съезжавшие с  носа  очки,  он
дал совершенно исчерпывающий ответ:
   - Тридцать пять тысяч  фунтов,  милорд.  Разумеется,  было  пятьдесят
тысяч фунтов. Но после того, как вы изъяли пятнадцать тысяч для  выкупа,
осталось тридцать пять.
   Рафаэль был так зол на своего брата,  что  даже  на  несколько  минут
потерял способность мыслить разумно. Проклятый  ублюдок!  Виктория  была
наследницей большого состояния, но в  ближайшем  будущем  станет  нищей,
если Дамьен останется ее опекуном.
   - Когда деньги перейдут мисс Абермаль?
   - По достижении ею двадцати пяти лет либо  в  случае  ее  замужества.
Разумеется, любой претендент на ее руку и сердце  должен  получить  ваше
согласие как ее опекуна.
   Не надо быть  гением,  чтобы  догадаться,  что  ни  один  даже  самый
блестящий молодой человек никогда не добьется согласия Дамьена на брак с
Викторией. К сожалению, Рафаэль не мог узнать, почему  именно  его  брат
стал опекуном Виктории.  Это  было  бы  уже  слишком  даже  для  мистера
Вестовера.
   - Вы не могли бы рассказать, как вам удалось спасти мисс Абермаль?
   - Конечно. Ее захватила банда контрабандистов. Вызволить ее из их рук
было, в общем, не так уж сложно.
   "По крайней мере здесь я сказал чистую правду", -  с  удовлетворением
подумал Рафаэль.
   - Кстати, мистер Вестовер, деньги не понадобились, так что пятнадцать
тысяч фунтов будут вам возвращены.
   - Это замечательно, милорд! - воскликнул обрадованный  поверенный.  -
Вы просто сняли камень с моей души.
   Рафаэль отлично понял, что недоговаривал  этот  тщедушный  человечек.
Безукоризненно честный,  он  очень  переживал,  видя,  как  барон  Драго
злоупотребляет своим положением опекуна,  пускает  на  ветер  деньги,  в
действительности ему не принадлежащие.
   "Что же, черт возьми, теперь делать?" - подумал Рафаэль, поднимаясь с
очень удобного стула. Глубоко задумавшись, он молча пожал  руку  Эбенеру
Вестоверу и вышел из конторы. Он все еще продолжал напряженно думать, не
замечая ничего вокруг, когда внезапно услышал знакомый голос:
   - Боже правый! Не сойти мне с этого места! Да ведь это же наш корсар!
   Рафаэль обернулся и  увидел  на  другой  стороне  улицы  улыбающегося
Филипа Хоксбери.
   Они сошлись прямо посередине улицы  и,  смеясь,  крепко  пожали  друг
другу руки, после чего им пришлось срочно спасаться бегством,  чтобы  не
попасть под колеса несущегося во весь опор извозчика.
   - Здорово, старина, ну пошли скорее! -  воскликнул  Хок  и  энергично
хлопнул Рафаэля по спине. - Сколько же мы с тобой не виделись, дружище?
   Сам обладавший недюжиной силой, Рафаэль тем не  менее  поморщился  от
увесистого пинка.
   - Ты уже видел Люсию? - спросил он. У Хока был такой ошарашенный вид,
что Рафаэль даже пожалел, что выпалил вопрос, занимавший его мысли,  так
вот прямо, без предисловий.
   - Откуда ты знаешь Люсию? - изумился Хок. - Вообще-то  мы  с  Фрэнсис
остановились в нашем семейной особняке. Но Люсия пригласила нас  сегодня
к ужину. Так откуда ты, черт побери, ее знаешь?
   -  Мне  необходимо  тебе  очень  многое  рассказать,  пошли   посидим
где-нибудь и поговорим обо всем.
   Приятели быстро  нашли  ресторан,  устроились  за  столиком  в  самом
дальнем углу и заказали пиво.
