ая
жевать и глядя на огонь в камине. Она чувствовала, что они находятся  здесь,
чтобы успокоить ее и поддержать. Спирс прокашлялся.
   - Его сиятельство.., э-э.., очень  страстный  человек,  это  прирожденный
лидер. Он не привык болтать попусту неизвестно о чем. На военной  службе  он
зарекомендовал  себя  как  превосходный  офицер,  умеющий  вовремя   принять
правильное решение. Солдаты всегда доверяли ему.
   Вслед за ним продолжил Баджи:
   - Разумеется, у него  горячая  голова.  Он  способен  и  на  необдуманный
поступок и может так сгоряча  обругать  кого-нибудь,  что  просто  на  месте
столбенеешь. Но успокоившись, он смеется над собой. Мистер Спирс рассказывал
мне, каким он был в детстве. Но несмотря на то что Марк всегда был заводилой
и лидером, он умеет уважать чувства других.
   - Я все знаю, - сказала Дукесса.  -  Он  одержимый  сорвиголова  и  часто
переходит границы дозволенного. Но поймите наконец - Марк не желает  ребенка
от меня. Он достаточно ясно дал мне понять это только сейчас. И я не  думаю,
что он изменит свое отношение к этому. Марк не сейчас решил,  что  не  хочет
его, а с того момента, как узнал о завещании  моего  отца.  Это  никакое  не
горячее решение, а очередной взрыв...
   - Ах, но он же не полный дурак, -  сказала  Мэгги,  нахмурившись.  -  Его
сиятельство не мог не знать, что после близости с ним  ты,  Дукесса,  можешь
забеременеть. Однако это не остановило его, он слишком хотел тебя, это  всем
ясно.
   - Именно так, - поддержал ее Баджи. - Если он желал тебя, он не может  не
хотеть ребенка. Марк не так глуп и знал, что должно последовать...
   - Вы ничего не поняли! - резко оборвала его Дукесса. Наступила пауза. Все
трое в замешательстве смотрели на нее.
   - Вы никогда не поймете, - продолжала она, -  и  я  не  в  состоянии  вам
объяснить...
   - Несмотря ни на что, -  сказала  Мэгги,  -  его  сиятельство  непременно
одумается. Я хорошо  знаю  мужчин.  В  конце  концов,  это  его  собственный
ребенок, и он твой муж, Дукесса.
   - Полагаю, ему придется умерить свой темперамент, - согласился Баджи.
   - Если он сам не пожелает  прийти  в  чувство,  то  мы  все  поможем  ему
опомниться, - сказал Спирс. Мэгги и Баджи поспешно кивнули.
   Дукесса задумчиво произнесла:
   - Да, не исключено, что нам придется кое-что предпринять.
   - В любом случае уезжать из Чейза ты не должна, Дукесса, - сказал Баджи.
   Она молча смотрела на него, погруженная в собственные мысли.

Глава 21

   Марк спустился по парадной лестнице и остановился в холле  перед  входной
дверью.  Мэгги  уже  стояла  там,  окруженная  всевозможными  саквояжами   и
картонками. На ее сверкающих  рыжих  кудрях  красовалась  красная  шляпка  с
изогнутым страусовым пером, спускавшимся до самого подбородка.  Она  была  в
дорожной  накидке  и  нетерпеливо  постукивала  острым  носком   элегантного
ботинка.
   Мэгги поджидала Дукессу, это было ясно.
   - Где она, черт побери?! - взревел Марк.
   - Кого вы имеете в виду, милорд? - спокойно спросила  Мэгги,  приседая  в
глубоком реверансе.
   - Хватит дурачить меня, девчонка, или я...
   - Перестань, Марк. Я здесь и собираюсь навсегда покинуть Чейз-парк.
   - Ты никуда не поедешь, черт побери!
   - Да? Но кажется, вчера ты достаточно ясно высказал свое пожелание и даже
хотел, чтобы я убралась ночью.
   - Теперь не полночь, и у меня...
