рассказывал им, как я приставила к твоему горлу нож и порезала твою нежную кожу, когда ты разозлил меня?
     По всему было видно, что он умолчал об этом. "Конечно, - подумала она, - это уязвило бы его мужское самолюбие". Рука Рорика невольно прикоснулась к порезу на шее, но он вовремя спохватился и опустил ее вниз. Он яростно сверкнул глазами, но произнес довольно спокойно:
     - Можешь идти без моей помощи?
     - Конечно.
     Он отпустил ее, и она тут же упала. Рорик терпеливо ждал, глядя, как она потирает ушибленные колени. Затем чертыхнулся и взвалил ее на плечо, как мясную тушу. Мирана попыталась вырваться.
     - Лежи смирно, пока я не потащил тебя за волосы, - предупредил он.
     Она смирилась. Рорик поднимался по узкой извивающейся тропинке, покрытой мелкими камушками. От постоянной тряски у Мираны разболелся живот. От боли она закрыла глаза, невольно прислушиваясь к разноголосому щебету птиц. Никогда в жизни она не слышала такого птичьего гомона в Клонтарфе. Открыв глаза, девушка увидела суетливо снующих по тропинке птиц. Их было так много. Среди них она узнала кулика, штук десять чернозобиков и парочку кроншнепов. Мирана любила птиц. С самого детства у нее всегда жили несколько питомцев. "Птицы, - подумала она, сжимая зубы, чтобы подавить приступ дурноты. - Только выжившие из ума люди стали бы думать о птицах, находясь в таком положении". В густой траве рядом с тропинкой она рассмотрела сидящую на гнезде ржанку и искренне обрадовалась этому.
     Рорик продолжал взбираться вверх. Мирана отсчитала десять шагов и на одиннадцатом попыталась повернуться так, чтобы уменьшить давление на живот. Он шлепнул ее по заду.
     Мирана взмолилась:
     - Опусти, а то меня стошнит!
     Не раздумывая ни секунды, он сбросил ее на растущий рядом с тропинкой низкорослый кустарник, оцарапавший ей руки. Мирана перевернулась, чувствуя, как колючки больно впились в руки, и встала на четвереньки. Ее выворачивало наизнанку, но, слава богам, в животе было пусто. Никогда в жизни ей не было так плохо. Мирана сжала живот руками. Казалось, спазмы разрывали его на части. В горле пересохло и пекло так, что трудно было дышать. К счастью, он не видел ее лица, закрытого упавшими на землю, точно плотная черная завеса, волосами.
     Он стоял позади нее. Сквозь волосы она видела его тень.
     - У тебя пустой желудок, - заявил он, и Мирана пожалела, что у нее нет под рукой ножа. С каким удовольствием она вонзила бы его в пах этому ублюдку.
     - Что с ней, Рорик? - спросил подошедший к ним Хафтер.
     Шестеро других воинов глазели на нее, стоя позади него. Мирана слышала женские голоса, и какой-то ребенок громко спросил:
     - Кто это, папа? Новая рабыня? Что с ней? Она умрет?
     Все эти люди открыто разглядывали ее. Про себя она проклинала их, желая смерти, а заодно и себе тоже.
     - Я нес ее на плече, - пояснил Рорик, обращаясь к Хафтеру. - Она очень слаба и не могла идти сама. Ну вот, а теперь пытается загадить мой остров. Может, это способ вызвать сочувствие? Мне следовало разрешить вам выбросить ее за борт. - Он был так удручен, словно боги обрушили на его голову самую страшную кару.
     - Чтоб тебя разорвало. Чтоб этот остров почил в пучине и ты тоже, - взглянув на Рорика, отчеканила Мирана.
     Последовала мертвая тишина. Затем Рорик запрокинул голову и захохотал. Смех был глубоким и сочным. В нем ясно угадывалась злоба. Он звучал как предупреждение, как скрытая угроза.
     - Ненавижу, - прошипела она и снова согнулась от спазмов в желудке. - Ты просто злобное животное. Ты три дня. держал меня на привязи, обращаясь как с жалкой собакой, ставил на меня ноги, а теперь ждешь, что я стану танцевать перед тобой за то, что ты наконец разрешил мне ходить.
