а.
     - Это благодаря отцу. Он всемогущ. Хотя бы в этом его связи сослужили мне добрую службу. Пара таблоидов опубликовала было жареные факты, но он их сразу же заткнул. Я бесконечно благодарна отцу за это.
     Молли опустила глаза. На указательном пальце присохла горчица, и она украдкой ее слизнула.
     - Молли?
     - Луи, законный отец Эммы, не хотел ребенка. После того как мы разъехались, он едва не прыгал от счастья. Он просто не создан быть отцом. Эти приземленные обязанности не совместимы с имиджем модного секс-символа, который он так старательно создавал и поддерживает. Самое смешное, что у Эммы абсолютный слух и она очень музыкальна. Вероятно, куда талантливее Луи.
     - Но откуда он узнал о похищении? Вы сказали, что он позвонил первым.
     - Я и сама ломала голову над этим. Должно быть, кто-то из денверских дружков позвонил. Луи, несомненно, посчитал, что, если в прессе разразится скандал, его репутация будет подмочена. По-моему, это единственное, что крайне его тревожило.
     - Интересно, кто же это из приятелей решил ему позвонить?
     - Он не сказал, а я была слишком расстроена, чтобы спросить. Но знаете, у Луи полно знакомых журналистов. Скорее всего они и пронюхали, что стряслось.
     - И кто из них всех ближе?
     - Джеймс Хикс, репортер "Денвер пост". А что?
     - Пока сам не знаю. Просто накапливаю информацию. Собираетесь позвонить отцу и рассказать о спасении Эммы?
     - Пожалуй, стоит. Он так волновался. Я связалась с ним сразу после похищения. Он незамедлительно пустил но следу своих людей. Уже через несколько часов меня навестили мужчина и две женщины. Местные копы прямо-таки осатанели. Все нудили насчет посторонних, не имеющих права вмешиваться в следствие. Но я, разумеется, плевать хотела на их стервозные вопли и рассказала все, что знала. А почему бы нет? Отцовские "шестерки" могли мне помочь, мало того, отец платил им. Правда, так и не знаю, что они предприняли. Я встречалась с ними еще несколько раз. Обсуждали версии, варианты и оставленные следы. Если они что-то и нашли, мне ото неизвестно.
     - Вы сообщили им, что решили сами искать Эмму?
     - Нет. Вы правы, я сию секунду звоню отцу. Он по крайней мере не попытается засечь звонок. - Немного помедлив, Молли добавила:
     - Хотелось бы знать, только ли вы заподозрили, что похищение Эммы имеет отношение к отцу, или и он что-то разведал. Готова об заклад побиться, так оно и есть. Но в одном я уверена: если он обнаружил, кто за этим стоит, не задумываясь его "закажет".

Глава 11

     "Не задумываясь его "закажет"".
     Как легко, как естественно она произносит эти страшные слова! Сколько раз ей приходилось слышать их в детстве?
     - Ладно, я сейчас позвоню. Нет, погодите-ка! Что, если кто-то из этих людей был послан спасти Эмму и вас приняли за похитителя? В таком случае все становится понятным. От вас решили избавиться. О Господи, можно гадать до бесконечности, и это меня убивает.
     Голова раскалывается, Рамзи.
     - Каждому свое. У меня нога ноет так, что впору выть. И теорий тут может быть миллион, пока вы не объявитесь. Кстати, неужели вы считаете, что они не видели хотя бы вашего снимка и понятия не имеют, кто перед ними? Звоните, Молли. Я хочу услышать, что он скажет.
     Идите поближе, чтобы каждое слово было слышно.
     Она присела на подлокотник кресла и стала набирать номер. Код триста двенадцать. Чикаго и его предместья вроде Оук-Парка. Ну да, таким, как Мейсон Лорд, полагается все самое лучшее!
     Он заметил побелевшие от напряжения пальцы Молли, стиснувшие трубку. Почему она три года не виделась с отцом?
     На том конце подняли трубку. Приятный низкий мужской голос.
     - Майлз? Это я, Молли.
     - Да, Молли? Какие-нибудь новости об Эмме?
     - Все хорошо, Майлз. Она со мной. Спасибо, что спросил. Я хочу сама рассказать папе.
     - Минутку. Господи, какое счастье! Мистер Лорд просто вне себя от тревоги.
     - Слышали? - прошептала она Рамзи. Тот прижался виском к виску Молли.
     - Слышал.
