Джон?
   - Любовь моя, -  попросила  Амелия,  -  расскажи  подробнее  об  этом
непонятном зуде, чтобы я знала, стоит ли волноваться.
   Вместо ответа он снова поцеловал ее. Мы рассмеялись. Не знаю  отчего,
но на душе стало немного легче.
   Лоренс не вернется домой до Рождества. Времени  у  меня  больше,  чем
нужно, чтобы обдумать и осуществить планы.
   День прошел незаметно. Я поговорила с миссис Ред-брист  о  слугах,  о
белье в помещениях для челяди, о замене кухонной посуды. Составила  меню
с кухаркой. Сделала комплимент Брантли относительно тренировки  Джорджа,
хотя жалела о том, прежнем песике. Новый Джордж, который послушно  сидел
у ног, пока ему не подадут знака, был совсем не так забавен.
   Я навестила Малютку Бесс. Ее спина и нога почти зажили.  К  вечеру  я
немного посидела в  детской  с  Джудит  и  мисс  Джилбенк.  И  научилась
здороваться по-гречески.
   Джудит напомнила, что ей целую неделю разрешено ужинать со взрослыми.
Совсем забыла! Мой мозг изъеден страхом. Ах, вот и способ  отвлечься,  в
котором я так нуждалась!
   Улыбнувшись милой девочке, я пообещала поговорить с миссис  Редбрист,
и попросить кухарку сделать шарлотку с глазурью на десерт.
   Брантли согласился передать поручение кухарке.  Я  переодевалась  под
кудахтанье Белинды и наслаждалась ее заботой. В присутствии горничной  я
чувствовала себя в безопасности, пусть даже иллюзорной.
   Я быстро спустилась по главной лестнице в гостиную,  надеясь  увидеть
там Джона.
   Улыбаясь, распахнула дверь.
   И замерла.
   У стола расположился мой муж, склонив  голову  и  внимательно  слушая
мисс Крислок. Она восседала в огромном  мягком  кресле.  Джудит  и  мисс
Джилбенк устроились напротив. Амелия стояла за стулом с высокой спинкой,
рассеянно вертя в длинных пальцах бокал. Ни Томаса, ни Джона  в  комнате
не было.
   - Добрый вечер, дорогая.
   Я не знала, что делать. Завопить, что муж хочет меня убить? Возможно,
перерезать ему горло?
   Взяв себя в руки, я согнала с лица гримасу ужаса и улыбнулась:
   - Какой чудесный сюрприз, сэр!
   "Верно, Энди. Продолжай и дальше в том же духе", - подумала я.  Нужно
играть, играть спектакль, чтобы он не догадался, какой ужас гнетет меня.
Но какого черта он тут делает? Поверить невозможно!  Ведь  Лоренс  уехал
только сегодня утром!
   И где, спрашивается, Джон?!
   Я устремилась к мужу, и  тот,  поспешно  поставив  на  стол  бокал  с
хересом, подошел ко мне, сжал мои руки и наклонился, чтобы поцеловать  в
щеку.
   - Ах, дорогая Энди, только последний глупец не торопится  домой,  где
его ждет прелестная, очаровательная дама.
   "Что я тебе сделала?!"
   Мне хотелось закричать, ударить его, но я лишь покрепче закусила губу
и постаралась взять себя в руки.
   - Лоренс,  -  пролепетала  я,  -  но  вы  только  утром  уехали.  Что
случилось? Какая-то неприятность? О, вы ужасный обманщик, сэр, и к  тому
же льстец.
   И я рассмеялась. Мне в самом деле удалось рассмеяться!
   Он подался вперед и снова приложился губами к моей щеке. На этот  раз
я чуть не отпрянула, но в последний момент взяла себя в руки. И едва  он
выпрямился, взглянула ему прямо в глаза, впервые ясно увидев, что в  них
нет ни капельки тепла. По крайней мере по отношению ко мне. Они  жесткие
и холодные. Он улыбнулся мне, и я вздрогнула. Лоренс  совсем  как  змея,
перед тем как напасть. О чем он думает? Что замышляет?