     Он подхватил ее под руки и потащил к деревянному пирсу. Бросив на землю, он столкнул ее в воду. От обжигающего холода у девушки перехватило дыхание, и она ушла под воду. У нее был открыт рот, и вода тут же попала в горло. Она была слишком холодной для теплого весеннего дня. Собрав остатки сил, Мирана заработала руками, но это не принесло никакого результата. Ее усилия были тщетны. Тяжелая шерстяная юбка тянула ее вниз. В какой-то момент она решила, что сопротивляться бесполезно. В любом случае он убьет ее. Этот способ был проще и быстрее. Она перестала бороться и медленно пошла ко дну.
     Последнее, что она слышала, был ликующий мужской смех. Рорик массировал плечо, спокойно глядя на то место, где только что скрылась ее голова. Прошло много времени, слишком много. "Она не выплывет", - решил он.
     Выругавшись, он бросился к краю пирса. Вдруг из воды показалась голова. Ощущение было такое, словно кто-то вытолкнул ее на поверхность. Она кашляла, неуклюже хлопая по воде руками. Ей стоило немалых усилий удержаться на плаву.
     - Чертова ведьма! Я должен был предвидеть, что все кончится именно этим! - закричал он, прыгая в воду.
     Он схватил ее, но она начала отбиваться, нанося удары по лицу и раненому плечу, одновременно отплевывая и откашливая воду. От боли у Рорика перехватило дыхание. Он изо всех сил ударил девушку в челюсть, и она лишилась чувств.
     Чертыхаясь и проклиная все на свете, Рорик подплыл с ней к пирсу.
     - Хафтер, прими ее! - задыхаясь, прокричал он. Рорик не переставал чертыхаться всю дорогу до усадьбы, минуя мощные деревянные ворота и входя в дом, построенный еще его дедом. Он ругался, когда Керзог, огромный нечистокровный кобель, не узнав хозяина, бешено облаял его. Он не успокоился даже после того, как усмирил пса. Он продолжал негодовать, когда взял Мирану из рук Хафтера и понес в свои покои. Положив девушку на пол, он потряс головой и, передохнув, принялся снимать с нее мокрое платье, затем рубашку и, наконец, положив на кровать, развязал ремешки и стащил с ног туфли. Накрыв ее одеялом, он вышел из комнаты. Но тут же, чертыхаясь, снова вернулся. Откинув одеяло, он перевернул девушку на живот и сел на нее верхом. Ее кожа посинела от холода. Надавливая руками на узкую спину, Рорик освободил ее легкие от воды.
     Мирана закашлялась, извергая из желудка морскую воду. Ее было так много, что Рорик даже удивился, как девушке удалось выжить. Он предусмотрительно повернул ее на бок так, чтобы вода не намочила перьевой матрас. Керзог уселся рядом с кроватью, с любопытством глядя на странную незнакомку.
     - Она ведьма, - сказал Рорик, обращаясь к псу, и Керзог, высунув язык, внимательно посмотрел на хозяина. - Лучше б она утонула. Держись от нее подальше, - продолжал он, - она может тебя укусить.
     Рорик в последний раз сильно надавил на спину и перевернул девушку. Она пристально посмотрела на него. У нее посинели губы, а лицо было белее живота, от которого он старательно отводил взгляд.
     - Почему ты не дал мне утонуть?
     - Ты хрипишь, точно мокрая тряпка, затоптанная дюжиной мужиков.
     - И все же почему? - допытывалась она.
     - Так надо, - буркнул он, натягивая на нее одеяло. Взглянув на мокрые слипшиеся густые волосы, он быстро взял кусок белой льняной материи, положил его ей под голову и веером разложил волосы, чтобы они быстрее высохли.
     - Тебя все еще тошнит? - спросил он.
     Мирана кивнула головой. У нее не было сил отвечать ему. Она жалела, что он не дал ей утонуть. Ей искренне хотелось этого, но какая-то неведомая сила заставила ее выбраться на поверхность лишь затем, чтобы осознать, что она находится на волосок от смерти. Рорик спас ей жизнь, будь он проклят. Если бы он ушел, все было бы кончено. Мирана мысленно оглянулась на последние три дня бесконечного унижения. Через день на нее перестали обращать внимание даже поначалу с интересом смотревшие на нее мужчины. Ее отвязывали только для того, чтобы справить нужду и поесть. Мирана снова пожалела, что осталась в живых. А теперь еще этот здоровенный отвратительный пес, не моргая, смотрел на нее. "Наверное, он такой же злобный и непредсказуемый, как его хозяин", - подумала она.
