ария
вскрикнула снова, на сей раз от боли.
   - Не сопротивляйся, и я быстро закончу.
   Но она не могла заставить себя лежать, повинуясь его воле, пока он унижал
ее, разглядывал и трогал. Роланд стоял рядом, вне себя от  гнева  и  ярости.
Дария подумала, что, если она не прекратит бороться с графом, Роланд нападет
на него, и тогда все пропало: Роланд умрет.
   И девушка решила смириться,  несмотря  на  унижение.  Закрыв  глаза,  она
постаралась не думать о том, что он собирался с ней сделать. Смирение далось
ей  дорогой  ценой,  но  она  терпела,  потому  что  ничего  другого  ей  не
оставалось. Граф взглянул на нее и хмыкнул, довольный тем, что  она  наконец
сдалась.
   Роланд все понял. Он ненавидел  графа,  ненавидел  его  руки,  касавшиеся
Дарии. Его затрясло от желания убить Клэра, но он знал, так же как и  Дария,
что, если он поддастся порыву, у них не будет шанса убежать. Роланд  овладел
собой и принялся молча наблюдать за происходящим. Это было  для  него  самым
трудным испытанием за всю жизнь. Лицо графа исказилось  от  страсти,  и  его
шумное дыхание наполнило комнату.
   Дария застонала, когда толстый палец графа проник в нее.  Когда  он  стал
продвигаться глубже,  она  закричала  от  боли.  Эдмонд  нахмурился,  но  не
прекратил  своего  занятия,  готовя  ее  к  соитию,  поскольку  вознамерился
овладеть ею как можно скорее, несмотря ни на что. Теперь он  знал,  что  она
девственна, и его неудержимо влекла ее нежная плоть.
   Наконец ужасная пытка для девушки закончилась. Граф натянул на нее юбки и
посмотрел ей в лицо.
   - Она невинна, - констатировал он и тут же закричал на Дарию:
   - Открой глаза, черт тебя побери! Я женюсь на тебе, и ты будешь  верна  и
послушна мне, своему господину. Ты поняла меня,  Дария?  Хоть  ты  плоть  от
плоти своего распутного дядюшки, это не важно, потому что ты станешь  такой,
какой я захочу.
   Граф поднялся и еще раз взглянул на девушку.
   - Встань и приведи себя в порядок. Святой отец,  вы  свидетель,  что  она
невинна. А сейчас давайте оставим ее.
   Роланд кивнул и опустил глаза. Он еле сдерживался, чтобы не броситься  на
графа, сгоравшего от похоти.
   Он избегал смотреть на Дарию, не в  силах  выдержать  написанного  на  ее
бледном лице страдания, но снова принужденно кивнул графу  и  дал  ему  знак
выйти первым из спальни. Роланд нисколько не сомневался, что тот вернется  и
овладеет Дарией. Если бы не присутствие священника, отца  Коринтиана,  ничто
не помешало бы графу изнасиловать девушку несколько минут назад.  Но  Эдмонд
Клэр наверняка придет вечером. Значит, Роланд немедленно должен увезти Дарию
из Тибертона.
   Роланд все еще дрожал от гнева и возблагодарил Господа за то, что граф не
обернулся к нему с каким-нибудь вопросом, иначе он бы свернул негодяю шею.
   Дария сползла с кровати, подошла к  двери  и  выглянула  наружу.  Граф  и
Роланд ушли. Она вернулась в комнату,  прикрыв  за  собой  дверь.  Дверь  не
запиралась, и граф мог войти в любой момент. Она не знала, какой  у  Роланда
план побега, но не сомневалась, что он придет за ней.  Девушка  заходила  по
комнате, не находя себе места от стыда и унижения.  Она  не  сознавала,  что
плачет, пока Ина не проскользнула в спальню и не запричитала, увидев ее:
   - Он изнасиловал вас! И этот негодник-бенедиктинец вместе с ним! Я знала,
что он никакой  не  священник,  больно  уж  он  красивый,  слишком  худой  и
голодный. Ну да, они оба...
