нь. Ариель, почти потеряв  рассудок,  дергала  за  узкие
лямки сорочки, рвала завязки нижних юбок. Через мгновение она уже сбрасывала
туфли и  снимала  чулки,  и  обнаженная,  выпрямилась  и  встала  перед  ним
неподвижно, опустив руки с судорожно сжатыми кулачками.
   Берк не сводил с девушки ошеломленных глаз.
   - Пожалуйста, - снова прошептала она, и Берн продолжал  молча  наблюдать,
как она подходит к нему,  становится  на  колени,  и  ощутил  ее  пальцы  на
пуговицах панталон. Она расстегнула  их  с  невероятной  скоростью.  Горячая
мужская плоть болезненно пульсировала, чуть подрагивая. Она была  здесь,  на
коленях, обнаженная, для него, только для него...
   Он почувствовал, как маленькие руки  скользнули  по  его  бедрам,  пальца
пробрались внутрь, сжали тяжелый мешочек, и потом... она высвободила его  из
панталон, прохладные губы коснулись горящего напряженного отростка...
   Берк застыл. Рот безмолвно открылся и тут же закрылся.  Этому  невозможно
поверить!
   - Какого дьявола! Что вы делаете?
   Ариель взглянула на него безумными глазами с расширенными зрачками.
   - Пожалуйста, я сделаю  все,  что  хотите,  только  дайте  мне  несколько
секунд, умоляю, еще минуту...
   И этот другой Берк смотрел на девушку,  которую  любил,  на  которой  так
давно хотел жениться, слышал стон своего двойника, когда  она  взяла  его  в
рот... глубже...глубже.  почувствовал  ласку  опытных  пальцев,  ее  язык  и
губы...
   Он схватил ее за обнаженные плечи, с силой сжал:
   - Прекрати это!
   Ариель обмякла,  как-то  сразу  осела,  поспешно,  беспомощно  закрываясь
руками; но сразу же вновь положила их на его бедра, ладонями вниз. Воздух со
свистом вырывался из ее груди.
   Берк продолжал тупо смотреть на  нее,  по-прежнему  пытаясь  понять.  Его
плоть все  еще  наливалась  желанием,  набухшая,  каменно-твердая,  и  Берк,
обозлившись на себя, выпрямился и застегнул панталоны.
   - Почему? - выдавил он наконец, но, заметив, как она неудержимо трясется,
выругался, потянулся за сброшенным платьем и застыл,  услыхав  беспорядочный
поток слов:
   - Пожалуйста, не надо! Если вы только скажете, чего  хотите,  дадите  мне
хоть немного времени, я смогу сделать это, клянусь!
   Ариель смотрела не на него, а на свое платье, мокрым комком  лежавшее  на
сене.  Глаза  заволокло  полупрозрачной  пленкой  страха,  лицо   смертельно
побелело. Берк покачал головой и  снова  потянулся  к  платью.  Ариель  дико
вскрикнула.
   - Нет! Пожалуйста!
   - Ариель, я не понимаю тебя. Что все это... Берк замер на полуслове.  Она
отползла от него и вжалась в стену, трогательно подняв  коленки  и  обхватив
себя руками. Сейчас она  казалась  маленьким  диким  зверьком,  пойманным  в
ловушку безжалостным охотником.
   - Ариель?
   Она немедленно свернулась еще меньшим клубочком,  но,  по  крайней  мере,
подняла глаза. Влажные волосы спутанной массой легли на  плечи,  разметались
по спине.
   - Я просто собирался поднять твое платье, - медленно, раздельно выговорил
он. Но девушка не шевельнулась. Маленькое животное, застывшее,  захваченное,
неподвижное, только глаза живы на белом лице - настороженные, выжидающие.  И
только  тут  Берк  впервые  разглядел   ее   по-настоящему,   проследил   за
направлением ее взгляда и с  ужасом  осознал,  что  девушка  смотрит  не  на
платье, а на валявшийся рядом хлыст. Берк затаил  дыхание  и  ощутил  прилив
ярости, причину которой в этот момент не позаботился определить.
