- Рамзи!
     - Что, детка?
     - У тебя красивый дом. Я становлюсь такая спокойная, когда смотрю на воду.
     Рамзи улыбнулся и, взяв Эмму на руки, устроился в большом кожаном кресле, а ноги поставил на удобную, тоже обитую кожей скамеечку. Раньше он ничего подобного не имел.
     - Давай полюбуемся вместе, хорошо? Пусть наши души сольются с природой. Эй, а где твое пианино?
     - Наверху. Но сейчас не это главное. - Эмма вздохнула. - Я волнуюсь за маму. Она заболела, а мне говорит, что здорова.
     - Что случилось?
     - Ее тошнит. Она велела, чтобы я тебя занимала и ты ничего не узнал. Но мне страшно, Рамзи. Ты поможешь?
     - О черт! Прости, Эмма. Останься тут и пообщайся с природой вместо меня.
     - Ладно, только ненадолго. И лицо у мамы зеленое.
     - Я позабочусь о ней. Посиди здесь, хорошо?
     - Я не выйду на улицу одна, Рамзи.
     - Вот и молодец, - кивнул он и, поцеловав ее в лоб, побежал наверх.
     Уже на лестнице Рамзи услышал, что Молли рвет.
     Он вбежал в спальню для гостей, которую облюбовали Эмма и Молли. Она была ч ванной. Дверь прикрыта, но неплотно. Он осторожно заглянул внутрь.
     Молли стояла на коленях, обхватив руками унитаз.
     Рамзи, ничего не сказав, бережно погладил ее плечи и. присев рядом на корточки, откинул волосы Молли со лба Она устало привалилась к нему.
     - Легче?
     - Господи, хоть бы умереть поскорей, - простонала Молли.
     Рамзи смыл унитаз.
     - Сейчас принесу воды, сполосните рот.
     - Зря вы сюда пришли, - снова простонала Молли. - Так и знала, что Эмма проговорится Какое унижение!
     Он вручил ей стакан воды. Молли с трудом поднялась.
     - Лучше я почищу зубы.
     - У меня есть антацид. Хотите? Да, Эмма ужасно встревожилась. Я рад, что у нее хватило ума позвать меня.
     Вижу, она сообразительнее матери.
     - Уходите, - выдавила она, выталкивая его за дверь.
     Рамзи терпеливо ждал. Через несколько минут он проводил ее к кровати. Из окон спальни вид казался не таким впечатляющим, но мост "Золотые ворота" можно было разглядеть.
     - По крайней мере, умирая, я буду видеть эту красоту. Все же утешение.
     - Нет, последнее, что вы узрите, - мою уродливую физиономию. И от страха выздоровеете.
     - Должно быть, я что-то не то съела в самолете.
     Она выбрала язык под креветочным соусом, а Рамзи и Эмма ограничились цыпленком.
     - Возможно. Или виной всему стресс. - Он нежно провел ладонью по ее лицу. Влажное и действительно зеленоватое. - Сейчас же позвоню своему врачу.
     - Никаких врачей, Рамзи. Забудьте об этом. Мой желудок пуст, так что все обойдется.
     - Посмотрим, - строго откликнулся он тем же тоном, которым она обычно говорила с Эммой, когда не хотела слышать никаких возражений. Рамзи принес пару таблеток и стакан воды. - Выпейте.
     Она даже не спросила, что это, и, наспех проглотив лекарство, повалилась на подушки.
     - Как ваша рука?
     - Прекрасно. А ваша спина?
     - Еще лучше, - улыбнулся Рамзи. - Швы остались?
     - Немного, но уже рассасываются. Нога беспокоит?
     - Я и забыл о ней. Давайте посмотрим руку.
     Молли позволила ему закатать рукав кремовой блузки. Кожа под повязкой была розовой, на тонкой изящной руке швы казались чудовищно непристойными, но рана заживала, так что причина недомогания не в этом.
     - Значит, и вправду съели что-то, - кивнул Рамзи.
     - Где Эмма?
     - Сидит в моем кресле и любуется мостом. Сейчас проверю.
     Он быстро вернулся и привел девочку:
     - Смотрите, кого я нашел. Чей это носик-курносик прижимался к стеклу?
     - Моя прекрасная маленькая принцесса!
     - Не правда, моя, но я согласен разделить с вами ее общество на несколько минут. Вот видишь, Эмма, твоей маме лучше.
     - Можно я посижу с ней, Рамзи? Постараюсь ее рассмешить. Мама говорит, что от смеха быстрее выздоравливают.
     - Ладно, но если ей снова станет плохо, зови на помощь, и я начну втыкать в нее иголки.
