Байрони  бросилась  в  его  объятия.  Через
мгновение она была уже рядом с кобылой и гладила ее бархатные ноздри.  -
Как вам удалось убедить отца расстаться с нею?
   - Это было не трудно, - сухо ответил Айра. - Тем более что он ее  уже
продал. Я купил ее у человека по имени Хоакин де Неве.
   - У отца Габриеля. Как это благородно с его стороны! Наверное,  после
того, что произошло, он чувствует себя виноватым передо  мной...  Ну  да
это дело далекого прошлого. Я так вам  благодарна...  Это  самый  лучший
подарок в моей жизни!
   Айра улыбнулся, думая, что, вероятно, так и было.
   Возможно, теперь настанет мир. Ирен не любит верховую езду, и женщины
не будут находиться вместе по  крайней  мере  часть  дня.  Он  задумчиво
смотрел на Байрони, пока та продолжала бормотать ласковые, бессмысленные
слова в уши кобыле. Жена  казалась  похудевшей  и  бледной.  К  счастью,
теперь верховые про гулки вернут ей прежний цвет лица,  она  прибавит  в
весе. Он хотел, чтобы на званом обеде  никто  не  заподозрил,  что  мать
Мишель  не  она.  Айра  думал  о  том,  что  за  месяцы,  проведенные  в
Сакраменто, ее внешность пострадала. Красивые волосы утратили  блеск,  а
зеленые  глаза  сияли  не  так,  как  прежде.  Когда  Байрони   внезапно
повернулась к мужу, он понял, что по поводу глаз  ошибался.  По  крайней
мере в ту минуту они искрились, полные жизни.
   - Мне кажется, нам пора снова навестить месье Давида, - заметил он, -
вам понадобятся костюмы для верховой езды.
   - У меня есть бриджи...
   - Нет! Нет!  -  прервал  муж  смеясь.  -  Мы  уже  и  так  достаточно
шокировали светских матрон. Вы - на лошади и в штанах - это  переполнило
бы чашу терпения.
   - Вы, разумеется, правы, - со вздохом согласилась Байрони. -  У  меня
никогда не было костюма для верховой езды, - смутившись, призналась она.
   В  нем  шевельнулась  ярость  против  Мэдисона  Девита,  но  он  лишь
проговорил:
   - Теперь у вас их будет по меньшей мере три. И  один  из  них  должен
быть ярко-голубым.

***

   В роскошное ателье месье Давида на Керни-стрит  Байрони  сопровождала
Эйлин.
   - Мистер Батлер  настаивает,  чтобы  один  костюм  был  ярко-голубого
цвета, - сказала ей Байрони, едва не прыгая от  радости,  что  вышла  из
дому одна и была свободна.
   Первое время ей было немного странно видеть  рядом  Эйлин,  ведь  она
прожила все свои отроческие годы в Бостоне, где  негры  жили  в  нищете,
изолированные от  белых.  Но  Эйлин  не  была  рабыней  в  Калифорнии  -
свободном  штате.  Тетя  Аида  ненавидела  рабство  и  могла  бесконечно
говорить об этом с любым, кто соглашался ее слушать. Байрони думала, что
в действительности ее тетка ненавидела богатых землевладельцев Юга.
   - Вы будете выглядеть безупречно в голубом, миссис Батлер, - заметила
Эйлин.
   - Какой великолепный день! - продолжала Байрони. - Как  хорошо  снова
быть среди людей!
   - Вам повезло, - согласилась Эйлин. - Но осталось уже немного времени
до  дождей.  Мне  говорили,  что  в  прошлом  году  здесь  в  грязи   на
Монтгомери-стрит завяз и утонул мул.
   Байрони настояла на том, чтобы идти в центр города пешком. Расстояние
было небольшим, а из нее  просто  рвалась  энергия.  Она  заметила,  что
Эйлин, в которой было не меньше пятидесяти фунтов  лишнего  веса,  стала
одолевать одышка, и, почувствовав вину, пошла медленнее.
