му, пока  не  родился  Таби,  а  тогда
сделалась ему настоящей матерью, куда лучшей, чем та вероломная  тварь.  Как
же она теперь выглядит? Ей сейчас, наверное,  восемнадцать  лет.  Интересно,
какой она выросла?
   - Ты ничего не  собираешься  предпринимать?  Хельга  уставилась  в  узкое
оконце,  из  которого  открывался  вид  на  окружавшие  город  холмы.  Земля
плавилась под жарким солнцем, хотя давно уже наступила осень.
   На холмах еще густо зеленели трава и деревья, цвели ромашки и одуванчики.
Хельга нехотя обернулась к сестре. Смотреть на Ферлен не слишком приятно, но
ведь, что ни говори, они - родные.
   - Конечно, я собираюсь принять меры. Но сперва надо выждать и  убедиться,
что Ларен в самом деле вернулась. А тогда - посмотрим.
   Ларен надела льняное платье бледно-желтого цвета.
   - Оно удалось Илерии  лучше  других,  -  сказала  она  Меррику,  оправляя
складки.
   Такая  же  шафрановая  лента  была  оплетена  в  три  узенькие   косички,
поднимавшиеся со лба и красиво падавшие назад,  за  уши.  Ларен  надела  два
браслета - оба подарил ей Ролло в то утро.
   "Настоящая принцесса", - подумал Меррик, и сердце его больно сжалось. Они
попали в родной дом Ларен, и ее походка, речь обрели неожиданное достоинство
и плавность. Впервые с  того  дня,  как  Меррик  увез  рабов  из  Киева,  он
почувствовал себя ниже Ларен и ощутил беспокойство.
   - Ты боишься?
   - Да! - ответил он, не успев подумать, потом сообразил: не могла же Ларен
проникнуть в его мысли. - Ты имеешь в виду, боюсь ли я  твоих  сестер  и  их
мужей?
   Она кивнула и взяла его за руку.
   - Ты мне уже столько рассказывала о них, что  я  не  страшусь  встречи  с
незнакомыми людьми. Дело не в этом. Меня тревожит  другое.  -  Он  посмотрел
вниз, на ее пальчики, зажатые в его ладони, и быстро добавил, чтобы  она  не
успела перебить его вопросом:
   - Сегодня ты хорошо спала.
   Ларен улыбнулась ему:
   - Я и не ожидала, что так получится. В моей старой комнате, той самой, из
которой увели и меня и Таби, ничего не переменилось...
   Ларен замолчала, но ее пальцы продолжали сжиматься и разжиматься  в  руке
Меррика. Он понимал, что Ларен нервничает.  Они  стояли  в  ожидании  позади
огромного кресла Ролло, в небольшой комнате, отделенной пурпурным  занавесом
от парадного зала.
   Они слышали женские и мужские голоса, нарастающее  любопытство,  вопросы,
догадки.
   - В жизни не видел такого убранства,  -  пробормотал  Меррик.  Вновь  ему
показалось,  что  он  попал  не  на  свое  место,  и  вновь  Меррик  испытал
недовольство собой.
   Ларен рассеянно кивнула в ответ.
   Меррик с улыбкой покачал головой. Она стала рабыней, потом сделалась  его
женой, а теперь вновь вернулась к роскоши, окружавшей ее в детстве.  Похоже,
ей это совершенно безразлично.
   Они замолчали. Заговорил Ролло, и глухие  раскаты  его  голоса  заставили
всех внимать ему.
   - Я созвал вас, чтобы  объявить  о  возвращении  моей  племянницы  Ларен,
дочери моего старшего брата Халлада, владетеля Эльдярна.
   На миг все словно  обезумели,  затем  пурпурный  занавес  взвился  вверх,
Меррик и Ларен вышли из-за кресла и встали рядом с Ролло.
   Послышался дружный вздох:
   - Это Ларен, поглядите только на ее рыжие волосы!
   - Она превратилась в женщину. Сколько лет ей исполнилось в тот год, когда
они пропали?
