порит коня и умчится от нее!
   - Мы собираемся в Корнуолл.
   - Корнуолл? Я был там однажды, в Сент-Остелле, это такая  глушь!  К  чему
забираться в столь Богом забытое место?
   - Моя тетя там живет. Я не видела ее вот уже три года. Она  примет  меня.
Это сестра моей мамы. Твой дражайший папаша не позволял мне покидать Ханимид
Мэнор, так что я не смогла приезжать к  ней,  но  она  только  смеялась  над
Ффолксом и несколько раз навещала меня в , Академии Чадли для Молодых  Леди,
этой тюрьме, куда заключил меня твой отец на столько лет! Мой бывший  опекун
- настоящая жаба, Оуэн!
   - Но ты имеешь представление о том, сколько дней нам  понадобится,  чтобы
добраться до Корнуолла? И в какой части Корнуолла живет твоя тетя?
   - Мы уже в Нью-Форест, Оуэн. Дня три-четыре, может, и  меньше.  Не  скажу
тебе точно, куда мы едем. Что если ты решишь сбежать и  во  всем  признаться
отцу? Поэтому мы станем путешествовать  ночью  и  отдыхать  днем.  Я  украла
деньги у твоего отца, так что нуждаться мы не будем.
   - Но  что  ты  сделаешь  со  мной,  если  мы  благополучно  доберемся  до
Корнуолла?
   Кэролайн сосредоточенно нахмурилась, явно взвешивая все "за" и "против".
   - Пока не решила, Оуэн. Возможно, зная, что ты мой  заложник,  твой  отец
будет  вести  себя  более  разумно  и  согласится  подписать   все   бумаги,
необходимые для того, чтобы ввести меня в права наследования.
   - Он не сделает этого, Кэролайн.
   - Тогда я стану посылать ему тебя по частям, Оуэн.
   - То есть начиная с пальца?
   - Да, или с уха.
   Оуэн ничего не ответил и снова  впал  в  продолжительное  молчание.  Лишь
когда они объехали Стиплфорд, он признался;
   - Я никогда не испытывал желания жениться на тебе, Кэролайн. Конечно,  ты
хорошенькая и даже красивая, но вовсе не такая, какой должна быть.
   - И какой же я должна быть, по-твоему?
   - То есть что значит, какой?! Это вполне  очевидно!  Ты  не  плакала,  не
просила пощады, не молила,  не  лежала,  как  мертвая  мученица,  как  любая
скромная юная леди! Я пришел  тебя  спасти,  но  ты  во  мне  не  нуждалась,
напротив, набралась дерзости ударить моего отца, а он всего-навсего  пытался
исполнить свой мужской долг.
   - Мужской долг? Именно так ты называешь насилие?
   - Это он так это назвал!
   - Да, да, сейчас вспоминаю.  Я  подслушала  почти  весь  ваш  разговор  в
кабинете. Не будь твой отец таким  злобным  старым  негодяем,  я  успела  бы
сбежать, а он не лежал бы в конюшне голый, к ужасу конюхов и своему.
   - Меня просто страх берет при мысли  о  том,  что  ты  могла  стать  моей
мачехой!
   - В жизни не собираюсь быть ничьей мачехой, Оуэн.
   - Будешь. Он найдет тебя! Один Господь знает, что он сделает со мной,  но
на тебе женится, Кэролайн, и ты ничего не сможешь поделать.
   Он говорил с такой уверенностью, что на  секунду  девушка  почувствовала,
как леденеет ее кровь. Но она тут же поняла,  что  Оуэн  просто  по-прежнему
взирает на отца, как малыш на взрослого.
   - Знаешь, Оуэн, возможно, это приключение будет полезно нам обоим. Ты мой
пленник, это чистая правда, и не забывай, что я очень  сильная  и  коварная.
Однако когда ты доберешься до моей тети, может, сам увидишь,  что  мир,  без
твоего отца, вечно приказывающего  тебе,  что  делать,  окажется  совершенно
иным.