   Я отвела взгляд и поздоровалась со всеми. Джудит была так возбуждена,
что  не  могла  усидеть  на  месте.  Мисс  Джилбенк  выглядела  поистине
неотразимой в темно-золотистом муслиновом платье, переделанном  Белиндой
из моего. Оно так ей шло! Мисс Крислок, судя по всему, вязала шарф, сидя
в своем привычном кресле у камина. Красивый каминный экран защищал ее от
излишнего жара. На коленях лежала раскрытая  книга,  подаренная,  по  ее
словам, моим мужем.
   - Что вы читаете, мисс Крислок?
   - Ах, дорогая Энди, это роман, который, как  считает  Лоренс,  должен
мне понравиться. Тут говорится об очень плохой, можно сказать  порочной,
девушке, которую родители тщетно пытаются наставить на путь истинный.
   -  Господи,  -  вздохнула  я,  оборачиваясь  к   Амелии.   -   Лоренс
действительно считает, что подобная книга может кому-то понравиться? Где
Томас? Только не говорите, что Томас заболел и слег!
   - Нет,  он  десять  раз  спустился  и  поднялся  по  лестнице.  Решил
закаляться. Я оставила его лежащим в ванне. Он сказал, что хочет немного
отдохнуть и смыть пот.
   У меня вырвался смех, громкий, искренний: на мгновение я даже  забыла
о присутствии мужа и о том, что так и не сумела проникнуть в его мысли.
   - Лоренс, - окликнула я супруга, когда  все  расселись  за  обеденным
столом, - вы еще не рассказали нам, почему так быстро вернулись.  Что-то
произошло?
   -  Обыкновенное  недоразумение.  Человек,  с  которым  я  должен  был
встретиться, оказывается, выехал мне навстречу. Мы обо всем договорились
в Лидсе, и я вернулся в Девбридж. Как хорошо  быть  дома!  У  меня  даже
осталось время купить рождественские подарки.
   При этом он подмигнул Джудит. Та встрепенулась:
   - Может, согласишься рассказать подробнее, папа?
   -  О  нет,  ты  должна  подождать,  как  и  остальные,  включая  твою
прелестную мачеху.
   - Кто-нибудь видел Джона? - спросила я, едва Брантли  разнес  тушеную
гусятину в сельдерейном соусе. Я почему-то была уверена, что, если  съем
хоть кусочек, меня вывернет наизнанку.
   - Разве вы не знаете, Энди?
   - Что именно, сэр? - удивилась я, недоуменно глядя на мужа.
   - Джон уехал на рождественский  бал  к  Кокбернам.  Это  недалеко  от
Харроугейтса. Хотел провести  субботу  и  воскресенье  с  леди  Элизабет
Палмер.
   Я ничего не ответила.
   - Что ж, - рассмеялась Амелия, - давно пора. Джону следует жениться и
завести детей. Похоже, леди Элизабет очаровала его.
   "Но ему только двадцать шесть, - едва не выпалила я. -  Совсем  молод
для мужчины. Разумеется, незамужняя женщина в этом возрасте - совершенно
другое дело.  Позор  семьи!  Неужели  леди  Элизабет  действительно  его
суженая?"
   - Мне нравится леди Элизабет,  -  вмешалась  мисс  Крислок.  -  Такая
красавица, и к тому же высокая. Джону не придется сворачивать  себе  шею
при разговоре с ней. Как вы считаете, Лоренс?
   Лоренс пожал плечами и поднес к губам бокал.
   - Надеюсь, она не заведет любовника, прежде чем родит ему наследника.
   Воцарилось неловкое молчание. Наконец я откашлялась.
   - Думаю, леди Элизабет очаровательна. Возможно,  несколько  надменна,
но при такой внешности это вполне естественно. Вряд ли она будет неверна
своему мужу. В конце концов, зачем жениться  или  выходить  замуж,  если
собираешься изменять супругу?  Не  вижу  в  этом  никакого  смысла.  Как
отвратительно!
