обюссонскому  ковру.  Застонав,  она  вскочила  и  с
безумным видом оглянулась. Лорд Бичем развязал свой  безупречный  галстук  и
вручил ей. Хелен немедленно встала на  колени  и  принялась  вытирать  лужу.
Дубовые  дощечки  давно  уже  высохли,  но  она  продолжала  водить  по  ним
превратившимся в тряпку галстуком.
   - Хелен, все чисто, - напомнил лорд  Бичем,  протягивая  ей  руку.  -  Ты
протрешь дерево.
   Хелен, не подумав принять помощь, вскочила, покачнулась, поднесла руку  к
закружившейся голове и мешком свалилась в кресло.
   - Я не убегал от тебя. Поехал в Шагборо и только  сейчас  вернулся.  Твой
отец дал мне разрешение ухаживать за  тобой.  Собственно  говоря,  он  также
согласился на наш брак. Ты окажешь мне честь, став моей женой?
   Со двора послышался вой Джорди, сопровождающийся жалобным поскуливанием.
   - Это, вероятно, мисс Миллбарк, - рассеянно заметила  Хелен.  -  Заметил,
что он скулит громче,  чем  вопит?  Мисс  Миллбарк  любит  поиздеваться  над
человеком, прежде чем нанести удар.
   - Хелен, мне сейчас не до Джорди. Сколько ударов он получит?
   - Только десять. А потом ему придется стоять обнаженным перед гостиницей,
держа в вытянутых руках лампу, целых три часа, если не будет дождя. В  таком
случае наказание откладывается, пока не взойдет солнце.
   - Понимаю. Так ты станешь моей женой? Хелен покачала головой:
   - Не вижу в этом никакого смысла. Ты желаешь меня,  я  это  вижу  и  сама
испытываю то же самое. Но при чем тут любовь? Как  ты  можешь  любить  меня,
если совсем не знаешь?
   - Не знаю? Господи, женщина, неужели тебе  мало  всего,  что  между  нами
было?
   - Вот в этом я  так  и  не  могу  разобраться.  Начинаю  думать,  что  ты
волшебник. Стоит тебе коснуться меня - и я теряю рассудок.
   - Да, и это прекрасно, верно? Хелен явно растерялась.  Спенсер  мгновенно
оказался рядом и присел на корточки.
   - Пусть мы встретились всего месяц назад, какая  разница?  Я  никогда  не
хотел жениться, по крайней мере пока не одряхлею. Но сейчас все  изменилось.
Мы стали другими. Будь моей, Хелен. Мы прекрасно поладим. Найдем эту чертову
лампу и, возможно, благодаря ее магическим свойствам станем  вместе  править
миром. В мире полно тайн, которые только  и  ждут,  чтобы  их  раскрыли.  Мы
посвятим этому жизнь. Скажи "да", Хелен.
   - Я так же сильна, как и ты.
   - Наверное, - ухмыльнулся Спенсер. Со двора донесся оглушительный вопль и
едва слышный стон.
   - А это кто?
   - Жена викария, миссис Посеет.  Обожает  причинять  боль.  По-моему,  она
обычно представляет на месте Джорди  своего  мужа.  Он  человек  не  слишком
терпеливый. Я не раз слышала, как она скрипит зубами от злости.
   - Скажи "да", Хелен.
   - Я уже была замужем. - Последовала длинная зловещая пауза. - И  мне  это
не понравилось.
   - Ты была молода, и твой исключительный ум еще не сформировался.  А  твой
муж попросту был идиотом. Но какое это имеет значение сейчас?  Повторяю,  мы
переменились. Мы уже больше не дети. Знаем, чего хотим.
   - Нет.
   Он дернул головой, как от  пощечины,  покачнулся  и  встал.  В  полумраке
белокурые  волосы  сияли,  словно  нимб.  Она  казалась  настоящим  ангелом.
Ангелом, у которого хватило дерзости отказать ему.