   Дария рассвирепела и, повернувшись к служанке, закричала:
   - Закрой свой рот, старая карга! Я не желаю слышать твои мерзости!
   Ина окаменела. Ее хозяйка никогда не разговаривала с ней таким тоном.
   - Я не хочу видеть твою рожу до утра. Убирайся!
   Старушка поспешно удалилась, Оставшись снова  одна,  Дария  взглянула  на
закрытую дверь. Она ничуть не раскаивалась, так как Ина  в  последнее  время
становилась все более несдержанной. Если ей удастся убежать, служанке  будет
безопаснее здесь: граф не станет терять время на то, чтобы ее убить.
   Девушка мерила шагами комнату, пока у нее не свело ногу. Тогда  она  села
на кровать и начала массировать голень. Что  делать?  Ждать,  пока  появится
Роланд? Она просто не знала. Похоже, у нее нет  выбора.  А  может  быть,  ей
лучше  убежать  одной?  Дверь  была  не  заперта.   Возможно,   ей   удастся
проскользнуть  мимо  стражи  и  пробежать  незамеченной  через  двор  замка.
Возможно... Это было глупо, и она это осознавала.
   За время своего заточения девушка  придумывала  самые  невероятные  планы
побега, но знала, что для нее нет спасения. Интересно, каким образом похитит
ее отсюда Роланд? Дария не питала ни малейшей надежды на успех.
   Она  снова  заплакала,  явственно  чувствуя  мозолистые   пальцы   графа,
вторгавшиеся в ее  плоть,  и  боль,  смешанная  с  унижением,  заставила  ее
закричать и закрыть лицо руками. А Роланд смотрел...
   Это  уж  чересчур.  В  ее  душе  что-то  оборвалось,   и   она   внезапно
почувствовала холодную решимость. Девушка поднялась  и  медленно  подошла  к
окну. Взобравшись на стул, она постаралась просунуть в него голову,  но  оно
было слишком узким даже для головы.
   Она попробовала еще раз, содрав кожу с висков. Боль  пронзила  все  тело.
Дария в ужасе уставилась на окно. Ей хотелось выпрыгнуть из  него,  хотелось
убить себя. Она с трудом перевела дыхание. Вся ее решимость  пропала.  Дария
легла на узкую кровать и закрыла глаза. Ей оставалось только ждать.
   Девушке казалось, что  время  остановилось  и  она  уже  несколько  часов
провела в своем узилище. А может быть, это минуты ползли так  медленно,  что
ей хотелось кричать. Комната погрузилась во  тьму;  вскоре  осталась  гореть
только одна свеча.
   Молодой месяц мерцал в ночном небе, но его свет не  проникал  в  спальню.
Было темно и тихо, как в могиле. Вдруг она услышала, как дверь приоткрылась.
Раздались мужские шаги и прерывистое дыхание.
   - Я больше не могу ждать, - сказал граф, останавливаясь возле ее кровати.
- Я пришел, чтобы стать твоим мужем.  Я  долго  молился  в  часовне,  и  Бог
благословил меня.

Глава 4

   Дария знала, что он придет, но, как ни странно, не испытывала страха. Она
слушала его, восхищаясь в глубине души способностью графа призывать Бога  на
свою сторону, будь то вопрос  о  благочестии  или  вожделении.  Девушка  вся
обратилась в слух, но не услышала звука ключа,  поворачивающегося  в  замке.
Значит, на сей раз граф не счел нужным запереть дверь. Она слышала,  как  он
наткнулся на единственный стул и выругался, а затем окликнул ее:
   - У тебя есть свеча? Я хочу тебя видеть. Где свеча?
   Дария скатилась с кровати и встала на четвереньки на каменный пол. Только
бы он ее не заметил и не услышал, как бьется ее сердце!