   - И у тебя приступ благодушия,  а  не  ярости,  -  прервала  его  она.  -
Благодарю, Марк, но я еле дождалась утра и намерена теперь  навсегда  уехать
отсюда. Прощай!
   Она развернулась на каблуках и гордо подняла голову -  до  боли  знакомая
манера. Но неожиданно споткнувшись об одну из своих картонок,  она  полетела
на пол.
   Марк быстро подхватил ее.
   - С тобой все в порядке? Отвечай же, черт побери!
   - Все в порядке. Надо же, растянуться тут, перед самым выходом.
   - Да, именно это и случается,  если  слишком  высоко  задирать  нос.  Как
видишь, это не просто шутка, Дукесса. Довольно. Ты никуда не пойдешь отсюда,
это твой дом, и здесь ты останешься. - Помогая подняться, он встряхнул ее. -
Ты хорошо поняла меня?
   - Не совсем, Марк. Возможно, тебе нужно  встряхнуть  меня  еще  раз,  это
прочистит мои мозги.
   Он молча смотрел на нее мрачным взглядом байроновского героя.
   - Что тебя заставило запеть на другой манер? С чего это  Чейз  стал  моим
домом сегодня? Совершенно ничего не понимаю, милорд.
   - Это твой дом до тех пор, пока я не скажу, что это не так, а возможно, и
после этого. Да, вчера ночью было одно, а сегодня - другое.
   - Боюсь, я никогда не смогу понять этого, милорд.
   - Я мужчина, и до нас все тяжелее доходит, чем до проклятых женщин.  Наши
чувства не лежат на поверхности, как у вас. Нам нужно до них еще добраться.
   Мэгги насмешливо фыркнула.
   - О Боже, - пробормотала вдруг Дукесса с интонациями, которые он знал уже
достаточно хорошо для того, чтобы отпустить ее тут же, без промедления.
   Она быстро выскользнула в дверь, сбежала вниз  по  мраморным  ступенькам,
пролетела мимо ошеломленного садовника, выронившего из рук лопату,  и,  упав
на колени, склонилась над розовыми кустами.
   Мэгги с осуждением взглянула на Марка.
   - Вы слишком сильно встряхнули ее, сэр Я  с  таким  трудом  отчистила  ее
платье после той утренней прогулки в аббатстве, и теперь,  извольте  видеть,
мне снова предстоит работа. Юбка уже точно в земле и раздавленных  червяках,
прибавьте к этому...
   - Я встряхивал ее не для того, чтобы ее снова  тошнило.  Мне  нужно  было
втолковать ей необходимость остаться. Сэмпсон!  Ах,  ты  уже  здесь,  пришел
полюбоваться этой сценой вместе с  неразлучными  Баджи  и  Спирсом.  Собирай
багаж ее  сиятельства  и  неси  в  ее  комнату.  И  поживей!  К  моменту  ее
возвращения все картонки должны исчезнуть.
   Мэгги снова фыркнула.
   Марк вышел в сад. Стояла прекрасная летняя погода. Небо было ясным,  лишь
небольшие белые облачка  были  разбросаны  кое-где.  Запах  скошенной  травы
наполнял воздух.
   Он подождал, когда у жены закончится приступ, и  на  руках  понес  ее  по
лестнице, затем через холл  мимо  слуг  и  тетушки  Вильгельмины,  удивленно
поднявшей брови и прошипевшей вслед.
   - Надеюсь, на этот раз ее уже пристукнули окончательно?
   - Вовсе нет, с ней все в порядке. Доброго утра вам, тетя Вильгельмина!  -
весело откликнулся Марк.
   - Мама, - услышал он позади себя голос Урсулы. - Ты  не  должна  говорить
такие ужасные вещи. Дукесса здесь хозяйка.
   - Ах, что я такого сказала? Всего лишь поинтересовалась, что произошло. Я
испугалась, что ее, возможно, опять стукнул кто-нибудь.