   - Подумали, что я высеку вас кнутом?! Воздух со свистом вырвался из груди
девушки, и она во мгновение ока взметнулась с пола.
   - Нет! Никогда больше! - завопила она, рванувшись к двери конюшни.
   На этот раз Берку удалось довольно быстро поймать Ариель, но она уже была
мокрой и скользкой, и потребовалось немало силы и ловкости,  чтобы  усмирить
ее.
   "Это безумие", - вертелось в голове у Берка. пока он полутащил-полунес ее
обратно в конюшню.
   - Прекратите вырываться, черт возьми! Нужно забрать ваше платье и фонарь!
   Но она расслышала лишь раздражение и гнев в голосе Берка.
   - Вам нужен хлыст!
   О Боже, подумал он и, схватив ее платье, кое-как завернул в него  Ариель,
поднял фонарь, но, сообразив, что не сможет унести его и  бьющуюся  девушку,
завернул фитиль и выбежал из конюшни, пытаясь укрыть Ариель от  дождя  своим
телом. Он  не  остановился,  пока  не  добрался  до  своей  спальни.  Ариель
судорожно прижимала к себе платье,  с  которого  капала  вода.  Берк  быстро
достал свой синий бархатный халат и выхватил у нее мокрые  лохмотья.  Теперь
Ариель стояла спокойно, опустив глаза, пока Берк  натягивал  на  нес  халат.
Наконец он завязал пояс и, отступив, велел ей подождать, а сам отправился за
полотенцами.
   Вернувшись, Берк обнаружил, что она не двинулась с места.
   - Идите к камину и садитесь, - приказал он.
   - Огня нет, - пробормотала Ариель.
   - Сейчас постараюсь разжечь. А пока вытрите волосы.
   Заметив, что  руки  у  нее  не  дрожат,  Берк  облегченно  вздохнул.  Все
происходящее казалось чудовищным сном, вызванным слишком плотным ужином  или
чем-то столь же неприятным.
   Через несколько минут Берк отодвинулся  и  присел  на  корточки,  любуясь
делом рук своих. Потом зажег клочок бумаги, швырнул в камин; пламя  побежало
по дровам и с ревом взметнулось вверх.
   - Подойдите ближе, Ариель, - бросил Берк и обернулся. Девушка неторопливо
вытирала длинные волосы.  Лицо  совершенно  бесстрастное,  взгляд  направлен
куда-то в сторону. Казалось, она вообще уставилась в  пространство  и  видит
лишь что-то, понятное ей одной.
   Берк поднялся и протянул руку. Но Ариель не обратила на него внимания  и,
встав со стула, придвинулась поближе к огню. Берк  неожиданно  подумал,  что
подол  его  халата  для  нее  достаточно  длинен,  чтобы   служить   шлейфом
подвенечного платья. Подвинув ее стул к камину, он сделал ей  знак.  Ариель,
по-прежнему не произнося ни  слова,  опять  села.  Берк  взял  с  туалетного
столика расческу, устроился рядом с девушкой, осторожно поднял  с  ее  плеча
длинную густую прядь и начал расчесывать.  Только  тогда  Ариель  осмелилась
взглянуть на него. Нет, она совершенно не в силах понять этого человека.
   Очень медленно, очень робко она отстранилась и попросила:
   - Можно я сама сделаю это? Берк отдал ей расческу.
   - Пойду переоденусь, - бросил он скорее себе, чем ей. В комнате  не  было
ширмы.  Соблюдение   правил   благопристойности   считалось   исключительной
привилегией  женщин.  Однако  Берк  неловко  себя  чувствовал  оттого,   что
приходится раздеваться в ее присутствии. Конечно, глупо, он понимал это,  но
все же, когда она расстегнула его панталоны,  гладила  и  ласкала  бунтующую
плоть, прикасалась к ней губами,  ощутил  при  этом  не  только  невыразимое
смущение, но и осознал почему-то,  что  в  каком-то  смысле  был  подвергнут
насилию.