   Он звал ее по имени, шаря вокруг руками, и опять наткнулся на стул.  Граф
отбросил его в сторону и в следующий миг распахнул дверь.  Тусклый  свет  от
единственного факела, висевшего в коридоре, отбрасывал  в  комнату  тени.  И
Эдмонд увидел девушку, стоявшую на четвереньках с прижатыми к груди руками.
   Сначала граф хотел избить ее за  непослушание,  но  потом  передумал.  Он
может причинить ей боль, и тогда она будет холодна с ним в постели. Нет, ему
необходимо завладеть всем ее  существом;  граф  предвкушал,  как  она  будет
смотреть  на  него  в  ту  минуту,  когда  он  прорвет  тонкий   барьер   ее
девственности. Его сердце громко стучало, а чресла отяжелели и набухли.
   - Поднимайся, - сказал он повелительно. Граф стоял над ней,  скрестив  на
груди руки, расставив ноги, загораживая дверь на случай, если ей  вздумается
убежать. Дария знала, что ей придется подчиниться, но не могла.
   - Делай, как я говорю, не то узнаешь силу моей руки.
   Она неспешно встала и принялась молча ждать.
   Граф улыбнулся.
   - Иди сюда, Дария.  Не  бойся  меня,  милая.  Ты  будешь  моей  женой.  Я
предлагаю тебе эту честь охотно и с Божьего благословения. Сегодня я причиню
тебе боль, но ты  раскроешься  мне  по  доброй  воле  и  примешь  мое  семя.
Возможно, ты испытаешь удовольствие, но надеюсь, не слишком  сильное.  Я  не
хочу, чтобы ты забылась, как некоторые недостойные женщины. Моя первая  жена
была шлюхой, она кричала от страсти и требовала  еще  и  еще.  Но  ты..,  ты
будешь такой, какой я пожелаю.
   Она неподвижно стояла, пока Эдмонд говорил, но когда он шагнул к  ней  и,
схватил ее за руку, вырвалась и закричала:
   - Нет! Уходите! Я не хочу этого! От удивления граф отпустил ее руку.
   - Не бойся, Дария. Ты благословенна среди женщин. Так повелел  я  и  Бог.
Моим долгом будет брать тебя как можно чаще, и ты будешь  отдаваться  мне  с
нежностью и робко просить повторения.  Женщины  обязаны  повиноваться  своим
мужьям - такова их природа.
   В его голосе была такая уверенность, что на мгновение Дария заколебалась,
не ошибается ли она, отвергая то, что должна почитать для себя за  честь,  и
внезапно рассмеялась. Еще недавно  она  хотела  убить  себя,  но  теперь  ее
настроение изменилось. Девушка откинула голову и плюнула ему прямо в лицо.
   В следующий миг граф швырнул ее на кровать и с силой вдавил в нее. Больше
он не станет терять с ней время. Дария его будущая жена, и он не  отступится
от задуманного. Он и так был с ней чересчур терпелив. Эдмонд  высоко  задрал
ей платье и поглядел на ее круглые ягодицы, тонкую талию,  чувствуя,  как  в
нем нарастает желание. Граф стер плевок с лица и принялся гладить  ее  голые
ягодицы, восхищаясь мягкостью и белизной женской плоти.
   Девушка глухо застонала и постаралась откатиться от  него.  Но  граф  еще
сильнее прижал ее и  продолжал  изучать  чудесный  подарок,  который  сделал
самому себе. Увидев темный островок внизу ее живота, он дотронулся до него и
почувствовал, как она вздрогнула. Приблизив лицо к ее лону, граф приказал:
   - Раздвинь ноги, Дария, я хочу тебя видеть. Вместо этого она подняла ногу
и ударила его в грудь. Он охнул от боли и удивления и схватил ее.