   - Мне не по вкусу ее шутки, Марк, - проговорила Дукесса.
   - Мне они тоже не очень нравятся. Но сейчас ты должна быть спокойной и ни
на что не обращать внимания. Слушайся только меня!
   Он донес ее до спальни и уложил  в  постель.  Дукесса  сделала  несколько
глотков воды, но ее желудок этого не хотел - снова  перед  глазами  побежали
мутные волны.
   - Мэгги, - услышала она его голос уже  за  дверью.  -  Принеси  ей  ваших
бисквитов или печенья. Наверняка они есть в запасе. Быстро!
   Не прошло и трех минут, как она уже жевала печенье  с  корицей,  довольно
вздыхая, но не отказываясь при этом выяснять отношения с Марком.
   - И  все  же  почему  ты  вдруг  изменил  свое  решение?  Испугался  суда
какого-нибудь викария? Думаешь, все только и будут говорить о  том,  что  ты
выгнал свою жену?
   Он молча принялся расхаживать по комнате, от постели до кресла в  углу  и
обратно.
   Боже, как он был хорош! Дукесса не могла  оторвать  глаз  от  его  бедер,
обтянутых замшевыми  лосинами.  На  нем  были  элегантные  черные  сапоги  с
высокими крагами.
   Она  вспомнила,  как  впервые  увидела  Марка  в   военном   мундире,   с
прицепленной на боку  шпагой...  Он  ворвался  к  ней,  разъяренный  потерей
Лизетт, которую она смогла ловко удалить от него.
   - Ты помешал мне, но я по-прежнему хочу уехать  отсюда,  Марк.  Не  стоит
беспокоиться обо мне, ты ведь знаешь, что благодаря отцу я очень богата.  Ты
напрасно думаешь, что я поставила  себе  целью  получить  от  тебя  ребенка.
Однако это случилось, и теперь уже ничего не изменишь... - Она, сделав вдруг
паузу, прошептала:
   - Нет, невозможно.., ты не потребуешь от меня этого.
   - Не потребую от тебя чего? Что ты бормочешь?
   - Я слышала, что многие женщины избавляются от ребенка, но некоторые  при
этом умирают.
   - О, Бога ради, Дукесса, перестань. Больше никогда не говори об  этом.  -
Он зашагал по комнате еще быстрее. Черные сапоги так и мелькали по паркету.
   "Боже, не слишком ли привлекателен этот упрямец?"
   - Так чего же ты ждешь от меня, Марк? Остановившись, он вдруг улыбнулся.
   - Не знаю. Но сейчас я не готов к тому, чтобы расстаться с тобой.
   Она спокойно смотрела на него.
   - Ты говорил, что Селеста должна быть здесь через четыре дня.
   - Я мог и лгать, как все Уиндемы. Что, если  я  даже  и  не  написал  ей?
Возможно, я собираюсь пользоваться  благоприятными  моментами  между  твоими
болезненными приступами, как, например, сейчас. Почему бы и нет?
   Долгое время она ничего не отвечала ему, потом очень медленно поднялась с
постели, дошла до своего ночного горшка и склонилась над ним. Ее в очередной
раз стошнило.
   - Отлично, черт побери, - проговорил он, приближаясь к ней и  поддерживая
ее до тех пор, пока она  не  откинулась  назад,  закрывая  его  лицо  своими
волосами. - Пожалуй, - сказал он, не спеша убирая ее волосы с лица, - я  все
же напишу Селесте и приглашу сюда, раз ты не совсем в  форме  и  не  желаешь
отвечать на мою страсть. Разве это будет не выход, как ты считаешь?
   - Только попробуй, - пробурчала она.
   Он молча всматривался в ее лицо, затем продолжил:
   - Знаешь, а тебе удалось напугать меня этим фальшивым отъездом. Теперь  я
вижу все достаточно ясно. Ты и не думала оставлять Чейз!
   - Разве ты не видел все мои саквояжи, Мэгги в дорожной накидке  и  карету
перед входом?
