Вероятно, потому, что так  спешил  и  не
хватило времени. Но это вздор! Какие могут быть  причины?  Просто  хотел
снова вкрасться мне в доверие?  Зачем?  Неужели  ему  не  хватает  своих
денег? Собирается попросить  у  меня?  А  может,  побоялся,  что  письмо
попадет в руки посторонним и вспугнет мнимых злодеев?
   Значит, он проведал о моем замужестве и считает, что  именно  поэтому
мне грозит опасность? Чушь! Да, но разве старуха не пыталась  прикончить
меня кинжалом Джона?
   Я стала разглядывать садовников, косивших траву на восточном  газоне.
По дорожке важно выступали два павлина с  гордо  распущенными  хвостами.
Такая обычная мирная сценка!
   Но что-то в самом доме было необычным, странным, зловещим. Черным.
   Означало ли это, что мишень сил зла - именно я?
   Сложив письма, я вернулась к себе. Белинда раскладывала мои  щетки  и
расставляла флакончики на туалетном столике. Подойдя к  бюро,  я  вынула
шкатулку в итальянском стиле для писем. Она была пуста. Я положила  туда
письма, заперла шкатулку и уже хотела было  положить  в  ящик  маленький
золотой ключик, но передумала. Нашла золотую цепочку,  нацепила  на  нее
ключ и повесила на шею.
   Потом сунула в  карман  "дерринджер".  Никто  не  дождется,  чтобы  я
покинула  собственный  дом,  но,  с  другой  стороны,  осторожность   не
помешает. Что бы ни имел в виду мой отец, я готова встретить  опасность.
Если старуха снова явится, я пристрелю ее. Кто  бы  мне  ни  угрожал,  я
всажу  в  него  пулю.  И  пусть  только  драгоценный  папаша   попробует
встретиться со мной!
   Но этой ночью никто не потревожил меня.

Глава 19

   На следующий день все мы сопровождали лорда Уэверли  в  комнату,  где
когда-то была музыкальная  комната  Кэролайн.  Амелия  отказалась  войти
туда, и я ее не осудила. Взяв под руку Лоренса,  мы  вслед  за  виконтом
шагнули внутрь. Я, не двигаясь,  наблюдала,  как  лорд  Уэверли  обходит
помещение. Он долго молчал, прежде чем поднять голову и провозгласить:
   - Тут нет зла. Эта комната принадлежала молодой даме.  Возможно,  она
писала здесь письма, читала - словом, занималась мирными, ни к  чему  не
обязывающими делами. Здесь было ее убежище. Чувствую, она  была  глубоко
несчастна, но ничего более. Именно тут и заснула Амелия?
   - Да, отец, - откликнулась с порога Амелия. - Я просто  ощутила,  как
молодая леди... Кэролайн, вторая жена дяди  Лоренса,  извинилась  передо
мной. Клянусь! Не словами, конечно, но каким-то образом дала знать,  что
сожалеет, поскольку я не та, кто ей нужен.
   - Лоренс, так у вас была вторая жена?
   - Да. Бедная Кэролайн покончила с собой после рождения дочери.  Такая
ужасная трагедия! Все это очень грустно. К несчастью, она помешалась. Ее
смерть ужасно подействовала на нас. Она была  чуть  старше  Энди,  когда
погибла.
   Лорд Уэверли хотел было что-то сказать, но осекся и покачал головой:
   - Если ты не та, Амелия, кого же она ждала?
   Амелия шагнула вперед, но не успела ответить.
   - Скорее всего это я, - призналась я, подходя  ближе.  -  Но  в  этой
комнате я ничего не ощущаю, сэр, абсолютно ничего. Если  я  понадобилась
Кэролайн, у нее было немало возможностей поговорить со мной или передать
мне свои мысли.
   Лорд Уэверли задумчиво погладил подбородок.
   - Вы его третья жена. Кэролайн была второй. Интересно,  чего  же  она
хочет? И почему не пришла к вам?
