а не была.., как  бы  это  сказать,
прирученной, что ли.
   - Мы  через  две  недели  устраиваем  бал,  мистер  Хаммонд,  -  живо
проговорила Мелинда Форрестер. - Вы приедете, не правда ли? И ваша  жена
тоже, разумеется.
   - Будем очень рады, - согласился Брент, втыкая вилку в кусок  ветчины
в желе.
   Лиззи бросилась в спальню, когда туда чуть за полночь вошли Байрони с
Брентом. Она совсем как ребенок протирала кулачками глаза. Да она и была
ребенком, подумала Байрони, передернувшись при мысли, что  бедняжку  мог
затащить к себе в постель Фрэнк Пакстон.
   - Лиззи, - резко сказала  ей  Байрони,  -  отправляйся  ради  Бога  в
постель! Вот уж не думала, что ты еще не спишь!
   - Но, миссис, Мамми Бас сказала...
   - Лиззи,  делай  то,  что  говорит  миссис.  Я  вполне  способен  сам
расстегнуть эти пуговки, - остановил Брент девочку на пороге спальни.  -
Да, вот что, Лиззи. Ты теперь будешь спать в  доме,  на  третьем  этаже.
Завтра же заберешь свои вещи из барака.
   - Да, масса. Благодарю вас, масса.
   - Ты такой добрый, Брент, - тихо поблагодарила его Байрони.
   - Возможно, - ответил он, - просто  не  хочу,  чтобы  ее  изнасиловал
Пакстон.
   - Не могу поверить, что он действительно способен на такое.
   - Верь, Байрони. Однако ты, моя дорогая жена, совсем другое дело. Иди
сюда и позволь помочь тебе.
   Байрони шагнула к нему и подставила спину.
   Она чувствовала, как его ловкие пальцы расстегивают пуговицы.
   - Я в недоумении, - услышала она его голос. -  Может  быть,  Лиззи  -
дочь Пакстона? Это вполне возможно. И кожа у нее светлее. Я  помню,  как
он тащил к себе в  постель  Милли,  мать  Лиззи.  И  слышал,  будто  она
сопротивлялась ему. И вероятно, так оно и было, потому что он  буквально
содрал кожу с ее спины своей плеткой. Это даже возмутило отца. Она очень
долго не могла выполнять свои обязанности.
   - Невероятно! Варвар!
   - Успокойся. Да, может оказаться именно так. - Брент медленно  стянул
с ее плеч платье и коснулся губами ее затылка.
   Как он мог высмеивать  ее,  дразнить  -  и  тут  же  желать  ее?  Она
отвернулась от Брента. Она была его женой, черт бы его взял, а не просто
одной из его женщин. "Но  я  единственная  подходящая  ему  женщина",  -
глубоко вздохнув, подумала Байрони.
   - Я действительно хозяйка Уэйкхерста?  -  вдруг  повернулась  к  нему
Байрони.
   Брент нахмурился.
   - Ты жена массы, - ушел он от ответа.
   - Кто распоряжается в доме? Кто следит за слугами?
   - Ox! - вырвалось у Брента. Нахмурившееся лицо расплылось в  ухмылке.
- Уж не грядут ли большие перемены?
   - Брент, разве обязательно все превращать  в  шутку?  Неужели  ты  не
видишь, что...
   - Я просто помню, дорогая, что хозяин здесь я.
   На Юге правит хозяин - всем. Понятно?
   Она пыталась встретиться с ним взглядом, но глаза Брента блуждали  по
ее плечам и груди. Скомкав расстегнутое платье, она прижала его к груди.
   - Понимаешь? - повторил он.
   Байрони выдержала характер.
   - Вы просто кот, - заметила она.
   Брент пристально посмотрел на жену  и  громко  расхохотался,  закинув
голову.
   - А в темноте все кошки серы? - весело спросил он.
   - Я думаю, ты не перестаешь сравнивать и противопоставлять одну кошку
другой. Я просто новая, которой удалось  проникнуть  в  твой  дом  через
черный ход.  Очевидно,  лишь  вопрос  времени  -  когда  тебе  захочется
погулять снова?
