ще  полгода  не
собирались здесь появляться.
   В зал вошла Гленда с новым ворохом  одежды.  Хотя  она  не  выглядела
столь испуганной, как сэр Роджер, но  все  же  поняла,  что  близок  час
расплаты.
   - Гастингс, - приказал Северн, - займись вещами, отложи то, что может
подойти моей матери.
   - Нет, милорд!  -  взвизгнула  Гленда.  -  Ваша  досточтимая  матушка
намного худощавее меня, и ей совершенно ни к  чему  красивые  вещи.  Она
опрокинет на платье тарелку с едой, обмочит ночные рубашки.
   - Мне наплевать, -  раздельно  произнес  Северн.  -  Ты  забыла,  что
говоришь о моей матери.
   Если посмеешь еще раз дерзить, моя  жена  заставит  тебя  умереть  от
потери крови. Займись одеждой, Гастингс, а ты ступай на кухню. Насколько
я понимаю, твоя обязанность - приглядывать  за  слугами?  Прихвати  сэра
Роджера, он позаботится, чтобы в хлебе не оказалось камней. Я люблю хлеб
мягкий, пропеченный. А, Гвент, хорошо, что ты пришел.
   - Вы не посадите на кол  трусливого  ублюдка?  -  Гвент  презрительно
сплюнул на грязный пол.
   - Я уже думал об этом. -  Северн  кивнул  на  горку  монет.  -  Слава
Господу, он не успел потратить все на свою любовницу. Хотя она  обошлась
мне в немалую  сумму.  И  почему  мужчины  теряют  разум  из-за  обычной
женщины?
   Ответ Гвента не интересовал, он мрачно  смотрел  на  хозяина  и  ждал
распоряжений.
   - Что ты скажешь, Гвент, если здешние дела мы поручим Тарстону?
   - Ему надо поскорее нанять заслуживающих доверия людей, если мы хотим
снова отстроить замок и восстановить  поля.  Стоит  им  набить  брюхо  и
прикрыть наготу, они быстро превратятся в его верных слуг.
   - Согласен.