   - Не знаю.
   - Я хотел бы побывать там, где  она  покончила  с  собой,  -  объявил
виконт.
   Я думала, что Лоренс откажется. Он был белее  снега,  руки  судорожно
сжаты в кулаки. Разумеется, такое заявление кого хочешь расстроит! Пусть
все произошло много лет назад,  Кэролайн  была  его  любимой  женой,  он
страдал, когда потерял ее.
   - Хорошо, - вымолвил он наконец, - будь что будет.
   Джон, Лоренс и я проводили лорда Уэверли в северную  башню.  В  конце
западного  крыла  оказались  прихотливо  извивающиеся  узкие  ступеньки,
уходившие куда-то вверх... вверх... и кончавшиеся узкой дверью,  пружины
которой завизжали, как разгневанный дух, когда  мой  муж  открыл  ее.  В
круглой комнате стояла древняя кровать с ветхими занавесками. У  изножья
возвышался комод. Больше ничего.
   - Я так и не смог приказать слугам, чтобы  навели  здесь  порядок,  -
прошептал Лоренс. - Эта мебель более старая, чем дубы в роще.  Не  знаю,
кто здесь жил, но если его дух до сих пор не покинул  комнату,  не  вижу
причины его тревожить.
   Он подошел к высокой двери и  попытался  ее  отворить.  Она  ответила
заунывным стоном.  За  ней  оказался  неширокий  полукруглый  балкон,  с
каменными перилами высотой фута три. Я подошла к перилам и глянула вниз.
Прямо под балконом проходила вымощенная камнями дорожка. По  моей  спине
пробежали мурашки. Она взобралась на перила и прыгнула.
   Я закрыла глаза. Ах, Кэролайн, как мне жаль!
   - Я нашел ее.
   Я резко обернулась. Позади стоял Джон.
   - Вон там, - показал он, - на втором  камне.  Там  все  еще  осталась
кровь. Не сходит, как ее ни отскребали. Помню, когда увидел ее, подумал,
что она спит. И только когда перевернул... кровь... столько крови!
   - Как ужасно, - пробормотала я. -  Вы  были  тогда  совсем  ребенком.
Должно быть, нелегко пришлось.
   - Кэролайн было еще труднее, - вздохнул Джон и отвернулся.
   Я взглянула на лорда  Уэверли,  который  с  хмурым  видом  осматривал
комнату.
   - Я должен был бы почувствовать кошмар ее последних мыслей, но  этого
не случилось. Видите ли, когда мужчина или женщина  решают  покончить  с
собой, решение дается им с  огромным  трудом.  Они  обуреваемы  страхом,
муками, сомнениями, болью. Не так-то  легко  убедить  себя  в  том,  что
смерть предпочтительнее жизни, но в этом  случае  я  ничего  не  ощущаю.
Совсем ничего. Странно. Обычно я очень восприимчив к подобным вещам.
   - Сэр, - вмешалась я, - Кэролайн была не в себе. Возможно,  ее  разум
окончательно затуманился. Для нее самоубийство было спасением.
   - Вероятно, вы правы, - пробормотал он,  продолжая  хмуриться.  Потом
вдруг повернулся к моему мужу и рассмеялся:
   - Думаю, Лоренс, один из ваших отдаленных  предков  пользовался  этой
кроватью, чтобы развлекать соседских дам. А может, держал в этой комнате
любовницу, которую прятал от жены. Конечно, это лишь предположение.
   - Это мог быть Лейланд Линдхерст, - вспомнил Лоренс.  -  Мой  прадед.
Его репутация не выдерживала никакой критики. Он прожил долгую жизнь  и,
если верить свидетелям, перешел в мир иной с улыбкой на устах. Я  покажу
вам его портрет, Энди.  Скажете,  выглядит  ли  он,  по  вашему  мнению,
наказанием Божьим и бичом всей округи.
   Лорд Уэверли повернулся и вышел из комнаты. Я  услышала  на  лестнице
его удаляющиеся шаги, еще раз посмотрела вниз и вздрогнула.