   - Очень хочется увидеть твою жену, Хок. Значит, ты  все-таки  попался
на крючок?
   - Ага, - легко согласился Хок, - но обо мне  потом.  Лучше  расскажи,
откуда ты знаешь Люсию?
   Рафаэль отхлебнул несколько глотков очень холодного крепкого  пива  и
начал рассказ. У него не было  причин  скрывать  что-либо  от  приятеля.
Слишком уж давно они были знакомы и честны друг с другом. Хок даже  знал
о работе Рафаэля на правительство. Так что через некоторое время Хок был
уже в курсе всех дел. Рафаэль надеялся на помощь своего умного и глубоко
порядочного друга и имел на это все основания.
   - Так что, когда ты окликнул меня,  я  как  раз  выходил  из  конторы
поверенного Виктории, - завершил свой рассказ Рафаэль.
   -  Замечательно,  Рафаэль!  Насколько   я   понимаю,   все   осталось
по-прежнему. Там, где появляешься ты, для  скуки  и  безделья  места  не
остается. Ты  просто  не  мыслишь  своей  жизни  без  самых  невероятных
приключений. Впрочем, ладно, с этим  мы  разберемся.  Значит,  ты  отвел
девушку к старушке Люсии? Молодец, догадался. Жаль,  конечно,  что  твой
брат так себя повел. Боже мой,  я  не  успел  приехать,  а  уже  столько
новостей! Подумать только,  оказывается,  Леон  женился!  Нет,  я  не  в
состоянии это так сразу переварить!
   После третьей кружки Рафаэль честно сказал:
   -  Думаю,  мне   понадобится   твоя   помощь,   Хок.   Я   располагаю
доказательствами, что мой брат - хитрый пройдоха. И я хочу  защитить  от
его посягательств Викторию и ее состояние, но пока не знаю как.
   - А что ты думаешь о самой девушке? Рафаэль задумчиво заглянул в свою
кружку и несколько секунд внимательно следил за бликами света на  темной
поверхности жидкости. Потом он медленно, словно обращаясь к самому себе,
проговорил:
   - Она красива, умна, даже обладает некоторой храбростью.  Сейчас  она
спокойна,  хотя  имеет  все  основания  бояться.   В   общем..,   она..,
привлекательная девушка, даже очень.
   - Ах вот как!
   - Ты о чем?
   - Я считаю, что вопрос не стоит выеденного яйца. Все  вполне  ясно  и
совершенно очевидно. Выход один - ты должен на ней жениться.
   Рафаэль поднял глаза на своего собеседника. Он бы не удивился, увидев
в этот момент на лбу у приятеля  надпись:  "Судьба".  Но  лоб  Хока  был
безупречно чистым, и Рафаэль снова опустил голову и уставился в  кружку.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил опять.
   - Знаешь, за пять минут до нашей с тобой встречи я пришел к такому же
выводу.  Похоже,  это  действительно  наилучший  выход  из  создавшегося
положения.
   - По крайней мере у вас было время узнать друг друга, - сказал Хок, -
со мной все было иначе. Я до сих пор не могу  вспомнить  без  содрогания
начало  нашей  семейной  жизни.  Но  теперь  все  это  в  прошлом.  Тебе
обязательно понравится Фрэнсис. Она - свой парень.
   - Вы привезли с собой детей?
   - Нет. Александра еще слишком мала, а Чарльз плохо переносит  дорогу.
После нескольких  часов  езды  в  экипаже  он  самым  настоящим  образом
заболевает.  Между  прочим,  таковы  семейные  будни,  старик.  Учись  и
привыкай. Кстати, ты непременно,  должен  познакомиться  с  моим  отцом.
Узнав о твоей проблеме, он непременно вмешается  и  выдаст  какой-нибудь
ценный совет. Старику до всего есть дело.
   - Насколько я понял, он у тебя такой  же  тонкий  и  деликатный,  как
таран или, быть может, стенобитная машина? Как Люсия?
