ница страха. Она покачала  головой.  Ей  здесь  ничто  не
угрожает. Совсем ничего. Пейсли мертв, давно мертв,  и  его  зло  похоронено
вместе с ним.
   Ариель замерла.  Снова  странный  шаркающий  звук,  словно  кто-то  ходит
наверху. "Мыши, -  подумала  она.  -  Вот  именно,  мыши".  Наверх  идти  не
хотелось. Ариель стояла у подножья лестницы,  глядя  вверх,  напрягая  слух,
пытаясь разобрать, что происходит.
   Мертвая тишина.
   Ариель положила руку на перила.
   О Боже, я боюсь.
   - Прекрати немедленно, Ариель.
   Звук собственного голоса привел ее в  себя.  Она  в  своем  старом  доме,
совсем одна, и остается только проверить, действительно ли  мыши  заполонили
верхний этаж. Ничего особенного.
   Но Рендел-холл никогда не был твоим домом. Это его дом. Только его.
   Откинув голову, Ариель во всю силу легких закричала:
   - И ты, наконец, сдох, жалкий старый  негодяй!  И  начала  быстро,  почти
бегом, взбираться по лестнице. Добравшись до  площадки,  она  повернулась  и
поглядела вниз. Холл, погруженный в полумрак, выглядел мрачным и молчаливым.
Просто дурацкий старый дом. пахнущий плесенью и затхлостью, потому что никто
здесь не живет, только и всего.
   Ариель посмотрела о сторону длинного коридора: почти в конце, справа - ее
бывшая спальня, смежная  с  комнатой  Пейсли.  Она  вынудила  себя  медленно
направиться  по  коридору,  не   глядя   по   сторонам,   останавливаясь   и
прислушиваясь через каждые несколько шагов.
   Ничего.
   Она потихоньку открыла дверь в спальню и переступила  порог.  Здесь  тоже
чехлы на мебели. Комната выглядела призрачной и почему-то пугающей. Но  будь
с ней Берк, Ариель нисколько не боялась бы. И, осознав это, она рассердилась
на себя. В конце  концов,  она  не  слабая  беспомощная  дурочка!  Нет,  она
сильная.
   Только во сне? Здесь реальность, причем опасная реальность.
   - Прекрати!
   Звук ее голоса, на этот раз чрезмерно высокий и  пронзительный,  заставил
ее улыбнуться.
   - Здесь совсем нет ничего страшного. Неужели не видишь, жалкая трусиха?
   Ариель быстро подошла к смежной двери, распахнула ее, стараясь произвести
как можно больше шума.  и  заглянула  в  спальню  Пейсли.  Удушливый  холод,
причудливые тени на полу и стенах, зловещий полумрак.
   Ариель снова услыхала странный шум:
   - Это всего-навсего мыши, идиотка!  Она  вошла  в  комнату,  стараясь  не
обращать внимания на бешено колотившееся сердце. Боже,  эта  комната!  Такой
страх, такие безнадежность и боль, испытанные здесь. Но виновата не комната.
Он, только он, воплощенное зло.
   Ариель взглянула в сторону камина и увидела  что-то...  нет,  кто-то  был
там, слегка колеблющийся силуэт в прозрачных, широких одеждах.
   - Кто здесь? - тоненьким от ужаса голосом пролепетала она. - Кто вы?  Кто
это?
   Фигура шевельнулась.
   Ариель ничего не смогла с  собой  поделать.  Руки  взлетели  сами  собой,
пытаясь отогнать призрак. Из горла вырвался истерический вопль.
   Привидение ринулось к ней, и Ариель  повернулась,  пытаясь  проскользнуть
через смежную дверь и убежать. Но чьи-то пальцы сомкнулись на предплечье,  и
Ариель снова взвизгнула, пытаясь разглядеть нападающего.
   Но прежде, чем она  успела  поднять  глаза,  что-то  холодное  и  твердое
ударило ее по голове. Перед глазами замелькали ослепительно-белые  искры,  и
потом... небытие.