   - Пойдемте, Энди, - попросил Лоренс. - Здесь у меня мороз по коже,  а
сердце уходит в пятки, несмотря на все забавные и крайне порочные теории
насчет этой проклятой кровати.
   Я отлично поняла, что он имеет в виду. Поняла и посочувствовала.
   - Мне очень жаль, сэр, - снова прошептала я  и  взяла  его  за  руку.
Несчастная Кэролайн.
   Я не собиралась высказывать мнение о бывшем графе и его  непристойных
похождениях.
   Джон спустился вместе с нами.
   После обеда мы с Джорджем решили прокатиться верхом,  и  я  попросила
Ракера оседлать Малютку Бесс. Но тут появился  Джон  и  очень  удивился,
увидев меня:
   - Я думал, вы уединились  с  Джудит  и  мисс  Джилбенк.  Или  с  мисс
Крислок. По-моему, она вас искала.
   - Я со всеми повидаюсь позже.  Сначала  немного  проветрюсь.  Хочется
прояснить голову.
   - Интересно, что творится в вашей голове, - криво усмехнулся Джон,  -
если она нуждается в проветривании?
   Я вспомнила о проклятых  письмах,  о  том  зернышке  страха,  которое
пустило во мне крепкие корни, и отвернулась.
   Мы оставили Малютку Бесс во дворе и пошли  к  загону  за  Буйным.  Он
увидел нас и, клянусь, долго колебался, выбирая, к кому подойти сначала:
переводил взгляд с меня на Джона, потряхивая густой гривой.
   - Довольно, глупое ты создание, - возмутился  наконец  Джон.  -  Твой
хозяин я, а не эта легкомысленная девчонка, не способная сохранить  даже
привязанность своей собаки!
   - Как грубо, -  обиделась  я.  -  Подумать  только,  у  меня  впервые
появилась возможность взять реванш!
   Джордж, высоко задрав хвост, приблизился к нам  с  громким  лаем.  По
пути он уже успел подобрать палку. Буйный фыркнул  и  зацокал  копытами,
направляясь к тому месту, где мы стояли.
   - Бросьте Джорджу палку, - попросил Джон, взнуздывая Буйного.  -  Как
можно дальше. Нужно  же  ему  промяться  после  такого  количества  еды,
которую он поглотил за обедом.
   Я последовала его совету.
   - Пожалуй, это должно помочь, - заметила  я,  заслоняясь  ладонью  от
яркого солнца. - Боюсь, леди Уэверли  окончательно  его  разбалует.  Она
трясется над Джорджем еще больше, чем над собственным мужем.
   Я дождалась, пока Джон оседлал Буйного, снова бросила палку  Джорджу,
с  трудом  отобрала  ее  и  на  добрых  пять   минут   забыла,   что   в
Девбридж-Мэноре что-то неладно. Как бы мне ни  хотелось  отмахнуться  от
того, что написал отец, говоря по чести, в чем-то он прав.  Недаром  мне
не по себе.
   Мы уже готовы были отправиться в путь, когда Джордж  решил  остаться.
По-видимому, ему куда больше нравилось общество Джаспера, который швырял
палку намного дальше, и поэтому Джордж  мог  вдоволь  нарезвиться  среди
клумб и кустов, прежде чем принести палку обратно, как требовали правила
игры. Ничего, ему полезно побегать, иначе скоро он просто  шлепнется  на
свой жирный животик и сдохнет от обжорства.
   Малютка Бесс попятилась и повернула голову, когда я вскочила в седло.
Я наклонилась и погладила ее по холке:
   - Все хорошо, моя красавица. Что ты заволновалась?
   - Хочет порезвиться. У нее привычка такая.
   - Вы не знаете, почему дядюшка ее купил, Джон?
   - Нет. Вероятно, решил, что поедет в Лондон  и  найдет  жену.  Вот  и
приготовил подарок.
