прежде, чем он пустился за ней. В  руках  у  нее
была плетка.
   - Прочь! - потребовала Байрони убийственно спокойным голосом. -  Если
вы еще раз к ней прикоснетесь, я убью вас.
   - Тупая потаскуха, - прищурившись, зашипел на дочь  в  пьяной  ярости
Мэдисон. - Ты этого не сделаешь. - Он медленно занес руку и снова ударил
жену.
   Байрони побагровела. Она ринулась к нему с поднятой плеткой.
   - Только посмей меня тронуть, девчонка, и я посмотрю, что ты родишь.
   Плетка со свистом опустилась ему на шею и грудь.
   - Грязный мерзавец! - кричала Байрони. Она стегнула его изо всех  сил
по животу. Мэдисон с воем упал на спину.  Она  нанесла  еще  один  удар,
раскроивший ему щеку. Он с  криком  катался  по  грязи,  схватившись  за
окровавленное лицо.
   - Байрони, прошу тебя, не делай ему больно!
   Она безучастно обернулась, услышав слова матери.
   Та ухватилась за грозное оружие Байрони. По лицу ее  текли  слезы,  и
все же она стремилась защитить мужа.
   Я хочу его убить.
   Байрони пронзила страшная мысль. Если она  ударит  его  еще  раз,  то
станет такой же, как он. Если ударит его снова, мать возненавидит  ее  и
проклянет навсегда. Байрони отшвырнула плетку в сторону.
   - Буду рада, если вы умрете, но убивать не стану, - проговорила она.
   - Я выбью из тебя дурь, потаскуха! - рычал Мэдисон Девит,  поднимаясь
на ноги.
   Внезапно послышались громкие аплодисменты.
   Байрони медленно обернулась и увидела  в  нескольких  футах  от  себя
собственного мужа. Она не верила своим глазам.
   - Я горжусь тобой, Байрони, - улыбаясь похвалил он жену. И повернулся
к стоявшему с разинутым ртом ее отцу. - Что же касается вас, если только
вы посмеете поднять руку на мою жену или  на  ее  мать,  я  убью  вас  с
величайшим удовольствием.
   - Какого дьявола... Вас сюда не звали!
   - Оставить беззащитную жену с ее любящим папашей? Не выйдет, старина.
Думаю, вам пора протрезвиться.
   Брент ухватил отца Байрони за ворот рубашки и за штаны, подтащил его,
исходившего яростной пьяной руганью, к большому корыту, из которого пили
лошади, и бросил в воду.
   - Это твой муж? - спросила Элис Девит.
   - Да, - с удовольствием подтвердила Байрони. - Мой муж.  -  И  громко
расхохоталась.
   Женщины смотрели, как Брент несколько раз окунул Мэдисона  в  воду  и
потом поднял из корыта.
   - Теперь он будет в полном порядке, мэм, - заверил он Элис,  подтащив
ее мужа к стене конюшни. - Ему просто нужно немного проспаться.
   - Простите, Элис, -  говорил  спустя  несколько  минут  Брент  матери
Байрони, - но ему действительно нужно немного отдохнуть.
   - Наверное, -  согласилась  Элис,  беспокойно  поглядывая  в  сторону
конюшни. - Чашечку чая, мистер Хаммонд?
   - Брент, мэм. Да, с удовольствием.
   - Мама, я хотела бы поговорить с Брентом. - Пока ее мать не  скрылась
в доме, Байрони не произнесла ни слова. -  Удивляюсь,  как  это  она  не
бросилась на тебя, чтобы защитить своего драгоценного мужа.
   - Это ее жизнь, Байрони. Пусть будет так, как есть. Ты ничего с  этим
не поделаешь.
   - Зачем ты здесь?
   Брент услышал неуверенность в голосе жены и забыл о  своем  гневе.  В
самом деле, уже добравшись до Панамы, Брент не мог дождаться  встречи  с
Байрони.
   Он, несомненно, был прав, сказав Лорел, что с Байрони не соскучишься.
   -  Я  просто  подумал,  что  было  бы  по-джентльменски  сопровождать
собственную жену из Сан-Диего в Сан-Франциско.
   -  Я  не  нуждаюсь  в  твоем  сопровождении,  -   вздернула   Байрони
подбородок. - Ты прекрасно знаешь мои  планы;  Брент.  В  конце  концов,
салун принадлежит и мне, и ребенку.
   - Ну, что же, я не возражаю, дорогая. Я хочу  сказать,  следуй  своим
планам. У меня достаточно других дел, чтобы заниматься еще и салуном.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Позднее, Байрони. Я скажу тебе позднее.
   - Невозможный человек!
   - Некоторые вещи никогда не меняются, любовь моя.