   Спенсер не верил собственным ушам.  Ярость  захлестнула  его,  затуманила
голову, ударила в сердце.
   - Но почему? При каждой встрече тебе не терпится стащить с меня штаны.
   - Да, это происходит помимо моей воли. Видите ли, лорд Бичем...
   - У меня есть имя, черт тебя возьми!
   -  Спенсер.  Признай,  Спенсер,  это  похоть,  взаимная,   бессмысленная,
безграничная, и ничего более. Похоть. Что произойдет, если  мы  поженимся  и
через полтора месяца она иссякнет? Что ты  станешь  делать?  Ведь  мы  будем
связаны навсегда. Нет, такого я не желаю.
   - У вас слишком хорошо подвешен язык, мадам. Воображаете  себе  то,  чего
нет и быть не может. Лично я истово  молюсь,  чтобы  наше  влечение  немного
ослабло, иначе мы вообще не выйдем из спальни и через год сведем друг  друга
в могилу. А пока  позволь  мне  придумать  другой  конец  к  твоей  забавной
сказочке.  Мы  будем  любить,  ссориться,  кричать,  смеяться  и   прекрасно
проводить время в обозримом будущем. Что ты об этом думаешь?
   - Конец неплох, - вздохнула Хелен, отворачиваясь от него и глядя в огонь.
   - Может, у вас есть другие любовники, мадам?  Мужчины,  доставляющие  вам
больше удовольствия?
   - Нет. Господи, что еще сказать? Чем ее убедить?
   - Почему ты отказываешь мне, Хелен? Чего я не могу тебе  дать?  Я  ни  на
минуту не поверил той смехотворной истории, которую ты тут наплела. Ты очень
хочешь стать моей женой. Мы будем партнерами и любовниками на всю жизнь.
   Хелен сложила руки на коленях и сидела не шевелясь, глядя вниз.
   - Мне не нужен другой муж. Не хочу терять того, что имею.
   - Господи Боже, за кого ты меня принимаешь? Я не собираюсь ничего у  тебя
отнимать. Наоборот, надеюсь дать тебе безоблачное счастье.
   Хелен,  по-прежнему  не  глядя  на  него,  покачала   головой.   Спенсер,
расстроенный,  отчаявшийся,  не  понимающий,  почему  его  так  бесповоротно
отвергли, лишился дара речи.
   Помолчав, он все-таки нашел в себе силы пробормотать:
   - Я бы хотел уяснить...
   Он бросился на соседний стул, оперся подбородком о кулак, вытянул длинные
ноги и уставился в камин.
   - Все предельно ясно. Вожделение, ничего больше.
   - Ты упряма как ослица, Хелен. Очевидно,  тот  мужчина,  за  которого  ты
вышла замуж слишком молодой, чтобы  иметь  хотя  бы  зачатки  разума,  сумел
внушить тебе весьма плохое мнение о мужчинах и  браке.  Но  между  нами  все
будет по-другому. Подумайте же хорошенько, мадам!
   Хелен снова покачала головой.
   - Я тоже слышать ничего не хотел о женитьбе, насмотревшись  на  печальную
участь трех жен моего отца, но все мои детские впечатления меркнут, когда  я
думаю о том, что  ты  всегда  будешь  рядом  -  в  постели,  за  столом,  на
прогулке... Почему я не могу заставить тебя забыть о прошлом, Хелен?
   Однако она упорно  трясла  головой,  не  слушая  уговоров.  У  него  руки
чесались придушить ее, но вместо этого Спенсер поднялся, направился к порогу
и, обнаружив, к своему искреннему восторгу,  что  на  двери  имеется  засов,
задвинул его и обернулся.
   - Сейчас, - прохрипел он. - Сейчас.
   Он услышал, как воздух с шумом вырывается из ее  груди.  Хелен  вскочила,
словно пытаясь бежать, но тут же остановилась и сжала кулаки.