   Ариель, теряя сознание, медленно повалилась на пол.

***

   Они не нашли ни Ганнибала,  ни  его  дам,  но  все  были  в  превосходном
настроении. Даже Джордж Керлью,  обычно  самый  сдержанный  и  спокойный  из
людей, хохотал, слушая одну из знаменитых историй Джошуа о приключениях  его
и Берка в Португалии. Старый солдат безбожно мешал правду с  вымыслом,  хотя
клялся при этом, что все рассказанное им - истина чистейшей воды.
   - Говорю же вам, все так и было, -  объявил  он,  оглядывая  завороженную
публику, перед тем как произнести заключительную фразу, - козел укусил  его.
Прямо в зад. В левую ягодицу.
   Все еще ухмыляясь, Берк подъехал к конюшне.
   - Не повезло, - пожаловался  он  конюхам.  -  Немного  отдохнем  и  опять
отправимся на поиски.
   - По-моему, не стоит беспокоиться, - отозвался Джошуа.  -  К  этому  часу
кто-нибудь наверняка изловил проклятых тварей  и  сунул  в  горшок  с  супом
Джордж снова громко, непочтительно захохотал.
   - Разотри хорошенько Эша, - велел Берк  Харри,  новому  конюху,  молодому
парнишке с широкой щелью между передними зубами.
   - Милорд!
   - Что, Джорди? Мы не нашли Ганнибала, если ты именно это хотел узнать.
   - Нет, это насчет мисс Ариель.
   - Что с ней? - мгновенно насторожился Берк.
   - Она еще не вернулась. Отправилась поискать Ганнибала, совсем одна,  вот
уже два часа прошло, а ее все нет, и я что-то беспокоюсь.
   - Говоришь, совсем одна?
   - Да, и когда я хотел поехать с ней, сказала, мол, никому она  теперь  ни
за пенни не нужна и не хочет больше быть узницей.
   "О Боже, - подумал Берк, - О пожалуйста, милосердный Боже, нет, только не
это!"
   Но вслух сказал как можно спокойнее:
   - Два часа? Должно быть, она просто потеряла представление о времени.  Мы
не будем волноваться, пока...
   Он неожиданно замолчал и громко выругался:
   - Оседлай Хана, Джорди. Эш слишком устал и вспотел. Десять  минут  спустя
Берк, Джорди, Джордж и Джошуа уже мчались на восток.
   - Ты уверен, Джорди? - в сотый раз спросил Берк.
   - Она направилась на восток, милорд, - стоял на своем Джорди.

***

   В  ноздри  бил  невыносимый  запах.  Что-то  сгнившее,   липко-протухшее,
разлагающееся. Ариель задохнулась, с трудом подавляя  рвотную  судорогу,  но
вонь еще усилилась. Ариель открыла глаза, пытаясь понять, где находится. Она
лежала на холодном  жестком  полу.  Руки  связаны  за  спиной,  ноги  чем-то
замотаны. Ариель повернула голову,  поморщившись  от  пульсирующей  боли  за
левым ухом, и  едва  удержалась  от  вопля  -  на  столе  лежал  Ганнибал  с
перерезанным  горлом,  длинная  шея  свисала  с  края  стола.  Кровь  капала
медленно, равномерно, и рядом с головой Ариель уже натекла маленькая лужица.
   Ариель застонала и попыталась отодвинуться.
   - Ш-ш-ш, дитя мое. Все хорошо. Доркас здесь. Тебе ничего не грозит.
   Доркас.
   Ариель не шевельнулась. Душу затопил  страх,  настолько  глубокий,  такой
парализующий, что она не могла говорить. Доркас стояла на  коленях  рядом  с
ней, гладя Ариель по волосам.
   - Доркас. - прошептала она. - Ты жива. Я так волновалась за тебя.
   - Знаю, знаю, дитя мое. Со мной все в порядке. И с тобой тоже.