***

   Вечером того же дня Северн глядел на спящую  мать,  удивляясь,  какой
юной и чистой она  кажется  во  сне.  Гастингс  заботливо  расчесала  ей
волосы, заплела в косы.
   - Так всегда и  было.  Она  долго  спала,  а  когда  просыпалась,  ее
рассудок оставался ясным целую не, делю или чуть больше.
   - Поглядим. Ведунья не знала, поможет ей лекарство или нет. Гленду  я
усадила шить твоей матери платье. Оказывается, она проворная, и  к  утру
платье будет готово.
   Северн вздохнул:
   - Тарстон сделает все возможное, но  этого  мало,  Гастингс.  Ему  не
обойтись без хорошей жены. Возможно, он станет рыцарем.
   - Ты мог бы этому содействовать?
   - Мог бы.
   - Если ты берешься посвятить его в рыцари,  то  я  берусь  найти  ему
такую жену, у которой и солома  на  полу  будет  всегда  свежей,  и  еда
вкусной, и отхожие места чистыми, а слуги проворными и неленивыми.
   - Ого! И где же ты собираешься найти такое сокровище?
   Разглядывая свои ногти, та что-то тихо напевала.
   - Гастингс?
   - Я думаю. Может, твоя мать укажет подходящую девушку, если проснется
в здравом рассудке.
   - А ее сон не слишком крепкий?
   - Так и должно быть.
   Кивнув, Северн начал раздеваться.
   - Ты постараешься не кричать во весь голос?
   - А ты, Милорд? - лукаво улыбнулась она. - Ты ведь  сам  ревешь,  как
бык.
   - Мы оба сделаем  все,  что  в  наших  силах,  -  ухмыльнулся  он.  -
Воздержание было чересчур долгим.
   "Да, с прошлой ночи", - радостно подумала Гастингс. Они  остановились
на ночлег, и, когда поужинали кроликом,  зажаренным  на  костре,  Северн
увлек  ее  в  чащу,  где  они  ласкали  друг  друга,  пока  Гастингс  не
взмолилась: "Северн, я больше не выдержу!"
   Взволнованная  сладостными  воспоминаниями,  она   промурлыкала,   не
поднимая глаз:
   - Да-да, чересчур долгим. Я  уже  чувствую  себя  покинутой.  Видимо,
нечто подобное чувствует корова, забытая на пастбище.
   - Ты  предлагаешь  мне  подоить  тебя?  Твои  шутки  стали  не  очень
понятными, Гастингс.
   Раздеваясь, Северн весело насвистывал. Он шутит с женщиной.  Нет,  он
шутит со своей женой. А не так давно готов был ее избить. Уезжая на  две
недели из Оксборо, Северн больше всего на свете желал никогда с  ней  не
встречаться. И вот чудо. Божья благодать. Он не забыл,  как  изнасиловал
Гастингс. Нет, пожалуй,  не  совсем  изнасиловал,  ведь  он  пользовался
кремом. Но она-то его не хотела. Она его ненавидела.
   А теперь? Она улыбается ему, радуется ему, обращается с  ним,  как  с
королем.
   Северн понимал, что лучше не  расспрашивать  жену  о  причинах  этого
воистину божественного преображения, но не  смог.  Лежа  с  нею,  он  не
сводил глаз с ее груди. О, это была вовсе не обыкновенная  грудь,  такая
белая, нежная.
   - Почему ты переменилась? Ты же меня ненавидела, называла скотиной. И
хотела, чтобы я исчез из твоей жизни.
   Гастингс мгновенно застыла.
   - Так и будешь давить на меня, пока не сотрешь в порошок?
   - Нет, ведь я - твой муж. Разве тебе не приятно рассказывать  о  том,
что я желаю знать.
   - Хорошо. Ты не успокоишься, как волкодав Эдгар, который  дерется  за
брошенную кость. Со мной говорили Агнес  и  Алиса.  Они  объяснили,  что
больше всего действует на мужчин.  А  раз  ты  мужчина,  то  это  должно
подействовать и на  тебя.  Улыбки,  поцелуи,  забота  -  вот  что  нужно
мужчине. По-моему, Агнес в меня не верила, боялась, что я  скорее  ударю
тебя, чем поцелую. Но я тебя поцеловала и  даже  получила  удовольствие.
Наверняка ты сильно удивился.
   - А потом ты влюбилась в меня по уши, - самодовольно заявил Северн. -
И ты приняла меня как своего лорда и хозяина.
   - Не стоит торопиться с выводами.
   - Почему же? Это ведь естественно. Они советовали больше не  перечить
мне, а насладиться моим телом.
   - -  Да,  Алиса  уверяла,  что  всем  известна  твоя  галантность  по
отношению к женщинам, ты нежен, добр  и  получаешь  удовольствие,  когда