   Очевидно, моя тирада показалась слишком страстной:  во  мне  говорили
старые обиды. Джудит, нахмурившись, вопросительно взирала  на  меня.  Не
стоит девочке знать о делах взрослых. Я постаралась улыбнуться, смягчить
неприятное впечатление, но так и не смогла.
   - Увидим, - обронил мой муж.  -  Возможно,  Джон  окажется  удачливее
многих мужчин.
   Амелия защебетала о новом режиме тренировок Томаса.
   - Если он станет таким же сильным, как Джон, - заметила мисс Крислок,
- то будет совершенно неотразим. Он невероятно красив, даже  мое  сердце
учащенно бьется при одном взгляде на него.
   Амелии это явно понравилось.
   - Да, - согласилась я, - Томас великолепен.
   Амелия лучезарно улыбнулась и повернулась к мисс Джилбенк в  надежде,
что и она станет превозносить Томаса, и эта милая особа не  разочаровала
ее.
   - Никогда в жизни, - заверила она, - не видела джентльмена красивее и
добрее.
   Мне показалось, что Амелия вот-вот начнет довольно мурлыкать.
   Далее продолжалось в том же духе, пока мисс Крислок не осведомилась:
   - Энди, дорогая, не пора ли дамам удалиться в гостиную?
   - Прекрасная мысль, - кивнул  мой  муж,  поднимаясь.  -  Я  хотел  бы
немного побыть с Энди. Должен же я вернуть себе хоть долю  самоуважения?
Вчера она разбила меня наголову. Теперь я возьму реванш.
   - Неужели проиграли? - охнула Амелия. - Я видела, каков дядя Лоренс в
бою. Он еще не знал поражений.
   - На этот раз потерпел, - ответила я, не сводя  с  него  глаз.  -  От
меня.
   Мы пойдем в кабинет. Вряд ли он осмелится что-то сделать  со  мной  в
кабинете. После того как все улягутся, я убегу отсюда.
   И когда мы, пожелав всем спокойной ночи, шли  по  коридору,  я  вдруг
поняла, что с нетерпением жду этой партии. Хочу растоптать его. Унизить.
Бедняжка Джудит. Она, конечно, не  хотела,  чтобы  вечер  окончился  так
быстро, но что я могла поделать? Вполне возможно, больше я ее никогда не
увижу.
   На этот раз Лоренс показал на мою правую руку, в которой лежал  белый
конь. Ничего, мне нравится играть черными. Разыграем французскую защиту.
   Он двинул вперед пешку, и я, улыбнувшись, поставила свою на "е три".
   - Вот как! - заметил он. - Французская защита.  Интересно,  насколько
хорошо вы с ней знакомы.
   - Знакома, и неплохо. Любимая  комбинация  моего  деда.  Как  вы  уже
поняли вчера вечером, он отлично  меня  обучил,  -  пробормотала  я,  не
поднимая глаз.
   Пока он обдумывал очередной ход, я украдкой  рассматривала  грациозно
склоненную голову с серебристыми нитями в  темных  волосах.  И  отчаянно
хотела спросить его о своем  отце,  но  лишь  плотнее  стискивала  зубы.
Просто у меня не было достаточно доказательств, а  без  них  действовать
трудно. Я здесь одна. Все  слуги  верны  Лоренсу.  И  может,  кроме  его
злосчастного камердинера Флинта, по дому слоняются другие злодеи.
   Нет, лучше держать рот на  замке,  а  ночью  незаметно  исчезнуть.  К
счастью, он не знает, что я обыскивала его спальню и ту ободранную келью
и нашла письмо об отце.
   Игра продолжалась. Я надеялась, что, разыгрывая полнейшую невинность,
останусь в безопасности, хотя бы на время. Но что случится, если...