***

   Через три дня они отплывали из Сан-Диего.  Байрони  что-то  про  себя
напевала, а Брент был замкнутым и хмурым.  Но  это  не  имело  значения.
Пусть себе молчит, пусть играет с нею, подшучивает и поддразнивает.
   Байрони просила его все объяснить, а он только отмахивался от  нее  и
говорил: "Позднее".
   Она махала матери носовым платком, стоя на палубе "Летучего Билли", и
непроизвольно отступила назад, внезапно увидев рядом  с  матерью  своего
отца, также доброжелательно махавшего им рукой.
   - Какой дьявол его сюда принес? - громко выразила недоумение Байрони.
   - Мне кажется, что Мэдисон Девит счастливый человек, - заметил Брент.
   - Что ты имеешь в виду?
   Брент широко улыбнулся Байрони, и она ответила ему озорной улыбкой:
   - Понимаю. Скажешь позднее.
   - Вот именно, - бесстрастно согласился он.
   Каюта оказалась маленькой и тесной, едва вмещавшей кровать, небольшой
шкафчик и плетеный стул.
   - Это лучшее, что я мог найти для нас троих, - Брент бросил  плащ  на
спинку стула.
   Скрестив на груди руки, Байрони смотрела на мужа.
   - Ну что?
   - Ты не хочешь сказать мне, как безумно счастлива оттого, что я снова
с тобой?
   - Я оставлю при себе свою безумную радость, - возразила она, с трудом
сдерживая игравшую на губах улыбку. Сердце Байрони возбужденно билось.
   Брент принялся расстегивать пиджак и рубашку.
   - Надеюсь, ты не хочешь есть, - заметил он, не глядя на жену.
   - А что?
   - А то, что я намерен долго не выпускать тебя из этой постели.
   - Брент, ты самый  своевольный  человек!  Поступаешь  как  похотливый
боров, у которого на уме всегда одно и  то  же,  -  с  трудом  подыскала
сравнение Байрони.
   - Полагаю, что "похотливый" самое подходящее слово. А теперь помолчи,
женщина, - добавил он, подняв ладонь. - Я скажу тебе все, что ты  хочешь
узнать, после  того  как  доведу  тебя  до  полного  изнеможения  своими
ласками.
   Возражать Байрони  не  хотелось.  Она  для  виду  сделала  попытку  к
сопротивлению, когда Брент нежно привлек ее к себе и принялся целовать.
   - Знай, Байрони, я люблю тебя, и если ты  еще  когда-нибудь  от  меня
сбежишь, я...
   - Что? - улыбаясь, спросила Байрони.
   - Позднее, - уклонился Брент от ответа, целуя ее в шею.