   - Он доберется до  тебя,  -  ответил  Оуэн  и  при  этом  выглядел  столь
уверенным в этой истине, что был похож на новообращенного христианина.  -  И
ты станешь моей мачехой.
   Оба вздрогнули при этой  ужасной  мысли.  Крупная  дождевая  капля  упала
Кэролайн на затылок.
   - О Боже, - пробормотала она, поднимая глаза, - почему в жизни ничего  не
дается легко?
   - Это все отец накликал.

Глава 4

   Весь остаток ночи  лил  непрерывный  холодный  дождь.  Оуэн  и  Кэролайн,
несчастные, промокшие до костей, упрямо продолжали путь,  останавливаясь  на
постоялых дворах, чтобы  выпить  горячего  эля  и  обогреться  у  огня.  Это
отнимало слишком много времени, но другого выхода не было.
   Наконец, к концу второго дня,  дождь  перестал.  На  следующее  утро  они
заехали в гостиницу "Блек Хейр Инн" в  Дорчестере  обсушиться  и  отдохнуть.
Кэролайн поспешно оделась, подошла к маленькому окну в спальне и  выглянула.
Во дворе стояли несколько экипажей,  лошади,  суетились  какие-то  люди.  И,
благодарение Богу, небо немного прояснилось. Кэролайн сладко потянулась. Уже
почти одиннадцать часов ночи! Она прекрасно выспалась, как, впрочем, и Оуэн,
судя по громкому храпу, несколько раз будившему ее. Но пора  отправляться  в
путь.
   Оуэн по-прежнему спал поверх одеял, постеленных на полу  возле  ее  узкой
кровати. Кэролайн слегка подтолкнула его ногой:
   - Оуэн, поднимайся!  Уже  поздно,  и  мы  должны  поскорее  оказаться  за
границей Плимута. Дождь перестал, значит, ехать  будет  не  так  уж  трудно.
Вставай же!
   Оуэн перекатился на спину и застонал. Кэролайн  поднесла  свечу  поближе.
Его лицо раскраснелось, а лоб обжигал, как огонь. Кэролайн  в  растерянности
смотрела на него: он болен, черт бы его побрал! Негодяй!
   - Оуэн, поговори со мной! Не смей лежать тут и стонать, скажи хоть слово!
   - Мне это не нравится, Кэролайн. Я плохо себя чувствую. О Господи,  какой
неузнаваемо  хриплый  голос!  Она  встала  на  колени  перед  Оуэном,  снова
приложила ладонь к его лбу. Да, он болен, и очень болен.
   - Позволь, я помогу тебе лечь в постель. Оуэн тяжело обвисал в ее  руках,
так что девушке лишь с большим трудом удалось подтащить его к своей кровати.
Она накрыла  его  всеми  имевшимися  в  комнате  одеялами  и  долго  стояла,
соображая, что теперь делать. Оставить  его  нельзя,  как  бы  ей  этого  ни
хотелось.
   - Черт бы тебя побрал, Оуэн, не  знай  я  тебя  по-настоящему,  могла  бы
подумать, что ты специально устроил это. Он застонал.
   - Попробуй только сказать, что это тоже проделки твоего папаши!
   Оуэн вытянулся на постели, словно мумия.
   - О, я  верю,  что  ты  болен.  Ты  недостаточно  хитер,  чтобы  пытаться
одурачить меня.
   Она спустилась вниз. Лестница была пыльной,  узкой  и  плохо  освещенной.
Кэролайн пошла на звуки громкого мужского хохота, доносившегося  из  пивной,
и, заглянув туда, попыталась найти  владельца  гостиницы.  Он  был  не  выше
Кэролайн, круглый,  как  бочонок,  обмотанный  вокруг  талии  широким  белым
передником, с огромным количеством пятен  от  эля;  вряд  ли  столько  могло
появиться всего  за  один  день.  Хозяин  стоял  у  камина,  разговаривая  с
человеком, сидевшим за столиком и лениво вытянувшим  ноги  к  огню.  Девушка
скользнула в комнату с низкими  потолками  и,  осторожно  обходя  деревянные
столики, направилась к хозяину. И неожиданно шум  начал  затихать.  Мужчины,
как один, уставились на  Кэролайн,  сначала  молча,  потом  какой-то  парень
осмелился спросить:
   - Это что еще такое, Мэкки?