   В  задумчивости  я  легонько  постукивала  пальцами  по  подлокотнику
кресла. Лоренс откашлялся. Мой ход. Пожалуй, тут  уместна  рокировка.  Я
потянулась к королю, в последний раз оглядела доску и  едва  не  уронила
фигурку. Господи, я едва не сдала игру, только потому, что  напугана  до
полусмерти!
   Приглядевшись, я поняла, что стоит мне сделать такой ход - и его конь
возьмет в вилку мою королеву. Ловушка, которую  не  способен  пропустить
мало-мальски приличный игрок.
   И тут я заметила, что он улыбается мне. Недобро и покровительственно.
Внутренний голос предупредил меня об опасности. Может,  стоит  дать  ему
выиграть? Пусть утопает в самодовольстве. Пусть уверится, что  я  ничего
не стою.
   Нет. Не могу. Слишком силен сжигающий  меня  гнев...  на  него...  на
человека, обманувшего меня. Человека, который  по  какой-то  неизвестной
причине пылает ко мне ненавистью.
   Придется показать ему, что с таким врагом, как я, следует  считаться.
Я сотру  это  наглое  выражение  с  его  физиономии!  Он  видел,  как  я
рассеянна, и вообразил, что выиграет, потому что перед  ним  всего  лишь
женщина, которая в отличие от мужчины не способна мыслить логически.
   Исход  партии  символизировал  для  меня  победу  или   поражение   в
смертельной игре.
   Он мгновенно заметил  произошедшую  во  мне  перемену,  подобрался  и
сосредоточился. Хотел ли он разгадать  мои  мысли?  Удивлялся  ли  столь
внезапной серьезности? Не знаю. Он все время молчал.
   Появился  Брантли  с  чайным  подносом  и,  видя,  что  мы  полностью
поглощены шахматами, тихо удалился, подкинув в огонь дров.
   После десяти очередных  ходов  я  получила  преимущество  и  пошла  в
наступление, которое должно было кончиться поражением Лоренса. И двинула
вперед коня. Сопротивление было бесполезным. Еще несколько ходов - и мой
ферзь вместе со слоном взяли в плен его короля. Еще один ход конем  -  и
все было кончено. Улыбнувшись, я взглянула ему в  глаза  и  едва  слышно
выговорила:
   - Шах и мат, сэр.
   В этот момент я чувствовала,  что  способна  покорить  мир:  сильная,
непобедимая,  несгибаемая.  Мои  глаза  блестели,  я   просто   излучала
злорадство.
   Протекло несколько бесконечных минут,  прежде  чем  Лоренс  осторожно
поднял побежденного короля, подержала длинных тонких пальцах  и  положил
на доску. И, откинувшись на  спинку  кресла,  поднес  палец  к  поджатым
губам. Отблески огня высвечивали наши силуэты, бросая  причудливые  тени
на лица. Наконец он медленно, задумчиво протянул:
   - Прекрасная игра, дорогая. Вкус победы сладок, не так ли?
   Я слегка повернула голову,  чтобы  он  не  видел  моей  торжествующей
физиономии. Страх, напряжение и волнение переполняли меня.
   - Разумеется, милорд. А разве может  быть  иначе?  Загадочная  улыбка
промелькнула на его губах.
   - Верно... нет  ничего  приятнее,  чем  нанести  сокрушительный  удар
врагу, видеть, как он корчится в бессильной злобе. Вы не  согласны,  что
самая главная, самая лучшая, сладчайшая  победа,  когда  твой  противник
окончательно разгромлен и уничтожен?
   О чем он? Что хочет сказать?
   Я не стала уточнять. Боялась рисковать,  выдать  свои  подозрения.  И
все, что могла сейчас, - обставить его в шахматы.
   Я только что побила его!
   Побила!
   Я умна, талантлива, непобедима! И поэтому громко отчеканила:
   - Да, именно это я только что сделала  с  вами,  сэр.  Однако  придет
новый день, будет другая партия, и все начнется сначала. В  шахматах  не
бывает окончательно победы.