   Девушка знала, что скоро выбьется из сил и тогда граф  овладеет  ею.  Она
кричала, визжала и брыкалась, но Эдмонд со смехом  взирал  на  ее  отчаянные
попытки освободиться. Все еще продолжая смеяться, он развязал штаны. Увидев,
что Дария смотрит на его копье, граф самодовольно улыбнулся - оно восстало и
затвердело. И большое - все женщины говорили ему об этом. Граф хотел,  чтобы
Дария испугалась его, хотя бы в первый раз.
   Он лег на нее, раздвигая ей бедра. Она почувствовала его горячую плоть  и
закрыла глаза в ожидании ужасной боли, которая должна  была  последовать  за
его вторжением в нее. Дария колотила кулачками по его спине, била и царапала
плечи. Но все было бесполезно. Она замахнулась для очередного удара и  вдруг
нащупала медный подсвечник, стоявший на маленьком прикроватном  столике.  Ее
захлестнула безумная радость. Схватив подсвечник, девушка  подняла  его  как
можно выше и с размаху опустила на голову графа.
   Тот завалился на бок с зажатым в  руке  фаллосом,  который  он  собирался
вонзить в нее, и все еще подминая под  себя  Дарию.  Она  услышала,  как  он
застонал, а потом умолк. Девушка ударила его  еще  раз  и  увидела,  как  он
дернулся и застыл. Тогда она бросила подсвечник и постаралась скинуть с себя
графа, но он лежал на ней мертвым грузом.
   Ее глаза наполнились слезами. Она была так близка к свободе и вот  теперь
опять оказалась в западне. Это несправедливо, это...
   - Господи, что вы сделали?
   При звуках голоса Роланда ее слезы высохли; впрочем, сейчас  ей  хотелось
плакать уже от радости.
   - Пожалуйста, скорее сбросьте его с меня!
   Роланд скинул графа на пол. Он заметил, что платье у Дарии  разорвано,  а
ноги раздвинуты и обнажены. У него невольно вырвалось:
   - Он не.., обидел вас?
   Роланд  испугался,  что  опоздал.  Когда  девушка  отрицательно  замотала
головой, он почувствовал такое облегчение, что у него засосало под ложечкой.
   Дария была очень бледна  и  дрожала.  Роланду  безумно  хотелось  вонзить
кинжал в сердце графа. Сбегая по узкой винтовой лестнице, он молился,  чтобы
не опоздать, более исступленно, чем пристало бенедиктинскому священнику.
   Молодой человек покачал  головой.  Он,  ее  спаситель,  ничего  не  успел
сделать: она сама спасла себя.
   - Скорее, Дария, разорви платье. Мы  свяжем  графа  и  заткнем  ему  рот.
Быстрее, у нас мало времени.
   Она не колеблясь порвала темно-синее  шерстяное  платье,  краешком  глаза
поглядывая на Роланда.
   Засунув в рот насильника кляп, Роланд запихнул его под кровать.
   - Ну вот, - сказал он, поднимаясь, - теперь тебе надо переодеться.
   Дария взглянула на мужскую одежду, которую Роланд бросил  ей  в  руки,  и
улыбнулась.
   - Поторопись. - Он слегка коснулся пальцами ее щеки.  -  Нас  ждет  много
трудностей, но отныне ты в безопасности. Одевайся, поговорим потом.
   Роланд повернулся к ней спиной и встал на страже у открытой двери:  Дарии
был нужен свет, чтобы влезть в незнакомую одежду. Он слышал ее  дыхание,  ее
неловкую возню и не сводил глаз с крутой лестницы, ведущей из комнаты в зал.
Роланд подсыпал снотворное в бочки с элем, но все же не мог  быть  уверен  в
том, что люди графа выпили достаточно, чтобы крепко уснуть. К  его  большому
разочарованию, граф не дотронулся до эля. Ему не терпелось овладеть  Дарией,
и он хотел, чтобы их брачная ночь прошла как можно лучше.