     - Лежи смирно. Я принесу тебе чего-нибудь поесть, - приказал Рорик, выходя из комнаты.
     Когда он ушел, Мирана села и свесила ноги с кровати. Пес не двинулся с места. Она с опаской взглянула на него и пододвинулась ближе. Он не шевелился. Она свистнула - никакой реакции. Пропела куплет из детской песенки, которую часто напевала ей мать, - ничего не изменилось. Пес по-прежнему сидел на месте, глядя на нее. В покоях был полумрак. Мирану трясло от холода, несмотря на то, что в комнате было тепло и жаркое солнце пригревало соломенную крышу.
     Девушка закуталась в одеяло и встала. Но, оступившись, снова села на кровать. Отдышавшись, она сделала еще одну попытку. На этот раз ноги не подвели ее, но все же она была слишком слаба. Керзог сидел смирно.
     "Что же дальше?" - подумала она.

Глава 5

     Она все еще стояла в раздумье, когда Рорик вошел в комнату, держа в руках деревянную миску с тушеным мясом. Он невольно замер, уставившись на нее. Сгорбившись, точно столетняя старуха, с бледным как полотно лицом и разметавшимися по спине и плечам волосами, она смотрела на него тусклыми, совершенно безжизненными глазами. Рорику показалось, что в ее глазах блеснула ярость, даже вызов, но через мгновение они снова потухли. Он взглянул на Керзога. Пес спокойно наблюдал за ними, явно не возражая, чтобы женщина вставала с постели.
     - Я уже говорил, что мои парни потеряли к тебе всякий интерес, - начал Рорик. - Ты слишком худая и непривлекательная. Мужчина должен умирать от желания, чтобы обратить внимание на тебя. И хотя морское купание пошло тебе на пользу, ты выглядишь ужасно. В главный зал ты не выйдешь. Отправляйся в постель. Я не повторяю дважды. Керзог, приглядывай за ней и не выпускай отсюда.
     Девушка не двинулась с места. Пес, которого Рорик взял себе еще щенком, добродушно смотрел на женщину.
     Это не понравилось Рорику. Он нахмурился и шагнул к девушке. Она по-прежнему стояла на месте.
     - Куда это ты собралась?
     - Я хочу справить нужду, - сказала она, глядя на него с ненавистью за то, что ей приходится говорить об этом вслух, хотя после трех дней, проведенных на его корабле, это уже не имело значения.
     Рорик выругался, взъерошив волосы рукой.
     - Пошли. - Он поставил миску на край кровати, запретил собаке прикасаться к еде и вышел. Мирана побрела за ним, закутанная в ставшее уже влажным одеяло, половина которого тащилась за ней по утоптанному земляному полу. Керзог не отставал от них.
     Следуя за Рориком, Мирана вышла из дома, отметив, что при ее появлении сразу стихли все разговоры. Он подвел ее к невысокой постройке и сказал:
     - Это отхожее место. Поторопись. Я подожду тебя.
     Когда несколькими минутами позже она вышла наружу, он безразлично взглянул на нее, так, как до сих пор смотрел его чертов пес, и знаком приказал следовать за ним. На этот раз он привел ее в просторную постройку из камня и дерева. Вдоль стен были расположены скамьи. Мирана догадалась, что он привел ее в баню. В ее душе затеплился лучик надежды. Не мог же он притащить ее сюда только затем, чтобы она смотрела, как он моется. Она вошла за ним во внутреннюю маленькую квадратную комнату, наполненную жаром от кучи горящих головешек, сложенных в специально вырытое в земле углубление для костра. Пол был покрыт деревянным настилом. Вдоль стен стояло несколько скамей. Рорик поставил девушку в середину комнаты, сорвал с нее одеяло и сказал:
     - Стой смирно. Если пошевелишься, я снова столкну тебя в море или прикажу Керзогу разорвать тебя в клочья. Он очень свиреп. Он защищает меня и мой остров, над которым ты так открыто насмехалась.