   - Просто маленькая пташка прилетела  поиграть  с  нами.  Клори  не  будет
возражать, если мы немного позабавимся и с ней! Маленькая птичка, иди  сюда,
мы угостим тебя крепким элем и немного пощекочем!
   Кэролайн продолжала идти, ни на кого не глядя,  кроме  хозяина,  все  еще
занятого беседой с незнакомцем. Чья-то рука дернула ее за подол платья.
   - Эй, кошечка, куда ты так спешишь? Мэкки хочет угостить тебя элем  прямо
из своей  кружки!  Что  скажешь?  Девушка  медленно  обернулась,  совсем  не
испугавшись, поскольку  здесь  сидели  всего-навсего  мужчины,  обыкновенные
работники, решившие скоротать вечерок за элем и  дружеской  беседой,  совсем
как фермеры-арендаторы в Ханимид Мэнор. Дружелюбно улыбнувшись, она спокойно
ответила:
   - Нет, благодарю вас, мистер  Мэкки,  я  должна  поговорить  с  хозяином,
мистером Тьюксберри.
   - Эй, парни, она называет Мэкки мистером, словно важную шишку какую!
   - Я и есть важная шишка, ты,  неотесанная  деревенщина!  Значит,  крошка,
хочешь поговорить со старым Тьюксберри, верно?  Вот  это  да,  что  скажешь,
Уолт? Делишь с ним твой улов, киска?
   - Нет у меня никакого улова, сэр. Пожалуйста, отпустите мое платье.
   Мистер Тьюксберри наконец соизволил поднять  глаза.  Но  Уолт  не  разжал
руки. Кэролайн несколько мгновений стояла, словно прикованная  к  месту,  не
зная, что делать. Наконец, пожав плечами, она снисходительно оглядела  Уолта
и Мэкки, подняла кружку и  сделала  несколько  больших  глотков.  Эль  обжег
горло. Глаза Кэролайн едва не вылезли из орбит. Она неудержимо  раскашлялась
и, задыхаясь, еле умудрилась пролепетать:
   - Господи Боже, что это за пойло? То ли у меня внутри все  оледенело,  то
ли охвачено пламенем!
   Мужчины оглушительно расхохотались, стуча кружками о столы.
   - Еще одну для маленькой птички! Эй, Клори,  тащи  скорее  еще  одну  для
нашей подружки!
   - Нет, спасибо. Этого вполне достаточно. Мэкки,  впервые  за  много-много
лет совершенно очарованный женщиной, потянул ее к себе на колени.
   - Никогда не видел, чтобы такая  малышка  сглотнула  разом  целую  пинту!
Подари мне поцелуй, крошка!
   Кэролайн нахмурилась, только сейчас заметив нетрезвую поволоку в  глазах,
островки щетины, пропущенные при бритье, ощутила запах конюшни от одежды.
   - Мистер Мэкки, вы должны отпустит" меня.  Спасибо  за  эль,  но  с  меня
вполне хватит. По правде говоря, вряд ли мне когда-нибудь захочется еще  раз
попробовать это зелье. Ну а теперь послушайте: мой брат болен,  и  я  должна
позвать к нему доктора. Вы не поможете мне найти его?
   - Ваш брат - тот коротышка,  почти  без  подбородка,  у  которого  глазки
бегают? Сдается мне, человек он ненадежный.
   - Да, это Оуэн. Где же мне все-таки найти доктора? Я очень  тревожусь  за
брата.
   Мистер Тьюксберри отошел  от  джентльмена  и  направился  к  их  столику,
недовольно хмурясь. Наконец-то он хотя  бы  выслушает  ее  и  объяснит  этим
людям, что они ошиблись. Но хозяин почти заорал ей в ухо:
   - Мисс Смит, что это вы  тут  болтаете  насчет  того,  будто  ваш  братец
заболел? В самом деле, мисс, ваш БРАТ? В  жизни  не  поверю,  что  это  так!