   На самом деле он был  прав.  Она  и  не  собиралась  оставлять  Чейз,  ее
саквояжи были пусты. Мэгги, со  своими  претензиями  актрисы,  должно  быть,
наслаждалась порученной ролью. Дукесса надеялась, что  перед  лицом  разлуки
Марк наконец поймет, насколько она дорога ему. И не  только  она,  но  и  их
ребенок. Не зная, что говорить ему теперь, она молчала.
   - Кажется, вам нравятся игры,  мадам,  -  сказал  он,  сверля  ее  своими
голубыми глазами. - Вы вызываете меня на соревнование? Но у вас  очень  мало
шансов, вы потерпите поражение.  -  Его  тон  стал  вдруг  более  резким.  -
Вздумала водить за нос такого искушенного наглеца, как я? Не  слишком  ли  я
быстро раскрыл твою уловку? Что ж, мне  нравится  все,  за  исключением  тех
моментов, когда тебя рвет в ночной горшок или на розовые кусты.
   - Возможно, я еще и уеду отсюда сегодня вечером, часов в восемь.
   Рассмеявшись, он вышел.
   - Мне это не нравится, - объявил Марк Баджи и Спирсу. - Вечно  больная  и
бледная, она так ослабла, что не в состоянии даже  разозлиться  на  меня.  Я
пробовал раздразнить ее, но никакой реакции,  а  я  так  надеялся,  что  она
выстрелит в меня или хотя бы пырнет обеденным ножом. Невероятная скука!
   - Стоило ли вашему сиятельству так беспокоиться и дразнить ее? -  заметил
Спирс. - Разве нет дел поважнее?
   - Я этого тоже не одобряю, - поддержал  своего  друга  Баджи.  -  Ну  что
поделаешь, его сиятельство - известный забияка.
   - Через какие-нибудь две недели, милорд, ее состояние должно  улучшиться,
- пообещал Спирс. - Мистер Баджи готовит  специальные  блюда  для  нее,  они
полезны также и ребенку.
   Марк хмурился всякий раз, когда кто-нибудь упоминал о ребенке. Он все еще
не знал, как ему вести себя в этой ситуации. Попытаться снова  отправить  ее
отсюда, пусть поживет в своем любимом "Милом Крошке"?  Он  вдруг  выругался,
заставив Спирса и Баджи взглянуть на него с удивлением.
   - - Полагаю, милорд, - начал Спирс, - что предстоящая  встреча  несколько
отвлечет вас от вечно больной жены.
   - Ax, ты имеешь в виду мою мать, Спирс? Это  такая  же  скучная  и  сухая
особа, как и ты. Случайно не помнишь, когда она точно прибудет сюда?
   - Мистер Сэмпсон сказал мне, что на третьей неделе июля.
   - О Боже! Представляю мать беседующей с этой бестией из Балтимора. Бедная
тетушка Гвент спрячется  в  своей  комнате,  пока  вокруг  будут  летать  их
отравленные стрелы.
   - У вашей матери прекрасный, добрый характер, милорд, - заметил Спирс.  -
Но она не терпит дураков, и эта гарпия из Балтимора  быстро  прикусит  язык.
Ваша мать сумеет указать ее место. Ах, она такая  очаровательная  женщина  и
знает столько всяких средневековых легенд! Я так  рад,  что  она  приезжает,
милорд!
   - Не только средневековые легенды, она еще  очень  хорошо  знает  времена
шотландской королевы Марии и даже считает, что  она  -  одно  из  воплощений
Царицы Небесной.  Разумеется,  моя  мать  -  полная  противоположность  тете
Вильгельмине.  Но  боюсь,  праведница  и  злодейка  -  это  та  убийственная
комбинация, которая как раз и может доконать нормального человека.  Если  бы
вы только знали острый ум моей матери! Она видит  каждого  насквозь,  с  ней
чувствуешь себя как под микроскопом.
   Послышалось легкое покашливание со стороны двери, которая  была  открыта.