   - Да нет, это просто девчонка, похожая на Ларен. Ларен давно мертва.  Те,
которые похитили Ларен, конечно же, убили ее.
   - Это сделал Оркнейский граф, это он, ублюдок, увел и ее и Таби.
   Ролло приподнял руку:
   - Приветствуйте мою  племянницу!  Ларен  оглядела  многолюдное  собрание,
почти всех здесь она знала с младенчества. Ларен сказала:
   - Я снова дома. Привет, Мимерик, ты  все  еще  играешь  на  лютне,  точно
христианский ангел? А ты, Дорсун,  по-прежнему  поражаешь  любую  мишень  из
своего лука? Я помню, четыре года назад ты отстрелил на лету крыло у  птицы.
Эдель, старый приятель, ты что-то растолстел. Знаю-знаю, ты большой любитель
медовой коврижки, и поварихи суют  тебе  лакомые  кусочки,  когда  никто  не
видит, стоит тебе улыбнуться, и они отдадут тебе все, чего ты пожелаешь.
   Тут Ларен остановилась, выжидая. Меррик следил, как на  лицах  придворных
недоверие сменяется растерянностью, растерянность - изумлением.  Наконец  из
всех глоток вырвался крик:
   - Ларен! Ларен!
   Ролло охотно предоставил пяти дюжинам гостей кричать и вопить  еще  минут
десять. Затем он вновь приподнял руку, и все мгновенно смолкли.
   - Моего племянника Таби нет с нами. Он был совсем  маленьким,  когда  его
похитили, и всем ясно, как трудно выжить ребенку, даже когда  о  нем  хорошо
заботятся. Однако мы не станем скорбеть. Мы уже и так видели много  горя.  -
Ролло повернулся к Меррику и подтолкнул его  вперед.  -  Это  супруг  Ларен,
Меррик Харальдссон из Норвегии, родич короля Харальда  Прекрасноволосого.  Я
давно уже познакомился с ним,  а  теперь  он  приехал  сюда,  потому  что  я
пригласил его явиться и занять подобающее ему место.
   Меррик улыбнулся и тихонько шепнул Ларен:
   - На самом деле я прихожусь королю разве что шестиюродным братом, к  тому
же у нас в Норвегии все состоят друг с другом в родстве.
   - Этот человек будет править Нормандией, если мой сын Гийом  Длинный  Меч
скончается, не оставив наследника. Приветствуйте Меррика Харальдссона.
   Ролло не снизошел до разъяснений. Он просто объявил свою  волю,  коротко,
громко, глубоким сильным голосом. Даже Ларен затаила дыхание, хотя и  знала,
что он собирается сделать. На  лицах  людей,  собравшихся  в  большом  зале,
явственно проступило замешательство.
   - Вот так, - с удовольствием заметил Меррик, -  теперь  опасность  грозит
только мне, но не тебе.
   - Мне это не нравится, - возразила она,  уже  не  в  первый  раз  с  того
момента, как накануне вечером Меррик изложил Ролло свой план. - Ты не знаешь
здесь никого, ты очень рискуешь. Посмотри  на  них,  они  не  понимают,  как
теперь быть, они слишком потрясены. А где Хельга и Ферлен?
   Ларен упрямо возражала, а Меррик покорно  слушал,  но  ни  в  чем  ей  не
уступал. Теперь же  он  только  усмехнулся,  оглядывая  обращенные  к  нему,
застывшие в изумлении лица:
   - Скоро появятся твои сестры. А что касается , всех остальных, то я готов
разыграть героя-викинга, изобразить напористость, не  хуже  той,  какую  они
привыкли видеть в Ролло,  и  показать  всем,  что  я  прямо-таки  переполнен
гордыней и честью, вот-вот лопну. Возможно, если я придусь Ролло по душе, он
попросит меня остаться в Нормандии и разделить с ним власть, а потом править
вместе с Гийомом. Как ты на это смотришь?