   Берк глубоко вздохнул, но видя, что Ариель совсем не обращает внимания на
его присутствие, разделся и натянул другой халат, из темно-красного бархата,
такой старый, что локти протерлись едва не насквозь.
   Ариель уже успела расчесать волосы, к этому  времени  почти  сухие.  Берк
встал над ней. не в силах сообразить, что теперь делать, постепенно  пытаясь
осмыслить чудовищность ситуации. Едва ли не впервые в  жизни  он  чувствовал
полную беспомощность и растерянность.
   - Ариель, - очень тихо выговорил он наконец, - мы должны  поговорить,  но
сначала я принесу вам бренди.
   Когда  он  вернулся,  она  оставалась  в  той  же  позе  -  молчаливая  и
неподвижная как камень. Берк  встал  перед  ней  и  осторожно  опустился  на
корточки. Она, конечно, отстранилась - он  ожидал  этого.  Даже  неприкрытый
страх во взгляде больше не удивлял его, хотя и потряс до глубины души.
   - Вот, выпейте бренди, - велел он. - Это вас согреет.
   Несколько капель опия, добавленных в спиртное, помогут ей крепко  уснуть,
по крайней мере Берк на это надеялся.
   Ариель уставилась на янтарную жидкость с таким видом, будто  он  подносит
ей самый страшный яд на земле. Глаза Берка чуть  сузились,  Ариель  заметила
это и, одним глотком осушив стакан, мгновенно закашляла.  Берк  взял  у  нее
стакан.
   - А теперь объясните, почему вы... словом, почему вы сделали это  там,  в
конюшне.
   Ариель, посмотрев на него  как  на  сумасшедшего,  совершенного  безумца,
выпалила:
   - Я не думала, что вы дадите  мне  время  раздеть  вас.  В  конюшне  было
холодно, и я думала, вы не хотите мерзнуть. Я сделала только  то,  что,  как
думала, понравится вам. Вы не сказали, что предпочитаете,  и  я  пыталась...
хотите, чтобы я вас раздела?
   Берк закрыл глаза как от удара, не в силах больше вынести этого.
   - Ариель, перестаньте! -  вскрикнул  он,  не  сознавая,  насколько  резко
прозвучали его слова, но Ариель мгновенно  расслышала  недовольные  нотки  и
застыла. Берк мрачно уставился в ревущее пламя.
   - Я не просил вас услужить мне... подобным образом, - выдавил он наконец.
   - Услужить... - медленно протянула она. - Это означает ласкать вас, взять
в рот и...
   - Совершенно верно. Я не просил вас вести себя...так смело.
   Она снова как-то странно взглянула на него.
   - Почему вы сделали это?
   - У вас был кнут, - заявила она терпеливо,  словно  поясняя  несмышленому
ребенку самые очевидные вещи. Берк заметил, что тонкие пальцы нервно теребят
складки халата.
   - Нет, это у вас был кнут, и вы меня ударили. Я и пальцем не пошевелил.
   Берк бессознательно потер ушибленную руку. Кнут не ссадил кожу,  но  боль
еще не ушла.
   Ариель теперь казалась совсем юной и беззащитной.
   - Я не верю вам! Вы  обязательно  избили  бы  меня!  Пытаетесь  заманить,
поймать на удочку, да только я не поддамся!
   Она вскочила, сделала несколько шагов и,  запутавшись  в  подоле  халата,
едва не упала. Берк вовремя подхватил ее и прижал к себе.
   - Перестаньте бегать от меня! Я всегда успею догнать вас, неужели еще  не
поняли? А теперь я намереваюсь отнести вас в постель.
   Девушка мгновенно застыла.
