ирана  и  улыбнулась  ему
улыбкой, невероятно похожей на улыбку Чессы. Рорик смотрел на  двух  женщин,
стоящих рядом, на их зеленые глаза и чуть вьющиеся волосы, такие же  черные,
как полночное небо, на котором из-за бури не было сегодня ни луны, ни звезд.
На него нахлынули воспоминания. "Да, жизнь все-таки очень интересная штука",
- подумал он и, взяв шерстяное одеяло, лег рядом с Хафтером, у очага.

Глава 7

   Утро  выдалось  теплым,  в  воздухе  пахло  свежестью   и   цветами,   по
ярко-голубому небу плыли  белоснежные  облака.  Море  было  спокойным,  едва
заметные волны тихо набегали на  берег.  Керзог,  огромный  беспородный  пес
Рорика, бросался вслед откатывающимся волнам, а потом громко лаял, когда они
накатывались  снова  и  вокруг  его  лап  завихрилась  вода.  Рорик  глубоко
вздохнул:
   - Если бы не все эти отломанные сучья и прочий мусор,  который  выбросило
на берег, никто бы не сказал, что всего два дня назад здесь бушевал шторм.
   - Да, ты прав, - согласился Гунлейк, наклоняясь, чтобы поднять причудливо
изогнутый обломок дерева, и думая о том,  что  из  этой  штуки  можно  будет
выточить какую-нибудь славную безделушку для Эрны,  его  жены.  Может  быть,
дельфина?
   - Что ты скажешь о корабле, Рорик?
   Рорик, осматривавший разбитый корабль, выпрямился.
   - Мы могли бы подлатать его так, чтобы он доплыл до Йорка. Правда,  мачта
сломалась у самого основания - тут  мы  уже  ничем  не  поможем.  Руль  тоже
покорежен, но его починить можно.
   - Мы возьмем один из твоих боевых кораблей, - заявил Рагнор, бодро  шагая
по берегу. - Я осмотрел их оба и твои торговые суда тоже.  Мы  заберем  один
боевой корабль и один торговый. Можешь считать это выплатой дани.
   Рорик ничего не ответил, только смерил Рагнора Йоркского взглядом. Платье
Рагнора было все в лохмотьях. По-видимому, никто не предложил ему другого, а
сам он не подумал о том, что выглядит как пугало, и не  догадался  попросить
новую одежду.
   - Да, - сказал Рагнор еще громче, поскольку теперь его догнал Керек и еще
шестеро из его воинов. - Мы возьмем вон тот боевой  корабль.  Он  крепкий  и
вполне нам подойдет.
   - Понятно, - спокойно проговорил Рорик. - А намерен  ли  ты  вернуть  его
обратно после того, как доберешься до Йорка?
   - Конечно, нет. Я же сказал тебе, что  возьму  твои  корабли  в  качестве
дани. Мы отплываем после завтрака. Я велел твоей жене и той беззубой  старой
карге приготовить нам запас еды на дорогу. Старуха посмотрела на меня  очень
странно, думаю, она ничего не поняла. Должно быть,  эта  старая  ведьма  уже
выжила из ума. Я сказал Чессе, чтобы она была готова. Да, вот еще что. Тут у
тебя есть девушка, которая мне очень понравилась. Ее зовут Утта. Ее  я  тоже
возьму с собой. Для нее будет большой честью стать моей наложницей.
   Керзог зарычал, ощерив мощные желтые зубы. Рорик усмехнулся и сказал  тем
же спокойным, мягким тоном:
   - Сомневаюсь, что это будет большой честью для ее мужа.  Моему  псу,  как
видишь, твое предложение тоже не по вкусу. Пса зовут Керзог, а мужа  Утты  -
Хокон. Если хочешь, поговори с ним о своем желании взять ее с собой.  Видишь
высокого мужчину, который помогает поднять  мачту?  Это  он.  Сейчас  я  его
позову.