   - О, смотрите-ка, какой-то салун!..
   - Здесь их полно, - заметила Эйлин, не отрывая глаз от дороги.
   Брент Хаммонд - хозяин салуна, думала Байрони. Не ему ли  принадлежит
эта "Мечта рудокопа"?
   Нет. Она решительно покачала головой. Этот  недостаточно  шикарен.  У
него должно быть все самое лучшее.
   Она заметила, как отставшая было Эйлин шла теперь к ней вплотную, как
настоящий телохранитель. На ее пути стали останавливаться мужчины, чтобы
посмотреть на нее.
   Ей хотелось улыбаться им, улыбаться каждому встречному. Месье  Давид,
щегольки одетый человечек с цепкими черными глазами, лично приветствовал
Байрони в своем роскошном салоне. Там были другие заказчицы,  и  Байрони
одну из них узнала - миссис Сэкстон.
   Отобрав нужные ткани, Байрони довольно робко подошла к ней.
   - Мэм? Вряд ли вы меня помните. Я была на борту "Пурпурной  королевы"
прошлой весной, когда произошла та.., неприятность.  Я  очень  рада  вас
видеть.
   Меня зовут Байрони Батлер.
   Чонси Сэкстон знала о миссис Батлер все. В ту давнюю  ночь  на  борту
"Пурпурной королевы" она ее не заметила, но в последние месяцы слышала о
ней достаточно. Эта яркая, застенчивая девушка отнюдь не была  продажной
авантюристкой. Но, разумеется, так говорила  только  сплетница  Пенелопа
Стивенсон.
   - Да, теперь все отлично, - с улыбкой отвечала Чонси. Заметив  огонек
любопытства в глазах молодой женщины,  она  добавила  несколько  слов  в
объяснение, которое они с Делом предлагали всем, когда возникал разговор
о том происшествии:
   - Человек, который пытался отправить меня за борт, слава Богу,  давно
умер, как и тот негодяй, что его нанял. Это  был  действительно  ужасный
случай, но мы с мужем пережили его. Ладно, хватит об этом,  -  заключила
она, тронув руку Байрони. - Приятно видеть вас снова, дорогая.
   Зовите меня просто Чонси.
   - Красивое имя, - заметила Байрони. - Такое необычное,  но,  пожалуй,
не в Англии, - опрометчиво добавила она.
   - Нет, оно кажется необычным везде,  -  возразила  Чонси.  -  Что  же
касается вашего имени, то, видимо, ваша мать являлась поклонницей  лорда
Байрона?
   - Да. И я всегда считала, что мне повезло,  потому  что  в  противном
случае она вполне могла назвать меня Георгом, в честь короля.
   Обе рассмеялись, и натянутость неожиданной встречи исчезла.
   - Мадам, - обратился к Байрони месье Давид, - простите, пожалуйста. У
меня есть ваша мерка, но мне кажется, что вы немного похудели с весны.
   - Шейте, месье, по той же мерке, - ответила Байрони. - Я  думаю,  что
вернусь к своим размерам очень быстро.
   По ее виду нельзя сказать, что у нее есть  ребенок,  подумала  Чонси,
хотя что она знала о детях? "Я пытаюсь, пытаюсь изо всех сил" - она едва
не расхохоталась, вспомнив шутливые ночные жалобы мужа.
   - Миссис Батлер, нам пора домой, - заметила Эйлин.
   С лица Байрони сошла улыбка, но ненадолго.
   - Миссис Сэкстон, Чонси, вечером в  пятницу  мы  даем  ужин.  Как  вы
полагаете, вы с мужем сможете оказать нам честь?
   Кто мог устоять перед таким милым приглашением?
   - Будем очень рады, Байрони. Наши мужья, разумеется, знакомы  друг  с
другом, я же знаю  вашего  только  как  джентльмена,  всегда  снимающего
передо мной шляпу при встрече.