женщина испытывает с тобою наслаждение. Я не поверила, ведь я не  знала,
о каком наслаждении они твердят. Но Алиса была настойчива,  даже  хотела
переспать с тобою, чтобы все лично выяснить. Я поблагодарила ее за такую
жертву и решила принести ее сама. Она  обещала  мне  кучу  удовольствий,
если я приму тебя без злобы, расслаблюсь и отдамся на твою волю.
   - Значит, тебе рассказали об этом Агнес и Алиса? А кто из моих  людей
разболтал им такие подробности?
   - Алиса никогда не делает поспешных выводов, особенно щепетильно  она
проверяет сведения о мужских способностях. Полагаю, она многих опросила.
Во всяком случае, она говорила с Гвентом и уверяла, что  он  никогда  не
лжет, по крайней мере ей.
   Северн не знал, кем себя считать: ослом или  счастливцем?  Несомненно
лишь то, что он выиграл. Он полностью удовлетворен женой, а она приходит
в экстаз от его ласк.
   - Поверь мне, Гастингс, сейчас я обращаюсь с тобой так, как обращался
бы с самого начала, не будь ты такой.., такой...
   - Что ты хотел сказать?
   В спальне было темно, вряд ли она увидит  лукавое  выражение  на  его
лице.
   - Ну, хорошо. Что тебе больше нравится: мегера, торговка или ведьма?
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что мы ссорились по моей вине?
   - Конечно. Ты заносчива, упряма, как мул, а я человек  мирный.  Я  не
хотел с тобой ссориться, это ты билась насмерть из-за пустяков,  которых
я даже не помню.
   Не выдержав, Гастингс ударила его кулаком в живот. Это оказалось  для
него полной неожиданностью. Сначала он застыл от боли, затем прижал ее к
кровати, не позволяя вырваться. В следующий же момент Северн понял,  что
желает лишь одного - слиться с нею, без лишних слов, немедленно. Нет, он
не может. Она еще не готова его принять, он причинит ей  боль.  Гастингс
опять назовет его скотиной. Он уничтожит чудо.
   Когда рука скользнула к месту, куда Северн так нетерпеливо стремился,
он чуть не заплакал от восторга. Она ждала его и  неистово  ответила  на
ласку.
   - Гастингс, как же так? Как ты можешь хотеть меня, если  я  не  успел
еще поцеловать тебя и подготовить?
   Она смущенно закрыла лицо руками, но не  собиралась  отказываться  от
желаемого.
   - Иди же ко мне, Северн. Быстрее. Ну, пожалуйста.
   И он ворвался в нее, чувствуя, как она вбирает его в себя все глубже,
глубже. Северн едва не умер, сдерживая крик, но все-таки  не  удержался.
Лишь раз. В тот же миг его мать подскочила со словами:
   - Черт побери, на замок напали? Где муж?
   Где сыновья?
   Северн, еще изливая последние капли семени, сделал отчаянную  попытку
овладеть собой. Вместо него  ответила  Гастингс,  и  ее  голос  даже  не
дрогнул:
   - Миледи, ничего не случилось. Просто ваш сын закричал во сне,  такое
с ним иногда бывает.
   - Ах, вы меня утешили. - Леди Морайна снова легла, и через  несколько
минут ее дыхание опять стало ровным и глубоким.
   Гастингс еще не достигла пика блаженства, а Северн обязательно  хотел
доставить ей удовольствие. На сей раз он уже не был таким неистовым,  то
и дело останавливался, с радостью чувствуя, что  его  плоть  не  утеряла
твердости и мужская сила все еще при нем.
   - Я хочу видеть тебя, Гастингс. Ты опять готова ударить меня?
   - Нет, - выдохнула она, потянувшись к его губам.
   В момент экстаза,  когда  Гастингс  напрочь  забыла  о  спящей  рядом
свекрови, он закрыл ей рот поцелуем, вобрав в себя ее крики.
   - У тебя замечательные ягодицы, Гастингс, - пробормотал он,  засыпая.
- Я берусь привести Лэнгторн в порядок снаружи,  если  ты  займешься  им
изнутри.
   - Да, займусь, - прошептала  она,  легонько  ухватив  зубами  его  за
плечо, которое только что кусала  в  порыве  страсти.  -  А  я  довольно
успешно справилась с вами, милорд?
   Но тот уже спал, по крайней мере ей так  показалось.  Даже  всхрапнул
как-то слишком громко. Или фыркнул от смеха?
   Засыпая, Гастингс подумала, что ей ужасно  нравится  лежать  рядом  с
этим человеком.