На пороге стоял Джеймс, пристально глядя на Марка.
   - Ах, Джеймс, входи. Мы со Спирсом  и  Баджи  как  раз  обсуждаем,  какая
команда может стать победителем  на  играх  в  Эшкоте  в  следующем  месяце:
"Елисейские поля" или "Роберт Брюс" Кажется, они обе  достаточно  сильные  и
способны носиться быстрее вихря. А ты что думаешь?
   - Готов побиться об заклад, что победит "Роберт Брюс", раз они носят  имя
отважного и прославленного шотландского короля.
   -  Возможно,  возможно,  мистер  Джеймс,  -  согласился  с  ним  Спирс  и
повернулся к Баджи. - Не лучше ли вам вернуться на кухню, мистер  Баджи,  мы
уже начали беспокоиться об ужине.
   - А кстати, что у нас сегодня на ужин, Баджи?
   - Запеченная треска и копченые моллюски, милорд. Есть много всего,  но  я
не хочу утомлять вас перечислением. На сладкое - фруктовое желе.  Его  очень
любит Дукесса. Возможно, я добавлю  несколько  французских  блюд,  например,
картофель с шампиньонами, - это хорошо действует на желудок.
   - Картофель с шампиньонами?  Неплохо,  -  согласился  Марк,  наблюдая  за
Джеймсом, явно чувствовавшим себя неловко в компании Баджи и Спирса. У  него
был такой вид, будто он попал в "Друри Лейн" посреди спектакля и не знал  ни
сюжетной линии, ни ролей актеров. Когда двое  закадычных  друзей  удалились,
Марк сказал:
   - Что-нибудь случилось, Джеймс? Почему ты такой  мрачный?  У  тебя  будто
челюсть свело.
   - Я все думаю, Марк, думаю и вспоминаю, что случилось той ночью. Когда  я
нашел Дукессу без сознания на полу, на полке рядом с ней было пустое  место,
как будто не хватало одной книги. Я помню совершенно ясно, вряд ли это  было
плодом ее воображения. Но наверняка в библиотеке  есть  и  другие  старинные
книги, возможно, в них тоже можно найти какое-нибудь упоминание о сокровище.
Ведь ты и сам, кажется, собирался просмотреть книги.
   - Что ж, идем, - согласился Марк. Он взял по дороге ключ  у  Сэмпсона,  и
вскоре они оказались в затененной комнате библиотеки. Марк отдернул шторы на
окнах, и лучи яркого послеполуденного солнца залили ее. -  Здесь  не  мешает
открыть окна, это место нуждается в хорошем проветривании.
   Он повернулся к  Джеймсу,  который,  встав  на  колени,  уже  внимательно
исследовал книги на нижних полках. Марк присоединился к  нему,  просматривая
те, что были выше. Какое-то время не попадалось ничего интересного, и  вдруг
Джеймс радостно вскрикнул. Снимая книгу, он поднял столб пыли. Она стояла за
проповедями  Джорджа  Коммона,  странствующего  подвижника  начала  прошлого
столетия, во втором ряду.
   - Отлично, Джеймс. Кажется, она очень старая! Осторожно неси ее сюда,  на
стол. Будь я проклят и перепроклят, у тебя отличные мозги, Джеймс!
   - Моя мать тоже так считает, - сказал Джеймс с довольной усмешкой. -  Она
посвятила меня в свой план, чтобы я помог  найти  тайник  с  сокровищами,  и
предупредила, что ты ничего не должен знать об этом.
   - Давай посмотрим последние страницы.
   - Марк, ты думаешь, что это моя мать ударила Дукессу? Я понимаю, что  это
мог сделать лишь кто-нибудь из живущих в  доме,  но  почему  непременно  моя
мать? Мне очень трудно поверить в это.
   - В таком случае под подозрением остаются Тревор, Урсула и.., ты.
   - Я понимаю твою точку зрения, - сказал Джеймс,  осторожно  переворачивая
страницы.