   - О, благодарю вас. Мы с мужем еще не обсудили список гостей, но  без
вас с супругом я его не мыслю.
   Чонси погладила руку Байрони.
   - Если нас в нем нет, то включите, пожалуйста, - тихо сказала она.
   Чонси Сэкстон спокойно стояла в центре салона месье Давида, следя  за
тем, как черная женщина повела  Байрони  к  выходу  и  они  скрылись  за
дверью.
   "Очень приятная, - подумала она. - Надо поговорить о  ней  с  Агатой.
Никто не введет ее в общество, если я не поспособствую этому. Мы  с  ней
почти одного возраста, а в Сан-Франциско так мало молодых леди".
   Чонси  почувствовала  прилив  оптимизма.  Кто  угодно  будет  гораздо
приятнее этой злюки Пенелопы Стивенсон.
   Почему она не вышла за кого-нибудь  замуж  и  не  уехала  куда-нибудь
подальше из Сан-Франциско!
   - Эйлин, - предложила Байрони, выйдя из  салона,  -  давайте  немного
пройдемся. Я мало видела город, а сегодня такой прекрасный день!
   - Отлично, миссис Батлер, - согласилась та, - только не очень долго.
   Байрони смотрела, как двое китайцев несли через улицу на своих  узких
плечах невероятно тяжелые деревянные кругляки.  Китайцы,  подумала  она.
Так странно!
   В городе много мужчин, кое-кто одет по моде, другие же выглядят  так,
будто не меняли одежду долгие месяцы.
   Она глубоко, с полным удовлетворением  вздохнула.  Так  много  всяких
запахов, много разных людей...
   - Миссис Батлер, - внезапно прошипела ей  в  ухо  Эйлин,  -  опустите
глаза, не смотрите!
   Байрони удивленно поморгала,  но  не  успела  выполнить  рекомендацию
служанки,  как  увидела  шедших  прямо  на  них  двух  красивых  женщин.
Проходившие  мимо  мужчины  осыпали  их  насмешливыми  комплиментами   и
свистели, а те хихикали и охорашивались.
   Она хотела посмотреть подольше, но почувствовала  неодобрение  Эйлин.
Внезапно прямо перед ее  глазами  возникла  шея  какого-то  мужчины,  на
которого она тут же наткнулась.
   - Пардон, мэм. Боюсь, я немного зазевался.
   Байрони остановилась как вкопанная. Он отдернул руку,  поддерживавшую
Байрони, словно обжегшись.
   Она медленно подняла голову и уперлась взглядом в  темно-синие  глаза
Брента Хаммонда.
   - Вы!
   - Как, вы сегодня без муки? - протянул тот. - Да, видно,  так  оно  и
есть. Ваши мучные дни давно прошли, не правда ли?
   Боже  правый,  он  выглядел  таким..,  красивым.  Байрони  проглотила
подступивший к горлу комок,  пытаясь  проникнуться  гневом,  который  он
вызвал у нее много месяцев назад, но это ей не удалось.
   - Здравствуйте, мистер  Хаммонд,  -  выговорила  она.  Все  произошло
слишком быстро. Она не успела собраться с мыслями.
   "Смотрит на меня как овечка", - подумал Брент.
   Дьявол, ведь он так не хотел встречаться с нею, по  крайней  мере  до
того, как...
   - Миссис Батлер, - твердо вмешалась Эйлин, - нам действительно  давно
пора идти.
   Байрони посмотрела на нее затуманившимися глазами.
   - Одну минутку, Эйлин. Мистер Хаммонд - друг мистера  Батлера.  Я  не
видела его после нашего возвращения. Прошу вас, не зайдете ли вы  вон  в
тот магазин и не спросите, есть ли у них шляпы для верховой езды?
   Эйлин бросила на нее озадаченный взгляд.
   - Хорошо, миссис Батлер. Я вернусь через несколько минут.
   - Кто она - ваш ангел-хранитель?
   - Она прожила с Айрой и Ирен многие годы.
