв  глаза  ладошкой  от
солнца и любуясь гусями, - мне никто бы не понадобился.  Я  была  бы  совсем
свободна.
   Он снова впился глазами в ее нежные губы.
   - Возможно. Честно  говоря,  мужчина  предпочитает  лежать  в  постели  с
женщиной, а не философствовать на тему гусей и вожака и не изучать  строение
каждой пиявки. Однако если мужчина  достаточно  умен  -  вроде  меня,  -  он
способен делать несколько дел одновременно, причем одинаково хорошо. Свобода
для женщины, Хелен, - покоряться такому вожаку, как я.
   Она наклонилась, сорвала желтый мак и бросила в него. Он  поймал  цветок,
стряхнул с него грязь и поднес к носу.
   - Почти не пахнет. Хочешь еще одно откровение?  Я  предпочел  бы  вдыхать
твой запах, одновременно целуя твой белый живот.
   Хелен отвернулась от него, и он безошибочно предположил, что ей до смерти
хочется отвесить ему  оплеуху,  но  она  сдержалась  и  показала  куда-то  в
сторону:
   - Взгляните, лорд Бичем, к югу земля  становится  ровнее.  Там  находятся
соленые топи, где бродит множество цапель. Вода в этих болотах  застаивается
и отвратительно смердит. Сомневаюсь,  что  вам  понравится  там  гулять.  Но
пейзаж тут довольно живописен. - Она широко распростерла руки. - И почти все
эти владения принадлежат мне.
   Бичем подумал, что цена этих сокровищ невысока, но здесь так чудесно, что
и он бы не прочь их иметь.
   - Эти края бесплодны, словно пустыня. Ни жирной  земли,  чтобы  вырастить
хлеб, ни подходящего места для строительства домов, ни даже порядочных лугов
для выпаса скота. Только бесконечные заросли тростника, подмаренника и  ряды
песчаных дюн, покрытых желтыми примулами.
   - Я купила эту землю, потому что знаю: лампа где-то здесь.
   Бичем кивнул. Он, вероятно, сделал бы то же самое. Беда в том, что  любой
способен явиться сюда и начать поиски. Никаких заборов, хотя вряд ли  заборы
послужат преградой для охотника за сокровищами.
   -  Здесь  даже  растут  необыкновенные  розовые   болотные   орхидеи!   -
похвасталась Хелен. - Тебе понравилось бы,  брось  я  в  тебя  орхидеей.  Но
простых грубых болотных растений куда больше. Да, здесь  пустыня,  но  я  не
променяла бы ее на цветущие сады. И мне ничего не нужно от нее, кроме лампы.
   - Весьма большие ожидания, ничего не скажешь.
   - Зато поиски все оправдывают! - выпалила она, и Бичем не мог  с  ней  не
согласиться. Он чувствовал то же самое.
   Хелен наклонилась и сорвала цветок.
   - Это дикая ромашка, - сообщила она, выпрямляясь. - Вдохните запах,  лорд
Бичем. Миссис Стокли заваривает восхитительный чай с ромашкой.
   - Аромат неплох, но вам не принадлежит. Кажется, ее рука  чуть  дрогнула?
Скорее всего нет.
   - Послушайте, лорд Бичем. В вашей жизни настал не совсем обычный  период,
когда  ваш  блестящий  ум  занят  другими  делами,  кроме  поиска   плотских
наслаждений.
   - Хочешь, чтобы я забыл нежную белую плоть твоих бедер?
   - Ты даже не успел разглядеть ее как следует.
   - Верно, я слишком торопился, совершенно обезумел от похоти  и  не  успел
насладиться многими восхитительно-сладостными подробностями. Попытаюсь  быть
более сдержанным в следующий раз. - Он тут  же  опровергнул  свое  обещание,
схватив ее за руку. - Беда в том, Хелен, что я жажду немедленно очутиться  в
тебе. Так глубоко, что, когда ты сжимаешь мое естество, я взрываюсь,  и  нет
большего счастья, чем взорваться в тебе. И  твои  длинные  ноги,  обвивающие
меня.., как раз за секунду до того, как ты  закричишь  от  наслаждения..,  я
обожаю целовать бьющийся на твоей шее пульс.
   - Язык у вас прекрасно подвешен, и  вы,  как  библейский  змей,  способны
заворожить словами кого угодно, но я заткнула уши, лорд  Бичем.  И  все  эти
затейливые тирады улетели в воздух,  растворились,  словно  их  и  не  было.