   - Нет, мой господин, не надо, - поспешно сказал  Керек.  -  Принц  Рагнор
пошутил. Ему не нужна женщина, у которой уже есть муж.
   - Пожалуй, - согласился Рагнор, глядя на бугры  мышц  на  руках  и  спине
Хокона. - Но корабли я возьму. Керек вмешался опять:
   - Господин мой Рорик, мы попали в сложное положение. Я  должен  доставить
принца Рагнора в Йорк и принцессу тоже.
   - Никаких сложностей тут нет. Все проще простого, - веско сказал  Хафтер.
- Заткнитесь все и помалкивайте впредь, а не то мы с моими  людьми  перебьем
вас и сделаем это с большим удовольствием.  Вы  больше  не  раскроете  ртов,
покуда наш господин Рорик не решит, что с вами делать. Ну как, вы  все  меня
поняли? Даже ты, безмозглый болван?
   - Я Рагнор Йоркский! - визгливо завопил Рагнор. - Ты  не  смеешь  так  со
мной говорить!  Безмозглый  болван!  Даже  моя  мать  никогда  меня  так  не
обзывала. Я велю тебя выпороть! - Он на мгновение замолчал,  сверля  Хафтера
бешеным взглядом, и вдруг успокоился -  так  же  внезапно,  как  успокоилась
погода два дня назад, после того как  они  едва  не  погибли  из-за  бури  -
Послушай, Рорик, ты должен мне помочь. Ты должен дать мне то, что я  требую.
Керзог изготовился к прыжку.
   - Сидеть, - приказал ему Рорик и, взяв пса за уши,  потянул  их  вниз.  -
Керек, убери его отсюда. Он начинает мне надоедать. Нет, не мой пес, а  твой
хозяин. Как объяснил Хафтер, я сам скажу вам, что делать и когда.
   - Господин мой Рагнор, пойдем. Я покажу вам остров. Он вовсе не похож  на
кучу камней, и грязи здесь теперь тоже нет, потому что погода  стоит  ясная.
Тут очень красиво, много пахотной земли. Мы могли бы погулять, осмотреть...
   Рагнор повернулся и ударил Керека ладонью по губам.
   - Глупый старик, как ты смеешь обращаться со мной, словно  я  бестолковый
ребенок? Как ты посмел взять их сторону? Я прикажу кнутом содрать все мясо у
тебя со спины! Я...
   Рорик услышал свирепый  вопль  и,  повернув  голову,  увидел  Чессу.  Она
мчалась вниз по тропинке, держа курс прямо на Рагнора. Лицо у нее покраснело
от быстрого бега и злости. Подбежав к  Рагнору,  она  бросилась  на  него  с
кулаками. Она изо всех сил пихала его в грудь,  заставляя  пятиться,  лягала
его в голени то одной ногой, то другой и кричала:
   - Ах, ты грязный ублюдок! Керек пытается сохранить твою жалкую жизнь,  но
ты слишком туп, чтобы это понять! Оставь его в покое, слышишь? Если ты опять
ударишь его, я тебя изуродую!
   Рагнор попытался схватить  ее,  но  не  тут-то  было.  Она  молотила  его
кулаками в грудь, в живот, в лицо, потом  заехала  ему  коленом  в  пах.  Он
завопил  от  боли  и  сложился  пополам,  и  тогда  Чесса,  громко  фыркнув,
хладнокровно столкнула его с причала  в  воду.  Потом  повернулась  и  нежно
спросила:
   - Тебе не больно, Керек?
   Керек посмотрел на нее с высоты своего огромного роста и сказал:
   - Я должен привезти тебя  в  Йорк,  принцесса.  Ты  единственная  надежда
Данло. Ты должна выйти замуж за это ничтожество.
   - Ты говоришь вздор, Керек. Если бы мы поженились, то или я убила бы его,
или он меня. Я не Боадицея и вообще не воительница.  Я  просто  женщина.  О,
Рагнор поцарапал тебе щеку своим серебряным перстнем. Дай я промою царапину.