   Лоренс начал  расставлять  фигуры  в  центре  стола.  Поднял  короля,
поставил напротив моей черной королевы. Мрачно  прищурившись,  глянул  в
мое лицо потемневшими глазами.
   Я  заставила  себя  не  отводить  взгляда.  Он  отвернулся  первым  и
уставился на свои неестественно белые руки. Я сидела неподвижно и ждала.
Что еще оставалось делать?
   Лоренс снова заговорил:
   - Вы играли умно, тонко и храбро. Да, мужественно и  отважно.  Крайне
необычные свойства в женщине. Что же  до  вашей  дерзости,  вероятно,  в
свете  вашей  маленькой  победы  мне  стоит  позволить  вам  немного  ею
насладиться, пусть и не слишком долго.
   Он разительно изменился. А может, просто открыл свое истинное лицо.
   -  Не  знала,  милорд,  что  исключительно  мужчины  имеют  право  на
обладание такими качествами, как ум и отвага.
   Он продолжал играть проклятым  белым  королем,  рассеянно  вертя  его
между пальцами. Мне хотелось швырнуть в Лоренса доску.
   - Ах, дорогая, - вздохнул он, -  думаю,  вам  стоит  в  этом  вопросе
склониться перед моими мудростью и опытом.
   - Не понимаю почему.
   Лоренс оцепенел и впился в меня злобным ледяным взглядом, без тени  и
искорки сочувствия.
   Резкий голос прорезал воздух, словно кинжалом:
   - О да, ваш пол слаб, тщеславен и совершенно лишен моральных  устоев.
И вы ничем не лучше.
   Не понимая причины его внезапного взрыва, я все же  сообразила,  что,
вероятно, когда-то его оскорбила женщина. Я встала, оперлась ладонями  о
шахматную доску и, наклонившись к нему, сухо, жестко объявила:
   - Это речи человека озлобившегося, милорд, столь  же  несправедливые,
сколь опрометчивые. Нет, милорд, даже ваши почтенные годы  и  бесконечно
ценный опыт не могут оправдать неразумных и опасных суждений.
   Лоренс рванулся вперед, стиснул мои запястья и потянул  к  себе,  его
лицо оказалось совсем близко от моего. Я услышала,  как  раскатились  по
полу фигурки.
   - Бесстрашные слова,  девочка  моя,  но  бессмысленные  и  ничего  не
стоящие. Да, глупое создание,  можешь  порадоваться  мимолетной  победе,
недаром тебя столько лет дрессировали! Но в жизни, Андреа,  в  жизни  ты
лишь жалкая пешка. И теперь я получил все, что  хотел,  девочка  моя,  и
больше не нуждаюсь в тебе. И не обязан потакать твоим идиотским капризам
и смеяться над жалкими шутками.
   - Не понимаю, о чем вы толкуете. Что случилось?
   Он хищно сжал пальцы. Боль пронзила мою руку.
   - Вы с ума сошли.
   - Я? Что ж, посмотрим.
   Я ошибалась.  Он  ничуть  не  походил  на  сумасшедшего.  Исполненный
решимости, злобный, бешеный пес. Но не более. Неужели Лоренс  собирается
прикончить меня здесь, прямо сейчас?

Глава 27

   Неожиданно он  быстрым  движением  сомкнул  пальцы  на  моей  шее.  Я
инстинктивно попыталась освободиться, но силы были слишком неравны.
   - Вот видишь, дорогая, ты совершенно беспомощна. И не забывай  ни  на
минуту, что принадлежишь мне. Моя новая,  молодая  и  очень  хорошенькая
жена. И что это означает? Всего лишь  что  ты  -  моя  собственность,  с
которой я имею право делать все, что пожелаю.
   Он душит меня!
   Я царапалась, хрипела, отбивалась  изо  всех  сил.  В  ушах  звенело.
Значит, это конец?