     - Фу, - поморщилась Эмма.
     Три часа спустя Молли уже жевала сухие тосты и пила чай. Она по-прежнему плохо выглядела, но рвоты больше не было, и тошнота тоже прошла. Правда, Рамзи все еще порывался вызвать Джима Хевершема, специалиста по внутренним болезням главной больницы Сан-Франциско.
     - Завтрашний полет отменяется, - решил Рамзи вечером.
     Эмма и Молли уже лежали в постели перед новеньким телевизором, звук которого был приглушен. В дверь позвонили.
     - Это мой друг из полицейского департамента Сан-Франциско, - объяснил Рамзи, направляясь к порогу. - Я ей звонил. Она пообещала держать меня в курсе.
     - Насчет взлома вашего жилища? - спросила Молли, поправляя на лбу мокрую тряпку.
     - Это и кое-что другое. Вы отдыхайте, леди. Эм, если маме что-нибудь понадобится, спустишься и скажешь мне. Могу я рассчитывать на то, что ты послушаешь меня, а не ее?
     - Не знаю, Рамзи. - всполошилась Эмма. - Она моя мама. И всегда была со мной, с того дня, когда я родилась.
     - Верно, но сейчас она не может ясно думать. Позови меня, ладно?
     Эмма помялась и потянула к себе пианино Молли театрально застонала, и девочка улыбнулась.
     - Прекрасно!
     Он отсалютовал дамам и спустился вниз.
     У дверей стояла Вирджиния Тролли в своих знаменитых черных сапогах, такого же цвета брюках и свитере и в красном пиджаке.
     - Я рада, что ты дома, Рамзи. Здесь был настоящий ад. Просто вавилонское столпотворение!
     Рамзи пригласил ее в кабинет. Пламя весело плясало в камине, а новые тяжелые шторы темно-золотистого шелка были задернуты, создавая уютную, почти интимную атмосферу.
     - Я обожаю твой дом, особенно с новой мебелью!
     Фантастика! Наверное, обстановка обошлась тебе в кругленькую сумму!
     - Ничего, страховка покроет большинство расходов.
     - Рада слышать. Давай поженимся, а потом сразу разведемся, чтобы я могла заполучить дом.
     - Он достанется тебе лишь в том случае, если сумеешь подкупить судью, - отпарировал Рамзи, наливая ей кофе из термоса, стоявшего на боковом столике.
     - Боюсь, мой муж этого не поймет, - вздохнула Вирджиния. - Что, если ты согласишься меня удочерить?
     - Да ты же старше меня!
     - Нашел предлог!
     - Надо же как-то отбиваться! Спасибо, что зашла, Джинни. Так что же делается в городе?
     - Тебя упрекают в заигрывании с преступным миром, Пресса словно взбесилась. Удивительно, как это они еще не осадили твой дом. Скажи спасибо Господу за малые милости. Но долго это не продлится.
     Он коротко рассказал обо веем, что случилось за последние недели, и добавил: :.
     - Послезавтра мы втроем вылетаем в Ирландию. Хотели исчезнуть завтра, с утра пораньше, но Молли просто наизнанку выворачивает. Похоже на отравление.
     Сейчас ей лучше, но в себя она еще не пришла. Лишь: бы это не приступ гастрита или язвы, хотя после того, что ей пришлось вынести, я не удивился бы и язве.
     Вирджиния поднялась, подошла к высоким стеклянным дверям и отдернула шторы. Небо заволокли низкие черные тучи. Ни луны,; ни звезд. Женщина тяжело вздохнула.
     - У нас только и разговоров, что о твоих приключениях. Этот Шейкер - та еще акула, Рамзи. Гнусный тип. Берегись его. Если за всем этим стоит Шейкер, шансы посадить его на скамью подсудимых примерно такие же, как у меня - стать прима-балериной. Но по правде говоря, и фэбээровцы сидят по уши в дерьме!
     Уже и мышей не ловят!
     Рамзи уселся в большое кожаное кресло и схватился за голову.
     - Хочется думать, что это все же Шейкер. В таком случае нам, вероятно, ничто не грозит. Это мнение и фэбээровцев, и денверской полиции. Они ищут того гада, что похитил Эмму. Будем молиться, чтобы папарацци не пронюхали о нашем приезде. Думаю, нам полезно побыть немного на другом краю света. А у тебя есть что-то новенькое?
     Вирджиния отвернулась от двери.