   - Нужно как-нибудь расспросить его. Может, она на самом деле скаковая
лошадь? Как вы думаете?
   - Весьма сомнительно.
   У меня не создалось впечатления, что  Лоренс  приехал  в  Лондон  для
поисков жены. Он дал понять, что чувства ко мне сразили его  внезапно  и
наповал. В своем возрасте он уже не ожидал такого. И все же мне хотелось
думать, что он привез сюда Малютку Бесс специально для меня.
   Я покачала головой. Все это глупости.
   И  нечаянно  взглянула  на  Джона.  Какая  великолепная  посадка!  Он
изумительный наездник и  вместе  со  своим  жеребцом  словно  составляет
единое целое.
   Джон смотрел куда-то вдаль. Мне вдруг захотелось, чтобы он повернулся
ко мне, но он и не подумал сделать это. Я не желаю, чтобы он был  рядом,
в одном доме со мной. Так почему же  едва  сдерживаю  непрошеные  слезы,
когда он так близко? Вот бы так было всегда...
   Нет, нужно взять себя в руки.
   Я  подумала  о  муже.  Порядочная  жена  должна   оставаться   верной
супружеским обетам.
   Я вспомнила о том, что опасаюсь мужчин. Этот страх скрыт так глубоко,
что я осознала: теперь он стал неотъемлемой частью моей жизни. Да я и не
пыталась от него избавиться. Молодые люди, сильные  и  красивые,  такие,
как Джон, несут в себе опасность.  Они  всегда  готовы  причинить  боль,
унизить, уничтожить. И не важно, какие чувства вызывает во мне  Джон,  я
никогда этого не забуду, иначе окажусь в таком же ужасном положении, как
когда-то мама. Нет, во мне всегда жил некий предостерегающий голос, и  я
всегда буду к нему прислушиваться.
   Когда мы проезжали через поросшую лесом лощину, Джон спросил:
   - Как по-вашему, почему Кэролайн пытается что-то сообщить вам?
   - Понятия не имею, - призналась я, сообразив, что мы снова  вернулись
к разговору о духе покойной жены Лоренса. Но отчего-то это не показалось
мне странным. - Не пойму, почему она не приближается ко мне. Я давала ей
для этого немало возможностей. То и дело прихожу в музыкальную комнату.
   - А вы уверены, что хотите выслушать ее?
   - О да. Это, должно  быть,  что-то  важное,  особенно  для  Кэролайн.
Может,  она  попросит,  чтобы  я  позаботилась  о   Джудит,   попытается
убедиться, что я не злая мачеха из сказок. Я даже сказала это  вслух  во
время одного из посещений  музыкальной  комнаты,  но  так  ничего  и  не
случилось. А вдруг она поняла, что я не обижу ее дочь? И даже стала  мне
доверять?
   - Джудит всегда была жизнерадостным ребенком. Дядя почти не  обращает
на нее внимания, но она, похоже, совершенно от этого  не  страдает.  При
ней постоянно мисс Джилбенк, эта леди, кажется,  искренне  ее  полюбила.
Полагаю, через пять лет девочка станет настоящей красавицей. Что  вы  об
этом думаете?
   - Она разобьет немало сердец, - кивнула я.
   Джон подался вперед, чтобы потрепать Буйного по холке.  Малютка  Бесс
тихо  заржала  и  попятилась.  Я  уселась  в  седле  поудобнее,  и   она
успокоилась.
   -  Интересно,  что  означает  высказывание  лорда  Уэверли  о  Черной
комнате?
   - Не желаю думать об этом. Страшно.
   - В этой комнате гнездится зло, - задумчиво  вымолвил  он,  -  таится
прямо в Девбридж-Мэноре, у нас  под  носом.  Может,  у  виконта  слишком
разыгралось воображение? - Он покачал головой. - А если нет, тогда  зло,
живущее с нами, причастие к ужасному преступлению. Какому же?
   Он отвел от меня глаза и  всмотрелся  в  маячившую  впереди  кленовую
рощу.