***

   Когда Северн открыл глаза, жены в постели уже не было. Мать спала,  и
он встревожился, но, подойдя к ней, убедился,  что  леди  Морайна  дышит
глубоко и ровно.
   В зале обеденный стол был накрыт  белоснежной  скатертью,  а  на  нем
стояло приготовленное  для  хозяина  блюдо.  Несколько  служанок  резали
ароматный свежий хлеб, ставили масло и эль, а для лорда подали  жареного
каплуна. Северн велел жене заняться Лэнгторном изнутри, и,  видимо,  она
принялась за дело. Но как ей удалось сделать все столь  быстро?  И  где,
кстати, она сама?
   Он принялся за  трапезу,  усадив  рядом  Гвента  и  Тарстона.  Гленда
прислуживала мужчинам, и хотя  физиономия  у  нее  была  весьма  кислой,
двигалась она проворно.
   Где же Гастингс?
   Он уже кончил завтракать, когда в зале вдруг наступила полная тишина.
Подняв глаза, Северн увидел мать. Он никогда бы не поверил, что это она,
если бы рядом  не  стояла  Гастингс.  Чудесные  каштановые  волосы  леди
Мораяны были заплетены в косы и уложены вокруг головы,  красивое  платье
облегало фигуру, пышные рукава, присобранные на локтях, свисали почти до
пола, на  золотой  цепочке  вокруг  пояса  висела  связка  ключей.  Мать
обернулась к Гастингс и засмеялась  какой-то  шутке.  Нет,  это  не  был
истерический хохот умалишенной, а милый смех.
   Леди Морайна совершенно не походила на безумную.
   Северн на миг воспрянул духом, но тут  же  покачал  головой.  Он  уже
видел ее такой после долгого сна, а потом ее рассудок снова помутится.
   Она с улыбкой обводила взглядом присутствующих в  зале,  но,  заметив
Гленду, сразу испуганно прижалась к Гастингс.  Встав  с  кресла,  Северн
подошел к ним:
   - Матушка?
   - Да, мой Северн. Неужели это ты?  -  Она  слегка  погладила  его  по
голове. - Остальные погибли. Все, кроме тебя, слава милостивому Господу.
Ты очень красивый, сын мой. Я рада твоему возвращению.
   - - Не бойся этой толстозадой шлюхи, - шепнул Северн, крепко  обнимая
мать. - Я позабочусь, чтобы она держалась от тебя подальше.
   - Ее не назовешь милой девушкой, - ответила леди Морайна. - Я  ужасно
голодна. Ты успел съесть все или  оставил  бедной  матери  хоть  корочку
хлеба?
   Она шутила. Северн, не веря своим ушам, взглянул на Гастингс,  но  ее
лицо оставалось непроницаемым. Почему же она не радуется?
   Северн проводил мать к столу и усадил в резное кресло, на котором она
всегда сидела с тех пор, как вышла замуж за хозяина Лэнггорна. Он сам ей
прислуживал. Украдкой глянув  на  сэра  Роджера,  он  заметил,  что  тот
уставился на леди Морайну, будто узрел призрак, явившийся  терзать  его.
Интересно, наглец хоть раз допустил ее к трапезе в главном зале?
   Гленда  усиленно  изображала  полное  равнодушие  и,  опустив  глаза,
старательно резала ломтями хлеб. Надо  попросить  Гастингс  разобраться,
что эта женщина учинила над матерью.
   Северн узнал об этом в тот же  день,  когда,  оставив  работавших  на
крепостной стене людей, пошел к Гастингс. Причем отправиться  на  поиски
супруги ему посоветовал Гвент.
   - Да, милорд, - твердил он, глядя на пораненный палец хозяина, - ваша
жена потом изведет меня, если я не отправлю вас лечиться.
   Оказавшись у хозяйской спальни, он услышал голос матери, который стал
почти неузнаваемым, полный такого  откровенного  ужаса,  что  у  Северна
волосы встали дыбом.
   - Сэр Роджер всегда был трусливым и безвольным. Где уж ему тягаться с
тобой. Но, хотя ты сделала из него полного дурака,  тебе  все  равно  не
получить его в мужья. Мой сын этого не допустит. Ты ведь надеялась,  что
я умру, когда выгнала меня в лес нагой и босой?
   - Конечно, - с ненавистью ответила  Гленда,  -  и  я  сумею  от  тебя
избавиться, ты, выжившая, из ума старуха. Тебе нечего  делать  в  замке.
Пусть только лорд  Северн  и  его  сучка  уедут,  тогда  посмотрим,  кто
настоящая хозяйка в Лэнгторне. Я умею ждать. Сейчас мне приходится  шить
для тебя новые платья, но, помяни  мое  слово,  ты  еще  будешь  таскать
лохмотья. Только лохмотья, старая карга. Твой сынок долго не задержится,
и кто станет за тебя заступаться? Кто поверит хоть единому твоему слову,
если ты попробуешь жаловаться на меня?
   Северн услышал звук  пощечины  и,  распахнув  дверь,  увидел  Гленду,
нависшую над матерью, которая съежилась на низенькой скамеечке.
   - Ну, давай, ведьма! Что же ты не кричишь, не зовешь на помощь?