   - Сравнение выходит за пределы здравого смысла, Байрони. Если бы  мне
дали возможность выбора, то,  думаю,  предпочел  бы  быть  жеребцом.  По
крайней мере благороднее. - Голос Брента стал жестким, глаза его  больше
не светились. - Но поскольку ты моя законная собственная кошечка,  ты  в
полной власти этого кота. Раздевайся, жена. Уже поздно, и мне хочется  в
постель.
   Она сделала так, как он сказал, но движения ее были резкими и  злыми.
Может быть, он так оскорбительно командовал ею только  потому,  что  ему
была недоступна Лорел? Байрони не находила  ответа.  Она  погрузилась  в
пуховую перину, натянув на себя простыню и глядя, как раздевался  Брент.
Сняв с себя все, он погасил лампы и  вышел  на  балкон,  чтобы  выкурить
сигару. Лунный свет освещал его - твердые, скульптурные очертания  тела,
гладкие мускулы. Почему он не какой-нибудь гном? Почему такой красивый?
   - Какая жалость, - воскликнула она, -  что  у  меня  нет  возможности
сравнивать! Кто знает, чему бы я тогда научилась?
   Он резко раскрошил пальцами сигару и вернулся в спальню.
   - Если это когда-нибудь придет тебе в голову, - проговорил он,  встав
рядом с кроватью, - я свяжу тебя и посажу под замок.
   - Почему? - спросила Байрони, желая позлить мужа. - Почему  кошка  не
может позволить себе того, что позволяет кот?
   - Любая другая кошка, дорогая моя, но не ты.
   Ты - моя.
   - А разве здесь не должно быть взаимности?
   Разве ты не мой?
   Брент улыбнулся и почесал грудь.
   - О, тебе хочется поругаться?
   Брент пристально  смотрел  на  Байрони,  на  ее  пылавшие  глаза,  на
прекрасные распущенные волосы, обрамлявшие лицо. Он почувствовал  прилив
желания и знал, что она это заметила.
   - Не думаю,  -  прошептал  он,  -  что  спасую  сегодня  перед  твоим
прекрасным телом. Я  буду  внутри  тебя  и  буду  смотреть  на  тебя  не
отрываясь.
   Прежде чем Байрони успела остановиться, у нее вырвалось:
   - Значит, ты меня любишь? Ты хочешь, чтобы у нас появился ребенок?
   Идиотка! Ты не хочешь услышать правду, но ты ее знаешь!
   Брент лишь усмехнулся:
   - Я убежден, жена, мои чувства к тебе соперничают с твоими ко мне.
   "Ах, нет!" - в отчаянии подумала она, и ей захотелось плакать.
   - Ты не знаешь моих чувств, - возразила она.
   Брент схватил простыню и сорвал ее с Байрони.
   Он  смотрел  на  ее  тело,  на  чуть  раздвинутые  бедра,  на  нежный
треугольник, увитый темно-русыми волосами.
   - Почему ты не говоришь о них? - спросил он, положив  руку  на  живот
Байрони. Он чувствовал ее трепет под своими пальцами. Он по-прежнему  не
отрывал глаз от ее лица, а  пальцы  его  скользили  все  ниже,  пока  не
замерли, дразня и мучая. - Говори, Байрони!
   Брент опустился на кровать рядом с ней, опершись на локоть.
   - Говори, - повторял он, нежно лаская ее пальцами. - Нечего  сказать?
Мне кажется, дорогая, что твои чувства  такие  же  нежные,  как  и  твоя
плоть. - Пальцы Брента сжимали ее все сильнее,  и  она  не  выдержала  и
застонала. - Этот кот знает, чего хочет, не правда ли? А многие  мужчины
не знают. То есть, может быть, и знают, но не  обращают  внимания.  Тебе
повезло, жена, мне нравится доставлять наслаждение женщине.
   - Ты не нравишься мне, - выдохнула она, когда его рот накрыл ее губы.