   -  Нет,  сегодня  я  не  собираюсь  заниматься  любовью.  Вам  необходимо
выспаться, Ариель. Завтра утром все выясним.
   Она не поверила ему ни на секунду.
   - Я хочу пойти в свою спальню.
   - Там нет простынь.
   - Мне все равно.
   - Нет.
   Берк подвел ее к постели, откинул покрывало и повернулся к девушке:
   - Ложитесь поскорее, я вас укрою. Ну, вот и молодец.
   Он подоткнул ей одеяло, как ребенку. Но Ариель по-прежнему  подозрительно
глядела на него выжидающими недоверчивыми  -  глазами,  подтянув  одеяло  до
самого подбородка.
   - Мы поговорим завтра, когда вы отдохнете. Берк погасил  свечу,  так  что
комната погрузилась в полумрак, и вернулся к камину.
   - И когда я отдохну, - молчаливо добавил он, запирая дверь и кладя ключ в
карман.
   Она ласкала его с опытностью прожженной шлюхи - те же приемы  и  ухватки.
Именно поэтому гнев продолжал бушевать в душе с такой силой, что Берк до сих
пор дрожал. И к тому же этот проклятый кнут!
   В комнате стояла тишина, если  не  обращать  внимания  на  стук  дождевых
капель по  стеклу.  Внезапно  раздался  отдаленный  раскат  грома,  и  через
несколько мгновений небо прочертила косая молния. Что же ему теперь  делать,
черт возьми?!
   Берк почти заснул, когда услыхал тихое всхлипывание, но  не  пошевелился.
Новый  жалобный  плач,  еще  и  еще.  Потом  негромкий  стон,   оборвавшийся
испуганным воплем.
   Берк вскочил и ринулся к кровати.

Глава 9

   Берк быстро зажег свечу у постели. Он подумал, что Ариель мучают кошмары,
но, взглянув на девушку удивился тому, что она не мечется и лежит  спокойно.
Она, по-видимому, крепко спала. Но в этот момент она снова тихо застонала  и
медленно повернула голову сначала в одну сторону, потом в  другую.  Лицо  ее
раскраснелось, дыхание было прерывистым и неровным. а когда  Берк  осторожно
положил руку ей на лоб, ладонь обожгло сухим жаром. У нее лихорадка!
   Берк тихо выругался.
   - Ариель! - настойчиво позвал он и несильно тряхнул ее за плечо.
   - Проснитесь! Вам что-то снится.
   Ариель слышала мужской голос и узнала, кто это. Он стоял в тени конюшни и
заговорил впервые за долгое время, назвав ее имя ясно, отчетливо, и  тут  же
пробормотал несколько слов, которые Ариель не смогла разобрать. Он  улыбался
и протягивал руку, держа другую за спиной.
   - Ариель.
   Он снова звал ее. Ариель хотела верить ему, хотела  рвануться  навстречу.
Но он неожиданно вынул из-за спины другую руку. В кулаке  был  зажат  хлыст.
Берк хохотал, говоря, что она должна быть наказана за свою медлительность.
   - Почему ты смеешься? - вскрикнула она, но из горла не вылетело ни звука.
Она словно со стороны увидела, как опускается кнут, свое обнаженное тело, но
не почувствовала удара, не ощутила жгучей  боли.  Все  же  Ариель  завопила,
закрываясь руками.
   - Проснитесь же, черт возьми!
   Он тряс ее, а она боролась, словно загнанное животное.
   Берк присел на постель и притянул девушку к себе.
   Она продолжала сопротивляться, но он прижал ее крепче, лишив  возможности
пошевелиться.
   - Тише, - упрашивал он. укачивая ее, как ребенка, - тише, любимая.
   Она ощутила прикосновение его рук,  теплое  дыхание  шевелило  волосы  на
висках. Это не сон. Он держит ее и сейчас сделает больно, и  она  испугалась
еще больше.
   - Пожалуйста, - прошептала она, - пожалуйста, не бейте меня.