   - Нет, Спенсер. Я не собираюсь  вновь  отдаваться  тебе.  И  ты  меня  не
улестишь таким способом. Это низко!
   - Ты еще не знаешь, на  какие  низости  я  способен,  если  того  требуют
обстоятельства!
   Менее чем через три минуты Хелен уже лежала  на  столе,  а  он  осторожно
подтягивал ее  на  край.  Она  пыталась  схватить  его,  притянуть  к  себе,
поцеловать, но он удерживал ее расставленные ноги, боясь умереть от счастья.
В следующее мгновение он уже был в ней, глубоко, до конца,  стонал  и  делал
выпад за выпадом, не помня себя, пока не услышал ее тихие  гортанные  крики.
Лишь тогда  он  упал  на  нее,  принялся  целовать  и  чуть  не  задохнулся,
почувствовал, как сильные мускулы  кольцом  обхватывают  его  плоть,  ощутил
бурные содрогания женского естества... И все это время она билась под ним  и
сжимала с такой силой, что он ясно представил, какими синяками будет  покрыт
к утру. Это почему-то  развеселило  Спенсера.  Так,  смеясь,  он  и  откинул
голову, чтобы выкрикнуть свое наслаждение потемневшим потолочным балкам.
   Ему вторил отчаянный визг Джорди.
   - Последний удар, - еле выговорила Хелен, кусая его за плечо.  Она  жадно
ловила губами воздух. Он не покинул ее, и ждать пришлось недолго. Уже  через
несколько секунд Спенсер вновь стал двигаться.
   - Твои груди, - пробормотал он. - На этот раз я немного пришел в  себя  и
хочу попробовать на вкус твои груди.
   Он потянул было вниз лиф ее платья, но времени уже не осталось. Стоило ей
поднять бедра, как он забыл обо всем. Его пальцы нашли заветный бугорок, она
снова укусила его, на этот раз в шею, и Спенсер обезумел. Ее горячее дыхание
обжигало его лицо. На этот раз он ловил  губами  ее  чудесные,  как  музыка,
стоны, а потом прижался ртом к ее плечу, чтобы не закричать.
   - Ну вот, - с истинно мужским высокомерием объявил он, излившись на  этот
раз до конца и кладя ладони на  ее  белые  бедра.  -  Открой  глаза,  Хелен.
Посмотри, я по-прежнему в тебе. Можно сказать, часть тебя. Теперь  мы  можем
говорить на равных. Я отметаю все твои доводы как глупые и несущественные. Я
единственный мужчина для тебя. Мы с тобой единое  целое.  Созданы  друг  для
друга и вместе найдем эту чертову  волшебную  лампу.  Вдвоем  мы  не  только
сильны, но почти непобедимы. Возможно, лет этак через пять я  найду  в  себе
достаточно самообладания, чтобы поцеловать твои груди, и это  будет  началом
ослабления нашего взаимного притяжения.
   Он медленно вышел из Хелен, не отрывая взгляда от ее лица.
   Сверхъестественным усилием воли она сумела сесть. Она буквально  истекала
соками, его и своими, но не шевелилась и смотрела поверх его плеча в  камин.
Огонь почти догорел; тлели лишь два-три крошечных уголька.
   Она попыталась встать и едва не упала. Резким  движением  опустила  юбки.
Хорошо, что на этот раз на ней нет шляпки. Это было бы последней каплей.
   - Ты моя, Хелен.
   Она надменно выпрямилась.
   - Увидимся утром, лорд Бичем, - бросила она, подходя к  двери.  Руки  так
дрожали, что справиться с проклятым засовом удалось не сразу.
   - Ты подумаешь о моем предложении? Представляешь, мы рядом. Навсегда...
   Она молча вышла из комнаты, спустилась вниз, увидела Джорди, стоявшего  с
лампой в связанных руках. Бедняга был  совершенно  голым.  Вокруг  собралась
толпа, в основном женщины, однако присутствовало и несколько  мужчин.  Хелен
рассеянно кивнула преступнику, и тот в ответ  тихо  захныкал  -  не  слишком
жалобно, больше для порядка.