   Но Керек отшатнулся:
   - Ты принцесса. Тебе не подобает возиться со мной.
   - Принцесса? Да я вовсе... - начала было  она,  но  ее  перебил  один  из
воинов Рагнора.
   - Рагнор не умеет плавать, мой господин, - сказал он Рорику. - Следует ли
одному из нас спасти его?
   Рорик молча уставился на спросившего, потом откинул голову и захохотал во
все горло. Он смог остановиться, только  когда  из  воды  послышались  вопли
Рагнора, отчаянно цеплявшегося обеими руками за одну из свай, поддерживающих
причал.
   Хафтер изрек:
   - Хватило двух дней на нашем острове, чтобы  воины  Рагнора  поняли,  что
любая жизнь лучше той, которую они вели под властью этого ублюдка. Они  даже
начали сомневаться, следует ли его спасать.
   - Да, Арек, помоги ему, - со вздохом сказал Рорик. -  Должен  признаться,
что мне неприятно отдавать тебе такой приказ. Но  Рагнор  -  будущий  король
Данло, поэтому мы должны сохранить его жизнь. Его правление  -  это  все  же
лучше, чем власть саксов.
   - А я чем больше на него гляжу, тем больше в этом  сомневаюсь,  -  сказал
Хафтер.

***

   Старая Альна не расслышала заданного ей вопроса (слух ее притупился,  так
же как и разум) и поэтому вместо ответа хихикнула. -Красавец-капитан  Торрик
пил одно из ее снадобий, которое она подсластила медом и толченым  миндалем.
Вообще-то, по правде говоря, снадобье это приготовила Утта, поскольку зрение
старой Альны так ослабело, что она часто не могла отличить  один  ингредиент
от другого.
   - Скоро ты увидишь  валькирий  <Валькирии  -  в  скандинавской  мифологии
воинственные девы, решающие по воле  бога  Одина  исход  сражений.  Отбирали
храбрейших из павших воинов и уносили их в Валгаллу.>, -  пообещала  она,  и
капитан вздохнул. - Конечно, не настоящих, а тех, которых я вызову для  тебя
с помощью этого зелья.
   - Я уже вижу нескольких. Кто эта  прекрасная  валькирия,  которая  кормит
грудью младенца?
   - Что? А, это Энтти. Но ты на нее лучше не заглядывайся, капитан, а то ее
муж, Хафтер, возьмет да и перережет тебе глотку,  и  тогда  все  труды  моей
доброй госпожи, тебя лечившей, пойдут насмарку. Хафтер ни  с  кем  не  будет
делиться своей женой.
   - У нее красивая грудка, - заметил Торрик и отхлебнул еще немного зелья.
   - Вторая - такая же, - ответила на это Альна.
   - Надо полагать. Интересно, я ее увижу?
   - Энтти обнажила грудь не затем, чтобы  показать  ее  тебе,  Торрик.  Она
кормит своего ненасытного малыша Верада и старается делать это так, чтобы не
привлекать к себе внимания. Кабы Мирана не  отошла,  чтобы  помешать  еду  в
котле, ты бы не смог увидеть, как Энтти кормит своего ребенка.  Знаешь  что,
смотри-ка ты лучше на мое лицо. Тогда тебе приснятся несказанные красавицы.
   Капитан Торрик жалобно застонал. Старая Альна хихикнула:
   - Когда-то и я была такой же красивой, и мои груди были такими же полными
и округлыми.
   Капитан Торрик опять застонал и закрыл глаза, потому что Мирана вернулась
на свое место и заслонила собой Энтти.
   - А как поживает принц Рагнор? - спросил Торрик Альну.
   - Мой господин пока еще не убил этого олуха, если ты имеешь в  виду  это,
капитан. А теперь, мой мальчик, допей это зелье, и прежде чем ты заснешь,  я
покажусь тебе красоткой. Тебе захочется взять меня в жены. И уложить в  свою
постель.