- Ты жестокий, бесчувственный...
   - Я? Дорогая, чтобы разувериться в этом, достаточно  прикоснуться  ко
мне.
   Байрони безумно хотелось дотронуться до него.
   Она повернулась на бок и крепко сжала его пальцами - он был твердый и
теплый. Байрони ощупывала и ласкала его.
   - Брент, - прошептала она нежно и отчаянно, - иди ко мне.
   Она почувствовала, как его палец проник внутрь нее,  и  крепче  сжала
вокруг него ладонь. Она с восторгом услышала,  как  он  застонал.  Потом
поднял ее ногу, подтянул ее  ближе  к  себе  и  вошел  в  нее.  Нежно  и
медленно. Он смотрел на ее лицо, проникая глубже, потом  вышел  обратно.
Глаза Байрони блестели во мраке освещенной  луной  комнаты.  Его  пальцы
снова стали ласкать ее лоно, и она прижималась к нему.
   - Так, хорошо, любовь моя? - шептал Брент в ее раскрывшиеся губы. - Я
хочу, чтобы ты взорвалась от наслаждения в тот  самый  момент,  когда  я
войду в тебя.
   Хочу чувствовать, как это будет, хочу,  чтобы  ты  знала,  что  никто
другой не даст тебе таких ощущений.
   Ей хотелось возразить, что никакая другая женщина не доставила бы ему
такого наслаждения, как она, но от слов Брента голова ее пошла кругом, и
она больше ничего не сознавала - волна удовольствия накрыла ее.  Байрони
закричала.  Но  Брент  владел  собой.  Он  пристально  смотрел  на  нее,
чувствовал, как ее тело напряглось перед разрядкой,  а  его  собственное
наслаждение было таким сильным, что испугало его.
   - Байрони, - услышал он собственный хрип  вместо  голоса.  Забыв  обо
всем на свете, он погрузился в нее в последний раз.
   -  Я  люблю  тебя!  -  выдохнула  Байрони,  а  тело   ее   продолжало
содрогаться. С глубоким стоном она выгнулась вверх и ощутила, как  он  в
самой ее глубине изверг свое семя.
   Она крепко обхватила руками его спину, уткнувшись лицом в плечо.
   Слова Байрони потрясли Брента. Но он решил, что она произнесла их  не
осознанно, в минуту наслаждения. Брент перевалился на бок вместе с  нею,
оставаясь внутри нее. Он отбросил с ее лица волосы.
   - Байрони, - спросил он, прижимаясь губами к ее  виску,  не  в  силах
себя сдержать. - Ты понимаешь, что ты сказала?
   Она прильнула к нему плотнее и слегка потерлась щекой о плечо.
   - Понимаешь? - настаивал Брент.
   Байрони спала.
   Брент глубоко вздохнул. "Я безумец, - подумал он. - Как Байрони могла
меня полюбить? Я был для нее лишь избавлением.  Научил  ее  наслаждению,
только и всего. Страсть заставляет людей говорить то, чего они не  хотят
говорить". Брент,  один  из  немногих,  это  хорошо  понимал.  Нет,  она
произнесла эти слова помимо своего желания. Не  могла  она  его  любить.
Господи, да и он сам, несомненно, не давал ей для этого никакого повода.
И  не  хотел,  чтобы  она  его  полюбила.  Он  почувствовал,   как   она
пошевелилась, и замер. Нет, черт возьми, разумеется, хотел.

Глава 26

   Брент  сидел  за  отцовским  письменным  столом  -  огромным  дубовым
сооружением, которое хорошо помнил  с  раннего  детства.  Отец  выглядел
значительнее за этим  столом,  где  громоздились  стопки  важных  бумаг,
чернильный прибор из черного  оникса  и  старинные  французские  золотые
часы.  Он  ненадолго  закрыл  глаза,  откинувшись  на  спинку  потертого
кожаного кресла, и погрузился в воспоминания.