   Один из конюхов оседлал Элинор, и через двадцать  минут  Хелен  была  уже
дома. Она с облегчением  узнала,  что  отец  с  Флоком  отбыли  на  вечернюю
прогулку. Снизу доносились вопли  лорда  Прита,  распекавшего  павлинов,  им
вторили вздохи горюющего по Тини Флока. Сегодня они вышли  из  дома  гораздо
позднее обычного: кажется, визит Спенсера нарушил их расписание.
   Тини, необычайно тихая, помогла  ей  раздеться,  укрыла  одеялом,  зажгла
свечи. И уже выходя из спальни, обернулась и объявила:
   - Мисс Хелен, Флок рассказал мне о разговоре лорда Бичема с вашим  отцом.
Бедный лорд совсем  погибает.  Он  едва  сознание  не  терял.  Глаза  так  и
закатываются.  Флок  клянется,  что,  предложи  ему  ваш  папа  шампанского,
несчастный выпил бы всю бутылку. Вам следует выйти за  него,  чтобы  сласти.
Вернуть его очаровательную дерзость. И он не коротышка, мисс Хелен.
   С этими словами горничная удалилась.
   Хелен долго не спала, думая о безвременно погибшем преподобном Матерее  и
гадая, кто мог его заколоть. Ей приснилась сцена убийства: какой-то мужчина,
стоя к ней спиной, наклонился над преподобным Матереем и вонзил  стилет  ему
между лопаток. Ах, если бы только она могла увидеть его лицо!
   Назавтра Хелен не поехала в гостиницу и весь день мрачно бродила по дому.
Отец не донимал ее наставлениями, за что  она  была  ему  очень  благодарна.
Правда, Флок при каждой встрече драматически стонал, но Хелен не обращала на
него внимания.
   Лорд  Бичем  не  показывался.  Она  погрозила   кулаком   в   направлении
Корт-Хэммеринга и почувствовала определенное облегчение.
   Среди ночи, когда поднялся  холодный  вечер  и  луна  медленно  плыла  по
горизонту, под окном спальни послышался легкий шорох. Хелен шевельнулась, но
все было тихо, и она вновь провалилась в тяжелый сон.
   В оконной раме обрисовалась  черная  тень.  Стекло  медленно,  мучительно
медленно поползло вверх. Черная тень  перекинула  ногу  через  подоконник  и
скользнула в комнату.

Глава 22

   Лорда  Бичема  весьма  привлекала  идея  надеть  черный  костюм  и  самым
романтическим образом похитить предмет своего обожания. И сейчас он довольно
улыбался, глядя на спящую красавицу, разметавшую по подушке белокурые пряди.
В лунном сиянии ее лицо светилось.  Но  несмотря  на  ангельскую  внешность,
Спенсер прекрасно понимал, какой урон способна нанести  ему  эта  валькирия,
поэтому, не задумываясь, опрокинул на  белый  платок  содержимое  крошечного
флакончика, закрыл бутылочку пробкой  и,  прижал  ткань  к  лицу  Хелен.  Та
мгновенно проснулась, попыталась вырваться, но Спенсер собрался с  силами  и
удерживал ее не менее десяти секунд.
   Она вновь  обмякла,  ощутив,  как  приторно-сладкий  запах  наполняет  ее
ноздри, рот, проникает во все поры, И не испугалась. Просто времени не было.
Только всевозрастающая вялость, медленно, неуклонно  меркнувшее  сознание...
Хелен вздохнула и закрыла глаза.
   Лорд Бичем выпрямился, сложил маленький квадратик  полотна  и  убрал  его
вместе с флакончиком в карман.  Улыбнулся  спящей  женщине,  которую  считал
своей будущей женой, жесткой мужской  улыбкой,  коварной  и  решительной,  и
сообщил, что готов на все, лишь бы доставить ее к викарию.