   Старуха мерно раскачивалась  над  ней.  Ариель  заметила,  что  горничная
выглядит, как ужасная старая ведьма из детских сказок -  грязные,  спутанные
волосы, жирная, запачканная едой и кровью одежда, омерзительная вонь исходит
от давно немытого тела. Пустые бессмысленные глаза. Глаза безумной.
   "Я должна попробовать  уговорить  ее",  -  подумала  Ариель,  хо1Н  полна
безнадежности окатила ее. Пытаться образумить сумасшедшую? Доркас связала ее
и приволокла на кухню. Повсюду разбросаны  ножи.  Ганнибал  зарезан.  Доркас
убьет ее, совсем как гусака, и так же быстро.
   - Доркас, не можешь ли ты развязать меня?
   - Развяжу, только очень боюсь его. Он снова изобьет меня.
   Старуха поднялась, осторожно, исподлобья озираясь.
   - Посмотрю, здесь ли он, - прошептала она и осторожно ступая,  шаркающими
шагам вышла из кухни.
   - Она больше не Доркас, - подумала Ариель. - но кто же он? -  Пожалуйста,
вернись и развяжи меня, - пробормотала она, но ответом было  лишь  молчание,
молчание и запах крови.
   Руки Ариели совсем онемели. Она попыталась освободиться. Несколько  минут
она тянула, рвала, крутила, но все напрасно. Думай, Ариель! Нужно перерезать
веревки.
   Она заметила кухонный нож на полке, футах в пяти над головой,  сжалась  в
тугой комочек, и, резко развернувшись, ухитрилась встать  на  колени.  Потом
медленно, пытаясь сохранить равновесие, поднялась. Щиколотки связаны слишком
туго; придется прыгать, чтобы добраться до полки.
   Ариель сумела  сделать  два  крошечных  шажка  и  тяжело  упала  на  бок,
ударившись так сильно, что на несколько  мгновений  потеряла  сознание.  Она
полежала  немного,  отчаянно  пытаясь  подавить   острую   боль   в   бедре.
Отдышавшись, она снова умудрилась подняться, и на этот раз сделала три шага,
прежде чем опять свалилась. Только на пятый раз они  благополучно  добралась
до полки и протянула к ножу связанные руки.
   Но не смогла дотянуться. Три  дюйма.  Всего  три  дюйма  отделяло  ее  от
проклятого ножа, от свободы. Ариель едва  не  вывернула  руки  из  суставов,
пытаясь достать до ножа. Бесполезно. Она попыталась найти другой.  Всего  их
было три, и остальные - еще выше. Тяжело дыша, Ариель пыталась справиться  с
новым приступом безнадежного отчаяния. Она не сдастся. Берк  ни  за  что  не
отступил бы.
   Оглянувшись, она  вновь  заметила  Ганнибала  и  поклялась  отпустить  на
свободу всех гусей, если удастся выбраться отсюда живой  и  невредимой.  Они
такие же пленники, как и она, несчастные, бессильные, ожидающие смерти.
   Конечно, это было глупо, но Ариель почувствовала, как на мгновение  стало
легче.
   Острый край. Неужели во всей чертовой кухне ни одного острого края?
   Только сейчас Ариель увидела грязь, остатки сгнившей и разлагающейся пищи
на каждом столе, пыли, потеки жира.
   Должно быть, Доркас направилась прямо сюда и живет в доме полторы недели,
как животное, хищное и жалкое, не сознающее, что делает.
   Ариель почувствовала, как по коже поползли мурашки, но  в  это  мгновение
заметила маленький кривой ножик, воткнутый между  кастрюлей  и  рашпером  на
дальнем разделочном столе. Опираясь на  край  стола,  она  смогла  сохранить
равновесие и агонизирующе-медленно  и  неловко  начала  добираться  к  цели.
Наконец нож оказался совсем  близко,  и  Ариель,  задыхаясь,  схватила  его.
Сердце гулко билось, изнемогая от волнения, страха, возбуждения, надежды.