***

   - Когда ты успел заказать это? - спросила  Байрони,  жадно  глядя  на
подносы с едой, которые три часа спустя внес в каюту стюард.
   - Все дело в моем обаянии, - ответил Брент. Он  поставил  подносы  на
кровать между ними.  -  Пока  ты  будешь  восстанавливать  свои  силы  -
взгляни-ка, какой аппетитный цыпленок! - я скажу тебе все,  что  ты  так
хотела услышать.
   Байрони вонзила зубы в грудку жареного цыпленка.
   - Интересно, есть здесь где-нибудь соль?
   Брент был ошеломлен.
   - Итак,  -  сказал  он,  -  в  будущем,  когда  ты  будешь  проявлять
упрямство, мне не останется ничего другого, как просто  класть  тебя  на
спину.
   - Да, - согласилась она. - Подозреваю, так и будет. Соли, пожалуйста.
   - Черт побери, Байрони, ты ничего не хочешь узнать?
   Она взглянула на поднос.
   - Не передадите ли мне кусочек этого восхитительного на вид хлеба?
   - Сейчас, - ответил он и передал Байрони хлеб.
   Спустя несколько минут Брент прервал подробный рассказ Байрони о том,
как она добиралась до Сан-Диего.
   - Ты наелась?
   - О да. Цыпленок был чудесный,  морковь  замечательная,  а  хрустящий
картофель как раз такой, какой я люблю, ну и...
   - Хватит! - прорычал Брент.
   Байрони посмотрела на мужа из-под опущенных ресниц и с веселым смехом
упала на подушки.
   Брент поставил поднос на пол и вытянулся рядом со все еще  смеявшейся
женой.
   - К тебе вернулись силы, Брент?
   - Ты не леди, - заметил тот.
   - Ты чем-то недоволен?
   - Я буду доволен, когда ты наконец позволишь  мне  продемонстрировать
мое благородство.
   Байрони ласково улыбнулась мужу.
   - Ты продал Уэйкхерст, освободил всех  рабов,  дал  каждому  денег  и
многих из них отправил в Калифорнию. А теперь собираешься  купить  ранчо
на юге от  Сан-Франциско  и  заложить  собственный  городок,  населенный
чернокожими горожанами. Ты отдал Лорел выручку от продажи и отправил  ее
на все четыре стороны с хорошо  набитыми  карманами.  Наверное,  выделил
пособие моей матери и нанял человека для доставки денег к  ним  на  дом.
Что-нибудь еще?
   - Переспал с Лорел, ради старого знакомства.
   - Нет, этого ты не сделал. А  всех  бывших  рабов  поручил  попечению
Джоша.
   - Как ты все это узнала?
   - Ты говорил во сне. А что касается доставки денег матери так,  чтобы
отец не смог протянуть к ним свои жадные лапы, то это я придумала сама.
   - Проклятие! - вырвалось у Брента. Он положил руку  на  округлившийся
живот Байрони, задумчиво глядя на нее. - Мне раньше  никто  не  говорил,
что я разговариваю во сне да еще рассказываю подробности.
   Байрони почувствовала восхитительный приступ желания.
   - Нет, ты не говорил во сне, - сказала она. - После того как я доведу
тебя до изнеможения своими ласками, я признаюсь,  что  нашла  письмо  от
мистера Милсома и самым бессовестным образом его прочитала.
   Брент простонал.
   - Я сделал все эти добрые дела для того,  чтобы  доказать,  что  я  в
конце концов вовсе не такой уж плохой.
   - Я поняла, что ты не такой плохой, когда услышала твои  аплодисменты
перед домом родителей. Хотя ты последние три  дня  молчал  как  рыба,  я
решила простить тебе все прежние выходки. Еще решила, что ты  не  можешь
жить без меня. И что буду тебе любящей женой, не  буду  держать  тебя  в
ежовых рукавицах. Что скажешь, Брент Хаммонд?
   - Повторяю, - тихо проговорил он, - ты не леди.
   - Докажи! - Она потянула его к себе.






   Кэтрин КОУЛТЕР
   СЛАДОСТНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

OCR and Spellcheck: Анна


Анонс

   Юная аристократка Джиана ван Клив спешит выйти замуж, не  желая  даже
слышать о том, что ее избранник - явный проходимец.  Обеспокоенная  мать
после бесплодных попыток отговорить дочь от опрометчивого  шага  находит
весьма необычное и даже рискованное решение проблемы...