     Несмотря на жару и густой пар, Мирана дрожала от холода, пытаясь прикрыться руками и в то же время сознавая бесполезность этого, поскольку он нагло разглядывал ее, не обращая внимания на то, что ей это неприятно. С другой стороны, ей следовало бы отблагодарить его за возможность помыться, подумала она, глядя на входящего Рорика, несущего в руках наполненные водой бадьи. Представив себе предстоящее блаженство, она чуть не закричала от нетерпения. Рорик опрокинул на нее целую бадью горячей воды и протянул кусок мыла, вылепленного в форме маленькой птички. Миране показалось, что это была крачка. Девушка чувствовала, что сходит с ума. Крачка! - Мойся, да побыстрей, - мрачно велел он. Мирана не заставила себя упрашивать. Она даже не заметила, как он вышел. Никогда в жизни она не думала, что можно получить такое удовольствие от мытья с мылом. Это было восхитительно. Рядом с ней на деревянном настиле Рорик оставил еще одну бадью с водой. Девушка ополоснула волосы и снова намылила их. Вымывшись, она принялась терпеливо ждать. Сама она не могла принести воды, ведь была совершенно голой.
     Появившись на пороге, Рорик мрачно взглянул на нее. - Выпрямись, - велел он и принялся медленно лить ей на голову воду. Затем попятился, поднял другую бадью и с ног до головы окатил Мирану ледяной водой.
     Она вздрогнула, выгнулась и закричала, хотя знала, что ее обольют ледяной водой. В Клонтарфе у Эйнара была точно такая же баня.
     Рорик рассмеялся: она отреагировала на обливание точно так же, как обычно реагировал он.
     Когда она вытерлась, он протянул ей все то же влажное одеяло и велел следовать за ним.
     При ее появлении снова стихли все разговоры. Мирана смотрела прямо перед собой. Войдя вслед за Рориком в спальные покои, она присела на краешек кровати. Рорик бросил ей вырезанную из оленьего рога расческу. На этот раз Керзог не заходил в спальню.
     - Поешь, а не то снова свалишься. И причешись. Я не собираюсь распутывать это ведьмино гнездо на твоей голове. Мирана послушно взяла из его рук миску с давно остывшим мясом и, откусив кусочек, разжевала его. По вкусу это напоминало застывшее сало, при этом необычно кислое. Мясо было жилистым, а соус был приправлен какими-то отвратительными кусочками, похожими на коренья ржи. Мирана была голодна, но не настолько, чтобы есть всякую дрянь. Она заставила себя проглотить еще кусочек и отставила миску в сторону. Еще немного, и ее стошнило бы.
     - Доешь, - мрачно приказал Рорик.
     - Это напоминает помои для свиней, - ответила Мирана, плотно прижимая к груди одеяло. - Здесь столько жира, и он застыл.
     Мирана была уверена, что он придет в ярость, но ей уже было все равно. Может, он даже убьет ее. Но уже ничто не имело для нее значения.
     Взяв себя в руки, Рорик поднял миску и попробовал содержимое. "Действительно гадость, - подумал он. - Гораздо хуже, чем обычно. Пищу, видимо, готовила Энтти". Женщины снова вменили ей это в обязанность. Он вздохнул, но решил не показывать вида. Рорик был слишком зол на Мирану. Она была пленницей, что гораздо хуже, чем рабыня, и при этом еще осмеливалась открыто высказывать свое мнение, точно была здесь хозяйкой. Она демонстрирует свое отвращение к нему и его жилищу и отвергает пищу, которую стал бы есть только слабоумный. Она сумела приручить Керзога, которого Рорик воспитывал с младых когтей, так, что тот даже не рычал на нее и не двигался с места, что бы она ни делала.
     - Или ты съешь это до последнего кусочка, или не получишь больше ни крошки. Умирай с голоду. Мне все равно.
     - Я не могу это есть, - упрямо сказала она, заранее зная, что Рорик не бросает слов на ветер. - Я не стану, есть, - повторила она. "Интересно, как долго придется голодать? Неужели он будет морить меня голодом?" - вихрем пронеслось у нее в голове. - Никто не смог бы это съесть, - твердо произнесла она, глядя на мрачное выражение его лица. Она совсем не хотела зачахнуть с голоду, отлично сознавая, что это медленная и мучительная смерть, но тем не менее не могла есть что попало, лишь бы заглушить голод.
     Утонуть было бы куда лучше. Неожиданно спасительная мысль пришла ей в голову. Все очень просто. Она сбежит, и когда он поймает ее - а это непременно произойдет, потому что они на острове, - он убьет ее.
     - Подай мне расческу, - улыбаясь, попросила она. Рорик швырнул ей расческу и, не проронив ни слова, вышел из спальни.