     Прошло добрых двадцать секунд, прежде чем Лорд взял трубку:
     - Могли? Эмма с тобой?
     - Здравствуй, па. Я нашла ее. Она жива и относительно здорова.
     - Ничего не понимаю. Мои люди на связь не выходили. А денверская полиция в курсе?
     - Да, но им не понравилось, что я разыскала Эм без их помощи.
     - Расскажи подробнее.
     Молли тяжело вздохнула.
     - Я сама пустилась в дорогу, когда сообразила, что ФБР и копы ни на что не способны. Я думала, что тебе обо всем доложили. Так вот, один человек спас ее, и я случайно наткнулась на его хижину. Мы решили уехать и не попадаться никому на глаза, пока все не утрясется.
     - Зачем тебе это, Молли? Вернись домой. Уж я как-нибудь сумею вас защитить.
     - Пожалуй, еще не время. Выяснилось, что в похищении замешан не один человек, а целая шайка. Рисковать в моем положении по меньшей мере глупо. Сколько могу, буду прятать Эмму, тем более что за нами следили.
     Эго не простое похищение, па. За ним что-то кроется.
     - Однако полиция получила требование выкупа.
     - Да, и после тою, как я вернула Эмму. Тебе это не кажется странным? Имеешь хоть какое-то понятие, что происходит?
     - Ни малейшего, но, не откладывая в долгий ящик, потолкую с Баззом. Мы уже обсуждали такую печальную возможность, что кто-то из моих врагов решил отомстить. Признаться, для меня важнее всего, что Эмма в безопасности. Я несказанно рад.
     Отец помолчал, и Молли представила себе, как он легонько проводит рукой по волосам, очень осторожно, чтобы не растрепать прическу.
     - Пока мне ни о чем не докладывали, но все это крайне неприятно. Что-то тут не так. Сколько человек вы видели?
     - Как пить дать четверых, однако нам удалось ускользнуть. И теперь мы далеко.
     - Прекрасно. Сейчас же поговорю с Баззом Карменом. Он все еще в Денвере. Как ты обнаружила слежку?
     - Просто знала, что за нами погонятся, и съехала с шоссе, а когда они промчались мимо, заметила номер.
     Моему другу удалось узнать, что грузовик якобы украден у фермера в Лавленде, Колорадо. Эти показания дала жена, а муж позже заявил, будто продал его. Вероятнее всего, похитителям. Это все, что удалось раскрыть полиции. Может, ты сумеешь проверить информацию, па.
     Она дала ему номер машины и имя фермера.
     - Ясно. И ты, разумеется, не назовешь имя твоего благодетеля?
     - Не могу.
     - Так и быть. Приезжай, Молли.
     - Завтра позвоню. Эмма мирно спит. Не беспокойся, эти люди нас не найдут.
     - Да, насчет того типа, который, по твоим словам, спас Эмму. Кто он? И как ты можешь ему доверять?
     - Если не ему, то кому же? А коли он окажется предателем, значит, мир перевернулся. Клянусь, он самый надежный человек на свете. До завтра, па.
     Она отключила телефон и положила трубку.
     - Хорошо еще, что вы не именовали его "крестным отцом".
     Молли задорно улыбнулась, и Рамзи невольно загляделся на нее. До чего же она прелестна, когда гнет тревоги и отчаяния больше не давит ей на плечи! Соблазнительный, хотя и великоватый рот, белоснежные зубы. Отец Рамзи был дантистом, и сам он всегда обращал внимание на зубы собеседника. Да, старик был бы в полном восторге! Как и Рамзи. Кажется, страх немного отпустил Молли.
     - Мейсон Лорд очень красивый, - пояснила она. - Из тех неотразимых брюнетов-ирландцев, перед которыми не может устоять ни одна женщина. Белокожий, смоляные волосы, прямые и жесткие, слегка серебрятся на висках. Дамы от него без ума. Ему не слишком нравится иметь взрослую дочь и внучку. Они напоминают ему о возрасте, однако Мейсон с честью несет это бремя. Моя мать велела мне называть отца по имени, но ни он, ни я так и не смогли к этому привыкнуть. Наоборот, каждый раз, когда он слышал из моих уст обращенное к нему "Мейсон", просто сатанел. Я объяснила ему, в чем дело, но он только расхохотался, воздел руки и велел мне забыть эти глупости. Родители разошлись, когда мне было восемь, и я осталась с матерью.