Глава 17

   В  минуты  наивысшей  ярости  Северн  всегда   казался   невозмутимее
королевского канцлера. Он видел, как застыла физиономия служанки, и  она
медленно отодвинулась от леди Морайны. Северн молча улыбнулся  матери  и
поспешил к ней:
   - Вы отлично выглядите, мадам.
   Та не могла скрыть ужаса, а он, продолжая  улыбаться,  гладил  ее  по
бледной щеке.
   - Гленда, поди сюда.
   - Я не хочу, чтобы она приближалась. Ради Бога, Северн,  не  позволяй
ей ко мне подходить.
   - Не бойся, мама, и доверься мне, - сказал он и обернулся  к  Гленде,
которая уже стояла перед ним, сложив руки  под  грудью  так,  чтобы  она
сразу бросилась хозяину в глаза. - Я стоял за дверью и слышал  все,  что
ты наговорила моей матери.
   Девица не шелохнулась, лишь мило осклабилась, не веря ни единому  его
слову.
   - Я только сказала, что мадам отлично выглядит и я с большой радостью
сошью для нее целую кучу новых платьев. Вы  могли  слышать  только  это,
милорд.
   - Мой слуга Гвент ненавидит воров, а я ненавижу лгунов, - пояснил он,
срывая  с  Гленды  одежду,  новую,  добротную,  которую  она  утаила  от
Гастингс. Он не оставил на  ней  даже  чулок.  -  Вот  так.  Найди  себе
что-нибудь в сундуке моей матери. Если побрезгуешь  лохмотьями,  которые
предназначала для нее, то отправляйся  из  Лэнгторна  нагишом.  Мне  это
безразлично.
   - Милорд, вы не можете так поступить. Мужчины  изнасилуют  меня,  они
станут...
   - Вот и отлично, - отрезал Северн. - Делай, как знаешь, но  чтобы  до
полуденных колоколов тебя уже не  было  в  замке.  -  А  когда  служанка
шмыгнула в коридор, с улыбкой обернулся к матери:
   - Впредь никто не посмеет тебя мучить. Никто. Клянусь.
   - Она весьма изворотлива, Северн, - возразила  леди  Морайна,  -  сэр
Роджер не мог с ней управиться. Он даже не знал,  что  это  она  выгнала
меня в лес умирать от голода.
   - Хотя должен был знать. Он - мужчина. Он был в ответе за Лэнгторн  и
его обитателей. Я пришлю сюда Гастингс. И я хочу, чтобы твои щеки  опять
порозовели.