     - Ты, вероятно, прав. Но тот, кто громил твой дом, не оставил следов. Соседи ничего не видели. Ни единого отпечатка. - Она помедлила, оглядывая кабинет: темные панели, дорогая кожаная мебель, блестящий дубовый паркет. - Служба уборки была на седьмом небе от гордости, что именно им выпало приводить в порядок дом судьи Ханта. "Кроникл" даже собрался прислать репортера сделать фото этой комнаты, после того как все будет закончено. Кабинет просто сверкает!
     - Еще бы!
     - Тебя что-то смущает?
     - Нет, все прекрасно, по крайней мере пока. Однако неплохо бы понаблюдать за домом.
     - Согласна. Прикажу патрульной машине проезжать здесь каждые полчаса. О, совсем забыла показать тебе кое-что, правда, вряд ли стоит обращать на это внимание, но все же... Подсунули под дверь твоего офиса. - Она вытащила из сумки кусочек картона.
     Коротко и ясно:

     ТЫ УБИЙЦА. ТЫ УМРЕШЬ.

     Написано печатными буквами, шариковой ручкой с толстым черным стержнем. Рамзи пожал плечами и отдал Вирджинии записку. , - Никаких словесных выкрутасов, значит, это не адвокат. Какой-нибудь псих - вполне обычное дело.
     - Не отличается от тех угроз, что ты получал сразу после того, как расправился с этой швалью в зале заседаний. Тебе последнее время не приходили подобные письма?
     - Кажется, нет, во всяком случае, мне ничего о них не известно.
     - Ладно, это, возможно, вздор. Но будь осторожнее, заметано? Кстати, один из тайных агентов полиции рассказывал приятелям, что повторил трюк Ханта, иными словами, хорошенько надрал кому-то задницу. И очень жалел, что на нем не было черной мантии. Это усилило бы впечатление. Так что, прошу прощения, что уже вошел в полицейский фольклор.
     Случайно оглянувшись, Вирджиния заметила маленькую девочку, стоявшую на пороге с огромным игрушечным пианино в руках. Тяжелая штука! Как это она его удерживает да еще прижимает к груди? Красивая малышка, с чудесными густыми волосами цвета красного дерева, выбивавшимися из толстой французской косы - Привет! - весело воскликнула Джинни. - Ты Эмма Сантера?
     - Да, мэм. Рамзи, маму снова рвет. Она не велела говорить тебе, но я волнуюсь. Ты не мог бы еще раз ей помочь?
     - Конечно, Эмма. Сейчас все будет сделано. Джинни, придется позвонить Джиму Хевершему. Он многим мне обязан. Недаром Савич говори г, что нет ничего лучше, чем иметь в должниках врача.
     - Это твой друг из ФБР?
     - Да. Послушай, Джинни, не возражаешь, если я буду держать с тобой связь? Если случится что-то экстраординарное, пошли мне факс в Ирландию. Мы денька на два остановимся в Дромоленд-касл, это к северу от аэропорта Шеннон. Не помню название графства. Я позвоню сразу, как приедем.
     - Договорились. Береги себя, Рамзи. До свидания.
     Эмма, позаботься о маме и Рамзи, хорошо?
     - Да, мэм.
     Эмма проскользнула в комнату, встала рядом с Рамзи, терпеливо дожидаясь ухода Джинни.
     Как только она скрылась из виду, Рамзи поднял трубку. Закончив говорить, он подхватил Эмму вместе с пианино.
     - Твоей маме повезло. Не придется ехать в больницу. Сейчас к нам придет настоящий доктор!

***

     Доктор Джеймс Хевершем, сорокадвухлетний дважды разведенный холостяк, каждую свободную минуту проводивший на парусной яхте, выпрямился и задумчиво потер подбородок давняя и неотвязная привычка.
     - Мне нужно сделать анализы, - объявил он наконец.
     - Нет! Ни в коем случае! Никаких больниц! Никаких анализов!
     - Будь по-вашему, - вздохнул он. - Я считаю, что это пищевое отравление. Судя по тому, что вас целый день тошнило, почти весь яд выведен со рвотой, но некоторое количество все же всосалось в слизистую желудка и кишечника, поэтому вас время от времени начинает выворачивать. Я сделаю вам укол, чтобы устранить кишечные спазмы, и пропишу таблетки. Выспитесь, и, думаю, завтра к вечеру вы будете здоровы. Кроме того, ваш организм обезвожен. Пейте как можно больше жидкости сегодня и завтра. А теперь повернитесь и спустите брюки.
     - Рамзи, пожалуйста, уведите Эмму.
     Но Эмма стояла насмерть:
     - Нет, мама, я тебе нужна. Я буду держать тебя за руку.
     - И я вам тоже нужен. Стану держать вас за другую руку. Мы вас не покинем, Молли. Сегодня вы нуждаетесь в нас, как пустыня - в дожде.