     - Никогда не думал, что Лорд обладает какими-то человеческими качествами вроде чувства юмора. Видимо, внешне вы совершенно не похожи;
     - Нет, я копия бабушки. В пятидесятые годы она была актрисой. Правда, малоизвестной, поскольку не отличалась ни особой красотой, ни фотогеничностью. Но как же она играла! Увы, этого оказалось недостаточно.
     - Но вас никак не назовешь дурнушкой, Молли.
     Она снова улыбнулась все той же великолепной чарующей улыбкой.
     - Видели бы вы мою маму! Вот кто истинная королева! Ей сейчас пятьдесят пять, а от мужчин нет отбоя Моя внешность стала для родителей настоящим разочарованием.
     Господи, она искренне верит в то, что говорит!
     Рамзи удивленно покачал головой. Неужели никогда не смотрится в зеркало?
     - А где ваша матушка? Как ее зовут?
     - Алисия. И живет она в Ливорно. Там все ее родственники. Раньше я проводила там девять месяцев, а остальные три с отцом. И вернулась в Америку, когда настала пора поступать в Вассар <Вассар - известный женский колледж в штате Нью-Йорк, основан в 1861 г.>. Последние семь-восемь лет мы видимся раз в год.
     - А она знает об Эмме?
     - Вряд ли, разве что прочитала обо всем в итальянской газете, но я сильно сомневаюсь, чтобы эта история получила огласку. А мне не хотелось ее волновать.
     - Ваш отец больше не женился?
     - Женился почти три года назад. Ив моложе меня на два года.
     - Вы сказали, что у Эммы прекрасный слух. Она играет на фортепьяно или на каком-то другом инструменте?
     - Не желаете ничего слышать об Ив, верно? Я вас не осуждаю. При одном взгляде на вас у нее бы слюнки потекли, а в присутствии отца прикидывается паинькой. Одна из бывших приятельниц мамы не устает сообщать мне последние сплетни. Она преподает в воскресной школе, так что, думаю, верить ей можно Хотя.., кто знает, вдруг она рвалась сама заполучить папашу? Не исключено. Кстати, Эмма играет на пианино - Придется завтра купить ей маленькое. Двухоктавное, переносное. Мне хотелось бы ее послушать.
     - Спасибо, Рамзи.
     - Почему вы так давно не виделись с отцом?
     Рамзи мог бы поклясться, что Молли оцепенела и стиснула зубы. Но он не сдастся!
     - Потому что он избил вашего мужа? - допытывался Рамзи.
     - Вижу, вы в своем деле дока!
     - Неплохо, но к моей работе это не имеет отношения. Я не пытаюсь нагло влезть вам в душу, Молли, просто хочу сообразить, что к чему. Помогите мне.
     - Отчасти поэтому.
     - Лжете, по голосу слышно.
     - Верно. Луи пригрозил, что отберет Эмму, если я хоть раз увижусь с отцом. Насколько я помню, он обозвал его сукиным сыном.
     - Почему?
     - Луи ненавидел отца, потому что тот вывел его на чистую воду.
     - Каким образом?
     - Он бил меня, - едва слышно призналась Молли, опустив голову.
     Рамзи порывисто вскочил, но тут же схватился за ногу и снова рухнул в кресло.
     - Этот глист посмел поднять на вас руку? Ударил?
     - Да, Но не считайте меня покорной жертвой. Я предупредила, что, если он еще раз хоть пальцем до меня дотронется, ему не жить. Честно говоря, до сих пор не знаю, поверил ли мне Луи. Но, должно быть, почуял, что я сдержу слово.
     - Наверное, кое-какие мозги у него еще остались.
     - Это было три года назад. Один из моих знакомых узнал все и позвонил отцу. Тот приехал в Денвер и измочалил Луи до полусмерти. А потом сказал, что, если подобное когда-нибудь повторится, Луи несдобровать.
     Луи понял, что это не пустая? угроза, но сознание собственной беспомощности до того его унижало, что он приказал мне забыть об отце.;
     - А вы? Вы прикончили бы его, если...
     - Наверное, нет, но не задумываясь ушла бы от него.
     Когда это случилось, Луи напился, потому что критики разнесли в пух и прах его новый альбом "Опасность кроется в глубинах". Он на стену лез от злости. А я в тот же .день получила от журнала запрос на мои снимки. Конечно, это смешно, если подумать о том, кто он и кто я, но Луи лопался от зависти. И сорвал злость на мне, - Не помню, чтобы в прессу просочилось упоминание об этой драке.