   "Я надеюсь, что ты и твой брат будете относиться к вашей новой матери
с должным уважением, мой мальчик".
   "Какая мать... - мрачно ответил ему Брент. - Моя  мать  умерла".  Что
еще он мог сказать, если отцу захотелось девушку всего  на  четыре  года
старше его сына? Он хотел спросить отца, почему тот женился на  ней,  но
мудро сдержался.
   "Да, ваша дорогая мама умерла. Тому уже пять  долгих  лет.  -  Эйвери
Хаммонд вздохнул, проводя пальцами по густым бакенбардам. -  Я  был  так
одинок, Брент. Ты понимаешь меня?"
   Нет, он не понимал, но кивнул. Ему хотелось поскорее уйти на охоту  с
Расселом Лонгстоном, приятелем с соседней плантации.
   Брента возвратил из воспоминаний  к  действительности  стук  в  дверь
библиотеки, и он быстро встал.
   - Войдите, - пригласил он. Теперь, с чувством  боли,  он  недоумевал,
как оказался таким  бесчувственным  к  отцу.  Но,  увы,  слишком  поздно
пытаться что-то поправить десять лет спустя. "Вы  породили  не  сына,  а
тупого осла, отец, и все же сделали  меня  своим  наследником.  Как  мне
поступить?"
   В библиотеку  уверенно  вошел  Фрэнк  Пакстон.  Он  пользовался  этой
комнатой до возвращения домой Брента Хаммонда. Привык сидеть  за  столом
хозяина.
   Он улыбнулся и протянул Бренту гроссбухи:
   - Вот, Брент записи о всех приобретениях, всех расходах и доходах  за
последние пять лет.
   - Садитесь, Фрэнк, - любезно предложил Брент, - и давайте  посмотрим,
как у нас обстоят дела.
   В гостиной Байрони разговаривала с Мамми Бас.
   Лорел,  грациозно  откинувшись  на  спинку  вращающегося  кресла   из
красного дерева, бросала на них полувопросительные взгляды.
   - Я хочу раздать всем обслуживающим дом  летний  материал  -  хлопок,
Мамми. Просто смешно, что люди круглый год носят шерстяную одежду.
   - То-то, - лениво заговорила Лорел, подавляя зевок,  -  рабы  подняли
такой крик вокруг вас. И поступят так же, разодень ты их хоть  в  шелка.
Они...
   - Кроме того, - не замечая Лорел, продолжала Байрони, - нужно  нанять
швею. Ра.., слуги, с которыми я успела поговорить, не имеют ни малейшего
понятия о том, как что-то сшить, умеют лишь строчить самые  грубые  швы.
Да к тому же, загруженные многочисленными обязанностями, не имеют на это
времени.
   Я поговорю  с  мистером  Хаммондом  также  о  покупке  материала  для
работающих в поле.
   -  С  вас  станет,  не  сомневаюсь!  Они  лентяи,  способные   только
плакаться... Это же пустая трата денег. Мой муж никогда не шел на  такое
неразумное расходование средств. Брент не  глуп.  Вряд  ли  он  поступит
иначе.
   Мамми Бас не произнесла ни слова. Но про себя думала:  что-то  будет,
когда вы уедете, маленькая миссис? Пакстон сорвет с них новую одежду, да
еще высечет всех в свое удовольствие. Мисс Лорел промолчит, а мистер Дрю
- тоже, ведь он живет в другом мире со своими картинами.
   - Если вы не против, Мамми, я хотела бы поговорить с кухаркой. Как ее
зовут?
   - Миль, миссис.
   - Миль! Какое необычное имя. Да, хорошо, если не возражаете, я сейчас
же пойду на кухню и побеседую с нею.
   Мамми Бас искоса взглянула на мисс  Лорел.  Та  пришла  в  бешенство,
насколько можно было судить по сверкавшим глазам.
   - Да, миссис, - ответила Мамми Бас.
   Лорел внезапно поднялась. Бледно-желтый шелк  юбок  взметнулся  у  ее
ног.
   - Мамми, ты еще не приготовила мне благовония?