Глава 1

Женева, 1846 год

   - Погоди, Джиана, дай я поправлю тебе бант, а то он  на  ухо  съехал!
Стой спокойно! Мы же не хотим опоздать! Чарльз вот-вот придет,  а  я  не
буду заставлять ждать своего будущего мужа!
   Джиана послушно застыла перед зеркалом, и  Дерри  ловко  приспособила
голубой бархатный бант на  черных  кудряшках  подруги.  Отступив  назад,
Дерри одобрительно оглядела свою работу.
   - Ты очень хорошенькая, Джиана, - заявила она. Но Джиана,  словно  не
слыша комплимента, равнодушно смотрела на свое отражение.
   - Дерри, - наконец проговорила она, - ты не раз говорила  мне,  какой
Чарльз замечательный и как он тебя любит. Но правда ли это? Будет ли  он
всегда любить тебя?
   Дерри Фермаунт  снисходительно  взглянула  на  свою  семнадцатилетнюю
подругу   -   Джорджиану   ван   Клив.   Дерри   чувствовала   некоторое
превосходство: ведь она уже была помолвлена, а Джиана нет, и к  тому  же
была на целый год моложе ее.
   - Конечно, он меня любит, глупышка! И ко всему прочему Чарльз  весьма
привлекателен и богат. Правда... -  задумчиво  протянула  она,  -  ...он
живет в Нью-Йорке. А мой папа -  ужасный  сноб!  Таким  только  бостонец
может быть. Впрочем, я уже сто раз тебе об этом говорила! А знаешь, папа
еще прошлым летом заметил, что мой дорогой Чарльз посматривает на  меня.
Они подписали всякие там брачные  контракты,  какие-то  обязательства...
Это ужасно скучно, и я надеюсь, что к моему возвращению  домой  все  уже
будет готово.
   - Дерри, а он никогда не оставит тебя?  Ты  уверена,  что  вы  всегда
будете вместе и у тебя не будет никаких забот?
   Дерри продолжала улыбаться. Она прекрасно понимала, что подруга будет
скучать без нее. Но еще она знала, что Джиана,  воспитанная  няньками  и
гувернантками, совершенно иначе относится к браку. Года два назад  Дерри
гостила у Джианы и ее матери в Лондоне. Ей понравился их элегантный дом,
но еще тогда девушка заметила, что Джиана чувствует себя в нем неуютно.
   - Нет, не оставит, моя дорогая, - уверенно  проговорила  Дерри.  -  Я
убеждена, что мне не придется особенно волноваться.
   - Не представляю себе замужества, - прошептала Джиана. Ей не хотелось
расставаться с Дерри. Джиана склонила головку набок,  наблюдая,  как  ее
подруга кусочком замши полирует ногти, и нерешительно спросила:
   - Но... Дерри... Тебе не кажется, что Чарльз ужасно старый?
   Дерри звонко рассмеялась.
   - Старый?! Да ему нет и сорока! Это совсем немного для мужа, особенно
для такого милого, как Чарльз! Разве я не говорила тебе, что его дочь от
первого брака Дженифер всего на два года моложе меня? Конечно, говорила,
я же болтлива, как сорока! Уверена, что мы с ней отлично поладим!
   "Но мне вовсе не хочется,  чтобы  ты  с  ней  поладила",  -  подумала
Джиана, а вслух промолвила:
   - Но вдруг ты ей не нравишься?
   - Господи, Джиана, что ты такое говоришь? С чего это я не  понравлюсь
Дженифер? Я не разбойница какая-нибудь и не злая мачеха! -  Дерри  снова
рассмеялась. - Только представь себе: я - мачеха!.. Впрочем, иногда я об
этом серьезно задумываюсь... Нет, не может  быть,  чтобы  Дженифер  меня
невзлюбила.
   - Надеюсь, ты права, - задумчиво проговорила Джиана. -  Только,  если
верить тому, что пишут в романах, падчерица всегда ненавидит мачеху.
   - Ерунда, - возразила Дерри. - Все книжки такие глупые, но...  -  тут
она со вздохом закатила глаза,  -  ..из  них  можно  многое  узнать.  По
крайней мере мне так кажется, - добавила она, слегка покраснев  Лицо  ее
приняло мечтательное выражение, и она стала танцевать, напевая вальс.  -
То лето в Бостоне было просто  замечательным.  Чарльзу  очень  нравилось
танцевать со мной.
   "Конечно, - подумала Джиана, чувствуя, что слезы застилают ей  глаза.
- Любому понравилось бы танцевать с Дерри". Джиана не  завидовала  своей
подруге, но... Мечта о любви и замужестве, которую тайно или явно лелеют
все девушки, стала для Дерри явью.
   - Что-то вы подозрительно тихи сегодня,  мисс  ван  Клив,  -  задорно
воскликнула Дерри, делая вид, что прижимается к партнеру.
   - Я просто задумалась, - обидчиво произнесла Джиана.