     - Отец не допустил. Вызвал своего врача, и тот оказал Луи первую помощь. А год спустя я вышибла за дверь дорогого муженька.
     - Вот как! Почему же так долго тянули?
     Молли пожала плечами, только сейчас сообразив, как ей легко с этим человеком.
     - Хотела, чтобы у Эммы был отец. Согласна, идея далеко не блестящая. Говоря по правде, развод оказался чистой формальностью, он уже давно ушел из дома и жил у одной из своих подружек. - Она горько рассмеялась. - Отец постарался, чтобы Луи при разводе выделил мне большую сумму, чем имел в то время на счетах.
     Луи не на шутку рассвирепел, но, как ни юлил, ничего не мог поделать. Он снова пригрозил отобрать Эмму, но этот номер у него не прошел. В ответ я пообещала, что прикончу его, и Луи волей-неволей пришлось отступить.
     - Почему же вы не повидались с отцом после развода?
     - Обычно я объясняю любопытным, что Ив не хочет показываться на людях с падчерицей, которая старше ее на два года. А уж о приемной внучке и говорить нечего. Какая из нее бабушка? Смешно.
     - Ну а на самом деле?
     Молли зябко потерла руки.
     - Большинство людей считают отца просто удачливым бизнесменом. Он вкладывает деньги в Кремниевую долину, предприятия связи, заводы на северо-западе, сеть, ресторанов на юге и во многое другое. Он никогда не был под судом и следствием. Безупречные бухгалтерские книги, вовремя и целиком уплаченные налоги. Но люди вроде вас прекрасно знают, как было приобретено его состояние. Рэкет, игорный бизнес, проституция, все нелегальные занятия, кроме наркотиков. Он ненавидит наркотики. Моя мать - женщина умная. После развода она увезла меня в Италию, подальше от всей этой грязи.
     Я выросла вне его влияния. Помню, как она плакала каждый раз, отправляя меня в Штаты на лето. Поэтому и стараюсь оградить Эмму от него.
     - "Заказать". Вы так легко это произнесли.
     - Вот видите. Сама не замечаешь, как поддаешься воздействию среды. Клянусь, я не желаю, чтобы Эмма когда-нибудь узнала второе значение этого слова. Я искренне боюсь за каждого ребенка, который живет рядом с таким человеком, как мой отец. Представляете, каким он вырастет? Ну ладно, хватит. Больше мне нечего сказать, мистер Хант. Пора спать. Вам неизвестно, что Эмма открывает глаза не позже шести и тотчас поднимает на ноги весь дом?
     - Как это неизвестно? Но, к чести малышки, надо сказать, что, когда меня ранили, она выжидала до семи.
     А потом подкрадывалась к дивану и осторожно гладила меня по руке. Необыкновенная девочка. В жизни такой не встречал.
     - Точно, - кивнула Молли. - Точно.
     - Ничего, мы сумеем ее уберечь.
     - Сумеем, - эхом отозвалась Молли.
     Глубокой ночью безумный, пронзительный вопль едва не оглушил Молли. Растерянно озираясь, она привлекла к себе дочь.
     - Эм, радость моя, проснись.
     Она легонько тряхнула девочку. В дверях показался Рамзи с револьвером в руке. Он задыхался, пытаясь унять стук сердца Молли села и принялась укачивать дочь.
     - Ну же, Эмма, открой глазки. Все хорошо. Я здесь, рядом, и Рамзи тоже. Проснись, Эм.
     Тельце ребенка неестественно выгнулось. Ручонки, взметнувшись, обвили шею матери. Девочка дрожала и всхлипывала Рамзи поспешно сел подле и обнял обеих.
     Через несколько минут плач стал тише. Рамзи бережно откинул с лица малышки прядь волос.
     - Эмма, милая, мы с тобой. Не плачь.
     Эмма постепенно успокаивалась. Рамзи посмотрел на Молли. Глаза ее были опущены, но он увидел плотно сжатые губы и ощутил ее боль, как свою собственную.
     Потому что испытывал то же самое.
;
     - Мне приснился он, мама, - почти пропела Эмма. - Он шпагатом привязал мои руки и ноги к кровати Сказал, что веревка не потребуется, потому что я маленькая и не смогу освободиться А еще твердил, что я вдаль... идеальна и нужна ему больше, чем он самому Господу.
     Только я и никто другой. Он взял этот шпагат и перевязал меня, как пакет...
     Она замолчала. Рамзи и Молли ждали, окаменевшие, разъяренные, но девочка больше ничего не сказала.