   Самым трудным оказалось повернуть нож так,  чтобы  острый  кончик  рассек
веревки. Она  порезалась  дважды,  прежде  чем  сумела  отыскать  правильное
положение. Взад и вперед. Взад и вперед. Еще  и  еще  раз.  Стреляющая  боль
пронизала запястья, но Ариель продолжала пилить,  чувствуя,  как  ослабевают
узлы.
   И тут она услыхала шаги, не тихие и шаркающие,  а  быстрые  и  уверенные.
Мужские шаги.
   За стеной раздался громкий голос. Мужской  голос.  Ариель  уставилась  на
дверь, не в силах отвести глаз.

Глава 22

   - Ну и ну! Подумать только, я-то был уверен, что  старуха  все  сочиняет.
Здравствуй, моя дорогая девочка.
   Ариель почему-то совсем не удивилась.
   - Этьен, - выдохнула она, с трудом шевеля пересохшими  губами,  чувствуя,
как поддаются веревки,  но  держа  руки  абсолютно  неподвижно,  застыв  как
статуя, боясь, что он заподозрит неладное, страшась, что по ее лицу  угадает
все.
   - Могу я спросить, что ты делаешь?
   - Ничего. Просто не могла лежать на полу и дышать запахом крови.
   - Понимаю, - кивнул Этьен.
   - Лучше объясни, что ты здесь делаешь. Он улыбнулся, явно  сознавая,  что
Ариель напугана. Этот страх перед ним стал ее неотъемлемой сущностью.  Этьен
думал, и размышлял, и строил планы до тех пор, пока  он  и  Эван  не  начали
напиваться каждый вечер до потери сознания. Как заполучить ее? Как  похитить
из тщательно  охраняемой,  укрепленной  крепости,  какой  представлялся  ему
Рейвнсуорт Эбби?
   И  вот  она  оказалась  здесь,  связанная,  беспомощная,  ожидающая   его
приговора.
   Этьен, не в силах сдержаться, громко,  радостно  рассмеялся  и,  войдя  в
кухню, облокотился о стол, скрестив на груди руки.
   - Я уже несколько дней живу здесь. Составляю, если можно так  выразиться,
опись имущества. В конце концов мой отец был владельцем Рендел-холла и  всей
обстановки, как и его отец до него. Я возьму  все,  что  захочу,  это  будет
только честно и справедлива. Что же касается твоего брата... думаю,  старина
Эван отчаялся заполучить тебя. Никогда не видел его в таком бешенстве, как в
тот день, когда он вернулся в Лесли-фарм с распухшим носом и в синяках. Твой
муж неплохо поработал.
   - Я врезала Эвану по носу.
   Этьен почему-то мгновенно встрепенулся:
   - Ты? - недоверчиво спросил он, но тут же рассмеялся:
   - Клянусь всеми святыми, это великолепно! Ну что ж, хорошо, что ты сейчас
со мной, а не с братом. Он не джентльмен, Ариель, совсем не джентльмен.
   - Это ты заставил бедняжку Доркас прийти сюда?
   - Я? Совсем нет. Добравшись в Рендел-холл, я обнаружил, что она уже живет
здесь. Правду сказать, я не возражал, потому  что  она  подала  мне  надежду
снопа увидеть тебя. Я решил, что ты рано  или  поздно  придешь  сюда,  думая
обнаружить старую ведьму, поскольку, как и все, слышал, что твой драгоценный
муженек послал людей на розыски. Поэтому позволил ей остаться.  Не  наверху,
конечно, уж слишком она грязна, а на кухне. Она здесь неплохо справляется.
   Этьен поглядел на тушку гуся.
   - Наш ужин, насколько я понимаю. Нужно было  сказать,  чтобы  она  резала
птицу на улице. Запах просто невыносимый.
   - Мой муж скоро придет за  мной,  Этьен.  Ты  должен  освободить  меня  и
позволить увести Доркас с собой. Она больна, и требует ухода.
   Ариель снова попыталась  растянуть  путы.  Веревки  соскользнули  ниже  и
совсем ослабли. Она была почти свободна.