   Торрик снова издал жалобный стон и посмотрел на кубок со  снадобьем  так,
словно оно вдруг превратилось в  яд.  Но  он  все  же  выпил  его,  так  как
сломанная нога причиняла ему сильную боль.
   - Я рад, что Рорик не прикончил его. Король Олрик поручил нам  с  Кереком
заботиться о его безопасности, но это трудное дело, потому  что  с  Рагнором
трудно, нет, просто невозможно ладить. Он все время  хвастается  и  надувает
щеки, так что у всех, кто с ним общается,  возникает  желание  вышибить  ему
зубы. Но вот странно - когда он хочет произвести приятное  впечатление,  ему
это удается. Он умеет казаться  умным  и  обаятельным,  даже  храбрым,  даже
способным на сострадание. Керек говорил мне, что именно так  он  и  завоевал
сердце принцессы, когда  встретился  с  нею  в  первый  раз.  Не  могу  себе
представить, чтобы кто-нибудь мог обвести ее вокруг пальца, но  у  него  это
получилось. Он подал  себя  в  самом  выгодном  свете,  притворился  добрым,
благородным юношей, который ее обожает. Но потом он показал ей свое истинное
лицо, а оно у него куда как уродливо. Мы, его  люди,  хорошо  знаем,  каково
оно, потому что нас он не стесняется.
   Торрик вздохнул, жалея, что зелья в кубке было так  мало.  В  его  животе
разливалось приятное тепло, боли в ноге он больше  не  чувствовал  и  своего
собственного языка - тоже.
   - Ума не приложу, что делать, - пробормотал  он.  -  Керек  хочет,  чтобы
принцесса Чесса вышла замуж за этого обормота. Он уверен, что она сделает из
него человека.
   - Не думаю, что это возможно, - сказала  старая  Альна.  -  Слишком  мало
исходного материала. Человек не тесто,  из  него  нельзя  вылепить  то,  что
желаешь.
   - Да уж, доброго материала в нем кот  наплакал,  -  согласился  Торрик  и
улегся поудобнее. Он чувствовал себя так, словно плывет по воздуху, в голове
ощущалась приятная легкость и - о счастье! - он не чувствовал  ни  малейшего
намека на боль. Он мог бы разбогатеть,  торгуя  этим  чудесным  зельем!  Его
покупали бы целыми бочонками.
   - Из чего состояло это питье? - спросил он Альна хихикнула.
   За плечом старухи возникла Мирана:
   - Как ты себя чувствуешь, капитан?
   - Еще одна валькирия, - пробормотал он заплетающимся  языком.  -  А  твои
груди так же красивы, как у Энтти? - Он улыбнулся, вздохнул и впал в забытье
- Он видел одну грудь Энтти, ту, которую сосал малыш Верад. Этот  капитан  -
красивый мужчина Помню, однажды, когда я была еще моложе, чем ты  Мирана,  я
заблудилась и меня нашел один свирепый воин, и мы...
   Мирана улыбалась, слушая рассказ старой Альпы о том,  как  ей  встретился
мужчина, которого она никогда не видела прежде  и  который  оказался  лучшим
любовником из всех, какие у нее были.
   Вскоре старая Альна тоже заснула, прижавшись к спящему  капитану.  Мирана
укрыла их обоих, гадая, уж не отхлебнула ли и старая Альна дурманящего зелья
Утты.
   Керзог бросился к ней как раз в тот  момент,  когда  она  поворачивалась,
чтобы вернуться к котлу, висящему над очагом.
   - Нет, нет, назад! - крикнула она, но пес ее не слушал. Он был рад видеть
свою хозяйку и полон нерастраченной энергии, накопившейся за те дни, которые
из-за бури ему" пришлось промучиться взаперти. Пробежки по берегу  ему  было
недостаточно. Он сбил Ми-рану с ног и принялся лизать ей лицо, стоя так, что
она не могла подняться. Она попыталась закрыться ладонями, но  Керзог  знал,
как противостоять этой уловке. Он просунул морду между ее лицом и  руками  и
стал лизать ее еще более рьяно.