     Проснувшись, Мирана догадалась, что на дворе глубокая ночь. Не было слышно ни единого голоса. Должно быть, все спали. Девушка проспала весь вечер и проснулась от нестерпимого голода. Желудок сжимался и урчал. Никого рядом не было. А Миране не хотелось выходить из спальни.
     "Интересно, где он сейчас? - подумала она, будучи уверена, что была в его спальне. - Где же он может быть?"
     Точно услыхав ее мысли, Рорик вошел в комнату. Его плечо стягивала свежая льняная повязка. Он успел помыться и переодеться в чистую тунику, перехваченную в талии ремнем, и казался огромным и властным. Густые светлые волосы волнами спадали на плечи, а небесно-голубые глаза говорили о том, что в его жилах текла кровь чистокровного викинга. Но на Мирану все это не произвело должного впечатления. Ей хотелось убить его. Пальцы инстинктивно сжимались в поисках ножа.
     В руке он держал горящий факел. Подняв его над головой, он пристально посмотрел на нее.
     - Проснулась, - произнес он. Девушка молчала.
     - Слава богам, теперь мне не придется будить тебя и выслушивать твое нытье. Хорошо, что мне пришло в голову помыть тебя.
     "Он собирается изнасиловать меня", - мелькнуло у нее в голове. Мирана напряглась, готовясь к нападению.
     Она не сдастся без боя и станет бороться, пока он не убьет ее. Затаив дыхание, она напряженно ждала. Если бы у нее был нож, если бы был нож...
     Рорик потушил факел. Мирана услышала шорох падающей одежды. Он сел на дальний край кровати, и она живо вообразила себе, как он снимает сандалии.
     Наконец он поднялся. Мирана была уверена, что теперь он обходит кровать, направляясь к ней. Ее сердце бешено стучало. Страх был настолько велик, что казалось, она чувствует его горький вкус. Страх и ненависть переполнили душу, подстегнув решимость стоять за свою честь до конца. Ему будет нелегко справиться с ней. Мирана слышала, как он легкой поступью прошел мимо сундука, стоявшего в ногах кровати, и напряглась всем телом.
     Он остановился рядом с ней, молча склонившись над кроватью. Слышно было только его глухое дыхание. Схватив одеяло, он в мгновение ока плотно обмотал им ее, лишив возможности двигаться, и швырнул на пол.
     Она повалилась на бок, замирая от страха и совершенно не понимая, что происходит.
     Ни слова не говоря, он набросил на нее еще одно одеяло.
     Потом под его тяжестью заскрипела кровать. Он тяжело вздохнул и вдруг рассмеялся. Смех был сочным и явно издевательским. Ах, если бы у нее был нож...
     - Ты думала, я изнасилую тебя? - произнес он и снова рассмеялся. - Изнасилую тебя? Знаешь, даже несмотря на то, что ты чистая и пахнешь гораздо приятнее, чем раньше, я вряд ли бы заставил себя взять тебя силой. Для меня ты не более чем сумасбродная ведьма. Да я скорее бы овладел старухой, чем дотронулся до твоего лона. Ты слишком любишь своего братца и готова на все ради этого борова, заслуживающего самой страшной кары. Неужто ты влюблена в него? Наверное, поэтому ты до сих пор не замужем? Возможно, он уже овладел тобой. В конце концов тебе уже много лет. Он пользуется тобой помимо всех прочих шлюх?
     "Это неслыханно", - думала она, молча поднимаясь на ноги. Слушать его издевки было выше ее сил. Кутаясь в одеяло, она пошла к выходу и откинула тяжелый полог. Крошечный лучик света проник в спальню. "Интересно, где Керзог, - подумала она. - Что он со мной сделает? Неужели действительно разорвет на части, впившись клыками в горло?"
     - Не смей выходить из спальни, черт побери. Вернись, а не то хуже будет, - отчетливо произнес он.
     Не обращая внимания на приказ и зная, что он не потерпит ослушания, она вошла во внешнюю комнату, все еще согретую теплом догорающего костра. Вдохнув чуть пахнущий дымком воздух, она подумала, что утром, когда запах окончательно развеется, костер разожгут вновь, и он опять наполнит воздух синеватым дымком. Со всех скамей, расположенных вдоль стен, доносилось мерное посапывание. Рядом с костром Мирана увидела спящего Керзога. Услышав шаги, он поднял голову и посмотрел на нее. Затем снова улегся и погрузился в