   Дерри засмеялась.
   - А помнишь, как мы с тобой познакомились? Господи, неужели это  было
целых три года назад? Мой сноб папочка и снобиха мамочка  привезли  меня
сюда, в Швейцарию, в пансион мадам Орли. Они думали,  что  здесь,  среди
молодых благовоспитанных леди, я достигну невиданных успехов. - Ее глаза
загорелись.  -  Ах  как  мои  родители  расстроятся!  Несмотря  на  твое
благотворное влияние, я так и не смогла выучиться настоящему английскому
произношению.
   Но Джиана лишь прошептала, опустив голову:
   - Ты уедешь через три дня, Дерри, и я опять останусь одна.
   - Все это пустяки, дорогая Джиана, - возразила Дерри. - Зато тебе  не
придется больше иметь дело с провинциалкой  вроде  меня.  У  тебя  будет
новая соседка по комнате, чудесная девушка, англичанка.  Ты  не  забыла,
что в письме она написала нам о своем красивом брате? - многозначительно
спросила Дерри. - Кто знает, может, он хорош, как Бог?
   - Вряд ли, - перебила ее Джиана, понимая, что подруга просто пытается
развеселить ее, отчего делалось еще  хуже.  -  И  тебе  никто  не  будет
постоянно бубнить о том, как надо себя вести, - неожиданно добавила она.
- У тебя будут слуги, и ты сможешь делать все, что захочешь.
   - Ну да, - поддержала ее Дерри. - Я смогу с утра до вечера объедаться
взбитыми сливками. Наша старушка Мови  в  ярость  бы  от  этого  пришла,
бедняжка. - Тут Дерри поджала губы и чопорно вытянулась,  подражая  Мови
Данфор, их преподавательнице хороших манер. - У нее  всегда  такой  вид,
словно она съела лимон без сахара.
   Джиана улыбнулась подруге, но  в  глазах  у  нее  по-прежнему  стояли
слезы.
   - Послушай, Джиана, а о чем ты сейчас мечтаешь? Ну прекрати же! Глядя
на тебя, можно подумать, что ты близорука, но я-то  знаю,  что  глаза  у
тебя зоркие, как у орла.
   - Я буду очень скучать по тебе, Дерри, - сказала Джиана.
   - Пф-ф!.. - фыркнула Дерри, сунув в руки подруге скомканный платочек.
- В конце концов Нью-Йорк - это еще не конец света. Понимаю, ты была  бы
маленькой несчастной сиротой... К тому же, когда мадам Орли сочтет,  что
ты уже достаточно подготовлена... Господи, что я тебя  уговариваю!  Тебе
каких-то шесть месяцев осталось! - Она демонстративно помолчала, глядя в
окно, за которым открывался чудесный вид на Женевское озеро. - Твоя мама
сможет послать тебя в Нью-Йорк ко мне в гости. Это будет настоящий визит
вежливости, ведь я гостила у вас в Лондоне. К тому  же  я  уверена,  что
смогу уговорить моего дорогого Чарльза привезти меня в Англию через год.
В Лондоне полно банков, а их Чарльз любит больше всего на свете. Ну  же,
Джиана, улыбнись, порадуйся за меня! Смотри-ка, твой бант опять  съехал!
Давай быстрее, дорогая. Чарльз и Дженифер должны приехать  с  минуты  на
минуту, и я хочу быть готовой к  тому  моменту,  когда  мадам  Орли  нас
позовет.
   Дерри принялась торопливо поправлять  бант  на  прическе  подруги  и,
взглянув в зеркало, заметила, что Джиана внимательно разглядывает ее.
   - Ах, Дерри, как бы я хотела быть такой же высокой, как ты,  и  иметь
светлые кудри! Посмотри только на меня: я просто коротышка, да  еще  эти
ужасные черные волосы! И грудь у меня плоская!
   - Я уже говорила тебе,  что  не  пройдет  и  года,  как  твоя  фигура
изменится. - Дерри обрадовалась, увидев на лице Джианы робкую улыбку.  -
А если твой бюст станет большим, - прошептала она прямо на ухо  подруге,
- то все мужчины будут похотливо смотреть на тебя, и ты будешь  краснеть
под их взглядами. - Тут Дерри вспомнила, что Чарльз  иногда  именно  так
смотрел на нее, и сама залилась краской. - Ну вот теперь все в  порядке,
мисс  Джиана,  -  заявила  Дерри.  Отступив  назад,  она  оглядела  свою
приятельницу. - Никогда не следует впадать в отчаяние, мисс ван Клив!  А
теперь, моя девочка, подними голову и развеселись: я слышу  шаги  Лизет.
Наверняка Чарльз уже приехал.
   ...Они встретились в  строгой  гостиной  мадам  Орли,  но  уже  через
несколько минут сидели в карете, которая мчала их  в  ресторан  "Золотой
лев". Дерри весело болтала, размахивая  одной  рукой,  а  другую  мистер
Чарльз Латимер прижимал к своему сердцу.