***

   Пристально смотря на Дукессу, Марк сказал:
   - Если твой желудок не собирается выворачиваться  в  ближайшие  несколько
секунд, то, пожалуйста, взгляни на книгу, найденную  Джеймсом.  Как  видишь,
здесь нет рисунков, один только текст.  Я  уже  просмотрел  его  и  частично
перевел. Получилось довольно сносно. Монах  или  монахи..,  в  общем,  здесь
объясняется, по каким приметам можно отыскать сокровища. Хотя я  и  старался
переводить ясно, но все равно текст производит впечатление какой-то чепухи:

   Гляди вверх, ищи знак
   Номер девять, и счастье в руках.
   Есть колодец в лесу,
   Над ним дуб старый навис,
   Не медли, спускай бадью на веревке вниз.
   Не забудь заодно и меч обнажить,
   Здесь дух зловещий живет,
   Хозяин мрака и лжи.
   Девятиликому Янусу зверь твой сродни,
   Быстро расправься с ним и клад отними.
   Станет девять - одним,
   Клад найдешь ты под ним.

   - Какой-то зверь в колодце, девятиликий  Янус,  магическое  число...  Что
скажешь, Дукесса?
   - Дуб и колодец под ним я уже видела на рисунке, Марк.
   - Но это самое простое. А что скажешь по поводу числа  "девять",  которое
нужно искать где-то наверху, черт знает где...
   - Милорд...
   - Да, Спирс, в чем дело?
   - Мистер Тревор Уиндем желает видеть вас.
   - Могу я позволить ему войти в твою спальню, Дукесса? Как бы этот  повеса
не взял себе что-нибудь лишнее в голову. До сих пор он созерцал твою красоту
лишь в гостиной, что, если...
   - Можешь впустить его, Спирс, - сказала  Дукесса.  -  Со  мной  мой  муж.
Полагаю, он в состоянии защитить мою добродетель.
   Ее кузен был достаточно интересным мужчиной,  высоким  и  очень  сильным,
хотя и несколько  мрачноватым,  что,  впрочем,  лишь  придавало  ему  особое
очарование. Она заметила, как  подозрительно  оценивающе  рассматривает  его
Марк, и решила быть с ним полюбезнее.
   - Привет, Тревор, -  поприветствовала  его  она.  -  Тебе,  наверное,  не
терпится взглянуть на книгу, которую нашел Джеймс?
   - О, ты так мила сегодня,  Дукесса!  Возможно,  ты  чувствуешь  себя  уже
лучше? Тебе еще не надоел этот скучный господин, твой  супруг?  Может  быть,
мне выкинуть его отсюда, или, на худой конец, слегка попикироваться  с  ним?
Интересно, кто из нас двоих окажется  остроумнее.  Вряд  ли  это  будет  он,
одолевающий тебя постоянно своими маниакальными подозрениями. Как только  ты
терпишь его?
   - Если я начну состязаться с тобой в  остроумии,  Тревор,  то  ты  будешь
посрамлен и  разлетишься  на  куски,  как  трухлявый  пень.  А  если  одного
остроумия окажется недостаточно, чтобы справиться с тобой, то  у  меня  есть
дуэльный  пистолет,  я  приобрел  его  специально  для  защиты   от   наглых
американцев, которые, как голодные волки, исходят слюной, глядя на мою жену.
   - О, Дукесса, поздравляю! Так, значит, не только я облизываюсь,  глядя  в
твою сторону?
   - Если они и были, то давно испарились, напуганные яростным темпераментом
моего драгоценного мужа.
   - Твое остроумие  лишь  приятно  щекочет  мои  нервы,  -  сказал  Марк  и
повернулся к Тревору. - Я напрасно называл тебя хлыщом и ничтожным  светским
денди, но как бы я хотел оставаться в том заблуждении и продолжать  называть
тебя так. К сожалению, ты гораздо опаснее, чем я думал.
   Тревор усмехнул