   Роланд прислушался. Было тихо, как в склепе. В этой тишине  ему  чудилось
что-то зловещее.
   - Оделась?
   - Да,  -  сказала  она,  появляясь  рядом  с  ним.  Роланд  окинул  Дарию
оценивающим взглядом. Мужская одежда скрывала изгибы ее тела, но все  же  не
оставляла никаких сомнений в том, что под ней прячется  женщина.  Он  быстро
заплел ей косу, перевязав полоской ткани  от  платья,  и  нахлобучил  ей  на
голову мальчишескую шапочку, надвинув до самых бровей, затем извлек сверток,
в котором был ком грязи.
   Размазав грязь по ее лицу, он усмехнулся:
   - Теперь ты мальчишка-замарашка. - Роланд схватил ее за руку и притянул к
себе. - Слушай меня внимательно, Дария. Держи язык за зубами и  не  поднимай
глаз. Старайся не отставать от меня и выполняй все, что я  скажу,  быстро  и
молча.
   Только теперь она заметила, что он все еще был в сутане.
   - Я сделаю все, что вы прикажете. Он потрепал ее  по  испачканной  грязью
щеке. Впервые в жизни Роланд спасал женщину и не знал, как она себя поведет.
Возможно, упадет в обморок в неподходящий  момент  или  вдруг  закричит.  Но
Дария как будто владела собой, во всяком случае, пока. Он  бросил  еще  один
взгляд на лестницу и знаками предложил девушке следовать за ним.
   Беглецы спустились в большой  зал,  и  Дария  огляделась.  Десятки  людей
храпели, наполняя помещение громким гулом. Сидевшие за столами спали, уронив
головы в тарелки.
   - Вы отравили их? Они умрут? Роланд отрицательно покачал головой:
   - Нет, я только подсыпал снотворное в эль. Они будут спать, как  невинные
младенцы, а утром проснутся с головной болью. Тихо!
   Кое-кто очнулся и мутными  глазами  рассматривал  священника  и  чумазого
мальчишку,  который  был  с  ним.  Какой-то   мужчина   даже   окликнул   их
заплетающимся языком.
   - Святой отец, благослови меня. Я слишком  много  выпил,  и  теперь  меня
одолевают полчища змей.
   - Благословляю тебя,  сын  мой,  но  ты  заслуживаешь  кары.  Правда,  ты
бодрствуешь, в то время как твои приятели мертвецки пьяны.
   Человек выглядел озадаченным, но потом стукнулся головой об стол с  таким
грохотом, что Дария подумала, не раскололась ли она на части.
   Однако  во  дворе  было  оживленно.  Роланд  замедлил  шаг.  Он  кивал  и
разговаривал  со  слугами,  стараясь  казаться  спокойным  и   безразличным.
Несколько  женщин  зазывно  улыбнулись  ему,  и  он   придал   своему   лицу
аскетическое выражение.
   - Куда вы  направляетесь,  святой  отец?  Главный  конюший  подозрительно
смотрел на перепачканного грязью мальчишку, поспешавшего за священником.
   Роланд небрежно махнул рукой на своего спутника:
   - Я веду этого маленького негодяя к его отцу, чтобы тот задал ему хорошую
трепку.   Вздумал,   видите   ли,   стать   рыцарем!   Он   -   полуваллиец,
незаконнорожденный  отпрыск  одного  из  хозяев  Чепстоу   и   говорит   так
неразборчиво, что сам Бог бы не понял его. Можете  себе  представить,  чтобы
граф принял этого юного идиота? Ну ничего, он вернется к отцу и  получит  по
заслугам.
   Конюший рассмеялся.
   - Так ему и надо, дикарю, - произнес он и ушел в конюшню.  Роланд  быстро
последовал за ним, сделав знак Дарии не двигаться с места.  Через  несколько
минут она услышала звук упавшего тела и замерла, готовая броситься на помощь
Роланду. Но вскоре он появился сам и сказал, улыбнувшись:
   - Еще один человек отдыхает. Подожди, я сейчас вернусь.