   - Ты с ума сошел!
   - Разве? По-твоему, я не смогу стать достойным  наследником  нормандского
герцогства? Считаешь, у меня не хватит  мозгов,  чтобы  провести  всех  этих
людей?
   - Конечно, ты сумеешь их обмануть, но это безумие, Меррик!
   - Как ты полагаешь, это безумие передастся нашему ребенку?
   Ларен уставилась на него, позабыв на миг обо всем:
   - Я еще и думать не думала о таких вещах.
   - Напрасно. У тебя не было месячных с той нашей первой ночи.
   Ларен стала белее, чем скрытая под ее платьем рубаха.
   В эту минуту Ролло с улыбкой повернулся к Меррику и протянул ему руку:
   - Приблизься, господин мой Меррик, и поздоровайся с  моими  людьми.  Быть
может, наступит день, когда они станут твоими людьми.
   Ларен  пошатнулась,  зрачки  у  нее  расширились,  и  взгляд  с  тревогой
обратился к мужу:
   - Мне нехорошо, - прошептала она. Меррик подхватил ее,  поднял  на  руки.
Все собравшиеся вновь разразились криками, и даже Ролло в ужасе  вскочил  на
ноги, восклицая:
   - Ради богов! Что случилось с Ларен?! Меррик во всеуслышание объявил:
   -  Обычный  обморок,  мой  господин.  Она  здорова,   она   всего-навсего
собирается подарить мне наследника. - Высоко подняв Ларен на  руках,  Меррик
продолжал сильным звучным голосом:
   - Да, Ларен родит сына, который однажды может стать правителем Нормандии.
   Широкая улыбка не сходила с лица Хельги. Наклонившись к уху  сестры,  она
прошептала:
   - Кто знает, возможно, ей и не удастся родить. Если  она  пошла  в  тебя,
Ферлен, ей не выносить ребенка.
   - Волосы у нее точь-в-точь как у отца. Просто ужасно: она  рыжая,  словно
ведьма.
   - Отцу очень шла  его  огненная  шевелюра,  -  вздохнула  Хельга.  -  Как
печально, что ему пришлось убить неверную жену и бежать. Кстати, я вовсе  не
убеждена, что  Халлад  и  вправду  убил  ее,  она  умерла  совсем  тихо,  не
сопротивляясь. Да-да, очень жаль, что отец испугался подозрений  и  поспешил
скрыться. А еще хуже, что эта шлюха успела родить Ларен и Таби,  прежде  чем
издохла!
   Тело  и  душу  Ферлен   пронзил   могильный   холод,   тени   ее   восьми
мертворожденных младенцев коснулись ее - о да, все восемь  лежат  в  ледяной
могиле, все они давно превратились в крошечные обглоданные скелетики. Ферлен
поглядела на сестру - та уже беседовала со своим мужем Фроммом:
   - А как тебе Меррик Харальдссон? Фромм напыжился, он перенял эту манеру у
Отты, однако у него это выходило довольно смешно. С важностью он произнес:
   - Очевидно,  этот  человек  хитер.  Он  воспользовался  старостью  Ролло,
предъявляет ему только то, что Ролло хочет увидеть, говорит только  то,  что
герцогу приятно слышать, делает только то, что...
   - Да-да, я все поняла, - нетерпеливо прервала его Хельга. - По-моему,  он
хорош собой, так красив, так молод, не правда ли?
   - Не смей издеваться надо мной, Хельга, - Фромм  поспешил  отвернуться  к
своему товарищу по несчастью. - Кардль, нам надо поговорить после того,  как
Ролло отпустит нас.
   Услышав,  как  ее  муж  договаривается  с  Кардлем,   Хельга   откровенно
расхохоталась. Ради всех богов, какой смысл толковать с этим жалким глупцом?
Что они сделают вдвоем? Меррика убьют, что ли?