   - Рорик! - закричала она. - Помоги!
   Рорик и прибежавшая вслед за ним Чесса засмеялись.
   - Хорошая собачка, - сказала Чесса и наклонилась, чтобы обнять Керзога.
   - Сейчас ты об этом пожалеешь,  -  предупредил  ее  Рорик,  но  было  уже
поздно. Керзог, большой  любитель  женщин,  отпустил  Мирану,  посмотрел  на
Чессу, которая была очень похожа на его хозяйку, даже имела  похожий  запах,
и, восторженно прыгнув на нее, уперся передними лапами  в  ее  плечи.  Чесса
покачнулась, но  умудрилась  сохранить  равновесие.  Она  смеялась,  обнимая
громадного пса и почесывая его за ушами.
   - Мне нравится, какой она стала, - заметила Ми-рана, когда муж  помог  ей
подняться. Обмакнув краешек подола в бочку с  водой,  она  обтерла  им  свое
лицо.
   - Да, Чесса славная девушка, - согласился Рорик.  -  Но  что  нам  с  ней
делать? Рагнор хочет жениться на ней, но она обещана в  жены  Вильгельму.  О
боги, как же мне не нравятся подобные запутанные дела! Может,  отправить  ее
обратно в Дублин? Ситрик ее отец, пусть он с ней и разбирается.
   - Я не хочу возвращаться в Дублин, - резко сказала Чесса. - Отец заставит
меня ехать в Руан, к Вильгельму, а я не хочу выходить замуж за Вильгельма. Я
его совершенно не знаю. Возможно, он такой же противный,  как  и  Рагнор.  А
если не противный, то все равно я,  быть  может,  смогу  относиться  к  нему
только как к брату. Разве ты захотела бы выйти замуж за такого, как  Рагнор,
Мирана? И  разве  ты  захотела  бы  выйти  замуж  за  человека,  к  которому
относишься как к брату?
   - Может статься, что ты полюбишь его не как брата, а как мужа, - вмешался
Рорик. Он стукнул Керзога кулаком, затем поднял с пола его любимую  палку  и
швырнул ее в открытую дверь.
   - Повторяю, Рорик: я не желаю возвращаться к отцу. Разве тебе хотелось бы
вернуться в Дублин и зажить одной семьей с Сайрой?
   Рорик недоуменно моргнул, потом рассмеялся:
   - Клянусь богами, я бы не желал для себя такой участи.
   - Проклятая ведьма, - сердито сказала Мирана. - Она бы убила меня, если б
смогла, потому что ей хотелось заполучить Рорика. Она жестоко  обращалась  с
тобой, Чесса?
   - Да, но когда я подросла, то стала платить ей той же монетой.  Увы,  мой
отец не видит ее пороков, потому что не может и дня прожить без ее тела. Она
опять беременна от него. Она родила ему уже четырех  сыновей  -  четырех!  Я
люблю своих братьев. Старший из них,  Бродан,  -  чудесный  мальчик,  только
слишком уж задумчивый и серьезный. Он  христианин  и  очень  любит  школьную
премудрость. К сожалению. Сайра запрещает мне  играть  с  братьями.  Поверь,
Рорик, мне нельзя возвращаться к отцу и мачехе, ибо я могу не  сдержаться  и
вонзить нож прямо в ее черное сердце.
   - О боги, - пробормотала Мирана. - Рорик, что же нам делать?
   - А я-то полагал, - сказал Рорик, - что Ситрик  сумеет  вышколить  Сайру,
научит ее быть покорной его воле. Помню, в ту ночь, когда он овладел ею,  он
уверял, что непременно это сделает.
   - При отце она никогда не ведет себя слишком уж скверно, во всяком случае
так скверно, чтобы он возмутился.  Она  злобная,  но  отнюдь  не  дура.  Да,
кем-кем, но дурой ее не назовешь. К тому же отец уже привык, что  мы  с  ней
постоянно цапаемся. Он не обращает на это внимания, списывая все ее  выходки
на очередную беременность.