   И действительно вскоре он вышел из конюшни, ведя под уздцы лошадь. Роланд
легко вскочил ей на спину и подал руку Дарии.
   - Садись, время не ждет.
   Девушка удивленно уставилась ему в затылок. Как он  надеялся  выехать  за
ворота Тибертонского замка? Там стояло с  полдюжины  стражников,  но  Роланд
обратился к привратнику:
   - Будь благословен, добрый Артур. Я везу этого пострела по приказу  графа
к его отцу в Чепстоу. Тот всыплет ему по первое число. Не  откроешь  ли  мне
ворота?
   И к удивлению Дарии, Артур загоготал, сплюнул на землю и промолвил:
   - Судя по его виду, святой отец, мальчишка не выдержит хорошей порки,  уж
больно он тощий. Что он такое натворил? Помочился графу в бокал с  вином?  -
Привратник захохотал над своей остротой.
   - Он хотел освободить пленницу графа, Дарию, а потом овладеть ею. У графа
сегодня брачная ночь, и я отвожу мальчишку, чтобы наш хозяин его не убил.
   Артур засмеялся и кивнул:
   - Поезжайте, святой отец. Я буду ждать вашего возвращения. Кликните  меня
погромче, когда подъедете к замку, чтобы кто-нибудь из стражников не  пустил
вам стрелу в сердце.
   - Спасибо, друг мой. Я поспешу. Смотри, чтобы никто не потревожил графа.
   Привратник снова расхохотался, открывая ворота.
   - Она - лакомый кусочек,  -  пробасил  он,  -  нежная  и  миленькая,  как
цыпленочек. Граф хорошо позабавится сегодня.
   Последнее, что слышала Дария, выезжая со двора Тибертонского  замка,  был
смех Артура.
   Они выехали за тяжелые дубовые ворота, и никто не остановил их  и  ничего
не сказал.
   Дария прижалась щекой к Роланду:
   - Наверное, вы - волшебник. Все прошло так гладко. За эти  два  месяца  я
столько передумала и решила, что никогда не смогу убежать от графа.
   - Я очень умен, - усмехнулся Роланд, повернув к ней  голову.  -  Я  давно
понял, что лучшая ложь - это та, которая  больше  всего  напоминает  правду.
Может быть, нынче я немного  покуражился,  но,  признаться,  нам  невероятно
повезло. Однако как только графа  освободят,  а  его  люди  протрезвеют,  он
бросится в погоню. Нам нельзя мешкать.
   - Я и не собираюсь мешкать, - сказала Дария и обвила руками его  торс.  -
Но эта кляча, Роланд, ползет, как улитка.
   - Терпение. Мой конь ждет неподалеку.
   - Вы отвезете меня к моему дяде?
   - Пока нет. Надо сбить с толку графа. Он пришпорил коня, и животное пошло
рысью. Они ехали с полчаса на север, в сторону Уэльса. Наконец Роланд пустил
коня на узкую  пыльную  дорогу,  окаймленную  живой  изгородью  из  тиса,  и
остановился  перед  маленьким  домиком-мазанкой,  окруженным   покосившимися
постройками. Из него вышел какой-то человек, по-видимому, фермер, и быстрыми
шагами приблизился к ним. Роланд улыбнулся Дарии и сказал:
   - Теперь мы сядем на моего коня. Он помог ей слезть на землю  и  приказал
ждать. Роланд ушел вместе с фермером и вскоре  появился,  ведя  великолепную
лошадь, черную, как ночь, сильную и мускулистую.
   Дария видела, как Роланд вручил человеку деньги, и тот с улыбкой произнес
по-валлийски:
   - Aye, aye, lie pum buwch, lie pum buwch. Роланд дружески похлопал его по
плечу и повернулся, чтобы подсадить Дарию на коня.  Животное  только  слег