Сознайтесь, он всего-навсего молодой  джентльмен,  с  которым  вы  бесстыдно
сбежали из дома! Отпусти ее, Мэкки, она слишком хитра для тебя и Уолта, да и
для всех вас, несчастные деревенские дурни!! Да, да, ловкая  шлюха,  которая
смеет под крышей моего дома заниматься своими подлыми делишками!  Ничуть  не
удивился бы, если она потащила наверх беднягу, обобрала  его  до  последнего
пенни, а потом сделала вид, что он болен. Вы отравили его, мисс Смит?
   Кэролайн  была  полностью  сбита  с  толку.   Он   считает   ее   шлюхой?
Бесстыдницей? Ум девушки просто отказывался воспринимать все его обвинения.
   - Не воняй, Тьюкс! Эта малышка ничего плохого не  сделала,  ни  тебе,  ни
кому-то  еще.  Конечно,  парнишка  -  ее  брат.  Слушай,  Тьюкс,  она   ведь
прехорошенькая, а он просто сморчок сушеный! Так что точно это брат, даже не
сомневайся!
   - Эй, Мэкки, послушай меня, она не кто иная, как...
   - Добрый мой Тьюксберри, в чем дело? - Вмешался  джентльмен,  сидевший  у
камина. Голос оказался низким, глубоким и спокойным, хотя в нем и  слышались
веселые нотки. Во всяком случае, смотреть на него было отнюдь не неприятно.
   - Простите, милорд, тут явилась вот эта Молодая Особа и  заявляет,  будто
парень наверху - ее брат и он заболел. Она...
   - Но почему вы ей не верите?
   - Да вы только поглядите на нее, милорд, сидит на коленях у Мэкки, словно
так и надо! Вроде как привыкла к подобным штучкам!  Совсем  довела  бедняжку
Клоринду, видите, она из себя выходит и на  стенку  лезет,  потому  что  эта
пытается украсть всех ее клиентов. Не желаю я скандала! Клоринда выдерет все
ее чертовы волосенки, и начнутся вопли, крики и слезы, а этого я не  выношу.
Подумать только, она опрокинула кружку эля, словно там вода была!  Да  какая
леди станет глушить эль подобным образом?!
   - Эта леди сделает все, что захочет, - ответила  Кэролайн.  -  Правда,  я
никогда не пробовала эль раньше и, вероятно, в жизни больше в рот не возьму.
Он очень крепкий. Но разве существует какой-то  закон,  запрещающий  женщине
пить эль?
   - Ха, - пробурчал мистер Тьюксберри.
   - Итак, - продолжал неизвестный джентльмен, - вы мисс Смит?
   - Не совсем, просто взять другую фамилию показалось мне  довольно  мудрым
решением. - Обернувшись, девушка улыбнулась Мэкки. -  Ну  а  теперь,  мистер
Мэкки, я действительно должна  позвать  доктора  к  брату.  Кроме  того,  не
хочется, чтобы Клоринда выдрала мои волосы.
   - Клоринда - та еще птичка, ее на кривой не объедешь, да и характер не из
покорных. Так что лучше тебе отпустить девушку, Мэкки.
   - Мы добудем вам доктора, мисси, - объявил Мэкки и, приподняв ее,  словно
пушинку, поставил на ноги.
   Он поднялся, и Кэролайн поняла, что  в  жизни  не  видела  человека  выше
ростом. Она улыбнулась ему.
   - Спасибо, мистер Мэкки.
   Мэкки галантно поклонился, поцеловал руку и сказал:
   - Ты милая девушка. Оставайся здесь, да держись подальше от Кори.
   Он снова поклонился Кэролайн, куда грациознее, чем в первый раз, проревел
что-то остальным, и те, словно покорное стадо, двинулись за ним.
   - Эй, послушайте, мисси, я не позволю вам...
   - Постойте, мистер  Тьюксберри.  Я  хотел  бы  поговорить  с  мисс  Смит.