***

   К полудню выяснилось, что из замка исчезли не только Гленда  с  сэром
Роджером, но и кошель с деньгами.
   - Прикажете  разыскать  их,  милорд?  -  спросил  Гвент,  нетерпеливо
потирая огромные руки.
   - Да, разыщи их, Гвент, забери деньги и отпусти. Надеюсь, сэр  Роджер
уже не так уверен в  правильности  своих  поступков.  Для  этого  дурака
наказание окажется более жестоким, но он его заслужил.
   - Такая мысль не приходила мне в голову,  милорд,  ведь  мы  обрекаем
сэра Роджера на бесконечные муки. Да, мне это нравится, - одобрил Гвент,
торопливо выходя из зала.
   Северн повернулся  к  жене.  Гастингс,  нахмурившись,  поддала  ногой
грязную солому на полу, затем подняла на него глаза и густо  покраснела.
Он лукаво приподнял бровь:
   - Что с тобою?  Неужели  расстроилась  из-за  того,  что  забыла  про
солому?
   Гастингс молча смотрела на него, и он понял  ее  мысли,  словно  это,
были мысли волкодава Эдгара. Северн расхохотался. Тогда она подскочила к
нему и замолотила кулачками по широкой груди, не давая  ему  опомниться.
Когда все остолбенело уставились на них, он сжал ее руки и спросил:
   - Что случилось, милая? Тебя обидели? Отчего ты покраснела,  взглянув
на меня? Ночью я хочу порадовать тебя новым способом и  хочу,  чтобы  ты
весь день об этом думала. Обо всех способах, какими  мужчина  и  женщина
могут осчастливить  друг  друга.  Мы  непременно  испробуем  их  все  до
единого, и все до единого тебе понравятся.
   - Но ведь в прошлый раз ты заставил меня приподнять зад, - прошептала
она.
   - Жаль, что в темноте я мог наслаждаться тобою  лишь  на  ощупь.  Ах,
какая же  ты  нежная  и  податливая,  Гастингс.  Твоя  попка  очень  мне
нравится. Я уже говорил об этом вчера, правда? Или ты забыла?
   - Так и будешь дразнить меня, пока я не захочу тебя прибить,  Северн?
Кстати, я слышала твой разговор с Гвентом. Ты  поступил  верно,  надеюсь
только, что сорвать с Гленды одежду не доставило тебе особой радости.
   - Совершенно никакой, - заверил  он.  -  Мне  редко  приходилось  так
злиться. Разве что на тебя.
   - Хорошо, милорд, у меня еще полно дел.

***

   Через неделю леди Морайна, уже не такая бледная и худая, объявила:
   - Я знаю, на ком следует  жениться  Тарстону.  Все  опустили  ножи  и
вилки, в зале наступила мертвая тишина. Северн еще не привык,  что  мать
снова рассуждает здраво, хотя с тех пор, как Гастингс взялась лечить  ее
зельями Ведуньи, у нее не было ни одного припадка.
   - И кто же это, матушка?
   - Дочь сэра  Вильяма  Дорсета.  Он  владеет  небольшим  замком  возле
Хоуксмера. Что скажешь, Тарстон?
   Тот дрожал от волнения. Недавно  он  стал  сэром  Тарстоном  Хорнсби,
вскоре он  будет  управляющим  в  Лэнгторне,  а  теперь  ему  предстояло
обзавестись женой.
   - Я.., я не знаю, миледи. Вы предлагаете мне в жены благородную леди,
наверняка она захочет, чтобы я знал, как себя вести, как  говорить,  мне
нельзя будет рыгнуть или сделать что-то неприличное, и...
   - Гастингс, - сказала леди  Морайна,  -  а  не  принять  ли  Тарстону
немножко снадобья твоей Ведуньи, чтобы образумиться?

***

   Тарстон все  же  сумел  набраться  храбрости  и  ровно  через  неделю
жениться на Бланке,  девятнадцатилетней  дочери  сэра  Вильяма  Дорсета.
Гастингс была довольна.  Бланка  стала  наследницей  в  двенадцать  лет,
значит, она успешно справится с хозяйством.
   Леди Морайна пребывала в здравом рассудке, смеялась,  шутила.  Северн
уже начал привыкать к тому, что это  его  прежняя  мать.  И  все  же  он
боялся.
   - Гастингс, а вдруг чудо исчезнет?
   - Не знаю, Северн.
   - Я хочу, чтобы мать вернулась с нами в Оксборо. Просияв, она  обняла
мужа и поцеловала в губы. На следующее утро  они  отбыли  из  Лэнгторна.
Гвент посадил леди Морайну на лошадь и пообещал хозяину глаз  с  нее  не
спускать, потому что тот явно беспокоился за мать, хотя она  чувствовала
себя отл