   Полагаю, она охраняет меня.
   - Вы нуждаетесь в защите, поверьте. Если бы меня  сейчас  не  было  с
вами, вас уже осадили бы несколько питающих надежды мужчин.
   Мне нужна защита от вас!
   - Мне нравится Сан-Франциско, - выпалила  она.  -  Весь  этот  шум  и
движение... Я чувствую, что живу здесь настоящей жизнью. И  мужчины  так
хороши... Они не навязчивы, нет, а просто одиноки, как мне думается...
   - Вы превосходно одеты, - прерывая ее, заметил Брент.
   Ее смутила насмешливая нота в его низком голосе.
   - Почему бы и нет? - спросила она.
   - Превосходная фигура, леди! Полагаю,  для  совсем  недавно  родившей
женщины вы выглядите прекрасно.
   - О, - беспомощно выдохнула она.
   - Правда, я бы сказал, вы немного похудели. - Байрони  почувствовала,
как скользил по ней его взгляд,  и  снова  напряглась.  -  Позволю  себе
заметить, что ваши прелестные груди должны были немного пополнеть.
   - Прошу вас, мистер Хаммонд, прекратите...
   - Вы, разумеется, правы, миссис Батлер. Это меня не касается, не  так
ли? - Черт бы ее взял! Он надеялся, что когда  увидит  ее  снова,  будет
смотреть сквозь нее,  не  ощущая  никакого  волнения.  -  Как  давно  вы
вернулись, мэм?
   - Две недели назад. Сегодня в первый раз вышла в центр города. А  кто
вон тот странный человек?
   Брент обернулся и улыбнулся Джереми Глоссопу, недавно появившемуся  в
Сан-Франциско  и  воображавшему  себя   олицетворением   цивилизованного
джентльмена.
   - Он приехал из Англии и отчаянный игрок.
   - А как ваш салун, сэр? Где он находится?
   - Недалеко от Портсмутской площади. "Дикая звезда".
   Звук его низкого голоса наполнял ее ощущением невероятного тепла.  Ей
не хотелось с ним расставаться, по крайней мере не сейчас, когда  он  ее
не оскорблял.
   - Хорошо ли идет ваш бизнес?
   - Очень. В таком городе, как Сан-Франциско, мужчинам мало  чем  можно
заниматься, кроме игры, выпивки и проституток,  -  ровно  продолжал  он,
видя ее смятение. - Впрочем, мы приобщаемся и к культуре. В январе,  как
я слышал, у нас даже появятся газовые  фонари,  разумеется,  к  большому
огорчению воров и других негодяев. И можете себе представить, мэм, у нас
даже играют театральные труппы, приезжающие в наш славный город со  всех
концов света, К сожалению, вы упустили Лолу Монтес. Теперь она  живет  в
золотом краю, кажется, в Грасс-Вэлли.
   Господи, с чего это он так разговорился? Потому, что не хочешь с  нею
расставаться, дурень ты этакий!
   Она пристально смотрела на него,  и  ему  захотелось  сорвать  с  нее
одежду, и здесь же, не сходя с места, взять ее. Он тихо,  издевательски,
рассмеялся над самим собой. Женщина, недавно родившая ребенка, не  может
позволить себе заниматься любовью в течение некоторого времени.
   - Как ваш ребенок, миссис Батлер? - Брент  увидел,  как  в  ее  ясных
глазах вспыхнуло выражение боли, и это вызвало у него раздражение.
   - Ее зовут Мишель, - спокойно ответила Байрони. - Она чувствует  себя
отлично, благодарю вас.
   - Она похожа на вас или на вашего мужа?
   "Прошу тебя, прекрати!" - хотелось закричать Байрони, но она этого не
сделала.
   - Она выглядит, как все Батлеры. Очень светлая, с голубыми глазами.