Пожалуйста, принесите ей чашку чая и скажите мисс Клоринде, что я позабочусь
о том, чтобы эта юная горлинка не вторглась на ее территорию.
   Незнакомец улыбнулся Кэролайн.
   - Хотите посидеть у меня на коленях или предпочтете стул?
   - Вы не так сильны, как мистер Мэкки, и, возможно, уроните меня. Лучше  я
устроюсь на стуле. Мужчина пристально посмотрел на нее.
   - У вас острый язычок и на все готов ответ, - сказал он наконец. -  Давно
я не встречал подобной молодой дамы. Он повел ее к своему столику у камина и
отодвинул стул:
   - Садитесь, пожалуйста, мэм. Не стоит рисковать тем, что я по слабости не
смогу как следует удержать вас.
   - Спасибо, сэр.
   Он сел напротив и, протянув длинные ноги к огню, задумчиво нахмурился.
   - Как вам это удалось?
   - Что именно?
   - Все эти мужчины выглядят, будто им сам черт не брат,  любят  опрокинуть
лишнюю кружку. Но этот Мэкки тут же едва не падает на колени и клянется  вам
в вечной преданности. Как вам это удалось проделать?
   - Честно говоря, не знаю. Мне они понравились, но ничего больше, клянусь.
Напоминают мне фермеров в тех местах, откуда я родом,  обыкновенных  мужчин,
все они пьют, чтобы хоть немного позабыть о  заботах  и  бедах.  Они  обычно
очень добры, как только поймут, что могут помочь ближнему.
   - Осмелюсь заметить, подобный сорт людей вовсе не столь  часто  проявляет
доброту к одиноким женщинам, забредшим в их  логово,  но  с  вами  они  были
словно малые  ягнята.  Ну  что  же,  пусть  это  останется  тайной.  Кстати,
поговорим о погоде. Отвратительная ночь стала гораздо менее  отвратительной,
не находите?
   - Да, я,  правда,  только  сейчас  проснулась,  но  заметила,  что  дождь
перестал. Ненавижу ехать верхом под  струями  воды,  и,  кроме  того,  дождь
сильно нас задержал.
   Кэролайн поспешно закрыла рот ладонью  и  широко  раскрыла  глаза,  сразу
сделавшись похожей на верного  солдата,  случайно  выдавшего  врагу  военную
тайну.
   - Если ваш брат болен, - бесстрастно заявил незнакомец, - значит, сегодня
вы никуда не уедете.
   - Мы насквозь промокли этой ночью. Я думала, что  хороший  отдых  поможет
нам остаться на ногах. Но у Оуэна слишком слабое здоровье - Это у него почти
нет подбородка?
   - Так вы все-таки слышали, что сказал Уолт? Наверное, он  прав.  Придется
уговорить его отрастить бороду. Что вы об этом думаете?
   - По-моему, сначала стоит хорошенько посмотреть на этот самый подбородок,
прежде чем давать рекомендации.
   - Не стоит, сэр. Когда мистер Мэкки вернется с  доктором,  тот  наверняка
даст Оуэну лекарство, и завтра мы снова тронемся в путь.
   - Могу я спросить, куда вы направляетесь, мадам?
   - В Корнуолл.
   Незнакомец молча ожидал, вопросительно подняв темную бровь.
   - Мне не хотелось бы откровенничать с вами, сэр. Не  могу  поверить,  что
уже рассказала так много. Я вас совсем не  знаю.  Вы  можете  причинить  нам
немало зла. Что если за воротами гостиницы находятся ваши сообщники,  только
и ожидающие, пока вы подадите им знак?
   - Да, - кивнул незнакомец, - это вполне возможно.  Он  больше  ничего  не
сказал, просто уставился в тлеющие уголья. И выглядел  при  этом  совершенно
спокойным, словно отдыхал  в  кресле  у  себя  дома.  У  Кэролайн  почему-то
появилось такое чувство, словно ему было совершенно все равно, сидит ли  она
рядом или нет.