   Но он, очевидно,  передумал,  оттолкнул  меня  и,  пока  я  старалась
отдышаться, обошел стол и схватил в объятия.
   - Моя прелестная юная жена, - повторил он и впился  в  мои  губы  так
грубо, что  я  ощутила  вкус  собственной  крови.  Но  сейчас  гнев  мой
перевесил страх, и я что было мочи лягнула его в  коленку.  Лоренс  лишь
крепче обвил руками мою  талию,  пригвоздив  заодно  руки,  и  продолжал
терзать мой несчастный рот.  Силой  приоткрыв  мои  губы,  он  попытался
проникнуть языком внутрь. Я задохнулась и закашлялась. Должно быть,  ему
захотелось попробовать, какова моя кровь на вкус.
   Он брезгливо отшвырнул меня, и если бы  не  стоявший  сзади  стул,  я
наверняка растянулась бы на полу. Лоренс кулаком сбил шахматный  столик.
Доска полетела на паркет.  Одна  пешка  попала  прямо  в  камин.  Лоренс
возвышался надо мной, широко расставив ноги и подбоченившись.
   - Ты уже отдышалась?
   - Да, но не вашими  молитвами!  Не  смейте  ко  мне  прикасаться!  Вы
клялись, что не станете!
   - Повторяю, драгоценная моя женушка: ты моя вещь, а следовательно,  я
имею право делать с тобой все, что заблагорассудится.
   И тут я сотворила глупость, громко выпалив:
   - И все же вы помешаны, милорд! И  до  крайности  омерзительны!  Если
дотронетесь до меня, боюсь, меня вырвет прямо на вас!
   Я думала, он ударит меня. Багровое лицо исказилось яростной гримасой.
Но даже сейчас Лоренс сохранил контроль над собой  и  долго  смотрел  на
меня, прежде чем мягко, задумчиво ответить:
   - Ну разумеется, ты понятия не имеешь о мужских  поцелуях.  Абсолютно
невинна и, естественно, сохранила свои девичьи страхи. Но мне понравился
вкус твоих губ. Вкус страха. Правда, кто знает, может,  через  мгновение
все изменилось бы, ты приоткрыла бы рот и с радостью впустила меня.
   - Нет.
   - Как странно, что я раньше не замечал, насколько ты красива. То есть
видел, конечно, но никогда не смотрел на тебя  как  на  женщину.  А  вот
теперь... - Он протянул ко мне руку.
   - Нет, - снова прошептала я, вжимаясь спиной в спинку стула, - нет.
   Он выпрямился и скрестил руки на груди.  Как  мне  удрать?  Он  стоит
прямо передо мной, и обойти его нет никакой  возможности.  Лоренс  вдвое
сильнее меня.
   - Я решил взять тебя, Андреа, как мужчина берет женщину,  -  произнес
он. - Ты  девственна.  Давно  уже  я  не  имел  возможности  насладиться
девственницей. Сама мысль об этом возбуждает меня до  крайности.  Можешь
сопротивляться сколько угодно, но не слишком долго. Это придаст  остроты
моим ощущениям. Ах,  почувствовать  на  своих  бедрах  твою  девственную
кровь, глубоко выплеснуть в тебя мое семя! Я трепещу от предвкушения!  И
останусь единственным мужчиной, твоим вечным хозяином.
   - Нет.
   Меня вновь замутило. Почему? Конечно, я боюсь и вне себя  от  злости,
но при чем тут эта обессиливающая тошнота? Непонятно.
   И тут я как со стороны услышала собственный жалкий, дрожащий голосок:
   - Опомнитесь! Вы мне  обещали  и  даже  записали  условие  в  брачный
контракт. Вы мой муж только формально. Не смейте подходить ко мне, иначе
я убью вас!
   Я ощущала, что вот-вот впаду в истерику, и ненавидела себя за это.
   - Убьете? Ничего более забавного из ваших уст  я  еще  не  слышал.  -
Лорен