   Повернувшись, Хельга прислушалась к словам Ролло,  угомонившего  толпу  и
принявшегося расписывать подвиги викинга, его  отвагу  и  все  преимущества,
позволяющие ему породниться с королем Норвегии. Ролло словно забыл, что этот
же самый король много лет назад изгнал его из своей страны. Меррик, держа на
руках по-прежнему бесчувственную Ларен, отступил за  пышный  занавес  позади
трона Ролло. Речь старика не слишком интересовала Хельгу, она  догадывалась,
что все это  -  чепуха.  Она  слушала  вопросы,  которые  нормандская  знать
осмеливалась задавать своему  повелителю,  но  гораздо  больше  тревожил  ее
воображение сам красавец-викинг.
   А чем она не хороша?
   Жена его как раз тяжела, она хлопнулась в  обморок,  того  гляди,  начнет
блевать прямо на глазах у мужа.  И  потом,  Ларен  такая  тощая,  она  и  на
женщину-то не похожа, вся краса - ее пышные рыжие волосы, да и  те  зачем-то
заплела в косички. Разве настоящий мужчина уляжется по доброй воле в постель
со скелетом? Да она в жизни не сможет угодить такому  человеку,  как  Меррик
Харальдссон.
   Занятно, подумала Хельга, прислушиваясь  к  объяснениям,  которые  старый
осел Веланд давал Раки, превосходившему его физической силой, но еще  больше
- глупостью. Ролло так и не рассказал, что  произошло  с  Ларен.  Хельга  не
прочь была бы разузнать об этом. И как Меррику удалось  встретиться  с  ней?
Интересно, это он убил Таби, узнав их  род  и  рассчитывая  присвоить  права
мальчишки на обладание Нормандией?
   Хельга в последний раз глянула на Ролло, оценивая его не как дядю, а  как
мужчину. Все еще красив, все еще крепче и  упрямей  любого  кабана,  но  уже
совсем стар, груз прожитых лет, того гляди, согнет  его  плечи.  Как  же  ей
поступить в нынешних обстоятельствах?

Глава 22

   Меррик  придерживал  голову  Ларен,  подставил  ей  тазик.  Все  тело  ее
сотрясалось от рвотных потуг, кожа стала холодной и липкой. С утра ей  почти
не  удалось  поесть  от  волнения,  и  теперь,  хотя  позывы  к   рвоте   не
прекращались, в животе не осталось уже ничего, кроме мучительной судороги.
   - Зря я тебе сказал, - проворчал Меррик, отводя влажную прядь с ее лба. -
Ты прекрасно себя чувствовала, пока ни о чем не догадывалась.
   - Хотела бы я и впредь ничего не знать, - простонала она.
   Меррик поднес к ее губам чашку пива, Ларен прополоскала рот  и  вновь  со
стоном ухватилась за живот. Наконец, к радости  Меррика,  ее  стошнило.  Она
сердито поглядела на мужа:
   - Это все из-за тебя.
   - Я исполнил супружеский долг, - ухмыльнулся он.  -  Давай.  -  Он  помог
Ларен подняться на ноги, затем подхватил ее и отнес  на  широкую  деревянную
кровать, аккуратно расправил нарядное платье, сшитое Илерией, -  жаль,  если
изомнется. Пристроившись рядом с Ларен, Меррик подумал, не следовало ли  ему
и впрямь держать рот на замке. Кто же знал, что она почувствует дурноту  при
одной мысли о беременности? Меррику все это казалось довольно, странным,  но
все же Ларен побледнела и хлопнулась в обморок на глазах у  всех  придворных
Ролло. Лучшей сцены Меррик и нарочно бы придумать не мог.
   Он осторожно укутал жену  шерстяным  одеялом.  Ларен  на  миг  приоткрыла
глаза:
   - Сейчас мне противно глядеть на тебя, Меррик. Наклонившись, он поцеловал
ее в нос.
   - Откуда тебе известно про беременность и все прочее?
   - Если мужчина может спать с женщиной месяц без перерыва, ей либо уже все
настолько обрыдло, что она не в состоянии остановить его, либо она зачала.