   - Вы совсем один здесь, правда? И за воротами вас никто не ждет?
   - Да, действительно, тут вы правы.
   И тут Кэролайн неожиданно услыхала собственный голос:
   - Мое имя не мисс Смит.
   Мужчина, медленно повернув голову, взглянул на нее:
   - Конечно, нет. Вы уже говорили.
   - Можете звать меня мисс Джонс.
   Он улыбнулся. Сначала уголки  губ  едва  заметно  приподнялись,  а  затем
растянулись в настоящей искренней улыбке. И тут незнакомец рассмеялся.  Смех
у него был замечательный, и Кэролайн без всяких колебаний объявила:
   - Конечно, это всего лишь  вторая  половина  фамилии,  но,  по-моему,  не
очень-то умно все выкладывать вам с первой встречи. Хотя..,  странно,  но  я
совершенно не понимаю, что со мной творится. Вы ничего мне не  приказываете,
не просите, не умоляете рассказать, и, однако,  я  тут  же  открываю  рот  и
говорю,  говорю,  говорю...  Крайне  неприятно.  Вы  действительно   опасный
человек.
   - В этом случае не вижу никакой разницы между мисс  Смит  и  мисс  Джонс,
хотя ни то, ни другое имя отнюдь нельзя назвать вдохновляющим.
   - А кто вы, сэр?
   - Я? Моя фамилия Чилтон.
   - Какой именно Чилтон? Что за Чилтон? Мистер Тьюксберри обращался  к  вам
"милорд".
   - Вот именно, поэтому "лорд Чилтон" так же прекрасно  подходит  мне,  как
носки, надетые только сегодня утром. Я бывал здесь уже раз шесть или семь  и
знаю, что Тьюксберри питает величайшее почтение  к  джентльменам,  время  от
времени украшающим своим присутствием его дом и очаг. Думаю,  он  испугался,
что потаскуха, устроившаяся  на  коленях  Мэкки,  навеки  отвратит  меня  от
дальнейших посещений его гостиницы. Он явно намеревался схватить вас за  ухо
и выкинуть в ночь.
   - Куда вы направляетесь?
   - В Лондон. У меня там дела. Но это не может интересовать вас, мисс Смит.
А вот и ваш чай. Почему бы вам спокойно не выпить его, а я  пойду  посмотрю,
на этом ли еще свете ваш слабовольный братец.
   - О нет!  Кэролайн  поспешно  вскочила,  перевернув  при  этом  чашку,  и
беспомощно наблюдая, как чай медленно стекает по столу на ее юбку.
   - Прошу прощения, мисс Смит?
   - Мой брат вряд ли захочет  видеть  вас.  Вы  ему  совершенно  незнакомы,
можете напугать его, и с ним приключится удар, или что-нибудь в  этом  роде,
так что, пожалуйста, сэр, не...
   Он снова  сел,  со  спокойным,  чуть  утомленным  и,  по  правде  говоря,
безразличным видом.
   - Тьюксберри! Еще чашку чая и  тряпку.  Мисс  Смит  попыталась  выстирать
платье.
   - Спасибо, - пробормотала Кэролайн.
   Лорд Чилтон кивнул, не обращая больше на нее  никакого  внимания,  и  она
снова, не колеблясь, объяснила:
   - Нет, конечно, вряд ли он испугается  или  потеряет  сознание  при  виде
чужого человека, просто может все выложить, а это до добра не доведет.
   - Точно так же, как вы все выкладываете мне сейчас, мисс Смит?
   - О Господи, возможно, хотя я совершенно этого не желаю. Но  я  постоянно
ловлю себя на том, что готова во всем вам признаться. Не понимаю.
   - Возможно, вы католичка, и я чем-то напоминаю вам исповедника?
   - О нет,  вовсе  нет.  Все  священники,  которых  я  встречала,  выглядят
бледными, поскольку слишком мало бывают на свежем воздухе, и.., как  бы  это
получше выразиться.., слабыми неудачниками, так как боятся сказать все,  что
думают, из страха получить нагоняй от епископа.