   - Что это? Жалость к старой дуре? После того как она пыталась убить  тебя
и едва не послала твоего дорогого мужа на небеса? Ах, какая неземная доброта
и милосердие! Совершенно тошнотворные, должен заметить. Нет, дорогая,  я  не
собираюсь расставаться с тобой. Ты будешь моей гостьей. Да, мне нравится это
слово. Именно гостьей. Конечно, рано или поздно я возьму за тебя выкуп. Твой
муж - человек богатый, и дорого заплатит за тебя; по крайней мере, лучше ему
сделать это, если желает видеть свою женушку живой и невредимой.
   - Нет! Ты не сделаешь этого, Этьен! Слышишь?
   - Ты слишком волнуешься, Ариель, и расстраиваешься по  пустякам.  Неужели
он уже устал от тебя? Или по-прежнему наслаждается твоим  искусством  шлюхи?
Не очень-то мне нравилось воображать, как  он  забавляется  с  тобой,  когда
хочет, заставляет удовлетворять все свои капризы. Нет, я  с  ума  сходил  от
злости каждый раз, когда представлял тебя на коленях перед ним.
   Ариель застонала, но тут же крепко  прикусила  нижнюю  губу,  возмущенная
тем, что позволила терроризировать себя пустыми словами. Да-да, именно  так,
обыкновенными словами.
   - Не хочешь узнать, дорогая девочка, как мы будем проводить  время,  пока
твой муж не заплатит выкуп?  Как,  ты  настолько  нелюбопытна?  Ну  что  и?,
все-таки расскажу, чтобы ты смогла  заранее  привыкнуть  к  этой  мысли.  Ты
станешь моей любовницей. Будешь ласкать  меня  и  гладить  и  целовать,  как
тогда.
   Когда Этьен закончил свою речь, голос его  слегка  дрожал.  Ариель  молча
уставилась на него. Она знала, глубоко в душе знала, что Этьен так прости не
сдастся. Но все это не имело ни малейшего смысла!
   - Никак не могу понять тебя!  -  сказала  она  вслух.  -  Я  в  жизни  не
причинила тебе ни малейшего зла. Твой отец заставил  меня  проделать  это  с
тобой против моей воли и насильно.  Почему  ты  так  жесток?  Почему  хочешь
принудить меня, мучить и издеваться? Повторяю, Этьен, зачем тебе это нужно?
   Этьен задумчиво нахмурился; серо-голубые глаза сузились.
   - Я уже как-то говорил тебе, но ты не пожелала слушать. Отец  отдал  тебя
мне. Я возьму тебя и пролью семя в твое чрево. Ты родишь моего ребенка.  Он,
к сожалению, не,  будет  хозяином  Рендел-холла,  зато  станет  когда-нибудь
графом, богатым и могущественным человеком. А ты  будешь  принадлежать  мне,
как и задумал отец. Как только муж заплатит за тебя. я покину Англию.  Желаю
перебраться в Неаполь. Да,  там  тепло  и  женщины  сочные,  как  перезрелые
фрукты, по крайней мере если верить Эвану. Он рассказывал, что нигде столько
времени не проводил в постели, как в Италии. Правда, не знаю, стоит  ли  его
слушать.  женщины  не  очень-то  обращают  внимание  на  твоего  брата.   Не
слишком-то привлекательная личность, могу сказать.
   - Ты должен отпустить меня, Этьен. Сейчас. Берк убьет тебя, если ты этого
не сделаешь.
   - Берк? Ах да, Берк Драммонд. Скажи, Ариель,  как  он  оценил  изысканные
приемы, которым обучил тебя мой отец?
   - Прекрати! Черт бы тебя взял, немедленно освободи меня!
   Этьен выпрямился, и  Ариель  прижалась  спиной  к  столу.  Он  решительно
направился к ней. Ариель последним бешеным рывком  попыталась  освободиться.