   - Я много думал об этом. В семейных хрониках не  отмечено  ни  одного
гнусного деяния,  случившегося  за  последние  два  столетия...  А,  вот
превосходное поле. Есть где порезвиться. Можно перескочить через ограду.
   Я рассмеялась и пришпорила Малютку Бесс. Она фыркнула и  стала  рвать
узду. Я снова потрепала ее по шее и с недоумением нахмурилась:
   - Что с тобой, девочка моя?
   Джон поскакал вперед. Я увидела, как Буйный  взметнулся  в  воздух  и
перелетел через деревянный забор так легко, что  между  его  копытами  и
верхушками кольев оставалось не менее трех футов. Земля была  раскисшей,
но Буйный даже не замедлил бега. И выглядел при этом великолепно!
   - Давай покажем ему, Бесс! - прошептала я, припав к ее гриве. Кобылка
задрожала и метнулась вперед. Перед самой  оградой  я  сжала  ей  ногами
бока.
   Она  дико  взвизгнула  и  прыгнула.  Я  распласталась  на  ее  шее  и
перехватила поводья, но она словно обезумела, пытаясь  сбросить  с  себя
лишний груз, которым, очевидно, считала меня.
   Она неестественно изогнулась, снова заржала, и в какое-то мгновение я
поняла, что ей не удержать равновесия.  Копыта  Малютки  Бесс  коснулись
грязи; кобылка совсем  по-человечески  вскрикнула  от  боли  и  гнева  и
вырвала узду. И когда уже  валилась  на  бок,  я  успела  высвободиться,
оттолкнулась и, перелетев через голову лошади, приземлилась на спину  на
пригорке, а потом покатилась по земле, хватаясь  за  траву.  Кажется,  я
ударилась головой о камень,  потому  что  почувствовала  жгучую  боль  в
затылке.
   Прежде чем все почернело, до меня донеслось жалобное ржание. Больше я
ничего не слышала.

Глава 20

   Я  не  хотела  открывать  глаза.  Не  хотела  возвращаться  в  чужой,
враждебный мир. Но чьи-то руки... руки Джона обнимали  меня.  Я  ощущала
это. Сознавала. Чувствовала щекой,  как  бешено  колотится  его  сердце.
Пришлось все-таки открыть глаза - ведь он боится за меня.
   Его лицо плыло и качалось, так что пришлось поморгать.  Я  попыталась
поднять руку, но не смогла.
   - Вы здесь, правда?
   Джон взял мою ладонь и осторожно сжал.
   - Да, здесь, и никуда не уйду. Как вы себя чувствуете?
   Он судорожно стиснул объятия. И я, как ни  странно,  не  испытала  ни
малейшего страха. Наоборот. Наконец-то я в безопасности,  меня  берегут,
лелеют... любят?
   Какое прекрасное чувство!
   - О Господи, - прошептала я, - отпустите меня! Скорее!
   Он повиновался. Я  дернулась,  неуклюже  перевернулась,  и  тут  меня
вывернуло прямо на зеленые побеги нарциссов.
   Голова разламывалась так, что хотелось умереть, но Джон  снова  обнял
меня, вытер рот платком и бережно прижал к себе.
   - Так лучше?
   - Да, но сейчас моя голова покатится по земле или расколется. Что  вы
тогда сделаете? Жаль, нельзя остановить все это. Как противно!
   - Еще бы. Полежите спокойно и  послушайте.  Только  не  двигайтесь  и
дышите медленно и ровно. Я  повернул  Буйного  как  раз  вовремя,  чтобы
увидеть, как Малютка Бесс  неестественно  изогнулась  и  вас  сорвало  с
седла. Что случилось? Она поскользнулась? Каким образом ей  удалось  вас
сбросить? Если можете, попытайтесь все мне рассказать.
   Воспоминания нахлынули обжигающим потоком. Я  попробовала  сесть,  но
Джон не позволил.
   - Нет, не шевелитесь. В чем дело?