     - Это такая шутка, Рамзи? - осведомилась девочка.
     - Ладно, только отвернитесь, чтобы не смущать пациентку, - велел доктор.
     Они послушно уставились в телевизор с выключенным звуком, где показывали какой-то старый фильм.
     Раздался короткий, быстро оборвавшийся крик и затем спокойный голос доктора Хевершема;
     - А теперь эти две таблетки, миссис Сантера. Постарайтесь как можно больше спать. И пить. Но если рвота будет продолжаться, Рамзи, надо немедленно госпитализировать больную. Это приказ. Значит, дело не в пищевом отравлении, и болезнь может оказаться достаточно серьезной.
     Молли покачала головой и уже собиралась запротестовать, но врач не допускающим возражений тоном произнес:
     - Послушайте, юная леди, не забывайте, у вас дочь, которой вы еще долго будете нужны. Упрямьтесь сколько хотите, но по какому-нибудь другому поводу.
     - Вы, разумеется, правы, - вздохнула Молли. - Спасибо.
     - Пожалуйста.
     Он было повернулся, чтобы уйти, но Молли, которую, видимо, разбирало любопытство, окликнула:
     - Чем вы так уж обязаны Рамзи? Он утверждает, что вы его должник и лишь поэтому согласились прийти.
     - Судья спас мне жизнь.
     - Неужели?
     - Когда моя первая жена набросилась на вторую, теперь уже тоже бывшую, вмешался Рамзи. Он отвлек Мелани и протанцевал с ней всю ночь.
     - Понимаю. Должно быть, вам придется до конца дней своих расплачиваться, - рассмеялась Молли.
     Врач с самым невозмутимым видом раскланялся. Ни к чему ей знать правду. Лучшее лекарство для этой исстрадавшейся женщины - смех и радость, и он счастлив, что развеселил ее.
     - Я не жалуюсь. Выздоравливайте, миссис Сантера.
     Глаза Молли сами собой закрывались.
     Джим улыбнулся и пожал руку Рамзи.
     - Я слышал, что вы тут ей плели, - притворно рассердился Рамзи. - Ну и враль! Вот уж не думал, что вы на такое способны! Ладно, считайте, что теперь я вам обязан по гроб жизни. Мы квиты.
     - Ни за что! Приду по первому зову. Как вспомню эту чертовски ледяную воду, ужас берет. Если бы не вы, я никогда и никому бы уже не смог поставить диагноз.
     Сказав это, он нагнулся и машинально пощупал лоб Эммы.
     Та ойкнула и молниеносно отпрянула. Рамзи поспешно погладил ее по плечу.
     - Солнышко, не бойся. Доктор Хевершем просто хотел убедиться, что ты здорова. Понимаешь, а вдруг мама заразилась сама и заразила тебя? Нужно все хорошенько проверить. На то Джим и доктор. Он и мой лоб сейчас потрогает, правда, Джим? Такая уж у него работа.
     И тут врач все вспомнил. Та малышка, над которой издевался какой-то маньяк! Он виновато улыбнулся:
     - Знаешь, по-моему, ты совершенно здорова. И лоб у тебя нормальный. И очень красивый. Поухаживаешь за мамой, хорошо?
     - Да, сэр, - пролепетала Эмма, по-прежнему прижимаясь к Рамзи.
     Он почувствовал, как ему в ладонь скользнула холодная ручка. Она умудрялась придерживать пианино свободной рукой! Он поскорее взял девочку на руки.
     - Давай проводим доктора Хевершема, детка, хорошо? А потом принесем твоей маме воды.
     - Ей не понравится все время бегать в туалет.
     - Никому бы не понравилось, но что поделать, такова ее несчастная доля.

Глава 26

     Молли мирно проспала ночь. И хотя взбунтовавшийся желудок пришел в норму, утром она все еще была очень слаба. Рамзи поджарил ей три тоста и намазал сверху толстым слоем клубничного джема, а затем вместе с Эммой уселся на кровать, бдительно следя за каждым кусочком, исчезавшим во рту Молли. Наконец она. рассмеялась и запросила пощады:
     - С меня довольно! Целых два кусочка! А теперь душ, и я почувствую себя человеком! Рамзи, может, улетим сегодня?
     - Нет, Молли, один день ничего не значит Доктор велел вам оставаться в постели. Примите таблетки и постарайтесь больше пить. Я принес вам минеральную воду в бутылках. Если будете послушной девочкой и все обойдется, так и быть, свожу вас в свой любимый мексиканский ресторанчик на Ломбард-стрит.