   - Вот именно. Эти двое, если, конечно, будут  действовать  совместно,
способны заставить Наполеона улепетывать обратно в Россию.
   - Вчера Люсия случайно упомянула  о  взаимоотношениях  твоей  жены  и
бывшей любовницы. Виктория едва не сгорела от любопытства.
   - Они обе  напали  на  меня!  А  Фрэнсис  нокаутировала  очень,  надо
сказать, чувствительным ударом в живот. Боже, что это были за времена!
   За разговорами и воспоминаниями время  летело  незаметно.  Неожиданно
Рафаэль очнулся:
   - Черт побери,  я  совершенно  забыл,  что  обещал  повезти  Викторию
кататься в парк!
   -  Ничего  страшного.  Мы  же  сегодня  вечером  увидимся  у   Люсии.
Рафаэль...
   - Что?
   - Ты там присматривай за малышкой.
   - Непременно. Мог бы и не напоминать мне об этом! Однако Дамьен был в
Лондоне, и это обстоятельство очень тревожило  Рафаэля.  Хотя,  конечно,
Дамьен не знал и вроде бы никак не  мог  узнать,  где  именно  находится
Виктория и с кем. Кроме того, он даже не догадывался,  что  его  блудный
брат уже закончил чтение своей книги странствий и вернулся домой.

***

   "Наверное, у него что-то случилось", -  подумала  Виктория,  украдкой
поглядывая на Рафаэля из-под опущенных ресниц.  Он  казался  удрученным,
придавленным грузом каких-то неведомых ей проблем. Он был рядом, но в то
же время так  неизмеримо  далеко,  что,  наверное,  и  не  замечал,  что
происходит вокруг.
   А вокруг было так много любопытного! Виктория во все  глаза  смотрела
по сторонам, стараясь не пропустить ничего интересного.  Она  никогда  в
жизни не видела  такого  скопления  народа.  Красивые  женщины  рядом  с
безукоризненно элегантными мужчинами катались  верхом  или  в  роскошных
открытых колясках,  а  некоторые  просто  неторопливо  прогуливались  по
тенистым аллеям огромного парка. Отовсюду  доносились  шутки  и  веселый
смех. Но Рафаэль здесь никого не знал, Виктория и подавно, поэтому общее
веселье, казалось, обходило их стороной.
   - Осторожнее, Виктория, - нарушил молчание Рафаэль и снова погрузился
в одному ему известные мысли.
   "Что ж, - философски рассудила Виктория, - по крайней мере он  помнит
о моем существовании. И на том спасибо".
   Решив во что бы то ни стало привлечь его  внимание,  Виктория  начала
разговор:
   - Вам нравится, как я сижу в седле?
   - Да.
   - А как вы  находите  мою  шляпку?  Знаете,  эти  перышки  специально
покрасили, чтобы они лучше подходили к голубому бархату.
   - Очаровательно.
   - А мои туфельки, между прочим, сделаны  из  самой  лучшей  испанской
кожи.
   - Замечательно.
   - А моя рубашка вся в кружевах.
   - Да, это прелестно...
   - Ну наконец-то вы все-таки обратили на  меня  внимание.  Послушайте,
Рафаэль, мне не нравятся ваши бесконечные секреты. В конце концов  я  не
маленький несмышленый ребенок.  Расскажите  мне,  как  прошло  посещение
мистера Вестовера. Я наследница?
   - Пока да, но очень быстро перестанете быть ею, если Дамьен продолжит
свои гнусные махинации.
   - Не понимаю. Объясните мне, пожалуйста, что все это значит!
   - Это значит.., что вам, моя дорогая, лучше ничего не знать.
   - Но, Рафаэль, - воскликнула возмущенная девушка, - вы забываете, что
я -  главное  действующее  лицо  этой  странной  пьесы.  И  если  вы  не
расскажете мне все, причем очень подробно, я  сама  отправлюсь  к  этому
поверенному с визитом.