   - О Боже, Джон,  что-то  не  так!  Малютка  Бесс  потеряла  рассудок,
взбесилась, и я не сумела ее успокоить. Пожалуйста,  посмотрите,  что  с
ней.
   - Через минуту. Сначала проверим: вы можете двигать ногами?
   Я могла. Не хотела, но могла и  продемонстрировала  свои  способности
Джону. Все равно он не отстанет.
   Джон  провел  ладонями  по  моим  ребрам,  плечам,  рукам.   Пришлось
позволить ему, поскольку другого выхода  нет.  Но  к  моему  величайшему
удивлению, я опять не  испугалась,  хотя  он  оставался  все  таким  же:
слишком огромным, слишком сильным, слишком опасным. Стоило взглянуть  на
Джона, чтобы в этом убедиться. И все же мне было тепло и хорошо.
   - Отлично, теперь можно позаботиться и о Малютке Бесс, - решил  Джон,
снял свой сюртук и подложил мне под голову. - Если вздумаете  встать,  я
буду крайне недоволен, - предупредил он.
   - В таком случае и не подумаю вас огорчить,  -  прошептала  я,  и  он
улыбнулся.
   Уже через несколько минут Джон снова  привлек  меня  к  себе  и  стал
нежно, очень медленно укачивать.
   - Как она?
   - Думаю, нам не придется пристрелить ее. Ракер, как, впрочем,  и  мой
камердинер Бойтон прекрасно умеют лечить подобные  увечья.  Похоже,  она
сильно вывихнула правую переднюю ногу, а на спине глубокие рваные  раны.
Посмотрим.
   - Я могу помочь, - вызвалась я. - Я провела немало часов  в  конюшнях
Дирфилд-Холла,  обучаясь  уходу  за  лошадьми.  Да  я   и   не   позволю
расправиться с ней. Должно быть, тут моя вина. Я что-то сделала не то...
   -  Это  не  ваша  вина,  -  спокойно,  размеренно  объяснил   он.   -
Успокойтесь.
   Я попыталась сосредоточить взгляд на его лице, пока не  увидела  ясно
каждую черточку. Джон выглядел не просто мрачным, а разъяренным.
   - Нет? - прошептала я. - Я не ударила  ее  чересчур  сильно,  правда,
Джон?
   - Нет, конечно, нет, для этого вы слишком хорошая наездница.
   Он  глубоко  вздохнул,  а  когда  заговорил,   я   не   узнала   этот
бесстрастный, без малейших интонаций голос.
   - Я сказал вам, что у нее на спине  рваные  раны.  Ну  так  вот,  под
седлом я обнаружил это.
   Он поднял что-то бесформенное  с  земли  и  протянул  мне.  Свернутая
кольцом   терновая   ветка,   усеянная   длинными   острыми   колючками,
потемневшими от крови. Крови Малютки Бесс.
   Силы оставили меня. Я  в  ужасе  охнула  и  обмякла,  тупо  глядя  на
омерзительную колючую паутину.
   -  Нет,  это  невозможно!  Невозможно!  Кому  понадобилось  сотворить
такое?
   - Кто-то сунул ветку под седло, и намерения этого человека  ясны  как
день. Каждый раз, когда вы шевелились, сжимали ноги,  шипы  впивались  в
бедняжку. Представляете,  какова  была  боль,  когда  вы  заставляли  ее
прыгнуть! Поэтому она  и  старалась  сбросить  вас.  Знай  я,  кто  этот
негодяи, своими руками убил бы!
   - Я прикончу его раньше, этого ублюдка! Одно дело пытаться  причинить
зло мне, и совсем другое -  невинному  созданию.  Я  пристрелю  подонка,
который сделал это!
   Руки Джона судорожно сжались, но он неожиданно улыбнулся.
   - Еще посмотрим, кто доберется  до  него  первым,  -  заметил  он  и,
немного помолчав, добавил:
   - Видите ли, Энди, если бы я сел на Бесс, колючки сразу же