Никакого следующего раза не будет. Я долго об этом размышляла. Вы  остаетесь
моим партнером, ни больше ни меньше, все остальное не имеет смысла. Я вполне
серьезно, лорд Бичем. А теперь пора возвращаться в Шагборо-Холл. Пообедаем -
и за работу.
   Спенсер провел пальцем по ее  щеке,  заправил  за  ухо  выбившуюся  прядь
волос, коснулся губами губ. И едва удержался при этом на ногах.  Но  все  же
удержался, отстранился, улыбнулся ей,  погладил  по  плечу  и,  насвистывая,
отошел.
   - Вас необходимо приструнить! -  крикнула  она  вслед.  Он  повернулся  и
задумчиво воззрился на нее.
   - Наказание от рук эксперта в  подобных  делах  может  быть  изумительной
вещью, мисс Мейберри. Но возможно, мы сумеем в этом посостязаться. Что вы на
этот  счет  думаете?  Не  можете  хоть  приблизительно  вообразить,  что   я
когда-нибудь сделаю с вами?
   -  Прежде  чем  это  случится,  вас  скорее   всего   пристрелят.   Бичем
расхохотался. Последнее время он совсем распустился. Разве можно так  громко
смеяться? Но ему это нравилось! В душе что-то теплело,  согревалось,  и  он,
как ни странно, становился человечнее и добрее.
   Хелен распрощалась с ним у поворота на Шагборо-Холл.
   - Я должна найти Уолтера Джонса - того молодого человека, кто женится  на
Тини. Кроме того, нужно присмотреть за парнями в гостинице и убедиться,  что
миссис Туп держит в кулаке кухарку и Гвен. Я скоро приду.
   - А если парни ленятся?
   - Они очень об этом пожалеют.
   Помедлив  секунду,  она  наградила  его  ослепительно   нежной   улыбкой,
мгновенно превратившей его в обезумевшее от похоти животное. Он рвался к ней
куда ретивее, чем козел к первой молодой травке.
   - Они прекрасно осведомлены о  моих  методах  наказания,  лорд  Бичем,  и
только в редчайших случаях осмеливаются отлынивать отдела. Только  когда  до
них доходят слухи о новом  изощренном  наказании,  они  нарочно  принимаются
лодырничать.
   Бичем раскрыл рот от удивления. Хелен жизнерадостно махнула ему  рукой  и
пришпорила Элинор, которая явно хотела вернуться в родное стойло  и  поэтому
ржала и упиралась.
   - Погодите! - крикнул он. - Я тоже хочу посмотреть вашу гостиницу!

Глава 14

   Торговый городок Корт-Хэммеринг находился всего в трех милях к востоку от
Оксфорда и в двух  милях  от  Шагборо-Холла.  Будь  поблизости  какие-нибудь
возвышенности, оттуда можно было бы увидеть море. Но повсюду виднелись  лишь
покатые зеленые холмы, густые рощи  дубов  и  кленов  и  старинные  каменные
ограды - вероятно, времен друидов.
   Корт-Хэммеринг не отличался особой красотой, зато в нем царила  атмосфера
всеобщего довольства и  спокойствия.  В  самом  центре  высилась  прелестная
церковь, сложенная из местного  светло-серого  камня  и  окруженная  широкой
зеленой лужайкой с живописным прудом, по берегу которого росли плакучие ивы.
В густых ветвях прыгали и щебетали птички. Неплохой город! Вполне подходящий
для мастерицы наказаний.
   К несчастью, "Лампа короля Эдуарда",  лучшая  гостиница  в  городе,  была
захвачена бойкими студентами Кембриджа, прибывшими  сюда  специально,  чтобы
посмотреть кулачные бои. А  пока  они  до  полусмерти  накачивались  элем  в
пивной, чего никогда не допускалось в присутствии Хелен. Заслышав гвалт, она
устремилась в гостиницу с  самым  воинственным  видом.  Лорд  Бичем  заметил
яростный  блеск  ее  глаз  и  радостно  ухмыльнулся,  предвкушая   очередное
развлечение.
   Пивная  представляла  собой  длинный  узкий  зал   с   низким   потолком,
перекрещенным тяжелыми балками, натертым до блеска дубовым полом  и  большим
камином с широкой каменной топкой.  По  стенам  тянулись  длинные  столы  со
скамьями, в середине были расставлены  три  столика  поменьше  и  стулья.  В
глубине виднелись ряд окон и дверь, выходившая на кухню.
   Здесь было уютно и тепло, как  в  материнском  чреве.  Настоящее  мужское
прибежище, спасительная гавань.  В  воздухе  разливались  густы