   Берк на секунду закрыл глаза от ужасной опустошающей боли. В эту  секунду
он пожалел, что Пейсли Кохрейн мертв.  Как  он  хотел,  чтобы  этот  мерзкий
старик оказался здесь! Тогда Берк мог бы убить Рендела, и это  доставило  бы
ему величайшее наслаждение.
   - Нет, Ариель, нет. Я не причиню тебе зла. Клянусь, я  никогда  не  обижу
тебя.
   Она не верила ему, но голос звучал мягко,  нежно.  Он  лгал;  он  не  мог
говорить правду. Но в этот момент Ариель  поняла,  что  ей  плохо  -  голова
потяжелела, виски пульсировали  тупой  болью,  горло  горело,  грудь  словно
стянуло обручами.
   - Пожалуйста, уходите.
   - Лоб горячий. У вас жар. Она чувствовала великолепное целительное тепло,
исходящее от его тела. Берк вздохнул:
   - Было бы лучше, если бы вы мне хоть немного доверяли.
   - Уходите.
   Берк подчинился. Он поднял брошенное полотенце, окунул один конец в тазик
с водой.
   - Лежите смирно, - велел он и начал вытирать ее  лицо.  Прохладные  капли
падали на лоб, принося облегчение, и Ариель бессознательно прижалась щекой к
мокрой ткани. Берк продолжал свое занятие, зная, что должен был бы обмыть ее
тело, но не сделал этого, не хотел, чтобы она снова начала сопротивляться.
   Наконец Ариель снова заснула. Берк дотронулся до ее лба. Холодный. Может,
все еще обойдется. Наверное, обыкновенная простуда.
   Он укрыл ее всеми имевшимися одеялами до самого подбородка и долго  стоял
над девушкой, гадая,  что  теперь  делать.  Решив,  что  не  мешает  немного
поспать, он лег рядом, стараясь не касаться Ариель.
   Когда он проснулся, было светло. Дождь перестал, и в высокие  узкие  окна
вливался солнечный свет. Берк повернул голову на подушке. Ариель по-прежнему
спала.
   Берн мимолетно улыбнулся, подумав, что теперь так  будет  всю  оставшуюся
жизнь. Они вместе лягут в постель и проснутся на следующее утро.
   Но тут он вспомнил.  Берк  медленно  поднялся,  стараясь  не  потревожить
Ариель. Умывшись и одевшись, он вернулся к кровати и  положил  руку  на  лоб
девушки. Обжигающе-горячий.
   - О Боже, нет, - сказал он громко и  остановился  в  нерешительности,  но
почти немедленно выбежал из комнаты. Прошел почти час, прежде чем Берк  ввел
в спальню приземистого широкогрудого шотландца, доктора Амбрюстера.
   - Говорите, жена ваша внезапно заболела, милорд?
   - Да, - кивнул Берк, становясь по  другую  сторону  постели.  -  Я  вчера
обтирал ее лицо мокрой тканью, пока жар не спал, но когда проснулся сегодня,
лихорадка вновь вернулась.
   Доктор  Амбрюстер  наклонился  над  Ариель.  Та  открыла  глаза,  увидела
незнакомого мужчину  и  пронзительно  закричала.  Она  совсем  ослабело,  но
умудрилась выпутать руки из-под одеяла и наброситься на  доктора.  Амбрюстер
сжал ее запястья, бросив Берку;
   - Осмелюсь сказать, милорд, вряд ли она была в таком  состоянии  с  утра,
иначе вы побоялись бы оставить  ее  одну.  У  миледи  горячка.  Бред.  Тише,
миледи, успокойтесь. Подойдите, милорд, и удерживайте даму, пока я  послушаю
ее легкие.