   - Приготовила, миссис. Они в вашей комнате.
   - Слава Богу, вовремя. А теперь можешь  идти,  мне  нужно  поговорить
с.., миссис Хаммонд.
   Байрони хотела было что-то сказать, но пока сохранила молчание. Мамми
Бас вышла из комнаты, оставив дверь открытой.
   - Слушаю, Лорел?
   Прежде  чем  Лорел  успела  дать  волю  своей  злобе,  они   услышали
прозвучавшие на высоких нотах голоса из библиотеки.
   - Мне нужен ответ, Пакстон, и я желаю получить его  сразу!  -  Теперь
Брент говорил очень спокойно, но внутри у него  все  бурлило  от  гнева.
Лживый проходимец!
   - Послушайте, Брент, - повторял Пакстон, также понизив голос, - я  не
привык к тому, чтобы меня допрашивали таким образом. Я продал этих рабов
Форрестеру, потому что меня просил это сделать ваш отец.
   Вырученная сумма была четко занесена в гроссбух, Брент понял, что ему
следовало поговорить с мистером  Милсомом,  банкиром  отца,  прежде  чем
вести какие-либо разговоры с Пакстоном.
   - Какое вам назначено жалованье, Фрэнк?
   Фрэнк Пакстон назвал сумму, весьма скромную.
   Еще один пункт для проверки у Милсома.
   Брент захлопнул гроссбух.
   - Я изучу это позднее. А сегодня после полудня проеду по плантации.
   - Как вам будет угодно, - отозвался Фрэнк Пакстон.
   Проклятие, он же не сделал ничего такого, на что не  пошел  бы  любой
управляющий. Брент глубоко вздохнул. Нельзя больше выказывать свой гнев.
Дьявол, да стоит ему захотеть, он может просто бросить Уэйкхерст. Теперь
у него достаточно денег, чтобы купить себе любую плантацию.
   Лорел, помолчав, повернулась к Байрони:
   - Похоже, Брент хочет выжать побольше денег  из  имения.  Сомневаюсь,
чтобы он разрешил приобрести для рабов дорогой материал.
   - Посмотрим, - спокойно ответила Байрони.
   - Конечно, посмотрим, почему бы нет? Вы  с  Брентом  очень  бедны?  -
Лорел изящно повела плечиками. -  Не  могу  поверить,  чтобы  Брент  так
опустился, чтобы открыть салун. Представляю, что бы сказал его отец!
   Байрони  поднялась  из  кресла  и  встала  под   сверкающим   бронзой
канделябром.
   - Брент  отнюдь  не  беден,  Лорел.  Мы  оба  очень  гордимся  "Дикой
звездой". У него есть доля и в других предприятиях.
   - Так вот, значит, почему вы вышли за него замуж? Из-за денег?
   - Нет, я за него вышла не из-за этого, но вот вы-то  вышли  замуж  за
отца Брента именно из-за денег, не так ли?
   - Я думаю, Байрони, вы... - Лорел замолчала.
   А что я должна была делать? Пропадать в  забвении  в  разваливающемся
отцовском доме? - Вы не знаете, о чем говорите, миссис!
   Байрони вздохнула, подняв руку в знак молчаливого извинения.
   - Это не мое дело, Лорел. Как и не ваше дело, почему я вышла замуж за
Брента.
   На пороге  открытой  двери  молча  остановился  Брент.  Он  улыбался,
пожалуй, несколько деланной улыбкой, услышав спокойный,  но  решительный
ответ Байрони. Она была вовсе не  так  спокойна  ночью,  подумал  он,  и
улыбка стала шире, пока он не вспомнил слова, выкрикнутые  ею  в  момент
высшего наслаждения. Утром он нехотя  ушел  от  нее,  до  того  как  она
проснулась, понимая, что должен уйти ради сохранения собственного  покоя
- боялся увидеть в ее глазах смущение или вероломство. Если  она  вообще
помнила сказанные ему слова.
   Он шагнул в гостиную.