   В дом вошел  Керек,  неся  дрожащего  Рагнора  на  руках,  словно  малого
ребенка. Лицо Рагнора посинело от холода, зубы выбивали дробь.
   - А я-то тешил себя надеждой, что он все-таки утонет, - заметил Рорик.  -
Теперь кому-то из его людей придется поделиться с ним сухой одеждой.
   - Я тоже надеялась, что мы от него избавимся,  -  сказала  Мирана.  -  Он
смотрел на Утту, как козел на сочную капусту.
   - А волосы у Сайры все такие же красивые? - поинтересовался Рорик.
   - О да. Отец позволил ей перестать красить  их  в  тот  день,  когда  она
родила ему первого сына. Как-то  раз  я  набросилась  на  нее  и  попыталась
выдрать ее хваленую шевелюру, но у меня ничего не вышло. Клив видел,  как  я
дергала ее за волосы. Думаю, он был без ума от  них,  как  и  все  остальные
мужчины. - Она вздохнула. -  Отец  говорил,  что  я  не  понимаю  того,  что
происходит между мужчиной и женщиной. Думаю, он  хотел  сказать,  что  Сайра
очень хорошо ублажает его в супружеской постели.
   - Клив, - повторил Рорик, ошеломленно глядя на нее. -  О  боги,  возможно
ли? Неужели ты знаешь Клива?
   - Конечно. Это он договорился с отцом о моем браке с сыном герцога Ролло.
Чтоб этого Клива забрал к себе христианский дьявол! Но в чем дело? Почему ты
спрашиваешь о нем? Он называл себя Кливом из Малверна. Его действительно так
зовут? Ты что, тоже его знаешь?
   - Да, его действительно так зовут, - подтвердила Мирана. - Мы знаем Клива
уже пять лет, с тех самых пор, когда брат  Рорика,  Меррик,  привез  его  из
Киева - А что Клив делал в Киеве?
   - Он был рабом.
   - Рабом?! Но этого не может быть! Ведь Клив гак красив, так изыскан, и он
очень умный и очень хорошо говорит - пожалуй, даже слишком хорошо, поскольку
он  дипломат  и  ему  приходится  всегда  быть  любезным,  чтобы  никого  не
обидеть... - Осознав, что Рорик и Мирана смотрят на нее с недоумением, Чесса
запнулась, сглотнула и уже спокойнее продолжила:
   - Может быть, я ошибаюсь? Но разве он не хороший  человек?  Разве  он  не
красив? Разве он не скромен - ведь он нисколько не  кичится  своим  пригожим
лицом и ладным телом! Разве он не искусный воин? Он метнул  нож  так  метко,
что поразил подосланного к нему убийцу прямо в горло.  Я  не  заметила,  как
именно он это сделал, потому что тоже метнула свой нож  и  попала  убийце  в
спину, но потом я увидела своими глазами, что кончик ножа  Клива  торчит  из
затылка того человека.
   Она опять запнулась, заметив наконец, что  Рорик  и  М  Ирана  продолжают
смотреть на нее, ошеломление приоткрыв рты. Керзог вдруг залаял, потом сел и
вывалил свой длинный язык.
   - Ну хорошо, - сказала Чесса, -  я  готова  поверить  тому,  что  вы  мне
скажете. Неужели я ошиблась  насчет  Клива  так  же,  как  ошибалась  насчет
Рагнора? Вы расскажете мне о нем всю правду?
   Рорик откашлялся.
   - Ты все сказала правильно, Чесса. Клив - прекрасный молодой человек.  Он
был рабом, и с ним жестоко обращались, но он умен и у него  хорошо  подвешен
язык, и за последние пять лет Меррик сделал из него искусного воина, но... -
внезапно Рорик осекся и посмотрел на свою жену, однако та только улыбнулась,
покачала головой и заговорила о другом:
   - Мне надо заняться стряпней. Как ты думаешь, Чесса, угощать нам  Рагнора
или нет?
   - Его перео