   Он принялся одевать ее и прервал свое занятие только дважды: первый  раз,
чтобы наконец поцеловать ее груди и  полюбоваться  ими,  насколько  позволял
тусклый свет. Как Спенсер  и  предполагал,  эти  упругие  холмики  оказались
поистине невероятными: белоснежными, полными и округлыми,  а  на  вкус..,  у
него дыхание перехватывало при одной мысли об этом. Пришлось поцеловать и ее
живот и при этом стиснуть зубы, чтобы немедленно не возлечь на нее.
   В довершение мук она глухо застонала во сне, но Спенсер, к  чести  своей,
выдержал испытание.
   Еще десять минут ушло на то, чтобы  собрать  вещи  в  саквояж.  Множество
прозрачных кружевных вещичек. Не поведет же он ее к викарию в  одной  ночной
рубашке!
   Спенсер отыскал самое  любимое  им  светло-желтое  платье,  нижние  юбки,
сорочку и даже туфли и чулки в тон. Можно сказать, он неплохо потрудился  и,
как человек опытный, предусмотрел все. Кроме шляпки. Это уж  слишком.  Можно
венчаться и без головных уборов.
   Вчерашний день был, вне всякого сомнения, самым хлопотливым  за  всю  его
жизнь.  Сначала  он  собирался  было  перекинуть  свою  великаншу  вместе  с
саквояжем через плечо и вылезти из окна второго этажа на широкий  карниз,  а
оттуда - вниз по крепкой цветочной решетке,  заплетенной  вьющимися  розами.
Самое главное -  не  рухнуть  в  цветочные  клумбы.  Но  сейчас  он  всерьез
засомневался в правильности выбранного пути.  Похоже,  он  затеял  настоящее
самоубийство.
   Однако, вспомнив  о  письме,  оставленном  под  подушкой,  Спенсер  снова
улыбнулся. Столь романтичный поступок наверняка понравится лорду Приту. Если
Хелен пожелает, он станет жениться на ней хоть каждый год!
   Он едва не сломал шею, спускаясь по цветочной решетке со своей  ношей.  К
тому же розовые шипы ужасно царапались.  Добравшись  до  земли,  лорд  Бичем
поднял глаза к небу и от души поблагодарил Создателя.
   Теперь амазонка в полной его, власти! И даже не пыталась прикончить  его,
поскольку, к счастью, была без сознания. Но времени  оставалось  не  так  уж
много. В любой момент она придет в себя, а он пока не хотел ее связывать.
   Тяжело дыша, он пронес ее мимо парадных дверей  Шагборо-Холла  туда,  где
сгустились ночные тени и где стояла коляска. В тишине раздался пронзительный
крик павлина.
   Ну  вот,  можно  сказать,  он  настоящий  герой!   Поразительный   силач,
обладающий могучей волей. Все-таки дотащил ее до экипажа и даже  устроил  на
полу. Не стоит рисковать: вдруг она свалится с сиденья?
   Спенсер бережно укутал пленницу одеялами, обложил подушками  и,  все  еще
отдуваясь, вскочил на козлы и  погнал  трусцой  выносливого  серого  мерина.
Элинор и Лютер мирно дремали в конюшне Шагборо-Холла.
   Весело посвистывая, он проехал  десять  миль  до  крошечного  охотничьего
домика, нанятого вчера утром  у  лорда  Марчхейвна,  который  позволил  себе
поинтересоваться, большую ли охотничью  партию  собирается  развлекать  лорд
Бичем. Но тот лишь покачал головой и многозначительно улыбнулся.
   - Вот как, - понимающе кивнул лорд Марчхейвн. - Что ж, рад сообщить,  что
домик отменный.