   - Вы готовы к ленчу, леди?
   Байрони не смела взглянуть на  него.  Ведь  она  как  последняя  дура
сказала Бренту, что любит его, предоставила полную власть над  нею.  "Уж
не уподобляюсь ли я своей  матери?  -  спрашивала  она  себя.  -  Любить
человека, только берущего, только унижающего?"
   Он по крайней мере не поднимает на тебя руку, ни в  гневе,  ни  когда
напьется.
   - Да, разумеется, Брент, - грациозно подходя к нему, ответила  Лорел.
- Как  прошла  встреча  с  Фрэнком?  Приносит  ли  плантация  доход?  Вы
довольны?
   - Посмотрим.
   - Фрэнк Пакетов, -  продолжала  Лорел,  -  превосходный  управляющий.
Очень жаль, что вы, по видимому, не находите общего языка. Мы только что
слышали ваш спор.
   - Здесь много о чем приходится сожалеть, - уклончиво возразил  Брент.
- Байрони, идешь?
   - Да, - отозвалась она,  мимолетно  встретившись  с  его  глазами,  в
глубине которых прочла выражение, разгадать которое было нелегко.
   - У тебя есть поклонница, Брент, - заметил  за  ленчем  Дрю,  отдавая
должное запеченному сому, свежему хрустящему хлебу и тушеному картофелю.
Увидев удивленно поднятую бровь Брента, он добавил:
   - Лиззи. По словам Мамми Бас, девочка без умолку говорит о тебе.
   Брент что-то невнятно проворчал.
   Лорел рассматривала кусочек масла на кончике ножа.
   - Если  вы  решительно  настроены  против  того,  чтобы  уберечь  эту
потаскушку от Фрэнка, почему бы не отдать ее Джошу?
   - Чтобы она родила еще одного раба? - вспылила Байрони.  -  Увеличить
доходы?
   - Довольно, Байрони, - одернул жену Брент. - Дрю, после ленча я еду с
Пакстоном по плантации. Не присоединишься ли к нам?
   Лицо Дрю исказила гримаса.
   - Дорогой брат, я поехал бы с тобой, если бы ты не мог  обойтись  без
меня. Но я хочу поехать в Начиз.
   Нужно купить кое-какие краски, чтобы начать писать портрет Байрони.
   - Похвальное намерение, - согласился Брент. - Постараюсь обойтись без
тебя.
   - Можно я поеду с вами, Брент?
   - Леди нечего там делать, - с выражением ужаса  на  лице  проговорила
Лорел. - Это совершенно неуместно,  не  говоря  уже  об  опасностях  для
здоровья и о приличиях.
   - Приличиях? - Байрони удивленно посмотрела на Лорел.
   - Рабы-мужчины носят короткие штаны, а кое-кто и набедренные повязки.
Трудно представить, чтобы Бренту хотелось демонстрировать тебе все,  что
есть в его владениях.
   Но Брента больше волновала сторона, связанная со здоровьем. Он хорошо
помнил  условия  работы  рабов.  Всегда  легко  подхватить  какую-нибудь
заразу, а ему не хотелось подвергать Байрони такой опасности.
   - Нет, Байрони, - ответил он. - Оставайся здесь или навести вместе  с
Лорел местных леди.
   Она посмотрела на мужа вопрошающим взглядом, но он, не обращая больше
на нее внимания, снова заговорил с братом.
   Выходя после ленча из столовой, Байрони тронула Брента за рукав.
   - Можно поговорить с тобой до отъезда?
   - Конечно. Пройдем в библиотеку? - Байрони  молчала,  и  он  добавил,
явно дразня ее:
   - Или моя дорогая жена предпочла бы спальню? Возможно, ты приготовила
для меня какой-то сюрприз?
   - Пойдем в библиотеку, - наперекор мужу четко ответила она.
   Брент жадно смотрел на ее бедра,  качавшиеся  перед  ним  по  пути  в
библиотеку. Он закрыл за  собой  дверь  и  встал,  прислонившись  к  ней