   Она увидела, что ее возмущенная тирада  задела  его  больше,  чем  он
хотел показать. Судя по крепко сжатым губам  и  моментально  потемневшим
глазам, Рафаэль  принадлежал  к  той  категории  людей,  которые  тяжело
переносят, когда им перечат или предъявляют ультиматумы.
   - Вы, моя девочка, - очень ласково, даже как-то вкрадчиво сказал  он,
- будете делать только то, что вам скажут. Вы меня поняли?
   - Конечно, не поняла,  -  откровенно  усмехнулась  она.  -  Разве  вы
забыли, что я наивна,  глупа  и  бестолкова?  Так  что  я  абсолютно  не
способна что-либо понять.
   - Виктория, я... Черт бы вас побрал, прекратите смеяться надо мной! Я
же изо всех сил стараюсь вас защитить.
   - Я вижу. Только почему вы считаете, что я при этом должна  ходить  в
шорах? Я не могу больше оставаться в полном неведении! Я должна если  не
действовать, то по крайней мере знать, что происходит!
   Но Рафаэль не хотел говорить девушке, что ее мучитель где-то рядом, в
Лондоне. Он даже сам себе не мог объяснить, почему ему  так  мучительно,
до боли, не хотелось, чтобы в ее чистых, ясных и смеющихся глазах  снова
поселился страх.
   - Не стоит настаивать, - после значительной  паузы  пробурчал  он,  -
должен сказать, что вы довольно назойливы и вам недостает хороших манер.
Надеюсь, вы удовлетворены, что ситуация находится  под  контролем...  Ну
как, на сегодня вам уже достаточно общения с местным обществом? -  И  не
дожидаясь ответа, Рафаэль повернул к дому леди Люсии.
   Улыбка медленно сползла с лица глядевшей ему  вслед  девушки.  Он  ее
защищает? Интересно, кто его просил? Ладно, пришла  пора  брать  дело  в
свои руки. Завтра она посетит мистера Вестовера. Сама.

***

   Смех и веселье, царившие за ужином,  заставили  Викторию  позабыть  о
Дамьене, своей обиде на Рафаэля и его бесцеремонное  обращение,  так  же
как и обо всех остальных неприятностях и проблемах.
   Фрэнсис Хоксбери оказалась очаровательной и очень дружелюбной молодой
женщиной, обладавшей способностью с первого взгляда располагать  к  себе
собеседников. Что же касается Хока, или Филипа,  -  Виктория  так  и  не
поняла, как его следует называть, - то он чем-то напоминал  Рафаэля,  по
крайней мере внешне: такой же  высокий,  мускулистый  и,  видимо,  очень
сильный. Его  лицо,  обрамленное  темными  шелковистыми  волосами,  было
довольно смуглым, как у человека, который долго жил под  южным  солнцем.
Только   глаза   были   не   серебристо-серые,   как   у   Рафаэля,    а
изумрудно-зеленые, но такие же живые и веселые.
   Веселье лилось рекой, такой же полноводной,  как  изумительное  белое
вино, аккуратно доставляемое из подвалов леди Люсии.
   - Виктория, по-моему, вам уже хватит пить,  -  неожиданно  проговорил
Рафаэль. - Диди, у вас не найдется лимонаду для этой молодой леди?
   - Это вам пора переходить на лимонад! - возмутилась Виктория. -  Если
я не ошибаюсь, вы приканчиваете уже третий бокал.
   - Ошибаетесь.., четвертый. Но я мужчина и гораздо больше привык к...
   -  Ваша  речь   удивительно   напоминает   что-то,   -   с   манерной
медлительностью произнесла Фрэнсис. - Кажется,  именно  такие  интонации
звучали в голосе моей гувернантки. Оставьте ее,  Рафаэль,  Виктория  уже
давно вышла из того возраста, когда ее надо столь тщательно опекать.