   - Мне он понадобится примерно на неделю, - сообщил лорд Бичем. Собеседник
опять кивнул и изрек, пожимая руку Спенсеру:
   - Я достаточно пожил на этом свете, чтобы понять: бывают в жизни моменты,
когда мужчине приходится преступить грань дозволенного  в  надежде  получить
нечто очень ценное. Желаю хорошо провести время, милорд.
   Очевидно, лорд Марчхейвн почуял  восхитительный  аромат  греха,  которому
суждено расцвести и умереть  за  неделю.  Лорд  Бичем  оставил  его  в  этом
заблуждении, хотя следовало бы пояснить, что он намеревается прожить в грехе
супружества всю оставшуюся жизнь.
   Но приятель прав: Хелен - действительно самое дорогое, что у него есть. В
глубине души Спенсер был уверен, что она испытывает к нему  те  же  чувства.
Почему же отказывает? Странно и смешно.
   Охотничий домик оказался  изящной  кирпичной  постройкой  в  георгианском
стиле, чопорном и суховатом, представляющей собой  почти  идеальный  квадрат
высотой в два этажа, со стенами, увитыми плющом. К тому же находился  он  на
опушке Хотонского леса, принадлежавшего почти целиком семейству Марчхейвнов.
Ко всем прочим достоинствам, домик был совершенно пуст.
   Внося в дверь спящую Хелен, Спенсер вспомнил, чего ему  стоило  выпросить
специальное разрешение у  епископа  Хортона.  Пришлось  умолять,  заклинать,
тонко льстить и даже выпить предложенный бокал  шампанского,  но  он  своего
добился.
   Спенсер снова принялся насвистывать, до такой  степени  довольный  собой,
что едва не уронил Хелен на лестнице. Спина немного ныла, но  он  постарался
не обращать внимания на такие пустяки.
   Планировка дома  была  самой  простой:  наверху  четыре  спальни,  причем
хозяйская - в самом конце.  Большая  уютная  комната,  и  на  постели  может
уместиться шесть человек. Хелен здесь будет удобно. И изголовье не сплошное,
а резное, что тоже подходит для его целей.
   Он стряхнул на пол одеяла и свой  плащ  и,  осторожно  опустив  Хелен  на
постель, зажег свечи и огонь в камине. Превосходно. Можно сказать, идеальное
место, чтобы заточить похищенную женщину. Женщину, которая  должна  усвоить,
что немыслимо отказываться выйти замуж за человека, которого кусаешь за шею,
причем не один раз. Такого стерпеть нельзя!
   Он обдумал каждую мелочь. Хелен не какая-то там неженка. Если она  сумеет
вырваться, то при первой же возможности раскроит ему голову.  Следовательно,
самое главное - не дать ей этой возможности, а для этого нужно решить немало
сложных проблем.

***

   Он вернулся к коляске, взял оттуда саквояжи, свой и  ее,  отвел  смирного
старого мерина в стойло и насыпал в кормушку овса. Потом поднялся  наверх  и
вытащил из своего саквояжа четыре галстука.
   Скоро она придет в себя. Ах это великолепное зелье, что дала  ему  миссис
Туп! Глаза старушки сверкали, как звезды,  когда  он  объяснял  суть  плана.
Очевидно, и на нее неотразимо действует романтика!
   - Подумать только, - прошептала она, сложив руки на пышной груди,  -  моя
хозяйка узнает о наказаниях куда больше прежнего! О Боже, неужели так оно  и
будет? Вы обещаете, милорд?
   И поскольку это обстоятельство казалось  ей  весьма  важным,  лорд  Бичем
поспешно кивнул и бесчисленное множество раз заверил ее, что сможет  научить
мисс Хелен такому, о чем ни один мужчина в Англии понятия не имеет. Пришлось
дать слово, что мисс Хелен такое обращение понравится.  Только  после  всего
этого миссис Туп вручила ему флакончик с хлороформом  и  объяснила,  как  им
пользоваться.
   Долго еще она глядела ему вслед  глазами,  слезящимися  от  яркого  света
лампы, которую накануне бедняга Джорди гордо