   Как Батлеры? Дьявол, светлой была и она.  Только  глаза  у  нее  были
мягкого зеленого цвета, глубокие и таинственные. Его подмывало спросить,
хорошо ли к ней относится муж. Глупая мысль. Он иронически улыбнулся. На
ней дорогое платье - стареющий муж, вероятно, предоставляет ей все, чего
она просит. И вероятно, хорошо  знает  ее  склонность  к  распущенности,
иначе к чему бы ему посылать вместе  с  нею  эту  громадную  негритянку?
Чтобы охранять ее или предотвращать флирт с мужчинами?
   - Ах, - заметил он, - вот и ваша защитница.
   Байрони с большим удовольствием  отпустила  бы  Эйлин  величественным
движением руки. Но она не могла этого сделать. Она все смотрела на  него
с  потерянным,  беспомощным  видом,  и  он,  пожав  плечами,  насмешливо
коснулся полей шляпы.
   - Рад был  повидаться  с  вами,  мэм.  Мои  лучшие  пожелания  вашему
супругу.
   - Да, - согласилась Байрони, - я передам.
   Она слушала, что говорила ей Эйлин о шляпе, но ее взгляд не отрывался
от высокой фигуры Брента, пока он не скрылся из виду.

Глава 9

   Чонси Сэкстон оглядела большой обеденный стол и  гостей.  Выбор  Айры
Батлера хорош. Тринадцать человек, из которых большая часть относились к
молодой миссис Батлер прекрасно. Байрони выглядела очень  привлекательно
в желтом шелковом платье, от  которого  ее  волосы  приобретали  медовый
оттенок. Зеленые глаза искрились радостью жизни. "Очень милая, -  думала
Чонси, - ее нервозность можно  понять".  Она  перевела  взгляд  на  Ирен
Батлер, сидевшую по правую руку брата. По-видимому,  та  еще  не  забыла
небольшой сцены, происшедшей перед  ужином.  Она  была  очень  спокойна,
вступала в разговор лишь изредка с кем угодно, кроме своего брата.
   Смешная неразбериха, думала Чонси, чувствуя  сострадание  к  Байрони,
которая старалась все сгладить.
   Как могла Ирен так неуместно расположиться в конце стола? Разумеется,
теперь, кроме нее, в доме была еще и жена  брата.  Совершенно  очевидно,
что Ирен не опротестовывала положения хозяйки, которой  теперь  была  ее
невестка. Действительно, само собой разуме лось, что рядом с мужем  было
почетное место Байрони.
   Бедный Айра! Именно он тихо сказал что-то своей сестре и повел  ее  к
своему  месту  в  конце  стола,  оставив  побледневшую  Байрони   нервно
улыбаться.
   Внезапно Чонси встретилась взглядом  со  злобными  глазками  Пенелопы
Стивенсон, сидевшей напротив, и послала ей сладчайшую улыбку. Жаль,  что
букет цветов не стоит всего на  фут  левее,  тогда  ей  не  пришлось  бы
изображать эту фальшивую улыбку.  Банкер  Стивенсон,  ее  богатый  отец,
завел довольно скучный рассказ о  своих  приключениях  в  Панаме.  Чонси
взглянула  на  Агату  Ньютон,  сидевшую  справа  от  Байрони,  и  та  ей
подмигнула. Благословенная Агата!  Чонси  рассказала  ей  о  Байрони,  и
добрая женщина теперь отмечала ее своим особым очарованием.
   - Попробуй свинину, ручаюсь, что она тебе не повредит.
   - Я уже попробовала и не почувствовала  ничего  плохого,  -  ответила
Чонси своему мужу.
   - Ты озабочена. Нет ли здесь какого-нибудь подозрительного мужчины?
   - Ах, черт возьми, надеялась, что ты не заметишь!
   Но Банкер так... Ну да ладно. Как мне поступить?
   - Он скучен? Или глуп?
   - На днях. Дел Сэкстон, я дам окончательный ответ, последнее слово.
   - Но, любовь моя, я всегда предоставляю тебе последнее слово ночью  -
если ты считаешь, что восхитительные стоны можно называть словами.