   - Спасибо, Фрэнсис. Между прочим, наш бравый капитан никак  не  может
отказаться от привычки всеми командовать.
   - Ладно, ладно, ребята, давайте не  будем  спорить,  -  примирительно
вмешался  Хок.  -  Рафаэль,   дружище,   поверь   мне,   когда   женщины
объединяются, с ними лучше не  связываться.  Фрэнсис,  дорогая,  отложи,
пожалуйста, свои упражнения в остроумии до  более  подходящего  момента.
Черт, жаль, что моего отца сейчас здесь нет.
   - Почему? - вяло полюбопытствовал Рафаэль.
   - Он обладает  удивительным  даром  уводить  разговор  в  сторону  от
неприятной или щекотливой темы,  причем  никто  из  беседующих  даже  не
успевает заметить, как и когда он это делает.
   - Послушайте, Виктория, - никак не мог успокоиться Рафаэль. - Я же не
говорю, что сейчас здесь  за  этим  столом  вы  начинаете  свою  карьеру
пьянчужки. Просто вы непривычны к вину, не так ли?
   "Конечно, так", -  подумала  Виктория.  Но  она  же  не  дура,  чтобы
соглашаться с ним вслух.
   - Как вам сказать,  -  медленно  протянула  она,  -  как  правило,  я
действительно много не пью. Ну.., не больше бутылки в день.
   - Значит, так, друзья мои,  -  решительно  вмешалась  леди  Люсия,  -
думаю, мы  остановимся  на  компромиссном  варианте.  Диди,  пожалуйста,
половину вина, половину содовой. Надеюсь, это устраивает обе стороны.
   - Поскольку нашего отважного капитана, кажется, сейчас хватит удар, -
насмешливо объявила Виктория, - я согласна.
   - Озорница, - натянуто улыбнулся Рафаэль.
   - Отлично, - заявила Фрэнсис, - в связи с тем, что воюющими сторонами
достигнуто соглашение о перемирии, мы  можем  продолжать  есть,  пить  и
беседовать. Изумительный филей, Люсия.  Я  сегодня  занимаюсь  форменным
обжорством. Виктория, вы любите скачки?
   - Я обожаю лошадей, - ответила Виктория,  зачерпнув  ложку  супа,  но
забыв отправить ее в рот, - однако ни разу в жизни не была на  настоящих
скачках.
   - Тогда вы обязательно должны приехать в ноябре  в  Ньюмаркет.  Будет
бежать Летящий Дэви, и я ни минуты не сомневаюсь, что он придет первым.
   Лошади и скачки оставались темой разговора еще некоторое время, потом
дамы встали из-за стола. К немалому удивлению Виктории,  оказалось,  что
Люсия  намерена  отказаться  от  своего   обычного   вечернего   стакана
портвейна.
   - За  компанию,  -  пояснила  старая  дама,  -  совершались  и  более
серьезные дела. Фрэнсис, почему бы вам не пройти с Викторией наверх и не
поправить ей прическу? Посмотрите, на кого она похожа. Растрепалась так,
словно сама соревновалась в беге с этим вашим Летящим Дэви.
   -  Она  хотела,  чтобы  у  нас  с  вами  была  возможность   свободно
поговорить, - объяснила Фрэнсис, когда молодые женщины остались одни.  -
Все считают ее сварливой фурией, но лично мне  кажется,  что  это  самая
очаровательная дама  из  всех  моих  знакомых  и,  между  прочим,  очень
интересная собеседница. Знаете, она ведь спасла мне жизнь.
   - Как?
   Фрэнсис задумчиво улыбнулась:
   - У меня очень тяжело  проходили  первые  роды.  Скорее  всего  я  бы
умерла, а ребенок так бы и не родился.  Но  Люсия  спустила  с  лестницы
идиота доктора и тем самым спасла нас обоих. Кажется, я бы все на  свете
сделала для нее.