Веревки лопнули и сползли на пол. Этьен потянулся к ней, и Ариель,  выбросив
вперед руку с ножом, слепо ударила. Но Этьен успел уклониться и отпрыгнуть в
сторону. Однако нож проткнул  рукав  сорочки,  оцарапав  предплечье.  Этьен,
сделав ложный выпад вправо, бросился на нее с такой  быстротой,  что  Ариель
врезалась в стол, вцепился в ее  запястье  и  начал  крутить,  пока  нож  не
свалился на пол. Этьен ногой отбросил его подальше.
   - Сука! - прошипел он, ударив Ариель по лицу. Ноги  ее  по-прежнему  были
связаны, и пощечина бросила ее на пол. Он кинулся на Ариель,  придавил  всем
весом тела, сел на нее верхом, и щеку снова обжег сильный удар.
   - Значит, замышляла прикончить меня?! Ариель не издала  ни  звука,  не  в
силах отдышаться. Стреляющая боль от падения на каменный пол пронзила  плечо
и спину. Щеки горели.
   Этьен поднял руку, взглянул в лицо Ариель и медленно опустил.
   - Нет, - сказал он больше себе, чем ей, - не сейчас.
   Он поднялся, поставил Ариель на ноги и, продолжая поддерживать, крикнул:
   - Доркас! Иди  сюда,  старая  ведьма!  Ариель  услыхала  шаркающие  шаги.
Видимо, старуха стояла за дверью, пережидая, пока  Этьен  кончит  издеваться
над беспомощной жертвой. Войдя в кухню, она взглянула на Ариель  и  медленно
покачала головой:
   - Все хорошо,  мисс  Ариель.  Я  позабочусь  о  вас,  как  всегда.  Вы  в
безопасности, не бойтесь ничего.
   Голос был мягким, воркующим, но монотонным и невыразительным, - Заткнись!
- резко приказал Этьен. - И принеси горячей воды. Твоей хозяйке нужна ванна.
Я желаю, чтобы она мылась наверху, в спальне хозяина. Понятно?
   - Да, милорд.
   - Доркас, подожди! Не надо!
   Но Этьен сжал ее  так  сильно,  что  ребра,  казалось,  вот-вот  треснут.
Правда, боль можно не замечать. Она сама видела, как Берк делал это. Значит,
и она сумеет. Нужно всего-навсего сосредоточиться и глубоко дышать. Придется
собрать волю и мужество.
   - Не пытайся ускользнуть от меня, черт бы тебя взял!
   Этьен опять ударил ее по лицу.
   - Хочу, чтобы ты сознавала все, что я с  тобой  делаю.  Я  заставлю  тебя
испытывать блаженство, Ариель, настоящее блаженство, не то что мой отец.  Ты
не скроешься от меня, я этого не позволю.
   Он притянул ее к себе, сжал подбородок и  впился  губами  в  губы.  Потом
перекинул через плечо, и когда Ариель попыталась вырваться,  сильно  шлепнул
ее по заду. Он направился было к лестнице, но,  неожиданно  остановившись  у
подножья, выругался:
   - Я только что вспомнил -  твоя  проклятая  лошадь!  Ну  что  ж,  дорогая
девочка, считай, ты получила короткую передышку. Нужно позаботиться о  твоей
кобыле. Если кто-то забредет в эту глушь, может ее увидеть.
   Этьен поставил  Ариель  на  нижнюю  ступеньку,  расстегнул  свой  кожаный
ремень, связал ей руки и прикрутил к перилам.
   - Подожди меня, Ариель, - сказал он, похлопав ее  по  щеке,  и  вышел  из
дома.
   Ариель прислонилась лбом к связанным запястьям. Что делать? Такую толстую
кожу не разорвешь, освободиться невозможно.
   Она почувствовала, как слезы жгут веки. Нет, это ничего не решит.
   На лестнице раздались шаркающие  шаги  Доркас,  и  Ариель  вынудила  себя
поднять голову.
   - Все в порядке, мисс Ариель. Ариель почувствовала, как скрюченные пальцы
гладят ее по голове.
   - Я позабочусь о вас, как всегда. Не помню только, куда  я  девала  крем.
Нужно его на