   Ларен бессильно замахнулась на него,  но  Меррик  перехватил  руку  жены,
разгладил ладонь и поцеловал ее:
   - Спасибо за ребенка, Ларен.
   - Это мой ребенок.
   - Он родится из моего семени, без меня тебе не удалось бы завести малыша.
   - Я приняла твое семя, но жизнь из него сотку я сама. Без  меня  никакого
ребенка не будет.
   - Ты права, - улыбнулся он.
   - Ты соглашаешься со мной только потому, что мне совсем скверно.
   - Конечно. Стоит тебе поправиться, и я готов спорить с тобой до хрипоты и
безо всяких угрызений совести.
   Внезапно Ларен села на кровати и объявила:
   - Как странно. Мне полегчало. Она умолкла  и  принялась  себя  ощупывать.
Наконец она пришла к заключению:
   - Да, все в порядке, ни слабости, ни дурноты. Мое брюхо успокоилось.
   - Надеюсь, тебя не постигнет участь Отты, - Меррик сгреб Ларен в объятия,
крепко прижал ее к себе, целуя в глаза  и  уши,  приглаживая  растрепавшиеся
волосы, лаская прижавшуюся к его  плечу  щеку.  -  Вот  увидишь,  все  будет
замечательно. Доверься мне.
   - Мне это не нравится, - вновь завела она,  -  ты  подвергаешься  слишком
большой опасности, Меррик. Я не могу этого допустить.
   - Как только ты поднимешься с колен и вынешь лицо из тазика,  ты  сумеешь
меня защитить.
   Ларен фыркнула, и Меррик окончательно успокоился. Он все еще целовал  ее,
когда в спальню ворвался Ролло. Он был так высок, что ему пришлось нагнуться
в проходе, чтобы не удариться головой в потолок.
   - Как она?!
   Через плечо Меррика Ларен ответила:
   - Со мной все хорошо, дядя. Прости, что  я  нарушила  твою  торжественную
речь.
   - Вздор, не за что извиняться. Я очень рад. - После  небольшой  паузы  он
беззаботно продолжал. - Твои сестры, видите ли, очень  тревожатся  за  тебя.
Уф! Хельга опасается, что твое нутро окажется гнилым, как у Ферлен. Обе  они
хотят немедля увидеть тебя, напустили на себя важность,  точно  христианские
монашки, - как же, они спешат обнять едва не утраченную ими сестру.
   - Как мило, - откликнулась Ларен, - я готова принять их.
   - Вот именно, - подхватил Меррик, - я тоже не прочь познакомиться с ними.
***

   Хельга оглядела маленькую комнату Ларен, ту самую, в которой она  провела
все свое детство. Остается надеяться,  что  Ларен  здесь  посещают  кошмары.
Улыбаясь сводной сестре, Хельга  с  удовлетворением  отмечала  ее  худобу  и
бледность. Полдень еще не миновал, а ее  уже  второй  раз  тошнит.  Бедняжка
Ларен, как бы она не окочурилась. Того гляди: беременность -  дело  опасное,
это всякому известно. Женщине куда трудней выжить, чем мужчине, черт  бы  их
всех побрал. Однако же Ферлен прекрасно пережила своих восьмерых  младенцев.
Интересно, удастся ли ей родить еще и девятого?
   Продолжая улыбаться, она подошла к деревянной кровати и протянула  сестре
обе руки:
   - Ларен, это и в самом деле ты! Я глазам своим не поверила, когда увидела
тебя в зале, я так хотела, чтобы это и на самом деле была ты, что  опасалась
обмана. Прекрасно выглядишь, дорогая. Здравствуй!
   - Спасибо, Хельга. А вот и Ферлен. Здравствуй, сестра.