   Чонси ударила его под столом ногой.
   - Вы здесь ничего не  изменили,  как  я  вижу,  дорогая,  -  говорила
Байрони Агата Ньютон.  -  Я  всегда  думала,  что  эта  комната,  как  и
гостиная, нуждались в женской руке. Разумеется, Ирен без одобрения брата
ничего сделать не может.
   - Да, это верно, - неопределенно отозвалась Байрони,  сосредоточившая
внимание на Бренте Хаммонде, который  беззастенчиво  флиртовал  с  очень
красивой девушкой, чье имя Байрони забудет не скоро. Пенелопавыскочка  -
так окрестила ее Байрони после того, как эта юная леди при встрече  лишь
едва кивнула.
   Агата Ньютон, растянув рот до ушей,  улыбалась  ласковой  материнской
улыбкой, стараясь подбодрить новоявленную миссис  Батлер.  Та  проявляла
естественную нервозность. В конце концов, это  ее  первое  знакомство  с
самыми богатыми людьми Сан-Франциско.
   Конечно, жаль, что все они заняты только деньгами, но  что  поделать?
Она проследила за взглядом Байрони и увидела рядом с Пенелопой Стивенсон
совершенно очаровательного  мужчину.  Она  не  встречала  его  до  этого
вечера, но слышала, как о нем не  раз  с  энтузиазмом  отзывался  Хорас:
"Чертовски  способный  молодой  человек".  Старика   Джеймса   Кору   не
слишком-то радует быстрый успех его "Дикой звезды".
   Дьявольски  красивый  мужчина,  подумала  Агата,  потягивая  отличное
французское вино из подвала Айры. Она тоже не отрывала бы от него  глаз,
будь лет на двадцать моложе.
   Нежная свинина показалась Байрони на вкус  куском  залежалого  хлеба.
Она так и не заглянула в список гостей,  и  поэтому  у  нее  перехватило
дыхание, когда в гостиную вошел Брент  Хаммонд.  "Я  должна  вести  себя
нормально, - твердила  она  себе.  -  Он  для  меня  ничего  не  значит,
решительно ничего. Я не глупая простушка, вздыхающая о человеке, который
меня презирает. Я же замужняя леди и должна с этим покончить".
   Пустые, ничего не значащие слова. Слава Богу, милый Тони Доусон решил
уделить немного внимания миссис Ньютон.  Она  была  очень  приятной,  но
Байрони не могла придумать, о чем с ней можно поговорить.
   Услышав грубоватый, но добрый  голос  Сента  Морриса,  которого  Айра
считал лучшим врачом Сан-Франциско,  она  повернулась  к  нему.  Подобно
большинству присутствовавших  джентльменов,  он  был  молод,  не  больше
тридцати, и совсем не похож на врачей, которых она видела в  Бостоне,  -
изнеженных, с пухлыми руками. Массивный, с огромными кистями, он  больше
походил на лесоруба, решила она, но более добрых глаз в жизни не видала.
   "Ты думала, что у Брента Хаммонда добрые глаза.
   Что в них нет подлости.  Берегись,  безмозглая  дура.  Ты  ничего  не
знаешь о мужчинах, ровным счетом ничего".
   - Мне хотелось бы взглянуть  на  вашего  ребенка,  миссис  Батлер,  -
сказал Сент Моррис. - Айра не перестает восторгаться девочкой.  Называет
ее ангелочком и несет всякую бессмыслицу, как все новоявленные отцы.
   - По всему видно, что вы не отец, доктор Моррис.
   Он глянул на нее своими темными глазами.
   - Сказать по правде, я всегда слишком занят,  мэм.  По  крайней  мере
именно так я себе это объясняю.
   Мне то и дело случается встретить какую-нибудь милую леди,  но  я  не
могу ни на ком остановиться.
   Называйте меня просто Сент .
   - Только если вы будете называть меня Байрони.
   Вам действительно при крещении дали имя