***

   Когда мистер Латимер отворачивался, Джиана  робко  разглядывала  его.
Похоже, он действительно таков, каким его описывала Дерри, и даже лучше,
высокий, стройный мужчина со  светлыми  волосами,  которые  едва  начали
седеть на висках.  Взгляд  его  светло-голубых  глаз  был  отрешенным  и
холодным, но, когда Чарльз улыбался или смеялся - а делал он это  в  тот
вечер  довольно  часто,  -  они  менялись  и   становились   добрыми   и
приветливыми. Джиане пришло в голову, что по возрасту  он  ей,  впрочем,
как и Дерри, в отцы  годится.  Но  потом  девушка  подумала,  что  такой
элегантный и воспитанный господин и  в  сорок  лет  мог  стать  отличным
мужем.
   Когда они подъехали к "Золотому льву",  Чарльз  помог  молодым  дамам
выбраться  из  кареты.  Они  заняли  отдельный  кабинет,  и  Чарльз   на
безупречном французском заказал бутылку шампанского.
   - Да это же настоящий кутеж, сэр! - со смехом воскликнула Дерри.
   - Ах, дорогая, - ответил Чарльз, - надо же нам отпраздновать встречу.
   - У меня от шампанского всегда болит голова. - Это были первые слова,
которые Дженифер произнесла за весь вечер.
   - А Джиана от него чихает, - заметила Дерри.
   - У меня есть тост, - заявил Чарльз Латимер, поднимая бокал. - За мою
очаровательную невесту! - Он оглядел девушек, я  его  улыбка  стала  еще
шире. - Да у меня тут целый гарем, - пошутил Чарльз. - Никогда прежде  я
не бывал в компании таких очаровательных девушек.
   - Да-да, и в будущем тебе вряд ли представится такая  возможность,  -
сказала Дерри, подмигнув ему.
   - Мой отец всегда поступает так, как считает нужным, - вдруг  заявила
Дженифер. - К тому же вы слишком молоды, чтобы