   Удивленная Виктория какое-то время молча переваривала  услышанное,  а
Фрэнсис уже оживленно продолжала:
   -  А  потом  она  очень  обстоятельно  объяснила  Хоку,  как  следует
обходиться с беременными женщинами, причем, видимо, настолько доходчиво,
что он поклялся и близко не подходить к моей комнате и моей постели.
   - Он выполнил клятву?
   - Нет, конечно. Но Люсия впоследствии прочитала ему целую лекцию, как
себя  вести,  чтобы  после  каждой  нашей  физической  близости   я   не
оказывалась беременной. Это было уже намного позже, но он был  в  полном
восторге.
   - Да? - В голосе Виктории звучало такое явное сомнение,  что  Фрэнсис
спохватилась;
   - Боже правый,  я  не  должна  была  всего  этого  говорить.  Умоляю,
простите мою несдержанность. Со мной  иногда  такое  бывает.  Я  сначала
говорю, потом думаю.
   "Только от таких людей и получаешь хоть какую-нибудь  информацию",  -
подумала  Виктория,   но   благоразумно   воздержалась   от   каких-либо
высказываний.
   Усевшись  перед  зеркалом  и  глядя  на  свою  действительно  немного
пострадавшую прическу, Виктория поинтересовалась:
   - Вас, наверное, беспокоит, что я злоупотребляю гостеприимством  леди
Люсии?
   - Нет, нисколько. А почему это должно  меня  беспокоить?  Если  Люсия
приняла вас, а дело  обстоит  именно  так,  этого  для  меня  совершенно
достаточно. Но расскажите, о каком наследстве идет речь?  Хок,  черт  бы
его побрал, почти ничего мне не рассказал.
   Глаза Виктории сузились и потемнели от злости.
   - К сожалению, я знаю не  больше  вашего.  Рафаэль  упрямее  осла.  И
держит меня в полном неведении. Вы представляете, каково  мне,  Фрэнсис?
Он ведет себя так, словно я нежная роза, с которой грубая  правда  может
сдуть все лепестки.
   Поправлявшие  прическу  сидящей  Виктории  руки  Фрэнсис  на  секунду
замерли. Ох уж эти мужчины! Ее драгоценный супруг тоже  наверняка  знает
об этом деле гораздо больше, чем говорит. Ну ничего, она  найдет  способ
высказать ему свою точку зрения. Однако вслух она  промолвила  несколько
другое:
   - Капитан Карстерс - очень хороший человек. И  абсолютно  порядочный.
Хок его очень ценит, я это знаю точно.
   - Я тоже, - вздохнула Виктория. - Я и не сомневаюсь в его честности и
порядочности. Если бы мы не встретились, боюсь  подумать,  что  со  мной
могло случиться. Я ему очень обязана.
   Фрэнсис  воткнула  последнюю  шпильку  в  волосы  Виктории  и  отошла
полюбоваться на результаты своего труда.
   - Не волнуйтесь, - только и могла сказать она. -  Все  будет  хорошо.
Вот увидите.
   - Надеюсь,  что  вы  правы,  но  я  все-таки  намерена  сделать  хоть
что-нибудь сама. Поэтому завтра я собираюсь улизнуть отсюда и  навестить
поверенного без Рафаэля. В любом случае его надо отучать от диктаторских
замашек.
   Фрэнсис уже давно поняла, что Виктория не будет сидеть,  забившись  в
угол, когда вокруг нее происходят столь волнующие события.
   -  Вы  не  возражаете,  если  я  составлю  вам  компанию?  -  немного
поразмыслив, спросила она.
   - А вы не скажете вашему мужу или Рафаэлю?
   - Я никому не скажу, можете не  сомневаться.  Ну  а  теперь,  раз  мы
закончили все наши дела, может  быть,  спустимся  вниз?  Вы  играете  на
фортепиано, моя дорогая? А петь умеете?

   Кто хочет получить фрукт, должен залезть на дерево.
   Томас Фуллер