   Ферлен так и не смогла улыбнуться. В отличие от Хельги,  она  с  завистью
глядела на изящную хрупкую девушку с  великолепными  огненными  волосами,  с
прекрасным цветом лица, какой бывает лишь в молодости, яркими  серо-голубыми
глазами и ровным рядом белоснежных зубов.  Она  чувствовала  себя  старухой,
будто не сестрой приходилась Ларен, а матерью. Желчь поднималась к ее горлу,
и Ферлен слегка дрогнувшим голосом произнесла:
   - Мне недоставало тебя, Ларен.  Жаль,  что  Таби  пришлось  умереть  ради
твоего спасения. Меррик приподнял темно-русую бровь:
   - Это звучит так, словно Ларен бросила Таби в ближайшей канаве,  лишь  бы
спасти свою шкуру.
   - Неужели? Я такого не говорила,  правда  же,  Хельга,  я  не  утверждала
ничего подобного?
   Хельга только усмехнулась, придвигаясь поближе к  Меррику.  А  он  высок,
этот викинг, и пахнет  от  него  дурманяще,  пахнет  мужчиной,  неповторимый
аромат, смутный, мускусный, ей хотелось бы дотронуться до его  рта,  до  его
волос, до густой поросли у него в паху.
   - О нет, Ферлен, - пробормотала она, неотрывно глядя  на  Меррика.  -  Ты
любишь Ларен, как и я. Разумеется, она не могла убить  Таби,  чтобы  уцелеть
самой.
   Ларен тупо уставилась на сестер. Как странно, Хельга словно помолодела за
эти два года, а Ферлен состарилась, обрюзгла, морщины сбегают к уголкам рта,
в некогда пышных темных волосах уже мелькает седина. А как разжирела!
   Меррик в напряженном ожидании застыл возле Ларен, но она  заставила  себя
улыбнуться:
   - Конечно же, ни одной  из  вас  и  в  голову  не  придет,  что  я  могла
избавиться от Таби. Меррик, налей Ферлен и Хельге сладкого вина.
   Меррик кивнул и направился к невысокому столику у двери. Он налил вино  в
кубки из слоновой кости, роскошные  кубки,  каких  он  никогда  в  жизни  не
видывал. Шаги его гулко отдавались на деревянном полу. Меррик привык  ходить
по земляному полу, как псе люди. Так выходит слишком шумно, ногам неприятно,
а если разуться, так и вовсе мозоли набьешь. Меррик предложил гостьям вино.
   Когда Хельга принимала  из  рук  Меррика  кубок,  рука  у  нее  оказалась
неожиданно  горячей,  жар  полыхал  и  в  ее  глазах,  темных,  глубоких   и
загадочных.
   - А где ваши мужья? - спросил Меррик, придавая своему  взгляду  такое  же
голодное выражение, какое он прочел в глазах Хельги. Даже вернувшись на свое
место рядом с Ларен, Меррик продолжал глазеть на Хельгу.
   Хельга медленно, знающей улыбкой улыбнулась ему и кивнула, словно поняв и
приняв то, что происходило в тот миг между ними. Затем она ответила:
   - Фромм, наверное, упражняется в бое на мечах. Он очень сильный.
   - Животное! - вставила словечко Ферлен, отхлебнула слишком много  вина  и
закашлялась.
   - Да уж, - не споря,  согласилась  Хельга.  Она  обернулась  к  Ларен.  -
Значит,  ты  ждешь  ребенка  от  Меррика.  Похоже,  ты  окажешься  столь  же
плодовитой, как твоя бедняжка мать. Как жаль,  что  она  так  быстро  умерла
после рождения Таби.
   Ларен не помнила лица своей матери, но, как ни странно, в ее  памяти  еще
звучал ее голос, сильный, уверенный, точно выводящий мелодию. А отец  удушил
мать, все видели отпечатки его пальцев на горле покойницы. Ларен вздохнула и
быстро проговорила:
   - Дядя Ролло сказал, будто все считали, что это его родичи  с  Оркнейских
островов похитили меня и Таби. А ты как думаешь, Хельга?
   - Я одно скажу, - пробормотала Хельга, маленькими глотками отпивая вино и
не сводя глаз с Меррика. - Тот,