     Они долго не отходили от нее. Наконец Молли прошептала:
     - Она спит. Спасибо, Рамзи. Я лягу и обниму ее.
     Молли не помнила, как задремала, но пробудилась от поцелуя дочери. Эмма взяла ее за руку, и Молли неосознанно притянула девочку к себе.
     Признание Эммы до сих пор терзало душу и мозг Рамзи.
     В ушах звенели переливы детского голоса. Он никак не мог отделаться от невероятных по цинизму воспоминаний. Мерзавец связывал Эмму шпагатом, как пакет. Веревка ни к чему - ведь она еще совсем маленькая.
     Господи, попадись эта сволочь в руки Рамзи, ему не жить! Неужели он пропустил бы гнусную тварь через систему правосудия, в полной уверенности, что тот понесет заслуженное наказание? Рамзи не знал. Просто не знал. Но кому и знать, как не ему?
     Он подошел ко второй спальне, приоткрыл дверь и долго смотрел на спящих.
     - Рамзи? - едва слышно прошептала Эмма.
     - Доброе утро, крошка. Хорошо спала?
     - Еще бы! И мама со мной. Так крепко прижимает, что дышать нельзя. И еще я хочу в туалет.
     Он услышал смешок Молли. Она привстала, поцеловала дочь и объявила, что они обе займут ванную, а потом Эмма получит овсянку с бананами и никаких противных персиков.
     Рамзи вернулся в постель и натянул одеяло до подбородка. Луи Сантера избивал ее. Трудно осуждать Мейсона за то, что он едва не вышиб дух из подонка. Он сам на месте Лорда сделал бы то же самое.
     Направляясь, в свою очередь, в ванную, Рамзи долго гадал, - любила ли Молли мужа до этого скандала.

Глава 12

     Девочка была вне себя от возбуждения. Подбежав к простенькому двухоктавному пианино, она уселась и заиграла. Рамзи от изумления потерял дар речи. Шестилетний ребенок исполнял сонату Моцарта, звучавшую когда-то лейтмотивом в старом фильме "Эльвира Мадиган".
     Вскоре все посетители магазина игрушек собрались вокруг Эммы. Дети, непривычно серьезные, стояли рядом с потрясенными родителями. Затаив дыхание, люди слушали музыку, лившуюся из-под пальцев Эммы. Она играла на этом жалком подобии пианино так, словно сидела за концертным роялем.
     Рамзи посмотрел на Молли. Та тихо подпевала дочери с невозмутимым видом, будто ничего из ряда вон выходящего не происходило.
     Он купил пианино, и продавщица, укладывая игрушку в коробку, сокрушенно вздохнула:
     - Жаль, что у нас нет настоящих инструментов.
     Какая талантливая девочка! Давно она играет?
     - С трех лет, - ответила за него Молли. - Мы здесь отдыхаем и забыли захватить из дома ее инструмент. Но и этим прекрасно обойдемся.
     - Поразительно! - воскликнула продавщица. - Просто поразительно! Удивительный ребенок!
     - Тут вы правы, - кивнул Рамзи и почувствовал, как ручонка Эммы скользнула ему в ладонь. Он прижал девочку к своему бедру и даже не поморщился от боли.
     Нога в самом деле заживала, и теперь хватало четырех таблеток аспирина в день. Помнит ли Эмма свой ночной кошмар?
     Он уже хотел спросить, но, к счастью, передумал.
     Такие вещи надо доверить профессионалу Вполне возможно, следует позвонить и получить консультацию.
     - Как по-вашему, Эмма поправляется? - тихо справился он у Молли, открывая дверцу машины.
     - Не знаю. Расспрашивать ее боюсь, особенно после сегодняшней ночи.
     - Наверное, стоит узнать имя местного детского психоневролога. Как вы считаете?
     Она так прикусила губу, что на подбородок сползла капелька крови.
     - Нет, мы можем выдать себя. Думаю, нам ничего не остается, кроме как все время находиться рядом и твердить, что она в безопасности. Нас могут выследить.
     Но она не хуже его сознавала, что Эмму во сне, а может, и наяву терзают пережитые ужасы. Молли едва сдержала слезы. Рамзи неуверенно кивнул и заглянул в машину. Эмма сидела на заднем сиденье, прижимая к себе коробку с пианино. Глаза девочки были закрыты.
     О чем она думает? Или в мозгу ее по-прежнему звучит музыка? Хоть бы это было так, а не иначе!