   Берк молча повиновался. Он никогда еще в жизни так  не  боялся  и  сейчас
попытался успокоить Ариель, утешить, но ничего не  вышло.  Она  не  узнавала
его, явно принимая за своего врага. После дня общения с Ариель, Берк начинал
верить, что в мире вообще не осталось такой  редкой  птицы,  как  порядочный
мужчина. Но Берк  продолжал  нести  какой-то  вздор,  стараясь  хоть  как-то
отвлечь Ариель, заставить прийти в себя.
   Доктор Амбрюстер выпрямился. Он любил говорить про  себя,  что  шотландец
может не знать причину болезни  пациента,  зато  никогда  не  прикончит  его
лекарствами.
   - Вот что мы должны делать, милорд, -  объявил  он  и  дал  Берку  точные
наставления, добавив:
   - Я попрошу домоправительницу Хобхауса вернуться, и  горничную  вместе  с
ней. Кроме того, в деревне можно нанять сиделку, ухаживать за миледи.
   - Нет, я сам это сделаю, - отказался Берк. -  О,  сэр,  она  выздоровеет,
правда?
   Доктор Амбрюстер был человеком прямым, откровенным, даже  резковатым,  но
отчаянный страх, который он увидел в глазах графа Рейвнсуорта, заставил  его
смягчить слова;
   - Она молода и вопреки  довольно  хрупкой  внешности  сильна.  Посмотрим,
милорд. К вечеру я приеду еще раз.
   Покидая Хобхаус, доктор решил, что больной не повредит визит викария.
   Два часа спустя в доме появились миссис Ринглстоун, экономка, и горничная
Руби.
   - Она то  мечется  в  жару,  то  дрожит  от  озноба,  -  заметила  миссис
Ринглстоун, когда ненадолго отлучившийся Берк вошел в спальню.
   - Бедняжка, попытайтесь напоить ее говяжьим бульоном. Я не смогла.
   Берк кивнул и сел рядом.
   - Ариель, - строго приказал он, зная, что на просьбы она не  откликнется,
- открой рот, и побыстрее.
   Она не подала виду, что слышит.
   - Открой рот,  девушка!  Делай,  как  велено!  На  этот  раз  Ариель  без
колебаний повиновалась, и Берку удалось влить ей в рот добрую половину чашки
бульона. Если миссис Ринглстоун и посчитала его довольно грубым, она  ничего
не сказала. В конце концов, граф своего добился.
   - Ночь будет долгой, - только и заметила экономка.
   И действительно, эта ночь оказалась самой длинной в жизни Берка.  Поближе
к рассвету он уверился, что Ариель умирает и  никто  на  свете;  ни  он,  ни
доктор - ничего не  сможет  сделать.  Она  то  металась,  выкрикивая  что-то
невнятное, то лежала такая тихая, бледная и неподвижная,  что  слезы  душили
Берка. Уже под утро усталость сморила  его,  и  он  заснул,  по-прежнему  не
выпуская ее запястья, чтобы чувствовать биение пульса,  свидетельствующее  о
том, что Ариель еще жива.
   - Почему она сдается? - спросил на следующий день доктор скорее себя, чем
Берка. - Не понимаю. Она молода, красива, недавно замужем. Почему?
   В эту минуту Берк принял решение.  Он  поговорил  откровенно  с  мистером
Амбрюстером и тот, не откладывая собрался навестить викария.  Берк  все  это
время просидел рядом с Ариель, продолжая обтирать ее лицо прохладным влажным
полотенцем.
   Он говорил о прошлом, как всегда, и его слова, казалось, успокаивали  ее.
В какую-то минуту Берк был совершенно уверен, что Ариель услышала  и  поняла
его.
   - Мой брат, вы ведь знали, какой он,  Ариель,  хвастун,  но  добродушный,
любил шутки, даже повторенные в двадцатый раз.  Но  он  так  же  был  еще  и
редкостным упрямцем. И  обычно  страдал  из-за  этого  я.  Если  ему  что-то
взбредало в голову, никакие мои доводы не могли  заставить  его  передумать.
Однажды, помню... Господи, это было так давно... отец подарил мне  пони.  По
имени