     Молли застонала и схватилась за живот.
     - Ладно, придется довольствоваться куриным бульоном.
     У Молли еще хватило сил одеться и высушить волосы. Она едва добрела до свежезастланной постели с призывно откинутым одеялом.
     - Клянусь, это белье выбирала женщина. Такое яркое, и рисунок оригинальный! Я права?
     - Да, наверное, моя секретарша постаралась. Выпейте залпом весь стакан. Подремлите еще немного, а мы с Эммой погуляем. Отправимся к Клифф-хаус. Там замечательный пляж, весь город приходит купаться.
     Посмотрим на тюленей, построим песочный замок и пошвыряем "летающую тарелку" собакам, которых привели туда изнывающие от жары владельцы. Домой вернемся грязные, но счастливые. И чтобы бутылка к тому времени опустела.
     Они не пробыли на песочке и двадцати минут, как огромный, настоящий, словно паровоз, черный Лабрадор подбежал трусцой к Рамзи и потерся головой о его ногу.
     - Если не хотите бросать ему тарелку, не стесняйтесь, скажите, чтобы убирался ко всем чертям, - окликнул женский голос.
     Но Рамзи погладил пса и, дружески потрепав за уши, спросил:
     - Ты как, старина, не против?
     И, вытащив потрепанную, изжеванную желтую игрушку из старого рюкзака, в котором лежали еще сандвичи, картофельные чипсы и лимонад, швырнул ее ярдов на тридцать. Лабрадор, задрав хвост, помчался за поноской - Ну, теперь Бопа от вас не оттащишь, - покачала головой молодая женщина, подходя к Рамзи и Эмме.
     Девочка не сводила глаз с собаки. Боп взвился в воздух, но поймать тарелку не удалось.
     - Ничего, в следующий раз получится. Ему сначала необходимо усвоить ваш стиль броска. Предупредите, когда он вам надоест. Это ваша малышка?
     Эмма мгновенно вцепилась в руку Рамзи и привалилась к его ноге.
     - Да. Ее зовут Эмма.
     - А я Бетти Конлин, - представилась женщина, протягивая руку, и, обменявшись рукопожатием с Рамзи, присела на корточки перед Эммой. - Привет! Сколько тебе лет, крошка?
     Эмма долго мерила незнакомку оценивающим взглядом.
     - Боп возвращается, - наконец выговорила она. - Моя мама дома и лежит в постели, потому что болеет.
     Мы пришли сюда, чтобы поиграть, и еще.., мне надо попытаться кое о чем забыть. А мама тем временем отдохнет и поправится.
     - Понимаю, - кивнула Бетти, поднимаясь.
     Да и что тут скажешь? Девочка ясно дала понять, что Рамзи - человек несвободный.
     - Лови, Боп! - крикнула Бетти.
     Рамзи снова подкинул игрушку вверх. Теперь Боп не оплошал.
     Он давно уже не был так счастлив. Что еще нужно человеку? Солнце, вода, пес, благодарно лизавший его пальцы, Эмма, старательно лепившая что-то из песка.
     Океанская гладь в солнечных лучах дробилась на множество мелких голубых бриллиантов.
     Волны с тихим шорохом накатывали на берег, и шум прибоя напоминал несмолкаемое шушуканье сердитых старушек. Не хватало лишь Молли. Жаль, конечно, но отсюда слишком далеко до туалета.
     Взглянув на Эмму, Рамзи увидел, что та неприязненно уставилась на Бетти Конлин. Отныне посягательства женщин ему больше не грозят - Эмма сумеет его защитить. Но на сей раз ей придется немного потерпеть: без Бетти не будет и Бопа.
     Боп снова метнулся к ним, делая вид, что не хочет отдавать тарелку. Рамзи пришлось вступить в шутливую борьбу. Наконец пес выронил игрушку и умчался. Рамзи бросил тарелку почти параллельно воде и, прикрыв глаза ладонью от солнца, стал наблюдать за собакой.
     Тарелочка, подхваченная восходящим потоком воздуха, унеслась ярдов на пятьдесят.
     Бетти что-то сказала, и Рамзи рассеянно кивнул. Боп, мокрый как мышь, торжествующе тащил в зубах игрушку и отряхивался, разбрызгивая во все стороны мириады капель.
     - Посмотри, Эмма, какой смешной! - расхохотался Рамзи, оборачиваясь.
     Девочка исчезла. Рамзи охватила паника.
     - Эмма, - тупо пробормотал он. - Эмма. - И, услышав крик, метнулся вперед. Какой-то малыш дрался с сестренкой. - Эмма! - завопил он во все горло.